Царь-Хмель или Медуза-горгона

     Утреннее солнце пробиралось сквозь заросли ещё раздетых черных деревьев, чуть тронутых зелеными почками. Его лучи нежно погладили первоцветы в саду, бережно пробежали по первой весенней травке, осторожно прошлись по колючим веткам малины и шиповника и, наконец, добрались до аккуратного маленького домика, расположившегося у подножья большого спящего сада, разбросанного по высокому склону. Домик засиял своими желтыми стенами, улыбнулся белыми окошками и тут же ослепил своей блестящей металлической крышей пролетающую мимо любопытную сороку, да так, что сорока сослепу ударилась о печную трубу и громко крикнув улетела.

А солнце тем временем поднималось всё выше, становилось всё ярче и теплее.  Дверь домика распахнулась и оттуда вышла женщина, укрытая теплой шалью поверх легкого платья. Это была бабушка Катя. Именно она и проживала в этом чудесном доме.  Бабушка полюбовалась восходом солнца, одарила ласковым взглядом каждый цветочек, каждое деревце, послушала жалобы вновь прилетевшей сороки и отправилась завтракать, чтобы быстрее приступить к своим вечным делам, переделать которые было просто невозможно, как не старайся.
Первым делом бабуля растопила печку, затем пошла кормить свою подружку – самую добрую корову на свете, черную с большими белыми кляксами на носу и на боках. Корову она звала Машкой и очень-очень её любила, не потому, что та давала много молока, а потому, что вырастила её с маленького телёночка, баловала и пестовала её так же, как и своих внуков. Всегда что-нибудь вкусненькое для неё припасала.  Внукам конфетку, а ей кусочек сладкой тыковки, внукам пирожки с вишней, а для неё пирожок с капустой приготовит.  Корова в ответ тоже обожала свою хозяйку, всегда ласково мычала при встрече и незаметно лезла в карман, где обычно и была припрятана какая-нибудь вкусняшка. Хозяйка приласкала корову, рассказала ей, что ждёт сегодня в гости своих дорогих внуков, что уже растопила печку и сейчас пойдёт замешивать тесто для пирожков с вишней, которые обожали все без исключения.

Только бабуля разобралась с тестом, как услышала шум во дворе. Это прибежали её внучки: Света и Аня. Их уже радостно встречал линяющий старый кот Василий. Они тут же принялись гладить его по мягкой полосатой шёрстке, пух от которой летел во все стороны, прилипал к одежде, к рукам, к носу, что было не очень приятно. Однако кота всё равно продолжали гладить, а он довольно улыбался, подставляя то один бок, то другой.

 
     Следом и Женька подбежал, ещё один внук бабушки Кати. Женька был самым младшим в этой компании. Он тоже принялся выглаживать кота, который от удовольствия уже свалился с ног и расплылся, как бабушкино тесто, по всей скамейке.

- Ну что будем делать, помощники? – поинтересовалась бабушка у внуков.
- Будем сеять морковку и лук сажать, - огорченно ответил Женька. Мало того, что я терпеть не могу лук, так я же должен его сажать.

Все дружно засмеялись и разошлись по делам. Бабушка сажать пирожки в печку, Женька лук в землю, а девчонки морковку по бороздам рассыпать, приговаривать: «Расти, морковка, большая и маленькая, сладкая да удаленькая».

Быстро управившись с луком, Женька отправился в самый дальний угол двора. Там за живой изгородью их ореховых деревьев, на вершине склона, возвышалась старая беседка, его любимое место отдыха. В беседке висел гамак, в котором, устроившись поудобнее, можно было мечтать о великих делах и победах. Можно было представлять себе, что находишься высоко в горах, наблюдать свысока за всем двором, за домом, который отсюда выглядел, как игрушечный, за сёстрами, которые бегали вокруг дома словно мультяшные девчонки, маленькие и смешные.

Дорожка, ведущая в беседку, петляла между кустов и деревьев, примыкая к забору, отделявшему двор от диких зарослей, окружавших его с трёх сторон. Соседей у бабушки не было. Были заброшенные чужие огороды, на которых от старых домов не осталось и следа. Зато там дружно росли кусты смородины и малины, опутанные лианами хмеля, который взбирался вверх по сливовым деревьям и перебрасывал свои длинные побеги за забор, пытаясь пробраться в бабушкин огород. Однако бабушка не пускала его, а внуки всегда помогали ей в это нелёгкой борьбе с назойливым растением.

Так было и в этот раз. По дороге в беседку Женька приостановился у забора, потому что оттуда свисали лианы просыпающегося хмеля, который не торопился раскрывать свои листья, а выжидал пока зазеленеют деревья, что бы остаться незамеченным в их тени и набраться сил.  Однако, Женька ещё осенью хотел расправиться с ним, поэтому сейчас прихватил с собой нож и быстрыми ловкими движениями срезал хитрые стебли. Освободив забор от лиан, Женька решил отдохнуть и уселся в мягкое кресло-гамак, подвешенное под крышей беседки. Лениво покачиваясь в гамаке, он думал о великой победе в неравной схватке с лианами. Вот был бы он богатырем, как Илья Муромец, он бы эти лианы с легкостью вместе с корнем вырывал и забрасывал бы их за тридевять земель, пусть бы себе росли в тридесятом царстве.
 
