Затерянные в космосе полностью, 7 глав

ВИРТУАЛЬНЫЕ ИГРЫ
В четырёхкомнатной квартире одного из много-
этажных домов Берлина жил да был паренёк Андрей со
всеми своим домочадцами. О нём одни девчонки гово-
рили: «S;;;;;», другие: «Такой противный!» Ну и что,
все они так себе. Он уважал компьютер!
Как-то после виртуальных трудов лёг он спать, слад-
ко зевнул и с удовольствием провалился в глубокий та-
инственный сон с огромными деревьями и цветущими
лугами. Среди ночи кто-то что-то громко сказал в боль-
шой комнате с двумя окнами, и он проснулся. Деревья
и луга исчезли, вставать не хотелось, а кто-то в комнате
опять вскрикнул —кому-то плохо, надо помочь.
Встал и направился в комнату — никого. Усмехнул-
ся, повернулся, напротив на стене от луны падала его
тень со взъерошенными волосами.
— Здорово! — восхищённо протянул он, и в этот мо-
мент рядом с его тенью выросли и зачернели ещё две,
одна пониже, вторая повыше и пошире. Он открыл рот
да так и застыл, даже пальцы не двигались.
— Закрой рот, пацан! — сказал густой мужской голос.
ПРАВИЛЬНО
?
6 7
— Не пугай мальчика, брат, — попросил нежный
серебристый голос.
И Андрей сразу влюбился в него, в этот голосок,
даже в груди защемило. В школе слышишь вечное:
«Хи-хи, ха-ха», уши ломит, а этот голос... Невольно
улыбаясь, он повернулся в сторону голосов. Мумии!
Да, две мумии, одна как гладиатор, а другая махонькая.
Обе забинтованные с ног до головы, только рот и глаза
чернели. Так она мумия, вся в бинтах. Бедная! И жа-
лость, и любовь переполнили сердце.
— Окно было открыто, и мы решились войти, нас
хотят убить, — отрывисто объяснил «гладиатор».
— Помоги нам, ты же мужчина, — прозвенел нежный
голос, и маленькая мумия коснулась плеча Андрея. Он
задохнулся от счастья и распрямился, он не подведёт,
и хорошо, что мама любит в квартире свежий воздух.
Они подошли к окну.
— Видишь зелёную яркую далёкую звезду? Это Си-
риус, там ждёт нас отец фараон, — пояснил «гладиатор».
— Три тысячи лет мы спали, пора к отцу, а ОНИ всё
разрушили и преследуют нас, — её голос прервался.
Вдруг звёзды и луну закрыла стремительно при-
ближавшаяся чёрная туча. Они отшатнулись. Ещё
минута — и туча влетела в комнату, рассыпалась на
части и повисла перед ними. Андрея передёрнуло от
отвращения: это были чёрные тараканы с огромными
челюстями, торчали клыки, выпученные глаза зло смо-
трели на них, крылья трещали. И зачем мама открывает
окно на ночь!
Но не смутился Андрей, не вздрогнул, дочь фараона
смотрела на него, он принял позу кобры и удава одно-
временно и прошипел: «Шииишаааа!»
— Ни шиша, — заметил кто-то из тараканов, и они
затряслись от булькающего гогота.
Тогда Андрей принял позу белого тигра на охоте
и прорычал: «Рррраааав!»
— Хиляк! — пронзительно завизжали тараканы и
бросились в атаку.
— Ёкалы-манэ! — издал боевой клич индейцев Ан-
дрей, схватил мумии за руки и пустился наутёк.
Они вбежали в детскую, но дверь не успели закрыть,
и тараканы раскачивались уже в воздухе, треща кры-
льями и брызжа слюной. Бросившись к столу, Андрей,
лихорадочно схватив стеклянные шарики сестры,
швырнул их во врагов, пятеро проглотили, подавились
«Ы-ы-ы...», брякнулись на пол. И сын фараона тоже
обстреливал стаю шариками, ещё десяток рухнуло на
пол. Снаряды кончились, но яблоки лежали в вазе, за-
мечательное оружие! Они прицельно метали фрукты
в чудовищ, те же разламывали их челюстями, только
зёрнышки выплёвывали.
— Прости, папа, — сказал Андрей и запустил со сто-
ла тяжёлые папины часы в тараканов.
Трое подхватили их, на весу подержали, нагло хмык-
нули, разгрызли сталь, причмокивая, и выплюнули.
— Свиньи, грязные свиньи! — в отчаянии завопил
Андрей и ринулся на тучу. Тараканы, ахнув, разлете-
лись, и мальчик с мумиями промчались между ними
в коридор, ворвались в туалет, закрыли дверь и затих-
ли. Дочь фараона вся дрожала, бедняжка, прижавшись
от ужаса к Андрею. А парень не дрогнул. Открыв крыш-
ку унитаза, прислушался, здесь они и яростно кидаются
надверь, слышно: «Раз-два, раз-два, раз...» Дверь затряс-
лась, он распахнул её и захлопнул. Влетевшие тара каны
8 9
с силой ударились о крышку и, простонав, ухнули в
жерло унитаза. Дочь фараона изящно нажала кнопку
спуска воды.
— А-а-а-а... — раздались вопли, и всё стихло.
— К соседям, — задумчиво заметил Андрей, — они
им понравятся.
Кто кому, он не стал уточнять, надо бежать.
Тараканы чёрным заслоном стояли в воздухе у две-
рей в комнату, и они свернули на бегу в кухню. Дочь
фараона спешила как могла, он слышал её милое дыха-
ние. «Не отстаёт, — ликовал он, — взять бы её на руки,
да вместе на Сириус. Вот это настоящий виртуал!»
Проклятые уже крутились на кухне. И Андрей,
выхватив из холодильника папино пиво, плеснул в та-
раканов. Звери, не издав ни звука, грохнулись на пол.
Но не все, а пива больше нет. Неожиданно в дверях
возникла сестрёнка. Она смотрела с изумлением, а брат
заорал в отчаянии:
— Не стой! Помогай!
Отважная девочка кинулась в комнату, тараканы за
ней, там она бросилась к пианино, села, откашлялась,
поправила волосы и ударила по клавишам:
«Калинка, калинка, калинка моя,
В саду ягода малинка, малинка моя...»
Эх! Как пустилось в пляс тараканьё, крыльями тре-
щат, зубами стучат да постанывают от удовольствия...
«Эх, калинка, калинка, калинка моя,
В саду ягода малинка, малинка моя...»
И Андрей затанцевал, вскидывая ноги, мумии бес-
помощно взмахивали руками и ногами, а тараканы
шлёпались на пол, дёргаясь в предсмертных судоро-
гах — не выдержали они русский танец вприсядку! Вот
так! Бездыханные насекомые не шевелились, но всё
ещё угрожающе торчали их скрюченные лапы.
Где-то далеко на улице прошелестела первая маши-
на. Дочь фараона подошла, и Андрей увидел её глаза.
«Ещё раз, голос твой, пожалуйста!» — молил он, в ответ
ни звука.
— Вам надо лететь, вас ждёт отец... на звезде... —
с трудом проговорил мальчик, она кивнула.
И в этот ранний час мимо окна на метле пролетал
господин Шмидт, завуч школы. Обрадовался Андрей,
закричал, метла резко встала, и завуч чуть не упал, он
спешил в «Media Markt», сегодня распродажа ohne
Mehrwertsteuer. Подлетел, спросил, ученик раскрыл
сложность ситуации.
— Na und? — удивился завуч.
— Учителя любят детей! — наставительно произнёс
Андрей.
«Ничего себе дитё», — поднял брови завуч, глядя на
могучего сына фараона. Что-то вспомнилось ему, со-
гласился, и метла повисла в комнате, пассажиры сели.
Завуч взмахнул рукой
— Ну, время идёт, поехали, — и «родная» поехала, за
окном встала.
«Как же так , — с ужасом подумал Андрей, — я же
ничего не сказал ей, дурак».
Метла стояла, все молчали. Внизу проходила дирек-
тор школы г-жа Райх и, остолбенев, вскрикнула:
— Вы... вы... вы думаете, что делаете?
— Я спасаю детей! — заявил Шмидт, — нам пора, —
прощальный круг, и исчезли в светлеющем небе...
10 11
Полчаса ребята подметали пол, собирая нечисть.
Пять мешков вынесли.
Рассвет брезжил. Сестрёнка легла и моментально
заснула. Андрей тоже лёг и затих, открытые глаза ниче-
го не видели, только сердце выстукивало:
«Всё, всё, всё...»
