Сестра Светлана, или Петербургские воспоминания

Часть вторая "ОТ МОРЯ БАЛТИЙСКОГО – ДО МОРЯ ЧЕРНОГО,ИЛИ ВОСПОМИНАНИЯ О БОЛЬШОМ КРЕСТНОМ ХОДЕ ЕГО УЧАСТНИКА"
          Памяти моей духовной сестры Клюквиной Светланы Олеговны (1951-2001)посвящается
                Вместо предисловия
     Автор в 1999-2000 г.г. проживал в городе Санкт-Петербурге. Первую половину этого периода он послушался (трудился во славу Божию) на Успенском подворье монастыря Оптина Пустынь, которое находится на Васильевском острове. Именно в те дни он и познакомился со Светланой Олеговной Клюквиной, которая в течении длительного времени (примерно год) была гостиничной при Подворье, т.е. в ее обязанности входило прием и размещение групп паломников.
     Часто она сама возила в качестве гида паломнические группы по разным местам Русской земли – от кавказских Минеральных Вод до Соловков. Работа на Подворье никак не помешала пишущему эти строки совершать паломничество: Вырица, Псково-Печерский монастырь, Тервеничи (это в Ленинградской области), Петродворец, Царское Село, Валаам, Кронштадт…И большинство этих поездок прошло под руководством Светланы Олеговны как экскурсовода. Знакомство произошло при поездке в Вырицу в Лазареву субботу (3 апреля) 1999 года, еще до прославления великого молитвенника России Серафима Вырицкого. Однако, автор желает рассказать о другой поездке, в которой участвовал вместе с рабой Божией Фотинией, о Крестном ходе «Спасем Россию от абортов», который имел место быть во второй половине 99-го года.
СПАСЕМ РОССИЮ ОТ АБОРТОВ!
     Начало было положено в августе-месяце в г. Минеральные Воды около места упокоения св. Феодосия Кавказского. По замыслу организаторов участники должны были за 40 дней проехать по кругу следующим маршрутом: Дивеево – Санаксары – Сергиев Посад – Москва – Петербург – Печоры – далее святые места Белоруссии и Украины (Полоцк, Киев, Почаев, Одесса). Возвращение было запланировано в пункт отправления - Минеральные Воды.
     Однако, человек предполагает, а Бог располагает. Господу было угодно, чтобы Крестный ход завершился через три месяца и маршрут частично был изменен в той части, что на территории двух других славянских стран – Белоруссии и Украины. Старшим был монах по имени Моисей (в миру - известный врач, делавший операции в абортариях), послушавшийся в одном из украинских монастырей.
ОКТЯБРЬ 1999 года.
     1 октября участники Крестного хода прибыли в Санкт-Петербург. К этому времени Светлана Олеговна уже не работала на Подворье, а занималась экскурсоводческой деятельностью. Она присоединилась к участникам, что нередко случалось в истории, скажем так, этого Крестного хода.
     Поскольку я подумывал об уходе с Успенского Подворья и возвращении в мир, то она (Фотиния) уговаривала меня ехать с ними. Поначалу я отказывался, мотивируя тем, что только что вернулся с Валаама. Однако в душе появилось еще больше сомнений…
     Утром 3-его числа Фотиния сказала мне: «Сегодня мы последний день в Питере. Решай сам. Если решишься, то…с десяти до двенадцати часов вечера автобус будет стоять возле Александро-Невской Лавры, ты узнаешь его».
ГЛАЗАМИ УЧАСТНИКА: ДНЕВНИК СОБЫТИЙ.
     Я все-таки решился. Отработав рабочий день на кухне, где я послушался (смена была трое суток через трое), я тихонько исчез в направлении метро. Сердце бешено стучало в груди, я все еще сомневался в правильности своего поступка. И вот через двадцать минут я был на площади Александра Невского, рядом с Лаврой.
     Была прохладная ночь. Шел двенадцатый час. Немножко меня смутило большое количество людей возле автобуса. Когда я увидел рабу Божию Светлану, а ее лицо как всегда сияло, то мне полегчало. Через несколько минут я сел в автобус и крепко уснул.
     4 октября, понедельник. Проснулся около шести утра. Приехали в маленький городок Опочка, что на юго-западе Псковской области. Питер остался далеко позади. Рано утром проезжали Псков и я спросонок разглядел одним глазом башни местного Кремля… В Опочке подъехали к воротам большой и красивой церкви. Светлана Олеговна сказала, что приехали. Храм посвящен Покрову Пресвятой Богородицы. Настоятель – отец Александр.
     Да простит меня Господь, мне по началу показалось странным, что Моисей заставляет делать по сорок земных поклонов и молиться долго. Потом я узнал, что все участники Крестного хода были благословлены вымаливать души младенцев, убиенных в утробе матери (т.е. жертв абортов) на всем пути следования и по мере возможностей причащаться каждый день (меня участь сия миновала, так как я тогда был отлучен от таинства Причастия, о чем сначала сказал Фотинии, а затем и Моисею).
     Нас покормили, а потом пригласили в городскую баню. Несколько человек решили остаться. В их числе пожилая монахиня – матушка Ксения со Ставрополья, Светлана Олеговна, еще одна матушка из мирских, и я. Вернулся автобус уже вечером, через несколько часов.
     У батюшки было семеро детей и крепкое хозяйство. Матушка рассказывала нам о том, какое у них житие-бытие…Славны дела Твои, Господи! Слава Богу за все!
     Вечером, перед закатом солнца, некоторые ходили на местную достопримечательность. Здесь находится Опочинский вал, где в 1410 году было большое сражение.
     5 октября, вторник. Почти весь день пробыли в Покровской церкви. Некоторые возроптали: почему, мол, так долго на одном месте. Какая от нас польза, мол, больше едим, спим, чем молимся. И так далее.
     По этому поводу кто-то из числа присутствующих вспомнил 40-летние скитания евреев по пустыне, которых вел Моисей, и которые все эти годы сбивались с истинного пути, впадая в грехи и искушая других.
