Гостья

Это случилось незадолго до Нового года. Последнее время в Петербурге редко выпадал снег, а если и выпадал, то вскоре превращался в грязную кашу, или в ноздреватый лёд. В тот вечер я узнал, что моя подруга Катя хочет приехать в Петербург за неделю до боя курантов. Девушка работала удалённо, ей достаточно было доступа в интернет, чтобы выполнять рабочие поручения, работать с отчётностью и документацией. Мы стали строить планы на будущее, уже решили, что обязательно поедем в Выборг, для чего я внезапно взял отпуск на предновогоднюю неделю. Воображение рисовало мне самые романтические картины, даже то, как мы вместе считаем секунды до Нового года, держа в руках бокалы с шампанским, а потом отмечаем мой день рождения шестого января. Это была очень неожиданная новость, так как ещё недавно Катя чаще молчала в переписках и редко отвечала на вопросы, а если отвечала, то как-то односложно.
Настал день её приезда. Катя не сообщила мне о дне приезда. Она просто поставила меня перед фактом, что она уже в Петербурге. Наверное, она решила остановиться у какой-то подруги, которая её встречала, а может просто не хотела, чтобы я увидел её заспанной. Как бы то ни было, встречались мы с ней не так часто, как хотелось бы. Девушка была не то, чтобы загадочная, но очень своенравная. Как я узнал позже, были у неё и секреты, посвящать меня в которые она не считала нужным.
Мы встретились с Катей в зале станции метро «Площадь Восстания», где, как выяснилось, неподалёку девушка снимала комнату. Она была немногословна, но мы встретились довольно тепло и радостно, хоть я и чувствовал себя немного некомфортно. Мы в основном общались по интернету, и общение в живую было нам непривычно. Надо было что-то говорить, о чём-то спрашивать, что-то рассказывать. Мы понимали, что практически обо всём уже поговорили в интернете. В тот вечер у меня появилась безумная идея, как нам с ней оживить разговор.
- Катя, как на счёт по пивку? – весело спросил я, вспомнив её фотографию из путешествия, где перед ней стояла кружка пенного напитка.
- Хорошая идея! – ответила девушка, будто у самой уже появилась подобная мысль, но из скромности она не решалась её озвучить.
На Большой Конюшенной как раз попался ирландский паб «О'Хулиганс», явно с намёком на британских футбольных болельщиков. В прочем, у нас тоже было немало футбольных фанатов, которые частенько устраивают драки на улицах. Дурной пример заразителен.
- Ну, за нашу встречу! – я поднял кружку, а Катя, молча, последовала моему примеру.
Постепенно разговор стал налаживаться, появилась некоторая лёгкость, а скованность исчезла совсем. Я предложил Кате поиграть в «Правду или действие», но девушка отказалась. Она объяснила это тем, что на мои вопросы она и так отвечает правду. Однако я уже не знал, о чём могу её  спросить. Катя была прагматиком до мозга костей, добрым и светлым человеком, но романтики ей не хватало.
Выпив по кружке пива - я взял себе «Гиннес», а Катя выбрала вишнёвый лагер – мы повторили заказ. Разговор пошёл о всяких милых глупостях, о которых так приятно говорить, расслабившись в уютной обстановке.

