Глава первая
***
- Геральд! Проснись пьяная скотина! – раздался визг Марсель, после чего женщина вылила ведро воды на голову юноше.
- Ты что творишь? Совсем ума лишилась? – вскочил Геральд и, протерев свои опухшие глаза, взглянул на неё. Это была сильная полная дворфийка старой закалки. Она становилась такой забавной, когда злилась: её кожа наливалась краской и приобретала розоватый оттенок, а её и без того нелепый нос приобретал очертания пятачка, делая женщину похожей на поросенка.
- Мне уже осточертели твои выходки!
- Тише… Тише… и без того голова раскалывается…
- Ты меня еще и затыкать вздумал!? Ты уже пару месяцев, как задерживаешь ренту!
- Ну, что поделать, денег нет у меня, а на работу не берут…
- Ах, денег у него нет, вот это новость! Как за комнату ренту платить, так денег у него нет, а как до рассвета пьянствовать в кабаке, так, пожалуйста! Бездонный карман!
- Марсель, дорогуша, ну чего ты завелась? Выплачу я все тебе, даю слово.
- Не называй меня так, заимей уважение к старшим! И ты меня этими-всякими обещаниями больше не корми! Или плати, или выматывайся отсюда!
- Хорошо-хорошо, но зачем же делать столь поспешные решения! А как же наставление нашей прекрасной богини Айрилет, “возлюби ближнего своего”?
- Мистер Хаксли, - сказала Марсель, скрестив руки на груди. Её пухлые губы натянулись, казалось, она всеми силами сдерживается, чтобы не обрушить на юношу весь нескончаемый поток проклятий, хотя её маленькие глазки явно пускали молнии, - Тебе уже девятнадцать лет, тебе пора взяться за какую-нибудь работу. Я не твоя мать, чтобы сюсюкаться с тобой. Даю тебе последний шанс. Если до заката не устроишься на работу – я тебя вышвырну из этой коморки.
- Ты так добра, дорогая моя Марсель! Я уверяю тебя, я найду работу! Только сперва, - Геральд зевнул и накинул на себя одеяло, - Дай мне немножко вздремнуть.
Женщина тяжело вздохнула и без лишних слов подняла край кровати. Хаксли мешком рухнул на пол.
- Геральд, я сказала немедленно.
- Хорошо-хорошо, сейчас же одеваюсь, только будь добра, выйди из комнаты.
Едва дворфийка захлопнула за собой дверь, как юноша нехотя поднялся с пола.
- Черт, как же голова раскалывается… Эх, ладно, эта мегера ведь мне проходу не даст, придется все-таки и вправду подыскать себе работенку.
Геральд натянул холщевые штаны с рубашкой, а так же свою жилетку из темной ткани и пошатываясь побрел к ведру с водой, что аккуратно лежало в углу. Пускай Марсель и злилась на юношу, она всегда самолично чистила и чинила его одежду, а также приносила чистой воды. Однако ведро оказалось пустым.
- А, ну да…
Юноша поднял голову и взглянул на свое отражение в осколке зеркала, которое он когда-то давно благополучно позаимствовал в порту. Его черные мокрые волосы были хаотично растрепаны, его голубые глаза были красны от недосыпа. Лицо было покрыто недельной щетиной.
- Да, мне определенно стоит начать следить за собой…
Геральд аккуратно связал волосы в тугой хвост и с помощью опасной бритвы аккуратно побрился.
- Когда-нибудь, когда у меня будет расти нормальная борода, отращу себе диковинную бородку.
Закончив наводить порядок, юноша потянулся так сильно, что затрещали все кости, а затем неспешно толкнул дверь и спустился на кухню. Женщина стояла на табуретке перед котелком и неторопливо перемешивала содержимое.
- Марсель, дорогуша, чем можно перекусить?
В ответ дворфийка огрела его черпаком по голове.
- Ай, за что!?
- Еще раз назовешь меня “дорогушей”, сможешь питаться только жидкой пищей, понял?
- Ладно-ладно, мисс Хаммерстоун, чем можно перекусить?
- Найди работу, а потом я тебя покормлю.
- Как же так? На пустой желудок искать работу?
- Не ной.
- Перед моими глазами начинает темнеть… мне кажется… мне кажется, что я умираю…
Очередной удар по голове.
- Ай! Это так обращаются с умирающими? Где же уважение, в конце концов?
- Мистер Хаксли, никакой еды, пока вы не заплатите за два месяца ренты.
- Да ладно тебе, не будь такой скрягой!
Еще удар.
- Ай! Хорошо-хорошо! Не надо меня бить! Я ухожу.
Геральд накинул на себя легкую куртку и широко улыбнувшись сказал:
- Готовь жаркое, когда я вернусь, ведь я устроюсь на работу!
- Ага, сперва устройся, балабол.
- Ну и ведьма, - в полголоса пробубнил юноша и присел, увернувшись от тарелки, брошенной дворфийкой.
- Цену за неё припишу к твоему долгу.
- Пф, да пожалуйста! До вечера, мисс Хаммерстоун.
- Удачи тебе, Геральд.
Юноша вышел из дома и закрыл дверь.
- Чтож, Мунстерн, я иду!
Глава вторая
***
Геральд неспешно блуждал по запутанным улочкам города, всунув руки в карманы и ворчал себе под нос:
- Будь ты проклята Марсель… черт, как же хочется есть. Неужели ей было трудно дать мне хотя бы кусок хлеба! О какой работе можно думать на голодный желудок!
До него дошел легкий приятный аромат, от которого у юноши невольно потекли слюньки.
- Ммм, пахнет чем-то вкусненьким, вроде это с рынка. Надо будет это проверить.
Мунстернский рынок – место, в котором нужно держать ухо востро. В толпе постоянно шныряет хитрая шпана, да зеленокожие гоблины, которые любят прикарманивать все то, что плохо лежит. Многочисленные торговцы в унисон выкрикивают свои цены, зазывая покупателей, причем им неважно, знают покупатели их язык или нет, они стараются перекричать своих конкурентов во что бы то ни стало. Тут и там слышится!
- Дивные ткани!
- Сочная рыба!
- Тюн клуд!
- Кхалуун ногоо!
- Вкусный фрукти!
- Инсигния!
- Магрош бал!
И так далее.
Геральд пробирался через толпу, постоянно держа нос на ветру, чтобы не упустить источник этого чудного аромата.
- Ваалесин вал, маалагона? - пропела голубоглазая эльфийка, преградившая ему дорогу.
- Нет, я не заинтересован, дай мне пройти.
Девушка недовольно причмокнула языком и скрылась в толпе.
- Где-же, где-же он… ах! Здесь!
Это была небольшая лавка, в которой невысокий старичок торговал пекарными изделиями. Хриплым голосом он предлагал свой товар:
- Свежие-то лепешки! Сочные горячие-то булочки! Вкусные-то маковые бублики! Подходите! Угощайтесь, пока тепленькие-то!
Геральд немедля затеял разговор.
- Эй, старик, доброе утро!
Пожилой мужчина широко улыбнулся, демонстрируя свои недостающие зубы.
- Доброе утро, молодой-то человек! Чего желаешь?
Юноша внимательно осмотрел прилавок, аппетитные изделия лежали тут и там в небольших деревянных ящичках. Его взгляд привлекла румяная булка, которая одиноко лежала среди каких-то рулетов?
- С чем она?
- Ооо, эта булка-то с вишней!
- Вишня! Люблю её! И сколько это чудо стоит?
- Семнадцать медяков!
От удивления булка выпала из руки Геральда.
- Семнадцать! Да ты видно ума лишился! – он прикрыл глаза, делая вид, словно что-то считает в уме, - Даю десять, не больше.
- Да на эти десять медяков-то я муки едва наскребу!
- Не будь таким жадным! Ладно, одиннадцать.
- Только за семнадцать! – воскликнул старик, грозно сдвинув свои белые густые брови.
- Вредный старикан… - Геральд пробежался взглядом по прилавку, - Хорошо, а сколько за эту? С чем она, кстати?
- Она с маком, всего-то двенадцать.
- Да откуда ты эти цены берешь, старый черт!
- Не нравится – проваливай-ка! – прошипел торговец, скрестив руки на груди.
- Ладно-ладно, зачем сразу так грубо, дружище. Скажи, если не секрет, а кто делает эти удивительные угощения? – спросил Геральд, рассматривая сладкий рулет.
- А, это дело рук моей-то внучки, она та еще мастерица!
- А что на счет её родителей? Они тоже с вами работают?
- Ох, она давно осиротела-то, бедная девчонка… мы еле сводим концы-то с концами.
- Да… бедняга... старик, а сам-то ты откуда? Я тебя здесь раньше не видел.
- О, я-то из деревушки Лейкервуд, что в полумиле от Мунстерна-то.
- Да-да, что-то о ней я слышал, да… а как вас зовут? – юноша взял рулет и незатейливо начал его рассматривать.
- Фарни Ботлкуп-то.
- А меня, - юноша низко поклонился, - Геральд Хаксли!
- Послушай-ка, Геральд. Если ты хочешь со мной сдружиться-то, надеясь, что я скину цену, то я не куплюсь-то на это, сынок.
- Черт бы тебя побрал, старый хрыч… - пробубнил юноша, а затем громко рассмеялся, - Ох, старик, уморил ты меня! Я ведь о таком и не подумывал! Ладно, пойду я! Удачи, дедушка Фарни!
- Сынок, а ты ничего не забыл-то?
- О чем это ты?
- Положи-ка рулет на место.
- Какой рулет?
- Который-то у тебя в руке!
- А, этот? – Геральд поднял свою правую руку с рулетом, - Ну я его купил в другой лавке, не подумай.
- Я сам видел-то, как ты его взял.
- Ой, старик, тебе видимо солнце ударило в голову, мерещится всякое!
- Дегру!
К старику приблизился семифутовый орк с серой кожей. Он выдвинул свою нижнюю челюсть вперед, демонстрируя свои массивные пожелтевшие клыки.
- Что происходить, господин Ботлкуп?
- Этот парень решил-то меня обокрасть! Он украл мой-то сладкий рулет!
Глядя на эту груду мускулов, рот юноши невольно раскрылся от изумления. Дегру буквально испепелял Геральда своими взглядом.
- Да не крал я её! Чего ты на меня наговариваешь!
- Молчать, клоп! Мой господин говорить, что твоя его обокрасть. Отдай то что ты украсть, иначе я проломить твой череп мой дубина.
- Оу, оу, давай не будем так заводиться дружище! – голос юноши начал дрожать, - Да и к чему столь могучему орку служить этому жалкому старику?
Пламя вспыхнуло в желтых глазах Дегру. Он схватил Геральда за шкирку и как котенка поднял над землей. Орк зарычал юноше в лицо с такой яростью, что тот чуть не испустил дух.
- Твоя не сметь называть мой господин “жалкий”. Господин Ботлкуп вырастить меня как сына.
- Я…я понял! Понял! Можешь отпустить!
- Твоя должен вернуть рулет и извиниться перед мой господин!
- Хорошо-хорошо! – Геральд бессильно дергал ногами, стараясь найти хоть какую-то опору, - Эй, старик! Прости, пожалуйста! Понимаешь, я давно скитаюсь по улицам, и у меня дня два не было ни крошки во рту! Прояви милосердие!
- Так и быть, я скину цену. До шестнадцати-то медяков.
- Шестнадцать!? Один медяк, вот цена твоего великодушия!? Знаешь, что я тебе скажу, старик? Тебе не помешало получше обучить своего тупоголового орка, тогда бы он понял кто из нас настоящий грабитель. Катись же ты ко всем чертям!
- Дегру, прихлопни его-то.
- Да, мой господин.
Едва орк замахнулся своей массивной рукой, как Геральд расстегнул пуговицы на своей жилетке и с легкостью кошки выскользнул из него. Приземлившись на землю, он схватил с прилавка еще несколько булок и пустился наутек.
- Поймай-ка его, Дегру! Он украл товара на шестьдесят медяков!
- Да, мой господин!
Юноша бежал, что было сил, попутно поедая украденное, протискиваясь через плотную толпу, иногда перепрыгивая через какого-нибудь гоблина или дворфа, что попадались ему на пути. Орк же бежал как обезумевший бык, снося все на своем пути. В толпе началась паника, все старались уйти с дороги этой обезумевшей громилы, которая выкрикивала проклятья в адрес Геральда. Эта погоня могла бы продолжаться до заката, если бы не вмешавшаяся стража, которая задержала разгневанного орка. Он рычал и сопротивлялся, как мог, пока сотрудники порядка заковывали его мускулистое тело в кандалы.
- Вор! Тот человек обокрасть мой господин!
- Кто? Этот юноша с рулетом?
- Да! Он украсть булка у мой господин!
Один из стражников приблизился к Геральду. Юноша смотрел ему в глаза, лениво пережевывая очередной кусок.
- Молодой человек, у нас есть к вам несколько вопросов.
- Ох, я бы с радостью с вами поболтал, да мне нужно идти, сами понимаете, время поджимает.
- Это приказ.
- Оу, ну тогда… - юноша швырнул рулет стражнику в лицо и пустился наутек.
- Схватить его! – прокричал стражник, открывая от своей бороды сливочную помадку.
- Позволь мне проломить его череп, - прорычал орк.
- Отказано. В темницу его, парни!
Стража прочесывала всю рыночную площадь, но юноши и след простыл. Двое запыхавшихся вершителей закона остановились возле лавки старого Ботлкупа.
- Будь проклят этот парниша.
- Юркий как маленький зверек.
- Его зовут-то Геральд Хаксли, - прохрипел старик, вмешавшись в разговор стражников.
- Откуда вам это известно?
- Этот негодяй обокрал мою-то лавку!
- Так это ваш орк так яростно гнался за ним?
- Да, это Дегру! Скажите-ка, что с ним?
- Он арестован.
- Но почему!?
- Пока он гнался за этим пареньком, он нечаянно наступил на младшего сынишку крупного торговца Гхроша Тахрогона. От маленького гоблина, к сожалению, и мокрого места не осталось.
- Какой ужас-то!
- Да… Но если он вам так важен, то мы посмотрим, что можно сделать, вероятнее всего вину за убийство мы припишем этому сорванцу, но вам придется за это заплатить…
- Я готов заплатить любые-то деньги! Дегру-то мне очень дорог!
Стражники переглянулись, затем тот, что был младше, заговорчески спросил:
- Трех сотен будет достаточно?
- Да, я тоже думаю, что три сотни.
- Три сотни серебра-то? – спросил Фарни.
В ответ стражники лишь рассмеялись.
- Три сотни серебра, вот умора! Три сотни золотых, не меньше.
- Три сотни золотых-то… Геральд, будь-ка же ты проклят!
Глава третья
***
- Фух, наконец-то эти собаки оторвались от меня. Благо у них память, как у золотых рыбок. Жалко мой жилет, конечно, ну да ладно, я перекусил, теперь самое время освежиться.
Геральд поправил свой воротник и, всунув руки в карманы, неторопливо побрел в портовый район. В этом месте жизнь кипела всегда, если днем тут можно было встретить различных матросов и торговцев, то в ночное время тут чаще всего собирался один лишь сброд. Юноша словно маленькая ящерка протискивался в нескончаемом потоке людей, орков, эльфов и прочих рас, пока наконец-то не достиг родной духу вывески трактира “Морской конёк”. Это было крупное трехэтажное здание, построенное из обломков затонувших кораблей, однако оно было в прекрасном состоянии. Заслуга низкорослых мастеров.
Не успел юноша подойти к дверям заведения, как оттуда кубарем выкатилось пара дворфов, а следом вышел загорелый мужчина с седыми волосами и громогласно прокричал:
- Тоже мне, нашли дурака! Проваливайте ко всем морским чертям, проклятые карлики! А ты че вылупился?
- Эй, остынь, Андерс, я просто хотел всполоснуть горло!
- А, Геральд, это ты? – выражение лица мужчины смягчилось, - Извини, не признал!
- Да с кем не бывает! Но я бы хотел одну кружку в качестве моральной компенсации…
- Хм, а давай-ка посчитаем, сколько ты мне уже должен, дружок? – усмехнулся трактирщик, облокотившись плечом о дверной проем.
- Ну чего ты, Андерс, шуток что ли не понимаешь? – обиженно пробубнил Геральд.
В ответ трактирщик лишь расхохотался.
- Ах тыж черт безрогий, уморишь ты меня когда-нибудь! Ну, давай, проходи.
Геральд проводил взглядом двух ворчащих дворфов и последовал за мужчиной внутрь трактира. “Морской конёк” был самым популярным заведением мунстернского порта, посему оно никогда не пустовало. Даже в столь ранний час оно было битком набито разносортным народом: люди распивали эль вместе с гоблинами, дворфы всюду дымили своими трубками, орки громогласно обсуждали что-то, по всей видимости, с членами своего клана, и так далее. Над камином висела голова синей виверны, что водятся на фалькасском архипелаге. Источниками света служили масляные лампы, свисавшие с потолочных каркасов, а так же небольшие свечи, лежащие на столах. Вместе они создавали довольно-таки уютную атмосферу.
Мужчины сели за свободный столик, и Андерс подозвал одну невысокую эльфийку и что-то прошептал ей на ухо, она послушно кивнула и спустя какое-то время вернулась с двумя кружками пива.
- Ну, мистер Хаксли, рассказывай, что у тебя приключилось, раз ты так рано решил навестить меня?
- Да, проблемы дома…
- Неужто опять семья решилась взяться за воспитание такого балбеса?
- Да не, все с Марсель… - со вздохом сказал Геральд, сделав большой глоток, - Ох уж эта мегера…
- Пф, скажешь тоже. Ты ей когда за ренту платить собираешься?
- Ну, как деньги будут, что за глупые вопросы!
- Ага, только кто такого недотепу нанимать будет?
- Ну чего ты сразу оскорблять меня начинаешь? Мы же вроде друзья!
- Не кипятись, ты же знаешь, что я не со зла. Но согласись, ты же разгильдяй, какого свет не видывал!
- Ну, предположим, что доля правды в твоих словах есть…
- Да неужели? Тогда скажи, что ты умеешь?
- Ой, да многое я умею! – воскликнул юноша, гордо взмахнув рукой.
- Ага, а теперь без хвастовства, перечисляй.
- Ну… я слету и не вспомню, и вообще не до твоих глупых вопросов!
Андерс откинулся на стуле и громко расхохотался.
- Че ты ржешь? Нет бы предложить мне работенку в своем трактире… ну так, по старой дружбе.
- Геральд, дружище. Ты же сам прекрасно знаешь, что большая часть моих клиентов – морские волки, которые женщину дай боги возможность раз в год увидят. Потому я и принимаю на работу лишь очаровательных девушек.
Юноша пробежался глазами по заведению. И вправду, весь обслуживающий персонаж состоял только из довольно-таки красивых дам различных рас.
- То есть у тебя не трактир, а бордель?
- Попрошу. Трактир с дополнительными услугами! Это немного разные понятия. По крайней мере платить меньше приходится.
- А не боишься, что могут начаться разбои из-за этих красавиц?
- Ты словно впервый раз в моем трактире. Думаешь, почему у входа стоят Гроршах и Раграш?
Геральд взглянул на столик возле входа, за которым сидело два темнокожих орка с массивными клыками. Рядом с ними у стены лежало две дубины, которые были около трех футов длиной. И вправду, лишь существа с подобной силой способны ими орудовать.
- Ну да, эта парочка орков способна вселить страх.
- Вот именно.
- Занимательно, но всё-таки, что же мне делать с Марсель? Мне необходимо каким-то образом раздобыть деньги…
Андерс достал трубку, набил её заморским табаком и неторопливо начал пускать клубы дыма в потолок, задумчиво глядя на огонёк, пляшущий в свече.
- Геральд, - сказал он, после некоторой паузы, - А ты пробовал податься в моряки?
- Хм, я даже и не думал об этом… а разве кто-то набирает в данный момент команду?
- Ну я слышал, что тот господин, за дальним столиком, как раз таки ищет добровольцев.
- Который? - Спросил юноша, пробегая взглядом всех посетителей трактира.
- Ну тот, с черными густыми усами и в треуголке.
- Матерь, да он вылитый черт!
- Он самый.
- Хм, даже не знаю…
- Способа проще подзаработать я не знаю, уж тем более для такого как ты.
- Ну, чтож, тогда была не была!
- Желаю удачи.
Геральд залпом осушил свою кружку, принял максимально серьезное выражение лица, желая скрыть свое волнение, и неспешно направился в сторону к незнакомцу. Мужчина еще издалека заметил юношу и с широкой улыбкой дожидался, когда он приблизится. Темные синяки под глазами и смуглый тон кожи, делали его похожим на какого-то голодного коршуна, выследившего свою добычу. Геральд нервно сглотнул и немного дрожащим голосом спросил:
- Я слышал, что ты набираешь команду?
- Хм, может быть. Назови себя, парень.
- Геральд Хаксли.
- О, это тот самый Геральд Хаксли, из-за которого на рыночной площади началась шумиха?
- Как же быстро ползут слухи о моей славе.
Незнакомец лишь усмехнулся, а затем, откинув голову, сказал:
- Не стесняйся, садись, - когда юноша сел за стол, мужчина продолжил, - Скажи, а ты не боишься грязной работы?
- А с чего её бояться?
- Ха! хороший настрой…
От этого тона у Геральда пробежался холодок по шее, однако он прокашлялся и спросил:
- Извините, а как вас зовут?
- Ох, прости за мою бестактность, меня зовут капитан Дарелин Сторн.
- Хорошо, капитан Сторн, что у вас за судно?
- Небольшой фрегат, “Чайка”.
Геральд облокотился о спинку стула.
- Хм, я по-моему его даже видел.
- Это маловероятно, но лучше скажи мне, у тебя был опыт работы на судне?
- Конечно! Я уже был моряком на корабле.
- И на каком, если не секрет?
- К сожалению, секрет.
- Почему же?
- Если я вам скажу, то тем самым нарушу тайну, - упрямо ответил Геральд и холодно взглянул в глаза капитану, а про себя подумал, - Какой дурак на это купится…
- Какие мы загадочные… ну хорошо.
- Купился! – пронеслось у юноши в голове.
-А как ты владеешь саблей?
- О, да получше многих!
- Судя по вашим рукам, ты ни разу не держал её в руках.
- С чего вы так решили? – спросил юноша, разглядывая свои ладони.
- У тебя нет мозолей, парень.
- Ну… для меня меч – продолжение руки, отсюда и отсутствие мозолей!
- Продолжение руки, он говорит, вот умора! Знаешь, парень, а ты мне нравишься.
- Это, конечно мило, но мне больше нравятся девушки.
Дарелин откинулся на спинку стула и громко расхохотался, да так, что его густые усы задрожали.
- Ты принят в команду, поздравляю. Завтра утром мы отбываем, потому перенеси все, что тебе необходимо сегодня на борт корабля. Все понял?
- Да, а если я вас не найду, к кому я могу обратиться?
- Поищи темноволосого эльфа, по имени Валенсин, он будет сегодня весь вечер в порту. Он тебе расскажет все в больших подробностях
- Ну, тогда до завтра!
Геральд встал и, улыбаясь, протянул собеседнику руку, однако капитан лишь усмехнулся.
- Завтра утром на борту “Чайки”.
- Хорошо.
- Не хорошо, а так точно, капитан.
- Зачем эти формальности?
- Чтобы не стать кормом для акул, - сказал Дарелин и улыбнулся, обнажая свои белоснежные зубы. От этого оскала юноше стало не по себе.
- Справедливо. Так точно, капитан.
- То-то же, а теперь проваливай.
Геральд слегка улыбнулся и возвратился обратно к Андерсу, который уже успел обзавестись какой-то дворфийской собеседницей. По всей видимости, трактирщик вновь хвастается своим умением пить. Заметив приближающегося юношу, он поднял кружку вверх, со словами:
- О, мистер Хаксли, и как все прошло?
- Меня приняли меня в команду…
- Мои поздравления, дружище! Но мне кажется, что ты этому не рад?
- У меня такое чувство, будто я подписал сделку с дьяволом.
- Да брось ты, это обычный морской волк, а ты как считаешь, Магна? – спросил Андерс у своей спутницы.
- Да, мне тоже так кажется. Конечно вид у него не самый приветливый, но всё-таки он капитан корабля, а они все со своими причудам.
- Все равно мне кажется, что я совершил какую-то роковую ошибку…
- С чего же?
- Ну зачем ему важно знать как я владею саблей?
- Мальчик мой, потому что море кишит опасностями. Хочешь выжить – умей сражаться. Выбрось эти мысли из своей головы. Это в тебе говорит ребенок, тебе уже давно пора повзрослеть. – трактирщик откинулся на стуле и подняв руку окликнул одну из официанток, - Вейлариэль! Дорогуша, принеси моему другу еще одну кружку пива!
Вновь появилась та самая невысокая эльфийка, она аккуратно опустила кружку на стол, игриво улыбнувшись юноше.
- Чтож, Геральд. Это все за счет заведения. Поздравляю тебя с нахождением работы!
- Андерс, а я могу с ней…
- Я же сказал тебе, что все это за счет заведения.
- Хо-хоу! Спасибо огромное, дружище! Твое здоровье!
Глава четвертая
***
- Ладно, малышка, с тобой было весело, но мне пора отправляться домой, надо еще успеть вещи на корабль занести, - сказал Геральд, вставая с шелковых подушек и надевая свои штаны.
- Но мы же с вами еще увидимся, мистер Хаксли? – пропела эльфийка, игриво хлопая своими длинными ресницами.
- О, непременно, Вейл… как тебя там…
- Вейлариэль! Могли бы и запомнить!
- Вейла и эль, теперь точно никогда не забуду!
- Дурак! – девушка рассмеялась и швырнула подушкой в Геральда.
- Ну, не будь такой вредной, чудо ты мое янтарноглазое. Ох, так бы смотрел и смотрел в них!
- Нахальный льстец!
- Дорогуша, разве мои слова тебе неприятны?
- Это не мешает мне называть вас нахальным льстецом, мистер Хаксли, - протянула Вейлариэль и скорчила очаровательную гримаску.
Геральд в ответ лишь усмехнулся, натянул свою холщевую рубашку, и заплел свои распущенные волосы в тугой хвост.
- Заходите еще, мистер Хаксли!
- А ты что? Будешь еще отлеживаться?
- Почему бы и нет, мистер Шарнд оплатил три часа, а вас хватило всего лишь минут на двадцать.
- Я просто очень спешил!
- Ну да, как скажете, господин жеребец, - передразнила эльфийка и залилась звонким смехом.
Юноша стыдливо улизнул из комнаты, захлопнув за собой дверь, однако этим жестом лишь вызвал новую волну хохота со стороны девушки.
- Гадюка, да и только... – пробубнил Геральд и, стараясь скрыть своё смущение, поспешно покинул трактир, стараясь ни с кем не пересекаться взглядом. Выйдя на двор, юноша с наслаждением вдохнул свежий морской воздух, - Чтож, пора отправляться домой за вещами.
Из-за утреннего недопонимания на рыночной площади, Геральд не решился проходить через неё, потому ему пришлось сделать большой крюк, через квартал дворфов. Он представлял собой улицу, состоящую из плотно расположенных друг к другу трехэтажных домиков с небольшими дверьми и окнами. Тут и там резвилась детвора, гоняя каменные мячи. Один из таких мячей подкатился к ногам Геральда, но юноша, помня, как один раз чуть ли не сломал свою ногу, попытавшись его пнуть обратно детям, лишь аккуратно подтолкнул его стопой. Внимание Геральда приковал один седобородый карлик с большим красным носом. Он продавал какие-то дивные цветы с тонким приятным ароматом.
- Уважаемый, а что это за цветы?
- Я – женщина, нахал! – взвизгнула торговка и топнула своей маленькой ножкой.
- Простите-простите! Просто я не так часто вижу дворфов, а уж женщин дворфов и того реже! Я не хотел вас обидеть!
- В этом городе одни грубияны, - пробубнила старуха и стала поглаживать свою бороду, - Что это за цветы? Эти полевые цветы одни из первых, которые когда-то давно обнаружили наши предки, которые отважились выйти на поверхность!
- Звучит просто сказочно!
- А какой аромат!
Юноша наклонился и его ноздри наполнил легкий душистый запах весенних цветов. Аромат напомнил Геральду о его детстве, когда они с родителями отправлялись загород.
- Они просто восхитительны! Сколько стоит один букет?
- Всего лишь десять медяков.
- Прошу, - сказал юноша, протягивая пожилой даме увесистый мешочек, - в нем должно быть ровно десять медяков. И я не хочу показаться грубым, но кто бы знал, что под этой бородой скрывается очаровательная старушка.
- Хам… – смущенно сказала торговка, забирая деньги.
Юноша отправился дальше и, прикрыв глаза, вкушал нежный запах цветов.
- Молодой человек! Молодой человек! – раздался крик старой торговки.
- Да-да?
- Вы мне случайно дали больше! В мешке оказалось двадцать монет!
- Хм, сомневаюсь, я точно помню, как дал вам мешок с десятью.
- Но…
- Я вам дал ровно столько, сколько вы заслужили, - с улыбкой отрезал юноша.
- О… да хранят Боги вашу душу, добрый человек!
- И вам всего хорошего!
Старушка долго провожала Геральда своим взглядом, прижимая к своей косматой бороде мешочек, а юноша продолжил свой путь, рассматривая свой букет.
- Думаю, что он непременно понравится Марсель!
Потихоньку знойный солнечный день начал сходить на нет и мунстернские улицы начала наполнять вечерняя прохлада. Большинство рыболовов уже вернулись с промысла, потому из кабаков и таверн раздавались радостные крики подвыпивших моряков. Некоторые мелкие торговцы, которые не выдерживают конкуренции на рыночной площади, начали потихоньку собирать товар со своих простеньких прилавков. Напротив борделей стояли вульгарно разодетые дамы, соблазнявшие прохожих зайти в их заведения. Тут и там можно было услышать:
- О, вы видимо устали!
- Вам необходимо расслабиться!
- Какой красавэц мушчина идьот!
- Мы готовы помассировать ваши мускулистые плечи!
- Ваалесин вал, маалагона?
И многое другое в том же духе. Если по утрам город наполняло жужжание торговцев, то ближе к вечеру Мунстерн походил на птичий рынок.
Однако сегодня Геральда не интересовали все эти блудницы, выкрикивающие комплименты на каждом шагу. Он хотел успеть перенести свои вещи на корабль.
Миновав последний квартал, юноша наконец-то вернулся к знакомому дому. Однако в дверях он заметил Марсель, которая стояла как изваяние, скрестив руки на своей пышной груди. Геральд спрятал букет за своей спиной, и улыбнулся дворфийке.
- Марсель, прекрасно выг…
- Скотина!
- Что, прости? – Геральд буквально опешил.
- Да вся торговая площадь судачит о том, как ты обокрал несчастного мистера Ботлкупа! – не унималась дворфийка.
- Ты не понимаешь, он…
- И то, что из-за тебя его орк Дегру раздавил бедного маленького гоблина!
- Но…
- Я не желаю слышать твои лживые оправдания, ты понял!? – взвизгнула женщина.
- Марсель…
- Катитесь ко всем чертям, мистер Хаксли!
- Но, Марсель… - Геральд прикусил губу.
- Я не желаю укрывать под крышей такого мерзкого преступника! Вы – настоящий бич современного общества! Такие мерзавцы как вы не имеют права существовать на земле! Да будь я на месте вашей матушки, так сразу бы сдала вас в приют! Ведь из вас ничего толкового не выросло! Вы – бездарь, лоботряс, балабол и конченный мерзавец! – от криков лицо дварфийки раскраснелось, еще никогда прежде Геральд не видел её в таком состоянии. Немного успокоившись, Марсель уперлась кулаками в бока и продолжила свой яростный гнёт, - Что вы сейчас передо мной глаза свои бессовестные опускаете? Стыдно? А представьте как вашей матушке за вас стыдно? А вашему батюшке? Думаете им приятно, людям из такого-то сословия слышать о том, что их сын - преступник?
Женщина пустилась не на шутку, выкрикивая все те тайны, что юноша ей поведал. Она придумывала ему всевозможные оскорбления, словно получая удовольствие от каждого нового колкого слова. Геральд же стоял, склонив голову, и сжимая кулаки так сильно, что от напряжения они начали трястись. Вокруг уже стали собираться различные зеваки, наблюдающие столь необычную драму, которая развязывалась на их глазах.
Когда Марсель наконец-то окончила свой монолог, юноша еще какое-то время молчал, а затем, когда женщина наконец-то перевела дух, заговорил таким холодным голосом, что ей стало не по себе.
- Вот значит как? Ну хорошо, вы правы, мне нет места в этом мире. Оставьте же мои вещи себе, вы сможете продать их, этого должно вполне хватить, чтобы оплатить мою задолженность. Я, как вы и велели, нашел себе работу, я стану моряком. Поэтому – прощайте, Марсель, я больше не буду мозолить вам глаза.
- Мистер Хаксли, я…
Юноша швырнул купленный букет на землю под ногами дворфийки, а затем, сдерживая накопившуюся ярость, прошипел сквозь зубы:
- Прощайте. Марсель.
После этого он развернулся и, расталкивая локтями прохожих, убрался восвояси.
- Геральд… - прошептала Марсель, взяв благоухающий букет в руки, и тяжелая слеза упала на лепесток маленького голубого цветка.
Глава пятая
***
Геральд долго бродил не разбирая дороги по опустевшим улицам Мунстерна. Слухи в тесных городах разносятся слишком быстро, и потому на следующий день уже весь город будет судачить о произошедшей сцене между юношей и дворфийкой.
- Проклятая рыжая бестия, никогда она не могла держать свой темперамент при себе, - ворчал себе под нос Геральд, - И зачем я оставил ей все свои вещи… дурак, да и только…
Юноша не желал видеть никого из своих прежних знакомых, а потому не решался обращаться к Андерсу в трактир за ночлегом. Однако ноги сами привели Геральда к порту. Ближе к ночи его наполнял всякий сброд, будь то орочьи блудницы, в объятиях которых можно оказаться лишь сильно перебрав, разного рода работорговцы, или же обыкновенные купцы с черного рынка.
- Эй, бледнакожик, не хошь прекупить чо? – раздался скрипучий голос.
Геральд оглянулся, однако увидел лишь серокожего орка, который скрестив руки на своей мощной груди, надменно выдвинул свою нижнюю губу вперед, обнажая обломанный клык.
- Я здеся, кретин! – раздалось недовольное восклицание откуда-то снизу. Перед юношей стоял гоблин с нелепым пучком волос болотного цвета и в черном плаще, который волочился по мостовой.
- Чего тебе?
- Поцан, не хошь прекупить чо, спрашиваю.
- Ну и чем же ты торгуешь?
- Рондарг! Тавар!
Орк презрительно фыркнул, услышав свое имя, однако снял с плеча большую дорожную сумку и опустил её перед ногами своего сообщника.
- Меня завут Гаркхрин! Я тут типа крутая шишка, се дела. Таргую всяким па мелачи, да. Нужна чо, поцан? Может зелья какое-нить? Напремер эта, - коротышка достал из сумки пузырек с сиреневым раствором и деловито покрутил в своих когтистых пальцах перед своим длинным носом.
- И что это?
- Ну, кароче, поцан, подлеваешь самую малую капильку в стоканчик и любая баба твоя! Ну иль мужик, но эт уж твой выбар, наверна.
- Пф, что за бред?
- Не хошь? Ну, тогда во, парашочек! – проскрипел торговец, вынимая какой-то небольшой мешочек.
- Я, по-твоему, знаю что это?
- Как, чо эта? Ты чо, поцан, из дяревни чо ли? Этаж порах!
- Я, по-твоему, должен знать что это?
- Пф, сраз видна, дяревня. Кароче, пацан, слухай. Сыпешь немножка этава парашочка, поджегаешь и будет громкий чертырбабах! – в последнее слово Гаркхрин прокричал с такой силой, что даже Рондарг невольно вздрогнул, - Кароче будет оч громка и будет чертырбабах.
- Хм, я бы с радостью купил его, да у меня ни гроша.
- Да ты эт, не переживай, поцан, я, вместе с моим каллегой Рондаргом с бальшой радостью можем принять чонить в залог.
- В залог?
- Ну так, чист севалически, напремер парочку тваих органов, ну иль зубы в придачу.
- Что? Да ты умом тронулся, торгаш мерзкий делать мне нечего, свою жизнь отдавать за этот порошок.
- Сорян, поцан, но зделка есь зделка! Рондарг!
Массивные руки обхватили Геральда сзади и крепко сжали, словно клешни гигантского краба. Юноша почувствовал тихое рычание над своим ухом.
- Чож, поцан, должен ж я чемнить падзаработать, - проскрипел гоблин широко улыбаясь, демонстрируя свои желтые зубы. Он достал из-за пояса небольшой нож и начал приближаться к своему “клиенту”.
- Ах тыж мелкий ублюдок, - прошипел Геральд и пнул уродца ногой с такой силой, что тот успел лишь пискнуть и ничком упасть на спину.
- Твоя навредить Гаркхрин! Моя переломить твоя пополам! – взревел орк и начал сжимать свои объятья. Рондарг явно не пошутил, потому как кости юноши от давления начали скрипеть.
- Здесь! Я слышал какой-то шум! – раздался чей-то голос, а следом за ним раздался звон доспехов.
- Твоя повезло, что стража появиться, человек, - прорычал орк, ослабляя свои объятия, - В другой раз моя проломить твоя череп.
Геральд какое-то время сидел на земле, стараясь перевести дыхание. Орк водрузил на плечо дорожную сумку, взял за шкирку, как котенка, гоблина с кровоточащим носом, бросил гневный взгляд на их “клиента” и бросился бежать.
- Я вижу бегущего орка! За ним! – раздался громогласный приказ, по всей видимости, командира отряда стражи, и вся небольшая группа бросилась за ним в погоню. Юноша заметил, что орк забыл подобрать товары, которые ему предлагал подпольный торговец, а так же его кинжал, который был не длиннее кухонного ножа. Геральд забрал запрещенные товары и, тяжело дыша, отправился своей дорогой.
- Ну, хотя бы у меня теперь есть оружие…
Укрытые темнотой корабли грозно возвышались над небольшими домами, что служили складами. Некоторые из них юноша видел и раньше, потому с легкостью узнавал их по гальюнным фигурам. Вон торговое судно “Скорбящая” со своей выцветшей русалкой, а здесь “Амбассадор”, со своим загадочным глазом. А этот небольшой фрегат с невысокими мачтами и с птицей на носу, Геральд прежде не видел, однако приглядевшись усмехнулся.
- “Чайка”, а вот и я!
Юноша подошел к судну и обнаружил, что наверху горят огни.
- Так, значит кто-то на нем есть… Эй! Там, на корабле!
- Чего тебе, парень? – раздался ровный, но громкий голос. Через пару мгновений показалась голова, это был какой-то длинноволосый эльф.
- Это ведь ты, как тебя там… Валенсон?
- Валенсин, да, это я, а кто спрашивает?
- Геральд Хаксли! Я член вашей команды, и…
- Ах, Геральд. Да, капитан Сторн упоминал тебя в списках команды…
- Да-да, так вот я…
- Если ты хочешь забросить вещи на корабль – увы, уже слишком поздно. Приходи завтра с утра со всем необходимым.
- Да хватит меня перебивать!
- Ну? Я весь во внимании, - сладко зевнув, протянул эльф, облокачиваясь о борт.
- У меня нет вещей, дай мне просто переночевать на судне.
- Переночевать? Вот умора! Мистер Хаксли, это – судно, а не трактир, поэтому проваливайте.
- Но…
- Я могу с легкостью вычеркнуть вас из списка команды, поэтому возвращайся поутру. Мы отправляемся после полудня.
- Ладно, - а затем в полголоса добавил, - Длинноухий пес.
Геральд всунул руки в карманы и лениво побрел вглубь порта. За весь день юноша съел лишь парочку булок с утра, да выпил несколько кружек пива, потому голод дал о себе знать, поэтому Геральд очень обрадовался, увидев вывеску небольшого заведения, под названием “Флёр Эклоз”, из которого раздавалась громкая музыка. Юноша аккуратно толкнул двери и его ноздри наполнил душистый аромат парфюма и алкоголя. Это был обыкновенный портовый бордель. На небольшой сцене танцевала обворожительная красноволосая девушка, которая очаровала Геральда с первого взгляда. В каждое движение, в каждый жест она вкладывала неописуемую страсть и нежность, из-за чего большинство мужчин, смотрящих на выступление, сидели, разинув свои беззубые от цинги рты. Но танцовщице до этого не было никакого дела, она двигалась словно в трансе, да и сам юноша чувствовал себя околдованным настолько, что его напрочь покинуло чувство голода. Он сел рядом с каким-то лысым морским волком и не отрывая от девушки глаз, неспешно ел жареный картофель, который лежал перед мужчиной.
- Хороша, чертовка… - заговорил моряк, поглаживая своей потной рукой пивной живот.
- Угумс, - пробубнил Геральд, чей рот уже был набит едой.
- Давай выпьем за её здоровье!
- Непременно!
Морской волк поднял свою кружку с пивом, Геральд же не глядя стянул с соседнего стола стакан, и разом осушил, и начал кашлять. Оказалось, что это был фортунский ром. Лысый мужчина лишь рассмеялся и в один глоток полностью выхлебал хмельной напиток. Спустя какое-то время выступление красноволосой танцовщицы окончилось, и все посетители заведения начали рукоплескать ей. Девушка бросила зрителям ослепительную улыбку и скрылась за ширмой.
Глава шестая
***
- Я непременно должен с ней поговорить.
- Удачи тебе, парниша. Проклятие, я даже не заметил, как съел весь картофель… надо бы заказать еще.
Геральд с небольшим усилием протиснулся через толпу, которая с жаром наблюдала эротическое выступление молодой эльфийской танцовщицы. За дальним столиком юноша заметил ту самую красноволосую девушку, выкуривающую свою самокрутку. Он поправил ворот своей рубашки и грациозно прошелся в её сторону.
- Миледи, тут не занято?
- Ох, нет, прошу вас, присаживайтесь, - пропела девушка.
- Я смотрел ваше выступление, вы были безупречны!
Девушка подняла свои голубые глаза на Геральда и слегка улыбнулась.
- Благодарю вас, но вы даже не представляете, как часто я слышу подобное.
- Охотно верю… Скажите, а как вас зовут?
- Я думала, что мое имя назвали перед танцем, ну ладно. Меня зовут Скарлетт Роуз, а вас?
- Геральд Хаксли, к вашим услугам, - гордо представился юноша.
- Хаксли? – девушка задумчиво затянулась самокруткой, - Вы из того самого благородного рода?
- Да, можно сказать и так, хех… - промямлил Геральд, отводя взгляд.
- Что вы забыли в этой дыре?
- Да это длинная история, вам видимо не интересно.
- Ох, прошу, я только и делаю, что выслушиваю байки этих моряков, хочется пообщаться с кем-то из светского общества, поэтому расскажите мне о себе.
- Я бы с радостью, но тут очень шумно, а кричать мне что-то не хочется, мы могли бы перейти наверх, и я бы вам рассказал историю-другую…
- Вы пытаетесь меня соблазнить? – спросила девушка, пуская клуб дыма.
