Глава 3 Киллеры

   



                1
   Купол над лагерем, сделанный из прочного стекла, не давал прохода тварям. Женя не раз задавался вопросом, как его построили. Но в ответ ему лишь качали головой, мол не знаем, и нагло врали. Ну конечно, зачем всё рассказывать новичку? Вдруг он один из Киллеров? Киллеров... Всё-таки кое-что о не рассказал даже Роме, потому что сам не был уверен, что всё было по-настоящему. Киллеры...
   Женя смотрел из окна, сделанного из дешёвого пластика. Вид был шикарный, хоть и с первого этажа. Впереди виднелся деревянный мост, построенный видимо уже после войны. За ним был холм, возвышающийся так, что Женя с Ромой еле добрались до его вершины. Слева, от всего этого, по склону вниз простиралось плоскогорье. Маленькие кочки возвышались над равниной, тёплые лучи солнца заставляли траву блестеть, и над всем этим пейзажем медленно, будто на работу в понедельник, плыли облака. Хотя какая работа? Главное - выжить. И всё.
   Женя потрогал шею и почувствовал маленькое углубление в коже. Да, осталась память о Беверли. Женя улыбнулся, но какой-то нервной улыбкой. Придя с похода, он не сказал и слова, лишь поздоровался. Даже побывав в душе(в убежище он был гораздо лучше), его не отпускали те воспоминания. Последние, что связанны с Беверли. Киллеры...
   Женя отошёл от окна. Он был в своих любимых джинсах, которые приобрёл у Шоперов и надевавшихся только по праздникам. Торс прикрывала белая рубашка, также его любимая. Он сунул руки в карманы и огляделся. В большом зале с тускло-жёлтыми обоями был только Женя. Ярко-жёлтые шарики липли к утерявшему от времени белизну потолку. Пол отдавал желтоватым светом люстры, которых в лагере было всего две: одна в церкви, и другая в "Банкетном зале". От обилия жёлтого Женю начало подташнивать. Длинный стол, который тое предоставлен Шоперами, расположился на всю комнату, деля её пополам. На белой скатерти красовались вино, помидоры, очень редкая свинина, нарезанная морковка и даже яблоки. Дальше Женя смотреть не стал, потому что соблазнение было слишком велико. Такая трапеза давалась очень редко. Видимо, приход с похода и свадьба Нади и Паши. За белой деревянyой дверью послышались шаги. Прямо, как тогда... в комнате Беверли. Женя снова коснулся того места на шее. Киллеры...
   Дверь распахнулась, и в зал вошла пара алых каблуков. Чуть выше виднелись ноги, обтянутые в мелкосеточные чулки. Лишь ниже ягодиц заканчивалась короткая красная юбка. Точно такогго же цвета была блузка, обтягивающая всю фигуру и хорошо выделяя грудь. Тёмные волосы, закрученные в кудри, свисали на плечи. Помада, дешёвая конечно, но всё-таки придававшая слишком уж яркий оттенок. Губы сияли в улыбке, обнажая зубы. "Кристина, - сразу узнал её Женя - опять накрасилась, как шл**а. Та ещё стерва. Постоянно клеится к Роме. Шестнадцатилетняя дура".
   Следом за ней тащились ещё барышни, которых Женя не очень то и знал. Новичок...
   Потом пошли мужики(большая часть из них была знакома Жене), а за ними и женщины. Последний шёл Рома, к которому сразу же подбежала Кристина. На нём была его любимая чёрная футболка с белой надписью "I am sexy".
   Тишина, нарушаемая лишь Жениными шагами, тут же разбавилась шумом, издающимся от 50 человек. Кто что делал: кто-то сопротивлялся желанию напасть на стол до праздника, кто-то пытался соблазнить парня с надписью "I am sexy", кто-то травил байки о том, как победил Вееров, а кто-то думал о Киллерах и снова трогал шею.
   - Они идут! - сказал молодой фотограф, единственный обладающий редким гаджетом.
