Фантазии полоумной. Глава 81

Глава 81
Город засыпает, просыпается мафия
Лекс: Я судорожно прощупывал ее тонкую шею в попытке найти ее легкий птичий пульс. Никогда прежде мне не было так сложно сосредоточиться на оказании первой помощи. Боевые ранения моих сослуживцев в ходе военных операций, да и мои собственные увечья не шли ни в какое сравнение со страхом потерять именно эту девушку. Как только мне удалось более или менее отстраниться от жгучей барабанящей боли в груди, я все же смог установить слабую пульсацию ее сонной артерии.
- Пэйли, прошу тебя, просниcь, - уже аккуратней тряс я ее хрупкие плечи, гладя ее холодные щеки вспотевшими от волнения ладонями. – Посмотри на меня, милая.
Беспомощность загоняла меня в угол, нанося один за другим летальные удары. Голова шла кругом, на глазах выступали предательские слезы бессилия. Я потерял счет времени, пока переворачивал безвольное субтильное тельце из одного положения в другое, пытаясь привести ее в сознание и стараясь не потерять свое от раздираемого психологического накала.
Наконец ее пушистые ресницы дрогнули и аспидные глаза медленно открылись. Я облегченно выдохнул, выталкивая из легких вместе с кислородом суицидальные мысли, которыми, видит Бог, никогда прежде не страдал.
- Как ты? – обеспокоенно вглядывался я в ее непроницаемое выражение лица.
Девушка оставила меня без ответа, шарнирно поворачивая шею то в одну, то в другую сторону. Проделав то же самое с кистями рук, попеременно сжимая и разжимая пальцы, крошка попыталась сесть, я бережно помог ей. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, пока эта пришедшая в себя оболочка деловито и в полной молчаливой серьезности рассматривала меня, будто киборг получил контроль над телом Пэйл. Неприятный холодок пробежал по моей коже.
- Пэйли, ты меня слышишь? – осторожно осведомился я, чуя недоброе во всем этом перформансе. Уголок ее губ издевательски пополз вверх в жуткой коварной ухмылке. – Может, скажешь что-нибудь, - подозрительно и одновременно умоляюще произнес я.
- Не сразу узнала тебя, коцаный, - небрежно произнесла она. Я на миг потерял дар речи от презрительного взгляда и хладнокровного голоса. – А теперь не мог бы ты сделать мне одолжение и убрать свои лапищи, - отчужденным тоном заявила самозванка, пока я тщетно пытался захлопнуть свой разинутый рот. – Видишь ли, в отличие от этой пустоголовой курицы, я к тебе нежных чувств не питаю, - брезгливо скривила она губы. Я вынужденно отодвинулся от пострадавшей на голову, она признательно кивнула в ответ.
Пока киборг в латексных штанишках внимательно оглядывал зал торгового центра, я старался проанализировать эти непонятные метаморфозы в личности Пэйл. Уж какого дерьма я не повидал в психушке, куда так часто отправлял меня доктор Олдридж в юности: и людей, исходившихся пеной у рта в порывах беспочвенной агрессии; и сдвинувшихся фантазеров, слепо верящих в свои вымышленные подвиги; тихих шизофреников, блаженно улыбавшихся даже медбрату со здоровенным шприцом и жгутами в руках; и социально опасных психов; и невменяемых полоумных. Но то, что творилось с Пэйл, не было и близко похоже ни на один недуг, который я имел несчастье лицезреть.
Девушка выглядела убийственно спокойной и отстраненной, прохаживаясь среди торговых полок, хладнокровно рассматривая товар, который не так давно радостно раскидывала в залихватском ребяческом порыве. Я же следовал за ней бледной безмолвной тенью, размышляя, как лучше поступить.
- Пэйли, - неуверенно позвал я ее альтер-эго. Девушка даже ухом не повела. Теперь уже мне стало мерещится, что это я умер и превратился в бестелесного призрака, донимающего юную деву.