- Нет, что вы! Что вы!
Скарлетт в ответ лишь рассмеялась.
- Ну, хорошо, пошли наверх, - сказала танцовщица и затушила сигаретку о небольшую стеклянную пепельницу.
Она улыбнулась, демонстрируя свои жемчужно-белые зубы, а затем взяла Геральда под руку и вместе с ним прошла наверх. Верхние этажи представляли собой спальни, отделанные из дешевых, но достаточно симпатичных материалов. Стены были окрашены в персиковые тона, с картинами не совсем пристойного содержания, однако явно написанные мастерами. Юноша заметил, что на дверях висели два различных типа табличек: бутон лилии с распущенными и нераспущенными лепестками. Скарлетт подошла к двери с закрытым бутоном и заменила её раскрытым цветком, а затем легонько толкнула дверь и поманила Геральда пальчиком.
Комната была освещена с помощью ламп с розовым стеклом, окрашивая комнату в мягкие тона. Посередине стояла большая кровать в форме сердца с бархатными рюшками. На ней были хаотично разбросаны белые, алые и перламутровые подушки. Скарлетт прошла к небольшому шкафчику, что стоял рядом с кроватью.
- Будешь пить что-нибудь?
- Это ведь выйдет мне в счет?
Девушка в ответ лишь рассмеялась.
- Не сегодня, я знаю, что у тебя за душой ни гроша.
- Интересно, и откуда же?
- Ну, во-первых, я видела, как ты воровал еду и напитки у других постояльцев…
- О, это не то, что вы подумали, просто…
- …Просто вы отдали все свои карманные сбережение торговке цветов, а затем оплатили своими вещами ренту, - прервала его на полуслове девушка.
- Но, откуда?
- Я видела это своими глазами, - протянула Скарлетт, чем вызвала смущение у Геральда.
- Странно, мне кажется, я бы заметил в толпе столь очаровательную барышню…
- Вопрос открыт, - ухмыльнулась танцовщица, наклонив голову на бок, - Что будешь пить, раз судьба занесла тебя в наш бордель?
- Вино.
- Откроешь, герой?
- Меньше иронии, мисс Роуз, - съязвил юноша, приподняв свою бровь.
- Прошу, Геральд, обращайся ко мне по имени, - промолвила лукаво девушка, протягивая юноше бутылку и доставая пару бокалов.
- Как скажешь, Скарлетт, - пожал плечами юноша и зубами вынул пробку.
Девушка присела на кровать, рядом с Геральдом, который успел разлить вино по бокалам.
- Твое здоровье, миледи, - сказал юноша и отпил добрую половину вина. Девушка слегка кивнула головой и сделала маленький глоток. Это было вино из города Элвенмун, города который несколько сотен лет назад был основан первыми эльфами, покинувшими леса. Их вино мягкое и приятное на вкус, потому и считается одним из лучших сортов.
- Расскажи мне, как человек из такого знатного рода оказался в столь богами забытом, пускай и немного уютном, месте?
- Ну, я всегда был своего рода паршивой овцой, - Геральд вздохнул и с натянутой улыбкой проговорил, - Я не оправдал ожиданий своих родителей, и когда мне изрядно осточертели упреки с их стороны, я решил сбежать из дома.
- И они не попытались тебя вернуть?
- Ну… были попытки со стороны мамы, но мой отец упрям как осел. Он сказал, что не примет меня, потому что я опозорил честь нашего рода своим недостойным поведением. Ну и поделом ему.
- Твой отец часом не Говард Хаксли? – медленно протянула девушка, её лицо стало каким-то тревожным, что не осталось без внимания юноши.
- Да, он самый, вы что, знакомы?
Скарлетт опустила глаза и сжала своими тонкими пальчиками бокал.
- Он довел моего отца до самоубийства…
- О… мне очень жаль… но как это произошло?
- Я была дочкой обычного землевладельца, который прогорел из-за налогов, которые возложил твой отец. Папе ничего не оставалось, кроме как покончить с собой, передав земли во владение Говарду.
- Да, это похоже на моего папашу…
- И из-за него я стала шлюхой! – воскликнула девушка и разбила бокал о пол.
В комнате нависла тишина, которая нарушалась всхлипываниями Скарлетт. Геральд какое-то время молча смотрел на осколки стекла. Его отец был и вправду невыносимым человеком, один черт знает, почему мама решила выйти за него. Юноша глубоко вздохнул и протянул девушке свой бокал.
- Выпей, полегчает.
Танцовщица дрожащей рукой взяла вино и в один глоток осушила содержимое.
- Налить еще?
- Угу…
После второго бокала Скарлетт немного успокоилась. Она облокотилась о Геральда и провела кончиками пальцев по его подбородку. Юноша опустил свои руки на её хрупкие плечи и начал нежно их массировать. От наслаждения девушка прикрыла свои глаза.
- Ты ведь не такой, как твой отец?
- Пф, ни капли, уверяю тебя, я не такая скотина. Хочешь еще вина?
- Будь любезен, дорогой.
Выпив еще немного, девушка подобно кошке потерлась кончиком носа о щеку юноши, вызвав у него легкую ухмылку.
- Почему ты такой серьезный, что-то произошло?
- Да… нахлынули старые воспоминания.
- Поделишься со мной? – спросила танцовщица, взяв его за руку.
- Не хочу грузить тебя своими бесами, - протянул Геральд и нежно обхватил талию собеседницы.
- Ну, тогда может выпьешь со мной еще? – кокетничала девушка.
- Почему бы и нет?
Вечер продолжался. Уже была наполовину испита вторая бутылка вина, Скарлетт нахально сидела на коленях юноши, поглаживая его грудь. Геральд же, слегка улыбаясь, запустил свои пальцы в её волнистые волосы.
- Знаешь, а ты не похож на этих морских волков. Они такие грубые, и всегда напиваются до безумия. А с тобой так хорошо…
- Мне тоже с тобой хорошо, дорогая…
Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, а затем девушка толкнула юношу на кровать и их губы слились в страстном поцелуе.
Глава седьмая
***
- Ох, моя голова… - пробубнил Геральд, потягиваясь в кровати. Рядом с ним, укутавшись одеялом, лежала Скарлетт. Юноша, пошатываясь, прошел до окна и сдвинул жалюзи. Солнце уже стояло высоко.
- Какой же сегодня хороший день, - сладко зевнув, протянул юноша и открыл окно, вдыхая морской бриз. Порт уже был переполнен моряками и рыбаками, которые неспешно разбредались по своим суднам. Вон Петерс прихрамывает до своей шхуны. А вот идет Грегор, судя по всему, он прокутил всю ночь в какой-нибудь таверне, еле волочит свои ноги. Следом за ним бодро идет Вилсон, как этому черту удается высыпаться поутру. Неожиданно в небе раздался крик птицы.
- Ох, даже чайки отправляются в море… - Геральд облокотился о подоконник, нахмурив брови, - Чайки… в море… Проклятье! Чайка!
Юноша в спешке натянул штаны и накинул свою рубашку, с минуту остановившись, чтобы посмотреть на Скарлетт, мирно дремлющую, несмотря на суматоху, созданную им. Затем он на цыпочках вышел из спальни, аккуратно закрыв за собой дверь. После этого Геральд бегом пустился к выходу. Однако спустившись в зал, он заметил группу стражников, расспрашивающих постояльцев, но юноша не придал этому вида и постарался проскользнуть мимо них.
- Капитан, это он-то! – раздался свистящий голос старика.
Геральд оглянулся и увидел Фарни Ботлкупа, которого он сперва не приметил из-за окружавших его стражников. Мужчина в форме с густыми, спадающими до подбородка, усами, гордо надув грудь направился в сторону юноши.
- Геральд Хакшли! Именем жакона вы арештованы! – важно прокрякал капитан.
- Черта с два, я спешу! – Геральд быстро рванул в сторону дверей, но его сердце екнуло, едва он увидел дюжину стражников, обнаживших свои мечи. Юноша повернулся в сторону капитана и с широкой улыбкой спросил, - Извините, сэр, а на каком основании?
- Вы обвиняетешь в убийштве Гхрика Тахрогона! – он буквально плевался словами, да так, что его усы невольно подскакивали.
- В убийстве? Но я никого не убивал!
- Это уже будет решать шудья.
- Что? Этот Старый Ворон? Да он меня без разбора на кол насадит.
- Жакон ешть жакон! Арештовать его!
- Сэр, тут видимо произошла какая- то ошибка… - Геральд виновато развел руками и, сделав шаг в сторону капитана стражи, что было сил ударил его лбом в нос, да так, что из его носа полилась кровь, окрасив его седые усы в бордовый, и, воспользовавшись суматохой, бросился вверх по лестнице.
- Мержавец! Жа ним! Я его шобштвенно ручно щетвертую!
Пятеро стражников пустились за юношей, выкрикивая вслед проклятия. Геральд долго искал незапертую комнату, пока наконец одна из дверей не поддалась. Беглец вошел в неё и запер за собой дверь. Подняв взгляд юноша заметил, что эта комната была занята. На большой кровати лежало, даже не тело, а туша какого-то мужчины, а на нем равномерно поднималась и опускалась молодая девушка, явно утомленная, однако, увидев нежданного гостя, она вскрикнула, и свалилась со своего клиента. Мужчина, недовольно хрюкнув, приподнялся, облокотившись о локоть.
- Че тебе надо, парень? Или ты хочешь присоединиться? Без проблем, только ты платишь за все.
Стражники начали барабанить по двери.
- Именем закона, немедленно откройте дверь!
- А, слышу ты в дерьме, парень, ну удачи. Карлота, я что, зря тебе плачу? Продолжай!
- Но сэр, я всю ночь с вами, я уже безумно устала!
- Эх, девки, ниче с вас путного не взять.
Геральд явно не горел желанием выслушивать их разборки, а уж тем более когда в дверь барабанит стража. Юноша подбежал к окну и выглянул в него.
- Второй этаж, падать недалеко…
Отступать было некуда, уже слышен был недовольный голос старой гусыни, владеющей этим борделем, вместе с ним было слышно, как она со звоном перебирала ключи. Геральд высунулся в окно, аккуратно повис на карнизе и спрыгнул, и, судя по всему, вовремя, потому что наверху раздалось недовольное ворчание мужчины.
- Ну и дела! Не дадут мне насладиться этой малышкой, ей богу!
Юноша бросился бежать со всех ног, стараясь затеряться в толпе. Он слышал гневные выкрики капитана:
- Быштрее, этот щенок не мог далеко убежать!
Геральд боялся обернуться, он слышал топот дюжины сапог, который никак не желал отдаляться от него. Юноша бежал к своему единственному спасению, “Чайке”. Он не знал, что будет, когда, наконец, достигнет заветного судна, но деваться было некуда, судья Бранг Алисборн был еще сволочью, из-за него в темницах почти нет заключенных, все на плаху.
Издалека юноша заметил корабль, однако он уже сошло с якоря, а значит, совсем скоро отправится в плавание.
- Стойте! Подождите меня!
Геральд бежал что было сил, он уже не видел ничего, не слышал, кроме “Чайки” к которой несся сломя голову. Вот юноша уже на пристани, паруса корабля уже подняты, он неспешно начал отдаляться.
- Вы забыли меня! – крикнул что было сил Геральд и совершил отчаянный прыжок в сторону корабля. Его пальцы соскользнули с борта корабля, и юноша бы упал в воду, если бы не крепкая рука какого-то златовласого мужчины.
- Поймал!
- Ох, слава богам!
Незнакомец помог Геральду подняться на судно.
- Немедленно оштановите ваш корабль! - проорал капитан, яростно размахивая своим мечом.
Однако к борту приблизился капитан Дарелин Сторн и, пустив крупный табачный дым, крикнул стражникам.
- Поделом вам, этот щеголь под моей опекой.
Усатому капитану ничего не оставалось, кроме как выкрикивать всевозможные проклятья и яростно размахивать топать ногами.
- Как дитя, ей богу.
- Не то слово… спасибо большое, Дарелин.
В ответ капитан ударил его в живот с такой силой, что Геральда рухнул на колени.
- Обращайся ко мне, как капитан Сторн, ты меня понял, матрос?
- Так точно, капитан… - прохрипел юноша, пытаясь перевести дух.
- Вот и славно, - Дарелин затянулся из своей трубки и, заломив руку за спину, отправился в сторону мостика, - Матрос Линком, помоги нашему гостю освоиться на корабле.
- Так точно, капитан! – гордо выкрикнул мужчина, помогший Геральду взойти на судно. Затем он подхватил юношу и помог ему встать, - Пошли, я покажу тебе, где каюты, - когда Дарелин ушел достаточно далеко, мужчина в полголоса добавил, - Он та еще заноза в заднице, ты еще успеешь это понять.
- Да и удар у него достаточно тяжелый…
- Это еще в полсилы. Кстати, меня зовут Балси Линком, а ты кто?
- Меня зовут Геральд Хаксли.
- Чтож, тогда будем друзьями, потому что мы с тобой попали на настоящий плавучий ад.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А ты что, не знаешь? – удивленно спросил мужчина и слегка искусственно улыбнулся, - Дарелин Стоун – пират. Мы сейчас отправляемся на Фортуну.
- Вашу мать, - пробубнил юноша.
Брамселя и бом-брамселя были подняты и судно на всех порах понеслось в сторону Фалькасских островов.
Глава восьмая
***
- Нет, это какая-то ошибка! – Геральд нервно ходил из угла в угол каюты со скрещенными на груди руками, а Балси сидел на ящике и лениво наблюдал за ним.
- Ошибки нет, Бо говорит, что уже служил на его судне.
- Бо? Кто это?
Мужчина слез с ящика и потянулся.
- Пошли, прогуляемся, заодно познакомишься с другими членами команды.
Делать было нечего, юноша проследовал за Балси на палубу. На небе было ни облачка, зной был бы невыносим, если бы не свежий бриз. Геральд был впервые на корабле и к счастью для себя обнаружил, что не страдает морской болезнью, чего нельзя было сказать о несчастном орке, который весь склонился над бортом, “прощаясь” со своим завтраком.
- Бедолага, - в полголоса пробормотал юноша, сочувствуя этому здоровяку.
- Бардрок? Да, для орка достаточно неплохой парень, но вот с морем не в ладах, его скорей всего оставят в Фортуне.
- Что это вообще за город?
- Ты разве о нем никогда не слышал?
- Ну, разве что так, мельком, но я никогда особо не вслушивался.
Эти слова вызвали у мужчины лишь легкий смешок. Балси потер ладонью свою щетину и задумчиво поднял взгляд.
- Ну, с чего бы начать… Ты же знаешь, что Мунстерн основан пиратами?
- Да ну? Неужели?
- Ты вообще в школе-то учился? Совсем историю не знаешь, балбес!
- Да ближе к делу!
- Ох, тогда придется с нуля. Хмм… - мужчина скрестил руки на груди и опустил голову, собираясь с мыслями, - Когда-то давно Фортуна была обычным пристанищем для разного рода контрабандистов, да пиратов. Мунстерн же был построен много лет спустя, и служил точкой сбыта, но со временем в него наплыли толпы народу, и основался уже вполне себе законный городок. А затем, в период правления императора Фарга Седьмого, Мунстерн, как и одноименная провинция, стали частью империи Элдаронг.
- Это-то ладно, а с Фортуной-то что?
- Да что ж ты меня торопишь? Этим лишь сбиваешь!
- Балси, я сейчас попаду на гребанный пиратский остров. Ясное дело я хочу знать, что меня ждет!
- А я откуда знаю! Единственное, что могу сказать, с приходом войск Фарга Седьмого, часть жителей Мунтсерна перебралась в Фортуну, со временем отстроив город. Он служит своего рода тихой гаванью в этом неспокойном море.
- А почему Фалькасские острова не стали частью империи?
- Черт его знает, но скорее всего объединенные силы пиратских судов разнесли в пух и прах имперскую флотилию.
- Но это же невозможно!
Мужчина лишь развел руками.
- Ну, меня там не было, сказать точно не могу.
- Да, ты прав, - Геральд облокотился в борт корабля, с легкой ухмылкой вглядываясь в бескрайнее море. Волны, шипя, разбивались об обшивку судна, иной раз некоторые птицы камнем бросались в воду, вылавливая рыбешек, отважившихся подплыть слишком близко к поверхности.
- Что, впервые на корабле?
- Да… тут так мирно и красиво.
- Не то слово… ладно, Геральд, не желаешь познакомиться с остальной командой?
- Я хочу поговорить с этим Бо, - сказал юноша, потягиваясь.
- Ну, он вероятнее всего в камбузе, травит байки нашему коку. Пошли, кухня как раз на верхней палубе, рядом с комнатой капитана.
Юноша проследовал за Балси до кормы корабля. Геральд поднял голову и увидел, что за штурвалом стоял эльф, не позволивший ему накануне переночевать на судне.
- Какого дьявола этот длинноухий пес за штурвалом? Я тоже хочу порулить!
- Ты видно шутишь? Это же Валенсин, верный квартирмейстер капитана Сторна! Бо говорил, что не стоит его злить, потому как Дарелин поощряет его за оригинальные способы наказания провинившихся.
- И все равно я хотел бы порулить, - раздосадовано пробубнил юноша.
Мужчина толкнул дверь с большим иллюминатором и прошел внутрь, Геральд же остановился на входе. Его интересовала соседняя дверь, которая была слегка приоткрыта. Это была комната капитана. Юноша только взялся за ручку, как дверь отворилась, и перед ним возник капитан Сторн, одетый в красный кафтан. Геральд наспех пробежался глазами по скромно обустроенной каюте, в которой не было ничего примечательного, кроме крупного стола, с развернутой на нем картой, и компаса, который мирно покоился рядом. В остальном – мало чем отличалось от кают других матросов.
- Матрос Хаксли, - щелкнув языком, сказал мужчина, - По уставу судна, никому кроме меня и моих помощников нельзя даже касаться ручки этой каюты, вам ведь это известно?
- Так точно, капитан! Прошу меня извинить, я еще не до конца разобрался, что да как, я думал, здесь находится кухня.
- Она расположена рядом, и не кухня, а камбуз, вы на корабле, в конце концов, так будьте добры, - глаза Дарелина гневно сверкнули, - Выучите терминологию.
- Так точно, капитан!
- А теперь – проваливай, - иронично протянул мужчина и захлопнул дверь, перед носом юноши.
- Геральд, где ты пропадаешь? Сюда! – сказал Балси, высунувшись из двери.
Он открыл дверь перед юношей, в которой стоял один большой стол и две лавки. За столом сидело трое мужчин, два орка и гоблин. Они о чем-то оживленно беседовали, но, заметив Геральда, притихли, устремив на него свои взгляды.
- Знакомьтесь – Геральд Хаксли! – представил его Балси, от чего юноше стало не по себе.
Темнокожий мужчина улыбнулся, демонстрируя желтоватые зубы.
- Рад знакомству, Бо Кэндлхоуп!
- Гархикк Харкс, - сказал гоблин, помахав своей когтистой лапой.
- Кардгар, - прорычал серокожий орк, ковыряясь ножом в клыках.
- Шенни Финч, - подхватил полный мужчина с короткими каштановыми волосами.
- Меня звать Биллихоп Торниваль, но для друзей просто Билли, - широко улыбаясь, протараторил молодой парень, голова которого была перетянута повязкой.
- А я Бардрок, - робко подхватил зеленокожий орк с маленькими клыками и голубыми глазами, попивая какой-то отвар.
- Садись к нам за стол, сейчас Болвар принесет обед, - предложил Бо.
Геральд со вчерашнего вечера ничего не ел, потому ему не пришлось предлагать дважды. Он сел между Балси и Кардгаром. И Шенни продолжил свой рассказ.
- И вот представляете, я захожу в таверну “Морской конек”, к моей ненаглядной Вейлариэль, нахожу её в комнате для гостей, читающей книгу. Я у неё спрашиваю: “А ты чего, не работаешь сегодня?”, а она говорит: “Да меня заказали на три часа, но клиент спустя минут двадцать закончил, что теперь мне делать нечего, вот книгу с полки взяла”.
Геральд нервно сглотнул, а все остальные мужчины разразились бурным хохотом. Шенни, вытирая капли слез со своих серых глаз, ударил ладонью несколько раз по столу.
- Боги мне свидетели, если я встречу этого неудачника, то пожму ему руку и скажу “спасибо”, за то, что мне достался целый час интима с очаровательной эльфийкой!
Дверь, ведущая вглубь камбуза, отворилась, и к столу приблизился рыжебородый дворф в колпаке кока, держащий в руках большую кастрюлю.
- А эт кто к нашему столу пожаловал? – проворчал кок.
- Болвар, знакомься, это Геральд Хаксли.
- Ну, честь имею, зовут меня Болвар Этельстоун, я местный кок.
- Дворф на корабле? Я приятно удивлен, - с легкой улыбкой сказал юноша.
- А тебе что? Что-то не нравится? Хочешь, выйдем, поговорим, а!? – пробыковал карлик.
- Болвар, остынь, он не это имел в виду, - рассмеявшись, сказал Билли.
- Конечно! Просто я думал, что дворфы боятся воды, потому избегают кораблей.
- Индюк тоже думал, а теперь, спрашивается, где он? Правильно, в вашей похлебке, - карлик вогрузил кастрюлю на стол и снял крышку, наполнив кухню приятным ароматом, - Бардрок, кончай отвар посасывать, жахни его уже разом и помоги мне тарелки разложить, я тут, малость, не дотягиваюсь.
- Да, сэр, - виновато сказал орк и, залпом выпив снадобье, расставил перед всеми тарелки. Шенни помог Болвару разлить обед по тарелкам, закинув Кардгару в тарелку несколько костей, чем вызвал у него довольное рычание.
- Чтож, господа! Приятного аппетита! – заключил Бо, подняв ложку вверх.
Глава девятая
***
- Моя тебя уверять, секиры из Фальгорн в много раз лучше меча из Элвенмун, - прорычал Кардгар, перекусывая индюшачью ножку пополам.
- Да чем лучше-то? Фальгорнская сталь в несколько раз тяжелее элвенмунской, её не каждый воин сумеет поднять! – парировал Шенни.
- Тот человек, чей сила не хватить чтобы поднять оружие – не может звать своя воин. Моя с легкость расколоть меч длинноухих пополам.
- Серакожек, не каждый могёт се пазволить фальгорнские аружия, не забывай-ка, че ано чартовски дарагое, - вставил свое слово Гархикк.
В ответ на этот орк лишь презренно фыркнул.
- А ты какое оружие предпочитаешь, Геральд? – неожиданно спросил Бо, почесывая свою щетину.
- Ну, я… не знаю даже.
- Никогда оружия в руках не держал?
- Как-то не приводилось, если быть честным, - отведя взгляд, пробормотал юноша.
Однако он не услышал волны смеха, которую ожидал, напротив, возникло неловкое молчание, которое нарушали тяжелое дыхание Бардрока.
- На фортуне мы проведем около двух недель, перед тем как отправиться в плавание на “Ладье Харона”, я обучу вас основам обращения с оружием, остальному уже сами научитесь…
- …если доживем, - со вздохом подхватил Балси.
- Бо, это правда, что ты уже служил у Сторна?
- Зови его всегда по титулу, если хочешь жить.
- Это угроза?
- Дружеский совет, - мужчина скривил уголки губ, - Едва мы ступим на его судно, как он будет казнить любого, нарушившего правила.
- Это какое-то безумие. Зачем ему это?
- Ну, потому что он боится потерять свою власть.
- Но почему ты снова отправился на службу к нему?
- У меня не оставалось выбора. Если бы я оставил его в Мунстерне, то он без зазрения совести сообщил бы страже, что я – пират, а ты сам знаешь, чем это оканчивается.
Юноша опустил глаза, вспоминая дюжину повешенных мужчин, которых с месяц назад казнили лишь за одно подозрение в пиратстве.
- Бо, - заговорил Биллихоп, - Расскажи нашему другу лучше о Фортуне.
- Да что о ней рассказывать? Всюду шлюхи да разбойники, ничего святого в этом месте нет.
- Ну, про шлюх звучит достаточно неплохо, не так ли? – с усмешкой сказал Шенни.
- Что правда, то правда! – рассмеялся Бо.
- Ты упоминал какую-то “Ладью Харона”, - напомнил Геральд, - Что это?
- Как что? Пиратский корабль.
- А зачем ему нужна “Чайка”?
Все, сидящие за столом разразились хохотом.
- В Мунстерн и на пиратском судне? – отдышавшись, проговорил Шенни, - Есть множество других, более дешевых способов распрощаться с жизнью! Балда, его казнили бы в ту же минуту, когда он ступит на пристань.
- На “Чайке” он сходит в Мунстерне, чтобы набрать команду.
- А почему он не набирает команду на Фортуне.
Бо лениво потянулся и, сладко зевнув, сказал, - На Фортуне говорят просто: лучше попасть на судно к этой мегере, Брандине Дранн, чем к капитану Сторну.
- Эй! Брандина Дранн – настоящая дива морей, никто не вправе осуждать эту великолепную даму! – из-за двери раздался недовольный крик Болвара.
По столу пронеслась новая волна смеха. Бардроку вновь стало дурно, и он в спешке покинул камбуз.
- Бедолага, - пробормотал Балси.
- Орк не должна вести своя так жалко, - презрительно фыркнул Кардгар.
- Ну, не осуждай малыша так грубо, подумаешь он мягкосердечный, с кем не бывает, - парировал Балси.
- С орочий муж так не должна бывать! – взревел громила, выдвинув свою нижнюю челюсть вперед.
- Кардгар, остынь, мне кажется, этот малый еще себя покажет, - вставил свое слово Бо.
Орк в ответ лишь недовольно проворчал. Гоблин нервно барабанил коготками по столу.
- Сё-таки надеюся, че нам прелична залатишка атвалят.
- Гархикк, чем больше я тебя узнаю, тем больше мне начинает казаться, что первое слово каждого гоблина “деньги”, - заметил Балси.
Зеленокожий коротышка разразился противным хохотом.
- Ты даж не вкуреваешь, наскока прав! Моя детская щеталочка была деньги-деньги-дребеденьги.
Волна смеха уже охватила всех присутствовавших в камбузе, в том числе и Болвара.
- Но почему вы так зависимы от звона монет?
- А че паделать-та? Наша житуха-та пакароче вашей. Время – деньги, как гаварится. И се ж, Бо, че пачем? Скока нам дадут-та?
Мужчина выпрямился на лавке и, подняв глаза вверх, начал что-то про себя считать.
- Мне за три месяца службы заплатили около трёх золотых.
- Малавата чета.
- Все зависит от того, повезет нам с уловом, или нет. Нам тогда не особо повезло, лишь несколько маленьких шхун.
Гархикк недовольно цокнул языком и начал поглаживать коготком свой желтый клык.
- А далеко вообще до Фортуны плыть? – нарушил возникшую тишину Геральд.
- Ну, если я правильно помню, то “Чайка” очень быстроходное судно, а это значит, что на закате мы уже будем сидеть в какой-нибудь таверне Фортуны и попивать теплое пиво.
- Теплое? Отвратительно, - проворчал Шенни.
- На суднах действует сухой закон, ты полюбишь и не такое пойло.
- Целых три месяца на корабле без капли алкоголя!? Я скорее умру!
- Помню, в прошлый раз тоже был такой извечный любитель выпить. Так Валенсин заставил его пить морскую воду, до тех пор, пока бедолага не захлебнулся.
- Слушай, Бо, а как много людей выжило с прошлого плаванья? – неожиданно спросил Геральд.
- Из пятидесяти вернулось лишь двадцать. Благо “Ладья Харона” позволяет двадцатке добровольцев управиться с собой, иначе бы мы встряли в открытых морях.
- И сколько полегло в сражении?
- Никто, – холодно сказал Бо, от чего у юноши сердце облилось кровью, Тридцать человек было казнено.
- Тридцать человек… - прошептал Билли.
- И что мы будем делать? – робко спросил Балси.
- А че нам астаеца та? Вместе держимся да молча рабатенку сваю бацаем, - со свистящим вздохом ответил Гархикк.
- Я все еще беспокоюсь за малыша Бардрока, - проговорил Бо.
- Он не орочий муж, он не должен жить, - фыркнул Кардгар.
- Я надеюсь, что его оставят на Фортуне. Не пригоден он для плаваний.
Неожиданно на палубе началась какая-то суматоха. Балси подошел к двери и с улыбкой поманил всех к себе.
- Земля! Земля! Я вижу сушу! – словно резаный петух выкрикивал эльф, сидящий в “вороньем гнезде”.
Глава десятая
***
Геральд неспешно бродил по судну, не зная чем себя занять, потому как вся остальная команда судорожно собирала свои вещи, готовясь сойти на землю. Взгляд юноши приковала фигура зеленокожего орка, который держался о борт корабля и не сводил взгляда от островов. Геральд неспешно приблизился к нему.
- Эй, Бардрок, тебе уже лучше?
- А, да, мне уже лучше, спасибо, - слегка улыбнувшись, ответил орк.
- Слушай, а ты неплохо владеешь общим языком.
- Ох, это все воспитание моих родителей.
- Родителей?
- Ну… приемных, правда они для меня давно стали родными. Мой папа нашел меня еще младенцем и забрал меня себе домой, потому что у них с мамой не было других детей.
- Интересно, но почему ты оказался здесь?
Бардрок тяжело вздохнул и опустил свою голову.
- Мои родители были земледельцами, но когда их не стало, меня лишили всего, потому что я не был их законным наследником. Я и отправился в город. Но единственная работа, которую мне предлагали – телохранитель или вышибала, но… но…
- Но что?
Зеленые щеки орка слегка потемнели от смущения.
- Я боюсь делать больно другим.
Геральд прокашлялся, чтобы не рассмеяться. Орк, который боится причинить вред другим – это большая редкость.
- А почему же ты тогда пошел на службу к капитану Сторну?
- Гархикк хорошо подметил, все мы здесь только из-за жажды наживы. Если бы я знал кто он такой на самом деле, то наверняка бы хорошенько подумал, перед тем как соглашаться.
- А как же на счет твоей морской болезни.
Бардрок высунул свой широкий язык и скорчил гримасу, которая вызвала у юноши смешок.
- Не напоминай, этот бес губит меня, едва мы отчалили, я и не подозревал, что меня будет укачивать.
- Ты удивительный, Бардрок, - усмехнулся Геральд, скрестив руки на груди.
- Почему же?
Юноша потянулся и, сладко зевнув, ответил:
- Не часто встретишь существо, с таким добрым и открытым сердцем.
- Спасибо, Геральд.
- О-хо-хоу! О чем щебечетесь, голубки? – сказал Шенни, приблизившись к ним с небольшой сумкой на плече.
- Да вот, решили пообщаться.
- Ай, ладно, я тебя не осуждаю, у каждого мужчины бывают своеобразные фетиши. Если ты ксенофил, то это твой выбор.
Геральд в ответ лишь рассмеялся, в то время, как Бардрок слегка улыбнулся.
- Ладно, шутки шутками, но вопрос в ином. Геральд, я слышал, на фортуне есть уйма дивных женщин, не хочешь ли со мной за компанию навестить их?
- Звучит чертовски заманчиво, да вот беда, за душой ни монетки.
- Да на счет этого не переживай! – Шенни широко улыбнулся, - Капитан Сторн заплатит нам авансом часть, чтобы мы могли освоиться в Фортуне.
- О-хоу! А ведь это прекрасно!
- Именно! – мужчина обнял Геральда за плечо и взмахнул рукой в сторону островов, до которых оставалось не менее мили пути, - Девчонки, скоро прибудут главные покорители сердец!
Бардрок на это лишь слегка фыркнул.
- А я могу с вами?
- Хм… - Шенни погладил свою редкую бородку, - Ну теоретически ты, конечно, можешь составить нам компанию. Но вот… какая девушка отважится лечь под такую гору мышц? Ты же в порыве страсти можешь случайненько разделить бедняжку пополам.
- Шенни, ты утрируешь, - усмехнулся Геральд, - Я уверен, что Бардрок будет с ними нежен, как ягненок.
- Черт, а мне нравится это сравнение! Надо будет его запомнить. Ладненько, пойду к остальным, предложу им составить компанию в нашем походе! Хоу-хоу, Фортуна, берегииись!
Мужчина радостно вскрикнул, подняв руки вверх, и направился в сторону кают.
- Что это с ним, Геральд?
- Да, вероятнее всего обычный спермотоксикоз.
- А это не смертельно? С ним все будет в порядке?
- Будет, если он сумеет сдерживать своего дружка.
- Понятно… - орк слегка нахмурил брови, а затем спросил, - А что значит “ксенофил”?
- Да, он подумал, что у меня есть какие-то интимные влечения к представителям других рас.
Бардрок в ответ лишь рассмеялся.
- Да уж, у Шенни странное чувство юмора.
Неожиданно на палубе наступила тишина, которую нарушали лишь волны, ударяющиеся о борт судна. Это означало лишь одно. Геральд обернулся и увидел капитана Сторна, восходящего на мостик. Дарелин встал за штурвал, вместо Валенсина, вручив квартирмейстеру свою трубку. Он что-то проговорил, но шум ветра унес его слова, однако эльф громко повторил их:
- Через пятнадцать минут мы достигнем Фортуны, всем быть готовыми к незамедлительной высадке. На суше вам всем выдадут три сотни серебра, а через две недели на рассвете вы обязаны явиться на судно “Ладья Харона”. И да, все без исключения освойте устав корабля.
- Вот ведь жалкие лицемеры, - вполголоса пробубнил Геральд.
Глава одиннадцатая
***
- Геральд, поживее! А то нам девчонок не достанется! – торопил Шенни.
- Да погоди ты, дай посчитаю, сколько мне заплатили.
- Три сотни серебром, хватит уже монетки в пальцах катать!
- Шут с тобой, пошли, - проворчал юноша и закинув деньги в мешочек, присоединился к друзьям и еще нескольким матросам, которые пожелали присоединиться к распутному походу. Гархикк пожелал навестить своего дядю, Бардрок остался помогать Болвару, а Кардгар ушел куда-то с парой здоровых орков.
Фортуна была похожа на огромную рыбацкую деревушку, едва ли не площадью с Мунстерн, наспех сколоченную из пальмовых досок и сухих листьев, расположившуюся вдоль дугообразного побережья острова. Как и рассказывал Бо, город населяли настоящие отбросы общества, такие как мародеры, работорговцы, проститутки, наркоторговцы, беглые заключенные, и так далее, однако Геральд не ожидал, что в подобном месте будет так тихо и спокойно.
- Бо, послушай, а почему здесь еще друг друга никто не поубивал?
Этот вопрос вызвал смех среди компании.
- Геральд, ты порой такое можешь сказануть, что я начинаю сомневаться, что ты со своей головой дружишь.
- Да чего ты сразу оскорблять-то начинаешь! Тут же сконцентрированы все разбойники, воры и убийцы!
Бо внимательно посмотрел юноше в глаза и слегка улыбнулся.
- Да, здесь находится настоящий сброд, но если бы не это место, то львиная доля местных жителей сейчас бы болталась на виселице. И люди это понимают, как-никак всем здесь заправляют Одиннадцать Капитанов.
- Одиннадцать Капитанов? Кто это?
- Ах да, постоянно забываю, что ты ничего не знаешь. Одиннадцать капитанов – совет из одиннадцати могущественных капитанов Фалькасского архипелага, таких как, например, Дарелин Сторн.
- Дарелин самый могущественный капитан!?
- Ну не самый, а в числе одиннадцати. Но не буду врать, я не знаю, это лишь слухи. Да и никто не знает полный список членов совета, сам понимаешь, ради их собственной безопасности, однако местные жители строят догадки, исходя из самых крупных судов, что иногда пришвартовываются в порту Фортуны.
- Крупных судов, говоришь… - оставшуюся часть пути Геральд провел в раздумьях, из которых его вывел Шенни, обхвативший его шею.
- Дружище! Мы достигли нашей заветной цели! “Хромая рыба”!
На это здание сложно было смотреть без слез. Оно было больше похоже на хижину болотных гоблинов, нежели на публичное заведение. И это не беря во внимание её название, которое должно было приманивать посетителей, а не отпугивать их. Рядом с дверьми лежал без сознания мужчина, по всей видимости, он упился до полусмерти, и чтобы он не помер на глазах у посетителей, его бесцеремонно выкинули на улицу. Шенни и остальные, перешагнув через пьяницу, прошли в заведение, но Геральд подошел к незнакомцу и с трудом смог нащупать его пульс. Это был мужчина лет сорока, может чуть больше. На его седеющей черной бороде были остатки рвоты, его длинные волосы были мокрые или от пота, или же от того, что кто-то окатил его водой. Юноша аккуратно подхватил мужчину и оттащил подальше от входа, чтобы никто ненароком не наступил на него. Пьяница приоткрыл один глаз и пробубнил:
- Ос’авь… м’ня…
- Не глупи, ты же не ковер, чтобы о тебя ноги каждый второй вытирал.
- М’е пл’вать… ос’авь м’ня…
- С чего ты это взял?
- Я т’ряю ув’жение… Я т’ряю ув’жение… М’ня не ув’жает к’манда… - на его глазах заблестели слезы, - И м’гу пот’рять ув’жение… ув’жение мое’о с’на…
- Разумеется, если продолжишь лежать в луже собственных испражнений и жалеть себя.
Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
- Сп’сибо… сп’сибо, мил’чел… Сп’сибо, ч’о не пр’шел мимо… К’к зв’ть-то т’бя?
- Меня зовут Геральд Хаксли, - ответил юноша, аккуратно прислонив незнакомца спиной к стене.
- Х’ксли… м’ня з’вут… м’ня з’вут… К’к же м’ня звали… - мужчина закрыл глаза, собираясь с мыслями, - А. Да. Р’хард Блэкм’р… буд’ д’бр, исп’лни од’у м’ю пр’сьбу.
- И какую же?
- Н’йди мое’о с’на… С’на… К’к его ч’рти зв’ли… - Рихард издал серию неразберимых звуков, - М’ргана. И… и ск’жи е’у, ч’о я зд’сь… пускай… пускай он заб’рет м’ня отсюдава…
Геральд взглянул на приоткрытые двери борделя, из которого раздавался радостный смех его новоиспеченных друзей, а затем, тяжело вздохнув, посмотрел на Рихарда, который от усталости вновь прикрыл глаза.
- Хорошо, я найду его, только скажите мне, где он, и как я смогу его узнать?
- Он на кор’бле… на м’ем кор’бле… “Чёрн’ месть”. Она пришвар… пришварт… - мужчина прокашлялся и по слогам проговорил, - При-швар-то-ва-на в п’рту… Ты т’м это… поспр’шивай у эт’х… м’стных, они того сам’го… пом’гут…
После этого мужчина тихонько захрапел. Деваться было некуда, дал слово – держи. Геральд всунул руки в карманы и направился в сторону порта. Уже было темно, и поэтому в городе зажгли факелы, освещая главные тропы в этом деревянном лабиринте. Люди редко попадались юноше, вероятнее всего большая часть находилась в трактирах, или же готовилась к морскому плаванию. Через, по меньшей мере, четверть часа Геральд достиг фортунского порта, в котором по-прежнему бурлила жизнь, сравнимая с торговой площадью Мунстерна. Пришвартовалось какое-то крупное судно, и волны купцов хлынули к пристани, желая скупить по выгодной цене те или иные товары. По всей видимости, капитан этого корабля по какой-то причине не особо желает подписывать договора с торговыми компаниями. Юноша с трудом протиснулся через толпившихся торгашей, пока наконец-то не достиг судна, которое невольно вызвало у Геральда восхищение. Это был крупный фрегат из тёмного дерева, с белой гальюнной фигурой, изображавшей Харона, распростершего свои холодные объятия.
- Эй, на корабле! – крикнул юноша.
Геральд навострил уши, желая услышать хоть какой-то шорох на судне, однако любой звук заглушал гомон, создаваемый толпой купцов. Юноша снова окликнул членов корабля, но вновь в ответ ничего не произошло. Он уже хотел было наплевать на просьбу Рихарда, обернулся и увидел перед собой юношу своих лет.
- Чего тебе? – холодно спросил незнакомец.
- Мне необходим Морган Блэкмур.
- Это я, чего тебе от меня нужно? – юноша нахмурил брови, и его рука медленно опустилась на рукоять сабли, покоившейся на его поясе.
- Меня зовут Геральд Хаксли, твой отец, Рихард, послал меня за тобой.
- Папа? Что с ним!? Отвечай! – Морган вынул свой меч и направил острием в сторону Геральда.
- Эй, не размахивай этой штукой передо мной, а то еще кто-нибудь поранится! – ответил юноша, поднимая руки вверх, - С ним все хорошо, правда я нашел его лежащим без сознания у борделя, он видимо испил лишнего, его стошнило, ну и…
- Не продолжай, я понял, - сын Рихарда опустил глаза и убрал оружие в ножны, после чего задумчиво погладил щетину на своей щеке, - Боги отец, как же ты меня позоришь…
- Ладно тебе, Морган. С кем не бывает. Давай лучше поскорее отправимся за ним, как бы с твоим отцом не случилось чего.
- Да, в этом ты прав, Геральд, веди меня.
Юноши отправились обратно в сторону борделя. На протяжении всего пути Геральд хотел начать с Морганом разговор, но сын капитана лишь лаконично отвечал, буквально обрезая все дальнейшие вопросы. Наконец они достигли заветного заведения. Рихард Блэкмур лежал на том же месте, на котором его оставил юноша, правда, на его груди появилось свежая рвотная лужица.
- Боги, отец…
- М’рган… эт’ ты?
- Папа, ну почему же ты так упиваешься? Ты позоришь сам себя!
- Не т’ сл’во, с’нок… - сказал мужчина и грузно вздохнул.
- Надо идти домой, пап.
- К’да?
Юноша приблизился к пьяному капитану, и, взяв его за руку, поднял на ноги и аккуратно подхватил, чтобы тот ненароком не упал. Рихард оперся о своего сына и опустил свою голову.
- Эй, Геральд, - сказал Морган, - Я никогда не забуду то, что ты сделал для моего отца. У меня сейчас нет ничего, но мы с тобой обязательно встретимся, и потом я уже верну свой должок.
- Не бери в голову, дружище, и ты это, не будь строг к папаше, он хороший человек.
- Это я знаю… я бы сказал, что он слишком хороший. Ладно, доброй ночи, мистер Хаксли.
- Доброй ночи, мистер Блэкмур.
Юноши пожали друг другу руки, и Морган, аккуратно поддерживая своего отца, скрылся за ближайшим поворотом. Геральд какое-то время смотрел им вслед, а затем, толкнув тяжелые двери, прошел в бордель.
