Она прожила чужую жизнь. глава 6

 ГЛАВА 6

Лариса и Милочка поселились в общежитие коксо-химического техникума,  которое находилось на другом конце большого города. Ездить надо было с  пересадками, двумя трамваями в часы «пик».

Техникум  в  срочном порядке готовили к занятиям: приводили в надлежащий  вид помещения под аудитории, канцелярию, библиотеку, формировали преподавательский состав.  Всех студентов,  которые поступали уже именно в этот техникум, отправили в колхоз на уборку урожая, и только группу экономистов на базе семи классов, малолеток, оставили в техникуме.
Основная масса преподавателей состояла из совместителей, приглашённых из других учебных заведений. На чтение некоторых курсов преподавателей ещё просто не нашли, и потому иногда все четыре пары занятий  читался один и тот же предмет.  Спортзала  и столовой не было, утром поесть удавалось не всегда: то ли с вечера  всё съедалось, то ли  утром проспали, не успели позавтракать, так что приходилось сидеть все занятия голодными.

Настроение было на нуле. Многие городские девочки бросили техникум и вернулись в свои школы.  Библиотека только формировалась, учебников не было, готовиться к занятиям можно было только по конспектам. Всему приходилось учиться, и конспектировать тоже. Не успевали записывать за преподавателем, не умели уловить главное, поэтому  не  всегда  получалось подготовиться к занятиям.

 К тому же возникла совсем неожиданная трудность: семь лет Лариса и Милочка учились в украинской школе, в техникуме же преподавание велось на русском языке. И когда, объясняя теорему, преподаватель говорил: «угол", «треугольник»,  то приходилось сначала перевести в уме с русского, что «угол» - это «кут», а «треугольник» - это «трикутник», то же было и с другими словами. Материал не усваивался, пока переводили, теряли нить восприятия.
Появились «тройки», и даже «двойки». Девочки похудели, ходили удручённые  и  подавленные, вспоминая, сколько слёз проливали в школе, получив за ответ урока «четыре», а не «пять». Но человеку свойственно привыкать к любым неприятностям. Привыкли и к «тройкам».

На первых двух этажах здания, в котором открылся техникум, размещался научно-методический отдел по среднему специальному образованию и, конечно, базой для своих экспериментов они избрали только что родившийся техникум. Благо, ходить далеко не надо. 
И группа, в которой учились девочки, стала  экспериментальной:  учиться  они будут по ускоренной программе, три года вместо четырёх.
С первого семестра были введены спецдисциплины.

Технологию металлургического производства стала преподавать странная,  бледная и злая «старая дева», классический «синий чулок».  С первых минут урока  она начинала монотонно,  но в довольно быстром темпе  диктовать конспект:  «Соврымённый  металлургический  агрыгат ...» Через  некоторое время группа  «приклеила»  ей прозвище «Ходячий  Агрыгат». 
Звали её  Эмма Эммануиловна.  Она люто  ненавидела  девчонок, напускала на себя  жуткую строгость и  диктовала, диктовала, диктовала!  Без переменок ( звонки ещё не работали ), по четыре пары подряд. Когда какая-нибудь из девочек просилась выйти, смотрела на неё, как на провинившуюся, потом долго всматривалась в свои часики и говорила: - Сидите пишите.  Сейчас сделаем переменку, пойдёте, - и ещё полчаса диктовала, диктовала, диктовала.
 В группе были одни девочки, и вскоре они  возненавидели  «Ходячий Агрыгат» и мечтали,  чтобы она  уволилась.  Преподаватели  часто менялись,  и  только «Ходячий Агрыгат» была незаменимой, вечной.

Закончив первый курс,  Лариса  и  Милочка собрали  вещи,  распрощались с общежитием  и уехали  в свой городок на каникулы.
Дома  родители попросили  Ларису показать табель успеваемости.  Среди сплошных «троек»  в табеле одиноко ютились две «четвёрки», по украинскому и русскому языкам. Отец строго посмотрел на дочку:
- Это ещё что такое!?
Она пыталась оправдаться отсутствием учебников, нехваткой времени, но отец был неумолим.
- Тебе нет никаких оправданий. Ты разленилась и показала свою неспособность жить и учиться самостоятельно.  Завтра же едем в техникум и  забираем документы!
Лариса обмерла.
- Что, я вернусь в школу? Но с какими глазами я войду в свой класс? Надо мной же вся школа будет смеяться. Скажут, что выгнали из техникума!
- Нет. В школу ты  не вернёшься.  Я тебя  отправлю работать, и не куда-нибудь,  а в «Заготскот»,  волам хвосты крутить! - отец  с возмущением  бросил на стол табель,  и нервно зашагал из угла в угол по комнате. Лариса не знала, что это за работа,  но по тону отца чувствовала, что ничего хорошего её не ожидает. Отец был зол и расстроен:
- Говорил же, что тебе ещё рано ехать учиться в другом городе! Вот и вышло по-моему!
Лариса расплакалась. Вспомнилось всё, что пришлось пережить за этот год,  как уговаривала  Милочку смириться с трудностями  и не уезжать домой, а тут родной отец не хочет понять её, пожалеть, посочувствовать.
Но слезами отца не проймёшь.
- Что ты нюни распустила, как первоклассница? Надо в любых условиях думать о главном, ставить цель и достигать  её, а не  плыть безвольно по течению.  Что делать будешь? -  Он  и сам понимал,  что  в школу действительно возвращаться  не надо,  ну,  а что касается «Заготскота»,  то это конечно, разговор несерьёзный. Но сейчас дочь сама должна принять решение, сама должна строить своё будущее.
- Папа,  я  исправлю  все «тройки».  Я буду учиться хорошо. Поверь мне, папа, -  твёрдо сказала Лариса.