   Дальше Женя помнит всё обрывочно. Вот заходит пара в дорогих костюмах, все им хлопают и что-то кричат. Вспышка. Теперь их всех приглашают за стол и громко смеются. Вспышка. Сейчас Рома начинает рассказывать анекдот, а уже через минуту весь зал взрывается смехом. Довольный собой, он наливает себе рюмку виски.
   - Откуда? - спросил Женя с искренним удивлением
   - Секрет. - ответил Рома, пропустив одну - Может ты будешь?
   - Нет.
   - Да давай! Хочешь водочки?
   - Откуд... Нет.
   - Маленький боится. - вмешалась Кристина - У-ти-пути-пу.
   Её тон выбесил Женю.
   - Давай сюда. - решительно сказал он.
   - Уоу! Ну на.
   На столе стояла маленькая рюмочка, всего-то ничего. Но даже не наклонившись, Женя почувствоал острейший запах. Сделав глубокий вдох, он взял рюмку, запрокинул голову и влил в себя водку. Горло неимоверно зажгло, и кашль вырвался наружу. Лицо тут же залилось краской. В груди будто разожгли огонь. В голову что-то резко ударило и так же быстро ушло. Острейший запах выходил через ноздри, вызывав чихание. Вид покрасневшего и кашлющего Жени произвёл на Кристину неизглядимое впечатление. Её блестящие алым губы расплылись в улыбке.
   - Не подавись, малыш. - сказала она, пытаясь выпендриться пред Ромой.
   Женя посмотрел на неё. Её лицо красовавшееся яркой косметикой внезапно размазалось. Контуры тела стали размытыми, а губы превратились в яркое красное пятно. В горле всё ещё жгло, но кашль уже ушёл. Женя моргнул. Всё вернулось как и было: грудь, обтянутая блузкой, обрела свои контуры, опустошённая рюмка отдавала блеском, а глаза Кристины посмеивающе смотрели на Женю.
   - Чё смотришь, чувырла? - более грубо сказал она.
   Победный взгляд и небрежный взмах женской руки выбесили Женю. Встав со стула, он ударил по столу кулаком, да так, что разряд боли пронзил всю его кисть.
   - Заткнись! - Женин голос заметн погрубел - Заткнись, сучка! Ты меня так зае...достала! Постоянно клеишься к Роме, хотя ты ему на*** не нужна! - Женя остановился и виновато оглянулся. Все смотрели на него, выражая крайнее недовольство. В тот же момент, Кристина раскрыл рот, прикрыв его ладожкой, и посмотрела на Рому. Он покачал головой и немного сощурился.
   - Не порти всем праздник, сядь. - лёгкая рука легла Жене на плечо и будто заставила прислушаться, но не грубо, а как-то...нежно. Он не оглянулся; по  голосу понял, что девушка красивая.
   Под конец Кристина бросила ненавистный взгляд.
   - Малолетка, - буркнула она - ещё увидимся.
   Женя сел и успокоился. Он смотрел на рюмку. Дно ещё сохраняло капельки отвратительной воды. От одной мысли о водке снова... снова расплылась рюмка. Её края вовсе пропали, а после не стало и рюмки. Уши пронзил общий крик "Горько". Что-то покачивало Женю, будто кто-то взял его за плечи и убаюкивал, шепчя на ухо:"Киллерыкиллерыкиллеры". Веки внезапно потяжелели и после их невозможно было поднять. И перед тем, как улыбающийся лица сменятся страхом, и весь зал наполнится криком, Женя полностью утонул в воспоминаниях.

                2
   
   - В следующий раз не обманывай.
   Беверли повернулась, пройдясь волосами по Жениному лицу. Маленькими шажками, специально или нет, она вышла из комнаты и бесшумно закрыла дверь. Розовый свет лампы падал на лицо Жени, придавая ем нездоровый цвет кожи. Гирлянда, всё не теряя оптимизма, радостно подмигивала. Стоявшую тишину разбавляли лишь тяжёлые вздохи Жени оттого, что произошло, и встроенный в стену фильтр. Но всё-таки кое-что ещё жужжало. Ноутбук. Издавая маленький шум, он стоял на маленьком уютном столе прямо под картинами с природой.
