Зима-волшебница

Вчерашний зимний день поначалу выдался ясным и даже солнечным, с оттепелью, но потом, ближе к вечеру, на него нажал легкий морозец. И когда я утром вышел на крыльцо, то увидел, что всё вокруг было каким-то новым, необычным и торжественным – сияло, переливалось, светилось и играло красками под морозным солнцем декабря. Ветвистая берёза под окнами избы – в бахроме изумительных кружев и пушистого инея. А небо было синее-синее. Тихо. Задумчиво. Таинственно. Скорее на лыжи и в зимний лес – посмотреть как там.
Пересек липенское поле, с разгона нырнул в сумеречный овраг и тут же выскочил на широкую спину лесной опушки. И замер – какое ослепительное сияние кругом,
какая чистота и игра холодных красок, какой тихий и весёлый праздник в зимней природе!
Солнце мягко процеживается сквозь ветки, взблескивает на сосновых хвоинках, запутывается в мохнатых лапах ёлок, рассеивается на снегу и вновь лучится в вершинах сиреневых берёз. Вспорхнувшего с густых лап дремучей старушки-ели клеста я еле заметил – настолько залюбовался великолепными пейзажами зимнего леса. Он словно бы взял меня в полон, околдовал – стою на лыжах и жду какого то чуда.
Из этого состояния меня неожиданно вывели оголтелые вороньи крики. Видимо, голодные чёрные птицы стаей заметались над опушкой. Одна из них – большой ширококрылый ворон – бесстрашно опустилась на снег неподалёку, разинула клюв и  уставилась на меня выпученными глазами. Вблизи мне показалось, что окраска птицы была густо лиловой, с каким-то огненным отливом оперения.
Ворон взлетел, вскинулся в воздухе, царапнул когтями красно-бронзовый ствол сосны. Затем он, трепеща крыльями, скатился к самому её комлю, распустил крылья и , густо осыпанный бело-синим инеем с задетых им ветвей, прилёг, замерев на мгновение.
Еду дальше – в глушь, в глубь лесную. Сосны, ели, берёзы, ольха – в мохнатом инее, словно накинула на себя пуховые шали. Кусты бузины, укутанные снегом, кажутся белыми гусынями. С можжевеловых кустов, даже от лёгкого скольжения лыж рядом с ними, осыпается снежная пыльца. Вся левая берёзовая сторона лесной просеки освещена солнцем и на снегу – путаница синих теней и россыпь солнечных пятен-зайчиков.
И над всем этим великолепием царствует тишина. Я тоже остановился и замер. Подумалось мне в эту минуту – можно ли не любить зиму-волшебницу за такую ослепительную красоту, подаренную матушкой-природой?