Глава 2
ДОРОГА БЕЗ КОНЦА
День начинался, солнце прилежно вычищало остат-
ки ночной тьмы из города. Андрей огляделся: небо чис-
тое, зеленеет последняя звёздочка на востоке, спешат
прохожие, и он должен идти. Всё позади, время стёрло
ночь. Он побрёл в школу.
А там изо всех углов на него пялились тараканы, но
не выползали. «Хреновая санобработка у нас в шко-
ле», — в отчаянии думал он. На паузах их жуткие усища
пытались обвить его ноги, он отчаянно подпрыгивал,
вызывая этим безудержный смех окружающих, и уче-
ники просили:
— Ну, пожалуйста, ещё раз!
В школьной столовой на стул рядом с ним сел друг
сердечный Денис. Тараща глаза, возбуждённо затарато-
рил:
— Слушай, ты видел, не, ты видел или нет, а? Во
даёт, а!?
— Да? А где?
— Да ты чо? Завуч-то наш, вообще, все обалдели.
Глаза у него, представляешь, глаза...
12 13
В дверях столовой показался господин Шмидт, по-
стоял, во что-то всматриваясь и к чему-то прислуши-
ваясь, затем боязливо вошёл, нервно озираясь. А глаза,
на самом деле, были обведены чёрно-зелёной краской,
как у фараонов в учебнике, и на боку висел кинжал.
Ученики молча встали и поклонились, он величествен-
но кивнул, повелел сесть и, так же пугливо озирась,
удалился.
— Ты видел, видел? — Денис обессиленно замолчал.
Со звонком на урок все расходились по классам,
в коридоре Андрей увидел директора, на шее у неё ви-
село ожерелье из клыков какого-то хищника. У Андрея
ёкнуло сердце: «И ей тоже дали, а я... а мне... все они
одинаковы, и девчонки, и женщины».
А дни шли, томительные и скучные. Через неделю
Андрей решился, дождался на паузе директора и вы-
палил всё одним духом:
— Скажите, только честно, к вам не заходила мумия,
невысокая, такая худенькая с огромными чёрными
глазами?
Госпожа Райх долго смотрела на него и затем
 печально ответила:
— Нет, мальчик, до сих пор никого не было, — и осто-
рожно погладила его по голове.
Он не заплакал, он просто повернулся и куда-то по-
шёл, расталкивая учеников и наталкиваясь на стены.
В метро сел, закрыл глаза, и та ночь заполнила его —
вновь бился, вновь нёсся по коридору, вновь прощался.
Дома всё как всегда, ничего нового. Опустилась
ночь, долго не мог заснуть. Во сне брёл по тёмно-зелё-
ному лесу к яркому далёкому цветку, а тараканы пере-
бегали дорогу.
— Надо их давить, — сказал вслух.
— Так дави, — посоветовал кто-то.
— И буду, — и подскочил на постели: — парень, ты
с кем говоришь? — в ужасе спросил себя.
У окна темнела фигура, Андрей метнулся к ней
и остановился как вкопанный. Она, дочь фараона,
хрупкая, необычная в белом длинном платье, волосы
чёрные до пояса, и глаза чёрные неотрывно смотрят.
Он знал, он верил — она вернётся. Сестрёнка каприз-
но захныкала во сне, он бросился к постели, наклонил-
ся, легонько подул на лобик, Маргоша успокоилась.
— Ты умеешь всё, это я, принцесса Ами, брат послал
за тобой...
В сердце кольнуло: «Не сама, значит, не думала...»
— И я была рада.
А он-то как рад.
— Нам пора. Гор, наш фараон, вступает в последний
бой с нечистью, чтобы освободить дорогу к отцу на
звезду.
Ами взяла его за руки, глубоко вздохнула и...
...и они стояли на площади у белого дворца. Мимо
стремительно пробегали солдаты, кто с копьём, кто
с луками и стрелами, кто с мечом и щитом. Строились
в два ряда, образуя широкий проход, пыль застилала
глаза. Но вот все замерли.
Запели трубы, двери дворца распахнулись, вышла
процессия. Возглавлял могучий мужчина с ясным ли-
цом, на нём кожаный шлем, у бедра сверкал меч. Два
огромных чёрных кота шли впереди, а по бокам мягко
ступали на мощных лапах гривастые львы и гибкие
пантеры. «Фараон!» — задохнулся от волнения Андрей.
Воины приветствовали своего отважного военачаль-
14 15
ника: «Гор! Гор! Гор!» И чем ближе придвигалась про-
цессия, тем громче звучали крики восторга. Ами и Ан-
дрей не выдержали и тоже закричали: «Гор! Гор! Гор!»
Он улыбнулся, кивнул и широким жестом пригласил
присоединиться. Склонив головы в знак преданности,
они встали рядом, телохранители подали им небольшие
копья.
— Ты мужчина!
Андрей радостно обернулся: «гладиатор», брат Ами,
прижал палец к губам, а принцесса шепнула:
— Рамзес с нами.
И мерно зазвучали барабаны, взвыли трубы, чётко
отбивая шаг, солдаты вышли из стен города. Пустыня
дохнула жаром, но это не могло остановить армию, она
шла к сияющим на солнце пирамидам.
Впереди послышался какой-то гул, он нарастал
и нарастал. Горизонт почернел от надвигавшейся тьмы,
уже можно было различить страшных чудовищ, уже
слышны были визг, шипение и рёв. И тогда Гор, шед-
ший впереди, выбросил обе руки в стороны, и солдаты
стремительно перестроились в одну шеренгу и встали,
ощетинившись копьями.
— Вот это виртуал, — восторженно воскликнул
 Андрей.
Огромные тараканы с усищами и с клешнями, жуки
с выпученными глазами и с мохнатыми лапами, змеи
с раздувшимися головами и с торчащими жалами сто-
яли во вражеском строю. Грозное молчание опустилось
на поле, все выжидали сигнала для битвы.
И вдруг какой-то тараканище возбуждённо завопил,
затрясся, злобой засверкали вытаращенные глаза. Он
показывал дрожащим зубчатым усом на Андрея и Ами.
Андрей побледнел от гнева и поднял руку с копьём.
Рамзес недоумённо посмотрел.
— Фараон молчит, мальчик.
А таракан не выдержал, заверещал и бросился в ата-
ку. Затрещали крылья, взлетели тараканы, жуки зазве-
нели, змеи зашипели.
И тогда фараон зычно призвал:
— За мной, дети мои!
Лучники выпустили стрелы, дождь смертельный
пролился на врагов, много их осталось на песке. Копье-
носцы метнули пики, и жуки, напоровшись на них, за-
стыли на месте с распростёртыми лапищами. И фараон
врезался в полчища тварей, рассекая всё и вся. Коты,
львы и пантеры хорошо знали своё дело и только рыча-
ли, разрывая чудовищ. И двинулись воины. Они ру били,
кололи, давили и топтали соперников. Те же душили,
рвали, жалили и кусали солдат. Всё гремело, крича-
ло и свистело. Андрей и Ами бесстрашно сражались,
пронзая копьями нечисть. Израненный, потерявший
почти все лапы, тот злобный таракан всё же прорвался
к Андрею, ярость была велика, и уже повис страшный
ус, готовый поразить ребят, но Рамзес сокрушил его.
И, завизжав, запищав и зашипев, враги отошли на-
зад и встали. Их тяжёлое дыхание отравляло воздух.
Они раздались в стороны, издалека возникла фигура,
ближе и ближе. Андрей вздрогнул: это был мужчина, он
пружинисто шагал, устремив злобный взгляд на фара-
она. В мощных руках по копью, за поясом висел меч.
— Сет, Сет, это Сет! — прокатилось по войску фара-
она. — Это его брат!
16 17
А тот, не доходя до фараона, метнул копьё — засто-
нав, упала пантера, второе — рухнул лев.
— А-а-а-ы-ы-ы! — и два могучих брата схватились.
Сверкали мечи, мелькали два тела, меч Сета раз-
рублен, Гор бросил свой на песок, в гибельном объятии
они топтались на месте. И Сет превратился в пантеру,
Гор — в дракона и спалил пантеру, Сет — в крокодила,
Гор — в слона и растоптал крокодила, Сет — в бегемота,
Гор — в змею и задушил бегемота, Сет — в змею, Гор —
в орла, острыми когтями схватил змею, взмыл в небо,
разорвал клювом тело и разбросал по пустыне. Корчи-
лись чёрные куски, корчились, и солнце спалило их.
— Ура-а-а-а-а-а! — прокатилось по войску, и понес-
лись враги прочь.