- Ее здесь нет, - не сразу откликнулась самозванка, вертя в руках маникюрные ножницы и аккуратно проводя пальцами по лезвию. В некотором роде у меня даже отлегло от сердца, по крайней мере, есть контакт.
- Могу я узнать, где Пэйл? – осторожно прощупывал я почву.
- Спит и видит сны, - пропел подменыш ледяным мелодичным тоном Снежной Королевы, удостоив меня мимолетным невидящим взглядом и легкой садистской улыбкой.
От этого чужеродного существа в алебастровой коже моей женщины волосы вставали дыбом и била мелкая дрожь.
- А кто же тогда ты? – выдохнул я в ее ароматный затылок, мысленно приказывая своим пальцам не обнимать ее талию по привычке.
- Толком не задумывалась, - вперила она равнодушный взгляд снова в маникюрные щипчики, - но Милош называл меня Биттер, - печально завершила она.
При упоминании сербского маньяка кровожадные тиски ревности и негодования впились под ребра. Пэйли, возможно, даже не догадывалась о существовании высокомерной соседки в своей шкуре, зато этот шизик точно был в курсе. У меня сердце сжалось при мысли, насколько сильно пострадала ее психика в сексуальном рабстве.
- Тогда, может, расскажешь, что случилось с Пэйл? – стал я выпытывать информацию, с которой альфа-личность так не торопилась расставаться.
- Почему я должна отвечать на твои вопросы? – резко развернула она носки своих лаковых туфель ко мне и впилась зловещим выжидающим взглядом. На ее радужке полыхал дьявольский огонь неприязни и презрения, а губы повторяли насмешливый зигзаг, которым встретил меня этот монстр. У меня перехватило дыхание от контраста. Я и раньше замечал за девушкой резкую смену персонажей, но эта ипостась была абсолютно автономной.
- Потому что я спас твою жизнь, - неуверенно заявил я, рассчитывая на толику благодарности.
Подменыш глубоко вздохнул, смывая с лица и намек на былую садистскую радость. Ее глазные яблоки совершили почетный круг разочарования по торговому павильону.
- А оно того стоило? – печально изрекла она на выдохе.
Меня бритвой полоснула одна только мысль, что Пэйл втайне мечтала умереть. Девушка представлялась мне бесстрашной воительницей, не прячущей свою обворожительную головку в песок, подобно страусу обыкновенному, при малейшей трудности. Я лихорадочно принялся перебирать варианты последующей тактики ведения переговоров с террористическим организмом внутри заложника. Что же может растопить эту глыбу льда?
- В любом случае, это уже не тебе решать, - по привычке избрал я линию поведения «хозяина положения», - Пэйл вполне довольна результатом, как и я, - расставлял я акценты.
- Вот оно что, - ехидно протянула самозванка. – Значит, вы тут, ребята, главными себя возомнили? – заговорщицки прошептала ведьма, делая с десяток шагов назад. – Одна поправочка, - вытянула она точеный указательный палец вперед, предупреждая мое приближение, - я сейчас у штурвала этой развалины, - ткнула она им же в свое разрумянившееся от гнева лицо. – А раз тебе так дорога эта шкурка, то готовься плясать под мою дудку, верзила.
Я не успел проследить ход ее коварных мыслей, как девчонка со скоростью горной лани вскарабкалась на стеллаж.
- Стоять! – рявкнуло ее грозное альтер-эго на мою запоздалую попытку двинуться ей навстречу. – Не то проглочу эту штуку! – шипела она, размахивая острыми маникюрными щипчиками в сантиметре от своих пухлых губ. – Готов прооперировать свою Джульетту прямо здесь?! – некогда женственные черты ее лица приобрели гранитную маску римского солдата перед боем, искаженную непоколебимой решительностью.
Мои ноги вросли в бетонный пол. На мгновение я просто лишился дара речи. Моя фантазия и прежде рисовала мне самых лютых врагов, от которых я защищал свою хрупкую невесту, но на такое даже мое больное воображение было неспособно. Мне предстояла схватка с бесконтрольным разбушевавшимся телом, которому я меньше всего в жизни хотел навредить. Все усвоенные мною тактики боя и обезвреживания, болевые и удушающие захваты, удары на поражение – абсолютно все рассыпалось карточным домиком перед этим соперником, оставляя меня голым и безоружным.
