Павлиний хвост. Глава 15. Что дальше?

За окном светало. Воздух был свеж и чист, и в его торжественной хрустальной прозрачности рельефно прорисовались верхушки соседних четырнадцатиэтажек, контрастно вызолоченные лучами восходящего солнца. День обещал быть сухим и ясным, словно последний летний привет неумолимо наступающей промозглой серости.

Егор никогда не любил мрачную, депрессивную и зябкую московскую осень с ее бесконечными дождями, слякотью и какой-то душевной безнадегой от надвигающейся зимы, когда стылая темень нарастает. Просыпаешься – темно, идешь на работу – темно, потом вдруг ненадолго прояснится, однако не успеешь пообедать, как чернота снова подползает и обволакивает, и тут вдруг ни с того ни с сего начинают валить белые хлопья, и ветер неприветливо кружит ими, стараясь забросить их к тебе за воротник, и ты плетешься невесть куда, устало вымешивая ногами грязный столичный снег, – и такого счастья еще на несколько долгих месяцев.

То ли дело у них, на море: тепло, свежо, радостно. Да, дома всегда хорошо. «Эх, нам бы только день простоять, да ночь продержаться, – думал молодой человек, – а там уж полегче будет». Егор понимал, что записи с камер в лифтовых холлах и на административном этаже высотки давно просмотрены, и хоть он старался не светить лицом, прячась под полями шляпы, наверняка его уже срисовали, так что компетентные люди, возможно, уже знают, кто устроил побег. Конечно, они еще путаются в мотивах акции, но это вовсе не помешает им организовать профессиональную травлю.

Егор обернулся и посмотрел на Асю, мирно сопевшую на диване. В первый раз за эти несколько дней она уснула без успокоительных лекарств. Умаялась, бедолага. Так прямо и прикорнула, укутавшись пледом. Милая, любимая Асенька…

В дверь тихонько постучали: три коротких, два длинных, два коротких. Стук был свой, однако про эту квартиру никто не знал, и Жаров насторожился. Он медленно потянулся к дорожной сумке, собранной за пару предрассветных часов, достал из-под вороха одежды пистолет системы Стечкина и, стараясь не издавать лишних звуков, быстрым отработанным движением аккуратно прищелкнул глушитель к наствольному корпусу. Оружие, конечно, громоздкое, но очень мощное и точное, за что его и любили офицеры спецслужб.

Дверь в кукушке была особенная, «анженерной работы» с хитростями, изготовленная по специальному проекту – пуленепробиваемая и усиленная сварными анкерами. Минут пять-семь они с ней точно провозятся, или даже все пятнадцать, если решат действовать без шума. Значит, у Егора есть лишняя минутка на рекогносцировку. Стук повторился.

Молодой человек включил компьютер и посмотрел на картинку со скрытой камеры у двери. На лестничной площадке топтался Юрка Савельев с позывным Цезарь, его старый друг и боевой товарищ еще по первой чеченской войне. Конспиратор просмотрел камеры с других этажей – чисто, камеры с чердака – чисто, камеры во дворе – чисто. Приятель был явно один без прикрытия и кордебалета из группы захвата. Егор бесшумно сдвинул массивную дверцу шкафа-купе и на всякий случай открыл люк со складной лестницей на чердак, замаскированный пластиковыми потолочными панелями. Сейчас он разбудит Асю, и они, выбравшись в темное пространство заброшенной пыльной повети, тихо уйдут из берлоги.

В дверь снова постучали. Егор машинально бросил взгляд на экран и обалдел. Юрка, вычислив расположение видеокамеры, ехидно улыбался и крутил перед собой правой рукой, словно наматывал леску на катушку спиннинга, давай, мол, открывай скорее, напарник. И в этом жесте не было угрозы, скорее приятельский задор, или даже шутка, как в былые времена на Кавказе.

Егор замер. «Если они меня вычислили, то, скорее всего, уже успели обработать Цезаря. Для этого в их распоряжении имелась целая ночь, –  размышлял молодой человек. – А если нет? Тогда Юрка реально может помочь, и это было бы весьма кстати». Подумав немного, беглец все же решил рискнуть. Эх, где наша не пропадала!