- Тот самый Бар-клай-де-Тол-ли, о котором ты мне рассказывала в прошлый раз, помнишь? – весело говорил я Кате, держа её за руку.
- Помню! – смеясь, ответила та.
Сразу вспомнился тот вечер, когда мы так же встретились в Питере. Проходя мимо Барклай-де-Толли, мы остановились, и Катя пыталась узнать у меня,  чей это памятник, хотя и сама знала кто это. Я тогда не интересовался всем этим и, к своему стыду, не мог ей ничего внятно ответить. Но девушка отчаянно давала мне подсказки. Сначала «б», потом «ба» и, наконец, «бар». Только с третьей подсказки я «вспомнил», кто же это. Это сейчас я стал зачитываться историческими романами, а в то время я ещё был бесстыдным «кингоманом». Катя в тот раз была общительнее, а я был немножко навеселе, так как приехал со дня рождения своего отца. Может это я скучный?
- Давно это было… - тихо проговорила Катя.
Мы подошли к самому Казанскому собору, который оказался закрыт. На часах было уже начало двенадцатого. Тем не менее, мы с Катей прошли в садик, где стояли массивные резные скамейки. Сев на одну из них мы стали спокойно разглядывать окружающую нас красоту. Настроение было очень хорошее, у нас с Катей был, как говорится, контакт. Внезапно Катя прислонилась ко мне спиной, лицо её было обращено к собору. Я вдохнул аромат её волос и как-то неуклюже поцеловал пару раз в макушку. У девушки были светлые волосы. Катя как-то присылала мне фото с салона красоты, где её готовили к покраске, собираясь делать мелирование. Её голова тогда  была украшена косичками, будто проводами энцефалографа. Зрелище было довольно странное. Как и любой мужчина, я не знал, через какие процедуры проходят женщины и девушки в погоне за красотой.
- Волшебный вечер… - прошептал я, Катя покрепче сжала мою руку.
Мне действительно стало казаться, что у нас с Катей много общего, что она будто раскрылась после двух кружек пива, отбросив весь свой прагматизм. Или это я стал проще? Ни о чём не хотелось думать, в голове стоял туман. Казалось, что время остановилось и мысли о том, что близится полночь, только подстёгивали воображение.
- А что, если нас тут запрут? – весело спросила Катя. – Мы будем здесь ночевать?
- Да, - ответил я и указал на фонтан, окантованный фанерными листами на новогоднюю тематику. – Жить будем во-о-он там.
Катя рассмеялась и решила развивать эту безобидную шутку.
- А работать я буду на «Парнасе»! – весело сказала она, имея в виду филиал своей организации, который находился на одноимённой станции метро.
- Построим здесь маленький дворец, - смеялся я, указывая на лужайку перед собором. – Детишек будем воспитывать.
Наши ладони были сплетены в замочек. Катя постукивала своей ладонью о мою ладонь и как-то игриво, или мне это только показалось, спросила:
- На что это похоже? – девушка ещё раз стукнула нижней частью своей ладони о мою ладонь.
Я тоже сделал пару таких «шлепков» и откровенно произнёс с пьяненькой улыбкой:
- На то, как мы занимаемся любовью?
Тушите свет…
Сердце! Это было похожу на сердце! Как я мог?!
Катя как-то сразу отстранилась от меня и сурово поглядела мне в лицо.
- Что случилось, Катя? – спросил я, мгновенно отрезвев.
- Иван, тебе пора домой, уже поздно! – сказала девушка и, вскочив, бросилась в сторону калитки сквера.
Меня будто по голове огрели. На память сразу пришли знаменитые слова из видео в интернете, где собачка свалилась с бревна в воду.
«Это фиаско, братан!»
- Катя, подожди! – крикнул я и помчался вдогонку.
Когда я догнал Катю, и она посмотрела на меня, в глазах у неё стояли слёзы. Я, конечно, понимал, что выпивка пробивает на эмоции, но чтобы так сильно…
- Что? – резко сказала она, вытирая рукой потёкшую тушь.
Я стоял и смотрел ей в глаза. Сейчас она выглядела очень плохо. Чужие слёзы – это ужасно, особенно когда их виновником становишься ты сам. Не дождавшись ответа, Катя снова направилась в сторону «Площади Восстания». Я снова догнал её, взял за руку и повёл в том же направлении. Я знал, что у девушки просто истерика, ей нужно успокоиться. Пьяные слёзы – это частое явление у людей, которые обычно всё держат в себе. В районе Аничкова дворца Катя снова вырвалась. Мы стояли с ней и глядели друг другу в глаза, я обнял её и пытался успокоить, но…
- Иди домой! Ты опоздаешь! – говорила она мне из последних сил.
- Как я могу отпустить тебя одну в такое позднее время? – ответил я. – Я должен тебя проводить.
На Лиговском проспекте она повернула направо, и мы шли уже, обмениваясь шутками, Катя смеялась, хоть лицо у неё было печально. Возле «Галереи»  Катя снова сделала попытку отправить меня на метро, но я отказался. Девушка сдалась. Благополучно проводив её до гостиницы, которая оказалась на Невском проспекте, буквально в двух шагах от метро, я стукнулся в закрытую дверь метрополитена.
- Дела… - пробормотал я, вспоминая, как однажды был оставлен знакомыми в центре, как до утра бродил по Невскому проспекту из угла в угол.
Однако перспектива изучать ночной город без гроша в кармане, а в прошлый раз я хотя бы смог полночи провести в кинотеатре, не представлялось мне заманчивым мероприятием. Я позвонил домой, предупредил, что приеду на такси и что мне надо расплатиться. Меня забрало такси, я благополучно доехал до дома, расплатился с водителем и спокойно лёг спать.

