Розовый джинн из синей бутылки. Глава 8

Глава 8. Темная банка без этикетки

     На следующий день мы разговорились с Люком снова.
     - Знаешь, Люк, - похвастался я, - я научился многим фокусам. Почти не учу уроки, они запоминаются  сами. Я могу читать мысли других людей.  Конечно, не всегда, когда очень захочу и настроюсь. Все дети моего возраста кажутся мне маленькими, а себя я чувствую взрослым, почти стариком. Как я им завидую! Они живут как цветы, их любят, и они растут понемножку. А я вырос и постарел сразу, как родился. Мне кажется, что у них есть кожа, а у меня нет. Это всё из-за мамы Эммы, если бы она меня хоть чуточку любила!
     - Она не виновата, что вы разные! Ты же ненастоящий сын. Постарайся понять мир мамы Эммы, закрой глаза и залезь в ее шкуру. – Мне понравилась игра. Я крепко закрыл глаза и представил, как залез в ее шкуру, сунув голову под одеяло на тахте.
    - Ну как? – спросил Люк.
    - Темно, как в кладовке, душно да еще накурено, не продохнуть! – глухо прошептал я. – Всюду полки и полочки, а на них - банки с этикетками.  На одной написано «Распорядок дня», на другой «Завтрак, обед и ужин».  Вон там стоит несколько баночек с друзьями, все подписаны. На большой красивой банке написано «Диссертация». Ага, вот пузатая банка с блестящей крышкой «Тетя Люда». А на этой маленькой баночке из-под горчицы или хрена  написано: «Дебил, паразит, скотина». Это я!.. Там еще наверху большая темная банка без этикетки. Знаешь, мне почему-то стало страшно! Кажется, она скоро упадет, разобьется, и все зальет чернилами.  Что там?!
     - До этой банки ты еще не дорос, - строго сказал Люк. – У нее нет этикетки.
     - А ты знаешь, что там?
     - Знаю.
     - Скажи!
     - Нельзя! Хорошо, если ты не дорастешь до нее никогда! Вылезай!
 

     И я вылез. Вместе с этой темной банкой. Она не выходила у меня из головы. Что в ней? – спрашивал я себя. Но как только я сосредотачивался, становилось так страшно и тревожно, что я испуганно тряс головой, чтобы вдруг не догадаться.
Теперь-то я знаю, что там было…  А тогда перевел разговор на другую тему.
- Знаешь, Люк, - сказал я, - когда я вырасту, напишу Сказку. Я начну  ее так.
Жил-был мальчик. Его звали Я (потому что это я). Он был очень добрым и хотел, чтобы его любили. Но никто этого не замечал. Потом Я вырос, стал злым волшебником, великим и могучим, которому покорился огонь. Однажды…
     - Однажды – великое слово, - перебил Люк. – В сказке оно самое волшебное.
     - Почему? – спросил я.
     - Потому что именно с него начинается сказка, а не с жили-были. Ты сочиняй, я думаю, у тебя получится. Только не превращайся в злого волшебника. Его никто не любит.
     - Меня и так никто не любит, хотя пока я добрый! У всех есть свои дела и дети, чтобы любить.
     - Может, мама Эмма не понимает, что тебе не хватает любви? Напиши сказку о любви, пусть огонь твоей любви осветит сердце мамы Эммы.
     - Разве любовь – это огонь?! – удивился я.
     - Любовь – мудрый огонь. Это не огонь ненависти, который всё пожирает на своем пути, а тот, что согревает сердце и дом. Только у злых волшебников она превращается в испепеляющий огонь, который может спалить всё.
     - Ну да, - согласился я. – Такого огня я боюсь!..