- Блефуешь, - с зыбкой надеждой произнес я, чувствуя, как мой лоб медленно покрывается липкой испариной.
- Считаешь? – вернулась она к злорадной артиллерийской ухмылке. – В сущности, мне нечего терять, - бессовестно равнодушно пожала она плечами и так же бесстрастно отправила крохотные металлические ножницы в рот.
- Стой! – мой крик вырвался быстрее мысли о попытке остановить это чудовище, я был парализован. – Чего ты хочешь? – сломленным тоном передал я право руля одичалой фурии на пьедестале из товаров бытовой химии.
- Чего же я хочу, - прошепелявила бестия, зажимая щипчики между зубов и закатывая глаза. – Развлечения, - расплылась она в широкой улыбке, придерживая блестящую сталь двумя пальцами.
- А тебе мало? – предчувствовал я неладное, стараясь подловить момент, когда острые лезвия покинут ее рот, а мое сердце перестанет так болезненно сжиматься в предъинфарктном состоянии.
- Ты еще не понял? – лизнула она блестящие ножи. – Ты сегодня весь мой, громила, - ее губы игриво прижимались к холодной стали.
- Ладно, - сверлил я самозванку испепеляющим взглядом, ругая свои конечности за необъяснимое оцепенение, - ты правишь бал.
- И сейчас я хочу, чтобы ты взломал вон тот электрощиток, - махнула она в сторону противоположной стены с грацией олимпийской богини, - и приласкал его клеммы как следует.
- Но ты бросишь ножницы на пол, - оскалился я в ответ, разворачивая свое оттаивающее тело по указанному адресу.
- Идет, - сатанинским смехом залилось это Салемское отродье.
- Вот только не возьму в толк, - вскрывал я крышку с сербской надписью «Не влезать – убьет!», - почему ты хочешь причинить ей боль?
- А разве не очевидно? – вздернула она брови в святом непонимании. – Эта идиотка никогда не дает волю чувствам, принуждает себя вариться в бульоне из комплексов, чувства вины и неоправданного стремления к аскетизму. К чему это эмоциональное отшельничество, когда можно брать от жизни все? – меряла она стеллаж широкими шагами, мастерски держась в узком проходе на высоченных каблуках, будто хищная гарпия. – Она годами забивала меня в угол, я терпела, а вместо благодарности что?! – кричала фурия нечеловеческим голосом так, что вопль рикошетил от стен, повторяя акустику оркестрового зала.
- Что? – полушепотом задал я важный вопрос, позволяющий докопаться до самой сути происхождения этого бессознательного выкидыша в подневольном теле Пэйл.
- Ооо! – яростно завыл подменыш. – Я скажу тебе - что! В благодарность эта выдра подложила меня под сербского деспота! И мне приходилось терпеть все, что ему вздумывалось творить с моим телом, пока твоя безгрешная Пэйл седлала единорога в своих безмятежных снах! Сука! – закончила она тираду срывающимся на хрип голосом. Ее лицо приобрело пунцовый от гнева цвет без единого намека на слезы отчаяния.
Мне стало настолько тошно от услышанного, что голова закружилась в адском калейдоскопе, а вместе с тем чувство вины смертоносным аспидом начало накидывать одно удушающее кольцо за другим на мою шею. Эта моя вина! Если бы я был терпеливее к ее выходкам, если бы проявил ту мудрость и сдержанность, которой не раз хвастался в душе, если бы не прогнал девушку из своей жизни, этот кошмар никогда бы не коснулся ее. Мои моральные мучения за месяцы отсутствия Пэйл показались мне сущей ерундой в сравнении с тем, что пришлось пережить этому хрупкому созданию. Это я превратил ее в монстра! Это моих рук дело! Я люто возненавидел каждый атом своего тела и в остром припадке наказать себя вырвал с мясом все электрические провода, плотно сжимая их концы в кулаки.
