Родник...

               
                Новый контингент, которым я руководил в Москве, сильно изменился...Новоиспеченному аспиранту предложили возглавить оперотряд дружинников. Набирался он из студентов, которых привлекала красная корочка для бесплатного проезда в общественном транспорте и свободное посещение некоторых лекций... Это в корне отличалось от простых гениев, которых я организовывал в Кишиневе, где заправлял  советом отличников и факультетским научным обществом...

                Сухонький майор, посверкивая белками глаз в полутемном отделении милиции, возбужденно сообщил, что на электричках, отправляющихся с Савеловского вокзала, завелись " нехорошие" люди, грабившие мирных пассажиров по вечерам...

                - Вы, советские комсомольцы, будущие ученые и инженеры, грудью должны стать на защиту!!! , - произнёс он с сильным кавказским акцентом...

                - Пусть Петрова станет! ,- под общий смешок нескольких десятков студентов,выкрикнул высокий симпатяга в роговых очках, кивнув в сторону грудастой веселой девицы...

                - Он, точно знает!,- поправляя находившийся под свитером лифчик, вставила бойкая Петрова , сильно смутив бравого майора, покрасневшего до цвета спелого помидора...

                -  В каждый вагон, по два человека,- прохрипел он. - Как начнут грабить, один удерживает преступника до подхода главных сил, а второй - собирает ,  собирает товарищей, путём ПЕРЕБЕГАНИЯ из вагона в вагон...

                - И, как же, как же, он их собирает перебеганием, товарищ майор?,- уставившись прямо  глаза и бесстыдно растянув слова, Петрова медленно облизнула соблазнительные губы... Этим, она окончательно загнала в ступор мужественного милиционера...

                - Криком, Криком,- подсказали ответ сердобольные студенты... - Перебегая из вагона в вагон, он кричит.... , и тучи слышат радость в смелом крике птицы,- продекламировал один из длинноволосых студентов...

                - Какая птица? Какие тучи?!,- заорал майор. Всем, Смирррна! К вагонам , шагом....Аршшш..!

                Настоящий, стопроцентный грабеж происходил в соседнем вагоне, куда мы ворвались с напарником около полуночи... Среагировали мы в ответ на истошные крики испуганного студента, прибежавшего из зоны боевых действий... А, там, там все происходило совсем не так, как показывают в кино...

                На широкой скамье у окна  сидели, обнявшись, три товарища, ведя, казалось, тихую, мирную беседу. Если бы не отчаянная мимика студента за их спинами, не испуганная маска на лице паренька, застывшего в " дружеских" объятиях , мы бы ничего, так и не сообразили...

                Через секунд двадцать я уже держался за правый бок, где на свитере медленно, но верно, расплывалось большое кровавое пятно, а скрученных бандитов, ожесточённо пиная руками и ногами, уже волокли в тамбур...

                Удар " розочкой" - толстым темно-зелёным горлышком бутылки с отбитым дном, пройдя через кожаную куртку по касательной , обеспечил меня почетной грамотой, уважением институтского руководства и переводом на должность организатора встреч с известными писателями и артистами... В "Роднике", как называли этот удивительный и интересный клуб нашего института, было очень-очень интересно...

                - Эмануил! Даёшь двести рублей за вечер!,- мечтательно произнес партийный секретарь, давая это поручение,- и любой, даже самый знаменитый артист, Твой..!
                - Короче! Звони в театры, союз писателей, киношникам и договаривайся. Чтобы каждую среду у нас  было весело!,- секретарь ободряюще улыбнулся, похлопав меня по плечу:

                - Да,я б, за двести рублей такой бы концерт отчебучивал!,- заявил он так убедительно, что я, посмотрев  в горящие коммунистическим задором глаза, поверил ему, сразу, и безповоротно...

                Первым был Жванецкий. Весной 1978 года он уже был  достаточно хорошо известен. - За двести рублей...?!,- Я сильно сомневался, что человек такой величины станет со мной разговаривать...

                - Молодой человек!,- Вы, Шо?! Вы, ещё спрашиваете?!,- заявил Михал Михалыч на мое жалкое предложение о выступлении, высказанное  дрожащим от неуверенности голосом...

                - Но, среда, среда, уже завтра,- безнадёжно промямлил я в телефонную трубку...

                - Так, и я ж, уже ж, не в Одессе,жжж !,- успокоил гигант.

                - Кстати, молодой человек, у Вас такая хорошая, надежная фамилия. (Меня впервые в жизни похвалили за еврейскую фамилию! ) Может быть, Вы и не в курсе, но билетов можно продавать несколько больше, чем Вам сказали, эти Ваши комсомольские начальники. И мне будет приятно, и, Вам, хорошо..!

                Настоящая Одесская Идея, сошедшая, казалось, непосредственно с Потемкинской лестницы, была , поистине, грандиозной...
 
                Помимо официальной продажи 400 билетов, представлявших собой маленькие бумажные квадратики с комсомольским штампиком «Уплачено», которым я, с тех пор, размахивал без устали, и не совсем официального распространения ещё 600, Михал Михалыч и я, поклявшись в вечной любви и дружбе, расстались чрезвычайно довольными друг с другом...  Да, потом были, как говорят старые кокотки, и другие мужчины: и Андрей Миронов с обаятельнейшим Ширвиндом, и Андрей Мягков, заброшенный к нам знаменитой Иронией Судьбы , и супруги Никитины , ....но первая Любовь, первая Любовь в лице смешного одесского мудреца, не забывается - не забывается,.. никогда...!

                С лёгкой руки Михал Михалыча мой авторитет и известность в рамках нашего родного Московского гидромелиоративного института почти сравнялись с его популярностью. Достать заветный билетик стремились не только ректор и деканы, преподаватели и студенты, но и самые красивые девушки...

                "Родник" , возникший из банального комсомольского поручения, стал, совсем неожиданно, неиссякаемым источником радости и интересного общения.... Счастливо скрепив семейные узы, очень-очень, многих молодых студенческих и аспирантских семей, он оставил в нашей общей памяти целые россыпи удивительных цветных снов, смешавшихся с прекрасной искрящейся реальностью...