   Да... любопытство всегда брала верх над людьми. И не важно, какое из чувств стояло рядом: любовь или страх. И Женя не был исключением из этого правила.
   Он аккуратно, будто боялся, что кто-то следит за ним, подошёл к ценной реликвии и приподнял крышку. На мониторе высокого качества(Женя очень долго смотрел на него, так как не мог поверить своим глазам) красовался еписанный пейзаж. Он был прекрасен, но в тоже время невероятно ужасен. Казанский собор. Его почерневшие остатки от купола, будучи когда-то ослепительно-жёлтым, сливались с наполненным грозовыми тучами небом. Колонны еле держали уцелевшее достояние культуры. На некторых из них виднелись трещины, говорящие о том, что собор скоро обрушится. Может, уже обрушился. От бывшего, радововшего каждого ребёнка, проходящего мимо, фонтана остались лишь осколки и руины. Все скамейки уже давно позабирали в лагеря и оставили лишь одну, впамять о Казанском соборе. Без сомнений, это была современная фотография и до жути мрачная.
   Женя полазил по рабочему столу, чего не делал очень давно, и наткнулся на папку "Я - досье". Самое интересное он решил оставить на десерт. Рядом распологалась папка "Папа", её Женя и открыл. В ней были кучи видеороликов, сделанный до войны. И всех их связывало одно - Отец.
   Один из них Женя запустил.
   На экране представился личный дом, сделанный их кирпича. Одно из окон выходило на веранду, где стояли кресло-качалка и маленький столик.
   - Беверли одна дома, - послышался низкий голос сзади камеры - посмотрим, чем она занимается.
   Дом всё приближался и вот уже ключ входил в замочную скважину.
   - Тссс... - камера развернулась и показала приятного налицо мужчину, уже с седеющими в корнях волосами. Красивый брюнет(хотя сама Беверли была тёмно-рыжая), лишь с мор щинами около глаз, говорящих о том, что улыбка часто не сходит с его лица, искренне улыбался - Музыка играет.
   Он, почти бесшумно прошёл по коридору и незаметно зашёл в комнату дочки. Она его не заметила, потому что стояла к нему спиной, танцуя под музыку. Перед Женей предсталась тринадцатилетняя девчонка, у которой только недавно начала расти грудь, примерно такая же, как пара маленьких весенних яблочек, только что дождавшихся своего созревания. Волосы, которые были намного светлее и длинее, летали из стороны в сторону. Тело изгибалось под ритм танцев,и Женя прямо почувствовал эластичность её фигуры. Тут он внезапно осознал - у неё дар к танцам. Тоненькие ручки грациозно плавали по воздуху, ноги приподнимались от пола   
и так же плавно опускались. Тогда Жене было всего 11 лет. Он усмехнулся. Молокосос...
   - Беверли - позвал её ласково отец.
   Она тут же повернулась. Те самые глаза, которые у неё будут и в 16 лет. На тоненькой шее висел подаренный папой кулончик. Сквозь танцевальную футболочку были видны маленькие выступы.
   - Папочка! - с визгом бросилась Беверли - Я по геометрии пять получила!
   - Умничка. - тот потрепал её по головке, и на этом видео заканчивалось.
   Женя отошёл, поморгал и снова подошёл. Вид тринадцатилетней Беверли немного шокировал его. Но в голову ударило воспоминание о "Я - досье". И уже через пару секунд перед ним предстоял паспорт Золтов, выдающийся каждому жителю убежища.
   Да, помимо основных шесть группировок в Питере существовало ещё три секретных.
   Миллеры – сверхсекретные военные, обладающие самым крутым оружием, танками и даже вертолётами. Сразу же знакомят со смертью тех, кто подойдёт близко к их базе, либо тех, кто увидит хоть одного из них.