     В перерывах между молитвами мы (те, кто ехал в автобусе) успевали ругаться друг с другом и создавать даже какие-то группировки. Этим самым хочу сказать, что единства не было.
     Также было благословение собирать милостыню и пожертвования для восстановления монастырей и строительства новых. Помнится, один раз кто-то пожертвовал даже доллар.
     Моисей старался сглаживать «острые углы», напоминая о страхе Божием, о Страшном Суде и рассказывая различные истории из житий святых последних времен.
     Вечером мы собрались на главной площади г.Опочки с песнопениями и молитвами об упокоении душ загубленных младенцев. Многие горожане, особенно молодые, подходили к нам. Им давали на память иконку и листовку православного характера. Было много милиции, которая «ввиду большого скопления народа» поддерживала правопорядок.
     Вернулись к дому отца Александра радостные и с хорошим настроением. Ночевали в автобусе и чуть свет тронулись в путь. (ночлег в Пскове, в храме св. Александра Невского, территория военного городка).
     6 октября, среда. Утро началось с Литургии в Псково-Печерском монастыре. Здесь я уже второй раз. Первый был 6 июня – в день двухсотлетнего юбилея А.С.Пушкина. Народу – полным-полно. Еле протиснулись. Скоро почувствовал, что начинаю задыхаться. Словно кто-то душил меня. Когда стало невмоготу – вышел на несколько минут из храма, подышал воздухом.
     Вернулся на Литургию. Вдруг подошел ко мне незнакомец и протягивает просфору. И быстро-быстро отошел куда-то вперед. «Слава Богу», - подумал я.
     Пошел искать святую воду. А там бабульки сидят.
     - А вода освященная? – спрашиваю.
     - По вере вашей да будет вам. Пей, - ответила матушка, протиравшая подсвечники.
     Полегчало. С утра была какая-то слабость, а тут она исчезла, на душе хорошо стало. Исповедался. Настроение совсем поднялось.
     После службы нас покормили как паломников, сводили в пещеры. Времени уже далеко зав полдень. Моисей зовет в автобус.
     Проходя мимо кареты Анны Иоанновны, что стоит вдоль каменистой дороги, ведущей от входа в комплекс монастыря к главному храму, поравнялся с Фотинией. Часто, очень часто Светлана Олеговна уговаривала меня посвятить свою жизнь Господу. так было и когда я работал на Подворье, так было и после. И на этой каменистой дороге вновь зашел разговор…
     Следующей обителью на нашем пути стал Святогорский мужской монастырь, где похоронен Александр Сергеевич Пушкин, его родители и другие представители рода Пушкиных-Ганнибал. Здесь мы пробыли чуть больше часа.
     - Жаль, что не попадем в Выбуту, к княгине Ольге, - сказала Света (С.О.Клюквина – Прим. авт.), как я ее называл.
     Неожиданно решили вернуться в Опочку: один человек решил вернуться домой. Приехали, когда было уже темно. Здесь пробыли часа полтора. Отец Александр уже спал. Вышли из автобуса подышать воздухом…
     - Едем в Смоленск, - сказал монах Моисей.
     Ночью дважды пересекали белорусскую границу: при выезде из России и въезде. Проезжали Витебск, огни которого разбудили меня на несколько минут. Планировалась поездка в Полоцк, к св. Евфросинии Полоцкой, но Господь скорректировал наши планы.
     7 октября, четверг. Весь день провели в городе Смоленске. Утром подъехали к кафедральному собору. Своей красотой и великолепием храмовый комплекс меня поразил. Особенно внутри. Возникло ощущение, что находишься где-то далеко-далеко от грешного и суетного мира…
     После Литургии была экскурсия по собору, в ходе которой батюшка (имя которого, к сожалению, запамятовал) очень подробно рассказал об истории храма и об истории большинства икон в нем. Затем нас пригласили на трапезу. Поскольку нас было много – человек тридцать, то обедали в две смены.  Пока первая трапезничала, вторая пела «Богородице, Дево, радуйся» неподалеку от хозяйственных построек, которые нам тоже показали.
     Потом ходили на источник св. Николая Чудотворца, что метрах в пятидесяти от собора. Набрали воды. Некоторые хотели искупаться, однако погода к этому не располагала, а также тот факт, что среди участников Крестного хода были, как мужчины, так и женщины. Последних, конечно, было больше.
     Отсюда хорошо просматривались башни Смоленского Кремля. А метрах в двухсот пятидесяти еще одна маленькая церковь. Если не ошибаюсь, то во имя св.Николая чудотворца. Эту церковь нам тоже показали и рассказали о ней.
     На память о посещении собора подарена нам Свято-Крестовская икона Божией Матери, которую видели на небе среди бела дня в 1995 году в городе Буденновске (старое название – г.Святой Крест) во время известного налета боевиков-террористов на больницу.
     Поехали в сторону вокзала. Старший Крестного хода, монах Моисей, напомнил, что «здесь еще Россия. И кто хочет, тот может остаться». Кстати, те, кто присоединился к группе в Петербурге, были благословлены на поездку только до Печор. Половина питерских так и поступила. Трое – Светлана Олеговна, раба Божия Лариса и я  - остались. Впрочем, слова Моисея на меня произвели впечатление. Из документов у меня  были просроченный профсоюзный билет (еще со студенческих времен) и справка с места работы (Успенского Подворья Оптиной Пустыни). Паспорт остался на Подворье.
     - Света, я возвращаюсь. Без документов меня через границу не пропустят. – сказал я.
     - Молись Господу и Он покроет тебя. Когда ты еще увидишь Киев и Чернигов? – был ответ.
     Действительно, так и произошло вскоре. Как же маловерен бывает человек.
     Здесь, около вокзала, я встретил одного водителя, который однажды привозил паломников на Подворье. Воистину, мир тесен!
     Смоленск оказался очень гостеприимным городом. Около вышеупомянутого вокзала находится церковь во имя св. Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Была экскурсия и трапеза.