Держа пистолет наготове, Егор тихо щелкнул хорошо смазанным замком и отворил дверь.

– Здорово, Жар, – полушепотом произнес незваный гость, – зайти разрешишь?

– Хай, Юрий Цезарь, – ответил хозяин, сделав шаг назад. – Заходи, раз уж притащился в такую рань.

Савельев вошел и сам прикрыл за собой дверь.

– Вот, значит, где ты кантуешься, – проговорил товарищ, внимательно обводя глазами помещение.

– Ты как, старлей, арестовывать меня пожаловал, или помочь? – поинтересовался Егор, продолжая держать напарника на мушке.

– Я еще не определился, капитан, – усмехнулся Цезарь. – Но парни наши взялись за тебя конкретно.

Жаров нахмурился:

– Значит, они уже знают, что это был я… Быстро работают.

– Пока только догадываются, варианты просчитывают. Но я краем уха слыхал тут от одного лейтюхи, который в группе Кобалии работает, что их шеф получил сверху добро на допрос Макарского. Так что… Сам понимаешь, Колобок умеет выворачивать людей на изнанку. И меня к десяти ноль-ноль вызывают для дачи показаний.

– К десяти? Это хорошо, – неожиданно обрадовался Егор. – Выходит, у меня есть еще пара лишних часов форы.

– Не обольщайся, кэп, – хмыкнул Цезарь. – Скоро они вычислят твою хазу.

– Не вычислят.

– Ну я же вычислил, – вздохнул Юрка, скосив глаза в сторону внутреннего кармана своего плаща.

– Чу-чу-чу, – защелкал языком Егор и приподнял руку с пистолетом. – Не шали, братан.

– Нешто пальнешь в друга? – удивился гость.

– Пальну, не сомневайся.

Старший лейтенант Савельев оценивающе посмотрел в глаза приятеля, но ничего особенного прочесть не смог: взгляд Егора был прямым и нейтральным, не выражавшим ровным счетом ничего, как у хорошего игрока в покер.

– Лан, – примирительно проговорил он, не желая проверять последнюю сентенцию Жара на практике, – к делу. Я пришел уговорить тебя сдаться.

– Бесполезно, Цезарь, – не раздумывая ответил Егор. – Я не сдамся, и даже более того – уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. Я принял решение.

– Блин, как ты не поймешь, это они уничтожат тебя! Выбор-то невелик: или замочат при попытке оказать сопротивление, или обеспечат пыжика за измену родине, – запальчиво проговорил Юрка. – Дурак ты, Жарик, и не лечишься! И как ты только докатился до такой жизни…

– Да что ты знаешь о моей жизни? – сокрушенно вздохнул Егор.

– Знаю достаточно, капитан, – сверкнул глазами Цезарь. – Знаю, что ты нарушил присягу, и плевать мне, какие мотивы тобой руководили, какие великие цели. Ясно? Ты дружбу нашу растоптал, ты предал то, за что мы воевали в Чечне, наше братство. Ты же боевой офицер госбезопасности, в конце концов.

– Нет, брат, – твердо ответил Жаров, – я присяги не нарушал и ничего не предавал, так что давай завязывай кошмарить. Не знаю уж, что там тебе про меня наплели, но…

– Да никто ничего не плел. Я что, слепой? Не вижу, что ты против своих попер?

– Против своих? Мы с тобой, Цезарь, давали присягу родину защищать, служить отечеству нашему свободному, а не кошельку олигарха, защищать народ наш русский, а не барыгу, который этот народ грабит, и только и думает, как бы еще половчее ограбить. Глаза раскрой, не слепой! Друга моего грохнули за то, что он хотел как лучше. Светлая голова, ученый – настоящий, а не так, погулять вышел. Важное открытие сделал для страны. Гениальное! Но кому-то это поперек оказалось. Кого-то, видишь ли, жаба задушила, бабки он свои потерять не захотел. Большие бабки, большие люди. И девушку собирались заткнуть, потому что оказалась она ненароком не в то время, не в том месте. Просто случайный свидетель, сама даже не понимает чего. А теперь и меня хотят прижмурить до кучи, за то, что я ее вытащил у них из-под самого носа. Так что нельзя мне сдаваться, старлей. Никак нельзя. А ты уж решай, Юрик, поможешь мне по старой дружбе, или мимо пройдешь…

– При чем здесь олигархи? – пожал плечами опешивший Цезарь. – Приказ есть приказ. Не выполнил приказ – трибунал, и будь здоров.