Глава двенадцатая
***
“Хромая рыба” была настоящей дырой, что снаружи, что внутри. Бордели бывают двух видов: или все работницы выстраиваются в ряд в одном нижнем белье, и ты из них выбираешь себе одну, либо же они ходят по всему помещению, стоят у источников света в платьях и на каблуках. Клиент подходит к той, что ему понравилась, заводит короткий разговор, делает вид, что хочет какой-то эмоциональной связи с этой незнакомкой, а лишь затем уединяется с ней, наслаждаясь этой иллюзией. Так вот “Хромая рыба” относилась ко второму типу, но это все было выполнено в столь отвратительной форме, что первая мысль Геральда была, что это чья-то театральная постановка. Одеяния у сотрудниц были пропитаны потом и пивом, они расхаживали из угла в угол, словно какие-то марионетки. Многим из них обувь на каблуке приносила дискомфорт, и это если не брать во внимание грубо сколоченный пол. За стойкой сидели его друзья, потому юноша неспешно направился к ним, однако всем сердцем желал оказаться как можно дальше от этого места.
Мужчины были уже подвыпившими, потому даже не заметили появления своего друга. Шенни сидел на коленях у какой-то пышнобородой дворфийки, и что-то доказывал Балси, безучастно смотрящего в пустоту. Бо же беседовал с единственной более менее симпатичной девушкой, однако подойдя ближе, юноша заметил, что у неё был глубокий шрам на пол лица. Биллихоп же сидел, уткнувшись носом в стол. Сон сразил оптимистичного юнца.
- Шенни, неплохую рыбешку ты себе подцепил! – с усмешкой вставил Геральд.
Юноша повернул свое немного помятое лицо в сторону нашего героя и изобразил улыбку.
- Не то слово дружище. Матильда – само очарование! Полюбуйся только ей! – Шенни игриво потянул дворфийку за щеку, от чего она скромно рассмеялась, демонстрируя свои недостающие зубы, а затем буквально засосала его шею, от чего Шенни захрюкал как настоящий боров. У Геральда эта картина вызывала лишь рвотные позывы, потому он переключился на Бо и его собеседницу.
- Эй, Бо, неплохую ты себе девчонку подобрал!
- Это я-то девчонка, щенок!? – прошипела незнакомка и, оскалив свои зубы, схватилась за рукоятку сабли, висевшей на поясе.
- Лисса, не кипятись так сильно, он впервые в фортуне, не знает всех распорядков.
- Он принял меня за какую-то шлюху!
- И я сердечно прошу меня простить! – поспешно вставил свое слово Геральд.
Девушка презрительно фыркнула и скрестила руки на груди.
- Ладно, Бо, продолжим наш разговор в другой раз.
- Да, Лисс. Рад был узнать, что у тебя все в порядке.
- Еще бы! Ну ладно, я пошла. И… как тебя там зовут?
- Геральд.
- Да, Геральд, - незнакомка угрожающе наклонилась вперед, - Перед тем как вякать – подумай хорошенько, иначе быстренько лишишься своего причинного места. Ты меня понял?
- Думаю да.
- Вот и славно. Чао!
Девушка слегка поклонилась и отправилась в сторону верхних комнат.
- Ну и кретин же ты, Геральд.
- Бо, ну откуда я мог знать, что она здесь не работает! Да и вообще, кто это такая?
- Лисса? О, она моя хорошая знакомая, мы с ней вместе служили капитану Сторну.
- И вы с ней…
- Скажешь то же, мужчины не в её вкусе.
- То есть ты хочешь сказать, что она…
Мужчина опустил руку на плечо юноши и громко расхохотался.
- Ты меня уморишь когда-нибудь! Да, ей нравятся другие девушки. Ну характер у неё такой, - Бо скрестил руки на груди и слегка ухмыльнулся, смотря в сторону верхних комнат, - Как она говорила – с детства считала себя парнем, пускай природа и наградила её достаточно неплохим женским телом.
- Ну и ну. Мне кажется, что у неё что-то не в ладах с головою.
- Может быть и да, но это не мешает Лиссе быть замечательным человеком, которых, буду откровенен, поискать достаточно трудно.
- Чем больше я узнаю Фортуну, тем больше понимаю, что Мунстерн – достаточно неплохой городок.
- Ты еще не успел проникнуться духом Фортуны.
- Не знаю, привыкну я к нему, или нет…
- А куда деваться? В Мунстерне ты и так немало шума навел, так что тебе от порта прямой путь на плаху.
- Твоя правда, - с тяжелым вздохом отметил Геральд.
- Ну ладно тебе. Сходи лучше, прикупи нам пива, а то парни уже набрались, надо бы их догонять.
- Ну ладно, я сейчас.
Юноша побрел в сторону трактирщика, который неторопливо протирал засаленную кружку. Это был мужчина средних лет с красным лицом в задрипанном фартуке из толстой свиной кожи. По всей видимости, он нередко пропускает одну-другую рюмку, пока никто не видит. Но, тем не менее, он достаточно гармонично выглядел в этой забытой богами дыре.
- Геральд, и мне возьми пива! – раздался голос Шенни. Хаксли обернулся, чтобы взглянуть на своего друга, и случайно налетел на одного из посетителей. От столкновения мужчина, который был на голову выше Геральда, пролил на себя содержимое своей кружки.
- Ах ты, щенок! – незнакомец схватил юношу за горло и с легкостью поднял его над полом, - Я убью тебя!
- Простите меня, пожалуйста, я не хотел, это вышло случайно! – прохрипел Геральд, беспомощно болтая ногами, и пытаясь разжать хватку руками.
Мужчина был изрядно выпившим, потому любые извинения юноши пропускал мимо своих ушей. Он лишь сильнее сжимал его горло в своей руке.
- Отпусти его! – раздался крик Бо, - Он ни в чем не виноват!
Раздался звон стекла, а затем на пол без чувств рухнуло чье-то тело. Мужчина не стал церемониться и просто разбил кружку о голову Бо, тем самым лишив его чувств. В глазах Геральда стало уже темнеть, не помня себя, он схватился за кинжал, что достался ему от гоблина и легким движением руки полоснул незнакомцу по горлу.
Хватка ослабла моментально, и юноша мешком повалился на пол, активно кашляя, стараясь восстановить дыхание. Незнакомец же схватил себя за шею, стараясь пережать рану, но сквозь его толстые пальцы без остановки хлестала кровь, забрызгав Геральда. Мужчина жадно хватал ртом воздух, но затем просто рухнул на колени и как безумный смотрел на непрекращающийся поток крови. Он так и скончался сидя на коленях с раскрытыми, наполненными страхом, глазами.
Геральд вскочил на ноги, бросил кинжал и, как одержимый, расталкивая людей выбежал из борделя. На шум собрались все посетители, а затем к телу мужчины подошел трактирщик и недовольно помотал своей лохматой головой.
- Вот черт, я же только неделю назад вымыл этот пол, ну ладно. Прошарьте у него в карманах, половину добычи мне на кассу, а затем выкиньте куда-нибудь тело.
И спустя ровно пять минут посетители начали заниматься своими делами, словно ничего и не произошло, а одна из сотрудниц стояла на коленях и протирала тряпкой пятно крови.
Глава тринадцатая
***
Геральд долгое время бежал по улочкам Фортуны, пока усталость не взяла вверх. Юноша прислонился спиной к ветхой стене и просто рухнул на землю от бессилия. Все руки были заляпаны в крови, которая за это время уже успела засохнуть. Глубоко дыша, он сидел и, не моргая, смотрел в одну точку, словно прокручивая это событие в голове снова и снова. Ему частенько доводилось бороться за свою жизнь, но никогда прежде юноше не приходилось для этого отнимать чью-то чужую! Геральд зажмурил глаза и заткнул руками уши, потому как до сих пор отчетливо слышал предсмертный хрип того незнакомца, сводивший его с ума. Неожиданно юноша почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. Открыв глаза, он обнаружил невысокую эльфийку в вульгарном платье, которое ровным счетом ничего не подчеркивало в её немного детском теле. Лицо её было едва различимым из-за того, что оно находилось в тени. Первым желанием Геральда было бежать, но стоило ему дернуться, как девушка лишь покрепче взялась за ворот его рубашки.
- Отпусти меня! Не видишь? Я же убийца!
- Успокойся, я все видела.
- Значит меня отправят в тюрьму… - юноша обреченно опустил голову и закрыл глаза, - Или же и вовсе казнят..
Эльфийка ничего не ответила, а просто встала на колени рядом с Геральдом и прижала его голову к своей маленькой груди.
- Тише, успокойся…
- Зачем ты это делаешь? - ровное сердцебиение девушки начало потихоньку его успокаивать.
- Ты сильно напуган, и судя по всему, впервые прибыл в Фортуну, я права?
Геральд просто кивнул, эльфийка же сильней сжала его в объятиях.
- Почему ты так заботишься обо мне? Или же тебя подослали сюда, чтобы ты вонзила нож мне в шею, когда я в край расслаблюсь!? – прорычал юноша и резко вскочил на ноги.
Девушка слегка наклонила голову в бок и как-то печально улыбнулась.
- Я понимаю, у тебя нет оснований мне доверять, но прошу, выслушай меня.
- Говори, но быстро, я не хочу, чтобы меня отправили на плаху, я слишком молод для этого!
- Это Фортуна. Тут нет суда или же стражи. Чья-то смерть в таверне – обычное явление. Иногда даже становится страшно насколько обычное…
- Что ты мне тут байки рассказываешь? Если бы это было правдой – от города бы камня на камне не осталось!
- Но, увы, это так.
- И ты хочешь сказать, что тут все убивают друг друга безнаказанно? Да это же чистой воды бред!
- Выслушай же ты меня до конца! – резко сказала незнакомая эльфийка и слегка сдвинула свои тонкие брови.
Геральд лишь скрестил руки на груди и начал нервно шагать напротив девушки, - Ну? Я весь во внимании.
- Вот и славно. Да, тут нет суда или стражи, но это не значит, что убийство будет безнаказанным. Тут действуют законы кровной мести.
- Кровной мести? Что это значит?
- Если говорить кратко – кровь за кровь. Если ты кого-то убил, то тебя могут убить члены его семьи, представители его расы, его близкие друзья, ну или прохожие, которые посчитали твои действия неправильными.
- Это же какое-то варварство.
- Разумеется. Как-никак это город, стоящий на кровавом острове, - девушка встала на ноги и оттряхнула свое платье, а затем, продолжила, заметив непонимающий взгляд Геральда, - Когда-то давно город охватила настоящая гражданская война, которая началась из-за какой-то пьяной стычки в трактире, в результате которой был убит один юноша, не помню уже его имя. Город тогда разделился на две части. Одни на стороне убийцы, потому как считали его невиновным, другие на стороне убитого, желающие отомстить. В конце около половины населения погибло в ходе этой междоусобицы, при этом многие напрочь позабыли об её причинах. Обе стороны были сильно утомлены постоянными боями в пределах одного острова, и кто знает, возможно, они бы и поубивали друг друга до конца, если бы не известие о приближении флота короля Фарга Седьмого. Тогда обеим сторонам пришлось объединить свои усилия, чтобы дать отпор этому завоевателю. С тех самых пор в городе не вспыхивали крупные конфликты. Сейчас на Фортуне крайне мало семей, да и вообще это не самое лучшее место для тихой семейной жизни, потому и стычки не длятся дольше месяца. Да и люди стали более безразличны к происходящему. Убей или будь убитым, как поговаривают в городе.
- То есть найдется кто-то, кто нападет на меня и пожелает отомстить за того мужика?
- Это вряд ли, ты убил Старлинга, а этот пьяница уже давно у всех в печенках сидел. Одним уродом в этом мире стало меньше, да и я сомневаюсь, что у него найдется хоть кто-то из друзей, желающих отомстить.
Геральд молча прокручивал сцену убийства у себя в голове, но она уже не пугала его как прежде. Произошедшее вызывало только отвращение и больше ничего.
- Скажи мне, а зачем ты пошла за мной? И как ты так быстро добралась до меня?
- Я лесная эльфийка, а по крышам и балкам скакать гораздо проще, чем по этим лабиринтам из домов и улиц. А что же до того зачем я это сделала – я видела, как ты помог капитану Блэкмуру. Я сразу поняла, что ты здесь впервые. Любой другой на твоем месте просто бы перешагнул через него и продолжил идти своей дорогой.
- Он так много для тебя значит?
- Да, ведь он самый приятный гость. Мы все его обслуживаем за полцены…
- Подожди, ты работаешь в борделе?
- А по моему наряду не видно? – эльфийка покружилась на месте, демонстрируя свое платье.
- Ну ты стоишь в тени, потому оно мало различимо.
Девушка сделала шаг вперед к свету и, наконец, Геральд сумел разглядеть её полностью. Её кожа была темного оттенка, нос был абсолютно прямым. Её каштановые волосы были связаны в два хвостика, да и вся она была больше похожа на девочку лет двенадцати.
- Да ты же ребенок!
- Сам ты ребенок! Мне через пару месяцев исполнится восемьдесят!
- Ого, и ты так сохранилась…
- Дурак, я же эльфийка, мы стареем намного дольше людей.
- Извини, я не знал этой вашей особенности.
- Ты что, раньше эльфов не видел?
Юноша задумался, а ведь в Мунстерне он постоянно видел молодых эльфийек, которые на протяжении нескольких лет не менялись. Неужели это значило, что Вейлариэль было далеко за сотню? Немыслимо.
- Да нет, видел, просто про возраст не особо спрашивал.
Девушка в ответ лишь рассмеялась и, улыбаясь, спросила.
- Меня зовут Эмерисса, а тебя?
- Геральд Хаксли, рад знакомству.
Эльфийка лишь рассмеялась.
- Наконец-то ты уже не так сильно переживаешь о случившемся!
А ведь правда, подумал Геральд, лишь около получаса назад он собственноручно убил незнакомого ему мужчину, а теперь более чем спокойно беседует с Эмериссой, с которой только что познакомился.
- Тебе необходимо переодеться и смыть с себя кровь. Где ты остановился?
- Ну, мы только днем сошли с корабля, мы еще не успели найти себе место для ночлега.
- Тогда предлагаю тебе остановиться в той же таверне, в которой живу и я.
- В “Хромой рыбе”?
- Фу, да этот бордель – настоящая дыра!
- А где же ты тогда живешь?
- В “Западном солнце”. Пошли, он совсем недалеко. Где твои вещи?
- Ну… все что у меня есть на мне.
Эмерисса не смогла сдержать смех, рассмотрев Геральда.
- Да чего ты смеешься?
- Ты меня извини, но это правда смешно! Приплыл, наверняка, из Мунстерна и ничего нет за душой?
- Да там длинная история…
- О, я люблю слушать истории! Поведаешь мне их. О, и кстати! – девушка протянула юноше кинжал, который до сих пор был пропитан кровью, - Ты обронил пока убегал. Держи его всегда при себе, полезная штука!
- Благодарю, ну что ж пошли в “Западное солнце”?
- Да! Да!
Эмерисса взяла Геральда под руку и вместе они исчезли в тени этого жестокого города.
Глава четырнадцатая
***
- Геральд, проснись. Пора завтракать, – раздался нежный женский голос.
Мальчик открыл глаза и увидел сидящую на краю кровати мисс Сильвинс. Это была хрупкая женщина, которую только коснулась старость. В её черных волосах белели седые пряди, а в углах глаз появились морщинки. Женщина улыбалась и поглаживала Геральда по руке. Пускай она и была для него няней, но любила она его, как родная мать.
- Тебе пора умываться, лягушонок.
- Да, мисс Сильвинс.
Няня помогла Геральду слезть с кровати и за руку повела его в ванные комнаты. Мальчик сел на высокий табурет напротив крупного зеркала, обрамленного холодными серыми цветами. В отражении на него смотрел невысокий мальчуган с голубыми озорными глазами и взлохмаченными черными волосами, одетый в серую пижаму, которая была на размер больше Геральда, потому она местами болталась на нем.
Мисс Сильвинс подняла бадью с недавно разогретой водой на столик.
- Я сам! – сказал мальчик, и потянулся руками к деревянному ведру.
- Как пожелаешь, только аккуратней, водичка горячая.
Геральд тщательно умылся водой, пока его няня расчесывала его непослушные волосы, напевая какой-то мотив себе под нос:
- “И нежно, нежно веял ветер, - Мне веял одному...”
Когда мальчик умылся, мисс Сильвинс подала ему полотенце. Это было любимое полотенце Геральда, ведь на нем было изображение большого военного корабля, да и на ощупь оно было просто восхитительно мягким. Затем, спрыгнув со стула, он прошел вслед за няней в спальню, чтобы она могла его одеть. Комната была озарена солнечными лучами, проникшими через крупное окно, которое по ночам прикрывают плотными занавесками. Игрушки мирно покоились в небольшой корзине, что удивительно, ведь он точно помнил, как посередине небольшого коврика разворачивалась настоящая морская баталия. Видимо какая-то мистическая сила, вновь уложила кораблики на свои места.
Мисс Сильвинс открыла дверцы шкафа и, опустив руку на плечо мальчика, с улыбкой спросила:
- Чего ты желаешь сегодня надеть, лягушонок?
- Я бы надел шорты, вот эти серые башмаки, полосатую водолазку и мою красную бандану!
- Я непременно наряжу тебя так во время игр, но мы идем завтракать, а ты сам знаешь, как к подобным костюмам относится твой отец.
Геральд обиженно выдвинул нижнюю губу вперед и скрестил руки на груди. Мисс Сильвинс лишь бережно сгребла мальчика в объятиях и нежно поцеловала его в лоб.
- Будь паинькой, давай я тебя одену в твой синий костюмчик, а затем мы с тобой снова поиграем в твою любимую игру.
- Обещаешь?
- А у меня остается выбор, лягушонок? – с нежной улыбкой проговорила женщина. Она стянула с Геральда его пижаму, и, продолжая напевать, одела его в костюмчик, который был сшит специально для него, по наставлению мистера Хаксли. Когда мальчик был готов, они вместе сошли в столовую, в которой за большим прямоугольным столом сидели мистер и миссис Хаксли. Мама, Нора Хаксли, была очень красивой молодой женщиной. Её каштановые волосы всегда были сплетены в колосок. Голубые глаза были всегда холодны и наполнены болью. Она горячо любила Геральда, покупала ему новые игрушки, а так же угощала сладостями, но делала это не так часто. Мисс Сильвинс когда-то была и её няней и часто рассказывала, какой она была озорной девочкой, но все это изменилось, после замужества с Говардом Хаксли. Она всегда сдержана в своих чувствах в присутствии супруга, и боялась даже заглянуть к нему в глаза, а папа…
- Мистер Хаксли-младший, вы опоздали на завтрак на десять минут.
Это был мужчина средних лет, с гордой прямой осанкой, черными, как смоль волосами, густыми усами и бакенбардами. Глаза были темно-карие, от которых Геральду всегда становилось не по себе. Он часто пропадал на работе, иногда и вовсе не ночуя дома, в такие дни все вздыхали с облегчением и спокойно занимались своими делами, но в остальное время, мальчик ни разу не слышал ласкового слова в присутствии своего отца. Говард Хаксли был очень сдержан на эмоции, однако очень колок на язык. До сих пор не понятно, как Нора Хаксли решилась выйти за него замуж.
- Простите его, сэр, он очень крепко спал, и…
- В нашем доме завтрак начинается ровно без пятнадцати девять. Запаздывая, ты заставляешь других людей ждать и голодать. Мисс Сильвинс, в следующий раз, если Геральд так же будет крепко спать – вылейте ему на лицо стакан воды.
- Но, сэр…
- Никаких но, мисс Сильвинс. Время – деньги, Геральд мужчина, потому он должен привыкать жить в лишениях. А так же я слышал, как вы снова обращались к нему “лягушонок”. У нас вроде бы уже был разговор на эту тему, поэтому мне ничего не остается, как вычесть пару медных из вашей зарплаты.
Няня лишь опустила голову и, прикусив губу, извинилась.
Завтрак прошел в тишине, которая нарушалась методичным постукиванием столовых приборов о дно тарелки. Закончив трапезу, Говард Хаксли встал из-за стола, сел на свое любимое кресло и, забив трубку табаком, начал курить прямо в доме. Мисс Сильвинс помогла кухарке убрать со стола тарелки, а мама села на небольшой диванчик и продолжила вязать какой-то шарф. Её единственное развлечение, за которым её когда-либо видел Геральд. Мальчик сгреб свои мелки, кусок пергамента и, лежа на полу, принялся рисовать что-то. Спустя какое-то время он нарисовал большой корабль, с горсткой матросов, которые покоряли труднопроходимые волны. По крайней мере так казалось Геральду, потому как на пергаменте был прямоугольник, к которому на палке был приделан треугольник, а по всей это конструкции бегало несколько звездочек. Мальчик довольный своими талантами гордо подошел к отцу и протянул ему пергамент. Говард взялся за край и небрежно поднял, чтобы получше разглядеть. В комнате нависла тишина, все затаив дыхания ожидали, что произойдет дальше.
- И что это такое, Геральд?
- Это корабль!
- Корабль? Интересно, - отец встал с кресла и начал неторопливо расхаживать по комнате, - И что же это за корабль такой?
- Это корабль с путешественниками.
- Ах, так это корабль с путешественниками, - от тона, с которым Говард это сказал, Геральду стало не по себе. Нора прикусила свою губу, ей хотелось что-то сказать, но она страх перед своим супругом не позволял ей и слова молвить, ведь она понимала, что за этим последует. Мужчина неспешно поджег рисунок и бросил его в камин.
- Что ты делаешь, папа!
- То, что должен был сделать. Этот рисунок – настоящая порнография. Рисунки и путешествия не сделают тебя счастливым. Они лишь отвлекают тебя.
На глазах у Геральда заблестели слезы, он подбежал к камину, чтобы спасти хоть маленький клочок бумаги, но был остановлен сильной пощечиной отца такой силы, что мальчик повалился на деревянный пол. От боли и шока Геральд громко зарыдал. Место удара очень сильно жгло. Но тут Говард грубо толкнул его ногой в живот.
- Вставай, тебе уже четыре года, пора быть настоящим мужчиной. Проваливай в свою комнату, ты наказан!
С трудом встав на ноги, Геральд посмотрел на окружающих, в поисках хоть какой-то поддержки, но мама не отводила взгляда от своей пряжи, а кухарка с мисс Сильвинс занимались своими делами, не смотря в его сторону.
- Марш! – проорал Говард и отвесил мальчику такой подзатыльник, что он сперва повалился на колени, а затем как раненный зверек со всех ног побежал в свою комнату.
Он запрыгнул на кровать и начал рыдать в подушку, чтобы его не было слышно. Затем обессилев, уснул мирным сном. Проснулся он уже днем, рядом с собой он обнаружил поднос с мороженым и записку с четверостишьем:
“Так быстро, быстро шел корабль, Легко идти ему;
И нежно, нежно веял ветер, - Мне веял одному.”
Геральд несколько раз перечитал эти строчки, а затем он открыл свой сундучок, и бережно спрятал в нем записку, чтобы вдруг до неё не добрался его папа. Затем он жадно принялся за принесенное мороженое.
Раздался стук в дверь.
Детская спальня переменилась комнаткой в трактире. Эмерисса не соврала, “Западное солнце” и вправду было достаточно уютным местом, в отличие от “Хромой рыбы”, как минимум потому что тут не было того слезящего глаза смрада сырости. Постельное белье было приятно на ощупь, не говоря уже о теплых тонах, в которых была обустроена комната, да и владелица заведения, миссис Рокенфолд, была достаточно любезна и приветлива для дворфийки. Юноша лениво потянулся и сел на кровать.
- Черт, это был всего лишь сон… - он надел свои брюки, и, покачиваясь, подойдя к двери, открыл её. Там стояла Эмерисса в легком шелковом платье с небольшой корзиной различных фруктов.
- Доброе утро, соня! С новосельем тебя, я тут ходила на рынок и прикупила тебе кое-что на завтрак, угощайся!
- Ох, ты так любезна ко мне. Спасибо тебе большое, дорогая!
- Я с утра заходила в “Хромую рыбу” и встретила там мою подругу Лиссу. Она очень интересовалась тобой, ну я и рассказала ей, что ты поселился здесь. Поэтому позавтракай и иди в сторону порта по главной улице, тебя там перехватят твои друзья.
- Эмерисса, ты просто находка!
Эльфийка широко улыбнулась, низко поклонилась и, слегка пританцовывая, ушла в свою комнату. Геральд, не сдерживая улыбки, долго провожал её взглядом.
- И как она смогла выжить в подобном месте? Ну что ж, пора наконец нормально поесть, - с этими словами юноша вытащил из корзины зеленое яблоко и надкусил его.
Глава пятнадцатая
***
Подкрепившись фруктами, Геральд надел свою рубашку, которую за небольшую плату миссис Рокенфолд любезно очистила от пятен крови, сплел волосы в хвост и спустился в главный зал. Хозяйка таверны неспешно протирала обеденные столы, аккуратно сколоченные из пальмовых досок. Заметив юношу, миссис Рокенфолд широко улыбнулась, приветствуя его. Это была крепкая молодая дворфийка, лицо которой лишь слегка покрылось морщинами. Четыре рыжие, как пламя, косы (две из которых брали свое начало с лица) аккуратно покоились на её широкой груди.
- О, мистер Хаксли, вы уже проснулись? Не желаете ли чем-нибудь перекусить?
- О, благодарю тебя, Магна, но Эмерисса принесла мне с утра фруктов, потому я не голоден.
- Ох, какая жалость, ну ничего! Приходи на ужин, сегодня нам завезли крупную партию морского окуня, прямо из Андрана!
- Из Андрана? Он же далеко на севере. Разве рыба не сгниет за это время?
В ответ миссис Рокенфолд лишь расхохоталась, да так что кончики её кос ритмично подскакивали.
- Мистер Хаксли, вот умора! Так ведь с помощью ледяной магии помогают перевезти рыбу на такие расстояния.
- Стоп, маги помогают рыболовам?
- Так жить им на что-то надо! Войны никакой нет, да еще и в последнее время паладины Истинного Пути вновь оживились, стали осуждать академию Магов и Волшебников в Элвенмуне за то, что их студент и преподаватель проводили какие-то запрещенные эксперименты. Вот многие маги, боясь за свою жизнь, и устроились в торговые компании.
Геральд лишь многозначительно закивал головой, хотя ровным счетом ничего не знал ни об Истинном Пути, ни об академии, ни о местоположении Элвенмуна. Пробелы в географии и истории Элдаронга потихоньку дают о себе знать.
- Ладно, Магна, мне надо идти, мои друзья ждут.
- Удачи, мистер Хаксли. И помните, на ужин Генри приготовит морского окуня, запеченного на углях с картофелем.
- Ох, от одного названия уже слюньки текут! Чтож, до вечера!
С этими словами юноша толкнул входную дверь и покинул трактир. Погода на дворе была просто безупречная. Солнце уже поднялось достаточно высоко, но благодаря легкому морскому бризу, зной был едва ощутим. Этот район Фортуны был почище предыдущих, видимо заслуга самих жильцов, которые самовольно прибирают прилегающие к своим домам территории. Вон невысокий эльф подметает вход бакалейной лавки, а вот тощая старушка аккуратно укладывает фрукты на деревянную витрину.
От того, что произошло далее, Геральд невольно улыбнулся. На улицу под звонкий смех завалилась группа детей, весело подгоняя мяч. Но что было не обычно, так это то, что вместе двое людей, три эльфа, одна полуорчиха, два дворфа, гном и три гоблина. Представить подобное в Мунстерне просто невозможно, потому как все расы расселены по разным кварталам, и крайне редко можно увидеть, например, эльфа, проживающего в квартале людей. Не говоря уже о том, чтобы гномы и дворфы сидели за одним столом. Чтобы ни говорили о равенстве рас в Империи Элдаронг, но люди там составляют абсолютное большинство, и потому во многом ущемляют остальные расы. Здесь же нет никаких законов, и дети наслаждаются этим общением. Возможно кто-то посчитает неправильным даже то, что молодой эльф протягивает руку маленькой гоблинше, которая во время их сумасшедшей погоней за мячом потеряла равновесие и упала, но эта картина лишь грела Геральду душу.
Всунув руки в карманы, юноша неторопливо побрел по направлению к порту. Ему на пути натыкались разного рода жители, будь то беглые рабы, мелкие контрабандисты, осужденные на казнь. Геральд теперь находился на одной планке вместе с теми, кого в Мунстерне называли сбродом, однако сейчас юноша не видит никакой разницы, между городским снобом и местным разбогатевшим корсаром. Это те же люди. Да, представители разных рас различаются друг от друга внешне, характером и так далее, но во многом они были схожи: у них были свои мечты, свои цели, и что самое главное – они желают жить. Геральд невольно сбавил шаг, пока и вовсе не замер, остановив свой взгляд на какой-то невидимой точке.
- А ведь именно этому меня пыталась научить мисс Сильвинс. У каждого должна быть мечта. Но о чем же мечтаю я?
- Геральд! – раздался голос Балси.
Юноша поднял взгляд и увидел своих друзей, стоящих в тени небольшого здания. Бо с перевязанной головой и Шенни с синяком под правым глазом сидели на песке чуть в отдалении, немного подавленные, в то время как Биллихоуп о чем-то активно беседовал с Лиссой, а Гархикк с Кардгаром видимо снова спорили о качественных оружиях и о ценах на них. Однако кого-то не хватало. Приблизившись, Геральд спросил:
- Балси, а где Бардрок?
- Болвар попросил его помочь перенести некоторые вещи на “Ладью Харона”, потому он немного занят.
- Понятно, - вполголоса проговорил юноша, а затем обратился ко всем, - Ну что, как прошла ваша ночь?
Бо и Шенни в ответ лишь переглянулись и грузно вздохнули. Однако Лисса, отвязавшись от утомительного монолога Биллихоупа, стремительно подошла к Геральду, схватила его за ворот рубахи и оттащила подальше от компании.
- Нам нужно срочно поговорить, мы скоро вернемся.
Зайдя в подворотню, девушка грубо толкнула юношу к стене и схватила за грудки. Ярость переполняла её, сквозь зубы она прошипела:
- Я тебя прикончу, если ты хоть пальцем тронул Эмериссу, грязное животное.
- Между нами ничего не было, я клянусь, - в полголоса проговорил Геральд, стараясь смотреть лишь в её здоровый серый глаз, - Да и чего ты так печешься о её чести, если она работает в “Хромой Рыбе”?
Лисса презренно скрестила руки на своей груди.
- Не твоего ума дело.
- Это все, о чем ты хотела со мной поговорить?
- Да нет. Я хотела сказать, что ты молодцом, раз с такой легкостью вчера грохнул этого верзилу. Я тебя явно недооценивала. Это ведь было твое первое убийство?
Геральд в ответ лишь молча кивнул. Девушка слегка улыбнулась и слегка стукнула кулаком в его плечо.
- Я не мастер всяких словечек, но ты это, не расстраивайся. Так уж устроен наш мир, или ты их, или…
- …они тебя, - договорил юноша, - Мы говорили об этом с Эмериссой, если бы не она, я бы наверняка сошел с ума.
- Да, она та еще добрячка. Ладно, мы уже переговорили с другими ребятами и решили, что я и мой знакомый будем обучать вас фехтованию. Бо уже показал, на что он способен.
- То-то он перевязан?
- Разумеется, о его голову кружку разбили. Я полночи из его черепушки осколки извлекала
- А с Шенни что? Откуда у него этот фонарь?
- А, этот идиот назвал Матильду гномом.
Геральд лишь выдавил из себя смешок. Дворфы очень гордый народ и их легко вывести из себя, случайно назвав их гномами. Это имя является самым оскорбительным. Конец истории Шенни с Матильдой ясен. Девушка в порыве гнева нокаутировала юношу, крепким точным ударом в глаз.
- Ты говорила о фехтовании что-то. Когда мы начинаем?
- Осталось дождаться моего друга, и можем приступать. Давай лучше вернемся к остальным.
- Разумное решение.
Геральд неспешно последовал за Лиссой обратно к своим друзьям. Однако он заметил рядом с ними знакомую фигуру в треуголке. Подойдя поближе, девушка свистнула как соловей. Фигура обернулась и слегка наклонила голову, приветствуя их.
- Мир тесен, Геральд.
- Не то слово, Морган, - широко улыбаясь ответил юноша.
Глава шестнадцатая
***
- Что ж, раз все в сборе, то можем приступать, - заключила Лисса.
- Мы что, будем тренироваться прямо здесь? – поинтересовался Балси.
- Народу ровным счетом будет наплевать, - ответил Морган, - Однако все же лучше мы уйдем от всеобщих глаз. Предлагаю отправиться в сторону пляжа у восточного берега.
- Нас там никто не увидит? – уточнил Геральд.
- Нет, Геральд, просто я все там приготовил и было бы досадно, если все было бы впустую. Ладно, не будем терять времени, подберите эту наживку на акул и отправляемся.
- Да пшёл ты, - недовольно пробубнил Шенни, Бо в ответ лишь рассеяно кивнул, сотрясение явно было тяжелым.
Кардгар без лишних слов закинул Бо на свое широкое плечо, словно вязанку дров. Шенни же от подобной роскоши отказался, предпочтя прогуляться до пляжа на своих двоих, разве что опираясь на руку Биллихоупа. Морган и Лисса ушли чуть вперед, что-то активно обсуждая. Геральд с Балси и Гархикком шли позади всей этой процессии.
- Гархикк, а где ты вчера был? – спросил Геральд.
- Да, поцан, тя малась не асоба касаца далжно, ну да лан. Я к дядьке сваему намазаца решил, да чет он малясь не аценил.
- Да? И чем же он здесь занимается?
- О, да мой дядька сам Харгокх! Лучшый инжынер Фартуны! У няво тут тип лавки, в каторай он заправляет с дварфам и длинаухим.
- А чем они торгуют?
- Ну мой дядька бряцает ресуначки всякие, па ним уж дварф Жерами из жалеза агатовки фегачет, а длиннаух, как его там… Силливан, или чет такое, их патом устанавлевает клеентам.
- У них лавка по производству протезов? – поинтересовался Балси.
- Во, пратезы, да, славцо падзабыл чет.
- Лавка по производству протезов? В пиратском городе?
- А ты что думал, Геральд, - ответил Балси, - В бою нередко рискуешь лишиться чего-нибудь, будь то рука или нога. Довольно прибыльное дельце в здешних краях.
- Ага, а мой дядька тип выслыхивает чо хатят евошные клеенты, и па ихним предпачтениям фегачет ресуначки.
Компания продолжила свой путь в тишине, изредка нарушаемой стонами Бо и ворчанием Шенни, Биллихоуп лишь добродушно поддакивал словам, которые не доходили до чужих ушей. Погода была солнечной, друзья неторопливо шли по широкому белому пляжу. Ботинки Геральда совсем исхудали, потому как с каждым шагом он ощущал как раскаленный под солнцем песок неслабо обжигает его ступни. Гархикк начал напевать какую-то песенку, на непонятном языке. Это было гоблинское наречие, родной язык гоблинов, как пояснил позже Балси. Звучало это примерно так:
“Кья хья бьябхья
Кья кьюб бьях
Бя’х хьяр хьюб
Кья хья бьябхья
Кья бьюр рью
Рью рья хьяр”
И так несколько раз. Складывалось впечатление, словно Гархикк читал какое-то оккультное заклинание, но это мысль сразу сходит на нет, вспоминая отношение гоблина ко всему, не имеющему денежную стоимость.
- Итак, мы дошли! – наконец заключил Морган.
Юный пират любезно предоставил арену, точнее веревку, аккуратно лежащую в форме кольца. Ровным счетом больше ничего примечательного в этом месте не было.
- Морган, ты серьезно? – возмутился Геральд, - Ты говорил, что чуть ли не подготовил для нас настоящую арену!
- Паренек, в море тебе придется биться и в условиях похуже. Сперва, научись твердо стоять на своих двоих на неровной поверхности, а уже потом скули.
- Да какой я тебе паренек!? Ты младше меня на год, если не больше!
- Зато я убил вдвое больше людей, чем ты.
- Целых два? Да ты герой! – сострил Геральд.
- Ах тыж пёс… - прорычал Морган.
- Заткнитесь оба! – прокричала Лисса, - Кардгар, скинь Бо в тень, Шенни, садись рядом с ним.
- К’к скжешь, мил леди. Веди меня, мой верный пвдырь, - пробурчал Шенни.
- Морган, где клинки?
- Там же, где и обычно.
Лисса подошла к высокому пальмовому дереву, которое от своей тяжести почти полностью пригнулось к земле. Затем повернулась в сторону Фортуны и сделала шесть коротких шагов, затем повернулась в сторону моря и сделала еще два. Ногой она нащупала в песке проржавевшее кольцо и, потянув за него, открыла небольшой тайник, в котором были аккуратно сложено несколько сабель, шпаг и пара топоров.
- Парни, подходите по одному и выбирайте себе оружие.
Балси взял себе шпагу, Гархикк выбрал кинжал, который с легкостью умещался в его когтистой лапе, Биллихоп и Геральд взяли себе по сабле, Кардгар подобрал двуручную секиру, однако с легкостью удерживал её одной рукой.
- Чтож, приступаем, - заключила Лисса.
- К чему это? – удивился Геральд.
- К поединку, к чему ещё.
- Так ведь нас ещё не обучали владению оружия!
- Тяк ведь нясь есё не абутяли, - передразнила его девушка, - Сперва я посмотрю на ваши навыки владения оружием, а уже потом будем решать, чему вас учить. Морган и Балси, вы первые.
Морган лишь пожал плечами и зашел на сымитированную арену. Балси нехотя поплелся за ним.
- Ты готов?
- А у меня есть выход?
- Чтож, тогда приступай.
Балси сделал быстрый выпад вперед, но Морганл с легкостью заблокировал его.
- Неплохо, но это все?
Балси сделал шаг назад и снова атаковал, на этот раз, выполнив серию из нескольких быстрых ударов, однако и они не заимели успеха, Морган не сводя своего тяжелого взгляда с глаз Балси лишь отступал назад от каждого натиска мужчины.
- Совсем неплохо, вот только…
Морган с легкостью парировал последний выпад Балси, от чего мужчина потерял равновесие, а затем юный пират нанес удар коленом ему в живот, от чего Балси свалился на спину.
- Ты неплохо атакуешь, вот только фехтуешь как по книжке, - Морган вложил свою саблю в ножны и протянул мужчине руку, помогая ему встать на ноги, - И никогда не забывай о защите.
- Итак, следующие! Биллихоп и Гархикк, - крикнула Лисса.
- Что? Драться с гоблином? Но это же нечестно, я ведь больше его! – возмутился Биллихоп.
- Молчи и сражайся, - отрезала девушка.
Мужчина и гоблин вышли на арену.
- Я постараюсь драться в полсилы, - пообещал Биллихоп.
Гархикк в ответ лишь издал какой-то кряхтящий звук.
- Что ж, я атакую! – предупредил Билли
Едва юноша замахнулся саблей, как Гархикк резко побежал в его сторону и проскочив у Биллихопа между ног. Только Билли сумел сообразить, что к чему, как гоблин ударил своей широкой ступней по внутренней стороне колена Биллихопа, от чего тот невольно присел, после чего Гархикк с легкостью запрыгнул к нему на плечи и приставил кинжал к горлу юноши.
- Извени, поцан, я тож дралса в палавину силы.
- Никогда не стоит недооценивать гоблинов, Биллихоп. Пускай они не вышли ростом, однако они юркие и проворные. Мне даже доводилось видеть, как парочка гоблинов смогла одолеть орка столовыми ножами. А ты, Гархикк, молодец, неплохо сражался.
Гоблин спрыгнул с Биллихопа и почтенно поклонился, а затем посмотрел в глаза юноши и презренно прокряхтел:
- Кьяр кхьер, поцан.
- Что это значит? – спросил Геральд у Балси.
- Если я правильно помню, то эта комбинация звуков может означать три вещи: “мое почтение”, “сдавайся” или “ты моя сучка”.
- И как гоблины определяют, что им говорит их собеседник?
Балси лишь пожал плечами.
- Итак, следующие! Геральд и Кардгар!
Орк довольно хрюкнул, но Геральд спохватился:
- То есть как это я буду драться с ним?
- Кардгар, ты только не убей случайно, - выкрикнул Морган.
- Моя не может обещать, но очень постараться.
- Уже хорошо, - кивнула Лисса, - Заходите на арену.
- Чтоб вас всех, - пробурчал Геральд.
Какое-то время они молча ходили кругами по арене, не отрывая своего взгляда друг от друга. Кардгар явно изучал Геральда, стараясь представить, что предпримет юноша. Геральд же молился про себя всем богам которых знал, ожидая нападения орка в любой момент. Осознав, что противник не собирается делать первый ход, Кардгар взял секиру в обе руки, издал грозный рык и побежал в сторону Геральда. Орк нанес вертикальный рубящий удар и с легкостью бы переломил череп Геральда, если бы юноша не успел сделать перекат в сторону.
- Ты меня чуть не убил, кретин!
Но ответом юноше послужил очередной взмах секирой, от которого Геральд лишь чудом увернулся. Силой орк явно превосходил его, и, попытаться блокировать его атаки, было равносильно самоубийству, потому юноша лишь прыгал и скакал, уворачиваясь от его рубящих ударов, пытаясь придумать дальнейший план действия. Во время очередного переката, Геральд зачерпнул немного песка и пустил его в глаза орка. Кардгар взревел и, выронив свой топор, начал протирать глаза. Геральд взялся за саблю обеими руками и с криком побежал на орка, но Кардгар одной рукой схватил за лезвие, а другой схватил Геральда за руку и потянул её в сторону. Раздался хруст и крик юноши.
- Проклятие, Кардгар! Ты ему руку сломал! – крикнула Лисса, вбегая в круг, - Тащите ему ром и немедленно ведите в лазарет!
Геральд, стиснув от боли зубы, взглянул на свою правую руку, которая была сломана в области предплечья под прямым углом, и рухнул на песок без чувств.
Глава семнадцатая
***
- Гархикк, эт чо за типы? – возмущенно выкрикнул седоволосый гоблин, пересчитывавший содержимое кассы, когда к нему в здание ворвалась толпа посетителей, ведомая его племянником.
- Дядьк Харгокх, - начал Гархикк, - Мы кароч порешали малясь ножыками помохать, ну и рученка этова поцана немнога таво, хрусть. Ты не могешь нам памочь?
Гоблин оглядел своими янтарными глазками столпившийся народ, пока не заметил Геральда висящего на плече Кардгара.
- Я даж ухом не паведу, пака звон манеток не услыхаю.
- Дядь, ну чавой ты, хатяб скедон нам зафегач. Мы ж лялякали ток вчара, шо у нас пака денюжек ни-ни.
- Лады, скидон пять працентав, - Харгокх приподнял свою четырехпалую лапу, - Не больше.
- Рьях бьяр бьюр!? – возмущенно прокряхтел Гархикк, запрыгнув на стол к Харгокху.
- Баргх варгх рьях, Гархикк!
Некоторое время гоблины о чем-то активно толковали, и судя по активной жестикуляции споривших, проходил сложный процесс для понимания обычных людей, именуемый гоблинской торговлей. Беда в том, что гоблины крайне ревностно относятся к каждой монетке, что хранятся у них за душой, и редко расстаются с ними, если не уверены, что это маленькое вложение не сделает их богаче. Наконец терпение Моргана окончилось, и он бросил небольшой мешочек с серебром на стол.
- Вот, должно хватить.