Вскоре мы решили пойти вместе в музей Фрейда. Катя сообщила, что там, в определённое время, кажется в полдень, проводятся экскурсии. Как оказалось, я многое не знал о Фрейде, хоть и прочитал почти все его работы по психоанализу, толкованию снов и прочие труды. Я узнал много о семье Фрейда, о его поиске себя, об условиях, в которых он жил и о болезни, которая его скосила.
Меня очень расстроило, что Катя стала ещё более замкнутой. Будто я стал просто её коллегой по работе, а она исполняла свой служебный долг. На вопросы она отвечала односложно, словно мы общаемся с ней по интернету. Она была чем-то сильно озабочена, казалось даже, что она куда-то спешит. Она объясняла это служебными обязанностями. Дошло до того, что в метро мы разошлись, не обмолвившись ни словом, и разъехались по домам. Помню ещё, что с утра была закрыта станция метро «Автово», на которую я обычно езжу. Получилось, что я немного опоздал. Неужели её это так расстроило? Но причина была в другом.

Катя сообщила мне, что к ней вдруг приехала сестра. С её сестрой я был знаком ещё с лета, когда та приезжала в Питер. Встреча была в режиме «Внезапная фотография с берегов Невы». Очередной сюрприз. Я помчался в центр города и встретил Катю, вместе с её сестрой Алёной. Алёна тоже была мелированной блондинкой. Наверное, им хотелось во всём быть похожими друг на друга, хотя по ним и так прекрасно было видно, что они сёстры. Но девочки такие, им всегда интереснее достичь какого-нибудь ошеломительного эффекта.
В тот день меня угостили каштаном, как сегодня помню, мы прошлись до Медного Всадника, сделали пару фотографий, погуляли ещё немного и расстались у Гостиного двора, где в ожидании туристов стоял экскурсионный автобус «Ночной Петербург, разводные мосты и прочие интересные вещи». В тот раз мне было немного грустно, что мы не смогли как следует пообщаться с Катей. Как выяснилось, причина была совсем не в её сестре, а в природной молчаливости девушки.
Меня это нисколько не удивило, даже объяснило многое. Её странное поведение тоже можно было списать на то, что она приехала не одна. Наверняка в голове у Кати всё это время сидела мысль о сестре, мысль о том, что она одна где-то, ей скучно и грустно. Может даже приехала она именно с сестрой, поэтому и не хотела, чтобы я её встретил. Когда мне на ум пришла такая мысль, мне стало как-то легче. Хотя, у меня была мысль позвать её на Новый год к нам. Мои родные тоже знали, что у меня есть подруга из другого города. Мы с ней много общались, у всех моих родственников уже сложилось о ней хорошее мнение. Вот только то, что она приехала с сестрой, было немного досадно. Им с Алёной хотелось быть в новогоднюю ночь на Дворцовой площади, где гремел бы салют и всякие народные гуляния. Таким образом, Новый год мы встречали по отдельности, я встречал его с родственниками, а Катя и её сестра – на Дворцовой площади.
Так и получилось.