Неизвестно, сколько Ватт прокатилось по моему телу безжалостной агонизирующей лавиной, будто сам черт пропечатал список моих прегрешений на пишущей машинке из заостренных игл, впивающихся глубоко под кожу, достигая нервные окончания и выворачивая мои внутренности наизнанку. В воздухе запахло дымом из человеческого шашлыка по рецепту многострадальной Биттер. Теперь и мне стало горько от ее имени.
Когда мои глаза снова могли распознавать свет, я нашел себя твёрдо стоящим на ногах, с силой сжимающим обугленные провода в руке, подошва моих ботинок расплавилась и прилипла к полу, а от одежды валил едкий дым.
- Обалдеть! – светились округленные от удивления глаза Биттер в полумраке обесточенного помещения. – Я думала, это тебя убьет, - выдохнула она с недюжей долей восхищения.
- Бросай щипцы, - тихо произнес я, едва ворочая непослушным языком.
- Ладно, берсерк, заслужил, - я услышал лязг ударившегося о пол металлического предмета, пока зрительные рецепторы продолжали показ грозовых всполохов посреди экрана. - Неудивительно, что Милош так яро хотел вобрать в себя твою мощь. Я недооценила тебя, верзила, - в ее тоне звенели нотки восторга и экстаза от увиденной неудавшейся смертной казни, которые, к моему глубокому удивлению, сладким нектаром окутали мое самолюбие. Оказывается, в душе мне хотелось нравится Биттер не меньше, чем Пэйл.
Удар током будто искупил мое стремление к самобичеванию за ее судьбу, но расслабляться было некогда. Я двинулся к моей оккупированной невесте, чей фемининный силуэт проступал в лунном свете.
- Не так быстро! – задрожала ее едва различимая тонкая фигура так, что стеклянная тара в ее импровизированной трибуне празднично зачокалась. – Неужели ты думал, что я не припрятала козырь в рукаве?
Я еще толком не успел реанимировать контроль над своей мозговой активностью, как тут мне под ноги с глухим стуком упал очередной сюрприз – пластмассовая крышка. Я напряг останки моей обугленной соображалки, но ответ на мой немой вопрос разлился в воздухе едким запахом промышленного отбеливателя.
- Не делай глупостей, а то эта баночка так и просит: «Выпей меня», - торжествующий голос Биттер отскакивал от стен и вибрирующей сиреной проникал прямиком в мой вялый рассудок. Она чуяла мою слабость и упивалась своей властью надо мной.
- Хорошо, - подавленно выдавил я, сдаваясь в плен с потрохами и снова прирастая полужидкой резиной своих ботинок к бетонной поверхности.
- Открывай главную дверь, - резко скомандовала гарпия.
- За ней сторожевые псы, - предпринял я слабую попытку урезонить ее нездоровую тягу к членовредительству.
- Я знаю, - издевательской ухмылки не было видно в полумраке, но я чувствовал ее кожей.
- Ты хочешь убить меня? – мешкал я, давая фору моему искалеченному телу для должной регенерации, которая полагалась приятным бонусом к моему происхождению.
- Хочу заставить ее страдать, как она поступила со мной, - последовал жестокий, но честный ответ. - Ничего личного, берсерк. Ее труп тоже сойдет, но не так занятно, как ее рыдания над твоим, - на мгновение воцарилась звенящая напряженная тишина.
Я, наверное, спятил, но вместо общепринятого осуждения и порицания я внезапно понял ее. Биттер – это скопившийся ком страданий, подавляемой жестокости и праведного гнева, достигший таких размеров, что просто не смог уместится в рамках одной личности, связанной по рукам и ногам моральными нормами и нравственными принципами. Ее жажда мести обрела лицо и контроль над телом, и теперь направляла свой гнев куда попало, пока пламя обиды не перестанет полыхать в ее груди. Я понял ее и принял. Теперь Биттер казалась мне еще более притягательной, раненной птичкой, случайно выпавшей из гнезда в жестокий мир и ныне яростно клюющей пальцы своего спасителя, так как подорванное доверие не дает ей разглядеть его благие намерения.