Солдаты настигали, кололи, рубили, давили. Мёрт-
вые чудовища ссыхались в пепел, и ветер уносил его
в пустыню.
На поле битвы остались павшие, фараон обходил их
и каждому герою отдавал честь, склонив голову. Солда-
ты бережно поднимали тела и несли в город.
И не выдержал Андрей, сел на песок и заплакал.
— Ты что, ранен? Тебе больно? — испугалась Ами.
— Нет, но они убиты! — в отчаянии вымолвил
 Андрей.
— Это не страшно! У них начинается вторая новая
жизнь, их души уже у нашего отца на звезде. А из тел
мы сделаем мумии, тело сохранится, придёт время, они
соединятся, как я и брат, и будут счастливы.
— Вы в это верите?
— Мы не верим. Мы знаем.
Андрей в смятении взглянул на принцессу.
— Получается, что ты... что ты тоже...
— Да, я была убита, ты это хотел узнать?
Он молчал, потрясённый, слёзы высохли, обидеть её
он не хотел.
— Я глупость сказал.
Она спокойно улыбнулась.
— Мы живём на дальнем расстоянии друг от друга
по дороге времени, и поэтому...
Андрею стало плохо, он с трудом удержался на
 ногах.
— Мой брат сказал, ты же мужчина, дай руки.
Послушно подал, она глубоко вздохнула и...
...и в спальне привычная тишина, только мирно
по сапывала сестрёнка. Господин Шмидт и метла
тоже смотрят чудесные сны, принцесса стояла перед
 Андреем.
— Ну что ты! Ты ведь так нам помог, ты наш. Дорога
времени такая большая, ты такой добрый...
И глубоко вздохнула.
— Не дыши! — закричал Андрей и закрыл от стыда
и горя лицо руками, — не дыши...
А её уже не было, в квартире по-прежнему спали. Он
подошёл к окну, растворил его и стоял, вдыхая ночной
воздух. Вдруг вспомнились сказки и вслух проговорил:
— Стали они жить-поживать да добра наживать,
и дети у них были — мумята.
И зарыдал безутешно.
18 19
Глава 3
МУЗЕЙ
День приходил и уходил, ночь, как всегда, заставала
неожиданно, рассвет будил, а Андрей так и не мог прийти
в себя. Казалось, кто-то здесь, рядом, дотронуться мож-
но, но опасался — убежит. И хотелось, очень хотелось,
чтобы им восхитилась ночная принцесса; смеялся, шу-
тил, был обходителен со всеми, добр и мил только ради
неё. И мечтал — повернётся, а она стоит и улыбается.
Ложился спать в надежде, что ночью её лёгкое
дыхание поднимет его с постели и они улетят далеко-
далеко, утром с тоской думал о предстоящем бессмыс-
ленном дне.
Они с Денисом за девять мученических школьных
лет научились спать на уроках с открытыми глазами,
аккуратно вести два дневника — для родителей и для
учителей, не били тех, кто не давал списывать, просто
окунали их головы в школьный унитаз, спускали воду
и держали так долго, пока отличники не клялись в люб-
ви и преданности.
Денис давно заметил, что с другом творится не-
ладное. Однажды они сидели у Андрея и забавлялись
виртуалом. Точнее, Денис, а Андрей безучастно слушал
вопли и выстрелы с монитора. И тогда Денис прямо
спросил у друга-брата, что случилось. Тот и рассказал
о мумиях, о Горе и Сете, о тараканьих монстрах, о бит-
ве и об Ами, о неимоверном счастье и о тоске. Она же
улетела!
— Ты что, приди к ней и скажи: слышь, так и так,
 поняла? — и в порыве чувств обнял Андрея.
Андрей отстранился.
— Всё непросто, нужно же к ней улететь.
— Как-то же у вас это получалось, вспомни.
— Она брала меня за руки, глубоко вздыхала, и всё,
другой мир, совсем другой, представляешь, ты пред-
ставляешь?
— Так что ж ты раньше не сказал, пацан, идём дышать.
Они встали у шкафа, сосредоточились, взяли друг
друга за руки, глубоко вздохнули — не летят, ещё раз —
стоят. Тогда Денис напрягся, щёки раздул, глаза выка-
тил — и трубный звук сотряс комнату.
— Ты что делаешь, ты что делаешь? — обмирая от
ужаса, зашептал Андрей, — она же услышит!
— Я не виноват, меня вспучило, — так же шёпотом
ответил Денис.
Андрей яростно выкатил глаза на друга.
— Не ори, Андрюха, я понял.
— Что ты понял?
— Гороховый суп, вкусный, съел много.
— К полёту готовился, да?
Денис опустил глаза.
— Зря ты так, — приложил руку к сердцу, — клянусь,
ты увидишь её, свою мумию, я на всё пойду.
20 21
На следующий день сразу после уроков они отправи-
лись в Египетский музей. Денис выяснил, что там есть
мумии, а с ними всегда можно договориться. На деньги
Андрея они купили тыквенных семечек, которые уси-
ливают мужскую потенцию, мумии порадуются, ну и...
— Всё может быть, — подмигнул Денис Андрею.
В музее в первый раз в своей жизни они ощутили
беспомощность перед вечностью. Колонны, гневные
звери, застывшие в камне, пустоглазые сидящие фара-
оны, и головы, головы, головы сокрушили дух обоих.
Папирусы пестрели непонятными иероглифами.
Друзья путешествовали во времени. Но тайны тех, кого
уже никогда не будет, невозможно открыть. Андрея
 охватило смятение, он бессилен, время стирает всех,
как же быть?
Но вот и два саркофага, в них лежали мумии.
— Боже, какие несчастные! — воскликнул Денис.
Да, тяжёлое зрелище: усохшие, чёрные, маленькие
и жуткие мумии безмолвствовали. Андрей сжался.
— А что, твоя такая же? — спросил жалостливо друг.
— Нет, на ней белое платье, а волосы длинные и
чёрные...
— Ну ладно, нормально.
Огляделся — в помещении никого не было, достал
пакетик с семечками, подошёл к саркофагу и попы-
тался приподнять стеклянную крышку, чтобы всыпать
в рот лежащему чудодейственное семя.
— Чего стоишь, помогай! — Андрей не мог сдвинуть-
ся с места.
— Не надо бы этого делать, — произнёс ровный го-
лос, — мы развалимся.
— Что-то они рано заговорили, семя-то я не всы-
пал, — оторопело повернулся Денис к другу.
— Какое семя? — проворчала вторая.
— Вы мужчины?
— Да, мы жрецы, — ответила первая.
— Я рад, значит, мужчины. Считайте, что вам круп-
но повезло, моё семя позволит вам вернуть мужскую
силу и душу.
— Скажи ему, — отозвалась вторая, — что нас при-
нудили вечно лежать здесь по приказу Осириса.
— Я предупреждал тебя — не трогай детей Гора!
— Молчи, я спасал город, — раздражённл возразила
вторая.
— Ты спасал СЕБЯ, — горечь прозвучала в словах
первой, — я покорно последовал за тобой!
Смутная догадка о случившейся с кем-то давно беды
встревожила Андрея, но он отогнал это чувство.
— О чём это они? — спросил Денис.
— Юноши, покиньте зал!
— И побыстрее, включу сигнализацию!
Кланяясь и пятясь, друзья удалились.
— Да, не сложилась у них судьба, — задумчиво по-
едая семя, заявил Денис.
Андрей приуныл — ничего не вышло, мумии не
оправдали его надежд...
Осенило на следующий день. Ами сказала, что душа
человека после смерти взлетает на Сириус, знакомится
с фараонами и принцессами, разгуливает там, цветы
 собирает. Чью-то душу нужно освободить из тела и по-
слать на звезду. После мучительной внутренней борь-
бы он принял решение. Пригласил Дениса к себе,
22 23
 изучающе осмотрел, пошептал, поцокал, почмокал и
вос хищённо рассмеялся.
— Ну ты даёшь, Денис!
— А что такое?
— Ты можешь летать, не то что я, пора! Передавай
привет от меня и скажи, что с нетерпением жду встречи.
Денис попятился, уронил один стул, второй.
— Что ты так нервничаешь? — Андрей поставил сту-
лья на место. — Ты пойми, ты — чудо природы!
— Мне всегда учителя говорили, что я чудо, но что
ещё и природы...
— Не все это замечают, — назидательно произнёс
Андрей, — готовься в дорогу.
Он раздел бледного друга, сделал из полотенца на-
бедренную повязку, чёрной краской подвёл глаза, брить
голову Денис не дал. Главное, чтобы на звезде не пере-
пугались египтяне!