     Один или два человека решили отсоединиться от группы. На Украину они не поехали. Город Смоленск произвел на меня сильное впечатление. Чем-то отличается он от других городов. Особенный какой-то. Через несколько дней Смоленская икона Божией Матери спасла меня от ареста. Об этом чуть позже.
     Ночью пересекли границу. Фотиния, а сидели мы рядом, предложила мне спрятаться на полу. Я отказался, сказав: «Бог покроет».
     Дважды была проверка документов. Сначала белорусскими, а затем украинскими пограничниками. Первые пропустили быстро, а вторые продержали не меньше часа. Справка с места работы фактически заменила паспорт. Поверили и пропустили: у остальных с документами было все в порядке.
     Во время проверок молились всем автобусом вслух. Господь пропустил нас через границу.
     8 октября, пятница. Итак, Украина. Город Чернигов – один из старинных городов Киевской Руси. Приехали часов в девять. Время здесь отстает на час от московского, т.н. «среднеевропейское время». Небо было хмурое, накрапывал дождик. Нас встретил Черниговский кафедральный собор своим великолепием, большими пространствами и большим количеством прихожан, среди которых были как украинцы, так и русские. 
     После службы мне удалось позвонить из канцелярии собора в Петербург, в Василеостровский райвоенкомат, который я время от времени посещал, поскольку числился еще призывником. Сотрудницы за переговоры не взяли ни рубля, ни гривны. Но больше всего меня удивило, что в Чернигове я не услышал ни одного слова на украинском языке.
     За все время поездки мы продолжали собирать пожертвования. Один раз даже милиционер положил монету…Это было в Пскове.
     Немножко посмотрев Чернигов, отправились в село Даневка  Черниговской области, где находится Свято-Георгиевский женский монастырь. Там и заночевали.
     9 октября, суббота. Полдня пробыли в монастыре. Сначала отстояли службу, потом экскурсия. Обитель находится в стадии восстановления. В одном храме идут богослужения, а другой – в стадии большого разрушения, увы.
     Вместе с настоятельницей спустились в одно из подземных помещений, где много неизвестных захоронений. Читал Моисей. У каждого в руке горела свеча…На память о Черниговщине я привез икону Георгия Победоносца и несколько опавших плодов каштана.
     Когда мы уезжали, я немножко загрустил. Чувствовалось, что настоятельница не хотела расставаться с нами, однако, нас ждал Киев – мать городов русских.
     Солнце уже село, когда автобус ехал по мосту через Днепр. Около девяти вечера по местному времени подъехали к площади у вокзала г.Киева.
     - Будем стоять всю ночь, - сказал Моисей, - наша задача собрать как можно больше пожертвований. Для большей уверенности разобьемся на пары и разойдемся, кто куда. Прохожим и пассажирам давайте по иконе и листовке.
     Так неохота было выходить из теплого автобуса, но послушание выше поста и молитвы. Здесь, в Киеве, к нам присоединилось несколько человек, позднее.
     У меня был ящичек для подаяний и Смоленская икона Божией Матери. Раб Божий, который был со мной в паре, имел при себе иконы различных святых и листовки. Постоянно попадалась милиция, но интереса к нам она не проявляла. Здесь же сновали «люди в черном» - национальные гвардейцы. Один из них и изъявил желание арестовать  меня, однако, чаша сия меня миновала.
     Опишу этот случай подробно. Стояли мы с напарником в районе туалетов. А неподалеку – комната начальника вокзала. На пару минут человек, имя которого я запамятовал, бывший моим напарником, отлучился. Тут подходит ко мне гвардеец. 
     - Что такое? Что здесь делаешь? – спросил он.
     - Пожертвования собираю. Я с Крестного хода, мы на автобусе приехали. – ответил я.
     - Документы есть?
     - В автобусе.
     На ящичке была подпись, сделанная женской рукой. К этой-то детали и придрался национальный гвардеец.
     - Почему подписано женским почерком?
     - Не знаю.
     - В общем так: стоять здесь не положено. Кабинет начальника вокзала. Если через две минуты будешь еще здесь, арестую. Понял?
     Я кивнул головой. К счастью, человек скоро вернулся, я в двух словах описал ситуацию и мы ушли в зал ожидания.
     Потом, когда я вернулся на площадь, то снова увидел этого гвардейца. Подошел он к автобусу, посмотрел на водителей, прошел несколько шагов и ушел. Больше я его и не видел.
     В зале ожидания нам повезло. Народу было мало и многие пожертвовали как могли. Удивительно, но здесь милиция никого из пассажиров не трогала. Было далеко за полночь. Мы вернулись к автобусу. Я прогуливался по площади. Кто-то пожертвовал доллар. Давали немного: кто рублями, а чаще гривнами. Один прохожий попытался вступить в спор. Он утверждал, что «москали – гады, а украинцы произошли от племени укров».
     Скоро пересекся со Светланой Олеговной. Пошли на вокзал, выпили по стаканчику кофе, чтобы согреться. Ночь была холодная. Фотиния волновалась по поводу отсутствия единства и того, что Моисей не обращает на это внимание. У меня тоже были такие чувства. Но старший был давно назначен, а двух лидеров быть не может в церковной группе. Даже, если бы не было Моисея, вряд ли бы Света (С.О.Клюквина – Прим.авт.) могла прекратить споры и разногласия: в автобусе ехали разные люди…
     Постепенно, часа в три все стали стекаться к автобусу. Пришел и монах Моисей. Часов около половины четвертого, в четыре, он разрешил прекратить сборы.
     - Часа два-три можете поспать. – сказал он. – Утром едем в Киево-Печерскую Лавру.
     10 октября, воскресенье. Приехали к началу Божественной Литургии в Лавру. Чем-то напоминает Александро-Невскую Лавру, но Киево-Печерская занимает большую площадь. У входа охранник – пожилой монах.
     Конечно, все устали. Однако, от соприкосновения со Святыней, которой без малого тысяча лет, замирает сердце. После службы  - экскурсия. Сначала в ближние, потом в Дальние пещеры монастыря.