   Киты – самый загадочный тип. Фактически – они есть, но официально – нет. Многие видели их заброшенные лагеря, ставшими потом чужими, видели расклеенные постеры с тремя китами и Землёй, но никто никогда не видел их самих; хоть одного.
   И Золты – самые богатые жители Петербурга. Единственные обладавшие бункерами и наикрутейшими технологиями. Женя и его ныне покойные родители не являлись богачами, но полуторогодовая жизнь вора принесла своё.  И вот, уже больше 18 месяцев он относится к Золтам. Правда, он ещё не знает, что будет среди обычных Лайтов.
   Прочитав её досье, ничего особенного, Женя заметил вкладку  «Киллеры». Тут же он открыл её и лучше бы этого не делал. Перед ним было всё тоже досье Беверли, но золотистая надпись «Золты» сменилась тёмно-красной «Киллеры». Фотография была совершенно новая, потому что маленький шрам на щеке, который до сих пор не зажил, виднелся на лице молодой девушки. Женя начал прочитывать:
   
   Возраст: 16
   Дата рождения: 8 августа 2004 год
   Знак зодиака: Лев
   Цвет глаз: голубой
   Группа крови: (II) А
   Плюсы: отличное умение стрелять из лука, хладнокровие, умение не сломаться под  действием любых условий.
   Минусы: нет
   Награды: большее убийство Лайтов за месяц, взято двое пленных Сайнсов.
   Чуть ниже было приписано:
   Задание: отправлена к Золтам по просьбе командования. Цель: войти в общее доверие и начать операцию «Журавли». Главная задача операции состоит в том, чтобы…
   Дверь распахнулась.
   Женя, от неожиданности, захлопнул крышку ноутбука так сильно, что тот чуть не сломался. Он повернулся ко входу, немного отойдя назад. Перед ним представилась взрослая Беверли, не та озорная девчонка, грациозно танцующая под музыку, а шестнадцатилетняя красавица, как выяснилось – обладающая хладнокровием. Её улыбка сразу же сменилась удивлённым лицом. Но лишь на миг. После оно наполнилось злобой, но только в глазах.  Беверли закрыла дверь а замок, что заметно напрягло Женю, и быстро, будто бы рысь, пересекла всю комнату и подошла к ноутбуку, толкнув Женю так, что тот нехило ударился об стенку. Она приподняла крышку экрана и её глаза начали судорожно перебегать с одной строчки на другую. Но Женя этого не видел, он стоял позади неё. Футболочка с Микки Маусом, в которую она переоделась, потихоньку прилипала к спине. Вьющиеся на шее тёмно-оранжевые волосы выпрямлялись, давая знак, что к Беверли лучше не подходить. Её стройные спортивные ноги немного дрожали. Женя будто чувствовал, как поднимается и опускается её спина от… от плача?
   - Бев, - сказал Женя, подойдя ближе и тронув её за плечо – что значит «Журавли»?
   Руку сразу обожгло ненавистным пламенем и он тут же её убрал. Девушка, вся покрасневшая от ярости, мгновенно повернулась и дала хорошую затрещину, оставив на Женином лице яркий отпечаток своей руки.
   - Ничего!  - её скулы сильно стянулись – Ничего это не значит! Какого хера ты туда по… - голос резко прохрипел, и ей пришлось откашлиться – Какого хрена ты туда полез?!  Кто тебе б**ть разрешал! Ты там всё виде… - голос оканчательно сел, и Беверли уже еле говорила, взявшись за горло – Ты там всё видел?
   - Нет, - глаза Жени сфокусировались на руке, обхватившую шею. Этой рукой она могла перерезать глотки. Этой рукой она могла лишать человека жизни. Этой рукой она могла убить и его – только до «Журавлей».
   Беверли повернула голову налево, показав свой шрам.
   - Знаешь откуда?
   - Да, ты рассказывала: один из Блудеров напал.
   - Да… Было больно. – её острый взгляд впился в Женю – А тебе будет ещё больнее.