– Ладно, брат, – продолжил Егор, не желая спорить, – некогда мне тебя переубеждать. Тороплюсь. Девушку спасать надо, которая, между прочим, и есть народ. Если веришь мне, подсоби маленько следы замести, если нет, вали отсюда подобру-поздорову, иначе точно грохну.

– С ума сошел? – вскипел Савельев. – Подсоби… Скажешь тоже. Хочешь, чтобы и меня вслед за тобой в разработку взяли?

– А тебя и так возьмут, напарник, – съязвил Егор. – Я же не отстреливаться тебя призываю. Мне всего-то и нужно каких-то пять часов, чтобы слинять. Прикроешь?

– Два часа, – жестко проговорил Цезарь.

– Три, – Жар умоляюще посмотрел в глаза товарищу. – Меньше никак. Как раз до десяти утра уложимся, и врать не придется.

– Хорошо, пусть три.

– Вот и ладно. Как там наша точка в Марьиной Роще. Не засветилась еще?

– Не. Чистая. Неделю назад проверял: ни жучков, ни датчиков.

– Отлично.

Егор хорошо помнил конспиративную квартиру ФСБ в Грозном, которую по неизвестным причинам вдруг стали прослушивать вражеские спецслужбы. После третьего неудачного покушения на Джохара Дудаева, нежданно-негаданно нагрянули боевики и чуть было не ухлопали их тепленьких прямо на хазе. Тогда много народу полегло, и наши молодые агенты сами едва ноги унесли – лишь чудом спаслись, отделавшись легкими ранениями. Видать, кто-то из конторы, соблазнившись призрачным золотым туманом, постарался и слил точку сепаратистам.

Это была черная страница в жизни друзей контрразведчиков. С самого начала первой чеченской войны на Дудаева охотились российские спецслужбы. Три покушения закончились неудачей. И лишь четвертое достигло цели, когда 21 апреля 1996 года два штурмовика Су-25 самонаводящимися ракетами разнесли в дым его штаб в районе села Гехи-чу, в 30 километрах от Грозного. Потом ходили слухи, что Дудаев был ликвидирован прямо во время телефонного разговора с депутатом Госдумы Константином Боровым.

Да, Чечня многому научила. Сразу же после возвращения домой друзья, сбросившись с боевых гонораров, обзавелись в Москве своей собственной персональной кукушкой, которую содержали за свой счет втайне от конторы. Практика показала, что с розовыми очками чекисту надо еще в колыбели расставаться – уж слишком замысловатыми бывают ситуации на поприще контрразведки, когда еще вчера напарник был «свой в доску», а сегодня, глядишь, уже чужой. Опасенье – половина спасенья, как говорится.

Так и появилась у приятелей тайная квартира неподалеку от Сущевки, где Цезарь с Жаром могли в случае необходимости перекантоваться. Руководство про эту их базу не знало, следовательно, молодые люди получали дополнительную степень свободы в своих делах.

Егор быстро соображал, прикидывая различные варианты. Кукушка в Марьиной Роще была старой – три года служила верой и правдой молодым конспираторам, – и поэтому все равно от нее в ближайшее время надо было избавляться, заменив новой. Егор не исключал возможности, что за это время кто-нибудь уже успел пронюхать об их секретном лежбище, и это сейчас ему было на руку.

– Наши треплются, мол, ты американцам продался, – неуверенно проговорил Юрка, продолжая разговор.

– А ты и поверил, – с укоризной дополнил Жар.