     Тут Женькины мысли перебил какой-то странный звук, похожий на злобное шипение.  Женька стал оглядываться по сторонам – ничего не видно. Он поднялся, решив посмотреть за беседкой, однако, пробраться за неё было не так и просто, потому что она стояла на крутом склоне. Женька ухватился за ветки старого клёна, наклонившегося через забор над крышей беседки. И в этот момент клён подхватил его и поднял вверх. Лианы, как живые, стали опутывать его руки и перетягивать через забор. А с верхушки старого клена на него смотрели злобные горящие глаза не пойми какого чудища, похожего на голову медузы-горгоны, только ещё в придачу покрытую, как ежик колючками.

  Женька понял, что злобное шипенье исходило от этой головы, не имеющей ни тела, ни ног – только множество извивающихся рук, лазающих везде и всюду одновременно, извивающихся словно змеи на голове медузы-горгоны.  Женька испугался. Он хотел закричать, но голос его куда-то пропал. Тогда он вспомнил о том, что самообладание – это верный помощник в любом деле. «Не паникуй!» - сказал Женька сам себе и, собрав свои мысли в кулак, начал внимательно прислушиваться к шипенью.

     - Я Великий и Непобедимый Царь-Хмель! Ты должен поклониться мне! – прошипело чудище.  И его ловкие руки, крепко державшие Женьку, стали натягиваться всё сильнее, вынуждая Женьку поклонится.

     - Я давно слежу за тобой, злостный мальчуган! Ты стал моим врагом, потому что всё время укорачиваешь мне руки, - продолжало грозно шипеть чудище.

     -  Мои молоденькие цепкие пальчики не успевают отрасти, как ты срезаешь их своей острой саблей! – прошипела уже сквозь слёзы голова медузы-горгоны.

     - О, так ты не великий Царь, ты плаксивая Царица! – Женька осмелел, у него даже голос снова появился, - зачем ты лазишь в наш сад? Мы любим свои растения и деревья, поэтому защищаем их от всяких сорняков, мешающих им жить.

     - Молчи, негодник! Ты ещё не знаешь всей моей силы! Я опутаю тебя с головы до ног и оставлю здесь на верхушке клена! Здесь тебя никто не найдёт! А я! Я тем временем растяну свои руки на весь твой сад! Всё будет моим! Только моим! Мне надо больше и больше земли, больше и больше молоденьких зеленых веточек, чтобы мои цепкие пальчики, петляя по ним могли тянуться к солнышку, чтобы им было тепло, чтобы бабочки и пчёлки сидели только на моих цветах, чтобы мои семена созревали и летели вместе с ветром по всему миру! Пусть везде растут только мои детки! Пусть везде будет только хмель! – и плаксивая царица стала опутывать Женьку своими лианами, быстро и ловко связывая ноги и руки, подтягивая всё выше, на самую верхушку дерева.

     - А-а-а-а! Помогите! Помогите, кто может!  -  Женька кричал изо всех сил.
И вдруг он почувствовал у своих ног что-то мягкое и тёплое, но не смог даже повернуть голову, чтобы посмотреть, что же это такое. Это что-то мягкое стало пробираться вдоль связанного по рукам и ногам Женьки и добравшись до самой головы вдруг громко, прямо над ухом сказало: «М-я-я-я-у!».
От этого «мяу» Женька проснулся и увидел у себя на коленях любимого кота Василия, прибежавшего на зов. Да, верный кот услышал крик своего хозяина и с радостью пришел на помощь.

     «Вот это сон! Ну, хмель-плаксун, теперь уж точно берегись! - подумал Женька и внимательно присмотрелся к старому клёну, нависающему над крышей беседки, - я с тобой всё равно управлюсь!» Женька, прихватив в охапку кота-спасителя, вернулся домой.

     - Бабуля, надо кота покормить! Он меня только что от смерти спас! Вы тут сидите себе ничего не слышите, а я кричу из последних сил, - начал ворчать Женька на своих сестёр, но увидев взволнованные глаза бабули, улыбаясь добавил – во сне, бабуля, во сне. Такой сон приснился, как сказка!»

     - Ты уже и выспаться успел? – Света с Аней принялись хохотать, - ну молодец! Молодец!

     - Да, поспал, теперь вот подкреплюсь бабушкиными пирожками и отправлюсь на великую битву с лианами. Вы, надеюсь мне помогать будете, девчонки мультяшные?

     - Бабуля, не давай ему пирожков, он дразнится! Мы не мультяшные! Мы живые! – продолжали хохотать девчонки, наполняя своей радостью весь дом.

     Тем временем во дворе продолжало хозяйничать солнце. Оно перевалило через изгородь ореховых деревьев и, словно специально,  высветило длинные руки притворившейся спящей медузы-горгоны. Притихший весенний сад ждал освобождения. Только сорока, прыгающая по крыше дома, трещала, как всегда, без умолку, да в ответ ей иногда из сарая доносилось мычание коровы Машки, унюхавшей аромат свежих пирожков.