   Всё внутри Жени похолодело. Он сделал шаг назад, и только сейчас до него дошло, что она вполне способна его убить. За полтора года в убежище Золтов ни разу не проявлялась ненависть Беверли. Всегда от неё исходило дружелюбием, красотой, отзывчивостью и симпатией. Но видимо, она всегда носила маску, скрывавшую её истинную личность. А сейчас… перед Женей стояла настоящая Беверли.
   - Бев…Ты…Ох… - слова пытались вырваться из горла, но безуспешно отдавались пустыми звуками.
   Она, будто не услышав его, в два шага добралась до шкафчика( откуда недавно доставала с заботой бинты) и взяла блестящий серебром пистолет. Страх полностью окутал Женю. В голове промелькнула мысль, что он хорошо дерётся, но не будет же он драться с девушкой? Хотя… то, что она держала в руке, нагоняло совсем другие мысли.
   - Бевви, я не…
   - Молчи, - совершенно спокойный голос отдавался хладнокровием – просто молчи.
   Она высыпала на стол патроны и взяла один из них. Чёрный маркер дал пуле имя «Женя», после чего, та отправилась в самый верх обоймы.
   - Стой и не дёргайся; чтобы не было больно – от монотонного ритма и жужжания фильтра начала кружиться голова. Беверли превратилась в размытый силуэт, а лампочки гирлянды смешались в одно яркое мигающее пятно. Во рту сильно пересохло. Женя отходил назад, пока не вжался в стену.
   Беверли подошла ближе, и теперь они стояли в метре друг от друга. Она легко подняла руку с пистолетом и направила его перед Жениными глазами. Впервые он почувствовал запах смерти; жёстко металлический с привкусом пороха. Бесконечная глубина, полностью окутанная темнотой, заставило появиться пробегавшей по всему телу дрожь. Но Женя крепко вцепился в освещённую тускло-розовым светом стену. Он облизнул намертво сухие губы. Его дыхание, тяжёлое и редкое, оставляло на пистолете капельки воды. Холод так и шёл от стали. Рука Беверли на дрожала – не впервые. Чёрный круг лишь еле покачивался, нагоняя страх, что оттуда за долю секунды может вылететь специально подписанная пуля, сделав маленькое отверстие промеж глаз.
   - Бев, - она щёлкнула пистолетом, заставив Женю замолчать.
   - Ещё раз скажешь «Бев», твои мозги будут стекать по стенке – спокойный голос никуда не пропал.
   Её уже высохшие от слёз глаза пристально смотрели на плавно качающийся пистолет. Но…раз она такая хладнокровная, почему же она плакала? На миг в глазах Жени выразилось недоумение, и Беверли это заметила.
   - Ты что-то хочешь сказать? – пистолет поднялся чуть выше, в сантиметре ото лба.
   Она его не убивала. Но почему? Вместо страха пришло другое чувство, преимущественное ребёнку, когда тот решает сложную задачу. Она медлила. Она не стреляла. Она…ждала чего-то? На Жениной шее сильно взбухли вены, а капилляры в глазах полопались, делая вид, будто он тоже плакал. Они одни в этой комнате. Одни, наедине друг с другом. Ещё полчаса назад Женя тонул в любовном экстазе. А сейчас он стоял по дулом пистолета, боясь шевельнуться.
   - Да.
   - И что же?
   Женя чуть подался вперёд, но тут же холодный ствол упёрся ему в грудь.
   - Ты хочешь чтобы я курок спустила? Я ведь могу.
   - Я не сомневаюсь, - уверенность в голосе скрыла державший Женю страх – вообще не сомневаюсь. Ты же награждена за большее убийство Лайтов, не так ли? – её руки начали немного дрожать; то ли от напряжения, то ли от чего-то ещё.
   - Я многих убила. Ты для меня не составишь особого труда.
   - Беверли Блей! – неожиданно закричал Женя – Девушка, влюбляющая в себя многих! Девушка, перерезавшая глотки Лайтам. По Ф.И.О. ты походу и американка?