– Я нет, иначе не приперся бы сюда ни свет ни заря, но кипиш в конторе стоит еще тот.

– Это они умеют, – понимающе вздохнул Егор и рассмеялся.

Цезарь в ответ тоже рассмеялся, и друзья, наконец, обнялись.

– Кстати, Юр, – полюбопытствовал Жаров, у которого на душе немного отлегло, – а сам-то ты как меня нашел?

– Дык, через Алишера, который тебе ремонт-шремонт делал. Ты же сам меня с ним познакомил, когда мне надо было в ванной плитку положить. Так он как-то похвастался по случаю, а я и запомнил, – ответил Юрик, косясь на пистолет в руке товарища. – Ты бы это… волыну все-таки убрал от греха.

– Да, извини, – сказал Егор, пряча пистолет сзади за пояс. – Алишер, говоришь. Ну-ну… Будем надеяться, что нюхачи до него не скоро доберутся.

– Эт точно, – подтвердил Цезарь. – Он уже год как в Таджикистан умотал, к своим. А вот здесь пройдутся по земле рысью, к гадалке не ходи. Все перероют, всех стукачей на уши поставят, факт.

– Не успеют. Да и выхлоп с этих барабанов небольшой.

– О чем спич? Что за барабаны? – из комнаты послышался приятный девичий голос.

Ася проснулась, услышав какой-то невнятный разговор в коридоре, и в удивлении остановилась в дверном проеме, не ожидая увидеть незнакомого мужчину.

– А, это… – Егор смутился, подумав лишь, что вовремя убрал с глаз оружие. – Ты уже поднялась, любимая?

Юрка широко улыбнулся. Получилось действительно комично. Полусонная стройная девица с растрепанными волосами стояла босиком, одетая в большую рубашку Жарика, временно служившую ей ночнушкой, и по-детски терла глаза. Это было так сексуально и одновременно мило и по-домашнему, что не хотелось верить в то чудовищное нагромождение событий, которые привели его ранним утром в гости к старому боевому товарищу.

– Разрешите представиться, Юрий, – Цезарь вежливо обозначил поклон. – Друг и соратник этого охламона.

Савельев повернул голову в сторону Жара и легким кивком выразил одобрение его вкусу, мол, девушка что надо, молодец.

– Очень приятно, а я Анастасия, – ответила Ася.

– Э… Мы служим вместе. Юра поможет нам уладить тут кое-какие делишки, – поспешил добавить Егор. – Идемте на кухню, чайку заварим. Ты, Юрик, давай, раздевайся, проходи, раз уж пришел. У нас еще есть немного времени, пока час пик не начнется.

– Зачем нам час пик? – удивилась девушка. – Лишних два часа ехать будем. Разве мы уже никуда не торопимся?

– Дело не в скорости, дорогая Анастасия, а в качестве движения. Выигрывает не тот, кто резв, а тот, кто незаметен, – пояснил Савельев. – В большом потоке автомобилей проще затеряться.

– У-у… Я смотрю, вы тут все продумали. Профессионалы…

– А как иначе? – улыбнулся Егор.

– А иначе смерть, – невпопад ляпнул Юрик и тут же попытался исправиться, поймав в ответ укоризненный взгляд Аси, мгновенно сменившийся растерянностью, – Ну, то есть, фигурально…

– Ты бы, Цезарь, помолчал лучше, – с упреком проговорил Жар, понимая, что душевная рана от недавней гибели Паганеля будет еще долго кровоточить.

– Ух ты… Цезарь. Надо же, – язвительно поддела Ася, оседлав своего любимого конька ироничности. – Не жмет?

– В самый раз, – беззлобно улыбнулся Юрик. – Но это только для близких друзей. И то, по большому секрету.

Девушка в ответ тоже улыбнулась, бестактность гостя была прощена.

– Ну что ж, – подытожил Егор, наливая чай в пиалы. – Будем считать, что знакомство состоялось. Теперь к делу.

– К делу, так к делу, – Цезарь хлопнул ладонями по коленям. – Так чем же тебе помочь, брат?

– Ты на машине? – спросил Жар.