     Возникает ощущение, что попал в далекое прошлое, в Древнюю Русь. В Дальних пещерах  нашел свое упокоение св. Илия Муромец, вошедший в русскую историю как былинный герой. Большинство захоронений очень старые – 11-13-е века…
     В саду – сооружение, похожее на беседку. Подходим ближе, а там – источник…
     Местность здесь высокая, хорошо просматриваются окрестности. Несмотря на середину осени, все вокруг разноцветное: деревья, цветы, кустарники.
     Здесь, на Украине, я впервые узнал, что существует церковный раскол. В Киеве два митрополита – Владимир и Филарет. Две церкви – Украинская Православная Церковь Московского Патриархата и самостоятельная Украинская Православная Церковь. Помимо них существует и набирает силу униатская церковь, созданная т.н. Унией 1596 года…
     Ощутилось это позднее, через несколько дней, при вторичном посещении Лавры. На Литургии молитву Господню спели по-молдавски: «Батьку наш!»…Была запланирована «широкая программа» при посещении Киева. Поехали в храм первосвятителя Михаила, по пути к нам подсел человек, о встрече с которым было заранее обговорено. Он был председателем Ассоциации православных врачей Украины и одним из лидеров монархистов. Этот раб Божий любезно согласился быть нашим гидом на все дни пребывания в Киеве.
     Экскурсии начались в первый же день. Подробное знакомство с церковью во имя первосвятителя Михаила состоялось позднее, а наш гид начал работу с нами с первых часов.
     Проехав по знаменитому Крещатику, автобус остановился в районе т.н. Владимирских гор, где, по преданию, когда-то побывал апостол Андрей Первозванный и произнес свое пророчество о великом городе Киеве.
     Князь Владимир Красное Солнышко, Креститель Руси, воздвиг там некогда храм. Ныне же существующую церковь на этом же месте захватили, как выразился наш провожатый, раскольники-филаретовцы и разместили там свою семинарию…
     На ночлег мы приехали в Свято-Флоровский женский монастырь. Служба заканчивалась. Нас покормили и уложили спать в странноприимном доме.
     11 октября, понедельник. Утром мы поблагодарили настоятельницу за гостеприимство и пообещали вернуться к началу вечерней службы.
     Поехали в храм свт.Михаила. Успели к началу Литургии. Служба только-только началась. Церковь небольшая, но все поместились. Здесь я «случайно» обнаружил икону архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, известного хирурга в годы Великой Отечественной войны. Кстати, о «случайностях». У Господа их нет. А икону эту я нигде больше и не увидел.
     Во время Божественной Литургии после нее бросилось в глаза большое число медсестер. Все они – из лазарета, созданного одним из православных братств, в сотрудничестве с данной церковью (свт.Михаила, конечно).
     На фасадной стороне здания храма находится редкая икона, на которой Спаситель изображен в виде рыбы. Оказывается, таким было одно из первых изображений Господа, еще в первом веке. Имеется надпись на иконе греческими буквами: «ИКСОС», что в переводе означает «рыба». Однако, у надписи есть и другой, более важный смысл для ранних христиан: Иисус Христос – Сын Божий.
     Во время нашего пребывания в украинской столице у нас был еще один гид – женщина, которая и рассказала историю иконы с изображением рыбы. Она превосходно знает греческий язык и работает гидом-переводчиком в группах для граждан Украины, совершающих паломничество на св.гору Афон. Итак, в течении нескольких дней  у нас было два гида.
     После трапезы к нам подъехал первый наш гид и мы поехали…в собор святой Софии – Премудрости Божией – построенный в 11 веке еще Ярославом Мудрым. В настоящее время эта древнейшая святыня официально находится в ремонте, а фактически ветшает и почти не обновляется. Богослужения очень давно прекратились, здесь находится музей, посещение которого ограничено. С туристов берут деньги, насчет паломников не знаю, нас Божией милостью пропустили свободно, хотя по расписанию был выходной день.   
     Софийский собор. Именно здесь была явлена икона Божией Матери «Нерушимая стена». Здесь разыгрывались драматические события русской истории в 11-12 в.в. Надпись – на украинском языке, как и большинство надписей в Киеве…Заходишь – и веет стариной. Почти тысячу лет простояла Святая София Киевская, как ее иногда называют. Внутри благоговейная тишина. И что0то в ней чувствуется великое, невещественное. Никому – ни гитлеровцам, ни безбожной власти – не удалось уничтожить Святую Софию – Необоримая стена невидимым образом мешала коварным планам. Ныне же собор навевает грустные мысли заброшенными строительными работами, ветшающими фресками…Акустика же просто поражает: слышимость идеальная, даже если шепотом говорить.
     В нашей группе было пять мужчин. И Господь сподобил нас войти в алтарь, и отмаливать души убиенных в утробе матери младенцев. Боже милостивый! Когда Моисей заканчивал читать молитвы, из-за туч вышло солнце и осветило икону Пресвятой Богородицы, а вслед за этим лучик осветил и другие иконы. Великая радость была написана на наших сердцах.
     Экскурсия продолжалась не меньше часа. Было уже много времени. Отпустив наших гидов, и первого, и второго, мы поехали во Флоровский монастырь.
     Служба начиналась, когда мы приехали.  Одна из монашек читала часы. Иконы поразили меня своими размерами: св. Николай Чудотворец, св. Серафим Саровский.
     На удивление все быстро закончилось. Мы пошли в трапезную, а потом в странноприимный дом. Ложились спать не сразу. Моисей – среди мужчин, а какая-то из матушек (это была не Светлана Олеговна) – среди женщин – читали Последование ко св. причащению и молитвы на сон грядущий.
     12 октября, вторник. Утро началось с Литургии в церкви первосвятителя Михаила. Днем один из наших гидов – женщина провела экскурсию по городу. Наш первый гид – врач – попросил у нас прощения – и сказал, что сегодня не может быть нашим экскурсоводом, потому что должен присутствовать на врачебной конференции. И добавил при этом, что завтра будет Крестный ход в одном из районов города, перед началом которого он поделится с нами впечатлениями о конференции.