                ***
      

       - Как ты думаешь, взрослые всегда с утра до вечера зарабатывают деньги? – спросил я Люка в следующий раз. – Мама Эмма почти всегда приходит с работы усталая и злая.
      - Все взрослые работают и работают, потому что денег всегда не хватает. Поэтому  они злятся и устают, а когда устают, снова злятся. Замкнутый круг!.. – вздохнул Люк.
      - Когда я вырасту, я буду зарабатывать немножко, только на еду, - сказал я. - Чтобы у меня оставалось много свободного времени на другие занятия. А то взрослым некогда думать, читать и любить детей.
      - Это ты сейчас так говоришь, - возразил Люк. – А потом тебе захочется квартиру, машину, дачу, путешествовать, завести семью, и ты будешь всё время работать.
      - Я не женюсь, - возразил я. - Заведу жену просто так, без женитьбы, как взрослые дяденьки заводят. Я слышал по телевизору, сейчас это модно.
      - Тогда твой ребенок будет таким же, как ты, его будет воспитывать бумчел.
      - Ты вредный Люк! Я не хочу тебя слушать! – разозлился я.
      - Твое дело, сынок! – Люк замолчал.
      - Люк! – испугался я.  – Ты не ушел?.. Все-таки я не такой как все…
      - С чего ты взял? – отозвался он.
      - Когда я начинаю думать о себе в самом начале, то не вижу ничего! Когда я начался? У детей есть фотографии в ползунках, с мамами и папами. И они знают, как они начались. А у меня нет ничего! Я вижу только пустоту, небо, куда я мыслями лечу с земли, когда об этом думаю, кусочек темноты и звездочку, высоко-высоко, далеко-далеко. Она светит ярче других. Наверное, я оттуда. И что я такое, что во мне есть, что обо мне за меня думает,  я тоже не знаю... - Люк грустно рассмеялся в своем углу.
      - Не веришь?! Я знаю, что я не такой как все!  – закричал я. - Я пишу двумя руками, я могу взглядом двигать бумажки, часто вижу наперед, что будет!.. И я обязательно, слышишь, обязательно как твой Великий Костя, приручу огонь и не буду ничего бояться! Перестань смеяться!..
     - Этим ты меня не удивишь, - сказал Люк. - На нашей маленькой старой планете за тысячи лет еще ни такое случалось. Если ты не похож на одноклассников, это не значит, что ты не похож на кого-нибудь из других людей. Но это не так важно. Главное - на себя пока ты не совсем похож, это точно. Знаешь, люди говорят, самое большое счастье на этой земле стать самим собой.
     - Кем стать?
     - Человеком, похожим только на самого себя и не похожим на других. Для этого нужна большая смелость.
     - Разве я трус? – возмутился я.
     -  Пока ты маленький бесправный человечек, за которого все решают взрослые. Разве не так?
     - Так. Господи, когда я вырасту?! Как я устал быть маленьким послушным мальчиком…  Кто я? Мне кажется, я не знаю, кто я есть,  и не узнаю, пока меня не полюбят. И почему ты все время ее защищаешь?! – разозлился я. - Это нечестно! Она испортила мою жизнь! Я маленький, меня нужно любить. Иначе я испорчусь и буду злым!
     - Ну да, - согласился Люк. - А она как большая черная птица закрывает от тебя свет, так?
     - Так!
     - Тогда  тебе нужно просто отодвинуться!
     - Я двигаюсь!
     - Тогда почему ты испортишься и станешь злым?
     - Потому что я не могу ВСЮ ее отодвинуть, она большая и толстая, она мной владеет, а я, я… маленький и беспомощный раб, - сдался я.
     - Ай, яй-яй! Значит, тебе никогда не стать вождем бумчелов! Великий Костя никогда не был рабом…
     - Люк, ты боишься огня? – помолчав, спросил я его.
     - Боюсь, его боятся все бумчелы, но я не раб, - твердо сказал Люк.



      Я поймал дикую мысль, которая носилась в воздухе. Почувствовал, как она рвется наружу, как буйный скакун, жарко дыша, встав на дыбы. Я крепко стиснул зубы, чтобы она не вырвалась. Я понял, что не могу ее сказать, не обидев Люка, хотя внутри всё вопило:
 
     «Ты не знаешь, а я знаю, как укротить огонь, Люк! Просто знаю, и все! Это пришло в меня само, из ниоткуда. Вчера я глянул вверх, сквозь потолок, и почувствовал мурашки на спине, на меня дышала бездна космоса, на мне не было кожи, я уходил туда, улетал! Я видел себя здесь оттуда сверху, из бездны, маленьким человечком с крупинкой жизни внутри. Эта крупинка  и есть огонь! Я понял! Этот огонь во мне, Люк. Я знаю! Его нужно просто правильно раздышать!..».




      Сейчас мне кажется, что я неправильно раздышал тот огонь, и случилось страшное... Почему взрослые не понимают, что дети намного сильнее чувствуют себя в этом мире, чем они? Я чувствую небо мурашками на спине, когда смотрю на звезды. Детям нужно помогать справляться с огнем внутри, превращать его в любовь, а не в злую силу. Иначе может случиться беда, как случилась со мной!..
      
      - Ты прав, Алеша, - согласилась Марина, - у тебя мудрое сердце. Взрослым нужно учиться у детей и учить детей справляться с огнем внутри себя и превращать его в любовь, а не в злую силу…. Но это очень трудно, понимаешь, очень-очень, даже взрослым. Особенно тем, которые забыли дорогу в детство. Хочешь, но не всегда  получается.
      - У мамы Эммы никогда не получалось, - опустил голову мальчик. – Я виноват, что неправильно раздышал этот огонь… И случилось страшное!

(Продолжение гл.9)