Розовый джинн из синей бутылки. Глава 15

 Глава 15. Неведома зверушка


      - Ну, привет, не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка!  - сказала тетя Люда, появившись следующим вечером после того скандала.  – Я не представляла, что ты, Лешенька,  можешь такое выкинуть! Недаром говорят, в тихом омуте черти водятся. Тихоня-махоня, а черти вылезли во какие! Сдурел или заболел?!
      - Заболел, - хрипло ответил я и нарочно покашлял.
      - Эммочка, ты знаешь, что ребенок болеет?! Раскричался, значит, нервы не выдержали у ребенка, давай простим? - пыталась помирить нас тетя Люда. – У нас с зятем не такое бывает. Глотки друг другу перегрызем, наоремся до хрипоты, матов навешаем и дальше живем. А куда деваться?! Квартира-то одна, общая…
     - У нас не общая. Я прощу его, когда отвезу в детдом. И то не прощу, но хоть вздохну свободно, - сказала мама Эмма. – Я уже позвонила с работы, кому надо. Объяснила ситуацию. Отучится третью четверть - и отвезу. А пока начну оформлять документы. Больше мне эта зверушка не нужна!
     - Ну что ты! Лешик хороший, ты столько в него вложила сил и средств. Учится хорошо, всегда слушается…
     - Из-под палки! Ты не представляешь, какая это неблагодарная тварь! Хватит, Людмила! Я уже решила! Пусть его там растопчут!


     «Все-таки тетя Люда не Людоедка, она добрее мамы Эммы», - подумал я.  После скандала я проболел две недели, потом пошел в школу. Мама Эмма сказала, что отправит меня в детский дом после окончания третьей четверти. И я со страхом ждал.

     В школе Ольга Сергеевна сразу заметила, что со мной что-то происходит.
     - Алеша, подойди ко мне после уроков! – сказала она в пятницу. Я остался после уроков. – Что случилось? Ты совсем перестал учиться. Не делаешь домашнее задание, не слушаешь на уроках, что я объясняю. Мама заболела?
     - Нет. Вы разве не знаете, что я приемный? Эмма Станиславовна скоро вернет меня обратно в детский дом.
     - Почему?! – удивилась учительница.
Я дернул плечами: - Потому что я плохой! Если вам интересно, спросите у нее сами…


      - Ты что наговорил учительнице, гаденыш?! – рассвирепела мама Эмма вечером, отвесив мне подзатыльник. – Этого еще не хватало, чтобы мне на работу звонили учителя, и я перед ними отчитывалась! Почему перестал делать уроки, волю почуял, тварь неблагодарная?! Ну-ка немедленно садись и решай задачу! И только попробуй не реши! Голову оторву!


      За две недели, что я проболел, ребята освоили несколько новых тем. Ольга Сергеевна объясняла мне после уроков, но я не слушал и не понимал. В голове стучало одно: детдом, растопчут…
      Задача не решалась. Мама Эмма подошла проверить ее с сигаретой в руке и,  разозлившись, стала стучать мне по голове ногтями, я увернулся - юркнул в угол. Сжав кулаки, она шла на меня. Ее любимый черный в алых маках халат с оборками и воланами затрепыхал на груди от гнева, словно раздувался вместе с ней.
      - Не подходи ко мне! Не подходи! – завопил я, собрав все силы, сжал кулаки, напрягся и взглядом не разрешал ей идти.
Я представил стену огня между нами. И чувствовал, как от гнева во мне просыпается Великий Костя – вождь бумчелов, покоривший огонь!
      - Не смотри на меня так, гаденыш! – она осеклась, остановилась и вдруг отпрянула назад и дико закричала.

      Я испугался, уткнулся в угол, крепко залепив глаза руками. Я боялся смотреть, боялся открыть глаза. Тьма и ужас охватили меня! Я вдруг вспомнил: это она! Темная банка с полки,  упала - и всё залила чернилами!..

     …Когда я открыл глаза, мамы Эммы не было.  Только большое прогоревшее пятно на полу и куча чего-то, что от страха и ужаса я боялся разглядывать. Я выскочил из квартиры и побежал к соседям. – Алеша закрыл глаза руками и прошептал:

    - Прости меня, мама Эмма, я нечаянно, я совсем НЕ ХОТЕЛ, чтобы ты сгорела! Я не верю, что я смог вызвать Огонь! Я знаю, что я до сих пор  Крысеныш Костябка, а не Великий Костя, победивший огонь. Наверное, это твое курево виновато, ты подожгла себя нечаянно! Конечно, нечаянно!.. Ведь так?!. Бедная мама Эмма! Я не хотел! Вот и приближается мой страшный час расплаты. Оттуда сверху ты увидишь, как меня растопчут в детском доме. Не радуйся,  я несчастный человек. Наверно, таких несчастных не так уж много. Не радуйся, прости меня, мама ЭММА!..


     Алешу сотрясали беззвучные рыдания. Марина обняла его, пытаясь утешить, ласково гладила по голове. Он не сопротивлялся, только сжался, как пружинка, и замер. Потом напряжение спало, он обмяк и прошептал: – Теперь вы все представляете, тетя Марина!.. Огонь наказал маму Эмму и меня!..
     - Я считаю, Лешенька, ты придумал свою вину, - пыталась успокоить его Марина. – Мы проводили следственный эксперимент. Мама Эмма не расставалась с сигаретой. Халат на ней был синтетический, с воланами и оборками, и когда она шла к тебе, легко мог воспламениться, прожженный сигаретой, от резких движений, с притоком воздуха. А дальше произошло то, что произошло. Такое может быть. Не мучай себя, маленький взрослый мальчик. Всё будет хорошо!

      Алеша отвел руки от лица, странно улыбнулся, качая головой, глядя на Марину проницательными синими глазами:
      - Вы верите в это? Или хотите, чтобы в это поверил я?..
(Продолжение гл.16)