     По ходу экскурсии автобус останавливался несколько раз. Долго стояли у греческого посольства. Именно здесь православные украинцы получают визы и оформляют групповые поездки на Афон. Наш  гид воспользовалась случаем и забежала в посольство, чтобы узнать, как в настоящее время обстоят дела с оформлением виз…
     Центр Киева – его деловая часть – показался мне каким-то холодным по сравнению с Петербургом или Москвой – все надписи сделаны либо на украинском и английском, либо только на украинском. Просто неприятно: ведь мать городов русских все-таки!
     Как выразился один из наших гидов: «Украина – это государство-фантом, несущееся в пропасть. Самостоятельно оно долго не просуществует». Так уже было в 1918 году.
     К вечерней службе мы вернулись в храм свт. Михаила. Однако я желаю разделить свой рассказ: отдельно – про утреннюю службу, т.е .Божественную Литургию, и отдельно – про вечернюю.
     Во время Литургии с некоторыми из прихожан (на службе было столько людей, что яблоку негде упасть), в т.ч. и с нашими товарищами по Крестному ходу, случились припадки беснования.
     Сначала раздался визг, потом рычание, затем одна из женщин закричала неестественным голосом: «Ненавижу, ненавижу всех вас». И упала в обморок. Вслед за ней завопила другая тем же голосом, заявляя на весь храм о своей ненависти к Серафиму Саровскому и некоторым другим святым. При этом лицо женщины изменилось. Оно было перекошено от злости, глаза сверкали свирепостью, зубы скрипели и слышался приглушенный рык. Несчастную всю трясло так, что стоящие рядом люди стали шарахаться.
     Священник начал молиться ко святым Иустиние и Киприану на изгнание злых духов. Тут женщина снова завизжала, излила проклятья на св. Иустинию и Киприана, и рухнула на пол. Некоторые стали дергаться, трястись, словно сквозь них пропустили электрический ток. Послышался визг, то здесь, то там и все стихло. Когда чтение молитв на изгнание завершилось, обе женщины самостоятельно встали. Им дали святой воды, одна из них с перепугу заикалась, но потом перестала. Подобная ситуация повторилась и на следующий день.
     После службы мы собирали пожертвования, а одна из старушек, ехавших в автобусе, распевала хвалебную песнь Государю Императору. Я запомнил только припев:
Славься, славься, русский белый царь,
Царь, царь, царь, царь Николай.
В Иерусалиме жить мы будем вечно.
Жить мы будем вечно, жизнь бесконечна.
     Днем, как уже упомянуто, была экскурсия, а вечером, после службы – трапеза. Ночевали мы опять в Свято-Флоровском женском монастыре.
     13 октября, среда. После Литургии в церкви святителя Михаила сразу же начался Крестный ход, целью которого была молитва возле дворца «Украина».
     В те дни там намечалось провести шоу с участием магов, колдунов, экстрасенсов и прочей нечисти во плоти.  В программе этого «мероприятия» было запланировано выступление «специалиста международного класса» - полет на метле по залу.
     Наш Крестный ход – «Спасем Россию от абортов!» - влился в тот Крестный ход, в котором участвовало не менее тысячи человек. Впереди шло священство. Очередь из идущих с хоругвями, иконами и песнопениями растянулась метров на сто, если не больше. Многие прохожие, среди которых милиционеры и гвардейцы, смотрели на шествие с вытаращенными глазами. Некоторые из проходивших мимо присоединялись. Несколько раз перекрывалось движение машин. И все это продолжалось часа полтора-два.
     Временами останавливались для чтения Евангелия и окропления присутствующих святой водой. На том месте, где была когда-то церковь, снова началось массовое беснование: визги, крики и рычания.
     - Ненавижу Евангелие, ненавижу всех вас, уходите отсюда. – неистово визжал дух.
     Некоторые стали дергаться. Стоявшая рядом со мной девушка, из числа наших, вдруг затряслась. Я с перепугу перекрестил ее Смоленской иконой Божией Матери («Одигитрия»), которую держал в руках.
     - У, паразит, ненавижу тебя. – завопил бес неистовым голосом.
     И вот, наконец, Дворец «Украина». Большое, ничем не привлекательное здание. Рядом два или три милиционера. Расспросив, что к чему, разрешили провести молебен. Ярко светило солнце. Припадков больше не было ни у кого. Минут тридцать соборно молились возле этого здания.
     На обратном пути проходили мимо школы. Школьники резвились во дворе. Диакон кадил. Некоторые из девочек подошли поближе.
     - Не знаю, что это, но воняет классно. – крикнула одна из них.
     Крестный ход завершился там же, где и начался, у входа в храм свт.Михаила. Пообщавшись с нашими гидами, Моисей, Светлана Олеговна и другие поблагодарили их и отпустили. Женщина-экскурсовод, узнав, что мы едем в Киевскую область, решила остаться с нами. Также те, кто подсел в Киеве, остались в автобусе.
     Заехали попрощаться с матушками из Флоровского монастыря. Поблагодарив их за гостеприимство, уже ближе к вечеру выехали из Киева.
     Здесь я остановлюсь на эпизоде, произошедшем еще в первый день пребывания в украинской столице, т.е. вечером 9-ого.
     Въехали мы в город-герой Киев, когда еще светило солнце. В последних лучах автобус остановился возле Бабьего Яра. Вышло несколько человек. У подножия памятника сидел пожилой раввин с мокрыми глазами. Рядом лежала шляпа. Он молча смотрел на нас.    Кто-то положил цветы у памятника. Светлана Олеговна пожертвовала старику что-то из того, что было при ней.
     Мы шли медленно. И тут автобус начал трогаться. Добежать успели. С Киевом мы еще не прощались. В план поездки была включена Киевская область. Если я не ошибаюсь, то где-то здесь находится Китаевская Пустынь.