После Нового года, а именно второго числа, когда город уже постепенно оклемался от бурного празднования, беспрестанного грохота ракет, петард и салютов, Катя внезапно позвала меня на «Площадь восстания». Мы вновь шли шумными и людными улицами, держась за руки и перебрасываясь милыми шутками. В этот раз недостаток общения не ощущался. Было такое чувство, что так и должно быть. Кто это сказал, что люди должны бесконечно вести диалог? Именно тогда я понял всю мудрость работ одного известного психолога Эриха Фромма, который учил, что беспрестанное стремление к заполнению свободного времени всякими мероприятиями, походами куда-либо, праздным общением и прочим – это бегство от самого себя. Иными словами, человек, который не чувствует себя комфортно с самим собой, скорее всего глубоко несчастен, так как ему вечно необходимо заполнять пустоту в своей жизни, чтобы чувствовать себя уверенно. То же самое можно было применить и к нашим отношениям с Катей. Нам было комфортно друг с другом и, если не ждать фонтанирующего общения, бурных проявлений радости и прочего, то у нас были очень гармоничные отношения.
- Тут очень шумно, - сказала Катя, когда мы шли по противоположной стороне Невского проспекта, возвращаясь от Дворцовой площади – Давай пойдём направо?
- Давай… - согласился я, глядя на фигуры мужчин, держащих за поводья коней на Аничковом мосту, где спешил многолюдный поток, по всей видимости, продолжая новогодние гулянки.
Шум в ушах, к которому так привыкаешь на многолюдном Невском проспекте, прекратился. Я прямо ощутил, как тихо стало на улице. Набережная Фонтанки была так же пуста, как полон был Невский проспект, только наоборот. Катя была очень довольна, чаще смеялась и стала вдруг ещё веселее. Вот что значит интроверт, бегущий от многолюдной толпы в уютное тепло квартир, где есть кружка горячего чая, клетчатый плед и хорошая книга. Что касается меня, то я был точно таким же интровертом, только недавно осознавшим, как сильно утомляют меня всякие людские сборища.
Вскоре мы дошли до небольшого круглого сквера, напротив которого находился мост с четырьмя башенками, которые были соединены массивными цепями. Площадь и сквер Ломоносова, очень приятное и тихое местечко. На гранитном пьедестале, посреди круглой клумбы гордо возвышался бюст самого гения мысли Махайло Ломоносова, которому так обязана была наша Академия Наук. По периметру стояли классические белые скамейки со слегка закруглённой спинкой, на которых так удобно сидеть после долгого трудового дня, предаваясь размышлениям о превратностях жизни и прочих важных вещах. Мы сели с Катей на задник скамейки, сидя спиной к проницательному взгляду Михаила Васильевича. Я взял Катину руку в свою. Мне хотелось согреть её, так как вдоль Фонтанки дул прохладный ветер и она начинала зябнуть.
- У тебя красивые руки… - откровенно сказала Катя.
Я недоумённо посмотрел на свои ладони с длинными пальцами и недлинными, но чистыми белыми ногтями, между костяшками пальцев я увидел еле заметные шрамы от катетера. Мне вдруг стало так приятно, что я поднёс её ладонь к щеке и прислонился к её тыльной стороне.
- Спасибо, Катенька… - прошептал я – Мне очень приятно!
Мы сидели и любовались видом на красивейший мост с башенками, наслаждаясь моментом полного единения душ. Казалось, что после стольких лет общения по интернету, редких прогулок по Петербургу и длительных периодов разлуки мы наконец-то нашли друг в друге себя.
- Катя, ты приедешь ко мне на день рождения? – спросил я, напомнив, что праздники продолжаются – Я очень хочу познакомить тебя с родителями.
Девушка грустно опустила глаза.
- Мне надо ехать, Ванечка… - начала она – Билетов ещё нет, но мне хочется побыть с мамой перед командировкой в Белоруссию.
Меня это крайне огорчило, но в то же время я понимал, что будь я на месте Кати, мне бы тоже хотелось скорее увидеться с родителями. Я грустно посмотрел Кате в глаза. Они блестели в свете фонаря, будто у девушки стояли контактные линзы. Но это были не линзы…
- Как жаль… - грустно произнёс я и крепко обнял Катю, будто она уедет прямо сейчас, будто у берега её ждёт катер, который увезёт её, куда глаза глядят.
Мы снова отправились гулять, шагая мимо ближайших станций метро – «Владимирской», «Пушкинской», «Площади Восстания». Все они, как верстовые столбы, начинали и заканчивали наши разговоры минутными остановками. Возле ТЮЗа раскинула свои шатры Рождественская ярмарка, где мы тоже задержались, чтобы посидеть. Какая-то грусть поселилась в наших разговорах, словно это был последний праздник на Земле, а через пару дней случится светопреставление, небо обрушится на землю и в живых не останется ни одно живое существо.
Примерно так закончился наш последний день вместе. Я проводил Катю до гостиницы, успел на один из последних поездов и помёрз на остановке в ожидании автобуса. Катя взяла билет на первый час ночи в мой день рождения. Стоит отметить, что в то время у меня дома был только что закончен ремонт на кухне, а с утра мы ждали гостей. Катя обиделась на меня за то, что я не поехал её провожать, так как мне надо было помогать с приготовлениями ко дню рождения дома. После её приезда в родной город мы ещё общались пару дней, пока она не напомнила мне о своей обиде на меня. В тот раз я пытался научить Катю игре в шахматы по сети. Но это оказалось непростым делом, в итоге испортив нам обоим настроение. На следующий день я написал ей длинное сообщение с извинениями, но когда я попытался его отправить, то узнал, что заблокирован. В сердцах я послал ей последнее сообщение на телефон…
«Ну и глупая!»
Роковое сообщение пролетело тысячу километров и острой обидой отразилось на лице девушки. Заблокировав мой номер, она удалила меня из своей жизни. Через год мы возобновили общение, но это уже совсем другая история…

(Земфира - Брызги)

Февраль 2018 года