Розовый джинн из синей бутылки. Глава 3

Глава 3. Приемыш Эммы Станиславовны

      Когда следователи ушли, Алеша стал качаться, как маятник, взад-вперед. Потом вскочил с кровати, взял со стола у окна блокнотик, вырвал листок, скомкал. Положил на стол и снова забрался на кровать, поджав коленки, уперся взглядом в бумажный комок. Неподвижно, напряженно смотрел. То ли от сквозняка с форточки, то ли от его взгляда комок зашевелился и медленно пополз к краю стола…

      Его фамилия у многих вызывала удивление. Произошла она от горькой шутки в страшную минуту начального бытия, холодным осенним вечером. Когда пьяный  бомж сунул врачу скорой помощи сверток – полузамерзшего, посиневшего младенца в пеленке и тонком байковом одеяльце, найденного на Крапивном пустыре в городе Лысогорске. В машине врач развернул пеленки, долго разогревал и шлепал ребенка большими горячими ладонями под жалостливые причитания медсестры, приговаривая: «Живи, Алеша!» - пока тот громко истошно ни закричал. Медсестра потом долго рассказывала историю происхождения найденыша Алексея Живи. Так, записав в «сыновья» жизни, его определили сначала в дом младенца, потом в детдом.

      Алеша не помнил, когда впервые он начал осознавать свое «я». Сплошной серый понедельник детдомовской жизни совсем повредил бы ему мозги, если бы не случай. Ему было четыре с половиной года, когда в детский дом пришла пожилая смуглая женщина с большим выразительным носом и близоруким прищуром  выпуклых карих глаз. На большой груди, рельефно обтянутой черной водолазкой, светились крупные виноградины янтарных бус. Мальчика они заворожили, и он, как зверек, пристально разглядывал их из угла, где сидел на полу, вытянув ноги, и катал машинку.

      Женщина долго и неподвижно рассматривала прыгающих, заискивающих перед ней детей. Поймала его взгляд, поманила пальцем. Алеша подошел. «Как тебя зовут?» - спросила она. «Алеша…». Она внимательно оглядела его с головы до ног, кивнула, улыбнулась и ушла. Вскоре он был усыновлен.


      Эмма Станиславовна привела его в дом, определила  в маленькую комнатку в трехкомнатной квартире, тесной от старых книг. Указала на место – тахту с плоскими подушками - и начала воспитывать. Те времена, когда сама она была ребенком, наверное, не будили в ней никаких теплых воспоминаний. В жизни старой девы, преподавательницы университета, занимающейся сложной наукой геофизикой, – он стал спасением от скуки и одиночества. Ее холодный властный взгляд остужал всякие капризы и шалости живого по характеру ребенка. Алеша стал молчуном. Ее это не удивляло, от кошки не требуют, чтобы она говорила с хозяином. Так и пошло своим чередом. Эмма Станиславовна кормила, одевала и учила приемного сына Алексея Брюханова и ждала от него больших успехов в учебе.


      Через два года в красивом школьном костюме с букетом гладиолусов, он пошел в первый класс. Светловолосый, с голубыми глазами, он был хорош, как картинка. 
      - Какой у вас замечательный сын, Эмма Станиславовна! – сказала на первом родительском собрании учительница Ольга Сергеевна. - Тихий, послушный, серьезный и умница! Сразу видно – воспитание!..
(продолжение гл.4)