Харгокх жадно схватил кошель и пару раз встряхнул его. Услышав знакомый с детства звон монет, он широко улыбнулся, демонстрируя свои позолоченные клыки.
- Вот эт я панимаю делавое предлажение! Жереми! Силливан! Подь сюды оба!
Гархикк явно недовольный тем, что его деловую торговлю столь грубо прервали, спрыгнул со стола и заковылял к остальным. Через некоторое время из смежной комнаты вышел чернобородый лысый дворф с глубоким шрамом на макушке и эльф с женственными чертами лица и с длинными светлыми волосами, сплетенными в косу, аккуратно спадавшей с его плеча.
- Вот у нас тут поцан, у невой рученка паломана.
- Рубить её надо?
- Рьях знает, Жерами, выж тута лекаря, я тута лишь денжатами маюсь.
- Хорошо, - мелодичным голосом проговорил Силливан, - Отнесите его в операционную.
Кардгар проследовал за дворофом и эльфом, однако дверной проем был достаточно узким для широкоплечего орка, от чего ему пришлось проходить боком, из-за чего Геральд застонал, ударившись головой о дверной косяк. Это была небольшая хорошо освещенная комната с несколькими импровизированными кроватями из пальмовых досок, перетянутых листьями. Она была проходной, между прихожей, которой заправлял Харгокх, и кузницей, которой владел Жерами.
- Положи его на эту кушетку и можешь быть свободен, орк.
Кардгар аккуратно опустил Геральда на кровать и, недовольно прорычав, вернулся в прихожую. Силливан аккуратно прощупал руку юноши.
- Что ж, хорошо, руку ему ампутировать не придется, но тут явно понадобится твоя сила, чтобы вправить её на место.
- Ни слова больше.
Жерами взялся за кисть Геральда и легким рывком вставил руку на место. От боли юноша пришел в сознание и закричал во все горло.
- Анестезия! – крикнул дворф и, ударив своим широким кулаком по темечку Геральда, нокаутировал его.
- Жерами, это было вполне не обязательно.
- Ну, сделанного не воротишь, - пожал плечами кузнец, - Ладно, мне нужно еще выковать парочку протезов, так что не буду мешаться.
- Благодарю.
Силливан опустил одну ладонь на руку Геральда, а другую на его лоб, после чего начал шептать слова на эльфийском:
- Пуиг Од'рил, анна-фаел ин син-иар. Эсс Главвар неста ан…
Зеленая аура окутала переломанную руку юношу и его голову. Геральд немного поморщился и открыл глаза, щурясь от яркого света.
- Где я? – сорвалось с его губ.
- Вы в больнице, у вас был сильный перелом руки, от которого вы, вероятнее всего, потеряли сознание, а так же вам неплохо досталось по голове.
- А кто ты?
- Я – лекарь, меня зовут Силливан.
- А меня зовут Геральд Хаксли, - юноша прикрыл глаза, а затем раскрыв их, начал следить за действиями эльфа, - А что ты делаешь?
- Исцеляю вас. Возрадуйтесь, ведь духи природы благосклонны к вам, раз согласились мне помочь.
- А что значили те слова, что ты прошептал, пока я был в отключке?
- А, - Силливан смущенно улыбнулся, - Это слова древнего заклинания, но если перевести на общий язык, то это примерно означает “Целомудренная Мать, даруй справедливость детям крови твоей. Во имя Солнечного Света исцели его”.
- Целомудренная мать? Звучит нелепо. И всё же, у вас, у эльфов, красивый язык…
- Да, в нем есть множество своих прелестей, - пожал своими плечами лекарь, - Правда и диалектов полным-полно, потому иной раз эльфы из разных селений не понимают друг друга.
- Такая беда встречается у всех народов, - с легкой ухмылкой проговорил Геральд.
- Это да…
Нависла неловкая тишина, нарушаемая лишь ритмичными ударами Жереми по наковальне. Геральд обратил внимание на необычное клеймо, высеченное на запястье целителя. Оно было похоже на какую-то птицу, и юноша уже догадывался на какую.
- Силливан, скажи мне, ты сбежавший раб?
Рука эльфа невольно дрогнула, от чего зеленоватая аура, на мгновение ослабела. Силливан холодным голосом проговорил:
- Да, когда-то давно я был рабом, но здесь, на Фортуне – я свободен.
- Клеймо на твоем запястье. Это ведь петух, не так ли?
Силливан лишь сжал свои тонкие губы и, медленно растягивая каждое слово, заключил:
- Ваше исцеление почти окончено, мистер Хаксли. Потерпите немного.
Геральд прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Не даром мне показалось, что ты слишком женоподобный. Ты был секс-рабом, но сбежал, это так?
Юноша ощутил прикосновение холодного металла к своей шее. Силливан держал в руке кинжал. Его взгляд буквально излучал ненависть и злобу.
- Когда я был совсем юным эльфом, в моё родное селение прорвались работорговцы. Они перебили всех наших мужчин, а всех женщин и детей забрали себе. Моя мать, пыталась сопротивляться, когда эти ублюдки решили надругаться над ней, и до крови укусила одного мужчину. За это он одним легким движением отсек ей голову. И это все на моих глазах.
- Жестокая судьба однако…
- Ты знаешь, что значит это клеймо!? – крикнул Силливан, нервно демонстрирую выжженного на запястье петуха, забыв про все соблюдаемые ранее нормы приличия.
- Только то, что это знак секс-рабов.
Эльф оскалил зубы от презрения.
- Ооо, не только! У обычных рабов у петуха лишь один хвост, а у меня двухвостый!
- Тогда я понятия не имею о его значении.
- Всем мальчикам из моего племени отрезали причинные места!
- То есть ты – евнух?
Силливан слез с кровати и начал торопливо развязывать веревку на брюках, служащую ремнем.
- Не надо, я верю тебе на слово!
Эльф бессильно опустился на край кушетки и устремил свой взгляд в пустоту.
- Долгие годы я подвергался насилию, со мною обращались как со зверем. Нет, даже хуже! Нас заставляли вести себя, как девушек, нас наряжали как девушек, с нами обращались как с…
Силливан прикрыл лицо руками и начал громко всхлипывать. Геральд растерялся. Ему доводилось успокаивать плачущих женщин, но плачущих мужчин – никогда. Юноша осторожно сел рядом с эльфом и тихонько начал похлопывать его по спине. Силливан уткнулся в плечо Геральда и разрыдался не на шутку.
- Ну, тише, все уже позади, - проговаривал юноша, поглаживая эльфа по спине, - Тебе же удалось сбежать, этот кошмар прекратился…
- Нет… он… он не прекратится! Пока… пока живы… работорговцы… Ты… ты не понимаешь, какого это жить в вечном страхе… что вот-вот распахнется дверь… и они… вернут меня в этот ад, - заикаясь от нахлынувшей истерики, произнес Силливан и посмотрел в глаза Геральда своими мокрыми от слез глазами, - Ты даже не представляешь через что мне пришлось пройти, что мне приходилось делать!
- Да, я не понимаю этих ужасов, и вряд ли когда-нибудь смогу их понять, - Геральд вспомнил фразу, которую слышал от какого-то пьяного моряка в “Морском Коньке”, - Но ты ведь нашел в себе силы бороться, а это уже достойно уважения. Мужчиной тебя делает не то, что между ногами, а то, что у тебя внутри.
Силливан едва заметно улыбнулся.
- Геральд… спасибо большое, что выслушал меня. Такое облегчение было высказаться кому-то.
- Да, я понимаю это чувство.
Силливан, крепко обнял Геральда, прижавшись щекой к его груди. Юноша, испытывая явный дискомфорт, невольно опустил руку на голову эльфа.
- Вот ведь педерасты, тьфу, - раздался презрительный голос дворфа.
Силливан резко встал с кушетки и протараторил:
- Что-ж-мистер-Хаксли-ваше-лечение-окончено. Обращайтесь-снова-если-вдруг-боли-повторятся, - а затем, глубоко вздохнув, добавил, - Спасибо тебе большое.
- Это тебе спасибо, целитель! Что ж, я тогда пойду. Был очень рад знакомству!
- Аривидерчи, парень, - с ухмылкой проговорил Жереми, не сводя взгляда с Силливана.
И Геральд вышел в приемную к своим друзьям.
- Че, Силливан, понравился пацан?
- Что? Нет, никак нет! Мне нравятся девушки!
- Да? А тогда чего ты так покраснел?
- Не важно, - отрезал эльф, слегка прикусив нижнюю губу.
Глава восемнадцатая
***
Прошло уже чуть больше десяти дней с момента высадки экипажа “Чайки” на Фортуну. Понемногу Геральд начал привыкать к традициям местных жителей. Были среди них и конченные мерзавцы, по которым плаха плачет, а были и добросовестные граждане, которых некоторые обстоятельства вынудили покинуть родные края. Это был абсолютно иной мир, в котором народ проживал каждый день так, словно это последний день в их жизни. Но при этом существовали свои правила и порядки, которые соблюдал каждый житель Фортуны.
Геральд лежал на кровати в своей комнатушке в таверне “Западное солнце”. Юноша не сводил глаз с пылинок, что неторопливо парили в лучах солнца, проникающих в комнату через небольшие окна. Хандра потихоньку охватывала Геральда. Эмерисса была сегодня на смене, мистер и миссис Рокенфолд были заняты на кухне, а что до Лиссы и остальных парней – они были заняты посещением очередного борделя. Да, они звали Геральда с собой, но юноша отказался составить им компанию, аргументируя тем, что за все время пребывания на Фортуне переспал с большим числом женщин, чем когда-либо за всю свою жизнь и ему явно необходим перерыв. Гархикк все свое свободное время подрабатывал у дяди, а Кардгар проводил свое свой досуг с остальными орками, и, судя по синякам и ссадинам на его серой коже, он явно не пил с ними чай за милой светской беседой. Что же до Бардрока, то он уже давно его не видел. Откровенно говоря, Геральд даже не знает, где орк остановился на ночлег. Силливан и Жереми тоже отпадают. Эльф как-то странно краснеет, стоит юноше что-то сказать, а Жереми лишь кряхтя хихикает, наблюдая за этим со стороны. Геральду было банально не куда себя деть, а уж тем более не с кем поговорить. Как мало нужно, чтобы впасть в меланхолию. А ведь буквально полмесяца назад он преспокойно жил себе в комнатушке у Марсель, попивал вино или пиво с друзьями, не заботясь ни о чем. А что теперь? Геральд лежит один в своей комнате, осознавая, что никогда больше не будет как раньше. То время окончено. Навсегда.
Геральд встал с кровати, и в спешке покинул “Западное солнце”. Оставаться наедине со своими мыслями в этих четырех стенах стало невыносимо, потому юноша решил прогуляться на свежем воздухе. Солнце было высоко в зените, потому большинство жителей Фортуны попрятались в тени от невыносимой жары. Геральд всунул руки в карманы и неторопливо двинулся вниз по улочке. Ботинки у юноши совсем износились за эти несколько дней, а денег хватит лишь на уплату аренды за комнату. От капитана Дарелина Сторна не было ни слуху, ни духу, словно он напрочь подзабыл о своей недавно набранной команде. Однако вспоминая истории, рассказанные Бо, Геральд, напротив, был рад тому, что о них позабыли. Но в, то же время, тяга к морским приключениям так и опьяняла юношу, потому Геральд был в смятении. Он не знал, чего он точно хочет, а чего нет. Так или иначе, обратного пути нет, он и так достиг Фортуны.
Палящий зной стал невыносим для Геральда, потому он решил искупаться в море, делать все равно нечего. Юноша отправился в сторону их тренировочной арены, однако достигнув пляжа, он повернул в противоположную сторону, как минимум потому что он никогда прежде не был в этой стороне острова. Чем дальше шел Геральд, тем меньше замечались следы присутствия людей. Длинные пальмы, прогибающиеся под весом собственных кокосов, чистый пляж, без каких-либо осколков стеклянных тар, разбитых в пьяном угаре. Море, солнце, пляж. Что может быть лучше!
Геральд стянул с себя одежду, обувь и встал на влажный песок. Холодная волна окатила его по щиколотку. Юноша прикрыл глаза и начал неспешно заходить в море. Вот уровень воды дошел до пояса, и Геральд, глубоко вдохнув, погрузился в море с головой. Всплыв и взглянув в сторону своих вещей, юноша заметил какого-то седобородого дворфа с посохом, который сидит рядом с его одеждой и смотрит в сторону Геральда.
- Эй, тебе что-то нужно?
Незнакомец лишь захихикал, но ничего не ответил. Юноша начал спешно вылезать из воды.
- Что тебе нужно от моих вещей?
И вновь не последовало ответа.
- Ты что, глухой!?
Выйдя из воды и приблизившись к незнакомцу, Геральд понял, что это не дворф, а очень низкий старик, лет шестидесяти-семидесяти. Его нос, похожий на крупную картофелину, в совокупности с крошечными глазами придавали незнакомцу весьма комичный образ. Одет он был в холщовую робу и был похож на какого-то помешанного жреца, о чем можно было судить, смотря на цветы, грубо вплетенные в его густую бороду. На его лысину, отражающую, словно зеркало, солнечные лучи, невозможно было смотреть, не щуря глаз. Опирался он на посох чуть больше его роста, а на плече держал дорожную сумку.
- Кто ты такой?
- Чагой? Ааа, так ты со мной говорил шоль? А я-то думал, чегой этот парень сидит себе в водице и кричит как двинутый! Хахаха! – бодрым для своих лет голосом ответил старик.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Какой такой вопрос?
- Кто ты, черти тебя подери, такой?
- Я? – незнакомец задумчиво почесал свою лысину, - Меня вроде звать Шеймард Барн. Но для друзяшек просто Шейми! А тебя как зовут, Геральд?
- Меня звать… - начал было юноша, но тут его мозг подал сигнал, - Стоп, откуда ты знаешь мое имя?
- Понятия не имею, что у тебя за имя, парниш, но ставлю голову на отсечение, что фамилия – Хаксли.
Геральд внимательно поглядел в глаза старику, но тот разразился широкой улыбкой, из-за чего его крупные щеки с легкостью прикрыли его крошечные глаза. Юноша перевел взгляд на свои вещи.
- Не это ищешь? – спросил старик, балансируя на кончике своего носа кинжалом Геральда.
- Ты – наемный убийца?
- В мои-то годы? Тю!
- Я тебе не доверяю.
- Пф, какие мы подозрительные. Забирай свою игрушку, от неё и так пахнет неприятно.
Геральд забрал у незнакомца свой кинжал, и, вытряхнув из одежды песок, начал торопливо одеваться.
- Шеймард…
Старик стукнул посохом Геральда по голове.
- Ай!
- Я же сказал, для друзей я Шейми!
Стук.
- Ай, хорошо! Шейми, кто ты такой?
- Я? Я просто путешественник, пиратство и убийства – скучные занятия!
- Откуда ты все знаешь про меня?
- Хо-хо, да я про некоторых знаю даже малость больше, чем они о себе догадываются, - старик самодовольно погладил себя по бороде.
- Я тебя не боюсь! – крикнул Геральд.
- Парниш, подумай своей головой, я верю, эта тыковка на твоих плечах способна сложить один плюс один. Так вот: ты один, а я – загадочный старик, появившийся из ниоткуда. Дошло?
- Что прости?
Шейми обреченно вздохнул.
- Ладно, придется упрощать. Подууумай хорошенечко! Тут вокруг ни души. Непонятно откуда взявшийся старикашка, который знает о тебе все. Нет? Еще сложно?
Геральд лишь почесал затылок в ответ.
- Достал, - сказал Шейми и, щелкнув пальцами, превратил Геральда в барашка. Парнокопытное посмотрело вниз и, осознав, что находится в воздухе, с отчаянным блеянием плюхнулось на песок.
- Вот и отлично, мне пора идти! – старик отвернулся, и хотел было уйти, но барашек-Геральд укусил его за подол робы.
- Бе-е-е!
- Чего ты на меня так обиженно смотришь?
- Бе-е-е!
- Хочешь снова стать человеком?
- Бе-е-е!
- Ну ладно, - еще щелчок, и юноша стоял на четвереньках перед ногами старика, - Но барашком ты мне нравился определенно больше.
- Что это блять произошло!? – возмущенно крикнул Геральд, поднимаясь с песка.
- Следи за выражениями, иначе превращу тебя в газебо.
Геральд понятия не имел, что такое газебо, но на всякий случай решил не искушать свою судьбу.
- Ты колдун?
- Вполне могу быть и колдуном. Парниш, ты обронил свой ножичек.
Юноша наклонился за своим кинжалом, но когда выпрямился, от старика не осталось и следа. Только сейчас Геральд заметил, что на песке были только его следы. Этот старик правда существовал, или же юноша получил тепловой удар? Не желая более искушать судьбу, Геральд стремительно отправился домой.
Зайдя в трактир, юношу окликнула миссис Рокенфолд:
- Геральд, дорогуша, к тебе тут недавно заходили и оставляли послание.
- О, спасибо большое, Магна!
Геральд взял письмо и, сломав печать, прочитал короткое послание:
“Завтра по полудню всем членам команды “Ладьи Харона” собраться в порту. Явка обязательна.
Капитан Дарелин Сторн”
Глава девятнадцатая
***
- Геральд, проснись, иначе опоздаешь на корабль, - по-матерински проговорила Эмерисса.
Юноша открыл глаза и увидел юную эльфийку, сидящую на краю кровати.
- Я снова забыл запереть дверь, не так ли? – пробубнил Геральд, потягиваясь на кровати.
- Да нет, ты же сам попросил меня разбудить тебя с утра.
- Нет, не просил!
- Тогда зачем ты оставил открытым окно? – с легкой ухмылкой подметила эльфийка.
- Мда, против такой логики не попрешь… Ладно, будь любезна, отвернись, чтобы я мог одеться.
- Какие мы стеснительные! Ну лааадно.
Геральд натянул свои потертые брюки и накинул на себя рубашку. Юноша взял свои сапоги и осмотрел их. Сказать, что они были в плачевном состоянии – ровным счетом ничего не сказать. Им прямая дорога на свалку.
- Эмерисса, у тебя часом нет мужских сапог?
- Неа, ухажеры оставляют лишь свое белье, считая это каким-то романтическим актом.
- Проклятье, мои сапоги на выброс уже. Мы успеем сбегать, купить новые сапоги?
- Увы, магазин открывается лишь после полудня, а корабль уйдет уже через… - девушка подошла к окну и взглянула на солнце, - Где-то через полчаса-час.
- Придется покорять моря босяком. Ладно, спасибо тебе большое, что разбудила меня!
- Геральд… - былая улыбка девушки угасла.
- Да?
- Ты это, вернись, пожалуйста, живым…
Холодок пробежал по спине юноши. Он слегка натянуто улыбнулся, опустил руку на её плечо и необычным для себя ровным и спокойным голосом проговорил:
- Я обещаю, что вернусь.
- Я тебя убью, если ты нарушишь свое обещание!
- Что ж, пока, Эмерисса, увидимся через пару месяцев.
- Да помогут тебе боги!
Геральд крепко обнял молодую эльфийку, взял свой кинжал, а так же мешок пороха и спустился в главный зал.
- Ох, мистер Хаксли! – окликнула его миссис Рокенфолд, - Уже идете?
- Да, Магна, я уже немного опаздываю.
- Вот досада! А мой Генри с утра готовил сочную утку с запеченными яблоками, пальчики оближешь!
- Я бы с радостью, но мне надо идти.
- Удачного плавания, мистер Хаксли!
- Благодарю!
Юноша вышел на улицу и глубоко вздохнул. Некоторое чувство тревоги никак не желало покидать его. Не говоря уже о вчерашней встрече с этим стариком. Кто он был такой? И чего он хотел от Геральда? Юноша опустил ногу на мостовую и резко убрал, осознав, насколько она раскалена.
- Проклятье, прогулка будет достаточно не из приятных.
Геральд набрался духу и быстрыми шагами устремился в сторону порта. Порт сейчас был похож больше на оживленный муравейник. Люди, гоблины, дворфы и эльфы бегали то тут, то там, активно обсуждая что-то:
- Быть этого не может!
- А я говорил, что из дворфов выходят одни из самых лучших пиратов!
- Этаж самы крупны карабль!
- Вот теперь Фортуна процветет!
- Сколька-сколька деньжат они набахали!?
- Гранд сдержал свое обещание, я приятно удивлен.
- Кто-кто вернулся в порт!?
- Рьях бьер крьях!
- Гаэр науг? Им лау хэниа сан!
- Мы богаты, богаты!
Какой-то незнакомый бродяга взял Геральда за плечи и радостно прокричал ему в лицо:
- Чертов капитан Гранд Длиннобород сдержал свое гребаное слово! Мы теперь богаты, как те, по ту сторону моря!
- А кто это такой?
- Как кто, неуч!? Капитан “Морской Скалы”, самого крупного судна во всей Фортуне, если не во всей Империи!
Незнакомец растворился в толпе столь же стремительно, как и появился. Геральд же продолжил поиски “Ладьи Харона” хотя ни малейшего понятия не имел о том, где оно может быть пришвартовано. Одно радовало, ноги более-менее привыкли к обжигающей грубо раскинутой брусчатке. Солнце стояло уже высоко, а значит, совсем скоро корабль сойдет с якоря и пустится в плавание. Неожиданно в толпе Геральд заметил знакомую ему зеленую орочью физиономию с маленькими клыками.
- Бардрок, пес голубоглазый! Давненько не виделись!
- Геральд, это ты? Я так рад тебя видеть, дружище!
- Давай оставим дружеские беседы на потом, лучше скажи мне, ты не знаешь где находится “Ладья Харона”?
- Так вон она, мы почти дошли.
Юноша взглянул в ту сторону, куда ему указывал орк и невольно поморщился. Это было самое стереотипное пиратское судно, которое только можно было себе представить, выполненное из темно-серой древесины, с черными парусами, на флагштоке развевался веселый Роджер, а на носу печально сложив свои костяные крылья, покоилась гальюнная фигура в форме вороньего скелета. Все в этом корабле так и кричало: “Посмотри на меня, я мать его, пират!”.
- Что за безвкусица, - пробубнил Геральд и последовал за Бардроком, который неспешно расчищал путь в толпе, но тут орк заметно ускорился, юноша поднял глаза и понял, что корабль уже сошел с якоря, а значит, уже покидает порт, - Черт, мы не успеваем!
- Не на этот корабль! – прорычал Бардрок, затем закинул Геральда к себе на плечо и побежал к судну, расталкивая всех, кто попадался ему на пути.
- Геральд! Бардрок! Живее! Кардгар, помоги им! – раздался голос Бо.
Едва добежав до судна, орк, словно подушку, с легкостью перекинул Геральда на палубу, где его ловко подловили Шенни и Балси, а затем сам прыгнул на судно, ухватившись за борт. Кардгар помог ему влезть на корабль, издав какой-то невоспроизводимый рык.
- Фух, парни, вы едва успели! – воодушевляющее заговорил Бо, а затем, услышав какое-то равномерное постукивание по палубе, прикусил губу и сделал два шага назад.
- Так… так… так… Геральд Хаксли и Бардрок Домбер, если не ошибаюсь? – раздался знакомый холодный голос, явно не суливший ничего хорошего.
Юноша взглянул в сторону источника голоса и невольно опустил взгляд. Это был Дарелин Сторн, собственной персоной, в черном сюртуке и треуголке из толстой кожи, явно давая понять, что ему абсолютно плевать на палящий зной. Его накрахмаленные зубы буквально сияли из-под его густых черных усов.
- Так точно.
- Так точно кто?
- Так точно, капитан Сторн.
- О, матрос Хаксли, как погляжу, вы все-таки подучили морской этикет?
- Так точно, капитан Сторн.
- А знаете ли вы, матрос Хаксли, что судно уже сошло с якоря, в тот момент, когда вы двое столь бесцеремонно влезли на борт?
- Так точно, капитан Сторн.
- Я имею все полномочия сбросить вас за борт. И сделал бы это, но мне пока слишком нужны люди, так что ограничимся предупреждением, - Геральд облегченно вздохнул, - На первый раз. Но вы двое обязаны вымыть всю палубу. Живо.
- Так точно, капитан Сторн!
Дарелин повернулся на своих каблуках и зашагал в сторону капитанской комнаты. Бо наклонился к Геральду и прошептал:
- Держи ухо востро, о его приближении говорит характерный стук каблуков с железной набойкой по деревянному полу. Что ж! Добро пожаловать на “Ладью Харона”. Швабры вы сможете найти там, удачи!
- Спасибо за совет, Бо. Чтож, Бардрок, сегодня мы пока не станем кормом для акул, но пол сам себя не отмоет.
- Конечно, Геральд, идем.
Глава двадцатая
***
Вот уже Фалькасские острова скрылись за горизонтом. Ладья Харона скользила по воде, словно нож по маслу. Для столь громоздкого и до нелепости разукрашенного судна, она была достаточно легка и маневренна. Геральд и Бардрок уже окончили полировать палубу и им выпала свободная минутка на передышку. Валенсин прибил к доске возле капитанского мостика расписание смены в команде. Геральд попал в ту же смену, что и Кардгар с Шенни. Сейчас была смена Бо и Гархикка, потому юноша решил их даже не беспокоить. Оружие никому на судне, кроме капитана и его помощника, нельзя было хранить при себе, во избежание лишних смертей. Как говорит капитан Сторн: “мертвецы обычно судном не управляют”. Геральду стало немного не по себе от того, как Дарелин выделил слово “обычно”, словно подобное чудо вполне возможно. Склад с оружием охраняют два орка, с которыми Кардгар много времени проводил в Фортуне. Как их звали, Геральд конечно же не помнил.
Болвар приютил Бардрока на кухне, аргументируя это своей необходимостью в помощнике. Дарелин Сторн не решался спорить. Что-что, а с коком на корабле спорить себе дороже. Однако на палубе всем заправляет Валенсин. Капитан не особо любит покидать свою каюту и одной Эрпете известно, чем он там занимается. Бо говорил, что он выходит только по ночам, словно какой-то кровопийца из старинных сказок. Чем больше Геральд слушал байки матросов, тем сильнее становилось его желание спрыгнуть за борт и вплавь добраться куда-нибудь подальше от этого судна.
Юноша прислонился спиной к борту корабля и поднял взгляд на безоблачное небо. Подумать только, сбылась его детская мечта, которую столь упорно пытался развеять его отец, благо безрезультатно. Прошло уже больше полумесяца, с тех пор как Геральд сбежал из Мунстерна. У Фортуны, конечно, есть свой шарм, но Мунстерн вне всякого сомнения лучше. Так много мелочей может создать настоящий дискомфорт, как, например, отсутствие нормальных мостовых. Да и пары сапог явно не хватает. Не то чтобы в Мунстерне у Геральда нашлись бы деньги на их покупку, но юноша знал, где можно было раздобыть задаром пару достойных башмаков. Не совсем легально, но зато не будешь босым. Одно радовало, Ладья Харона была качественно выполнена, и потому Геральд до сих пор не посадил себе занозу.
- Эй, Геральд! – раздался радостный голос Биллихопа.
- Что такое, Билли?
- Шенни и Балси дрыхнут в каюте, а общество орков не несет мне особой радости. Благо есть ты.
- А что до других членов команды? Ты с кем-нибудь познакомился?
- Ох, если бы, все такие неразговорчивые. Бо говорит, что они уже служили капитану Сторну, потому не особо горят желанием заводить новые знакомства, чтобы лишний раз не приходилось оплакивать.
- Как же? А та небольшая компания? Они вроде достаточно веселые, на фоне этих серых рож.
- Ну, я их не знаю…
- Ты стесняешься, да?
- Да, - обреченно заключил Биллихоп.
- М-да, ты безнадежен. Ну ладно, пошли заводить тебе друзей.
Больше всего юноше хотелось послать Биллихопа куда подальше, но что-то жалость к этому пареньку взяла вверх. Он же был совсем мальчишка.
- И как это мамка отпустила этого щенка в море, - бубнил себе под нос юноша, лениво бредя в сторону компании молодых мужчин.
- Ты что-то сказал?
- А? Не, просто мысли вслух.
- Какие мысли?
- Вот зануда! – про себя воскликнул Геральд, но вслух сказал – Да вспомнился эпизод из прошлого, не бери во внимание.
Компания незнакомцев обратила внимание на Геральда с Биллихопом и один юноша, видимо их лидер, сделав шаг вперед, вальяжно скрестил руки на своей груди.
- Кто вы такие? – гордо вскинув голову, спросил юноша.
- Меня зовут Геральд Хаксли, а это мой друг Биллихоп Торни… как там тебя?
- Торниваль. Биллихоп Торниваль, но для друзей просто Билли, - чеканя каждое слово, проговорил Биллихоп.
- И что вам от нас нужно?
- Вообще-то мы хотели с вами познакомиться, как-никак мы вместе застряли на этой посудине.
- Что ж, тогда трепещи, ведь перед тобой сам Джейкон Стагхорн! Будущий величайший пират и гроза четырех морей и одного залива Империи Элдаронг!
Товарищи Джейкона дружно заулюлюкали, восхваляя пока не сбывшиеся заслуги своего капитана.
- О Боги, этот корабль населен кретинами, - подумал Геральд, но вслух спросил – Хорошо, Джейкон…
- Будущий капитан Джейкон Стагхорн! – гордо поправил юноша, тряхнув своими белокурыми локонами.
- Как пожелаешь. С тобой все и так ясно, а кто остальные?
Юноши хором невпопад прокричали свои имена, образую густую кашу слов, из которой Геральд смог вырвать лишь горсть знакомых уху звуков. Юноша натянуто улыбнулся и пробубнил:
- Да… рад знакомства с вами… всеми…
Они были более безнадежные, чем их капитан, потому юноше ничего не оставалось, кроме как продолжить беседу с Джейконом.
- Итак, Джейкон…
- Будущий капитан Джейкон Стагхорн, - не забыл поправить гордец.
- Да-да, я помню. Скажи мне лучше, как вас угораздило попасть сюда?
- А какой капитан корабля без судна?
- Да, вот только судно не твое.
- Это дело времени. Вот я сперва подзаработаю, куплю свой корабль, и все королевство будет бояться меня!
- А ты раньше бывал в море?
- Пф, а какое тебе дело? Я преодолел море, чтобы достичь Фортуны, а это уже что-то значит!
- То есть все твои морские путешествия ограничиваются лишь прибытием в Фортуну?
- Не ограничиваются, а только начинаются!
- Оптимизм – хорошая черта! – радостно подхватил Биллихоп, - Геральд, почему ты меня толкнул локтем? Я сказал что-то не так?
- Ничего, Билли, просто ничего.
- Ну что, вы теперь решили стать членом моей команды? – радостно воскликнул Джейкон. Вся его пиратская свита слегка подалась вперед в ожидании ответа.
- Не, я пас, я стараюсь держаться подальше от фанатиков. Чао. Билли, пойдем.
- Но… Геральд… я это, пожалуй, останусь… - тихо пробормотал юноша.
- И это мудрое решение! Морские волки, поприветствуйте нового члена!
Раздалась новая волна улюлюканий, перешедшая в дружный собачий вой.
- Ну как знаешь, если понадоблюсь – найдешь меня камбузе, надеюсь у Болвара с Бардроком найдется чего пожевать. Удачи.
- До встречи Геральд! И спасибо тебе большое!
- Кретины, они везде… - бормотал Геральд, уходя под радостные вопли “смертоносных” морских волков.
Глава двадцать первая
***
Всего прошло двое суток с того момента, как “Ладья Харона” покинула порт Фортуны. Ровным счетом ничего особого на судне не происходило, потому любую свободную минутку Геральд проводил у борта корабля, вглядываясь в бескрайнюю гладь. Что-то было чарующее в этом спокойном море. А ведь совсем скоро корабль покинет воды Сэлдорна, а вместе с тем и владения Элдаронга. Некая тоска охватила Геральда, от осознания сего факта. В детстве он представлял, что Мунстерн это весь Элдаронг но когда “Чайка” начала отдаляться от пристани, глазам Геральда открылись соседние земли, а вместе с тем пришло осознание, что Мунстерн – это всего лишь маленькая крупица этого огромного мира. И сейчас “Ладья Харона” скользит по волнам, навстречу новым континентам, хотя Геральд с большим трудом смог бы указать на карте местоположение Фаргстага, центральной провинции Империи.
Геральд опустил руки на борт и грузно выдохнул. Ожидание стало глубоко действовать юноше на нервы, хотя Геральд и сам ни малейшего понятия не имел о том, чего же конкретно он ждет. Пиратское судно подразумевает факт того, что в море они вышли не рыбу ловить, но что же будет тогда, когда “Ладья Харона” нагонит свою ни в чем не повинную жертву? Дарелин Сторн не похож на того, кто будет оставлять пленных. И от этой мысли становится еще ужаснее.
- Геральд, вот ты где, - раздался голос Балси.
- Чего тебе? – спросил Геральд, слегка повернув голову в сторону своего собеседника, при этом не отводя своих глаз от моря.
- С тобой все в порядке?
- Конечно, а что такое?
- Ну… ты уже часов пять стоишь на этом месте и ни разу с него не сошел, смотря в одну точку!
- Пять часов? – Геральд взглянул на Солнце, гордо возвышающееся над его головой, - Ну вообще-то прошло не более получаса.
- Да? Проклятье, я абсолютно потерял ход времени. А давно ты научился читать время по Солнцу?
- Что? А. Ну сколько себя помню… не знаю как давно, но для меня самые лучшие часы – солнечные.
Балси встал рядом с Геральдом, облокотившись о борт спиной.
- Не думал, что такой простофиля, как ты, знает хоть что-то.
- Вообще-то я из рода Хаксли, а мы славимся своей безупречной родословной!
- Ну… Во-первых, простофилей может быть и выходец из безупречной семьи, взгляни например на Шенни. Его родители были жрецами богини Айрилет, и что из них вылупилось?
- И то верно, но…
- А, во-вторых, - перебил Балси, - Извини, конечно, что середина моей фразы прервала начало твоей, но я обязан договорить свою остроту, и не надо строить такую гримасу. Итак, если уж родословная Хаксли настолько безупречная, то что делает её представитель на пиратском судне?
Геральд открыл было рот, но тут же закрыл, осознавая, что ему нечего сказать на эти слова. Балси был абсолютно прав.
- Вот, еще один камень в твой огород!
- Балси, давно ты успел стать таким засранцем? Ты же был хорошим человеком.
- Мы тогда просто были не знакомы особо.
- Словно мы и сейчас так хорошо знакомы, - ухмыльнулся Геральд.
- Ну… Ты выходец из богатой семьи, достаточно импульсивный, при этом одет как бродяга, могу предположить, что ты был той еще занозой в заднице семьи и тебя постоянно упрекали и пытались приструнить, чтобы ты был пай мальчиком, но тебя это выводило из себя и ты решил сбежать из дома, побираясь как бродяга, но спустя месяц голода на улице ты отчаялся и согласился вступить в команду капитана Сторна. Я угадал?
- Неа, сбежал я из-за того что мой отец, Говард Хаксли, был неисправимой сволочью. Сбежал я в семнадцать лет, когда на моих глазах мой папаша начал избивать няню своей тростью, потому что, по его словам, она меня извратила. Я попытался вмешаться, остановить отца и мне пришлось ударить его в нос. После этого я помог своей няне встать и крикнул ему, что моей ноги больше никогда не будет в его доме. Два года я снимал комнатку у подруги моей нянюшки, а деньги мне тайком выдавала мама. Но отец узнал об этом и обрезал все наши связи. Я ушел в долги, ну и ты слышал наверняка про шумиху на рыночной площади. После этого Марсель, подруга няни, выгнала меня из дома. Я ей еще ренту должен выплатить за полгода. Так что да, сыщик из тебя, мягко говоря, хреновый.
Балси какое-то время промолчал, видимо переваривая услышанное, а затем сказал:
- Да уж, досталось тебе. Но зато я наконец-то что-то узнал о тебе. Моя жизнь не столь весела как твоя. Мой отец обанкротился со своим трактиром, спился и умер, захлебнувшись в своей рвоте. Не столь радостная судьба, не так ли?
- Мда, не то слово.
- Вот и я так решил. Мне нечего было терять, вот я и записался в пираты.
Геральд вновь устремил свой взор на море. Балси встал рядом с ним и уперся локтями о борт.
- О чем ты думаешь, когда смотришь в воду?
- Без малейшего понятия, - со вздохом сказал Геральд, - Успокаивает что ли.
- Я тоже чувствую себя опустошенным, словно потерял что-то или кого-то. Хотя единственное, что я вероятнее всего потерял – это себя.
Геральд на это никак не ответил, лишь глубоко вдохнул, вкушая аромат моря. Балси же начал напевать какой-то мотив:
- “И нет эмоций никаких,
Лишь память направляет их.
Заполонили улицы
Живые мертвецы.”
- Смени шарманку, от текста мурашки по коже.
- Извини, - ответил Балси, выдавив из себя нервный смешок, - Просто что-то строки вспомнились.
- Кто её пел хоть?
- Да в трактире два барда, не помню как их звали, вроде Принц и Клумба. Забавные ребята были. Интересно, что с ними сталось.
- Это ж барды, - пожал плечами Геральд, - Барды приходят и уходят, но песни и баллады передаются из уст в уста.
- Да, но талант-то не передается.
- Тоже верно.
Нависла тишина, которая нарушалась лишь равномерными ударами волн о борт корабля. Афалины радостно резвились рядом, словно сопровождали большого брата в дальний путь. Вдруг Балси грубо толкнул Геральда в ребро.
- Ай, больно же!
- Заткнись и смотри туда, - сказал мужчина, указывая куда-то на линии горизонта. Геральд прищурился, но разобрав что это, чуть не свалился за борт.
- Нет, не может быть…
- Да, это он.
- Боги, я надеюсь, что пронесет.
- Я тоже, я абсолютно не готов к этому, но нас учил Морган, а он неслабый фехтовальщик.
- Я не боюсь умереть, я боюсь убить!
И тут раздался крик, который еще долго Геральду снился в кошмарах:
- Корабль на горизонте! Корабль на горизонте! На востоке виднеется корабль!
- Отлично, - крикнул в ответ Валенсин, - Поднять паруса, полный вперед! Поднять флаг! Веселье начинается!
Глава двадцать вторая
***
Капитан Дарелин Сторн уже стоял на мостике и довольно ухмылялся. Торговое судно уже заметило черный флаг у “Ладьи Харона”, и подняв паруса попыталось спастись, но, увы, пиратский корабль был разы быстрее.
- Ломай мачту, – скомандовал капитан.
- Ломайте мачту, морские черти! – во все горло прокричал квартирмейстер.
Двое матросов выкатили на нос корабля некую чугунную трубу на колесиках, третий же шел сзади и держал в руках два ядра, скованных длинной цепью. Один из пиратов откупорил козий рог и засыпал в трубу черного порошка, похожего на толченый уголь, а тот, что нес ядра, аккуратно закатил их следом.
Геральд обернулся и заметил недалеко от себя Бо, который с легкой ухмылкой наблюдал за происходящим.
- Бо, что это за штука?
- Это? Это пушка, а точнее мачтобой. Сейчас узнаешь, почему её так прозвали.
Прогремел взрыв, от которого уши Геральда заложило. Бо что-то говорил, но юноша видел лишь движение его губ. Ядра вылетели из трубы и, вращаясь в диком танце, устремились в сторону мачты судна. С диким треском цепь между ядрами переломила грот-мачту, словно спичку, оставив лишь грот-брамселя, тем самым замедлив судно и создав панику среди экипажа.
- К оружию! К оружию! – завопил Валенсин.
Двое орков вытащило на палубу огромный ящик, и начали раздавать членам команды их вооружение. Геральд слегка ухмыльнулся, заметив, как один из орков протягивает Кардгару секиру, которая была бережно припрятана за дверью. То-то верзила так много времени проводил в их обществе. А после этого люди упрямо утверждают, что хитрость напрямую зависит от интеллекта. Хочешь жить – умей вертеться.
- Матрос Хаксли, не спать! – рявкнул Валенсин.
Геральд, опомнившись, приблизился к оркам последним. Лысый орк нахально выдвинул свою нижнюю челюсть, демонстрируя свои клыки, а второй вручил ему кортик, который в его широкой ладони выглядел как зубочистка.
- Мда, на сабли и шпаги я пойду с кинжалом. Прекрасное начало…
Вдруг “Ладья Харона” врезалась в торговое судно с такой силой, что многие члены команды, в том числе и Геральд, повалились на палубу.
- Забрасывай крюки! На абордаж! – вопил, как заводной, Валенсин.
Несколько крюков, с привязанными к ним веревками, взмыли в небо и обрушились на палубу. Одному мужчине не повезло, крюк вцепился в его глотку, орошая палубу алой кровью.
Команда с дружным ревом начала перебираться на судно. Две дюжины мужчин, среди которых были и старики, приняли бой с первыми из пиратов, ступивших на палубу. Орк стоял на бочках и метал, словно копья, гарпуны. Благо не столь метко. Хотя одному из пиратов посчастливилось поймать гарпун, пускай и своей грудью, да и не сказать, что это вызвало радость на его лице.
Битва была крайне ожесточенная. Несколько канатов с гарпунами было перерезано, создав неслабый зазор между кораблями. Один бедолага поскользнулся на мокрой палубе и рухнул в море, и если судить о том, что после этого судна вновь ударились бортами друг о друга, то шансы пирата всплыть на поверхность, резко сошли на нет. Геральду удалось переброситься на судно, и пока одна часть ожесточенно сражалась с поредевшими матросами торгового судна, другая устроила набег на трюм. Геральд присоединился ко второй части. Кардгар и без его участия превосходно справлялся с поставленной работой, срубив одним взмахом две головы.
Спустившись в трюм, Геральд понял, что большая часть пиратов из их команды, носящая черные повязки на глазу, не были одноглазыми. Пираты убрали повязки с глаз, и ориентировались в этом полумраке так легко, словно посреди трюма стоял дворфийский люкслапис. Однако со временем и глаза Геральда привыкли к этой темноте, и он так же стал легко ориентироваться. На палубе раздались радостные вопли, по всей видимости, последний моряк откинул дух, знаменуя победу “Ладьи Харона”.
- Нет! Не надо! – раздался женский вопль.
- Иди к папочке… - протянул гнусавым голосом член команды.
Что-то внутри Геральда сжалось, подобно пружине. Он стремительно направился в сторону криков, крепко сжимая кортик. Молодая девушка лет шестнадцати сопротивлялась от взрослого мужчины, который желал взять её силой. Слезы текли по её щекам, она осознавала свою беспомощность. Пират разорвал её платье, обнажая её белую грудь.
Девушка закричала.
А затем кровь хлынула из глубокой раны на горле мужчины. Пират со страшным хрипом сперва повалился на девушку, а затем рухнул мешком на пол. Незнакомка нервно дышала, пытаясь осознать, откуда пришло спасение, но увидев юношу, которого прежде не встречала на корабле, прижалась к ящикам, прикрывая свою наготу руками. Геральд не сводил с неё холодного взгляда.
- Он… - голос Геральда дрожал, но, прокашлявшись, продолжил, - Он тебя больше не тронет. Спрячься. Спрячься где-нибудь. Быть может. Быть может, тебя не найдут.