Они поднялись на крышу пятиэтажного дома, вста-
ли на край. Солнце садилось, виднелась зелёненькая
звёздочка, ветер попутный.
— А ты уверен, что я полечу? — повернулся к другу
дрожащий от холода Денис.
— Конечно! — убеждённо ответил Андрей и под-
толкнул.
Денис закачался, выкатил глаза, замахал руками и...
послышался странный звук, словно кто-то с размаху
бросил тесто на раскалённую сковороду...
Андрей спустился, на газоне лежал распластанный
труп.
— Бедняга, измазался-то как!
Достал ложку, с утра припас, попытался раздвинуть
рот, чтобы вылетела душа, как учили мудрые египтя-
не, но стиснутые зубы друга не поддавались. И вдруг
Денис сел, открыл глаза, перекусил металл, выплюнул
и вымолвил:
— Ты чо толкаешься, брат, где крылья-то?
И грозно поднялся. Полотенце болталось на тощих
бёдрах друга, обведённые чёрным глаза мрачно сверка-
ли. Андрей помчался, не чуя под собой ног. По-заячьи
петляя между деревьями, добежал до дома, взлетел на
пятый этаж и закрылся
Денис ломился в дверь, скрёб по ней ногтями, ры-
чал, выл, от зубовного скрежета кровь стыла в жилах.
И сказал Андрей в замочную скважину:
— Уходи, друг.
— Я уйду, но я приду!
И стихло всё.
«А как клялся, нет, никому нельзя верить», — по-
плёлся в спальню. Маргоша улыбалась кому-то во сне.
Он лёг на пол, закрыл глаза, и сердце застучало: «Всё,
всё, всё...»
24 25
Глава 4
ОДИНОЧЕСТВО
Ами стояла на берегу Млечного Пути. Широко раз-
ливалась звёздная река, отсюда далеко в её водах плыла
родная планета. Первая жизнь Ами там была коротка,
не успела многое и узнать, и понять.
До сих пор она ощущает прикосновение на груди
тонкого, как игла, и острого, как клык льва, кинжала
младшего сына из семьи вельможи Хота. Подросток
был всегда очень мил и любезен, потому и убил он,
а никто другой, она и не заметила своей смерти. Брата
мучили долго: сбросили с крепостной стены на копья
солдат, да так и носили под радостный рёв толпы по
улицам враждебного города и показывали всем. Он
скончался, и душа с состраданием взирала на обезумев-
ших горожан.
Их мумифицировали, с почестями похоронили,
никто из жителей не хотел быть разорванным на Суде
и лишиться души. Маат ласково приняла убитых в свои
объятия, Анубис почтительно проводил на Суд, души
поселились у отца на Сириусе, тела же их три тысячи
лет находились в западне гробниц. Время забытья
 истекло, проснувшись, они устремились к отцу на звез-
ду, но дядя Сет поставил чудовищную стражу на пути
мумий. В слезах и стонах скитались они по Земле в по-
исках спасения.
И если бы не тот отчаянный бросок, скитания бы
не закончились. По какому-то зову влетели они в от-
крытое тёмное окно, и мальчик, совсем ребёнок, само-
отверженно лицом к лицу встретился с опасностью, всё
преодолел, но открыл им путь к отцу на Сириус. Бо-
родатый лысый жрец из школы мальчика благородно
доставил их домой, отказался от всех вознаграждений,
скромный человек, взял кинжал и с достоинством уда-
лился на своём летательном аппарате.
Принцесса вздохнула и пошла к зверям на площади
за дворцом. Она тяжело переносила львов и пантер,
их рык не пугал, но напоминал рёв толпы, яростной
и беспощадной. В парке с птицами стало легче, голуби
милым говором успокоили, но ходила и ходила, раз-
матывая нити мыслей. Да, и вторая жизнь может быть
растревожена видениями первой...
В это же время Андрей ходил и ходил по парку, по-
гружённый в свои мысли. Он любил этот парк, деревья
относились к нему с уважением, ничего не требовали,
не обвиняли, не сердились. Они выслушивали и радо-
вались или огорчались вместе с ним.
Между соснами показалась группа сверстников,
пять-шесть человек. Стало досадно — это его царство,
он неохотно впускал сюда посторонних. Те приблизи-
лись, Андрей их узнал, учатся в одной школе. Странная
схожесть парней всегда неприятно удивляла Андрея:
приземистые, с короткими шеями, плоскими затылка-
ми и с маленькими затравленными глазками.
26 27
— Он был там.
— Мы помним.
— Пронзил меня копьём.
— Мы помним.
— Он станет одним из нас.
— Мы знаем.
И надвинулись.
— Ах, вы, тараканьё недобитое!
Кто-то незримый, стоявший рядом, вдохнул в него
силу, и он двинулся на тараканов. Те не дрогнули, рас-
средоточились, стали бить Андрея умело, тщательно,
сказывался профессионализм уличных бойцов. Андрей
же колотился о них как о железобетонные стены, и бе-
жали они, бежали, постыдно крича:
— Да пошёл он, да пошёл он…
А он воздел руки к небу, потряс кулаками и вскричал:
— В-у-а-а-а…
Всё как в лучших виртуалах, затем он потерял со-
знание, уже без виртуала.
Очнулся на холодной сырой земле...
Дома в комнате открыл окно, загляделся на темнею-
щее небо.
Утром в школу не пошёл, вернулся в парк, сосны так
же, как и вчера, невозмутимо молчали. Андрей робко
подошёл к одной и приложил ладонь к зарубцовав-
шейся ране, нанесённой людьми. Сосна откликнулась —
ладонь согрелась. И не сдержался, поведал печали.
Эта принцесса просто издевается, где она, неужели
так много дел на звезде? Разве я виноват, что всегда
вижу тебя в твоём белом платье, всегда на меня смотрят
твои чёрные глаза, разве я виноват, что всегда слышу
твой голос, всегда жду твоих рук. Разве я виноват
в этом?..
Ами засыпала и неожиданно ощутила боль, щемя-
щую боль в груди, около сердца — душа.
— Что с тобой? — тревожно спросила она.
И всё рассказала душа, и заплакали обе.
Утром брат с сочувствием заметил, что сестра боль-
на, а завтра Суд. Осирис, Гор, Маат, Анубис оценят здо-
ровье души каждого, находящегося здесь, заболевшая
душа или излечится, или исчезнет, так как боец против
Зла в войске Ра обязан иметь ясную светлую душу.
Ами спросила:
— Можно пригласить на торжество нашего спа-
сителя?
— Хорошо, сестра, но у него первая жизнь, может
случиться, что и не вспомнит, и не заплачет.
28 29
Глава 5
СУД
Андрей слушал рассказ сосны о стойкости каждого
дерева и в погоду, и в непогоду, восхищённо оглядывал
её семейство. Неожиданно мощный поток припод-
нял его над землёй, оторвал от сосны, взметнул вверх
и швырнул в глубь космоса. Свет ослепил, безмолвие
оглушило, тело исчезло. Не успел испугаться, как та
же нёсшая сила поставила на твердь, он открыл глаза
и обмер: под ногами звёздная пропасть, непременно
свалится! На плечо легла рука, и он завопил.
— Успокойся, пожалуйста, — произнёс мужской
голос.
Повернулся — Ами и её брат, настоящие, добрые и
симпатичные.
— Вы... как здорово... я не упаду, правда? — пробор-
мотал он.
— Мы же не падаем.
— Ну вы же… как это сказать… ну, вы же…
— Ты прибыл вовремя, — оборвал Рамзес.
Андрей обрадовался:
— Битва, бьёмся сегодня, и где?
— Пойдёмте, мужчина, — усмехнулся сын фараона.
Они вошли в город, плывущий в синеве космоса, та
же площадь, тот же дворец с колоннами, те же улочки
между маленькими домами, те же смуглые горожане
в белых одеяниях, воинов не видно.
— День Суда наступил, ты приглашён и увидишь,
как и во второй жизни берегут люди здоровье души.
Осирис всё решит, — произнёс Рамзес и скрылся во
дворце.
Ами долго смотрела на своего спасителя.
Время до Суда истекало, она поклонилась и поспе-
шила вместе с жителями. Их сосредоточенные лица вы-
звали тревогу. Пытаясь преодолеть тягостное чувство,
он последовал за ними.
На площади перед весами восседал на троне тот
Осирис, который проницает душу каждого, по бокам
стояли Гор и Анубис. Над всем возвышалось чудо-
вище — гривастый лев с пастью крокодила. Налитые
кровью глаза сверкали, с клыков капала белая пена.