     Были серьезные разногласия по поводу дальнейшего маршрута. Одни предлагали ехать в Почаев, другие – на Западную Украину, на Волынь. Третьи звали в Одессу. Поджимали и сроки. Автобус был арендован в Твери до 19-го числа. Водителям надо было 18-ого уже быть в Москве. Разброд среди участников Крестного хода усиливался.
     Поехали в одну из окрестных деревень. Местная церковь поражала своими размерами и архитектурой. На фоне сельского быта, пусть простит меня Господь за сравнение, храм казался огромным дворцом.
     Служба заканчивалась. Приняли нас с радостью, но в ночлеге отказали: никаких условий для этого не было. Поехали в следующее село, где и встретил праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
     14 октября, четверг. Маленький деревянный храм всех вместил. Нас оставалось к тому времени уже человек двадцать пять. Литургия шла долго. Пока одни исповедовались и причащались, другие занимались приготовлением обеда. Накрапывал дождик.
     Здесь я познакомился еще с одним человеком – московской писательницей Анной Всеволодовной Ильинской. Она дружила со Светланой Олеговной Клюквиной еще до того, как присоединиться к Крестному ходу.
     Раба Божия Анна процитировала на иврите первые несколько строк из Книги Бытия и перевела их. Это произошло после того, как выяснилось, что она – переводчица, а я в свою бытность студентом практиковался в одной из самарских школ (в национальном классе) в качестве учителя физики. Однако это не имеет никакого отношения к истории Крестного хода, и я продолжаю свой рассказ.
     Погода была облачная. Дождик то начинался, то прекращался. Стало холодно, и я вернулся в храм и простоял там до конца службы.
     Моисей торопил с завершением трапезы. Погода была дождливая. И правда, едва успели убрать со стола, как разразился ливень. Кто-то помчался мыть посуду, а кто-то побежал в автобус греться. Скоро дождь закончился и мы поехали в эту самую Китаевскую  Пустынь. Известна она тем, что здесь нашел упокоение авва Дорофей, духовник преподобного Серафима Саровского. На самом деле этот подвижник был девой, которая всю жизнь это скрывала. Когда приехали, уже смеркалось. Солнце село за линию горизонта.
     Рядом с Пустынью находится кладбище, на котором захоронены подвижники сей обители. Экскурсии не было. Светлана Олеговна и я пошли сами по себе осматривать надгробные плиты. Хотя было темно, надписи еще можно было разглядеть.
     Давление на Моисея усиливалось вместе с ропотом. Ехавшие в автобусе люди требовали определенности в маршруте. Когда начался очередной спор, Фотиния отвела меня в сторону.
     - Сами разберутся, - сказал она.
     Через несколько минут нам на глаза попалось захоронение аввы Дорофея, у которого исповедовался сам батюшка Серафим Саровский и всея России Чудотворец. Около одной из плит Светлана Олеговна остановилась. Перекрестившись и буркнув: «Господи, благослови!», она разулась и встала босыми ногами на плиту.
     - Костя, идем сюда. – сказала она мне.
     Я колебался и Фотиния повторила свои слова. Делать больше было нечего и я босиком встал на плиту. Она была еще горячей.
     - Чувствуешь? – спросила Светлана Олеговна и улыбнулась.
     - Да. -  ответил я.
     - Словно живые. Да они и есть живые. У Бога все живы.
     Скоро позвал Моисей на трапезу. Фотиния и я не пошли со всеми. Нашему примеру последовал еще один человек – Александр из Москвы.
     - Да ну их, - сказал он, - вечно голодные и недовольные.
    Увы, таким образом, мы уподобились роптавшим и сердитым нашим сотоварищам по автобусу. Может быть, сказывалась усталость и желание единства.
     Пока наши братья и сестры во Христе трапезничали, мы разговаривали с одним из священников. Он рассказывал о своей жизни и о том, как пришел к вере…
     Наконец, дверь распахнулась и вышел Моисей.
     - Едем, - сказал монах.
     15 октября, пятница. Было далеко за полночь, когда мы вернулись в Киев.
     Остановились в каком-то домике на окраине города. Встретила нас матушка, которая однажды, во время моего послушания на Подворье, приезжала с одной из паломнических групп. Она была женой священника, т.е. попадьей.
     Разместили нас в двух домах: мужчины – в одном, женщины в другом. Сели пить чай. Мы с вышеупомянутым Александром уединились и стали разговаривать просто о жизни. Споры и разногласия становились утомительными. Когда пришли остальные, то было уже много времени. Утром нас разбудили. Мы снова поехали в Лавру.
     На сей раз на Литургии было мало людей. После службы маленько полюбовались окрестностями, поехали на очередную экскурсию. Наш гид – переводчица – последний раз была с нами. Приехали в один из отдаленных районов города. Вошли на территорию Киевского ботанического сада, от которого осталась лишь вывеска и десятка два ухоженных деревьев. На территории сада, в другом его конце имеется мужской монастырь. Он в стадии строительства.  Туда мы и направились. В этом монастыре есть историческая святыня: в иконе Святой Троицы находится часть Мамврийского дуба. Того самого, около которого в ветхозаветные времена Аврааму явился Господь в виде трех ангелов.
     После такой интересной экскурсии отправились еще на одну – в т.н. «Зверинецкие пещеры», которые, к сожалению, до сих пор остаются малоизвестными.
     Название «Зверинецкие» происходят от того, что здесь некогда была стоянка древнего человека, охотившегося на зверей. Пещеры возникли в 10-11 в.в.Здесь от искушений мира спасались первые монашествующие на Руси. О существовании сих пещер узнали только в 20-м веке. В годы войны здесь некоторые спасались от гитлеровцев.
     Уникальна здесь система подземных ходов. Она настолько запутана, что разобраться очень трудно. Выход оказался в одной часовенке неподалеку.
     - Вот, где скоро все спасаться будем. – сказала Фотиния. – последние времена наступают.
     Солнце было уже вблизи линии горизонта, когда стали садиться в автобус.
     - Ну, что, дорогие мои, - произнес Моисей, - едем к Савве Одесскому.