- Ну же! – нетерпеливо подгоняла она меня к входной двери. – Или я ей внутренности выжгу! – размахивала она открытой банкой отбеливателя так, что брызги капали на пол.
Нет времени на психологический анализ, нужно срочно спасти Пэйл, а потом уже заняться ее психованным альтер-эго. Я решительно направился к застекленной двери, отделявшей меня от нескольких недобро взирающих на меня овчарок, и медленно положил руку на пульт стационарного механизма.
- Давай, - зачарованно взирала она на меня, под таким углом свет фонаря отлично освещал ее напряженное обеспокоенное лицо. Обеспокоенное! Без намека жесткой решимости! Едва ли девушка имела какой-то четкий план действий, она, как вампир, жаждала лишь новых впечатлений.
Я нажал на кнопку, и толстое стекло плавно поехало, впуская сторожевую братию для обезвреживания грабителей. Видимо, владелец магазина в вопросе охрану своего комплекса делал ставку не столько на хилую показательную сигнализацию, сколько на безупречную службу вышколенных сторожевых овчарок, охранявших внутренний двор. Лохматая армия рванулась в открытую дверь со скоростью сто самоотверженных Хатико-сил, разбрызгивая голодную слюну по стеклянной двери. Очевидно, для их хозяина сытость собак и должная агрессия были ни разу не равны.
Я годами тренировал псов для службы в Бестиарграде, поэтому вид разъяренных волчьих потомков не вселял в меня должного страха.
- Сидеть! – рявкнул я на полную мощность своих полувосстановившихся голосовых связок.
Однако, по всей видимости, голод сводил с ума четвероногих друзей человека, превращая их в одичавших хищников, а меня в огромный бифштекс в их осатанелых глазах. Придется доказывать свое превосходство в этой малой пищевой цепи.
Первый же кинувшийся на меня пес получил по носу и, жалобно заскулив, спрятался за спины своих товарищей, в то время, как остальные церберы не спешили расставаться с мечтой о долгожданном обеде из полупрожаренного берсерка. Двух последующих нападавших пришлось звонко столкнуть черепами, они моментально потеряли сознание. Четвертый успел хорошенько вцепиться мне в ногу и с недюжей силой драть штанину вместе с упругими мышцами икр. Его я оглушил кулаком по затылку, бережно высвобождая материю из парализованных челюстей.
Долго над гуманностью своих действий думать не пришлось, так как оставшиеся на ногах церберы быстро смекнули, что я для них непосильный противник, и бросили все свои вожделеющие взгляды на более лакомый кусочек – десерт из обворожительной птички, восседающей на торговой полке. Они подпрыгивали на метр вверх, качая стеллаж, на котором Биттер балансировала, как акробат в цирке, и злобно лязгая острыми клыками в голодной пене в дюйме от ее лакированных туфель.
Я бросил мимолетный взгляд на ее лицо в надежде увидеть там мольбу о помощи, но ее глаза светились суицидальным восторгом, что тут же вынудило меня кинуть порванные штаны и броситься ей навстречу, волоча бессознательное тело овчарки за собой.
- Идеально, - пропела она тоненьким завороженным голоском, раскинула руки, как гребанная героиня Титаника, и, ни секунды не размышляя, позволила своему хрупкому телу упасть вниз.
Я едва успел подхватить это неразумное дитя в полете и отшвырнуть в стойку с надувными лодками, по дороге расталкивая локтями неугомонных овчарок, сходивших с ума от осознания близости со сбитой дичью. Теперь уже я потерял всякую жалость к исправно служившей своему хозяину живности. Одного, яростно кинувшегося на девушку цербера, я зажал в удушающий захват локтем; второму размозжил голову ботинком; а третьего ухватил за верхнюю челюсть, крепко сжимая его клыки, пока первый не испустил дух в моих смертоносных объятиях. Последнего ждала самая жестокая участь: подобно Голиафу, я перехватил освободившейся рукой уже нижнюю челюсть рассвирепевшего хищника и разорвал его пасть, окропляя себя горячей багровой кровью.