До Андрея никому не было дела. Бесстрастно взи-
рали боги, смиренная бесконечная очередь теней тяну-
лась к ним и к весам, решающим судьбу каждого, не-
движно стояла стража. Город медленно тонул в синем
тумане, виднелись лишь боги, весы, стража и ровный
ряд тёмных фигур. Суд начался.
Без звуков, без плача, без смеха двигались тени
людей с Земли к весам. Одни отходили и исчезали
в тумане, другие же по знаку Осириса покорно встава-
ли на колени перед разверстой пастью чудовища. И он
заглатывал их, и разевал пасть в ожидании следующей
жертвы. Наказуемых было немного, но они были.
30 31
«Как же так, почему никто не пытается спастись,
 закричать?..»
От бессилия что-либо изменить Андрей хотел уже
покинуть площадь, как вдруг заметил в бесконечной
цепи ждущих Суда мальчика семи-восьми лет. Он сто-
ял, крепко сжав кулачки и напрягшись всем своим сла-
беньким тельцем. Сердце сжалось, почему мальчишка
здесь — болезнь, случайная гибель, убийство? Мысли
и видения переполнили.
И что-то нарушилось, раздались вопли и рыдания,
Андрей увидел, как мальчонка, обезумев от страха, вы-
рвался из очереди и понёсся прочь куда-то в сторону,
в туман. Стража по мановению руки Анубиса в не-
сколько прыжков настигла беглеца, Андрей кинулся
к ним и заслонил ребёнка от направленных на него
острых жал копий. Глаза молили о помощи, малыш
трясся. Андрей схватил его на руки и прижал к себе:
— Не бойся, не бойся, я не отдам тебя!
Рядом появились Ами и Рамзес, они благополучно
миновали весы, очередь вновь безмолвствовала.
— Андрей, это нехорошо, ты защищаешь не прошед-
шего Суд, его земные события могут быть неправедны-
ми, — мягко упрекнула Ами.
— Что? А у тебя всё праведное?
— Да, — уверенно и спокойно ответила Ами.
Рамзес с состраданием произнёс:
— Мальчик не понимает.
И Андрей взорвался:
— Что я не понимаю? Что я не понимаю? Да, я
 не понимаю, почему праведность надо проверять и
проверять.
Беглец обвил руками шею, сжался в комочек, спря-
тал лицо и притих.
— Я не отдам вам пацана, — спокойно сказал Андрей
и бережно понёс свою драгоценную ношу в туман.
Стража растерянно расступилась.
— Постой! — вскрикнула Ами. — Постой, ты не ре-
бёнок! Неси его к Осирису, неси, иди, тебя ждут, иди,
иди же!
Властно смотрела дочь фараона. Он повернулся
и бесстрашно понёс ребёнка к богам, воины сопрово-
ждали.
У весов встали. Миновало мгновение, и на обеих
чашах две малые пташки беспомощно затрепыхали
крылышками, пытаясь подняться, весы не шелохну-
лись. Осирис легко качнул скипетром, Анубис что-то
записал в свиток, пташки пропали.
«Душа малыша, я увидел душу малыша! А где моя?»
На весах возникли два воробья, чирикающих
и самоуверенно на всех поглядывающих. Андрей по-
краснел, но никто даже не усмехнулся. Вдруг один из
них нахохлился, покачнулся и упал, чаша пошла вниз,
Андрей задохнулся.
— Вы не имеете права, вы не имеете права, — зашеп-
тал он.
Все ждали суда, молчание тянулось вечно, Осирис
вымолвил:
— У него болит душа, — качнул скипетром, Анубис
внёс замечание, Гор протянул руку от весов, и Анд-
рей с мальчиком на руках миновал бездонную пасть
чудовища.
Суд продолжался, туман не рассеивался, ребёнок
обнимал за шею спасителя.
32 33
— Идём, — шепнул Андрей.
Маленький египтянин встал на ноги, доверчиво взял
Андрея за руку, и они медленно пошли вдоль очереди.
Куда — оба не знали, но и здесь им места не было.
— Постой, постой, — Ами коснулась плеча, — я всё
время думала, есть ли у тебя душа.
— Ну хорошо, нет, — согласился Андрей.
— Есть.
— Это страшно, это жестоко то, что здесь, у вас, —
вырвалось у него, — этот суд.
— А у вас разве не так?
— Нет, у нас всех прощают.
— Но так нельзя! — воскликнула Ами.
— Как нельзя? А этот пацан, что могла его душа
свершить, чтобы так вас бояться?
— Суд... Суд сказал, что и у тебя, и у меня души
болят, но не злобой, а любовью, ненужной любовью,
во времени мы ещё можем встретиться, но в жизни —
 никогда, мы в разных жизнях!
Она почти кричала:
— Я не хочу больше думать о тебе, я не хочу больше
чувствовать тебя, это приносит боль!
Андрей застыл, надо что-то делать. И он понял — за-
брать ребёнка с собой, вернуться к соснам в парк — там
хорошо, уютно и спокойно. Они набегаются, насмеются,
упадут лицами в траву и уснут... Ами покачала головой.
— Тачи, мама ждёт. Иди!
Без улыбки на худеньком личике Тачи отошёл, оста-
новился, кинулся к Андрею, прильнул к нему, поднял
голову и что-то пропел, словно птица на закате.
— Ну тихо ты, тихо, — шепнул Андрей, — иди, иди,
тебя ждут.
Беглец ушёл в туман, Ами повернулась к Андрею:
— Праведная душа всегда радуется и любит.
— Так вас там, — он показал рукой вниз, — на Земле
праведники ухлопали?
Лицо принцессы болезненно исказилось.
— О’кей, о’кей, что ты, я ничего не имел в виду, про-
шу тебя!
— О’кей, — повторила Ами и в первый раз сегодня
открыто улыбнулась.
— Смотри, — глубоко вздохнула, — это тебе.
Дунул сильный ветер, и из тумана выпал человек,
вскочил на ноги — Денис. Ненормальный взгляд друга
поразил Андрея, во рту дымилась
сигарета, стражник с гневом выхватил её и пригвоз-
дил копьём. Прибывший пал ниц:
— Что это, что это, почему? — поводил он безум-
ными глазами.
— Не бойся, вставай, — Андрей бережно поднял дру-
га, — ты же смелый.
— Андрюха, ты здесь!? Сижу на балконе, отдыхаю,
курю. Вдруг по ногам, по рукам, по голове — и я здесь!
Я не боюсь, но эти ребята могут убить!
Стража переглянулась.
— Это не ребята, это воины, копьеносцы, и там они
убивали, сейчас здесь убитых охраняют.
— Андрей что-то путает, — вмешалась Ами.
— Брат, брат, это она? Нормальная девчонка, — обод-
рил друга Денис, — я ж говорил, встретитесь.
Подошедшая стража взяла Дениса под руки и под-
толкнула, он ошалело взглянул на Ами.
— Убивать, казнить за сигарету!? Прилетел, здрасьте!
34 35
Ноги не шли, стража мальчика понесла, Рамзес при-
поднял брови и откашлялся. Андрей тихо продолжил:
— Так вас там убили?
— Да, — спокойно ответил Рамзес, — городу жрецы
сказали, что нас надо принести богам в жертву. Для го-
рода — большая честь, если семья фараона жертвует со-
бой. Кто-то же должен был погибнуть во благо других.
— Я… я их видел, — Андрей побледнел.
— Кого?
— Их… жрецов… их мумии, — чуть слышно доба-
вил: — прости, я ничего не сделал, ничего, надо было
открыть гробы!
— Зачем, всё в прошлом.
Два стражника привели Дениса.
— Слушай, там такой балаган, — от восторга сиял, —
весы — выше меня, двух попугаев на чашки посадили,
так орали, жуть, потом, бац — нету. А рядом один, весь
чёрный, с головой шакала…
— Анубис, — подсказала Ами.
— Я и говорю, Нюбис, так он мне так: Денис, ты пра-
вильный пацан, я рад за тебя, иди! А пасть какая с клы-
ками, заглянул — дна не видно. Во, думаю, по верёвке
туда...
— Ты бы не выбрался, — улыбнулась Ами, — он пра-
ведник, раз вернулся.
— О да, я знаю, — очнулся Андрей. — ещё какой!
Туман растаял, вновь стали различимы белые зда-
ния, зелёные пальмы, голубые ручьи, бегущие в никуда,
люди, звери, птицы. Суд закончился, и город поплыл
дальше куда-то среди россыпи ослепительных звёзд
в странной синеве космоса.