     16 октября, суббота. Ехали всю ночь. Часов в девять утра были в Одессе.
     - Ах, Одесса, жемчужина у моря. – вспомнилась известная песенка.
     Заехали внутрь ограды местного кафедрального собора. Вышли из автобуса, а воздух такой теплый и все вокруг пахнет. Кругом каштаны. Встречаются южные деревья.             По крайней мере, ни в средней полосе, ни на севере такие породы не встречались мне. Зашли внутрь храма. Все выложено мозаикой, имею ввиду панно в центральной части собора.
     - Посмотри наверх. – сказала мне Светлана Олеговна.
     Посмотрел я и обомлел. На мозаичном фоне сиял золотой Крест, освященный солнечными лучами. Боже мой, уж не на Фаворе ли мы?
     Народу в храме было мало по сравнению с черниговскими и киевскими церквями. Я решил исповедаться, увы, в последний раз. В наших рядах назревал раскол. Большинство уговорил Моисей ехать на Северный Кавказ, к батюшке Феодосию, примерно таким маршрутом: Одесская область – черноморское побережье – Мариуполь – Ростовская область – Минеральные  Воды. Меньшинство (восемь человек) ехало с водителями до Москвы, а оттуда, как повезет. Светлана Олеговна колебалась. Раба Божия Анна ехала с Моисеем, она собиралась писать книгу.
     Исповедовал пожилой батюшка, весь седой. Я поначалу испугался: вдруг старец? Скажет, понимаешь ли, всю правду про тебя и будешь потом думать.
     - Ох уж эти самовольники, - сказал священник, как бы между делом, - набедокурят, а потом жалуются на судьбу.
     После исповеди на душе полегчало. Да и от одной мысли, что находишься «у самого Черного моря», было радостно на душе. Служба показалась очень короткой. После Литургии немножко проехались по городу. Нет, экскурсии не было. Просто «посмотрели» Одессу. Трамваи здесь точь-в-точь, как в Самаре – и цвет, и звук. Погода цветущая, ни одного опавшего листочка на земле.
     Моисей стал задумчив. Срок аренды автобуса заканчивался, а до конца Крестного хода неизвестно еще пройдет сколько времени.
     Поехали в один из мужских монастырей на другом конце города. Ехали вдоль берега Черного моря. Столько я мечтал побывать на юге, и вот Господь осуществил мою мечту.
     Приехали. До вечерней службы было часа четыре. Все куда-то разбрелись. Остались Фотиния, Анна, Моисей, Александр, еще кто-то и я. Настоятель отсутствовал в настоящее время. Разыскали благочинного. Он благословил погулять по саду, посетить кладбище при обители.
     Старший нашей поездки куда-то торопился. Быстренько осмотрев захоронения, он куда-то исчез с одной из участниц Крестного хода. Возможно, они пошли к водителям.
     Мы вчетвером погуляли по кладбищу. К сожалению, сейчас я уже не помню ни одной надписи на могильных плитах. Ограждение запомнил  - металлический забор. Анна Всеволодовна Ильинская пошла купаться. Поблизости был морской пляж. Вдруг откуда-то появился Моисей с вышеупомянутой рабой Божией. Позвал Фотинию звонить насчет автобуса. Я присоединился к ним.
     Поблизости находилась гостиница, которая сейчас пустовала. На море был мертвый сезон. Телефонистки на вахте любезно предоставили нам телефон. В фойе стояли пальмы в горшках. Маленькие такие, комнатные.
      В местном автохозяйстве свободных автобусов не оказалось. Стали вспоминать, нет ли у кого православных знакомых в Одессе и области. Светлана Олеговна позвонила по одному номеру и не дозвонилась. Дважды ходили в гостиницу. И безрезультатно. Вернулись в сад. Анна уже вернулась.
      Пошли на море втроем: Фотиния, Александр и я. Минут через пять пришли. Черное море! От радости сердце бешено стучало в груди. На рейде, примерно в километре от берега, стоят корабли. Много-много. Я радовался, как ребенок. И не только я. Светлана Олеговна с песнопениями вошла в воду. Я сначала колебался, но потом по колено зашел в воду. Она такая теплая, хоть впору плавай!
     Александр был по-прежнему сердит. В прошлом он был партработником, много где побывал, включая Германию. А уж на юге отдыхал много раз. Но он тоже пошел с нами вдоль берега. Прошли мы метров сто пятьдесят, потом вернулись обратно. Вечерело. Пора было идти в храм. Сердце по-прежнему бешено стучало в груди. Пока поднимались по крутому склону, я несколько раз оглядывался и смотрел на море.
     Все наши были уже на службе. Мы встретили Анну и пошли в храм. Народу было много, что и понятно: в субботу вечером бывает всенощная.
     Я на службу не пошел. Впервые за две недели. Погулял по монастырской аллее. Поблизости стоял автобус. Зажигались звезды…Когда я второй раз подошел к церкви, то было уже не протиснуться. Начиналось помазание. Люди толкались, желая успеть. Снова вышел я.
     Потом нас пригласили на трапезу. На сей раз я пошел в первую смену, ибо был очень голоден. И снова я прогулялся по аллее, ведущей к монастырю…Грустно было расставаться с Одессой. И с теми, кто ехал в автобусе.
     Проснулся глубокой ночью от шума. Приехали в село Исаево Одесской области. Водители попытались высадить нас. Моисей еле уговорил их остаться на Литургию.
     - Подождите полдня. – попросил он.
     Шум утих. Все уснули. Не помню, как отключился и я.
     17 октября, воскресение. Этот день оказался последним для меня в этой поездке.
     Нас радушно встретил отец Михаил – настоятель церкви. Среднего роста, седой и очень добродушное лицо. Говорил он много и просто, я запомнил лишь его слова, обращенные ко мне, во время каждения в начале Литургии.
     - Да благословит тебя Господь Бог во всех твоих начинаниях. Да благословит Господь твою молодость. – сказал отец Михаил. 