Девушка нервно сглотнула, и медленно кивнула. Юноша тем временем взял один из ящиков и неспешно побрел на палубу. Дарелин Сторн неторопливо расхаживал перед стоящими на коленях пленными. Геральд остановился, наблюдая за происходящим.
- Итак, - продолжил Дарелин разговор с седобородым членом команды, по всей видимости, с капитаном судна, - Вы так и продолжите играть в молчанку, я вас правильно понимаю?
Старик выплюнул свой выбитый зуб.
- Иди ко всем чертям, пёс помойный.
Дарелин, что было сил, пнул его в лицо, от чего старый капитан повалился на спину, издав протяжный хрип.
- Неправильный ответ.
- Капитан! Капитан! Посмотрите-ка что мы нашли!
Сердце Геральда упало. Шенни и еще один пират вытолкнули на палубу девушку, которую он совсем недавно спас. Прикрывая свою обнаженную грудь, она с ужасом оглядывалась на всех мужчин, окружавших её. Девушка заметила в толпе Геральда и посмотрела ему в глаза в надежде на спасение, но юноша лишь отвел взгляд.
- Рядом ш ней так ше обнарушили убитого Хромого Хрю, - сказал незнакомый Геральду пират, явно страдающий цингой, - Што делать ш ней будем?
- Мы можем пустить её по кругу! Давненько я не видел женщин! – радостно заявил Шенни, лишившись последней капли уважения в глазах Геральда.
Дарелин Сторн медленно подошел к девушке и протянул ей свою руку.
- Вставай, девочка.
Девушка с опаской взглянула на него, но всё же взялась за руку и встала, не переставая всячески прикрываться своим изодранным платьем.
- Как тебя зовут, дитя?
- Ан…Аннабель… - робко проговорила она.
- А я – Дарелин Сторн, капитан судна “Ладья Харона”, - сказал Дарелин, выполнив реверанс, а затем крикнул, обращаясь ко всем членам команды, - Коллеги, неужели вы желаете, как вы выразились… “пустить по кругу” столь очаровательную сударыню?
Среди команды прошла волна бормотания, однако никто не высказал свое похотливое желание вслух.
- Ну что, тогда я буду первым!
Геральд даже моргнуть не успел, как все завершилось. Недаром некоторые в команде прозвали Дарелина самой быстрой рукой на всех Фалькасских островах. Одним легким движением он обнажил свою саблю и перерезал девушке горло. Она обхватила свежую рану руками и, кашляя кровью, рухнула на колени, а затем её бездыханное тело повалилось на бок.
- Ну, я закончил, кто следующий? – спросил Дарелин, протирая лезвие сабли белым платком, - Что? Никто? Ну да ладно. Тогда будьте любезны, убейте остальных членов команды, они уже бесполезны. Заберите все припасы и всю наживу к нам в трюм, а затем - потопите корабль.
- Все слышали капитана Сторна? – крикнул зазывала Валенсин, - Мигом, за дело!
Пятерка пленных молила о пощаде, но их молитвы застревали в горле, вытесняемые предсмертным хрипом. Геральд решил было продолжить таскать ящики, но вдруг тяжелая рука опустилась на его плечо.
- Геральд Хаксли, чего же ты приуныл? – спросил Дарелин, по-дьявольски улыбаясь.
- Все в порядке, капитан Сторн.
Дарелин притянул Геральда к себе, а затем сказал фразу, от которой у юноши кровь встала в жилах.
- Запомни, мальчик, иногда даже те, кто безгранично предан тебе, забывают свое место. Поэтому иногда им необходимо о нем напоминать. Настоящая власть – это то, как к тебе относятся другие. Дашь слабину хотя бы на секунду, и тебе конец. Ты понял это?
Геральд молча кивнул.
- Вот и славно, - он отпустил юношу, сделал два шага в сторону и остановился, - Ах да, чуть не забыл. Если еще раз убьешь кого-нибудь из моей команды – я вспорю тебе брюхо и отправлю купаться с акулами. Ты меня понял?
- Так точно… капитан Сторн…
- Умница, а теперь – за работу.
Дарелин вступил на мостик, перекинутый между кораблями, и отправился в свою каюту. Геральд же стоял на месте и как безумный смотрел в одну точку.
- Геральд, с тобой все в порядке? – раздался голос Бо, - Ты весь бледный.
- Что? А, да, все хорошо…
- А почему рукав твоей рубашки в крови?
- Вот ведь сукин сын, - пробубнил Геральд, и, опустив ящик, срезал окровавленный рукав.
Глава двадцать третья
***
Языки адского пламени уже охватили торговое судно, пуская в небо клубы черного дыма. Геральд стоял у борта и ждал. Совсем скоро огонь достигнет бочек с порохом и прогремит взрыв, который потопит корабль. Так, по крайней мере, сказал Бо. Капитан Сторн топит захваченные корабли, убив весь экипаж, чтобы не осталось никаких свидетельств их присутствия. Наверно поэтому Дарелин столь безнаказанно может бродить по Мунстерну. А что, весьма неплохое алиби, судно развалилось из-за шторма или от щупалец морских дьяволов, а весь экипаж был скушан стаей голодных акул.
Взрыв.
Горящие обломки разлетелись по морю. Акулы приступили к своей жатве, о чем свидетельствовали яростно мелькающие в окровавленной воде хвосты и плавники. Да, не хотелось бы сейчас ненароком искупаться, это может быть фатальной ошибкой.
- Аннабель… - прошептал Геральд, глубоко вздохнув.
Она была младше него всего на два года, а между ними была такая большая разница. А ведь девочка, судя по одеянию, тоже из знатного рода. Геральд поддался странному импульсу, убив Хромого Грю, который хотел над ней надругаться, но ничего внутри юноши не сжалось, когда Дарелин её умертвил. Да и Геральд знал, что у бедняжки мало шансов на спасение. Вероятнее всего, он бы оказал ей большую услугу, убив её на месте, лишив капитана Сторна возможности поиграться с ней на подобный лад. Но что поделать, сделанного не воротишь, останки девицы уже давно стали кормом для хищных рыб и морских обитателей.
- Но почему же мне наплевать на её смерть? – пробормотал юноша.
Геральд не жалел о том, что убил того мерзавца, но почему ему все равно от смерти девицы. Некий холодный ветерок пробежался в душе у юноши. Что-то внутри у него сломалось, он это чувствовал, но не понимал что именно. Фортуна меняет людей, и очень сложно оставаться на светлой стороне в этом темном мире.
- Но на какой стороне я?
Кровавое пиршество подошло к концу. Обломки судна остались на плаву. Другие корабли, заметя их, наверняка посчитают, что бедолаги угодили в сильный шторм, или же пали жертвой цепких щупалец кракена, или другого иного мифического существа, о котором судачат в портовых тавернах старые полоумные капитаны, потерявшие всю свою команду в сражении с каким-нибудь морским демоном.
Геральд потянулся и бесцельно побрел по палубе. Торговое судно всего лишь перевозило продукты и ничего более, а значит три или четыре дюжины душ поспешно отправилось на суд к богам без какой-либо особой причины. Капитан Сторн тоже был явно недоволен, потому как четырех членов команды так же отправили на корм акулам. Хотя этот старый черт лишь пожал плечами и сказал, что жалование покойных будет разделено между теми, кто сумеет вернуться домой, как обычно сделав ударение на слове “сумеет”.
Геральд наткнулся на Бо, который сидел на ящике и курил вместе с Гархикком, безучастно слушая гоблинский монолог.
- И я ему кароч гаварю: “Поцан, да эт штука стоет манет семнацать, не меньша", - сказал Гархикк и залился хриплым смехом.
- Неплохо ты его, - безо всякого интереса сказал Бо, из вежливости, как говорится, а затем поднял взгляд на Геральда, - О, приветствую.
- Бо, - холодно заговорил юноша, - Как ты выжил на этом корабле?
Бо глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма.
- Как-как. Молчал в тряпочку и делал все что прикажут. Абсолютно все.
- И ты никак не попытался что-либо изменить?
- Геральд, ты опять в своих сказках витаешь. На этом корабле или будь послушным псом, или будь кормом для акул. Мне моя шкура дорога.
Гархикк слегка цокнул языком, но этот жест прошел мимо ушей Геральда и Бо, которые тупо смотрели не моргая друг другу в глаза. Гархикк не видел в этом никакого смысла. Да и редко где гоблин мог увидеть смысл, если это не сопровождалось звоном монет. Был бы кто-нибудь еще, он бы непременно заключил пари, сцепятся они, или же мирно разойдутся.
Геральд глубоко вздохнул и сел на палубу возле ящика Бо.
- Будь добр, дай мне закурить.
- Тыж вродь не курил, поцан.
- Гархикк, я тоже не курил, пока не вступил к Дарелину на службу, - спокойно сказал Бо, протягивая Геральду зажженную сигарету.
Юноша глубоко затянулся, едкий дым достиг его легких и Геральд невольно закашлял.
- Это с непривычки, потом уже будет намного легче.
- Эт прост сигоретки-та мунстерновские. Вот фалькасские сигары – когаточки оближиш.
- Ага, ты еще посоветуй ему гоблинской настойки отведать, - проворчал Бо.
- Скажь тож, нармальное пойло, - обиженно ответил Гархикк, смяв своими когтями бычок и выбросив его за борт.
- А что не так с ними?
- Ну сигары делаются из сушеных листьев канабиса, а вот гоблинская настойка… Гархикк, что там в неё входит?
- Эт атвар из конабса, мухаморав, ягад паслена и талченного корня мондрагоры.
- То есть из наркотика и трех смертельных ядов? - уточнил Геральд.
- Именно. Я один раз рискнул это отведать. Неделя моей жизни просто растворилась в моей памяти. Проснулся я вообще в псарне маленького селения вблизи Мунстерна, без штанов, и в дамской блузе.
- Пфэ, слобак, - пробубнил Гархикк.
- Вот только я человек. А ты – гоблин. Я помню легенду о Вермандантских эльфах.
- Что это за легенда? – удивился Геральд, держа сигарету между зубами. Глубоко втягиваться юноша не рисковал, чтобы ненароком не отхаркать свои легкие, но и не выплевывал сигарету, чтобы не показаться слабаком на их фоне.
- Ходит слушок про Вермандантских эльфов, которые жили в священных лесах Мориноя. Их род славился своим бессмертием, поговаривали, что они были прародителями всех эльфов. Так вот, легенда заключается в том, что некогда благородный род теперь находится в вечном запое, благодаря нашим зеленокожим друзьям, - Бо кивнул на Гархикка. Гоблин лишь пожал плечами, - Эти бедняги не могут умереть, потому что у их организма иммунитет к алкогольному отравлению, но они не могут существовать без спиртного. От их былой красоты не осталось и следа. Лишь только заброшенные туши, от которых за милю разит алкоголем и мочой.
- Да уж, жалкое зрелище, - пробубнил Геральд.
- Слабость духа, как она есть.
Нависла тишина, нарушаемая лишь постукиваниями швабры по палубе. Сейчас была смена Шенни. Точнее смена была не его, но капитан Сторн решил подобным образом утолить его жажду женщин, добавив “Если уж надумал мозолить руки, то намозоль их с пользой для команды”. Дарелин любит выставлять чужие слабости на всеобщее посмешище.
Молчание в конечном итоге нарушил Бо.
- Скажи мне, Геральд, это ведь ты убил Хромого Грю?
- А что с того?
- Тогда тебя будут ждать большие неприятности, если об этом узнает Дарелин…
- Он уже знает. Предостерег меня, после убийства девицы.
Бо глубоко вздохнул и, затушив сигарету о подошву ботинка, потянулся.
- Тогда ты в дерьме, дружище.
- Ты ведь мне поможешь?
- Геральд, я же уже говорил, что мне моя шкура дорога.
- Так я и думал, Бо, - ухмыльнулся Геральд, облокотившись об ящик, - Я бы поступил точно так же.
Глава двадцать четвертая
***
Прошло уже больше месяца, после захвата того торгового судна. Запасы сигарет подходили к концу, из-за чего приходилось их сильно экономить. Геральду от этого факта было ни холодно, ни жарко, а вот некоторых из команды от этого неслабо ломило, как например Шенни. Он, несмотря на свое чувство собственной важности, никогда не отличался силой воли, потому с легкостью поддавался разного рода искушениям. Теперь же Шенни был очень резок, груб, постоянно барабанил или щелкал пальцами и не мог долго усидеть на одном месте. Балси предположил, что это не только из-за ломки по сигаретам, но и по алкоголю, женщинам и успокоительным травам, которые запрещены в пяти провинциях Элдаронга.
Так же щекотливым был факт того, что Капитан Сторн и кук Болвар постоянно курили табак с помощью своих трубок. Но Болвар был дворфом, а уж тем более куком, потому никто даже не решался вякать что-либо в сторону корабельного повара, особенно после горького опыта одного бедолаги, который посчитал, что его превосходство в росте дает ему некоторый выигрыш в силе. Теперь в его улыбке не хватает парочки зубов, да и синяк под глазом издалека можно с легкостью перепутать с повязкой. А вот Дарелина все откровенно боялись. Кто-то из команды “Морских волков” этого клоуна, как он себя величает: “Будущий капитан Джейкон Стагхорн”, отважился прокрасться в его каюту, чтобы выкрасть немного табака. Наутро над ним устроили расплату. Его приковали к мачте, и один из орков-вышибал Дарелина методично наносил ему удары плетью по спине, да с такой силы, что уже после первого удара полилась кровь, а после шестого можно было предположить, что удары наносились саблей. После десятого удара юноша уже не кричал, от боли он едва оставался в сознании. Затем обессиленного парня выбросили за борт, как мешок с помоями. Он не вскрикнул, когда морская соль попала на свежие раны, и лишь вяло сопротивлялся, когда акулы решили опробовать его на вкус. Даже больше скажу, в тот момент, когда щупальце морского дьявола обхватило его горло, лицо юноши было абсолютно спокойным, он явно уже смирился со своей участью. Этим Дарелин еще раз напомнил, что никому нельзя входить в каюту капитана без спроса.
Что же до “Морских волков”, то они стали той еще занозой в многочисленных задницах команды. Во-первых, их число уже перевалило за дюжину. Этот клоун Джейкон умеет привлекать к себе безмозглых оптимистов. Еще и начал пускать слухи, о том, как он славно сражался во время абордажа с двумя или тремя матросами разом, хотя на деле он длительное время сражался с одним до того старым моряком, которому и без того дай месяц сроку, откинулся бы сам. Но нет, этот умник, мало того, что свою саблю умудрился выронить, пока перепрыгивал на другой корабль, так еще и чуть не скопытился в бою со стариком. Благо кому-то из команды надоела эта клоунада, и он её прекратил простым и резким выпадом прямо в сердце моряка. И многие из команды это видели собственными глазами, но, тем не менее, уже были драки на корабле, особенно сейчас, в это бестабачное время, потому как эти байки про “ВЕЛИКОГО И НЕПОБЕДИМОГО БУДУЩЕГО КАПИТАНА И ГРОЗУ ЧЕТЫРЕХ МОРЕЙ И ОДНОГО ПРОЛИВА ИМПЕРИИ ЭЛДАРОНГ ДЖЕЙКОНА СТАГХОРНА”, откровенно говоря, всех доконали. Еще и Биллихоп в рядах этих бесхребетников начал повторять за ними эти пламенные речи, словно мантры, из-за чего он стал поистине невыносим.
Время шло, делать было нечего. Абсолютно. Единственным развлечением Геральда, была его смена в службе. В эти моменты было хоть какое-то веселье, даже обычная стирка белья, которая осуществлялась достаточно оригинальным методом. В одежду заворачивали камень, и, привязав белье к веревке, спускали в воду. Из-за того, что в одежде были камни, она не болтыхалась на поверхности моря, а из-за того, что корабль находился в движении, камни не тянули белье горизонтально вниз. Таким образом, одежда оставалась на уровне волн, которые благополучно выстирывали одежду. Цвета, конечно, тускнели, но сама ткань не изнашивалась, еще и увлажнялась, а потому в особо жаркие дни носить свежевыстиранную рубашку или брюки, было одним удовольствием. Правда, вытягивать обратно мокрую одежду с камнями было той еще физической нагрузкой, потому после первых двух раз у Геральда ныли мышцы, причем даже те, о существовании которых юноша прежде и не знал.
Вот и сейчас была смена Геральда, правда стиркой занялась предыдущая смена, потому на юноше пришлось вымыть палубу. Рубашка Геральда уже почти вся износилась, пуговиц на ней не осталось, а новой сможет разжиться лишь после следующего морского грабежа, но когда это будет – тот еще вопрос, потому и приходится носить на себе эти обноски, просто чтобы кожа лишний раз не обгорала. Зеркал на корабле не было, и как следствие, желающие побриться, должны были попросить кого-то помочь в этом деле, но на “Ладье Харона” это действо считалось чем-то интимным, и всячески высмеивалось, потому бритва Геральда так и пылилась где-то в каюте.
Геральд наблюдал, как меняются люди вокруг. Балси, например, очень сильно загорел за это время в море, его волосы стали пепельными, а из-за своеобразной морской диеты его щеки впали, не говоря уже об достаточно длинной щетине на лице. Он стал похож на какого-то морского волка, который с рождения бороздил моря. Потому Геральд с нетерпением ждал своего возвращения в Фортуну или Мунстерн, потому как ему интересно, узнают ли его друзья и близкие.
На мгновение Геральд замер.
Почему он думает о том, что вернется в Мунстерн? За ним же гналась городская стража, а так как он вмазал их командиру, то его единственный путь в Мунстерне, это на плаху. Да и что его уже связывает с этим городом?
- А ведь многое… - вслух пробормотал Геральд ответ на свой вопрос.
Скарлетт Роуз… почему она ему вдруг вспомнилась, спустя так много времени? Геральд ведь даже записки ей не оставил, просто сбежал, но угрызение совести пришло только сейчас. Она была прекрасной и очаровательной девушкой, несмотря на то, что она была всего лишь куртизанкой, но в ней был некий шарм.
Марсель… пускай их прощание было не самым доброжелательным.
Андерс…
Мама…
Мама… как же давно он её не видел, а уж тем более не получал от неё писем, которые она регулярно ему посылала вместе с деньгами, пока отец не узнал о том, что они продолжали переписку, после ухода Геральда.
- Нет, я обязан вернуться в Мунстерн и их всех проведать, - пообещал себе юноша, - Вот только, когда мы вернемся?
Корабль заметно сбавил свой ход, паруса безвольно повисли на мачтах.
- Убрать паруса! – скомандовал Валенсин, он явно нервничал.
Геральд обслюнявил свой палец и поднял его вверх. Ни намека на ветер не было.
Юноша остановил проходившего мимо Балси.
- Что происходит?
- Не знаю, Геральд, но мне это тоже не нравится.
Глава двадцать пятая
***
Затишье было недолгим. Совсем скоро вновь задул ветер, однако Валенсин не собирался приказывать поднять паруса. По суматохе, которая чувствовалась в поведении некоторых членов команды, Геральд понял, что все это не к добру. Солнце давно скрылось за густыми тучами, где-то на горизонте ударила молния. Ошибки быть не могло. Начинается настоящая буря.
- Мы должны сообщить капитану Сторну, - сказал Геральд Балси.
- Мы не имеем права даже касаться этой чертовой двери, будь проклят этот одержимый пес.
- Что же тогда делать?
- Надо поговорить с Валенсином.
Юноши направились к капитанскому мостику, попутно борясь с качкой, создаваемой волнами.
- Валенсин! Мы должны сообщить капитану Сторну о том, что надвигается шторм!
- Капитан Сторн приказал не беспокоить его по пустякам.
- Пустяки!? Это гребанный шторм!
- Дарелин Сторн доверяет моей компетенции в этих делах, - холодно ответил Валенсин, хотя складывалось впечатление, что эльф сам не верил в то, что говорил.
Тем временем начался дождь, нет, настоящий ливень. Ветер яростно завывал, волны мотали корабль из стороны в сторону, из-за чего стало трудно стоять на ногах. Посмотрев на палубу, Геральд заметил, что многие из команды уже давно сидят привязанные к мачтам. Валенсин кивнул Геральду и Балси в сторону веревки, лежащей в ящике рядом. Объяснений дальнейших не понадобилось. Они привязали себя к борту корабля и с волнением ждали.
Судно яростно качалось, с каждым разом лишь увеличивая амплитуду. Валенсин всеми силами пытался удержать корабль на плаву, но то и дело какая-нибудь волна захлестывала палубу. Стиснув зубы, эльф всеми силами держался за штурвал, пытаясь удержать свой курс. Молнии безудержно сверкали одна за другой, освещая резко потемневшее небо, грот-мачта жалобно скрипела от штормового ветра.
Очередная высокая волна захлестнула судно, захватив с собой непутевого пирата, который не удосужился сбежать с палубы. Его крики о помощи были заглушены раскатом грома, боги знают, что с ним потом произошло. Валенсин стиснув зубы, попытался повернуть штурвал в сторону, чтобы сбежать от надвигающейся волны, но лишь подставил корабль бортом к необузданному потоку, из-за чего судно, чуть не пошло ко дну.
- Проклятье, этот шакал нас всех потопит, - сквозь зубы прошипел Геральд, которого только что окатила очередная волна. Балси же явно было не по вкусу то, с какой силой шатало корабль, об этом можно судить, по частично переваренному обеду, который пожелал покинуть его желудок. Зрелище было не из приятных, спасибо морской воде, перебившей смрад.
Очередная молния угодила в воду, в паре десятков метров от судна. Геральд взглянул на мачту и его сердце невольно сжалось. Если молния угодит в неё, то добрая дюжина человек сгорит на месте, но вместо того, чтобы вытаскивать корабль из шторма, этот кретин словно специально держался в самом эпицентре бури. Еще и Дарелин, будь он проклят, как последняя крыса заперся в своей коморке и носа даже на палубе не покажет. Одним богам ведомо, что он, черт его побери, там делает.
Очередной водяной поток пронесся по палубе, едва не сбивший Валенсина с ног. Сам корабль с такой силой накренился в бок, что рисковал зачерпнуть воды и перевернуться вверх дном. Адская боль пронзила тела Геральда и Балси, потому как веревки, удерживающие их на судне, от натяжения сжались еще сильнее. Геральд стиснув зубы, попытался ослабить петлю, но промокший трос ни в какую не желал слушаться, руки только скользили по его волокнам, не сдвигаясь ни на дюйм.
И вот случилось то, чего Геральд больше всего опасался. Массивная волна прокатилась по капитанскому мостику с такой силой, что снесла рулевого с его места. Однако Валенсину повезло, он не продолжил скольжение в море, а врезался со всего размаху в борт лицом, прямо рядом с тем местом, где были привязаны Геральд и Балси. Балси не растерялся и, притянув эльфа к себе, обхватил его ногами и руками. Будь это какой-нибудь другой ситуацией, Геральд непременно отпустил бы остроту на эту тему, но сейчас явно было не до этого. Юношу волновало то, что их корабль остался без рулевого посреди шторма! Тут Геральд заметил на поясе у Валенсина кинжал.
- Балси! – крикнул Геральд, пытаясь перекричать бурю.
- Что!?
- Дай мне кинжал!
- Что дать!?
- Кинжал!
- Где я тебе его достану!?
Корабль сильно качнуло в сторону, так, что путы снова впились в кожу юношей. Геральд взвыл от боли.
- ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! ДАЙ МНЕ КИНЖАЛ ЭТОГО ЭЛЬФА!
- Так ведь это запрещено уставом… - начал было Балси.
- В БЕЗДНУ УСТАВ! ДАЙ МНЕ ЧЕРТОВ КИНЖАЛ!
На этот раз Балси благоразумно решил не пререкаться. Он пошарил по поясу Валенсина, пока наконец не вытащил кинжал из ножен.
- Вот, держи!
Геральд протянул руку, но тут снова злосчастный поток пронесся по палубе, выбив кинжал на капитанский мостик.
- Проклятье! – закричал Геральд с такой силой, что несколько матросов, привязанных к мачте, устремили взоры в их сторону.
- А счастье было так близко! – крикнул в ответ Балси.
Судно снова накренилось, и нож заскользил в сторону Геральда. Не желая упустить этот подарок судьбы, юноша подставил свою ногу, чтобы остановить скольжение. Однако кинжал ему удалось остановить, когда его острие воткнулось в икру Геральда. Юноша подтолкнул к себе нож, и, взявшись за него, начал стремительно перерезать веревку. Рана на его ноге кровоточила, но болеть будет завтра, а сейчас Геральд желал жить.
И вновь, подхваченный волной корабль накренился, и вновь веревки натянулись на телах юношей. Балси снова стошнило, к несчастью для Валенсина, на него. Геральд же всеми силами игнорируя боль, продолжал резать злосчастную веревку. Счет шел на секунды. В любое мгновение могла появиться гигантская волна, которая перевернула бы судно, и вся команда стала бы жратвой для морских чертей и акул. Нет, не бывать этому. Еще немного и последние волокна рвутся, тем самым ослабляя хват вокруг груди Геральда. Но рано было расслабляться. Юноша схватился за обрывки своей веревки и побежал в сторону руля. Однако корабль снова накренился, почти под прямым углом, от чего Геральд, свалившись на зад, стремительно заскользил вперед. В его голову не пришло ничего гениальнее, кроме как воткнуть острие кинжала в деревянный пол и этим пытаться затормозить. И это помогло! Благодаря этому, юноше удалось не свалиться за борт, но не было времени прохлаждаться, корабль мотало по волнам, словно тряпичную куклу в пасти лютоволка.
Геральд дополз, с помощью ножа, до штурвала, который лихорадочно крутился то влево, то вправо. Юноша подставил руки и взвыл от боли, когда деревянные ручки руля со всей силы ударились об них. Геральд привязал себя к штурвалу, схватил кинжал зубами, чтобы не потерять, и с ужасом взглянул вперед. На “Ладью Харона” надвигалась огромная волна, пик которой доходил до середины мачты. Пытаться сбежать от неё без парусов не имело никакого смысла, потому Геральд отважился на отчаянный ход, он повернул корабль носом к надвигающемуся валу, и, издав дикий рёв, принял удар стихии. Действовал он строго интуитивно, и как оказалось не зря. Судно затрещало, слегка пошатнулось, но начало подниматься вместе с волной. Сердце Геральда готово было вырваться из груди, когда смотря ровно вперед, он увидел небо, затянутое тучами. А затем, достигнув гребня волны, судно, словно снаряд, полетело по обратной волне вниз. “Ладья Харона” слегка нырнула в море, окатив всех членов команды крупной порцией морской воды, а затем с той же легкостью всплыла. Геральд смеялся как ума лишенный, он сам не понимал чем вызван этот истерический смех, то ли страхом, то ли азартом. Сердце билось как бешенное. Геральд встречал каждую волну лицом к лицу, а “Ладья Харона” послушно скользила по ним, словно нож по маслу. И при этом юноша смеялся, как никогда. Он смеялся в лицо смерти, в лицо опасности, в лица всего божественного пантеона, в лица всех тех, кто когда-либо переходил ему дорогу. Геральд был наконец-то по-настоящему счастлив.
Молнии продолжали бить одна за другой, но они уже были далеко позади. Дождь так же начал давать слабину, уже не поливая грозным потоком головы несчастных людей. Что уж говорить о волнах, которые лишь слегка приподнимали судно, на своих хребтах. Сквозь темные тучи стали пробиваться лучи солнца. Буря сходила на нет, это и дураку было понятно. Но вместе с бурей, покинули этот корабль и силы Геральда, который безвольно висел, крепко обхватив штурвал корабля. Как-никак бедолага сумел совладать с морской стихией.
Глава двадцать шестая
***
- Доброе утро, мистер Хаксли, - прошептала мисс Сильвинс, поглаживая Геральда по волосам.
Юноша недовольно проворчал что-то и укрыл себя одеялом с головой.
- Проснитесь, Геральд, завтрак будет на столе уже через двадцать минут.
- Вот через двадцать минут и разбудишь.
- Сэр, ваш отец будет в ярости, если узнает, что вы еще в кровати, вы же не хотите его разозлить?
Какое-то время из-под одеяла не доносилось ни звука, но затем Геральд тихонько ответил.
- Никак нет, мисс Сильвинс.
- Вот и славно, мистер Хаксли. Ваша одежда на комоде, бадья с водой в ванной. Я проведаю вас через десять минут.
- Хорошо-хорошо, - зевая протянул Геральд, садясь на кровать и лениво потягиваясь, - Будь добра, выйди из комнаты, чтобы я мог одеться.
- Да, мистер Хаксли, сию минуту.
И она послушно покинула спальню. С тех пор как Геральду исполнилось четырнадцать лет, мисс Сильвинс перестала с ним сюсюкаться и играться, хотя и юноше этого ровным счетом не хотелось более. Большая часть сверстников Геральда, с которыми ему приходилось общаться, были ужасными снобами и занудами. Из-за этого лучшими друзьями юноши стали приключенческие книги таких писателей как Жульжана Перна, Самаэля Деппо, Ассандрео Диома и многих других, а так же мисс Сильвинс, которая эти книги активно Геральду и поставляла, а затем они вместе обсуждали то, что прочел юноша. Больше всего Геральду нравилась одна из книг Жульжана Перна, в которой команде удивительного парового судна “Каракатица” пришлось сражаться с ужасающим кракеном. Но речь не об этом.
Летом они семьей постоянно уезжали загород, в усадьбу “Тихий Вереск”, что находилась в часе езды от Мунстерна. Вот и сейчас Геральд встретил утро в небольшой деревянной комнате, но с просторной двухместной кроватью, которая заметно ограничивала передвижение по комнате. Как сюда удалось вставить еще и комод, одним богам ведомо. Но нечего созерцать комнату, надо скорее спускаться к завтраку. Геральд зашел в ванную и просто окунулся лицом в воду. Только после такой простой махинации юноша мог с уверенностью говорить, что окончательно проснулся. Подняв голову, Геральд посмотрел на свое отражение в зеркале. Серо-голубые глаза были пустынны, без единой искорки.
- Мда, мне всего четырнадцать, а выгляжу так, словно уже сыт по горло всей этой жизнью.
Геральд высушил лицо полотенцем, вернулся в спальню и надел свою белую рубашку, жилет и брюки, что бережно оставила для него мисс Сильвинс. И спустился из спальни вниз.
- Ставите рекорды, мистер Хаксли-младший. На этот раз вы опоздали всего на две минуты, - холодно подчеркнул Говард Хаксли, делая глоток кофе. Хороший знак, без кофе папа становится еще более раздражительным и ворчливым.
Завтракали они молча, тишину нарушало лишь поскрипывание вилок о дно тарелок. Первым тишину нарушила мама.
- Мистер Хаксли, а что там на счет нашей поездки в Йактпиль?
- К сожалению, придется отложить. Фалькасские пираты вновь оживились и в море нынче небезопасно. А по суше нам пришлось бы потратить месяц с лишним на поездку до города и столько же на обратный путь, не говоря уже о времени пребывания в самом городе, а это уже слишком расточительно.
Геральд на это лишь вздохнул. Отец постоянно придумывал разного рода оправдания, лишь бы отложить или отменить их семейную поездку. Зато когда ему необходимо уехать куда-то по делам, так все, никаких разбойников, никаких пиратов, вокруг одни дриады бегают, да цветочки нюхают. Одна лишь радость в его жизни, его конь Седогривый. Что иронично, грива у этого коня не была серой, но почему-то Геральду показалось забавным назвать лошадку именно так. Больше всего на свете юноша любил проводить лето верхом. И этот день так же не был исключением.
Закончив с завтраком, Геральд сразу же направился в сторону конюшен. Там его встретил старый конюх Варгас.
- О, мистер Хаксли, уже хотите оседлать Седогривого?
- Да, Варгас, приготовь его, пожалуйста.
- И приготовь еще моего мерина, Варгас, - добавил вошедший в конюшню Говард.
Геральд слегка опешил. Ему еще никогда не приходилось ездить вместе со своим отцом верхом.
- Да, мистер Хаксли, сию минуту.
Старик удалился, оставив Геральда вместе с отцом.
- Я и не знал, что вы ездите верхом, мистер Хаксли, - начал юноша, чтобы поддержать хоть какой-то разговор.
- Да, в последнее время редко выпадает такая возможность, - ответил Говард, выдавив подобие улыбки краями своих губ, - Правда верхом я люблю скакать только галопом, в противном случае карета всегда приятнее.
- Я тоже люблю скакать только галопом.
- Вот и посмотрим, кто из нас ездит быстрее.
Что это было? Неужели его отец вошел в азарт? По крайней мере, в его глазах вспыхнула некая искра, которую Геральд раньше очень редко видел.
- Вы предлагаете пари?
- У тебя нет ничего, что ты можешь мне предложить, а благотворительностью я заниматься не горю желанием.
Геральд хотел было что-то ответить на это, но уже вернулся Варгас, ведя под узды пегого Седогривого и темного мерина Говарда. Геральд частенько видел этого коня в конюшне, но всегда как-то опасался его. Черная шкура, залитые кровью глаза. Он походил больше на демона, чем на зверя. Но видимо даже такой демон не смог совладать с железным характером Говарда Хаксли.
Говард без особых проблем сел в седло, Геральд же до сих пор нуждался в поддержке Варгаса. Наблюдая за этим, Хаксли-старший лишь недовольно цокнул языком и вывел мерина из конюшни. Забравшись на Седогривого, Геральд рысью последовал за ним.
Подумать только, сам Говард Хаксли сидит в седле. Эта мысль не давала покоя Геральду, пока он скакал следом за своим отцом, который и верхом сохранял свою идеально ровную осанку. Добравшись в поле, Говард остановил своего коня, и, бросив на Геральда свой взгляд, в котором до сих пор горели искры азарта, сказал:
- Ну что, сынок, ты готов проверить кто из нас быстрее?
- Сынок!? – изумился про себя Геральд, но вслух ответил лишь, - Конечно, папа!
На лице Говарда отразилась тень улыбки.
- Хорошо. Считаю до трех.
Геральд схватился покрепче за поводья Седогривого.
- Раз… Два... – Говард подстегнул коня, и мерин бросился во весь опор вперед, - Три!
- Это не честно! – крикнул Геральд, бросаясь галопом за отцом.
Копыта коней врывались во влажную почву поля, бросая за собой клочья земли и травы. Скорость была немыслимая, Геральд никогда прежде так сильно не подгонял Седогривого, и был приятно удивлен, обнаружив выносливость своего верного коня. Они уже проскакали две трети поля, и начали потихоньку настигать Говарда на его мерине. Но тут Говард резко повернул коня прямо в лес, и Геральду ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Его отец прижался чуть ли не всем телом к голове своего мерина, с легкостью уклоняясь от веток, которые постоянно царапали Геральду лицо.
И тут мерин Говарда прыгнул. Геральду слишком поздно осознал почему, ведь впереди находился овраг. Был выбор, натянуть поводья, или же брать препятствие. Геральд выбрал второй вариант. Однако было поздно. Раздался жуткий треск, когда Седогривый со всего размаху впечатался в противоположный край оврага и под дикое ржание повалился на бок. Геральд же выпал из седла и проехался на животе по земле метра два. Все тело у юноши ныло от боли, но он нашел в себе силы подняться на ноги и, пошатываясь вернуться к оврагу. От увиденного его сердце упало. Седогривый лежал на боку, пытаясь опереться на сломанные передние ноги. Животное было все в крови и в грязи, и не переставало отчаянно ржать в агонии.
На крики зверя прискакал Говард. Он с лету спрыгнул с мерина и подбежал к Седогривому.
- Кретин, - проворчал Говард, бросив быстрый взгляд на Геральда.
- Папа, что делать? Мы можем его вылечить?
- Обращайся ко мне “мистер Хаксли”, щенок, - сквозь зубы проговорил Говард, придерживая животное. Он снял свой камзол и накинул его на голову лошади, чтобы та хоть немного успокоилась. Осмотрев перелом, он недовольно цокнул языком, достал из-за пояса кинжал и бросил его к ногам Геральда, - Ты заварил эту кашу, ты и расхлебывай.
- Но, мистер Хаксли, неужели никак нельзя по другому? – на глазах у Геральда стали наворачиваться слезы.
- Сдался мне конь калека? Если что-то не справляется со своими обязанностями, то от этого нужно избавляться. А теперь возьмись за кинжал и окончи его мучения.
Юноша взялся за кинжал и медленно приблизился к Седогривому, не переставая рыдать. Конь трясся всем телом и неровно дышал. Говард приподнял свой камзол, и указал точку на шее зверя.
- Не тяни, щенок. Бей!
Геральд занес кинжал над шеей Седогривого, из-за слез, ручьями льющихся из его глаз, он не видел ничего.
- Дай сюда, кретин! – крикнул Говард, схватив Геральда за руку, держащую нож, и резким движением всадил лезвие в шею Седогривого, - Вот как это делается.
Конь издал тихий хрип и остался лежать неподвижно. Геральд сидел возле него и громко рыдал, а потом рухнул вперед, получив тяжелый подзатыльник от отца.
- Распустил тут нюни, тряпка. Домой пешком пойдешь, и так хорошего коня угробил, кретин, - Говард сел верхом на своего мерина и бросил на своего сына взгляд полный презрения, - Так и знал, что из тебя вырастет такое ничтожество.
С этими словами Говард пришпорил коня и бросился галопом вглубь леса, оставив Геральда одиноко рыдать над телом своего любимого коня.
- Геральд! Геральд! Очнись! – неожиданно раздался крик и кто-то начал трясти юношу за плечи
- А? Что? – Геральд открыл глаза и обнаружил себя в каюте, над ним столпились Балси, Бо и Шенни.
- Слава богам! Ты жив!
- А куда мне было деваться? – с ухмылкой ответил Геральд, - Я живее всех живых…
Глава двадцать седьмая
***
- Как же раскалывается моя башка…
- А ты как думал, Геральд, ты же проспал не меньше суток. Еще бы пару часов, и капитан Сторн приказал бы тебя выбросить в море, - весело подметил Бо.
- Что с кораблем?
- Ну, если верить Балси, то ты спас наши задницы.
- В смысле? – спросил Геральд, пытаясь опереться на локоть, что было весьма тяжело осуществить в гамаке. С одной стороны гамаки были жутко неудобны, после них все тело безумно ныло, но с другой ты был абсолютно уверен, что не свалишься во сне с постели из-за сильной качки.
- Как? Ты ничего не помнишь? – удивился Балси.
- Я помню, что встал за штурвал, когда этот осел Валенсин чуть было не свалился за борт.
- А так же ты вытащил нас из самого сердца шторма.
- Правда ты особо не радуйся своей славе, - проворчал Шенни, - Этот сукин сын Валенсин сказал капитану Сторну, что это он вытащил судно из пекла.
- Ага, а вместе с тем, секта этого Джейкона Стагхорна уже приписывает своему идолу новый подвиг, ведь именно он неповторимый встал за штурвал в трудную минуту! – иронично подчеркнул Балси.
- Вот только этот шакал трусливый спрятался в бочке в камбузе, - скорчив рожу, вставил Шенни, - Его Болвар на утро нашел, когда кухню в порядок приводил.
Геральд громко заржал, не столько от нелепости ситуации с этим хвастуном, сколько от выражения лица Шенни. Такую гримасу сложно описать словами.
- Ладно, Геральд, мы пока засядем в камбузе, присоединяйся.
- Непременно, друзья, - продолжая улыбаться ответил юноша.
Балси и Шенни покинули каюту, но Бо задержался в дверях.
- Геральд, где ты научился управлять фрегатом?
От серьезности его тона стало даже несколько не по себе.
- Ну, я нигде не учился. Я понял, что нужно что-то сделать, потому и встал за штурвал.
- Ты нас вытащил из чертового шторма!
- Да чего ты прикопался? Я действовал строго интуитивно. От ударов в бок нас сильно мотало, вот я и решил встречать волны носом.
Бо задумчиво почесал свою щетину.
- Видел бы ты себя со стороны. Я уж было подумал, что ты колдун или какой-то шаман и смог укротить стихию.
- Да-да, я злой колдун, а теперь вали в камбуз, скажи Болвару, чтобы он подготовил для меня лучшую порцию квашеной капусты, иначе превращу тебя в уродливую жабу! – съязвил Геральд.
- О, ваше злейшество, смилуйтесь! Спешу исполнять! – наигранно произнес Бо, и покинул каюту, кланяясь чуть ли не в пол.
Геральд на это лишь ухмыльнулся и попытался встать с гамака. Все его тело безумно ныло, словно из юноши высосали все соки до последней капли. Немного поборовшись с неудержимой качкой своего лежбища, Геральд шлепнулся мешком на деревянный пол, издав тихий протяжный стон. Не осталось никаких сил, чтобы подняться на ноги, боль была невыносимой.
- Так, немножко отдохну и попробую снова, - пробубнил Геральд, закрывая глаза и отдаваясь в объятия сладкой дремы.
- Геральд, что с тобой? – раздался низкий гортанный голос, который разрушил всякие надежды юноши на покой.
- Я сплю, отвали, - проворчал юноша.
Чья-то крепкая рука подняла Геральда с пола, подобно тряпичной кукле и погрузила свое широкое плечо.
- Сейчас, Болвар приготовит свой фирменный отвар, все будет хорошо.
Геральд приоткрыл глаза и увидел зеленую спину своего не столь желанного спасителя.
- Бардрок, я тебя и не признал, - бессвязно пролепетал юноша.
- Тише, друг. Почти пришли.
- Матрос Домбер, а почему вы несете это безвольное тело в сторону камбуза? – раздался холодный мужской голос, от которого дремоту Геральда как рукой сняло.
- Капитан Сторн, матросу Хаксли необходимо испить отвара нашего кука Болвара, чтобы встать на ноги.
- Ах, так это наш ненаглядный Геральд Хаксли, который проспал весь шторм и сутки после? – Дарелин схватил юношу за волосы и взглянул в его лицо, - Не порядок. Может лучше выкинуть его в море за бесполезность?
- Капитан Сторн, вы же знаете, какими целебными свойствами обладает отвар Болвара.
- Конечно знаю, и мне кажется, что нецелесообразно разбрасываться эликсирами направо и налево.
- Но, капитан… - начал было Бардрок. Голос его неописуемо дрожал. Геральд хотел что-либо возразить, но страх лишил его дара речи.
- Это приказ, и его нужно исполнять. Хотя стой. Давай уж устроим из этого шоу, а то команда немного приуныла после бури.
Бардрок дрожал всем телом, но не проронил ни звука. Какой же силой обладает этот чертов пират, что вгоняет в дрожь даже столь могучих существ, как орки.
- Господа! Прошу минуточки внимания! – крикнул Дарелин, привлекая внимания команды, - Этот сударь решил отклонится от работы на судне, отлежавшись в койке. Так же, согласно донесению моего первого помощника Валенсина, этот человек подобно жалкой крысе решил переждать бурю где-то глубоко в трюме. Вы себе можете представить эту низость?
Раздался гомон голосов, среди которого выделился презрительный тон Джейкона:
- Жалкий трус!