Четверо стояли на берегу Млечного Пути.
— Пора, — произнесла Ами, — воды океана излечат
нас.
Богиня Маат, богиня истины и добра, обняла огром-
ными крыльями, каждого одарила ласковым взором.
И душа Андрея наполнилась покоем и благодушием ко
всем и ко всему.
Объятия раскрылись, и четверо канули в бездну
океа на. Блаженство охватило Андрея, он невесом, руки
мир но сложены на груди, прозрачная ткань бережно
оку тала тело, и чудный кокон врезался в волны космоса.
«Где-то здесь Денис, где-то Ами, где-то её брат, и им
тоже хорошо!» — улыбался Андрей, а кокон нёсся всё
дальше и дальше.
Неисчислимое количество звёзд окружало его. То
ли он смотрел на них, то ли они на него. Они прибли-
жались, удалялись, играя с ним. Стремительно надви-
галась на него сверкающая взрывами и извергающая
зелёно-голубоватое пламя спираль. Она ширилась, ши-
рилась. Андрей потрясённо смотрел, как мимо бесшум-
но проносились огромные скалистые валуны, глыбы
льда, облака мерцающей пыли. Спираль скрылась, да-
леко впереди подобные спирали извивались в чер ноте
космоса, разбрызгивая золотые капли звёзд.
Попадались и необъятные спирали, от их размеров
захватывало дух. Звёзды с планетами пролетали мимо
него, а может, это он пролетал мимо них. Иногда пугали
массивные тяжёлые чудовища-планеты, приближаю-
щиеся к нему настолько, что могли похитить у космоса
и поселить у себя, но, тяжело вращаясь, медленно
уплывали.
36 37
Оранжевые, красные, полосатые, лиловые, жёлтые,
чёрные, с кольцами и без колец, пылающие и мёртвые,
стылые, угрюмые, холодные и жаркие, мрачные сосед-
ствовали друг с другом. Но ни разу не попалась голубая
планета...
Однажды свежим весенним утром на родной плане-
те он выбежал из дома в школу и замер — куст у подъез-
да изменился. Ещё вчера стоял сухой, голый, неживой
и серый от пыли, а сегодня каждая веточка покрылась
набухающими коричневыми почками. Он удивился
и забыл о нём, а назавтра, завороженный, не мог отойти
от куста: ветви родили младенчиков, маленькие, зелё-
ненькие, клейкие и наивные листочки...
Боже, что он здесь делает? Зачем он здесь? Почему
он здесь? Для кого он здесь?
Кто засунул его в эту космическую дыру?
Он судорожно забарахтался, как смертельно устав-
ший пловец, страшась захлебнуться и утонуть. Но ко-
кон сохранял прежнее направление и форму тела. И он
сказал себе — путь надо менять, но как и куда, не знал
да и не мог знать. И он рванулся из кокона — поплыть,
поплыть, но по своей воле, свободно, легко и радостно.
Всё тщетно, кокон заботливо охранял его от него самого.
Рванулся ещё раз и бессильно затих, а чёрные волны
мерно несли кокон и исцеляли.
Глава 6
НА ЗЕМЛЕ
И пронзила молния небо, с громом разверзлось оно,
и стегнул дождь по телу и лицу Андрея, сердито требуя
пробуждения, возрождения. Кокон медленно плавился,
тело становилось гибким и подвижным, но душа ещё не
проснулась, и разум тоже мирно спал.
— Ты что, мужик, ты что разлёгся, вставай!
Андрей открыл глаза: низкие свинцовые тучи угро-
жающе повисли над ним.
Он вскочил, огляделся, дождь заливал, за кустами
виднелась дорога.
— Да вставай же ты, они же не пустят, ты что —
не знаешь?
Денис в обмякшей от дождя одежде, дрожащий от
холода, умоляюще смотрел на него.
— Да бежим же, что смотришь?
Они бросились к дороге, успели до первого звонка,
обсыхали на уроках, не отвечая на назойливые во-
просы одноклассников. Домой шли молча, ничего не
обсуждая. Дождь не переставал, утверждая, что апрель
ещё не кончился. Недалеко от дома, где жил Андрей,
38 39
они увидели толпу под чёрными зонтами. Решительно
расталкивая зевак, друзья пробрались посмотреть, что
происходит.
— Во, смотри, два чучела, — восхитился Денис, —
а им не холодно и не мокро.
Собственно, ничего примечательного, просто двое,
девушка и юноша, в одежде не по сезону стояли и мокли.
Смущало её длинное лёгкое белое платье, облепившее
худенькое тело, юноша был покрепче, но тоже почему-
то в одной набедренной повязке. Они не двигались,
девушка иногда убирала со лба чёрные волосы, меша-
ющие смотреть. Друг её вглядывался в окружающих,
вероятно, искал кого-то.
— Из дома выгнали, — заметил Андрей.
А дождь лил, толпа не редела, одни отходили, другие
подбегали, все молчали. Андрей остолбенел: эта дев-
чонка, различив его в толпе, радостно потянулась к
нему, смущённо улыбаясь, юноша тоже увидел Андрея,
облегчённо вздохнул и приветливо кивнул, словно при-
глашая подойти. Андрей инстинктивно спрятался за
другом, испугавшись разоблачения. Какого — он не
знал, но пристальный взгляд чёрных глаз девушки и
дружелюбная улыбка парня могли его выдать, продать.
И тогда, словно одобряя его неприязнь и помогая
ему, в середину толпы неожиданно ворвался ветер, на-
крыл двоих серым туманом и взвился смерчем. Те пы-
тались вырваться из обступавшего их мрака, но силы
были неравны.
— Пошли, — тихо сказал Андрей.
Друзья выбрались из толпы, но возглас изумления
и ужаса, вырвавшийся у всех, остановил. Андрей огля-
нулся: фигуры таяли, вихрь разносил серые клочья,
ничего не осталось как и не было. Раздалась сирена
 полицейской машины, зонтики разбегались.
— Что это они?
— Идём отсюда, нашли тоже место. Цирк устроили,
театр, да идём же, — зло крикнул Андрей.
Дома у него бесцельно бродили по комнате. Денис
остановился у окна и признался:
— Ничего не понял, — помолчал, растерянно доба-
вил: — и не вспомнил, и не заплакал.
— Чего? — недоверчиво посмотрел Андрей.
— «И не вспомнил, и не заплакал», это не ты сказал?
Запустив компьютеры и вступив в сражение, они
стали врагами, все силы бросили на уничтожение про-
тивника, Андрей побеждал, и Денис решился, ввёл
в игру программу-шпион, ход битвы изменился.
— Опять? — спросил спокойно Андрей, — мы же
 договорились.
— Ну и что, — улыбнулся Денис, — на войне как на
войне.
— Смотри, всё знает, — проговорил Андрей.
Встал и подошёл к сидящему Денису, поднял его
компьютер над головой, подержал, Денис отшатнулся,
Андрей с силой швырнул ноутбук в стену, тот крякнул
и развалился.
Обескураженный друг, ползая по полу, собирал
останки.
— Подарок, подарок!
— Был.
Денис встал и, укоризненно взглянув на друга,
ушёл. Андрей, чувствуя себя хорошо отдохнувшим,
40 41
продолжал, применяя совершенное оружие, добивать
неприятелей на экране, вспышка слева, вспышка спра-
ва. В доме давно все спали, пора и воителю на покой.
Любимая постель приняла в свои объятия, он сладко
вытянулся и забылся крепким сном праведника. Среди
ночи в тишине комнаты окликнули:
— Андрей! Андрей!
Он застонал, перевернулся на другой бок и погру-
зился в продолжение сна…
На следующий день газеты о происшедшем на улице
молчали, лишь какой-то независимый листок сообщил
о ложном вызове полицейской машины. В школе Де-
нис не подходил к Андрею, а на третьем уроке, на ма-
тематике, его вызвали. Он подмигнул другу, лёг на пол
и поплыл, загребая руками и ногами. Андрей участливо
вслух подсказал:
— Не доплывёшь, меняй кроль на брасс — учился
в детском саду плаванию, баттерфляй ещё лучше.
Совет дельный. Денис гордо изогнулся, запрокинул
голову, взмахнул руками и грохнулся, раздался страш-
ный звук расколотого ореха. Класс ахнул.
— Время пошло, удачи, — Андрей не сомневался
в способностях друга. Побледневший учитель поставил
ученика на ноги и под руку вывел, куда и зачем — никто
не спрашивал.