     После того, как началось Последование ко святому Причащению, я вышел из храма. Было мне не по себе. Заходил и выходил несколько раз.
     За все время пребывания на Украине меня удивляла растительность. Какая-то она другая, не как в России. Здесь, в Исаево, в окрестностях церкви были разбросаны кусочками плиты, состоявшие из мелких слипшихся ракушек.
     - Это очень древние породы. Им сотни миллионов лет. – сказала Светлана Олеговна.
     В прошлом раба Божия Фотиния была экологом, преподавала в Лесотехнической академии. Она вышла из церкви в поисках меня.
     - Что с тобой происходит? – спросила она.
     - Не знаю. Не по себе мне. В Питер хочу.
     - Останься.
     - Нет. А ты останешься?
     - Не знаю. Пока не решила. Всего скорее вернусь.
     Несколько раз подходил к автобусу. Водители нервничали. Через два дня им надо было быть в Москве.
     После службы пошли трапезничать к одному из местных жителей, который был старинным приятелем Моисея, когда еще тот жил и работал в миру.
     Обедали в две смены. Хозяин достал кагор. Всем досталось по рюмочке. Мы втроем – Светлана Олеговна, Анна Всеволодовна и я «чокнулись».
     - Православные не чокаются. – заметил Моисей.
     - Мы чокаемся. – ответила Фотиния.
     Пока вторая смена вкушала пищу, первая разгружала автобус и собралась ехать. Но тут произошло событие, которое заставило Светлану Олеговну изменить свое решение.
     Местные власти объявили о ликвидации прихода и о лишении отца Михаила его собственного дома. Фотиния, будучи лидером от природы, призвала всех остаться и молиться за батюшку Михаила.
     - Нельзя человека бросать в беде. – сказала она.
     Я остался в автобусе. Всего решили вернуться восемь человек. Фотиния вызвала меня из автобуса и дала номер телефона своей сестры в Петербурге.
     - Позвони обязательно, скажи, что со мной все в порядке.
     Грустно было мне в ту минуту. Привязался я к ней, как к сестре. Но нужно было возвращаться.
                ВОЗВРАЩЕНИЕ.
     Кроме двух водителей, пишущего эти строки, в автобусе ехали четыре человека из Киева, раба Божия Лариса из Питера и вышеупомянутый Александр из Москвы. Останавливались дважды – в Киеве (где были поздно вечером), и где-то на Брянщине, чтобы подзаправиться  (на АЗС).
     Ночью пересекли границу. Продержали примерно час на обоих таможнях. К вечеру      18 октября 1999 года приехали в Москву. Здесь наши пути разбрелись. Лариса сразу         же уехала в Санкт-Петербург. Судьба матушки Ксении мне неизвестна, а Александр был уже дома. В столице суждено мне было пробыть несколько дней. Утром 23-его я вернулся в северную столицу, как часто называют Петербург. Однако, это уже совсем другая история…
                ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ.
     Вскоре пишущий эти строки вернулся в мир и какое-то время еще жил и работал в Петербурге, из которого уехал летом 2000 г. Судьба забросила  меня в родные края, где я какое-то время работал учителем…Переписывался с питерскими знакомыми, в т.ч. с Успенского Подворья Оптиной Пустыни.
     В начале сентября 2001 года мне прислали письмо, из которого я узнал, что Светлана Олеговна умерла в больнице от рака. На глаза навернулись слезы.
     Разминулись мы под Одессой, а уже через месяц Фотиния вернулась в Питер. Некоторое время я жил у нее на квартире, на улице Братьев Вавиловых. Что же касается того самого Крестного хода, в котором Господь Бог сподобил меня участвовать, то с большими скорбями участники его все-таки добрались до исходного пункта  - кавказских Минеральных Вод, где покоится о.Феодосий…
     Назад каждый добирался своим ходом. Фотиния ехала на поезде до Москвы, в котором были, среди прочих пассажиров, солдаты из Чечни.
     - Наверное, вовремя я ушел? – спросил я у нее.
     - Ты пригубил эту чашу, я выпила ее полностью. – ответила Фотиния.
     Через несколько дней я нашел другую квартиру, где и прожил остальные месяцы своей санкт-петербургской жизни. Иногда звонил Светлане Олеговне, а в один из дней Великого поста навестил ее.
     Этот материал я посвящаю светлой памяти Клюквиной Светланы Олеговны. Помнится мне, что она говорила, что тяжело больна и желает лечиться.
     Не знаю, где ее могила. Может быть, на Серафимовском кладбище, где она часто любила бывать. Там находится храм во имя преп. Серафима Саровского. Эта церковь – из числа тех немногих, которые были действующими при безбожной власти. Бог не попустил им быть закрытыми. *
     Фотиния умерла в расцвете лет. 50 ей было, когда она отошла ко Господу. Может быть, Он сподобил ее чести в Царствие Его войти, ибо она много потрудилась на ниве Божией. Ведь к этому при жизни стремится каждый христианин.
     Мне она запомнилась жизнерадостной, энергичной и почти всегда веселой. И еще: Светлана Олеговна любила церковные напевы. Пусть земля ей будет пухом.
     - Царство Небесное, Царство Небесное, Царство Небесное, вечный покой, –  звучит ее голос в моих ушах до сих пор.
     В 2001 году я отправил ей письмо. Впрочем, сейчас неважно, получила ли она его. Побольше бы таких людей в Церкви Христовой, в Православной Церкви.
Предлагаемое читателям произведение - вторая часть трилогии "Сестра Светлана, или Петербургские воспоминания". На издание этой книги я получил номер Издательского Совета РПЦ (ИС-Р15-419-1637). Вместе с предисловием писательницы Анны Всеволодовны Ильинской эта маленькая книжечка была издана тиражом 100 экземпляров в октябре 2015 года.
P.S.Впоследствии я узнал, что Светлана Олеговна похоронена на Северном кладбище Санкт-Петербурга (посёлок Парголово Выборгского района), во время своих поездок в Северную столицу я стремлюсь навестить её на месте вечного упокоения.