Фатальная победа в таком неравном соперничестве с братьями нашими меньшими не делала мне ни малейшей чести, однако, цель была достигнута. Девушка осталась невредимой, раздосадовано потирающей ушибленные колено и плечо. Оставшаяся на ногах овчарка оказалась самой сообразительной и мигом скрылась в распахнутой двери, трусливо поскуливая.
- Ну что, развлеклась, бестия? – хмуро выдавил я, направляясь к остолбеневшей суициднице-неудачнице быстрыми шагами и пресекая ее мимолетную попытку уползти от меня на четвереньках.
Очевидно, ее тело было так же истощено усталостью и голодом, как и мое; выработка адреналина, который поддерживал ее залихватскую прыть быстро иссякла. Девушка побежденно повисла у меня на руках, сдаваясь в плен с потрохами. Все свое разочарование с зыбким налетом экстаза от увиденного она выразила мяукающим протяжным стоном. У меня уже не оставалось сил злиться или читать нотации, проку от которых все равно было бы мало. Вместо этого я крепко перевязал ее запястья каким-то первым попавшимся под руку кабелем, погрузил ее податливое тело на надувную лодку и поволок за собой по торговым рядам.
Оставаться здесь не имело смысла, рассвет неминуемо приближался, поэтому следовало собрать чемодан самого необходимого и искать другое место для залегания на дно после всей сегодняшней чертовщины.
- Выпало же мне связаться с такой оголтелой дурехой, - ворчал я вслух, набивая походную сумку сменной одеждой, мылом, аптечкой, бутилированной водой и сухим пайком. – Сидел бы сейчас дома, потягивал виски, если бы кое-кто хоть немного дружил с головой и не ввязывался в любую подвернувшуюся авантюру, - я бросил на нее недовольный взгляд. Крошка молча наблюдала за моими действиями, положа голову с растрепанными угольными прядями на надувной резиновый край лодки и сонно хлопая ресницами. Вид этого невинного ангела, только что пытавшегося уложить меня и себя заодно в могилу, тут же прогнал всю досаду. Нежность снова переполнила мое разгоряченное, почти разбитое и ненадолго склеенное сердце. Да что ж это за чары такие!
Я покачал головой, но бурчать перестал. Главное, что жива, ведьма. А там уже плевать, кем она себя называет и как ко мне относится. Сейчас самое главное – побыстрее покинуть страну, где нас вскоре будут разыскивать за членовредительство местного героя ринга. Тьфу! Абсурд, да и только!
- Вставай, дорогуша, нам пора, - перебросил я полную сумку через плечо и протянул ей руку.
В ответ она лишь коварно улыбнулась и легонько покачала головой. Так значит? Еще и упирается! Тело сломлено, а дух не пал. Ну, со мной эти фокусы не пройдут.
- Ладно, Биттер, хрен с тобой, исчадье ада, - совершенно беззлобно пробормотал я себе под нос и подхватил на руки это упрямое существо в соблазнительно обтягивающих штанишках. К моему удивлению, она безропотно позволила сделать это, хоть я и ожидал какого-нибудь подвоха в виде брыканий и укусов, подобно кошке, которую несут на стерилизацию.
Всю дорогу к выходу девочка внимательно изучала мое лицо, будто видит его впервые. Ее интерес к моей персоне вызывал смешанные чувства легкого дискомфорта и щенячьей радости, я мысленно приказывал себе не улыбаться, как сельскому дурачку, и не терять непроницаемой маски властелина морей.
Мой мотоцикл явно не подходил для перевозки столь драгоценного и упрямого груза, поэтому пришлось угнать машину. Вместительный джип черного цвета хорошо подходил для этой цели.
- Сильно не обольщайся, - ставил я на ноги свою мучительницу, - на таких каблуках далеко не убежишь, а от меня не убежишь вовсе.