Неделю Денис совершал заплывы, Андрей не риско-
вал с ним состязаться, залезал, постанывая, под стол,
к доске не шёл, ученика осторожно вытаскивали из
убежища, пытаясь не повредить.
Уроки срывались, по школе поползли слухи, что не
всем полезно для здоровья изучение математики и
 физики, провели манифестацию, написали гневное об-
ращение к кому-то. Подписанное всеми учащимися
с 1-го по 13-й класс и их родителями, оно осело у завуча,
так как он и его друг преподавали математику.
— Рука руку моет, — злорадно заметил Денис.
После этих забав они приобрели статус героев, все
успокоились, слухи исчезли, ученики захлебнулись
в буднях ...
В этот субботний день дождь по-прежнему поливал
город и горожан, а те вглядывались в небо, пытаясь раз-
личить просвет в тучах. Апрель.
Андрей с утра прибрал свою комнату и двинулся
в магазин полюбоваться на технические совершенства.
С наслаждением нырнув в музыку, говор, восхищённые
возгласы, он с замиранием сердца подошёл к клавиату-
ре и нежно провёл по ней — будет и у него когда-нибудь
такая.
Рядом восторженно заговорили. Ещё одни фаны, а у
одного из кармана манила к себе бумажка в сто евро.
Андрей рассчитал: клавиатура стоит сто двадцать во-
семь, добавит мама, свои двести евро он сбережёт. Кто
знает, что будет дальше. И он переложил деньги из чу-
жого кармана в свой. Походив и насмотревшись, пошёл
к выходу.
— Смотри, он здесь!
Андрей с любопытством огляделся, кого-то искали,
усмехнулся, как вдруг перед ним выросли знакомые
ребята из школы, их затылки так и не потеряли формы
плоского таза, и предложили выйти, Андрей отказать
не мог. На улице же полетел, как птица, выпущенная
на волю.
42 43
Топот ног и тяжёлое дыхание бойцов настигали,
мимо головы со свистом пролетали пустые банки из-
под пива, под ногами с шипением рвались полные.
— Бей, ребята, осла египетского!
Он, как в лабиринте, стремительно мчался между
прохожими, те отшатывались, клики настигающих
жерт ву всё ближе и ближе.
«Что же их никто не остановит?!» — билась мысль во
всём теле Андрея. Силы покидали, но взору открылся
сумрачный двор под аркой тёмного дома. На последнем
вздохе он влетел туда, заметался среди мусорных баков,
один был открыт — нырнул в него, крышку прикрыл.
Ругательства кружили вокруг, то стихая, то замирая,
и исчезли.
Задыхаясь от вони и духоты, чуть не плакал от сча-
стья — жизнь сохранена. Выждав, с трудом выбрался из
логова, огляделся — никого, судорожно хватился денег,
карман пуст, пропали сто евро. Крадучись, озираясь
и сотрясаясь, побрёл домой. Рядом шли две тени: Ами
и Рамзес.
В школе был угрюм — утерял такую клавиатуру, это
непростительно. Раздражало всё: и оглушающие звон-
ки, и пыль в коридорах, и очередь в столовой. На пятом
уроке рыжая девчонка с первого стола повернулась
в его сторону и застыла, глаз не сводит. Он взорвался:
— Ну что ты уставилась? Ну что тебе надо, ну что!
А она осмелилась:
— Ничего, — испуганно показала пальцем, — у тебя
что-то с лицом происходит.
— Чего? Ты на себя посмотри! — вскочив, с силой
ударил кулаком по столу, пнул стул и вышел из класса,
прогремев дверью.
Ами и Рамзес переглянулись...
Апрель заканчивался, а дождь так и лил, не переста-
вая, иногда затихал, обычно ночью, когда все спали. Но
как только появлялись первые прохожие, всё темнело
от дождя.
Сегодня погода удалась, и после школы Андрей
и Денис шли по улице, лениво говоря ни о чём. Послы-
шался детский плач, они свернули.
На дороге лежал мальчишка лет четырёх и подвы-
вал, около него стояла мать и зевала. Заметив взгляды
ребят, прикрикнула:
— Поднимайся, свинья ты этакая, люди смотрят.
«Свинья» не отвечал, тогда мать, схватив его за руку,
с силой потянула к себе:
— Что, совсем страх потерял? Купи, куплю — слуп-
лю. Ты мне давай вставай, кому сказала!
А он вырвался, с размаху ударился головой об
 асфальт и заревел от страха и боли.
— Дождались, идём отсюда, — поморщился Анд-
рей, — сейчас ливанёт!
И действительно, разразился дождь. В его потоках
утонули мать с ребёнком, редкие прохожие и друзья.
Ничего не сказав, Денис помчался, перепрыгивая через
лужи. Андрей в отчаянии огляделся: на другой стороне
улицы светилась буква «U», и он бросился к остановке,
сбежал по ступенькам вниз.
Сухо и тепло, несколько человек ожидали поезда,
а за колоннами в противоположной стороне трое круп-
ных парней били лежащего на полу человека. Андрею
стало любопытно, кто, кого и за что. Кто — те коренас-
тые ребята из школы, кого — другого коренастого, за
что — за дело. А как! Андрей восхитился точностью
44 45
 наносимых ударов и судорожно дёргал ногами и рука-
ми от нетерпения. Пора показать, что он свой, не чужой,
с готовностью подбежал, умиляясь собственной храб-
рости, наметил, куда бить, — в пах.
— А вот и он, — сплюнул один.
Что-то изменилось. Лежащий поднялся, и бойцы
окружили Андрея, ещё не остывшие, тяжело дышащие.
Почуяв опасность, хотел закрыться, но не успел —
страшная боль в паху согнула, упал, вопя и катаясь по
полу. Бойцы растворились.
Поезда появлялись, пропадали. Андрей с трудом
поднялся наверх, на воздух, с жадностью глотнул
и закашлялся. Прохожих гнал ветер, только одна акку-
ратная старушка остановилась, осуждающе покачала
головой и засеменила дальше.
«И вспомнит, и заплачет...»
О чём он должен вспомнить и о ком он должен
 заплакать? Андрей схватился за голову. Девушка взгля-
нула, он отшатнулся.
Стемнело, подкрался вечер. А он всё кружил по го-
роду, пока не заблудился, — Берлин большой, районы
похожи, трудно понять, в каком он сейчас.
Шёл, шёл и шёл, уже и нет никого, уже зажглись фо-
нари, улица свернула — любимый парк. «И вспомнит,
и заплачет, и вспомнит, и заплачет» — стиснул зубы,
чтобы не закричать от вонзающихся в тело слов.
В парке окликнули, повернулся — никого. Сосны
молчали, блестели капли дождя на иглах при луне.
Вздохнул и вздрогнул — опять звали, тихо, но настой-
чиво, растерянно оглянулся.
И одна сосна тяжело зашевелила ветвями, подзывая
к себе Андрея. Как не узнать — давешняя добрая зна-
комая. Недоверчиво прислушался, она ли звала? Она!
Приблизился, приник щекой к шершавому стволу, при-
ложил ладонь на одну из ран, и согрелись рука и тело,
и сердце заныло от печали сосны по нему, от горя сосны
по нему, от ужаса сосны перед злобой его ненужной.
И тихий стон раздался в ночи, стон по потерянной
душе, стон тоски по любви и по боли от любви...
А рядом стояли две тени Ами и Рамзес.
46 47
Глава 7
АМИ
Долгое время стоял, понурив голову. Сосна не бес-
покоила человека лишними вопросами. А человек
медленно сливался с темнотой, становясь частью ночи
как и частью своего любимого дерева. Душа вернулась
и успокоилась, мысли не отягощали, а воспоминания
разместились там, где им и положено быть, и стереть их
больше никому не удастся.
Мумии, ночь, тараканы, завуч с метлой, жуки —
так началось, смешно и горько. Суд, пирамиды, Ами…
Мама, мама, закрывай на ночь окна.
Сосна встряхнулась, и на Андрея пролился дождь,
задержавшийся в иглах, холодные капли потекли по
лицу. «И вспомнит, и заплачет…»
Он погладил шершавую кожу своей любимицы,
пожелал: «Спокойной ночи, — хотел добавить: — До
завтра». Передумал — она будет ждать. Медленно, тща-
тельно обтёр лицо и двинулся вперёд, а сопровождали
его две тени: Ами и Рамзес.
Ночные улицы были тихи. Небо очистилось, звёзды
рассыпались над городом, низко над домами повис лун-
ный серп. Улицы безмолвствовали, а одна приняла его
и повела по одному ей известному пути.
И холодно засветилась буква «U».