Юрик кивнул.

– Вот и ладно. Я сейчас соберу кое-какие артефакты, – продолжил Егор, – а ты отвези все это в Марьину Рощу, запутай следы, пусть они думают, что мы там ночевали. Да смотри, сам не наследи, и не забудь перед уходом чайник вскипятить.

– Гуд, – ответил Савельев, – сделаем.

– А чайник-то зачем? – спросила Ася.

– Вода больше часа остывает. Если берлогу раскроют раньше, чем я ожидаю, так им будет казаться, что мы недавно ее покинули.

– Вы чего, ребята, шпионских боевиков насмотрелись?

– Ага, – промычал Егор и ушел в комнату собирать вещи для друга.

В большую сумку он аккуратно уложил чашки, тарелки и столовые приборы, расфасовав их в одноразовые пластиковые пакеты. Туда же пошла сковорода из-под яичницы, нож, пачка сливочного масла и лоток яиц, в котором еще лежало несколько штук. В отдельные свертки были помещены помидоры, хлеб, колбаса, а также различные предметы из ванной: зубные щетки, паста, шампунь, невысохшие полотенца, расчески с Асиными и его волосами. Из комнаты Жар взял ноутбук со стертыми поисковыми запросами в Рамблере про братскую Украину и возможные пути следования туда – молодой человек хорошо знал, что при определенном старании спецы сумеют их восстановить. Также были упакованы блокнот, авторучка и еще какие-то мелочи с рабочего стола, в объемные целлофановые мешки для мусора компактно уложены постельное белье и одежда, в которой беглецы засветились на камерах. Отдельно был упакован мусор, скопившийся в помойном ведре с вечера.

– Ну все, держи, брат, – Егор передал сумку и пакеты товарищу. – Даст бог, увидимся еще.

– Спасибо вам, Цезарь, – тихо проговорила Ася.

– Всегда пожалуйста, – Савельев церемонно раскланялся, получилось трогательно и даже немного комично.

– Уходи чердаком через другой подъезд, а то бабульки, небось, уже попросыпались и несут свою вахту у окошек, – сказал Жар, открывая дверцу шкафа-купе. – А мы следом.

– Хорошо, я все понял, – проговорил Цезарь. – Вы-то сами дальше куда?

– Попытаемся ломануть в незалежную. Это ж теперь вроде как заграница. Проще будет залечь на дно. Давай, удачи!

Когда Цезарь скрылся в люке, забравшись с вещами по складной лестнице наверх, Егор повернулся к Асе и загадочно произнес:

– Пойдем, поработаем немного над образом.

Молодые люди зашли в ванную, где у Жарова был припасен целый набор конспиратора: одежда, обувь, парики и ужасно дефицитные по тем временам цветные импортные контактные линзы без диоптрий. Здесь же лежал специальный бандаж для девушки, который он сам смастерил на скорую руку из старой портупеи, эластичных бинтов, холщевого мешка и поролоновой подушки. А еще через полчаса из крайнего подъезда хрущевки вышла семейная пара – пышноусый брюнет-кавказец со своей беременной кареглазой женой. Мужчина нес тяжелую дорожную сумку, а женщина – небольшой походный рюкзачок и полиэтиленовый пакет с продуктами. Незнакомцы не спеша пересекли детскую площадку и дворами направились к соседним домам, где у сварной ограды скверика их ожидал автомобиль – старенькая бежевая шестерка с краснодарскими номерами.

Машина на подсосе выкатилась из жилого массива на улицу Космонавтов и, громко гудя непрогретым двигателем, помчалась в сторону Сокольников. Покатавшись немного по пустынным и прямым, как стрелы, Лучевым просекам лесопарка, водитель убедился, что за ними нет хвоста и свернул на Стромынку где, влившись в неспешный поток утреннего столичного трафика, взял курс к Садовому кольцу, а затем спокойно дополз до Таганки и уже в противопотоке двинулся на юго-восток Москвы – к трассе М-4 «Дон».


Продолжение следует...

Глава 16 здесь http://www.proza.ru/2018/06/07/1087