И что, мои уважаемые коллеги, мы должны сделать с мусором, который не выполняет свою работу? – продолжал Дарелин.
Нависла тишина, в которой Геральд смог услышать свое сердце, которое готово было вырваться из груди. Все, что сейчас хотел юноша, это обрести силы и, спрыгнув с плеча Бардрока, извиниться, и заняться какой-либо работой на палубе, чтобы задобрить капитана, однако у его тела были абсолютно другие планы на этот счет. Геральду не оставалось ничего, кроме как молча слушать разворачивающуюся сцену с полузакрытыми глазами, не имея возможности как-либо оправдать себя.
- Ну, друзья, смелее! Что нужно сделать с мусором? – Дарелин теряя терпение повторил свою остроту.
- Выбросить его? – раздался робкий предательский голос.
- Именно! Матрос Домбер, исполняйте приказ, выбросьте этот мусор за борт.
- Капитан, я не могу… - промямлил Бардрок.
- Слабак, - раздался орочий рев, глухой удар, а затем Геральда словно тряпичную куклу схватили за плечи и бросили за борт.
Удар о водную гладь был чертовски неприятный. Силуэт корабля начал быстро теряться по мере погружения Геральда в морскую пучину.
“Неужели это мой конец?”, промелькнуло в мозгу у юноши. Было очень тяжело сдерживать дыхание, Геральд ощущал, как сознание покидает его тело. Над юношей проплыла стая теней. Наверняка эти тени принадлежали акулам. Все о чем мог сейчас мечтать Геральд, так это о том, чтобы он захлебнулся раньше, чем морские обитатели начали его жрать живьем.
Множество воспоминаний пронеслось в его голове. Неужели это всё? Геральд сделал вдох и вода проникла в его легкие. Он ощутил, как что-то ударило его в спину и начало поднимать на поверхность. Затем его схватила чья-то рука, сопровождая словами:
- Едва успел.
И сознание покинуло тело Геральда.
Глава двадцать восьмая
***
Геральд очнулся, когда солнце стало невыносимо светить прямо в его глаза. Над ним пролетала стайка чаек, весело перекрикиваясь друг с другом. Юноша какое-то время лежал, пытаясь собраться с мыслями, и понять, что же произошло. Фрагменты собрались в единую картину, и Геральд резко вскочил, тем самым сильно качнув лодку, в которой лежал.
- Тихо ты, олух, всю рыбку распугаешь! – раздался хрипловатый голос спутника и по совместительству спасителя Геральда.
- Кто ты такой? – спросил юноша, уставившись на тучную фигуру невысокого мужчины. Почему-то его одеяние казалось ему знакомым.
- Разве так разговаривают со своим спасителем, не говоря уже о том, что твой спаситель – твой старый знакомый? – спросил старик, поворачиваясь к Геральду и улыбаясь до ушей, - Ай-ай-ай, Геральд.
Имя само всплыло в памяти юноши, когда он увидел лицо человека, с которым когда-то повстречался на берегу моря на Фортуне. Их встреча еще обернулась превращением Геральда в барашка.
- Шейми? Это ты?
- Вот теперь-то ты меня признал! – радостно ответил колдун.
- Но что же ты тут делаешь? – до сих пор не унимался Геральд.
- Я же тебе уже говорил, - Шейми недовольно закатил глаза, - Я просто путешествую по миру, куда глаза мои глядят.
- И ты оказался возле Ладьи Харона? – с недоверием спросил юноша.
- Мир тесен, ты же не думаешь, что я нашел тебя с помощью какого-то особого приложения на своем смартфоне?
- На своём чем? Что это такое?
Колдун шлепнул себя по лбу.
- Ах, я глупый старик, это же другая временная линия. Не забивай голову пустяками, мальчик.
Геральд с недоумением смотрел на Шейми. По всей видимости, старик ударился в маразм.
- А я часом не умер? Слишком уж все неправдоподобно выглядит.
Колдун без лишних слов отвесил Геральду тяжелую пощечину.
- Ай! За что!?
- Почувствовал?
- Еще как!
- Значит ты живее всех живых.
Живее всех живых. Эти слова эхом пролетели в его голове. Слишком часто за последнюю неделю Геральд был на волосок от гибели. С этим явно надо как-то завязывать, вряд ли это проходит бесследно для здоровья.
- Но как ты меня спас? Я же вроде утонул.
- Ну да, но мои морские друзья подняли тебя со дна и бережно передали мне, - старик заговорчески ухмыльнулся и послал Геральду воздушный поцелуй, - Должен отметить, что у тебя весьма нежные губы, как у девушки.
Осмысление данных слов пришло не сразу. Сперва Геральд поморщился, попытался выплюнуть несуществующий ком из горла, а затем, свесившись через борт начал полоскать рот морской водой. Все эти действия сопровождались хохотом Шейми, который повалился на спину и курьезно тряс ногами со смеху. Вдоволь нахлебавшись воды, Геральд вернулся на прежнее место и недовольно смотрел на своего спасителя.
- И что теперь?
- А что теперь? – удивился Шейми, - ты думал, что я из тех сказочных колдунов, которые спасают маленьких мальчиков, втирают чепуху про силу, а затем воспитывают их, чтобы они отомстили своим обидчикам? Ишь чего, губу как раскатал! Ты мне даром не дался, афалинам жалко тебя стало, а так акулам бы ты наверняка оказался бы по вкусу.
- Ну, помечтать же можно?
- А кто тебе мешает? Главное не приписывай к своим влажным девичьим мечтам мою персону, я и без этого счастья проживу сотню-другую лет.
- Ну ладно тебе, Шейми, обучи меня! Чего тебе станет?
- Во-первых, я уже очень давно не беру протеже. С вами возни много, - Геральд понятия не имел, что значит протеже, но уж как-то додумался, что это касалось его, - Во-вторых, у тебя нет никаких предрасположенностей к этому: ни особой родословной, ни шрама в виде молнии на лбу, ни потусторонних веществ в крови. Не смотри на меня так, твоя тупая рожица не разжалобит меня. Не прекратишь – превращу тебя в лягушку, и подыхай тут в соленой воде как заблагорассудится.
Голова Геральда буквально пухла от всего того потока слов, что на него выплеснул Шейми.
- Ладно, ты мне скажи, ты злой колдун?
- Я не злой, но и не добрый. Что одно, что другое скучно. Приписывает некоторые обязательства, ну там выполнять месячную норму злодеяний, или же переводить старушек через дорогу. Такая мышиная возня мне не в кайф, потому я предпочитаю действовать импульсивно. А теперь займи свою пасть чем-нибудь дельным, желательно едой, а то ты и так овощем дня три провалялся, я уж подумывал, не скопытился ли ты, но потом я понял, что ты просто воняешь.
- Я как понимаю, с чувством такта ты тоже не особо ладишь? – съязвил Геральд, открывая паек, заготовленный стариком. В нем юноша обнаружил булочки, которые тут же жадно принялся уплетать.
- Только не чавкай мне тут, и без тебя неимоверно шумно. С тобой рыбы не словишь, бестолочь.
- И фто мне тепеф делать?
- Сперва глотай, а потом говори, свинья! И ты еще и о такте мне говоришь.
На этот раз Шейми все-таки удалось смутить Геральда, юноша продолжил трапезничать без лишних разговоров. Убедившись, что его спутник уже вряд ли что-то ляпнет с набитым ртом, старик заговорил, уже более спокойно.
- Ладно, Геральд, я тебя высажу на этом острове, возле него каждую неделю ходят суда. Разожги костер, повеселись на острове, авось уму-разуму наберешься.
- И тогда вы согласитесь меня учить? – с надеждой спросил юноша.
- И тогда ты не помрешь раньше, чем придет помощь. Я уже сказал, я не собираюсь тебя учить, мне за это не платят, и ты вряд ли найдешь сумму, которая сможет меня заинтересовать.
- Я ведь смогу вернуться в Фортуну?
- А я почем знаю? Захочешь – вернешься, не захочешь – последуешь в другие королевства. Тебя так же с легкостью могут в Мунстерн завести, ты ведь не против прогуляться в кандалах по излюбленным улицам?
- От вас помощи никакой.
- А из тебя такой себя любовник, я же не жаловался! – обиженно сказал Шейми, и покатился со смеху, наблюдая, как выражение лица Геральда менялось, когда юноша начал обдумывать речи колдуна, - Я же не сказал, что между нами было! И, пожалуй, уже не буду, пускай ты будешь наслаждаться своим воображением, пока будешь отдыхать на этом тропическом островке.
- А где этот остров хоть? Далеко отсюда?
Рука Шейми сама потянулась ко лбу.
- Боги, в кого ж ты такой тупой. Обернись, кретин.
Остров находился буквально в десяти метрах от их лодки, удивительно, что Геральд не заметил его сразу, если только тут не было использовано какой-либо магии.
- Ладно, выметайся из моей лодки, мешок с едой можешь забрать с собой. Ах да, чуть не забыл! – старик пошарил у себя за пазухой и вытащил кинжал, который Геральд одолжил у Валенсина во время шторма, - Держи, чтобы хоть как-то выжить на острове.
- Откуда он у тебя? Я же его во время бури потерял!
- Ты потерял, а я нашел, выметайся из моей лодки, иначе я тебе помогу, придав ускорение качественным пинком по твоей заднице.
- Спасибо большое, Шейми. Надеюсь, мы еще увидимся.
- О боги, зачем мне это наказание. Катись уже отсюда! – не переставая улыбаться, проворчал Шейми и толкнул Геральда за борт веслом. Дно оказалось совсем близко, и когда юноша всплыл, никакой лодки и в помине не оказалось.
- Чертово колдовство, - проворчал Геральд и прошел в сторону острова, борясь с волнами, которые явно не желали отпускать юношу просто так.
Глава двадцать девятая
***
- Будь же проклят этот колдун, он мог бы меня высадить сразу на берегу, но не-е-ет, ему видите ли не по пути, - ворчал себе под нос Геральд, бессильно волоча ноги по влажному песку.
Юноша поднял глаза на небольшой участок пальмового леса в этом бескрайнем море и выдавил из себя еще несколько ругательств, смысл которых цензура с трудом позволяет передать. Но делать было нечего, на ближайшие пару дней этот кусок суши должен был стать его домом. Шейми говорил, что остров необитаем, однако Геральд надеялся наткнуться хоть на какие-то намеки на цивилизацию, поэтому, закинув сумку с провиантом на свое плечо, юноша твёрдо зашагал вдоль берега. Солнце стояло высоко, потому Геральд не мог с уверенностью сказать, сколько времени он в пути. Шипение волн в паре с криками чаек явно не способствуют экспедиции, скорее наоборот, они прямо говорят, что тебе лучше прилечь на песок и принять солнечную ванну, ведь загар это новый писк столичной моды. Геральду понравилась острота, которую он придумал по этому поводу и решил, что непременно поделится ею с местными жителями, даже не задумываясь о том, говорят ли туземцы на общем языке.
И тут Геральд наткнулся на цепочку следов, которая идет вдоль берега. Его счастью не было предела, он бросил сумку с провиантом и побежал что было сил по следам, желая настигнуть своего сожителя. Спустя какое-то время погони Геральд заметил, что к следам присоединилась еще одна полоса отпечатков ног. А значит на острове уже трое! Юношу охватил настоящий кураж, он бежал так быстро, как мог, игнорируя усталость. У него за время погони успело открыться и второе, и третье дыхание. Но на двенадцатом дыхании Геральд споткнулся обо что-то мягкое и кубарем покатился по песку. Отряхнувшись, юноша обнаружил, что на его пути оказалась чья-то сумка.
- Вот растяпы, сумку с провиантом оставили. Я думаю, они не будут против, если я в неё загляну…
Открыв паек, Геральд наткнулся на запасы булок и сухарей, а так же меха с питьевой водой. Юноша не верил в свою удачу и начал жадно уплетать содержимое сумки, не сводя глаз со следов, словно владельцы провианта могли в любой момент объявиться и надавать Геральду тумаков за столь непростительное поглощение бесценных запасов. Но тут юношу охватили сомнения. Он приостановил свое пиршество и приблизился к отпечаткам ног и обнаружил, что все три линии следов принадлежат его ступням, и припасы, по всей видимости, тоже. Геральд почти минуту стоял и тупо переводил взгляд со следов на сумку и обратно. Осмысление происходящего вызвало целую бурю чувств у юноши, он хотел плакать, смеяться, биться головой о пальму, закопаться в песок и многое другое. Но его выбор пал на менее безобидный вариант. Геральд ржал, как кони постеснялись бы, да так, что за бока держался. У него была самая настоящая истерика, приступ которой даже не думал униматься или дать покой непутевому гоготуну.
Насмеявшись вдоволь, Геральд решил, что пожалуй не стоит делиться этой историей с кем-либо. Как минимум засадят в квартал умалишенных, и доживай свои дни с дюжиной реинкарнаций Фарга Великого, объединившего разрозненные королевства в Империю Элдаронг, и свидетелями некого Алуриэда, который якобы сотворил весь мир. Поэтому надо скорей соорудить сигнальный костер и выбираться с острова, пока не подружился с каким-либо разрисованным кокосом по имени Уилтор. Размышляя о прелестях сожительства с тропическим орехом, Геральд вошел вглубь острова, в поисках подходящих материалов для костра. Собирая хворост и сухие листья, юноша сделал открытие, от которого ему стало не по себе.
Под одним из деревьев сидел скелет в потрепанной одежде с треснутым черепом, рядом с ним лежала пустая бутылка и сабля, по видимому, принадлежавшая ему, а так же кокос, из которого уже на метр возвышался пальмовый росток, по всей видимости виновник кончины незнакомца. Ему явно не позавидуешь. Геральд не знал, что делать со своей находкой, но хотелось бы выяснить, кому принадлежали эти кости. Он начал обшаривать его карманы, в поисках ответов, а нашел лишь позеленевший золотой кулон с инициалами “В.С.” с каким-то хитроумным замком, который никак не хотел даваться. Юноша попытался его взломать кинжалом, но это не принесло никаких успехов. Махнув рукой на эти бесполезные извращения над механизмом, Геральд накинул кулон себе на шею и стал размышлять, что делать дальше. Мощи незнакомца и без того изрядно долго загорали под палящим солнцем, а значит было бы неплохо его предать земле. Сняв с костей одежду, Геральд начал копать руками землю, но очень быстро это занятие ему надоело. Он попытался копать лезвием сабли, да и эта затея не обрела успеха. И тут юноша заметил бутылку. Он разбил её дно саблей и начал пользоваться ею словно лопаткой. Работа сразу же пошла на ура.
Потратив около получаса на столь примитивное рытье могил, Геральд аккуратно сложил кости в яму и закопал её свежим песком. После похоронной процессии юноша сел под дерево, в то место где был скелет, чтобы перевести дух, делать было нечего и потому Геральд начал рассматривать найденную саблю. Не то, чтобы юноша был редкостным экспертом в оружии, но даже его познаний хватило на то, чтобы осознать, что лезвие заметно притупилось, не говоря о многочисленных зазубринах, а это значит, что её обладатель рубил ею дерево. Но если он рубил дерево, то где оно?
Геральд встал, вложив саблю в свой самодельный веревочный пояс, поднял собранный ранее хворост и двинулся дальше, обращая внимание, на уже цветущие пальмовые пни, пока не набрел на небольшую хижину, по всей видимости, собранную тем покойным господином. Лишь было непонятно, почему он расположил свое укрытие так далеко от берега, словно он не хотел, чтобы его нашли. Кем же был этот неизвестный В.С., если эти буквы, конечно, означали его инициалы. Так много вопросов и так мало ответов. Но у Геральда не было времени на то, чтобы вдаваться в подробности данной проблемы, нужно было заниматься своим спасением. Подобие крыши над головой ему любезно предоставил прежний владелец, но с этого места трудно было разглядеть море, а потому, подобно бардовскому табору, Геральд решил переехать поближе к морскому берегу.
Переезд занял гораздо больше времени, чем запланировал юноша, не говоря о том, что зодчий из Геральда, как из орка колдун шестой ступени какого-нибудь задрипанного ордена. Потому вместо симпатичной и крепкой хижины на побережье красовалось чудо архитектурной мысли, которое могло сойти за дамбу бобра, страдающего синдромом дятла. Юноша не знал, как выглядит бобр с синдромом дятла, но он явно видел продукт его бурной деятельности. Ворчать можно было до заката, да сил не было. Как говорится: “зато крыша есть”.
Солнце уже готово было нырнуть в бескрайнее море, озаряя все вокруг своими алыми лучами, дав Геральду понять, что сейчас уже наступит ночь, а значит надо бы заняться костром. Юноша разместил попавшие под руку камни в форме круга, вырыл внутри небольшую ямку и заполнил её ветками, хворостом и всем, что могло воспламениться. Закончив столь примитивные приготовления, Геральд столкнулся с проблемой, которая не посещала его на протяжении всего пребывания на острове, а так же в процессе возведения костра. И это осознание окатило Геральда холодной волной суровой реальности. Ведь как он может зажечь огонь, если у него не было ни спичек, ни огнива?
Проклятия сыпались из уст Геральда столь едким потоком, что даже матерые морские волки смущенно опустили бы свои не совсем трезвые взгляды в пол. Юноша прыгал, скакал, неистово бился с невидимыми врагами, беспощадно пинал крошечные песчаные холмики и выполнял многие другие несуразные действия, чтобы излить всю накопленную палитру чувств. Но танцы танцами, а костер они не зажгут, даже более скажу, они напрочь решили Геральда желания что-либо делать, потому юноша, в последний раз послав все и вся на этом острове, забрался в свою хибару и приготовился ко сну. Но спать на песке оказалось не так приятно, потому юноша начал долго ворочаться, чтобы найти подходящую позу для сна, пока случайно не сбил одну из подпорок рукой и вся эта уродливая конструкция, подобно карточному домику, сложилась на Геральде. Испустив парочку крепких слов, юноша, наконец, отдался в объятия сновидениям. Усталость взяла вверх.
Глава тридцатая
***
Утро, на удивление, оказалось весьма холодным. Все тело Геральда безумно ныло от его импровизированного спального места. Ворча себе под нос ругательства, юноша кое-как выбрался из руин своего “роскошного” шалаша. Геральд потянулся до хруста костей и с тоской подметил, что крупные тучи окутали некогда безоблачное небо, а значит, сегодняшний день придется все-таки убить на обустройство своего жилья, иначе дождь может застать его врасплох. Открыв свой паек, сердце юноши в конец упало. Дюжина булок и пара мехов с водой - всё, что осталось после вчерашней трапезы Геральда. Этих запасов при обычном рационе хватит с натягом до завтрашнего дня, а значит, придется затянуть ремень потуже.
Съев одну булку и сделав глоток воды, Юноша начал осматривать груду пальмовых стволов, под которыми провел эту ночь.
- Ну и что мне с тобой делать, чудовище? – проворчал Геральд, - Нам с тобой жить и жить.
А затем его осенило, что просто так лежать на песке, в ожидании чуда не поможет, надо что-то предпринять самому, ну или хотя бы попробовать улучшить свое сооружение. Геральд какое-то время поднимал вертикально пальмовые стволы и с интересом наблюдал, как они глухо падают обратно на песок. Затем юноша взялся за импровизированную лопатку из бутылки, и, выкопав небольшую ямку, установил в ней ствол и утрамбовал его песком. Его конструкция какое-то время простояла ровно, а затем пальма покосилась и, подкинув горстку песка, рухнула на бок. Юноша осознавал всю нелепость своего положения, но нужно было хоть что-то делать. Потому Геральд решил самостоятельно открыть основы строительства, попутно вспоминая отрывки из романов, что ему приходилось читать в детстве. Ох, знал бы юноша, как ему через десять лет пригодились бы основы устройства хижины, что описывал в своем произведение Самаэль Деппо. Приходилось импровизировать на ходу.
Геральд аккуратно сложил все пальмовые стволы в одну груду, а в другую скинул все листья, которые уже начали потихоньку сохнуть. Юноша начал ходить кругами по песку как сумасшедший, пока на берегу не осталась почти идеально круглая колея. Затем взявшись за стеклянную лопатку, Геральд начал раскапывать песок по запланированной линии. Это было весьма сложно, ведь с каждым разом песок ссыпался снова вниз, но все же юноше удалось выкопать песок на две трети своей голени. Он установил столбы в эту выемку, оставив место для входа. Конструкция стояла, но оставалась неустойчивой. Стоило чихнуть на неё, и она бы сложилась, словно карточный домик. Потому Геральд взял кинжал и отправился вглубь острова в поисках чего-нибудь, что могло бы спасти его положение.
Еще никогда прежде юноша не был столь сосредоточен на чем-то столь сильно. Его беспокоило лишь создание крова над головой и больше ничего. Тут взгляд Геральда упал на гибкие, но прочные стебли пальм. Он срезал несколько десятков листьев и вернулся с ними на берег. Вдруг на горизонте появился корабль. Геральд бросил все собранные листья и пустился бегом к морю.
- ЭЙ! СЮДА! ПОМОГИТЕ МНЕ! – что было сил, кричал юноша, активно размахивая руками.
Он уже забежал по пояс в холодную воду, но судно продолжало медленно удаляться. Было очевидно, что никто на борту не заметил отчаявшегося человека на острове. Ярость окатила Геральда. Он бил по воде и истошно вопил, словно капризный ребенок, которому не досталось любимое лакомство. Но гнев быстро сошел на нет. Возможно, всему виной не столь благоприятная обстановка, когда стоишь по пояс в морской воде в пасмурную погоду. Юноша напоследок высказал пару ласковых в адрес капитана судна и матери каждого мнимого матроса, и направился обратно к берегу. Надо было соорудить кров над головой и задумываться об огне, иначе на острове увеличится популяция скелетов.
Ноги юноши сильно продувало, он дрожал от холода, но хочешь согреться – работай. Геральд сел на песок, прямо в центр своего импровизированного сооружения и с помощью кинжала начал срезать листья, оставляя только стебли. Затем юноша поделил стебли на тонкие полоски. Спустя какое-то время, импровизированные веревки были готовы. Он туго связывал соседние стволы пальм друг с другом у основания, середины и конца, и с каждым последующим узлом убеждался, что его труды не были напрасны. Стены были плотно перевязаны. Геральд отправился обратно в остров и вернулся с еще одной кипой листьев, повторив операцию. Наконец-то юноша был доволен своим результатом. Для профилактики он перевязал стволы сверху с диаметрально противоположными, создавая некое подобие паутины над головой. Это заняло много времени, но результат того стоил. Оставшиеся пальмовые листья он связал у оснований и зафиксировал на крыше. Выкопав лишний песок из своей хижины, Геральд разложил на дне листья, которые остались после добычи веревок. Жилье было готово, юноша с гордостью любовался своим детищем.
Время уже близилось к ночи и юноше ничего не оставалось, кроме как пообедать и поддаться чарующему влиянию сна. Слава богам у него оставалась древесина от прежнего владельца, иначе пришлось бы несколько дней возиться со строительством. Геральд, к своему сожалению, обнаружил, что булки начинаю черстветь, а значит, скоро они сгодятся разве что на забивание гвоздей. Придется вскоре заискивать альтернативные источники еды. Но это все завтра, сейчас надо спать. Юноша забрался в свою хижину и осознал, что его хибара ничем не лучше дуршлага, и ветер гуляет, как ему заблагорассудится. Как бы ни была сильна усталость Геральда, но перфекционист в душе юноши кричал всеми именитыми ругательствами. Потому юноша вылез из своего логова и стал думать, чем же заделать дырки. Кусочки листьев тупо не держались в своих местах, а значит, нужно их как-то залепить.
- Залепить… - вслух пробормотал Геральд, переводя взгляд на море.
Юноша набрал песка из воды с помощью своей лопатки, смешал его с листьями и залепил все щели в стене. На всякий случай, Геральд набрал еще несколько десятков пальмовых листьев и привязал их к стенам, придавая своему сооружению более приятный внешний вид.
- Да, отец бы мной гордился, - с ухмылкой сказал юноша, а затем со вздохом пробормотал, - Гордился бы, ну точно.
Геральд вернулся в свою хижину. Все признаки дуршлажности были убраны, и жилище, наконец, перестало всюду пускать ветер. Порядок был восстановлен, можно было отдохнуть. Вот только сон у юноши как рукой сняло. Не потому что он занялся какой-то работой, и его тело взбодрилось, а потому что юношу охватила ужасная волна паники.
- А что если я никогда отсюда не выберусь? – прошептал Геральд, - И буду каждый день только и ждать своей голодной смерти?
Страх сковал юношу. Геральд как умалишенный представлял разные сцены своей кончины, добавляя с каждым разом новых и новых красок. Уверенность покинула юношу, застрявшего на острове. Геральд прижал колени к груди и тихонько заплакал.
- Мама, прости меня, - прошептал он.
Глава тридцать первая
***
- Мистер Хаксли, проснитесь. Вы же не хотите пропустить ваш последний день в школе? – мягко пропела мисс Сильвинс, нежно поглаживая юношу по волосам.
- Мисс Сильвинс, еще пять минуток, - пробурчал Геральд в ответ, с головой укутываясь в одеяло.
- Мистер Хаксли, вы рискуете опоздать.
- В бездну это заведение, сон важнее, - продолжал бубнить юноша.
Мисс Сильвинс лишь вздохнула и тихонько прошептала:
- Прошу вас, мистер Хаксли, ваш отец отдал мне приказ.
Этот аргумент был как всегда несокрушим. Последние пару месяцев отношения юноши с отцом сильно испортились, и они контактировали только за обеденным столом, либо же через маму или мисс Сильвинс. И то за едой их общение ограничивалось молчаливыми кивками. Как бы мама не пыталась исправить это положение, но ослиное упрямство – отличительная черта рода Хаксли. А всему виной то, что Геральд просто перестал бояться своего отца и стал видеть его таким, какой он есть, то есть эгоистичным, лицемерным негодяем. Его физиономия могла выражать только разного рода оттенки презрения к собеседнику. Даже со своим отцом, Филиппсом Хаксли, упокой Харон его душу, он имел сугубо партнерские отношения. Говард полностью оплачивал его нужды, а дедушка Филиппс не мозолил его глаза своим существом. Сделка, которой был доволен папа, и условия которой скрипя сердцем принял Хаксли старший. Говард никогда не рассказывал, почему его отношения с отцом выстроились подобным образом, но если верить дедушке, то дедушка сам в чем-то провинился, о чем стыдно рассказывать, и уже вряд ли кто-то расскажет.
Геральд любил своего деда, хоть и виделся с ним крайне редко. Это был добродушный аристократ старой школы, который долгое время путешествовал по миру, а затем осел в одной из деревушек в провинции Блейчмунд, где и жил до конца своих дней. Говард, едва достигнув совершеннолетия, переехал в Мунстерн, почти на другой край Империи. Боги ведают, что послужило тому причиной. Когда дедушки не стало, Говард все-таки решил поехать к нему один, чтобы его похоронили со всеми почестями, но вернулся быстро, никак не объясняя причин подобной спешки.
Но надо было вставать и идти в это проклятое заведение. Геральд откинул одеяло и направил сонный взгляд на мисс Сильвинс. Она заметно состарилась, да и этого особо не скрывала. Её волосы стали белоснежными, лицо исхудало и покрылось морщинами, а на тонких руках выступала паутинка голубых вен.
- Хорошо, я встаю. Мисс Сильвинс, будьте любезны, оставьте меня одного, мне нужно одеться.
- Как прикажете, мистер Хаксли, - с легкой улыбкой ответила няня и, с трудом поднявшись с кровати, послушно покинула спальню.
Юноша какое-то время тупо смотрел на потускневшее изображение корабля, которое еще в детстве оставил на стене.
- Вот бы уже поскорей оставить родителей и отправиться в море, путешествовать, - зевая протянул Геральд, - Но сперва нужно отмучаться в этой треклятой школе.
Вывалив свое бренное тело с кровати, Геральд побрел в ванную комнату. В последнее время юноша стал умываться абсолютно уникальным образом. Он брал таз с холодной водой и просто опускал туда свою голову. Это было единственным, что могло хоть как-то взбодрить юношу. После принятия водных процедур, Геральд наконец оделся и соизволил опуститься вниз.
- Ого, сынок, ты успел почти вовремя! – радостно заявила мама, - Что скажете на это, мистер Хаксли?
Говард, не отрываясь от книги, недовольно цокнул языком и заключил:
- Тридцать секунд – тоже время, он все еще безнадежен.
Нора Хаксли обреченно переглянулась с мисс Сильвинс и опустила взгляд. Завтракали они молча, мама больше не решалась как-то завязать разговор. Закончив трапезничать, Геральд накинул свой школьный камзол.
- Дорогой, мы подойдем примерно к пяти часам, - сказала мама, останавливая сына в дверях. Её голубые глаза блестели от подступающих слёз.
- Мам, ну ты чего?
Нора ничего не ответила, а лишь прижала к себе своего сына.
- Поверить не могу, последний день в школе! Ты уже такой большой мальчик! Как ты быстро вырос! – каждая её фраза сопровождалась всхлипываниями, вся её нежность единым потоком обрушилась на Геральда. Она была счастлива и не могла более скрывать своего счастья, - Ты уже стал таким взрослым! Никак не могу поверить!
- Мам, ну, ты чего! Я же опоздаю! – вяло оправдывался Геральд. Его мать всегда была сдержана в чувствах, а сейчас вся эта сдержанность вмиг растворилась. Юноша чувствовал себя крайне неуютно, и потому хотел, как можно поскорее разомкнуть эти объятия.
- Ладно, сынок, Боги на твоей стороне! Удачи тебе! Скоро увидимся.
- Да, спасибо, мам, - криво улыбнувшись промолвил Геральд и пошел по направлению к школе.
Школьный день ничем не отличался от всех предыдущих, за редким исключением речей учителей, которые наставляли своих учеников на жизненный путь, и которые, в общем, содержали одни и те же фразы, и больше походили на формальность, нежели на слова, что исходят прямо из сердца. Вот учеба окончилась, и наступило награждение учащихся. Директор называл фамилию за фамилией, и выдавал школярам табели с их оценками, которые ровным счетом никому не нужны, разве что похвастаться в пригороде, что у тебя “отлично” по астрологии. Вот подошла очередь Геральда. Ему со всеми почестями вручили его табель и отпустили на все четыре стороны. Его перехватила мама и мисс Сильвинс.
- Вот и все, сынок, - дрожащим голосом сказала Нора, чьи глаза были красными от слез, - Теперь школа позади. Пошли домой.
- С большой радостью, безумно хочу спать, - проворчал Геральд.
Добравшись до дома, юношу остановил отец.
- Мистер Хаксли-младший, покажите мне ваш табель, - холодно сказал он.
- Прошу, - так же безразлично ответил Геральд, протягивая отцу желтую бумажку.
Говард взялся за изучение, и случилось то, чего не случалось ранее. Мистер Хаксли начал багроветь от злости.
- Это что за чертовщина!? – заревел он. Геральд даже отступил на шаг, настолько был шокирован столь бурной реакцией своего отца, - Математика – 3, Точные науки – 3, Алхимия – 3, История – 3, только литература да пение на пять, и общий язык с натягом на четыре! Что ты за кретин такой! Я столько лет платил за твое образование, а ты мне это приносишь!?
Говард резко встал и одной пощечиной сбил Геральда с ног. Юноша опустил руку на горящую щеку и, стиснув зубы, следил за своим отцом.
- Знал бы я, что из тебя вырастет такое ничтожество, то давно утопил в мешке, как шавку последнюю! – не жалея голосовых связок орал Говард, - Ты – клеймо рода Хаксли, чертов бич нашей благородной семьи!
Он ударил Геральда ногой, но юноша подставил руку, смягчив себе удар.
- Мистер Хаксли, угомонитесь! – вмешалась мисс Сильвинс.
- Ах да, простодушная дура Сильвинс! Знал, я знал, что именно вы в итоге испортите моего сына! Но как последний идиот держал вас, словно вы можете измениться! – он ударил мисс Сильвинс тыльной стороной ладони по лицу, от чего бедная женщина просто рухнула на землю, - Старая ведьма!
Он бил её ногами, а затем схватился за свою трость и начал наносить удары за ударом. Терпение Геральда иссякло, он с диким рёвом протаранил отца, и они вместе кубарем покатились через кресло, которое с грохотом развалилось. Юноша навис над своим отцом и, вложив в свой удар всю злость и обиду, что годами хранились в его сердце, ударил отцу в нос, из которого тут же хлынула кровь. Он был нанести еще один удар, но его остановила мама.
- Геральд, пожалуйста, остановись!
Юношу безудержно трясло, но все же он слез со своего отца, помог мисс Сильвинс встать с пола и сквозь зубы сказал, вложив в каждое слово как можно больше презрения.
- Ноги моей больше не будет в этом доме, пока жива эта скотина.
- Геральд… - прошептала Нора. Она не знала, что ей делать, с одной стороны ей хотелось броситься сыну на шею, а с другой не хотелось оставлять своего супруга в таком положении. За столько лет мама смогла привыкнуть к его тирании и никак не представляет своей жизни без неё.
- Я все сказал.
Геральд ухватил мисс Сильвинс покрепче, и помог ей выйти из дома. Вслед ему доносились крики и проклятия со стороны отца, но юноша уже не вслушивался в его слова. Все вокруг потеряло свою реалистичность. Только он, ведущий свою няню в сторону ближайшего лекаря, и больше ничего. Как долго чесались кулаки сделать это, и наконец случилось, но не пришло того самого удовольствия, на которое так надеялся Геральд. Число камней на его душе не изменилось. Он исполнил свою давнюю мечту, но не получил ни капли удовлетворения. Тут шум в ушах начал рассеиваться, и юноша услышал, как его зовет мисс Сильвинс.
- Геральд… Геральд…
- Что случилось? Вам больно?
- Нет, все хорошо. Спасибо, что встал на мою защиту, но это было не обязательно.
- Но вы же встали на мою, - парировал юноша.
Женщина какое-то время молчала, а затем тихо спросила:
- И куда ты пойдешь теперь?
- Не имею ни малейшего понятия, - честно признался Геральд.
- Тогда отправляйся к моей подруге Марсель Хаммерхоф, она живет на Зеленой улице, возле квартала дворфов. Скажи, что ты от меня, и она тебя приютит.
- А что будете делать вы?
- Не знаю, уеду к родным в Йактпиль, вероятнее всего.
- А я могу поехать с вами?
Мисс Сильвинс отрицательно помотала головой.
- Твоя мама не сможет выдержать разлуки. Она же безумно любит тебя.
Безумно любит…
Геральд проснулся от шума ветра. Судя по всему, буря скоро наступит, а значит, нет времени прохлаждаться. Откинув от себя остатки сна, Геральд мигом вышел из своего шалаша. Некогда поминать прошлое, чтобы увидеть будущее – нужно выжить сейчас.
Глава тридцать вторая
***
Ветер усиливался. Было ясно, что о попытке разжечь костер, можно лишь мечтать. Потому нужно было как можно скорее подготовиться к надвигающейся буре. Геральд заглянул в свою сумку и с отвращением высыпал булки, которые покрылись плесенью. Остался всего один мех с водой, а на острове не было ни одного водоема, пригодного для питья. Есть хотелось безумно, но, сперва, нужно было задуматься над материалами для розжига, ведь когда начнется дождь, это будет невозможно сделать. Это и без того было трудным занятием, потому как влажность на острове была очень высока, но не стоило терять ни минуты. Геральд, оставив бурдюк с водой в хижине, взял сумку и, прихватив с собою саблю, отправился вглубь леса. Он собирал все, что хрустело и трещало. Веток было крайне мало, утешало лишь большое количество сухих пальмовых листьев, которые Геральд наполнил свою сумку доверху. Но этого было мало. Юноша долго бродил по острову, в поисках подходящей для растопки древесины, пока не наткнулся на поваленную пальму. Счастья юноши не было предела, вот только ствол был тяжелым и Геральд не мог его даже от земли оторвать. Скинув сумку, юноша взялся обеими руками за саблю и начал ею рубить пальму. Лезвие было очень эластичным, из-за чего Геральд смог лишь отколоть пару древесных кусков. Еще какое-то время юноша потратил на тщетные попытки отколоть кусок побольше, про себя думая, какой же силой обладал тот В.С., что смог срубить столько пальмовых деревьев этой саблей.
Но небо затянулось черными тучами, предзнаменовав, что совсем скоро будет лить как из ведра, потому Геральд оставил свои непутевые попытки нарубить дров, взял сумку, схватил в охапку осколки ствола и быстрым шагом отправился к своему убежищу. Благо он уже научился с ходу определять правильное направление, и потому меньше чем за пару минут достиг хижины. Складировав все свои припасы в дальнем углу, Геральд укрыл их пальмовыми листьями, так, дополнительная предосторожность.
Но осталась одна, весьма важная проблема. Юноша безумно хотел есть. Пока единственным съедобным вариантом выглядели кокосы, но как их достать, было той еще проблемой. Геральд вспомнил расколотый череп некого В.С., и понял, что не желает разделить его судьбу. Нужно искать другой способ. Геральд подошел к одной пальме, верхушка которой скривилась, под весом её зеленых кокосов и начал продумывать разного рода идеи. Но его думы развеялись с первыми каплями дождя, который стремительно крепчал. Ветер начал сильнее завывать, подгоняя Геральда к действию. Юноша не придумал ничего лучше, кроме как заползти вверх по стволу пальмы, обхватив её ногами и руками, и срезать парочку кокосов. Но это оказалось весьма сложным занятием. Геральд слышал о том, что в некоторых тропических городах есть специальные школы, где макак обучают сбору кокосов. И больше всего юноша сейчас желал обладать подобной макакой. Скольких бы проблем он лишился! И заодно обзавелся бы собеседником. Отгоняя подобные экзистенциальные мысли, Геральд решил все-таки встряхнуть кокосовое дерево. Пальма неистово шелестела своими листьями, но не проронила ни единого своего плода. Юноша уже промок до ниточки, но голод вынуждал его продолжать. В отчаянии Геральд метнул в груду кокосов свой кинжал, и долго матерился, когда его оружие воткнулось в один из плодов. Это было настолько курьезно и неправдоподобно, что у юноши случилась настоящая истерика.
Смех смехом, но есть все же хочется. Потому Геральд снял свою рубашку, скрутил её и, обхватив ею ствол дерева, начал неторопливо взбираться вверх по пальме. Радости юноши не было предела, когда, достигнув верхушки, он привязал себя рубашкой к стволу и смог дотянуться до кинжала. Кокосы начали сыпаться на землю один за другим, настолько усердно Геральд срубал их.
Наконец юноша решил, что пора бы опуститься на землю. Он развязал узел на своей страховке и, потеряв равновесие, рухнул с дерева на спину. Боль сковала Геральда, стон сорвался с его губ. Какое-то время юноша просто лежал и смотрел на тучи, а капли дождя беспрерывно барабанили по его лицу. Юноша понимал, что тело его слушается, он может встать, если захочет, но только сейчас юноша понял, насколько он устал. Удары дождя действовали как-то утешающее, словно колыбельная убаюкивая юношу. Но ему пришлось забросить свои мысли о сне, потому как ослепительная вспышка света озарила все вокруг, сопровождаясь раскатом грома. Молния ударила совсем рядом. Нечего прохлаждаться под деревом. Геральд вскочил так быстро, насколько позволила его ноющая спина, схватил срезанные кокосы в охапку и пустился бегом в свою лачугу.
От греха подальше юноша прикрыл вход в хижину пальмовыми листьями и через маленькие щели наблюдал за тем, как далеко в море возвышаются огромные волны, сопровождаемые ударами молнии. Геральд невольно ухмыльнулся, вспоминая, как некогда сам попал в шторм на борту “Ладьи Харона”. Сколько дней уже прошло? Юноша какое-то время считал дни, а затем с кривой ухмылкой прошептал:
- Неделю назад.
Всего одна неделя прошла, а возникает ощущение, словно прошло полгода, не меньше. А затем до Геральда дошел еще один хронологический факт. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как он бежал с Мунстерна. Четыре долгих месяца вдали от родных стен!
Юноша рассмеялся от осознания этого факта и свалился на спину, на подстилку из листьев. За три дня, что он на острове, он не слышал ничего, кроме шипения волн, шелеста пальмовых листьев и криков чаек. Сейчас же эти звуки сменились свистом ветра, барабанящим дождем, да оглушительными раскатами грома. Но Геральд больше всего желал услышать человеческую речь. Он чувствовал, как дичает, без человеческого общества, и сходит с ума без разговоров. Юноша даже согласился бы слушать неугомонное самохвальство Джейкона Стагхорна, всяко лучше, чем ничего!
Но киты в животе у Геральда пробудились, давая понять, что желудок желает приема пищи. Потому юноша взялся за один из кокосов и начал его осматривать. Кожа была очень плотная, руками его не расколоть, потому Геральд взялся за кинжал и нанес несколько ударов посередине. Создав весьма глубокую щель, юноша просунул в неё свое орудие и повернул его. Кокос раскрылся, но почти весь кокосовый сок пролился. Геральд тихо ругнулся, но разломав кокос на более маленькие кусочки, начал есть его мякоть. Лицо юноши стоило видеть, оно выражало такое блаженство, что описать сложно. Он был доволен, словно кот, которому дали сочную рыбку. Не то, чтобы они были баснословно вкусными, но это хоть как-то отличалось от булки. Да и голодному любая пища – праздник.
Покончив с одним кокосом, Геральд решил немного поэкспериментировать с другим. Он вновь взялся за свой кинжал и аккуратно срезал верхний слой плода. Обнажив мякоть, он проделал в ней маленькую дырочку и сделал глоток. Сладкая вода. Юноша тут же взял пустой бурдюк и аккуратно перелил в него кокосовый сок, затем проделал ту же процедуру с остальными плодами. Водой и едой Геральд обзавелся на некоторое время вперед, так что о них какое-то время можно не переживать. Что сейчас волновало юношу, так это буря, которая ни в какую не желала униматься. Не то, чтобы он боялся промокнуть, но перспектива получить заряд молнии так же не казалась ему привлекательной, а учитывая то, что молнии нещадно били прямо у него над головой, вероятность этого события была крайне велика.
Но обиднее было осознание того, что целый день приходится терять в хижине, дрожа в страхе за свою жизнь. Геральда тошнило от этого чувства беспомощности. Но что ему оставалось делать? Одно попадание и численность трупов на острове возрастет вдвое. Потому юноша не придумал ничего лучше, кроме как попытаться уснуть. Юноша сам с трудом верил в эту возможность, но когда лег на спину в сухую траву и прикрыл глаза, то удары дождя и шум моря подействовали как самая настоящая колыбельная.
Глава тридцать третья
***
Пробуждение было отвратительным, как минимум потому что уже было утро, а значит Геральд проспал более дюжины часов. Ночевка в самодельной лачуге во время урагана здорово пошатнуло здоровье юноши. Его тело безудержно ныло, голова ужасно раскалывалась, и при всем при этом еще и насморк. Все, чего хотел выживший горемыка, так это большой чашки чая, или куриного супа.
- Как же хочется мяса… - пробубнил Геральд.