Биттер сползла по двери машины на асфальт, принимая удобное положение сидя, а я принялся ковыряться в проводах, как сапер, в попытке вырубить разоравшуюся сигнализацию, как только я рывком открыл водительскую дверь. Вышло, к моему восхищению, быстро, я огляделся, не поднял ли шум нежеланную тревогу, но улица выглядела по-прежнему немой и безжизненной, в отличие от Биттер. Дьяволица тут же поняла, как следует действовать.
- На помощь! – заорала она во всю свою оголтелую мощь.
- Тише, - накрыл я ее сладкие губы всей своей ладонью. - Неужели ты хочешь оказаться за решеткой? – пытался я вдолбить в ее мстительную голову простые истины. Слабоумие и отвага! Та утвердительно закивала, пронзая меня жгучим презрительным взглядом. – Ну, в мои планы это точно не входит.
Я затолкал ее хрупкую фигуру на откинутое пассажирское сиденье, как попало, так что ее голова оказалась внизу у панели, а ноги задранными под потолок, и захлопнул дверь. Таким образом ее вопли изнутри машины стали немного приглушенными. Провозившись еще пару минут с проводами, мне все-таки удалось завести джип и включить радио на полную, чтобы перекричать эту глупую гарпию. Теперь, на ходу, можно было слегка расслабиться.
Биттер не умолкала, да еще и принялась долбить своими каблучищами люк машины. Однако, как только мы выехали на пригородную трассу, ее попытки привлечь внимание стали смешить меня.
- Тебя здесь никто не слышит, - смеялся я, хватаясь свободной от руля рукой за ее взбесившиеся каблуки и задирая непослушные ноги. Девушка извивалась на сидении, тщетно пытаясь высвободиться, как русалка, вытащенная на берег рыбацкой сетью. Во какой улов! Рыба моей извращенной мечты!
- Ты меня слышишь, - шипела она, все же улыбаясь, как ребенок, которому явно нравилась игра.
- Тогда продолжай, мне даже нравится, - подстегивал я ее ребяческий задор, отпуская стройные ноги в свободный полет обратно на спинку сиденья.
Но девушка замолчала, видимо, выдохлась рыбонька. В знак благодарности я отрегулировал пассажирское сиденье так, чтобы ее ноги и голова оказались на одном уровне. Снова воцарилась тишина, и вновь ее изучающий взгляд плавно заскользил по моим скулам. Было довольно сложно одним глазом следить за дорогой, так как второй мой предательский глаз наотрез отказывался отрываться от любования ее разрумянившимся личиком. С каждой секундой пребывания рядом с этой женщиной мне все сложнее становилось контролировать свои эмоции.
- Что? – не вытерпев накала, наконец спросил я, поворачиваясь к ней.
- Поцелуй меня, - ошарашил меня ее ответ. Я тут же свернул на обочину и заглушил мотор, теперь можно было озадачено взглянуть в ее непредсказуемые глаза. - Давай, иначе стану орать всю дорогу, - пыталась она меня шантажировать.
- Можешь заливаться, сколько влезет, - отбивал я свое лидирующее поведение, - а поцелую тебя, потому что сам этого хочу.
Биттер немного подняла голову, давая мне зеленый свет. Я с облегчением припал к ее припухшим губам. Сладость разлилась по всему многострадальному телу исцеляющей волной. Я потерял счет времени, лаская ее теплые уста. Голова стала кружится, забирая остатки силы и решимости в приторное небытие. Пришлось волей-неволей оторваться от приятных ощущений - я побоялся, что растеряю весь свой жидкий самоконтроль, так и не прибыв в пункт назначения.
Девушка медленно облизнула губы, кокетливо хлопнула пару раз густыми ресницами на прощание и забылась крепким сном. Мне же предстояло не спать еще целые сутки, пока я не довез ее мирно покачивающееся тело туда, где бы никто не смог найти нас и помешать мне разобраться в этих жутких метаморфозах личности моей ненаглядной Пэйл.