   - Заткнись! – просвирепила миссис Блей, придавив к груди ствол так, что у Жени на пару секунд перехватило дыхание.
   - Твой отец…
   - Заткнись!
   - …был хорошим человеком…
   - Ты не можешь знать! – её глаза наполнились слезами, и как заметил Женя, хладнокровие полностью пропало.
   - …и я уверен, что он…
   - Заткнись!
   - Нет.
   - Да!
   Прогремел выстрел. На улице они не кажутся такими громкими, но в небольшой комнате он просто раздирал уши. Женя смотрел в её глаза, полностью потерявшие хладнокровие. В них была тревога, какая обычно бывает у человека, совершившего поступок, о котором он сожалеет. Благо, уроки боя не подвели, и Женя сделал то, что скорее всего спасло ему жизнь. Сразу же после крика Беверли он мгновенно отбил пистолет. Свинцовая пуля, подписанная аккуратным женским почерком «Женя», оставила след от себя в тускло-розовой стене, и позвякивая, упала на пол.
   - Ты… чуть не убила меня.
   - Я… знаю. – слёзы хлынулы рекой, и Беверли не могла их больше сдерживать. Она с визгом уронила пистолет, села на кровать, закрыла вспотевшими руками лицо и громко зарыдала – Застрели меня, застрели! Я прошу, застрели! – частые всхлипы проносились по комнате.
   Женя молча стоял и смотрел на неё. С Золтами она всегда притворялась не собой; меняла цвет, подобно хамелеону, и конечно же – надевала разные маски. А сейчас, именно сейчас перед ним настоящая Беверли: съёжившаяся, вся покрасневшая и громко плачущая. И та, полная хладнокровия  и жёсткости девушка, стоявшая перед ним и наставив на него ствол, тоже была маской. У Киллеров она также притворялась, и Женя был полностью уверен: она была с ними не по своей воле, может, из-за отца.
   - Чё ты б**ть стоишь?! Возьми этот грёбанный пистолет и застрели меня!
   - Ты убила Лайтов? – перебили её.
   Беверли подняла голову. Яркие дорожки блестели на залитых краской щеках. В глаза отражались мигающие огоньки гирлянды. Полуразбитые губы жадно хватали воздух, пытаясь успокоить всхлипы, а тёмно-рыжие волосы плавно вились по шее.
   - Я… - слова ей давались с трудом – никого не убивала. Я хочу… - она замолчала, услышав множество шагов за дверью.
   Женя сразу понял, что прогремевший выстрел не остался незамеченным. Беверли встала, направилась к нему, перешагнула валявшийся на полу пистолет, и тут Женя заметил, что что-то блеснуло в её глазах в её глазах помимо слёз.
   - Всё хорошо? –послышался женский голос из-за двери.
   - Да. – ответила Беверли, не отводя взгляда от своей жертвы  - Присядь. – она указала на кровать
   Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Женя послушался её. Она подошла к нему и забросила свою ногу на его, согнув в колене.  Потом другую. Беверли сидела на Жениных ногах, упираясь своей грудью в его лицо. Она начала плавно покачивающие круговые движения на нём. Что-то резко сжалось в груди, и по телу волной пронеслась  мелкая дрожь. Женя почувствовал как возбуждается, и появляется что-то твёрдое в штанах, и Беверли тоже это чувствует. Она усиливает покачивания, прикусывает нижнюю губу и кладёт свои руки на недавно ею обработанные перекисью плечи. И конечно же, как совершенно любой четырнадцатилетний девственник, Женя не удерживается от девушки, хотящей лечь под него по своей воле. Он пускает руки под футболку, проводясь  по гладкому горячему животу, и впервые обхватывает грудь. «Кружевной лифчик спадёт, наша одежда разлетится по комнате, а потом мы придадимся любви» - так думал Женя, пока шею не пронзила резкая острая боль. Он смотрел на Беверли, державшую в правой руке шприц.
   - Извини. – чуть хриплым голосом сказала она.
   Мир вокруг разом потемнел и исчез…