— Здесь меня били, — прошептал Андрей.
А дорога не останавливалась, сворачивала, вновь
распрямлялась.
— Здесь я не защитил ребёнка, — суд продолжался.
Дома сгрудились, набегая друг на друга, и из двора
одного резко пахнуло гниением.
— Здесь я прятался, как крыса, — вслух признался
Андрей.
Дома расступились, он шёл по аллее, освещаемой
редкими фонарями. Выросло с многочисленными чёр-
ными глазницами здание школы.
— Здесь я играл роль придурка, так им и остался.
Дорога не давала передышки, вела и вела дальше,
мимо глухих домов, чёрных ниш скверов. Вот и знако-
мый проулок, десять минут — и дома. За такое короткое
время обогнул весь город, чтобы прийти сюда. Собрав-
шись с духом, Андрей глухо произнёс:
— Здесь я предал друзей.
И растаяли в чёрной ночи две тени Ами и Рамзеса,
его покинули, он обессиленно сел на край тротуара. Ни
слёз, ни боли — ничего не было, хотелось уютно устро-
иться на асфальте и крепко заснуть…
— Идём, не надо сидеть.
Андрей отрешённо поднял голову, Денис протяги-
вал руку.
— Как попугаи? — вдруг спросил Андрей.
— Да один всего, здесь, — Денис ударил себя в
грудь: — п-п-п-поёт! — и улыбнулся.
48 49
— А у меня, — хрипло заговорил Андрей и откаш-
лялся, — воробей зачирикал, да так тихонечко.
— Боится, значит, ещё тебя, — отметил Денис.
Оба усмехнулись, Андрей подал руку Денису и
встал. Дома спали, записку со стола на кухне «Завтра
я приду поздно, мама» бережно положил в карман, сел
на стул. Завтра уже наступило. Денис распахнул окно,
и космос заглянул к ним.
— Летим, — решительно заявил Денис.
— Ты что, опять? — испуганно возразил Андрей.
— Не бойсь, горох я не ем, ты не поверишь, только
киви.
Они встали друг против друга, крепко взялись за
руки, закрыли глаза, глубоко вздохнули… И сердце
Анд рея отчаянно застучало: «Пора, пора, пора…»
Ночь посерела, и в утреннем сумраке из окна бер-
линской многоэтажки взмыли, ослепив первых прохо-
жих, две зелёные звезды.
Долгое время на берегу Млечного Пути стояли
 друзья, держась за руки, боясь взглянуть вниз.
Без сомнения, им помогли достичь города, но кто
и как. У Андрея закралась надежда, что Ами с ним, она
вела по пути стыда и доставила во времена богов и фа-
раонов. Не сговариваясь, бросились вперёд.
Города не было, белели лишь останки: развалины
домов, колонн, сломленные пальмы, острые скалы стен
дворца. Поля сожжены, ручьи заброшены каменьями.
Тела, тела и тела устилали друзьям дорогу, а они брели,
ничего не понимая.
— А-а-а! — Андрей застыл в отчаянии.
Ребёнок, спасённый им на Суде, покоился рядом
с матерью, сражённой огромным камнем. Невидящий
взгляд был устремлён в космос.
— Что это? Почему это? — Дениса шатало.
— Помогите, помогите мне! — детский голос взывал
о помощи.
Ребята кинулись к тому, кто их звал: у стены сидел
подросток. Огромные чёрные влажные глаза смотрели
умоляюще, лицо в испарине, хрупкое тело дрожало,
в зияющей ране медленно вздымалось и опадало серд-
це. Ноги, руки покрыты крупной жёлтой чешуёй. Ре-
бята обмерли.
— Это не я, это они, — подняв к ним чешуйчатые
руки, выкрикнул он, — это они!
Денис склонился над мальчиком.
— Не трогай! — предупредил Андрей.
— Ты что мне всегда приказываешь? Ты почему… —
он не знал, что сказать, — ты почему…
И осторожно поднял страшное детское тело, Андрей
простонал:
— Ты же видишь, кто это, что ты делаешь!
А Денис быстро направился дальше, за город, Анд-
рей не отставал. На окраине заметил, как руки и ноги
мальчика медленно обвивают Дениса и чешуя острыми
зубьями вонзается в него. Не успел добежать, как друг
рухнул и захрипел, а острая чешуя на руках и ногах
мальчишки лезвиями своими разрезала тело.
— Это не я! Это не я! Это они! Это они!
Андрей попытался оторвать чудовище от друга, но
руки потянулись к нему. Он в страхе отпрянул и за-
метался вокруг двух тел, обнимающихся в смертельной
50 51
схватке, извивающихся и хрипящих. Кончилось всё
мгновенно, налетевшие клочья серого тумана покрыли
тела и унеслись. Он поискал мобильник, надо бы кому-
нибудь позвонить, достал скомканный лист бумаги,
развернув, прочитал: «Завтра приду поздно, мама».
Завтра, сегодня, вчера…
Где и когда он разорвал цепь времени, где он сейчас,
куда он вернётся, если вернётся.
Кто-то дотронулся — Гор.
— Что это?- задыхаясь, спросил Андрей.
— Сет.
— Но ты же убил его, я видел.
— Их много, мальчик, тот не давал приобрести нам
вторую жизнь, этот решил её уничтожить, третий… Кто
знает, что ему взбредёт в голову — Зло.
— Так много зла?
— Вопрос, — фараон тяжело опустился на камень, —
нас кто-то предал на Земле, не заметил, не узнал,
 испугался.
— Но это был не я, это был не я! — Андрей побелел,
губы тряслись.
— Не суетись, парень, ты же мужчина! Доводи до
конца то, за чем сюда послан. У тебя первая жизнь,
и Сет проиграет. Рамзеса нет, Ами… Ами у моего «лю-
бимого» брата, — Гор смолк, израненное тело крово-
точило, — я всё думал, есть ли у тебя душа.
— Но я же дышу! — воскликнул Андрей.
— Не всегда дыхание душа, — на мгновение фараон
забылся, — должно многое случиться, чтобы оно стало
душой.
— Ами сказала, что есть, — прошептал Андрей.
— Воробей ещё не душа.
— И у меня её нет?
— Ты сам должен знать, мужчины таких вопросов
не ставят.
Андрей съёжился от стыда.
— Я вернусь скоро, вот увидишь.
И он пошёл. Вначале медленно, затем всё быстрее
и быстрее. Оглянувшись, увидел, что Гор улыбается
ему, и побежал, спокойно, уверенно, легко и свободно
дыша. Но как бы быстро он ни бежал, звёзды блистали
очень далеко.
Вдруг слева вынеслась маленькая звезда и стре-
мительно помчалась к Андрею, шагах в двадцати рас-
сыпалась, и вырос высокий, статный мужчина. Лицо
безмятежно, тело могуче, руки сильны — Сет.
Помедлив, бог двинулся, ступая мягко и гордо,
словно пантера. Остановился, протянул руки, — на них
возникло чьё-то тело, он с силой швырнул его к ногам
мальчика.
Перед ним лежала Ами, смятая и обескровленная,
в длинном белом платье, Андрей опустился на колени.
Дочь фараона не дышала, в широко открытых глазах
её увидел себя, глупого, растерянного. Сет ожёг пре-
зрительным взглядом, отвернулся и неспешно стал
удаляться.
— Да не будет же так, не будет же так, — но унять
дрожь, вновь подняться с колен и распрямиться не
было ни сил, ни воли. Плача и стеная, отполз от Ами,
а Сет шагал широко и мощно.
И явилась Андрею дорога, та, в засыпанном снегом
лесу, охраняемая молчащими елями, ледяное дыхание
52
родной зимы опалило. И взметнулся Андрей, настиг
и ворвался в бога.
Липкое, вязкое, удушливое втянуло и поглотило,
в остервенении рвал, кусал, топтал, бил и бил руками,
ногами, головой, всем телом своим, желая только одно-
го — гибели Зла.
И вопль оглушил и не стихал, а разрывался на сот-
ни рыданий, рычаний, визга и скрежета — и исчез. На
снежной дороге воцарился мирный солнечный день.
Андрей вернулся к Ами, сел. Ну что ж, третьей жиз-
ни не бывает, а ему и вторая не нужна, — свершилось
то, что и предначертала судьба Маат. Обнял, поцеловал
и бережно пустил тело в волны космоса. Дочь фараона
поплыла, близкая и недосягаемая.
Пора и ему, время пришло. Лёг — звёзды роились
вокруг — и оттолкнулся от Млечного Пути.
Вселенная безгранична, и плыть ему бесконечно