Кое-как усевшись на своем ложе, юноша высунул нос из своей берлоги и огляделся. Уровень моря заметно поднялся, забрасывая свои волны до самой ямы потенциального костра. Геральд ощупал свои залежи для розжига и от всей души выругался. Они были совершенно мокрыми. О попытке выудить огонь, можно было благополучно забыть. Небо было по-прежнему наглухо затянуто серыми облаками. Есть хотелось безумно, но после своего вчерашнего кокосового завтрака, желудок решил послать своего владельца куда подальше. Но жить же как-то надо. Геральд взялся за кинжал и выпотрошил еще один плод. Жевать не было никаких сил, каждый кусок нехотя лез в глотку. Юноша понимал, что он заболел и не знал, каким образом можно самому себя вылечить на этом грешном острове.
Голова безумно раскалывалась, как от похмелья, но Геральд всё же покинул свое логово и, пошатываясь побрел вдоль острова, в поисках какой-либо съедобной альтернативы кокосам. То и дело ему приходилось делать остановки из-за дизентерии. Юноша чувствовал, как у него поднималась температура, еще и погода была неблагоприятна для скорого выздоровления. Все вокруг было как в тумане, словно время намертво остановилось. Только проклятые чайки предательски кричали в небе, радуясь числу рыбы, вынесенной на мелководье вчерашним ураганом.
Не помня себя, юноша выбрел на берег. Он упал на колени и голыми руками схватил небольшую рыбку, барахтающуюся в мели. Она начала нещадно дергаться, пытаясь вырваться, но Геральд намертво вцепился в неё и, что было сил, ударил пару раз о камни. После третьего удара рыба перестала подавать признаки жизни. Как завороженный, юноша смотрел на свою добычу, с некоторой долей отвращения. Поймать рыбу-то он поймал, а как теперь её есть?
Взяв кинжал, Геральд начал счищать чешую со своей добычи.
- Тоже мне, дикарь, - бормотал себе под нос юноша, а затем, морщась от отвращения, вонзил зубы в мягкую плоть рыбы.
Отвращение всё же взяло вверх и все содержимое желудка юноши решило покинуть свое прибежище, образовав омерзительную кашицу на песке. Какое-то время Геральд старался выкашлять мнимый ком, застрявший в его горле, а затем открыл прихваченный с собой бурдюк и в пару глотков осушил его содержимое.
- В бездну рыбу, и без неё тошно.
Если на питание сырой рыбой не было никаких сил, то уж о мясе можно было просто забыть. Нужен костер, иначе дело труба. Ворча себе под нос, юноша направился вглубь острова. Он осматривал каждое дерево, каждый куст, рассматривал каждый листок. Делал все что угодно, лишь бы найти что-то съедобное. И тут ему попались небольшие грибы на длинной тонкой ножке и с коричневой шляпкой в фиолетовую крапинку. Юноша долго думал, есть ему их или нет, но урчащий желудок тонко намекнул, что необходимо быстро действовать. Плевать, ядовитый он или нет, потому Геральд лишь слегка надкусил шляпку…
Все цвета мигом потеряли свою яркость, а затем возвратили её в десятикратном масштабе. От неожиданности юноша свалился на землю и ошарашено смотрел по сторонам. Лес магическим образом стал активно прорастать, обращаясь в непроходимые джунгли. Осознавая опасность навсегда заблудится в этих тропических лесах, Геральд побежал вперед не разбирая дороги. Он услышал отдаленный бой барабана, а так же топот нескольких сотен ног, ему казалось, что островные туземцы пожелали полакомиться человечиной. Выбежав на пляж, Геральд споткнулся и кубарем покатился по песку. Лежа на спине, юноша решил перевести дух, пока с ужасом не заметил то, что было над ним. Высоко в небе летали драконы разных цветов, поражая друг друга синеватым пламенем, сопровождая все это дьявольскими криками. Не желая становиться чьим-либо обедом, юноша бежал что было сил по берегу. Ход времени навсегда пропал из восприятия Геральда. Ему казалось, что он бежал не менее нескольких часов, пока, наконец, не настигнул высоченный замок, верхушки башен которого были укрыты за облаками. Путь к нему преграждал шестиметровый ров, который юноша перепрыгнул не оступившись.
Забравшись в замок, юноша закрыл его гигантские ворота и с облегчением смог вздохнуть. Но замок снаружи казался намного больше, чем внутри. Юноше стало казаться, что стены начали медленно сжиматься, норовя размазать Геральда в лепешку. Он уперся руками и ногами о стены, пытаясь хоть как-то миновать свой рок. Тело было напряжено, но желание жить было сильнее. Приложив немного усилий, Геральд смог пробить стены, которые с жутким грохотом обрушились. Тело юноши безумно ныло, боль в животе никак не проходила, но сердце билось как бешенное, безудержно ударяясь о грудную клетку.
Но тут с небес спустился дракон с черной чешуей и с алыми, словно лава, жилами. Он был неким воплощением бурлящего вулкана, который приобрел форму близкого по родству существа. Дракон издал дикий крик, в глотке рептилии происходила некая химическая реакция, в результате которой вспыхнуло настоящее адское пламя. Лишь чудом юноша успел увернуться от неминуемой гибели. Под руку попалась рукоять какого-то рунического меча, но некогда было разбираться, откуда взялось сие оружие. Оно наделило юноши мистическими силами, и настоящий кураж охватил дух Геральда. Он схватился за свою находку обеими руками и с диким ревом бросился на дракона. Ящер изрыгнул очередной поток пламени, но юноша был готов к этому. Геральд прыгнул так высоко, что достиг облаков, а затем обрушился на дракона со всей разрушительной мощью. Рептилия издала предсмертный рёв, а затем, обратившись в камень, раскололась на маленькие кусочки. Но, вместе с мифическим созданием, и клинок Геральда превратился в порошок от удара.
Руки юноши были в крови, сердце продолжало безудержно биться, голод высасывал последние соки из обессиленного организма Геральда. Он просто пал на колени. Всего один удар, а сколько сил пришлось на него потратить. Юноша был выжат как лимон, зато он знал, что теперь он, наконец-то, в безопасности. Геральд прикрыл глаза и рухнул на спину.
Очнулся он уже на закате, дикая боль пронизывала всё его тело. Кое-как юноша смог перевернуться и приподняться, опираясь о локоть, чтобы осмотреться. Остров был в порядке, никаких тебе непреодолимых джунглей, никаких драконьих останков, и никакого замка. Ровно, как и никакой хижины. На её месте красовались настоящие руины.
- Еще и дом разрушил, гений,, - простонал Геральд, - Приплыли.
Уткнувшись лицом в песок, юноша начал бормотать разного рода проклятия. Хотя и проклинать было некого, только самого себя, но самолюбие Геральда не позволяло юноше принять груз вины на свои, пускай и хрупкие, но мужские плечи даже в столь абсурдной ситуации. Не было сил ни на что, еда иссякла, развести огонь тоже не удалось, крыши над головой тоже больше нет. Хоть ложись и помирай. С этой заманчивой идеей сознание вновь покинуло юношу.
Глава тридцать четвертая
***
Я не знаю никого из людей, кого бы ни смогло разбудить ведро холодной воды, великодушно опрокинутое на его умиротворенное лицо. Геральд не стал исключением из этого примитивного правила. Он резко сел, ударившись, со всей своей безграничной дури, лбом о низкую балку, и рухнул обратно на спину. Раздалась волна хохота дюжины голосов. Затем последовало повторение эксперимента, на которое, к всеобщему разочарованию, не обнаружилось прежней реакции. На этот раз юноша упрямо открыл глаза и обнаружил над собой бородатые смуглые лица.
- Я что, умер? – пробормотал Геральд, утомленно прикрывая глаза.
- Нет, слава богам, жить ты будешь.
- Тогда разбудите, когда умру, - сладко зевнув, протянул юноша.
Разразилась новая волна хохота, спасибо, что обошлось без целебных обливаний.
- Вставай, незнакомец, - бодро заговорил один из бородачей, по всей видимости, самый главный, - Тебе нужно поесть, не вынуждай мою команду насильно вливать похлебку в твой рот.
Почему-то Геральд знал, что этот мужчина не шутит, потому без пререканий открыл глаза и попытался сесть. Балка оказался в опасной близости от лба юноши, но Геральд вовремя остановился в паре дюймов от злосчастного деревянного бруска. Судя по вздоху одного из бородачей, толпа в глубине души желала продолжения этой клоунады.
- Добро пожаловать на борт “Сизого Сокола”! – гордо проговорил мужчина с длинной густой бородой, грозивший насильственным питанием. Он был закутан в какое-то странное подобие черного халата без пояса, сотканного золотыми нитками из легкой льняной ткани. На его голове возвышался белый тюрбан, который уж слишком выделялся на фоне его остальных одеяний, - Меня зовут Мальчазред Сурифан. Я капитан этого судна. Прошу, отведай халлисы, она поможет тебе набраться сил.
Он протянул посудину с глубоким дном, в которой было некое подобие овсянки, только неприветливого серого цвета. Одно успокаивало, от этого странного блюда и вправду вкусно пахнет, хотя для человека, который одну половину питался холодными хлебобулочными изделиями, а вторую давился кокосами, любое новое блюдо казалось деликатесом. Столовых приборов, как оказалось, к этому блюду не предлагалось, но Геральд не стал лишний раз церемониться и строить из себя нахального аристократа старой закалки, а с жадностью дикого бабуина принялся поглощать странное блюдо, которое оказалось немного соленым, но в целом даже сытным обедом, чем-то отдаленно напоминающим кашу из просо.
Бородачи, а другое имя никак не привязалось к этим незнакомцам, молча стояли вокруг, с улыбкой рассматривая своего гостя, пока Геральд поглощал кушанье, словно опасаясь, что в любой момент его спасители окажутся отпетыми негодяями, и, грозно ударив по руке, отберут всю предложенную пищу. Так же, как и их капитан, незнакомцы были закутаны в разноцветные халаты дорогого покроя, создавая вырвиглазный контраст разнородных оттенков, которые никак не сочетались друг с другом. Их головы так же были укрыты тюрбанами, но, в отличие от сэра Сурифана (приставка сэр сама собой приходит на ум, при виде этого важного господина), их головные уборы были почти в два раза меньше.
Когда трапеза юноши подошла к концу, сэр Сурифан наконец снова заговорил:
- Ты узнал мое имя, но ты до сих пор не назвал свое. Кто ты, незнакомец?
- Меня зовут Геральд Хаксли. Я член судна… - юноша заткнулся на полуслове. Эти господа вряд ли оценят факт того, что приютили у себя на корабле пирата. Придется импровизировать. Снова, - Я член торгового судна. Во время шторма, внезапно настигнувшего нас, меня выбросило за борт. Очнулся я уже на берегу острова.
- А что это было за судно, мальчик мой?
Это обращение немного оскорбило самолюбие Геральда, но он решил проглотить и это. Сейчас была проблема в ином, придумать название какого-то судна, на котором он якобы служил. Название само как бы всплыло со дна его воспоминаний.
- Аннабель, так называлось наше судно.
- Аннабель? Хм, красивое название. А чьей морской компании оно принадлежало?
«Что за допрос с пристрастием» – про себя возмутился Геральд, но быстро нашелся, - Мунстернской, дядь.
Это слово само вырвалось из уст юноши. Осознав свою оплошность, он готов был провалиться под землю, ну или не под землю, а хотя бы под воду, на самое дно морское.
Но подыскивать недвижимость на океанском днище не пришлось. Это обращение, по всей видимости, пришлось по душе Мальчазреду, потому как он опустил свою могучую руку, которая была, по меньшей мере, на треть меньше орочьей, на плечо Геральда, и разразился таким звонким хохотом, что уши закладывало. Да и борода капитана безудержно вздрагивала под каждым “ха”. Бородатая свита так же поняла юмор, ну или просто не желала казаться нелепой на фоне сэра Сурифана, и тоже залилась смехом. Геральд тоже хотел было посмеяться с ними за компанию, но кроме резкого нервного гортанного смешка, напоминающего скорее кряхтенье подстреленной утки, нежели нормальный человеческий смешок, потому юноша стал улыбаться, что тоже не выглядело совсем уж убедительно, скорее отвратительно, но ничего, и это съели.
Когда капитан вдоволь посмеялся, Геральду наконец-то выпала возможность перестать столь натянуто скалиться. Мальчазред по-отцовски потрепал волосы юноши, которые, как оказалось, изрядно отросли за это все время и уже миновали границу плеч, и с улыбкой сказал:
- Твое счастье, мальчик, мы как раз таки направляемся в Мунстерн, так что великодушно довезем тебя. Будь нашим гостем, Геральд Хаксли.
«Будь нашим гостем, ага, как будто у меня выбор есть» – язвительные мысли никак не желали покидать бренную голову юноши, однако вновь, слава богам, вежливость взяла вверх, - Благодарю за вашу щедрость, капитан Мальчазред Сурифан, я немедленно воспользуюсь вашим гостеприимством.
- Хорошо, позволь мне представить Луукана Харшона, а это Синдирбан Фангха, а это…
«О боги, неужели он надеется, что я запомню все эти имена» – Геральд невольно закатил глаза.
- … Шахзарид Кондрах Семнадцатый…
«Вот она плата за мое спасение, выслушивать все эти имена».
- …Кимпазар Зоонго…
Внимание юноши уже давно покинуло обделенное харизмой выступление капитана, которое едва доносилось до его ушей лишь отдельными именами.
- …Занзибар Роугкха…
Наконец-то перечисление бородачей подошло к концу. Геральд хотел было с облегчением вздохнуть. Ха, если бы.
- Мальчик, ты, наверное, не запомнил все имена, но ничего я с удовольствием для тебя их повторю. Это – господин Луукан Харшон…
- Прошу! Не надо! Я с радостью перезнакомлюсь со всеми из вашей свиты лично, только так я сумею запомнить их необычные имена. Кстати, откуда вы?
- Простите за мою бестактность, мы из султаната Хокка, что находится за Великим морем. Мы не столь часто ведем наши корабли в столь дальнее путешествие. Но в этот раз наши великие астрологи предвещали нам великое путешествие, и мы не могли не воспользоваться этим великим шансом.
«Если он еще что-нибудь назовет великим, я начну выть».
- И, как видишь, они оказались правы. Мы обнаружили тебя, и я уверен, что это уже знак небес!
«Стоило заглядывать не только на карту Элдаронга. Да и в учебник по истории тоже» – вновь ветром пронеслось в голове у юноши.
- Меня интересует одно. Когда мы обнаружили тебя на острове, мальчик, мы так же обнаружили разрушенное сооружение. На тебя напали, разрушив твою хижину?
- Я не уверен, последний день пронесся у меня как в тумане, я лишь помню, как съел какой-то гриб на длинной тонкой ножке, с коричневой шляпкой, и все.
- А этот гриб был в фиолетовую крапинку? – спросил один из бородачей в лиловом халате, голос которого был необычайно высок на фоне его весьма упитанной фигуры.
- Ну… вроде бы да.
Мужчины переглянулись и снова залились хохотом, да так, что полы халатов хлопались об их столь же разноцветные до тошноты шаровары. Благо откровенно ржать они соизволили недолго, Геральд даже почти не успел заскучать. Может быть лишь каплю. Разве что неловко себя почувствовал. Что-что, а вот смущать эти хоккайцы способны на ура.
Когда последний грузный выдох предвещал окончание этого уморительного хора, сэр Сурифан, широко улыбаясь сквозь свою густую бороду, с пафосом лектора высшей учебной академии пояснил:
- Этот гриб, если меня не подводит память, называется пятнистый мелихит. Этот гриб вызывает чудовищные галлюцинации. И чем больше доза, тем смертоноснее наваждения. Слабые духом могут погибнуть от остановки сердца. Ты, судя по всему, совсем неплох, мальчик.
Геральд с натянутой скромностью принял этот комплимент, в каждом слове которого иронии было в разы больше, чем яда у кобры.
- Ладно, мальчик, отдыхай. Как будешь готов, выходи на палубу.
Разноцветные бородачи из султаната Хокка (по-другому этих господ сложно было величать), синхронно поклонились, словно каждый вечер проводят за репетицией по паре часов. Причем поклонились столь низко, что едва не достигали пола своими густыми длинными бородами, что удивительно, ведь некоторые из этих господ оказались далеко не в меру упитаны. Только после этого маленького представления бородачи дружным рядом покинули каюту, оставив Геральда в гордом одиночестве. Юноша лег на свое ложе и потянулся до хруста в суставах. Тело по-прежнему ныло, но уже не столь сильно, как ранее, да и следов недавней простуды почти не осталось. По-видимому, эти забавные дяденьки умеют не только животы от смеха надрывать, но так же сведущи в запретной магии, позволяющей мгновенно исцелять неудержимую простуду. Либо на судне и вправду водится всемогущий лекарь. Так или иначе, но пару месяцев придется просуществовать в обществе этих бородачей. Всяко лучше, чем быть мёртвым. Все что угодно лучше, чем быть мёртвым.
Глава тридцать пятая
***
Валяться было неописуемо приятно, но все-таки надо было вставать, как минимум для того, чтобы познакомиться со своими забавными спасителями поближе, раз уж предстоит долгое совместное путешествие. Возвращение в Мунстерн не казалось Геральду такой уж светлой перспективой, ведь нет никаких гарантий того, что путешествие по городу не завершится на площади маленьких королей, где юноше, вероятнее всего выпадет возможность полюбоваться этим очаровательным местом с высоты плахи. Так или иначе, если бы Геральд начал бы отнекиваться от возвращения домой, это могло бы вызвать разного рода подозрения среди этих бородачей.
- Ну ладно, - пробормотал себе под нос юноша, свесив свои ноги с гамака, который служил его ложем. Чертовски неуютно спать на морских гамаках, зато лежа в нём ты был абсолютно уверен, что не проснешься от столкновения лица с деревянным полом.
- Едва ступлю в порт Мунстерна, поминай как знали. Рвану из города, - потягиваясь пробормотал Геральд, - Надо будет всего лишь миновать городскую стражу и всё.
Городская стража никогда не пользовалась популярностью у народа, как минимум из-за умения появляться ровно тогда, когда их помощь уже никому не нужна. Не говоря уже об их уникальном и весьма полезном таланте (для протокола) арестовывать только тех преступников, которые не могут, по их мнению, дать отпор. Чаще всего это уже оглушенные жертвы случайного разбоя или дети, на которых, указав пальцем, кто-то крикнул “Вор”, причем дети не всегда беспризорные и уж тем более не всегда виновные. Задача стражников выполнять норму арестов, а кто виновен уже решает судья Бранг Алисборн, по прозвищу Старый Ворон, которое как нельзя лучше подходит ему. Для дворфа он слишком худощав и по зову службы обязан был сбрить бороду, тем самым попав в ряды гномов. Его длинный крючковатый нос, черные волосы с белыми перьями седины и сгорбленная осанка так и кричали о сходстве судьи с птицей. Разбирательства он проводил довольно быстро, нужно отдать ему должное. Еще никто не услышал приговор “Виновен!” позднее пяти минут после начала слушанья. По мнению Бранга расспрос свидетелей, слушанье показаний и прочая чепуха лишь сильнее путают дело. Город большой, а ему до обеда нужно послать на плаху еще десяток подозреваемых. Что же до самой стражи, то с ней проблем возникнуть не должно. Девиз стражи: преследуя преступника, не беги слишком быстро, иначе на самом деле догонишь. Да и вряд ли кто-то из этих толстосумов способен пробежать три дюжины метров ни разу не схватившись за сердце. Лишь звон монет, номиналом не менее десятка серебряков, пробуждает в этих почти беспристрастных стражах правопорядка тягу к активным действиям. Так что проблем возникнуть не должно.
Слегка качнувшись Геральд слез со своего ложа и неторопливо осмотрелся слегка морщась. Эти бородачи явно любят жить в роскоши, о чем наглядно свидетельствует число позолоты в каюте: позолоченная красная ковровая дорожка, золотая рама у зеркала и картин, золотые подсвечники и многое такое. Юноша с трудом добрел до бадьи (тоже позолоченной) и с превеликим удовольствием умылся. Его тело изрядно исхудало, ребра стали заметно выпирать. Взглянув на свое отражение в зеркале, Геральд встретился взглядом с незнакомым мужчиной, отдаленно напоминающим Геральда Хаксли. Косматая грива чёрных спутанных волос, утомленное лицо школяра в сессионный период, кусками отросшая борода, участки которой не отличались равномерностью своей длины, а уж тем более своей структурой. Геральд хотел было побриться, но ничего похожего на бритву он не нашел, зато нашел одежду, вероятнее всего, любезно предоставленную членами команды Мальчазреда. Она сочеталась со вкусами жителей Хокка, но никак не друг с другом. Тошнотворно желтый халат с бирюзовыми лилиями, лиловые шаровары и длинная тряпка ржаного цвета, которая, судя по всему, являлась тюрбаном. Некоторое время Геральд долго лицезрел эту цветастую какофонию в лучших традициях столичных художников, которые запинаясь, но гордо задрав свои красные от алкоголя носы, величали себя эспрессоаналистами, или как-то так. К этому всему мракобесию прилагались тапочки бордового цвета с золотистыми насадками на длинных изогнутых носах. Как бы Геральду ни хотелось избегать этих нарядов, но бороздить просторы Великого моря в исхудавших штанах, в которых и бродяги постеснялись бы милостыню клянчить, казалось юноше постыдным. Не постыднее, чем предстать перед знакомыми и друзьями в этих петушиных нарядах, но обе эти перспективы казались Геральду несопоставимыми и унизительными. Потому пришлось выбрать из двух зол наименьшее, и облачиться в это.
Конечно, никто не удосужился оставить для Геральда инструкцию, доступно разъясняющую каким образом нужно обматывать тюрбан, по всей видимости, посчитав, что это из тех умений, которым обязан владеть каждый, наравне с умением самостоятельно завязывать себе галстук. Галстук, кстати, юноша тоже не умел завязывать. Геральд какое-то время провозился перед зеркалом, пытался обмотать голову этой тряпкой, а затем, плюнув на все, обмотал его на голове на манер банданы, края которой все равно достигали пола, укутался в легкий халат, затянул пояс (золотистый), и придерживаясь стен толкнул дверь своей каюты, покинув свои покои. Если “Ладья Харона” считалась внушительным судном, потому как насчитывало в себе целых две палубы, то как тогда можно назвать “Сизого Сокола”, для достижении палубы которого пришлось преодолеть шесть лестничных маршей, у которых перила вместо обыкновенного конопляного каната, были выполнены из алого бархата, приятно щекочущего ладонь при подъеме. Вот только если на судне Дарелина могли спокойно разгуливать орки по палубам, лишь пригибаясь, чтобы пройти через немногие дверные проемы, то судно Мальчазреда было выполнено словно для особо высоких дворфов и людей, чей рост не превышал пяти с половиной футов, что явно создавало дискомфорт для шестифутового Геральда. Тут и от клаустрофобии не мудрено было пострадать. По всей видимости, юношу разместили в единственной каюте, подходящей для его немалого, по их меркам, роста.
Наконец, выбравшись на поверхность, челюсть Геральда с грохотом обрушилась на грудь, когда глазам юноши представились все размеры судна. Оно было колоссальным. Ни один порт Элдриджа не смог бы принять у себя это чудовище кораблестроительной мысли. Его длина, навскидку, превышала две сотни метров и это при ширине около двух дюжин метров. Для управления этим водоплавающим исполином требовалась команда, численность которой равнялась численности населения небольшого городка. Покачивающиеся от волнения ноги привели Геральда к борту. Какое-то время он жадно хватал губами воздух, а затем заглянул за борт и ахнул. Море было где-то далеко внизу. Если кто-то выпадет за борт, он наверняка умрет от удара о водную поверхность. Геральд резко откинулся назад, свалившись на спину. Из оцепенения его вывела волна смеха, которая разносилась эхом по всему этому гигантскому судну.
- Мальчик мой, с тобой всё в порядке? – спросил сэр Сурифан неожиданно оказавшийся рядом. За ним, словно за матушкой гусыней, по пятам следовала его разноцветная бородатая свита.
- Да, со мной всё в порядке, вот только я никогда не был на подобных кораблях.
- А что, ваши суда меньше наших? – явно озадачено спросил Мальчазред.
- Вы что, никогда не видели корабли Элдриджа?
- Ты про эти парусные двупалубники?
- Ну да, про фрегаты.
- О, а мы всегда считали, что корабли в вашем королевстве намного больше наших, а эти суда – ваши шлюпки, - в интонациях капитана слышались разочарованные нотки. Свита активно что-то защебетала за спиной сэра Сурифана, активно жестикулируя руками.
- Зачем на корабле парусные шлюпки? – спросил Геральд, никак не понимая логику этого дивного народа.
- Мы тоже не понимали, считали, что так надо. Наши шлюпки меньше ваших, как вы выражаетесь фрегатов, всего лишь на две дюжины гребцов.
«На трёх подобных кораблях когда-то, очень давно, высадились орки, тем самым населив этой расой весь наш материк. А так да, обычные шлюпки, ничего не скажешь» - подумал Геральд.
- Мы явно переоценивали вашу культуру, - виновато продолжил Мальчазред, опустив свою бороду на грудь, словно раскаивающийся мальчуган.
- Нам определенно нужно будет познакомиться получше, чтобы избавиться от всех этих культурных конфузов, - пропуская оскорбление в адрес своей родины пробурчал Геральд, - Будьте любезны, помогите мне встать.
- А, прости, мой мальчик, - уже бодрым голосом кивнул сэр Сурифан и одной рукой поднял юношу на ноги. Как и подозревал Геральд, хоккайцы оказались на голову ниже юноши, из-за этого они и не испытывали проблем с перемещением по этому судну, - Прошу, пройди с нами в камбуз, мы обсудим все интересующие тебя темы. Да и тебе бы не помешало бы поесть и набраться сил.
- Мне бы еще не помешало наличие бритвы.
- Бритвы? Что такое “бритвы”?
«Почему-то я даже не удивлен, что они не знают, что такое бритва»
- Я потом вам все объясню, давайте, сперва, пройдем к столу, - устало вздохнул Геральд. Это определенно будет веселое путешествие.
Глава тридцать шестая
***
Последовав за бородатой свитой, Геральд попал в просторное помещение с низким и длинным столиком. Лавки или стульев тут не наблюдалось, их роль выполняли роскошно расшитые подушки с золотистыми кисточками (Геральда уже стало тошнить при виде этого не всегда уместного золота). Цвет подушек так же подчинялся извращенному вкусу жителей Хокка, пестря разносортной гаммой броских оттенков.
Бородатые дяденьки сели на свои подушки, при этом цвет подушек соответствовал цвету их брюк, что выглядело как намек на одно из правил их этикета. Геральд отыскал с краю пеструю лиловую сидушку, подстать его шароварам, и разместился на ней, скрестив ноги. Увидев этот жест, один из бородачей, по всей видимости, самый старший из них, о чем свидетельствовала единственная черная прядь на его бороде, одобрительно кивнул. Сэр Сурифан, вопреки ожиданиям Геральда, сел не во главе этого столика, а ровно посередине. Нависла тишина, которую никто явно не желал нарушать. Жители Хокка молча сидели, опустив свои загорелые руки на колени и сосредоточенно смотрели на стол, словно стараясь силой мысли материализовать кушанье перед собой. У некоторых из них даже проступили капельки пота. Спустя несколько мучительных минут, тишину камбуза, помимо пыхтящих вздохов стали наполнять торопливые шаги. Добрая дюжина, если не больше, молодых смуглых людей вышла из смежной с камбузом каюты, держа в хрупком равновесии подносы с горой посуды. Единственной одеждой этих парней было некое подобие белоснежных пеленок, да белые тюрбаны, выглядящие ровно так же, как и их элегантные набедренные повязки. По всей видимости, дресс-кодом прислуги являлись две идентичные длинные тряпки. Экономия, что с неё взять.
Стол стал наполняться разными посудинами с дымящимися густыми блюдами. Как оказалось, на родине этих бородачей принято питаться только кашами. По крайней мере, они выглядели крайне неаппетитно, а их яркая палитра цветов так же не шла им на руку. Когда на столе не осталось свободного места, и когда прислуга великодушно спряталась в своей каюте, прикрыв свою дверь, наконец, начался званый ужин. Громко чавкая, жители Хокка стали есть руками эти дивные блюда, при этом после каждой порции тщательно вылизывая свои пальцы. Они с такой жадностью набросились на кушанья, словно на протяжении всего путешествия соблюдали религиозный пост. Один бородатый толстячок достиг мастерства в поедании пищи, потому как хватал кашу обеими руками, отправляя её в свой бездонный рот. Тарелки гремели и переворачивались, о внешнем виде никто не беспокоился. Их бороды, по всей видимости, выполняли роль слюнявчиков (по крайней мере они идеально с нею справлялись, чего уж грех таить). Желание перекусить с ними на пару вмиг сошло на нет, уж очень сильно этот процесс напоминал кормежку свиней. Все что оставалось Геральду, так это молча озираться по сторонам, изучая своих спутников. Сидевший напротив тощий бородач, похожий больше на чахоточника, протянул Геральду руку с желтоватой кашицей, которая стекала между его слюнявых пальцев. Юноша лишь вежливо отмахнулся, глуша внутри себя рвотные позывы, и без его вмешательства на столе было полно разноцветной “овсянки”.
Трапеза продолжалась весьма длительное время. Когда пища в тарелках закончилась, некоторые из бородачей начали вылизывать их со дна посудин, хорошо хоть эта дикость не являлась обязательной в их этикете. Выждав некоторое время, Мальчазред хлопнул в ладоши, да так звонко, что у Геральда чуть уши не заложило. После этого хлопка дверь в смежной каюте вновь отворилась и, на этот раз, большее число полуголых парней вышло к столу. Одна часть прислуги начала убирать бережно вылизанную посуду, а другая специальными щетками стала тщательно вычесывать бороды своих господ. Один юноша приблизился к Геральду с щеткой и с недоумением обернулся на своих коллег. Он заметно растерялся, не обнаружив у своего “клиента” длинной бороды, а уж тем более каких либо следов оной на его лице.
- Не волнуйся, всё в порядке. Можем пока просто поговорить, - великодушно улыбнулся Геральд, пытаясь хоть как-то разрядить напряженную обстановку.
От этих слов юноша лишь вздрогнул и начал дрожать, панически озираясь по сторонам.
- Что случилось? – тихо прошептал Геральд, - Скажи мне.
- Он – Фаанг, мальчик мой, - вмешался Мальчазред, - Их задача прислуживать нам подобно теням. Они не должны мешать своим господам, а уж тем более как-либо отвлекать. Именно поэтому все фаанги немы.
- Они соблюдают обет молчания какой-то?
- Ну, в некотором роде. Обычно мы отрезаем им языки под корень.
- И не только языки! – хихикнул толстячок, господствовавший за столом.
- То есть вы отрезаете им еще и…
- Да, мальчик мой.
- О.
Геральд сочувственно поглядел на юношу, что стоял перед ним, терпеливо дожидающийся чего-то. Затем до него дошло.
- Ты можешь идти, фаанг.
Юноша низко поклонился и торопливо затрусил на выход.
- Говорить с ними необязательно, - прохрипел старый бородач, - Ты же не разговариваешь с посудой или мечом, благодаря их за то, что они выполняют свою задачу.
- То есть эти люди для вас просто инструменты?
- Ну да, а что?
- Да так, ничего.
- У уважающего себя хоккайца…
«Ага, так вот как называется этот народец, хоккайцы» - пронеслось в голове у Геральда.
- …должно быть не менее дюжины фаанг, - старичок начал активно считать на пальцах, - По одному фаангу на два часа!
- И что же они должны делать?
- Всё, - сказал сэр Сурифан, а затем взмахнув рукой, отпуская свою прислугу, добавил, - Плохой фаанг – мертвый фаанг.
Холодок пробежался по спине Геральда. Он видел прислугу в Мунстерне, он видел рабов в Фортуне, но у них было больше прав и свобод, чем у хоккайских фаанг. Фаанги, в отличие от остальных, не имели права жить. У них не должно было быть своих мыслей, своих слов. Они должны быть марионетками своих господ, беспрекословно исполняя всё, что им прикажут. При этом должны каким-то образом предвидеть желания хоккайцев. И при этом абсолютно любая ошибка стоит им жизни, за которую, они по непонятным причинам, с такой жадностью цепляются. Что за сила движет ими?
От этих дум его отвлек голос Мальчазреда:
- Нам было приятно разделить с тобой обеденный стол, мой мальчик, и так же нам было приятно с тобой пообщаться…
«Пообщаться? Они свое чавканье называют общением? Сейчас еще он скажет какое-нибудь “но”»
- …но…
«Так я и думал»
- …после хорошего обеда необходимо поспать. Ты можешь отправляться в свою каюту, а можешь изучить “Сизого Сокола”, как твоя душа пожелает!
Геральд, вспоминая свое сгорбленное путешествие по этому многопалубному кораблю на поверхность, лишь невольно поморщился.
- Я, пожалуй, изучу ваше судно.
- Как пожелаешь, мой мальчик.
После этого дяденьки встали из-за столика и ровным строем покинули камбуз. Чемпион по поеданию, пытаясь слезть с подушки, свалился на спину и беспомощно дрыгал ногами и руками, но тут же бесшумно подбежало трое фаанг, которые бережно помогли своему господину встать, после чего сразу удалились, а толстенький бородач, придерживая тюрбан рукой, вперевалочку побежал за Мальчазредом.
- Их традиции когда-нибудь сведут меня с ума.
Глава тридцать седьмая
***
Изучение корабля заняло гораздо больше времени, чем мог себе предположить Геральд. На то, чтобы совершить один круг по всей верхней палубе, потребовалось не менее десяти минут. Кому в здравом уме пришло в голову строить такое колоссальное судно и использовать его только для торговли? “Сизый сокол” ведь был настоящей морской цитаделью, которая управлялась несколькими сотнями бесшумных и молчаливых фаангов, которые подобно колонии муравьев безустанно трудились на судне. И то, если бы Геральд не знал о существовании этой невидимой прислуги, то вполне могло показаться, что корабль подчиняется какой-то древней магии хоккайцев. Подумать только, насколько незаметным может стать человек, когда лишится своего голоса.
Геральд заметил, работают фаанги посменно, при этом очень часто сменяя друг друга. До самого вечера он простоял у борта корабля, не сводя взгляда с этой муравьиной возни. Смена фаангов происходила в абсолютно хаотичном порядке, логику которого невозможно было уловить. Возникало ощущение, словно эти безмолвные трудяги чувствовали, когда их коллеги устают и очень оперативно подменяли их, из-за чего работа не прекращалась ни на час. При этом все их действия были настолько слажены, как единый механизм в старых дедушкиных часах.
“Сизый сокол” не был быстроходным судном, он медленно тащил свою деревянную тушу по волнам, нехотя подчиняясь дуновению ветра. Море было неспокойным, но качка никак не ощущалась. Даже афалины всплыли и, сопровождая судно, с интересом изучали эту колоссальную и изящную каракатицу, как дети, встречающие странствующий табор бардов. Поборов страх высоты, Геральд стоял, облокотившись о бортик, который при детальном рассмотрении оказался настоящим произведением искусства с замысловатой резьбой, и с прикрытыми глазами юноша подставил лицо легкому бризу. Еще недавно он боролся с драконами, порожденными галлюциногенными грибами, и на тебе, сейчас юноша стоит на гигантском судне из королевства, о существовании которого он никогда ранее не знал.
Неожиданно до ушей Геральда донеслась сладостное пение. Кто-то нежный и незримый напевал удивительный легкий мотив, сопоставимый с весенним солнцем, бросающим свои лучи сквозь плотные шторы. Песня была ненавязчива, но в, то же время, невозможно было оторваться от неё, хотелось слушать, слушать и еще раз слушать её. Исполнительница (А Геральд был уверен, что это именно она) вложила в свое пение всю свою хрупкую и нежную душу. На глазах юноши стали наворачиваться слезы, настолько прекрасным было это пение. Геральд потерял себя в нём. Все его мысли словно обратились в невесомые облака, что плавно проплывают высоко-высоко в небе, бросая земле лишь свои тени. Юноше стало казаться, что и он сам уже летит, окрыленный этим восхитительным пением, природа которого уже давно не волновала Геральда. Главное, что оно есть, а всё остальное – не важно.
Но тут пение прекратилось, столь же внезапно, как и началось. Наваждение стало развеиваться, и Геральд понял, что лежит на палубе, а над ним стоит сэр Сурифан, и всеми силами старается привести его в чувства.
- Геральд, проснись! Проснись, мальчик мой!
- Что? Что случилось?
Мальчазред сел рядом с Геральдом и слегка улыбнулся.
- Что? Впервые услышал пение сирен?
- Пение сирен? – юноша начал тупо озираться по сторонам, - Вы тоже его слышали?
Капитан отрицательно помотал головой, не переставая ухмыляться.
- Я слишком счастлив по жизни, чтобы расслышать их голоса. По преданиям их сладостные речи увлекают лишь тех, кому уже нечего терять. Тех самых одержимых моряков, которые бегут в море, чтобы потерять себя. Никогда бы не подумал, что ты из таких.
- Что вы имеете в виду?
- Ты сейчас стоял на борту с закрытыми глазами и если бы я не подоспел вовремя, то ты бы пал жертвой их загребущих ручонок, тем самым пополнив списки морских олухов.
- Вот ведь подлые создания!
- Охотницы, они всегда охотницы. Хотя никто толком не знает, питаются сирены людьми, или это всего лишь байки сварливых жен, чтобы их морячки не надеялись укрыться от них в глубинах океана.
После этих слов Мальчазред разразился хохотом, как будто эту шутку ему сказал кто-то другой, а он из вежливости решил над ней посмеяться. Геральду как-то сейчас было не до смеха, осознание того, что ты чуть было опять не умер, отбивает всякое желание веселиться. Когда сэр Сурифан немного успокоился, он громко прокашлялся и продолжил:
- Поговаривают, что сирены в своих песнях обещают своим жертвам всё то, чего они в глубине души желают больше всего. Их пение сродни колыбельной, что напевает твоя заботливая кормилица. Отсюда и такое расслабление и легкость.
- Подумать только… - Геральд попытался воссоздать в памяти мотив, но от дивной мелодии остались лишь чувства, что наполняли его. Он и вправду ощущал тепло и домашний уют, о котором успел столь благополучно позабыть. Его жизнь в корне переменилась, но что делать дальше? Поддаваться течению, или плыть против него? Но хватит ли у него сил, чтобы бороться? А хватит ли, чтобы принять нового себя?
От тяжких дум его отвлек крепкий щелчок по носу.
- Ай!
- Прости, мой мальчик, просто ты выглядел так, словно вновь попал под власть песни сирены. За свои девяносто лет я повидал немало, но все-таки это мое первое морское путешествие, поэтому я основательно к нему подготовился, изучил множество фолиантов и книг, потому и…
- Погодите, - Геральд прервал Мальчазреда на полуслове, - За ваши девяносто лет?
- Ну да, мне девяносто лет, а ты думал? Я, между прочим, самый младший из моей команды. Вон господину Синдирбану Фангха двадцать три луны назад перевалило за три сотни.
Если хорошенько прислушаться, то можно было услышать глухой стук. Этот стук свидетельствовал о том, что нижняя челюсть Геральда наконец достигла его груди, тем самым наглядно демонстрируя всю глубину своего внутреннего мира, который определенно содрогнулся от осознания факта, который идет вразрез с его мировоззрением.
- Да вы выглядите лет на тридцать или сорок, но никак не больше!
Сэр Сурифан опустил свою широкую ладонь на макушку Геральда, а свободной рукой обхватив свой бок, и вновь разразился звонким хохотом, от которого даже фаанги приостановили свои работы и с интересом стали наблюдать за происходящим.
- Ой, мой мальчик, ты меня когда-нибудь уморишь! Тридцать-сорок, вот умора! Тебе самому-то сколько лет?
Геральд хотел было назвать свой возраст, а затем запнулся. Он точно не знал, сколько месяцев прошло, вполне возможно, что ему уже давно двадцать. Подумать только, он пропустил свой день рождения. Даже когда он ушел из дома, он отправился в “Морского конька” и кутил в нём до заката следующего дня.
- Ау, Геральд, ты еще тут? – лучезарно улыбаясь, напомнил о себе Мальчазред.
- А. Двадцать. Я думаю, что мне уже двадцать.
- Думаешь? Интересно… и как долго живут в среднем люди у вас в королевстве?
- Ну где-то лет семьдесят, кто-то больше, кто-то меньше.
- Интересно… - сэр Сурифан стал задумчиво теребить свою бороду, - Наверно дело в том, что жители Хокка получились от союза дворфов и людей. Отсюда у нас невысокий рост, зато какие прекрасные бороды!
- А ваши предки были не особо привередливы, - съязвил Геральд.
- Зато ваши дохнут чаще, - парировал Мальчазред и усмехнулся.
Геральд потянулся и, сладко зевнув, сказал:
- Ладно, время уже позднее, я, пожалуй, поползу в свою каюту.
- А ты разве помнишь где она? – продолжая улыбаться, вставил капитан.
- Я уже большой мальчик, куда-нибудь да и завалюсь.
С этими словами под очередной оглушительный хохот сэра Сурифана, Геральд отправился к нижним палубам, попутно встретившись лицом к лицу с предательски низкой балкой.
Глава тридцать восьмая
***
Дни протекали крайне лениво, неторопливо сменяя друг друга. Деревянный колосс, именуемый “Сизым Соколом” (который, как позже выяснилось, не имел ничего общего с этой гордой птицей ввиду своей грубой неповоротливости), бороздил морские просторы со скоростью, не превышающей два узла, в то время как мунстернские фрегаты давно преодолели рубеж в восемь. Этот гигант не плыл, а скорее дрейфовал в этом безбрежном море, подгоняемый волею ветров. Время, проведенное в праздности, кажется тягучим и вязким, словно кукурузное тесто. Делать было абсолютно нечего. Всей работой занимались незримые фаанги, которые пользовались системой запутанных ходов и лазов, с помощью которых подобно муравьям были буквально везде. Геральд пытался хотя бы примерно их сосчитать, но схожесть внешнего вида фаангов сводила все попытки на нет. Либо на брамселях работали посменно два человека, либо целая дюжина, точно сказать было сложно. Но беря во внимание все габариты судна, было ясно, что для приведения его в движение потребуется девять сотен людей. Девять сотен людей, слепо подчиняющихся горстке своих господ! Да если бы они задумали переворот, то хоккайцы даже икнуть бы не успели, как были бы сброшены за борт. Что за силы таятся в этих бородачах? От одних только мыслей голова кругом шла.
Что же до самих бородатых дяденек, то они после каждого приема пищи (то есть пять раз за день) меняли свои пестрые халаты, что немало сбивало Геральда с толку. Однако из этих двух дюжин ему запомнились лишь сам Мальчазред, Синдирбан, Кимпазар и Шахзарид. Капитан Мальчазред Сурифан сразу же выделялся, потому как был уникальным обладателем огромного тюрбана, который подобно солнцу маячил над всеми остальными, крича на всех языках о своем высоком статусе. Пожилой господин Синдирбан Фангха, борода которого была уже цвета пепла, однако это было единственным, что говорило о его старости, потому как у жителей Хокка не было такого понятия, как преклонный возраст. Он был весьма скромен и сдержан, объясняя, что их родина – королевство молодости и жизни, именно поэтому их король, которого называют султаном, правит не С какого-то возраста а ДО определенного. По их мнению, молодой правитель внесет свежую кровь королевству, тем самым Хокка всегда будет самым живым местом на свете. Вот только султаны были чистой формальностью, все государственные вопросы решал совет мудрецов, которые всегда направляли сферу влияния нынешнего правителя. Тем не менее, многим в королевстве заправляли непосредственно мужчины, не перешедшие черту юношества, то есть ста пятидесяти лет, в то время как взрослые постигали прелести своей беззаботной жизни. Первые двадцать лет жители Хокка не отличаются от людей, но со временем их годы не увядают так быстро. Они выглядят на все те же двадцать в течение ста лет, и лишь затем появляется их первый седой волос.
Господин Кимпазар Зоонго был тем самым карикатурным толстячком. Боги явно решили пошутить над ним. Его голос был высок, и длинные речи завершались тяжелой отдышкой, словно он попытался взбежать по лестнице. При этом во время обедов он демонстрировал настоящее рвение дикого тигра. То, с какой ловкостью он загребал себе необходимые кушанья обеими руками, и жадно посылал эти блюда в свое бездонное брюхо. Его челюсть не прекращала работать ни на минуту, пока он тянулся к одному блюду, второй рукой он отправлял другое в рот. От Кимпазара всегда пахло пряностями и деликатесами, как говорил Мальчазред, господин Зоонго прячет запасы еды под бородой, но после этого капитан разразился своим обыкновенным звонким хохотом, от которого уже немного оглохший Геральд остался в замешательстве, это была шутка, или самого Мальчазреда смешит нелепость этой истории.
И наконец, господин Шахзарид Кондрах Семнадцатый. Его истощенные черты лица чахоточника заметно выделяются на фоне более тучных тел остальных бородачей. Его болезненное состояние не поддавалось объяснению, потому как жители Хокка имеют врожденный иммунитет к заболеваниям. Единственное, на чем смогли сойтись мудрецы, так это на том, что Шахзарид родился вследствие кровосмешения, что было нормальным явлением, потому как вся мужская линия делила между собой один гарем, и не мудрено, что любая женщина могла оказаться твоей сестрой, или дочерью, или даже бабушкой. Долголетие и праздность пагубно влияют на этот народ, не говоря об очень странно законодательной системе, которая лишала прав фаанг и суункан, то есть женщин, каких-либо прав. Фаанги должны были служить, а суункан должны были рожать и ублажать. На этом всё. Но возвращаясь к господину Шахзариду, он страдал от непрекращающегося хриплого кашля. Он перепробовал множество целебных трав, и наконец, спустя двести лет, отважился пуститься в морское плаванье, чтобы найти исцеление от своего недуга.
Традиции этих бородачей способны свести с ума, потому как вся их бытность ограничивалась обедом, сном и сплетнями. Именно в такой последовательности, без какого-либо намека на перемены. То есть даже в чувства привести Геральда, они решились строго после обеденного сна. В сравнении с остальными бородачами, один лишь Мальчазред заметно выделялся на этом пестром фоне. Он пропускал фазу дневного сна и сидя за столом, мог ни разу не прикоснуться к многочисленным кушаньям. Свободное от своей свиты время, он проводил либо за чтением, либо за общением с Геральдом, подробно расспрашивая о жителях Элдаронга, их традициях, привычках, бытности. Знания юноши ограничивались лишь Мунстерном, но и этих сведений было достаточно.
Однажды Геральд спросил:
- Сэр Сурифан, скажите честно, торговля – лишь прикрытие для вас?
- О чем это ты говоришь, мой мальчик? – явно озадачился Мальчазред.
- Вам ведь нет дела до этой торговой кампании, вы ведь хотите сбежать в Элдридж, разве я неправ?
Капитан сперва долгое время широко улыбался, но потихоньку довольный блеск покинул его взгляд и он грузно вздохнул.
- Да, ты прав.
- Но почему? Мне казалось, что вас все устраивает.
- Это, по-твоему, жизнь? На кой черт нам нужно это долголетие, если все эти годы мы просто жрём как свиньи, сношаемся с гаремом, да спим, изредка прерываясь на распоряжения фаангам и на горшок! Всеми вопросами в нашей жизни занимаются фаанги, а мы в свою очередь просто бездельничаем!
- Но ведь ты вырос в этих местах, откуда у тебя вообще возникли эти рассуждения?
- А кто сказал, что все наши суункан – жители Хокка? – спросил Мальчазред, и в его глазах вспыхнули холодные искры.
Геральд молчал, тогда Мальчазред оперевшись спиной о бортик, устремил взгляд на звездное небо.
- Моя мать была из Элдаронга, из Гвинтоэра, если меня не подводит память. Её купил мой отец у работорговцев, потому как ему понравилась её бледный тон кожи. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мой отец привел меня в гарем и сказал, что я могу выбрать любую, при этом не сказав что я должен делать. Среди всех этих однотипных молодых суункан, я, неизвестно почему, выбрал одну бледную морщинистую женщину. Я не знал, что мне делать, потому решил с ней заговорить. На её глазах появились слёзы, и она прижала меня к своей обвисшей груди. Как оказалось, это и была моя мать, звали её Ана. Она мне рассказывала о своей далекой родине и о том, что была похищена много лет назад. Её мир казался мне тогда сумасшедшим, но в, то же время, он был живой, в отличие от нашего монотонного царствования, в котором экономические проблемы решались торговлей и сопровождением послов в бордели…
«Шенни бы понравилось в Хокка» - подумал Геральд.
- На рынке я купил книги, что привозили торговцы из вашего королевства, и мама научила меня читать, попутно объясняя смысл прочитанного. Когда она умерла, я твердо решил, что должен увидеть то самое королевство во что бы то ни стало.
- Но почему ты не сказал об этом на родине?
- Побег из Хокка карается смертной казнью. Один из горе правителей додумался, что если народ бежит из королевства, то народу не нравится король, а значит он государственный изменник.
- Дурацкая логика.
- Тем не менее, в Хокка стукачество считается долгом каждого жителя, так еще и с хорошей наградой: семьдесят фаанг и десять суункан каждому, кто поведает королю о беглеце.
- То есть достигнув Мунстерна, ты бросишься бежать?
- Именно, мой мальчик.
- Но как тебя найдут?
- Наверняка пошлют наемных убийц, - легкомысленно махнул рукой Мальчазред.
- И зная всё это, ты вся равно решил бежать? – не унимался Геральд.
- Уж лучше я умру от рук наемников, но хоть краем глаза увижу новые места, нежели буду, нежели буду чахнуть, как все остальные, - в глазах сэра Сурифана мелькнули настоящие молнии, - Такая жизнь не рай, а сущий ад, в котором медленно, но верно день изо дня лишаешься рассудка. Я не могу жить там. Там невозможно жить. Всё выглядит фальшиво, словно какая-то дешевая утопия (в списке незнакомых для Геральда слов пополнение).
- Тогда мой тебе совет, - сказал Геральд, с улыбкой опуская руку на плечо Мальчазреда, - Когда ступишь на земли Империи, выкинь свои костюмы и сбрей бороду, тогда у тебя будет больше времени на то, чтобы поглядеть на мир.
- Запомню, мой друг, - широко улыбаясь ответил Мальчазред.
Дни протекали крайне лениво, неторопливо сменяя друг друга. Деревянный колосс, именуемый “Сизым Соколом”, беззаботно бороздил морские просторы, пока на горизонте не появилась черная точка, не предвещавшая своим появлением ничего хорошего.
Глава тридцать девятая
***
Точка всё приближалась и приближалась, неторопливо приобретая очертания какого-то корабля, тут и подзорная труба не нужна. Геральд стоял, впившись пальцами рук в деревянный борт. Если у человека сердечный ритм примерно равен семидесяти ударам в минуту, то сердце Геральда явно замедлилось раза в два по сравнению с нормой. Он испытал настоящий ужас, потому как на подсознательном уровне чувствовал, что это за корабль. Сомнения моментально развеялись, когда на грот-мачте поднялся чёрный флаг с блеклым белым пятном, сложно различимым с этого расстояния, однако открыто заявляющим о намерениях экипажа этого судна. Хуже было другое. Геральд узнал этот корабль из вычурного серого дерева, словно из детских страшилок. Гальюнная фигура, по форме напоминающая костяного ворона, сама предстала у юноши в воображении.
Это была “Ладья Харона” собственной персоной.
Морская навигация, а уж тем более точные науки всегда были слабой стороной Геральда, но если учесть, что “Сизый Сокол” движется со скоростью два узла в секунду, в то время как “Ладья Харона” способна развить скорость до четырнадцати узлов, то встреча со злой судьбой состоится в течение часа.
Вселенная определенно решила сыграть злую шутку с юношей, потому что, каковы шансы, что во всем этом бескрайнем море они наткнулись именно на судно этого проклятого Дарелина Сторна? Один на миллион! Даже нет, один на миллиард! По подсчетам Геральда прошло, ну где-то месяц с тех пор, как он попал на борт хоккайского корабля. И нате вам.
Злость, паника и отчаяние охватили юношу. Первой мыслью было быстро сигануть за борт, надеясь, что умрешь от удара о водную поверхность, ну или хотя бы потеряешь сознание, потому как помирать от зубов акул или от клинков пиратов, некоторые из которых были твоими друзьями, сомнительная перспектива. Но все же самолюбие и любовь к своей жизни взяли вверх и он отказался от несанкционированного соревнования по прыжкам с высоты в воду. Геральда осенило, что у “Сизого Сокола” не было ни малейшего намека на воронье гнездо, потому как никто из хоккайских бородатых господ не пожелал бы сидеть по восемь часов в сутки под палящим солнцем и смотреть в тонкую полоску, в которую стягивается поверхность воды и неба, надеясь заметить там неровность, портящую столь совершенную линию. Как минимум, потому что это скучно. В то же время, они не могли посадить туда фаанга, потому как им было запрещено издавать какие-либо звуки, а так же как-то беспокоить своих господ. Капитаном корабля считался тот, кто его купил, а навигацией и управлением уже занимались только фаанги, при этом рулевое колесо находилось где-то внутри корабля. Одним богам ведомо, как эти фаанги передают друг другу информацию о том, куда нужно вести. Вполне возможно, лишившись своих языков, они овладели телепатией, но это была лишь теория, вполне возможно, что единственное, что они передавали друг другу – это чувство страха.
Поэтому Геральд посчитал своим долгом найти капитана Мальчазреда. Но так как он не стоял на палубе, это означало, что он спит где-то в своей каюте, о местоположении которой он не имел ни малейшего понятия. Геральд никогда прежде не бежал так быстро в полуприседе. Он был похож на озабоченного чем-то орангутанга из-за того, что ему приходилось периодически помогать себе руками, чтобы не сосчитать зубами число ступенек в очередном лестничном пролете. Вставать в полный рост было так же опасно, вот и приходилось выкручиваться.
Итак, Геральд несся по палубам, распахивая одну дверь за другой, натыкаясь то на хранилище, то на каюты бородачей, среди которых не было той самой капитанской бороды. Сердце билось как бешенное, все комнаты казались одинаковыми, перед глазами появилась туманная дымка, в которой Геральд видел лишь дьявольский оскал капитана Сторна. На третьей палубе юноша споткнулся о незадачливого фаанга, который на коленях протирал ступеньки лестницы. Отсчитывая своей пятой точкой ступеньку за ступенькой, сопровождая это всевозможными проклятиями, Геральд клялся, что если они выживут, то потребует у Мальчазреда, чтобы тот повесил на каждого фаанга по колокольчику, а лучше сразу три. Достигнув пятой палубы, Геральд толкнул предпоследнюю дверь и ввалился в каюту, прямо к ступням к сэру Сурифану, который, скрестив ноги, сидел на бархатной подушке (кисточки которой все так же сияли золотом) и читал какой-то потрепанный фолиант.
- Что случилось, мой мальчик? – озадачено спросил капитан.
- Аффе пфэ пфа, - сорвалось с уст Геральда, который отчаянно пытался восстановить дыхание.
- Что, прости?
- Тампф. На горпфизонтпфе. Пирпфатский. Корапфль.
- Пиратский корабль? – Мальчазред даже отложил фолиант, на котором кривыми буквами было выведено “Пренцеса в Коланче – авт. И.Д. Иот”. Иног де Иот был популярным писателем для детей и взрослых, хотя его популярность была вызвана в основном лишь тем, что большинство первых его сказок были написаны на туалетной бумаге, сомнительное удовольствие, знать, что твоими рукописями подтираются почти все жители королевства, но в то же время все без исключения знали его имя, - Это какое-то королевство?
Наивность Мальчазреда Сурифана вызывала либо умиление, либо желание кого-нибудь ударить чем-нибудь потяжелее. В данном случае макушка капитана, укрытая необъятным тюрбаном была в безопасности, так как Геральд до сих по лежал распластавшись на полу, всеми силами пытаясь утихомирить обезумевшее сердце, которое всеми силами совершить побег из своей костяной темницы.
- Непф. Пфираты. Значфит. Смерть. Фух.
- Пираты значит смерть? – сэр Сурифан задумчиво погладил свою густую бороду.
Отдышавшись, Геральд нашел более подходящее слово:
- Пираты – морские разбойники.
Мальчазред лишь слегка усмехнулся.
- Ну и как горстка разбойников сможет осадить наше судно?
Геральд, уже принявший вертикальное положение, удивленно посмотрел на своего собеседника.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я – хоккаец, а не какой-то там дракхун!
- Дракхун? Это тоже какое-то сословие в вашем королевстве?
Мальчазред презрительно поморщился.
- Дракхуны – горстка варваров. Кочевников. Их дело – война, а наше - торговля.
Геральд прикрыл глаза ладонью, предвидя ответ на вопрос, который сорвался с его губ:
- Только не говори мне, что у вас на корабле нет никакого оружия.
- Нет, а зачем оно, мой мальчик?
Протяжный стон сорвался с уст Геральда.
- Ты же сам говорил, что твоя мать была похищена и отдана работорговцам! Неужели она не предупредила, что в вооруженном мире опасно странствовать налегке?
- Ну почему налегке, у нас весь корабль доверху забит тканями, пряностями и драгоценными камнями.
Желание разбить что-либо о голову своего собеседника всё возрастало.
- Мальчазред, - Геральд напрочь откинул всякие формы приличия, - Это – фалькасские пираты, которые держат в страхе все побережье Южного моря. Я даже больше скажу, это – “Ладья Харона”, их капитан – настоящий зверь, который никого не оставляет в живых! И…
- А ты это откуда знаешь? – перебил сэр Сурифан.
- В смысле?
- Если он не оставляет никого в живых, то откуда ты знаешь как его зовут, и что именно он капитан этого корабля?
Геральд понял, что желая убедить собеседника в том, что нужно действовать, он ненароком сам себя выдал. Юноша как рыба хватал губами воздух, в то время как Мальчазред сверлил его бесстрастным холодным взглядом.
- Я… Э… слышал в каком-то трактире. Да, в трактире! И…
Во взгляде Мальчазреда сверкнула искра, которая заставила Геральда заткнуться. Слова осели густым комом в его горле.
- Ты служил у него на судне, я прав?
Врать было бесполезно, Геральд сдал себя со всеми потрохами.
- Да, я служил у него на корабле, но меня…
- Пошел прочь из моей каюты!
- Но Мальчазред!
- Вон! – капитан крикнул так громко, что стены корабля сотряслись. Геральд от мощи звуковой волны повалился на пол.
- Мальчазред…
- Я сказал тебе вон, жалкая помойная крыса!
Геральда оглушило от столь мощного крика. Он повалился на пол не понимая что происходит. Мальчазред что-то говорил, но юноша лишь различал движения его губ, не разбирая слов. Капитан Сурифан достал из шкафа саблю, что принадлежала останкам В.С., и бросил её к ногам Геральда, сопроводив это презрительным плевком. Взяв оружие, юноша пошатываясь вышел из каюты капитана и медленно побрел в свою каюту, которая находилась палубой выше. Через пару минут члены команды “Ладьи Харона” осадят “Сизого Сокола” не оставив никого в живых. Геральд лег на спальный гамак, зажал нос и, сомкнув плотно губы, что было сил, выдохнул. Хотя бы слух к нему вернулся. Пускай и с легким эхо. Сейчас нужно было просто лежать и ждать.
Глава сороковая
***
Бо, чья очередь настала жариться под палящим солнцем в вороньем гнезде, с самого начала смутило, что корабль на горизонте появился не маленькой неприметной точкой, а голубоватым силуэтом, но когда так долго странствуешь по морю, а единственное твое развлечение, это сон и мытье палубы, становится наплевать на такого рода мелочи. Ход времени давно утратился, за все время путешествия они потеряли больше трети команды, причем, только троих во время единственного абордажа торгового судна. Так же им на пути попалась мелкая рыбацкая шхуна, но об её присутствие в море они узнали, лишь по характерному треску из-под киля “Ладьи Харона”.
Скука была смертная, запасы провизии начали ощутимо редеть, у многих членов команды стали появляться первые признаки цинги. У Шенни и вовсе уже началась депрессия, потому как он похудел пару десятков килограмм. По его мнению, мужское пузо демонстрирует состоятельность человека. Неизвестно, в каком трактире вбили в его пустую башку эти дурацкие аксиомы, но не ходить же в двадцать два года с таким пивным животом! Джейкон Стагхорн стал еще невыносимее со своими царскими замашками. Дарелин держит его на корабле просто как шута горохового, в то время как в его маленькой секте числилась уже добрая половина команды. Благо капитан Сторн удерживает этих шавок от восстания с помощью периодических публичных наказаний. Восстание – это, конечно хорошо, но что тебе толку от переворота, если ты будешь дохлый валяться на днище морском?
Лишь неделю назад капитан Дарелин Сторн наконец дал приказ разворачиваться назад, что было поддержано вялыми стонами, выражающими радость. И “Ладья Харона” неторопливо побрела в сторону Фалькасских островов, пока не раздался радостный крик Бо.
- Корабль на горизонте!
На палубу высыпались все, даже Болвар не поленился высунуть свой дворфийский нос из камбуза, презрительно фыркнуть, и спрятаться обратно. Дарелин вышел из своей каюты и долго изучал судно. Он, как и Бо, заметил несоответствие размера корабля, но в конечном итоге сказал:
- Мы берем его на абордаж.
- Поднять паруса! Идем на абордаж! Полный вперед! – прокричал во все горло Валенсин.
Приказ был выполнен моментально. Бо, громко кряхтя, спустился со своей смотровой площадки. Пока одна часть команды управляла судном, другая же выстроилась у борта и не сводила глаз с корабля.
- Капитан, - заговорил квартирмейстер, - Мне приказать им выкатить пушку?
Дарелин не сводил глаз с судна, которое все продолжало увеличиваться в размерах, а затем в полголоса пробормотал, оставив эльфа без ответа:
- Это еще что за хренотень…
“Ладья Харона” не была самым большим кораблем в фортунском порту, но никогда она не была настолько ничтожно мала на фоне чьего-то корабля. Через четверть часа они должны будут поравняться с судном, которое, казалось бы, стоит на месте, а в чёрную душу капитана Сторна стали прокрадываться сомнения.
- Капитан?
- А? Что? Пушку? Нет, не думаю, что пригодится.
- Кому принадлежит это гигантское судно, капитан? – спросил кто-то из команды
Дарелин задумчиво погладил свои черные густые усы, а затем, оскалившись, ответил:
- Это, мой дорогой друг, по всей видимости, хоккайское судно. Только эти олухи могли построить такую неповоротливую громадину.
- И мы возьмем этот корабль на абордаж?
- Разумеется.
- Простите за грубость, сэр, но как?
Капитан Сторн бросил холодный взгляд на юного матроса, а затем схватил его за горло и кинул юношу за борт, тем самым дав понять, что лучше иной раз промолчать. Дарелин и сам не представлял себе, как они возьмут на абордаж это.
- Мы осадим эту морскую цитадель, - решительно заявил капитан, по театральному разведя руки в стороны, чтобы привлечь внимание команды, - Это – судно из королевства Хокка. Оно наверняка доверху набито золотом и тканями. Мы все разбогатеем!
Слова “золото” и “богатство” пробудили в народе чувство, которое за столько времени в море, успело обесцениться. То самое великое чувство, что собрало их вместе, что их всех объединило, то чувство, из-за которого они попали на этот корабль. И имя этому чувству – алчность.
Не увидев желаемой реакции команды, Дарелин со вздохом добавил:
- А еще там может быть еда.
Вот теперь настоящий кураж охватил членов экипажа. Многие обнимались друг с другом, кто-то распевал шанти хором невпопад. Оголодавшие орки, что сторожили хранилище с оружием, издали оглушительный вой.
- Боги, у меня на корабле одни идиоты, - простонал капитан Сторн, потирая переносицу.
Итак, победная эйфория охватила всю команду “Ладьи Харона”, но чем ближе они подплывали к деревянному исполину, тем пропорционально уменьшался их дух. Последним аккордом этой панихиды по веселью стал факт того, что борт торгового судна был так высоко, что до него едва доставало воронье гнездо.
Из-за борта корабля то и дело высовывались бородатые и смуглые лица и тут же прятались обратно. “Ладья Харона” медленно маневрировала вокруг хоккайского судна, подобно акуле, пытаясь подобрать момент для атаки, вот только в случае фалькасских пиратов, они хотели найти место, где в принципе можно было эту атаку совершить. Но это казалось не осуществимым. На пятом круге сверху раздался громогласный хохот, и кто-то прокричал:
- Проваливайте отсюда, жалкие шакалы, вы ни за что не сможете взобраться на борт “Сизого Сокола”!
Капитан Сторн, который до этого задумчиво покуривал свою трубку, бросил яростный взгляд на хоккайцев на палубе и отдал приказ:
- Тащите китобойные гарпуны, если мы не можем влезть на этот корабль, значит мы пробьем себе путь!
Команда переглянулась, но приказ есть приказ. Два гарпуна, выпущенные орками, накрепко впились в деревянную обшивку корабля. Тросами “Ладью Харона” пришвартовали к боку “Сизого Сокола”, Кардгар взял свой излюбленный топор, который слишком долго пылился на складе без дела, и начал наносить удар за ударом по толстой обшивке корабля. Хоккайцы поняли намерения пиратов, и на палубе корабля стала слышна настоящая муравьиная возня, а затем сверху полетели разные вещи, начиная от тарелок, а заканчивая расшитыми золотом подушками. Это вызвало у членов команды пиратского судна лишь волну хохота, которая мигом сошла на нет, когда одному невезучему парню пробила череп бронзовая статуэтка верблюда с хоботом.
Наконец обшивка поддалась и, изъяв из борта несколько досок, пираты под грозный вой прорвались во чрево “Сизого Сокола”.
Глава сорок первая
***
Шум, возникший на борту корабля, смог пробудить Геральда. Его голова безумно раскалывалась, а в ушах продолжало звенеть. Одним богам ведомо, какой разрушительной силой обладает диафрагма Мальчазреда.
Выкарабкавшись из спального гамака, Геральд схватился за свою саблю и, затаив дыхание, стал прислушиваться к шуму. Он доносился сверху, а это значит, что возможно совсем скоро пираты ворвутся и в его каюту. Бежать было бесполезно, это лишь оттянуло бы неизбежную встречу. Сражаться тоже кажется абсурдным, в последний раз Геральд бился лицом к лицу лишь на Фортуне, и то в качестве тренировки. Нужно было время подумать, но, как назло, именно этого времени у юноши и не было. Нужно было как-то действовать.
Внезапно Геральда осенило, что он не видел фаангов на нижних палубах, однако он точно знал, что эта безмолвная прислуга так же хозяйничает и в каютах. А это значило лишь то, что они пользовались какой-то системой тайных лазов. Юноша прислонился ухом к обшивке своей каюты и начал простукивать каждый её уголок, надеясь услышать характерный глухой удар. Геральд вцепился в эту мысль как одержимый, поставив все на эту идею.
Где-то невдалеке раздался чей-то предсмертный хрип. Кому-то из экипажа “Сизого Сокола” не повезло. Вот только прозвучал он где-то совсем близко. Геральд неугомонно продолжал простукивать всю поверхность каюты, но это было тщетно. Он уже слышал шаги за дверью. Деваться некуда. Он скинул с себя цветастый халат, покрепче сжал свою саблю и приготовился к бою. Геральд подумал, что было бы неплохо погасить все свечи, но некоторые из них находились очень высоко и не было ни единой возможности достать до них. Дверь со скрипом начала отворяться.
«Была не была» - пронеслось у Геральда в голове, и он с диким криком бросился на того, кто появился в дверях.
Скрестились мечи, но тут противник юноши удивленно спросил:
- Геральд? Это ты?
Ярость боя резко сошла на нет. Перед Геральдом стоял Биллихоп, собственной персоной. За время их последней встречи он сильно исхудал, от чего его и без того большие глаза стали казаться еще больше. Он всем своим видом более походил на одну из этих крысоподобных декоративных собачек, которые так в моде у столичных светских дам.
- Биллихоп? – Геральд отступил на шаг назад, опустив свое оружие.
- Мы думали, что ты погиб! Невероятно! Как ты выжил? Ты что, призрак?
Чего-чего, а идиотизма у Биллихопа за это время не убавилось. Геральд лишь облегченно вздохнул и сел на пол.
- Нет, дружище, я не призрак. Я бы с радостью тебе рассказал, как я выжил, но, сам понимаешь, сейчас не самое удачное время, да и вряд ли Дарелин примет меня с распростертыми объятиями, а так же слезно будет извиняться за то что попытался меня убить.
Биллихоп лишь усмехнулся.
- Что будем делать, Геральд?
- Я не знаю. Это морское корыто пойдет ко дну, когда вы набьете трюмы доверху, а так же я не могу вальяжной походкой взойти на борт “Ладьи Харона” со словами: “Братава, я вернулся!”.
- Да, но мы можем перетащить тебя на корабль вместе с грузом, посидишь в трюме, пока мы не достигнем Фортуны, а там уже ты сможешь сбежать.
- Биллихоп ты что? Настоящий… Гений. Ты прав! Мы так и поступим!
- Тогда жди здесь, я попробую найти кого-нибудь из наших, и мы вместе вытащим тебя отсюда.
С этими словами Биллихоп вышел из каюты и направился в сторону верхних палуб. Одним камнем на душе стало меньше. Подумать только, что из всей команды попался именно Биллихоп, хотя вероятнее всего любой из команды, узнавший Геральда, захотел бы ему помочь, разве что кроме Валенсина и Джейкона. Первый потому что он шавка Дарелина, а второй, потому что он трепло, каких еще поискать стоит. Отсидеться в трюме месяц – два, и все, поминайте как звали, можно сбежать в Йактпиль или даже в Фаргстаг, и поминай как звали, начнется новая жизнь.
Геральд лег на гамак, предаваясь сладостным мыслям о своей грядущей новой жизни. Но чем больше он размышлял о будущем, тем более туманным оно казалось. Жизнь слишком хаотично разворачивается, чтобы строить какие-либо планы. Позавчера ты мирно спал в своей комнате, вчера оказался на улице, сегодня был объявлен в розыск, завтра попадешь на пиратский корабль, послезавтра тебя выбрасывают, и ты попадешь на необитаемый остров, после этого тебя спасает судно из государства, о котором ранее ты и не слышал, а теперь что? Снова попадаешь на пиратский корабль! А вы тут все пургу свою несете про “построить дом, посадить дерево и воспитать сына”. Попробуйте с такой жизнью хотя бы выжить, а уж потом учите жить других, вы, воспитанные в своих мещанских хоромах.
Геральд злился, не на кого-то конкретного, но чувство обиды и злости захлестнуло его сердце. Хотелось крушить и ломать все, что попадется под руку. Юноша даже резко встал и прошелся до двери с твердым намерением что было духу ударить Дарелина Сторна в лицо, но когда он прикоснулся к ручке, как понял, что его просто убьют, едва он высунется из своей конуры. На гамак ложиться Геральд больше не хотел, и вместо этого бродил по комнате, словно зверь в клетке.
Жизнь всегда казалась такой легкой штукой, которой можно жонглировать как душе угодно, но не тут-то было. Геральд попал в игру, в которой или ты будешь жить, или умрешь, и при этом нет ни единого права на ошибку, а так же из неё нельзя выйти.
От тяжелых дум юношу вывел приглушенный крик, который доносился с верхней палубы, по всей видимости, пираты, наконец, достигли Мальчазреда, и капитан решил обороняться с помощью разрушительной силы своего голоса. Пускай он может дезориентировать своим криком неприятелей, но у него ни единого шанса против вооруженных людей. Раздался еще один ор, на этот раз с рычанием. Это, судя по всему, Кардгар наконец добрался до кого-то способного принять бой. Орки всегда бились честно, наверно именно поэтому во время войны между объединенными силами орков и коалицией людей, под командованием генералов Ворона и Льва (Их настоящие имена затерялись в истории, как и какое-либо упоминание об их кончине.), орки потерпели сокрушительное поражение в Долине Ветров. Когда орки пришли в указанное для баталии место, они не обнаружили силы коалиции, которая бросила свои силы в сердце зарождающейся орочьей империи, захватив почти без потерь саму Каменную Крепость, потому что каждый воин посчитал своим долгом выйти в бой, оставив в селении лишь женщин и детей.
Короче говоря, сражаться орки умеют, но они слишком узколобы. Вот и сейчас, по всей видимости, Кардгар отогнал всю пиратскую команду, желая в честном бою убить Мальчазреда. Показушник.
Снова раздался крик, но на этот раз он резко оборвался. Это могло означать лишь то, что “Сизый Сокол” лишился своего капитана. Несмотря на то, что он добродушно пригрел у себя на борту Геральда, разделял с ним трапезу и даже спас от власти сирен, юноша осознал, что ему наплевать на его смерть. Нет, дело не в том, что он прогнал Геральда, лишь узнав, что тот был пиратом, а скорее в том, что рано или поздно его все равно убили бы наемники из Хокка, дракхуны, или как их там. Все люди умрут, неважно добрые или хорошие. Но есть те, кому стоит ускорить встречу с богом смерти, например Дарелину Сторну. Ненависть к этому человеку буквально бурлила в Геральде. Еще до того, как Биллихоп вернулся в каюту к Геральду, в компании Балси и Бо, юноша уже твердо знал, что пускай он умрет, но хотя бы заберет за собой этого ублюдка.
Глава сорок вторая
***
- Геральд! Я поверить не могу, что это ты! – воскликнул Бо, сжав Геральда в своих объятиях.
- Немыслимая встреча, - удивленно пробормотал Балси, облокачиваясь спиной о дверь.
- Ты не представляешь, сколько всего произошло! – подхватил Биллихоп
- Ну на самом деле ничего не произошло, но лучше расскажи, как ты выкарабкался? – поинтересовался Балси.
Троица парней сыпала Геральда вопросами, то и дело прерывая друг друга на полуслове. Еще бы, впервые за столько времени заточения на корабле, появилось лицо, которое тебе не успело осточертеть. А вы сами попробуйте пару месяцев провести на судне, видя одни и те же рожи, и слыша одни и те же истории. Жуть какая!
- Парни, я тоже рад вас видеть, но, во имя девятерых, сейчас не самое лучшее время для задушевных разговоров!
- Да, ты прав, Геральд, - кивнул Балси.
Из всей компании лишь он один никак не изменился. На корабле даже ходили слухи, что Балси – вампир. Они даже собирались вершить самосуд, пока не вмешался капитан Дарелин, отметив, что вампиры не могут загореть, потому что лучи солнца для них губительны. Толпа дружно почесала свои репы, пробормотала что-то вроде “А, ну да” и рассосалась.
- Ну, сперва, нам нужно избавиться от твоих петушиных нарядов, - подметил Бо.
- Я бы с этим не спешил, - подметил Биллихоп, - Многие из команды уже нарядились в шаровары и халаты, что находили в каютах, потому как одежда у многих износилась в хлам, да так, что в тряпки не годятся.
- Так или иначе, мне нельзя показываться на палубе. Биллихоп предложил мне пересидеть в трюме все плавание. Беда в другом…
- …как ты в этот трюм попадешь… - проговорил Бо и задумался.
- Вот именно.
Нависла тишина, каждый обдумывал план действия. Крики насилия уже прекратились, “Сизый Сокол” захвачен, в этом нет никаких сомнений. Наконец Балси стукнул себя ладонью по лбу и сказал:
- Я придумал! Палубой выше я видел большой сундук. Мы можем тебя спрятать внутри, сверху накидаем тканей и золота, что соберем из кают. Пронесем тебя в трюм, и ты сможешь выйти. Ну как тебе?
- А я не задохнусь в нём?
- Ну, мы можем проделать тебе парочку дырочек.
- Не нравится мне перспектива лежать в ящике.
- Дружище, по нашим подсчетам ты должен был уже давно сыграть в ящик, так что особо выхода нет. На корабле тебя быстро узнают, капитан Дарелин находится на палубе этого деревянного исполина, а Валенсин на “Ладье Харона”, проверяя, что мы вносим на борт.
- Стоп, а если ему не понравится?
- То он приказывает выбросить содержимое за борт. Ай! Балси, ты зачем меня ущипнул!? – пожаловался Биллихоп.
- В..выбрасывает за борт? – дрожащим голосом уточнил Геральд.
- Но не факт, что это произойдет с тобой! – возразил Бо.
- Тем более у тебя нет другого выхода. Можешь еще попробовать с боем, но это сомнительное удовольствие, - отметил Балси.
- Короче, ты решайся. Мы с Биллихопом пойдем за сундуком.
Юноши скрылись за дверью, оставив Балси и Геральда одних в каюте. Геральд, уставившись в одну точку. Холодный пот выступил на его лице. Балси, какое-то время, молча, ходил взад и вперед и затем заговорил:
- Ладно тебе Геральд, все будет хорошо!
Но Геральд молчал.
- Ау? Ты меня слышишь? Давай, раз уж пока есть время, ты мне расскажешь, как сумел выжить.
Геральд взглянул в глаза Балси и снова устремил взор в пустоту.
- Во имя богов, что с тобой стряслось? Ты казался таким живым, когда мы тебя встретили! Ты что, страдаешь от клаустрофобии?
Геральд, разумеется, не знал подобных научных терминов, но не в этом было дело. Юноша глубоко вздохнул.
- Ты даже не представляешь, сколько раз я побывал на краю гибели и чудом спасался. И вот сейчас моя жизнь зависит от случая. Когда я подсел к Дарелину за стол, тогда, в “Морском Коньке”, я хотел обогатиться. Сейчас же я, либо спасусь, либо отправлюсь на морское дно вместе с богатствами. Почему судьба столь лицемерна со мной? К чему вся эта ирония?
- Геральд, не время поддаваться сентиментальностям…
- Что за злая шутка Богов! Почему они подкидывают мне эти испытания! Ради чего? Чтобы я в край лишился рассудка!?
Балси отвесил Геральду пощечину, да с такой силой, что Геральд от удара сел на пол и ошарашено смотрел на Балси.
- Ты не охренел меня бить!?
- Достал ныть. Всё будет хорошо, ты меня слышишь?
- Слышу, - проворчал Геральд.
- Я не знаю, через что ты успел пройти, но это последний рубеж. Необходимо его преодолеть, Геральд. Тебе выпала уникальная возможность начать жизнь заново, ведь все думают, что ты мертв!
Последний аргумент явно был лишним, но юноша не успел возразить на доводы друга, потому как в каюту вернулись Бо и Биллихоп, удерживающие сундук, а так же еще кто-то.
- Боги, Геральд, это правда ты!
Возникшая фигура начала обнимать и целовать юношу. Но страстный пыл быстро сошел на нет, после одной хорошей затрещины по голове.
- Ай, Геральд! Ты чего дерешься? Ты что, меня не узнал?
- Узнал я тебя, Шенни, пускай и выглядишь ты явно неважно. Непривычно видеть тебя худым.
- Эти звери меня там голоду морят!
- Еще бы, ведь ты, свинья, ешь за троих! – вспылил Бо.
- Я молодой и растущий организм, мне нужно правильно и плотно питаться! Да и хорошего человека должно быть много!
Есть вещи, которые никогда не меняются. К сожалению, эгоизм и самолюбие Шенни относился именно к этой категории. Он способен без остановки жрать, пока за это не попросят заплатить, в этих случаях он непременно находил лоха, которому пришлось бы за это расплачиваться.
- Знаем мы твой организм. Но ладно, Геральд, время поджимает, залезай в сундук.
Какое-то время юноша смотрел на ящик, в котором придется провести некоторое время. Как и вся мебель и утварь хоккайских жителей, он был выполнен из красного дерева с вычурной позолотой, обвивающей поверхность сундука дивными узорами, по форме напоминающими виноградную лозу. Одно радует, он был достаточно большим, чтобы не приходилось сжиматься до состояния (фальгорнские инженеры всегда выделялись своей изобретательностью, делая из бытовых приспособлений смертоносное оружие), но, в то же время, был не настолько удобным, чтобы можно было расположиться в нём с комфортом. Балси достал свой стилет, и аккуратно проделал небольшие дырочки между досками, так, что в них можно было не только дышать, но и видеть что происходит вокруг.
- О, удобно. Если Валенсин забракует этот сундук, то ты захлебнешься, а не задохнешься! – радостно вставил Шенни, за что получил пинок под зад, с любовью посланный дырявым сапогом Бо.
- Была не была, - сказал Геральд, влезая в ящик. Сверху посыпали несколько золотых монет, затем накрыли роскошными тканями, сияющими от золота и серебра, а сверху засыпали все это грудой различных статуэток и прочего дорогостоящего хлама. Всё это было настолько тяжелым, что юноша невольно взвыл.
- Тук-тук, Геральд, ты там живой? – насмешливо спросил Шенни, постучав по крышке сундука.
- Когда я выберусь оттуда – неделю в сундуке сидеть заставлю, - проворчал в ответ Геральд.
- Хватит болтать, нам надо идти, - отрезал Балси, берясь за ручку сундука.
«Была не была» - подумал юноша и сделал глубокий вдох.
Глава сорок третья
***
- Тяжелый, зараза, - пыхтя пробормотал Шенни.
- Не ной, осталась еще одна палуба, - отрезал Балси.
- Так-то мы могли бы Кардгара или Бардрока, они бы в два счета дотащили наш ценный груз, - подметил Бо.
- Вы, оба, хватит ныть, осталось уже чуть-чуть, - сундук выскользнул из рук Шенни и с грохотом обрушился на ногу Бо. Я, конечно, мог бы предоставить все те слова, что были произнесены Бо, но цензура вряд ли их пропустит. Из сундука раздался стон. Балси опустился к сундуку и тихо спросил, - Геральд, ты там живой?
- Не дрова несете, тут и так сложно дышать, - пожаловался юноша.
- Ладно, потащили дальше. Бо, хватит уже ныть, жить будешь точно.
- Я не хочу оставаться инвалидом!
- Потом все свои проблемы обсудишь с Шенни. А теперь тихо, мы приближаемся к мостику. Говорить с Валенсином буду я.
Геральд примкнул глазом к дырке, насколько это позволяли сокровища, с которыми он плыл. “Сизый Сокол” казался высоким забором, на фоне фрегата капитана Сторна. Давненько юноша не видел море так близко, потому как с палубы хоккайского судна водная гладь была чем-то очень далеким и недостижимым. Море было очень неспокойным из-за трапезничающих акул и морских дьяволов. На палубе были слышны звуки борьбы, и вдруг перед Геральдом пролетела тучная фигура, о судьбе которой можно было и забыть. Это был господин Кимпазар Зоонго, тот самый карикатурный толстячок. Одним богам ведомо, как он сумел вырваться, но он не придумал ничего лучше, кроме как спрыгнуть в воду. Удар о поверхность наверняка убьет его, а если нет, то морская фауна доведет дело до конца. Так или иначе, он летел в воду задницей вниз, гордо расставив руки в стороны и истошно вопя. Наверняка он и сам знал, что обречен на смерть, но предпочел умереть волею каприза, нежели от прикосновения холодной и грубой стали.
- Да упокой море твою бессмертную душу, - прошептал Геральд.
Всплеск, а вместе с ним и тишина, нарушаемая хлюпаньем и чавканьем от начавшейся трапезы. На палубе так же была тишина, никто даже не засмеялся от этой картины. Люди уже просто устали от всего происходящего. Так или иначе, сундук с Геральдом перенесли на “Ладью Харона” и опустили на палубу.
- Эй, что это вы внесли на борт? – раздался мерзкий голос Валенсина, в котором каждое слово было пропитано ядом и презрением.
- Мы нашли это в одной каюте. Сундук доверху нагружен золотом, серебром, разными статуэтками, драгоценностями да дорогими тканями.
- Интересно. Откройте сундук, я хочу взглянуть на содержимое.
- Да без проблем.
Раздался скрип, знаменующий раскрытие крышки. Валенсин взял горсть монет и внимательно её осмотрел, затем обнажил меч и медленно вонзил его в сокровища. Геральду удалось немного сдвинуться, и лезвие прошло буквально в сантиметрах от его живота.
- Неплохо-неплохо. Да и сундук выглядит весьма симпатичным, - он закрыл крышку, - Мне кажется, ему место в каюте капитана.
- Да к чему это? Наверняка у капитана Сторна и без того мало места в каюте, давайте лучше мы отнесем этот сундук в каюту.
- Давайте я сам буду решать этот вопрос с капитаном. Все свободны. И никаких но.
Сквозь щели между досками Геральд видел, как его друзья нехотя уходят в сторону камбуза. Квартирмейстер же недолго думая расселся на сундуке, поджав одну ногу под себя. Долгое время юноша прислушивался к голосам членов команды, возвращающихся с “Сизого Сокола”. Он узнал среди них хрип Гархикка и рычание Кардгара, ну и многих других, имена которых давно потерялись в памяти.
Неожиданно Валенсин встал с сундука, это могло означать только одно.
- Приветствую вас, капитан Сторн!
- Это еще что за сундук, Валенсин?
От ноток его голоса, Геральда пробрал холод. Он так и видел перед собой его дьявольскую ухмылку, и уже представлял, как будет собственноручно выбивать его пожелтевшие от курения зубы.
- Его принесли парни из экипажа, он доверху набит драгоценностями.
- Да? А почему он тут, на палубе?
- Я подумал, что вам пригодится этот красивый сундук.
- Пф, на кой он мне сдался? Мы нашли на корабле три бочонка первоклассного табака, вот они и займут нишу в моей каюте.
- Ну а что тогда делать с сундуком?
- Да выкинь его за борт, он мне даром не нужен.
Холод окатил Геральда. Вот так просто? Он был так близок к успеху и теперь отправится на тот свет? Но спасение пришло оттуда, откуда его меньше всего ждал юноша.
- Но, мой капитан, я повторюсь, в нём сокровища и мы сможем неплохо разбогатеть, продав только сам сундук.
- Ладно, ладно, мне нет дела до того, что в нём. Найди кого-нибудь и пускай они дотащат сундук в трюм. Ну и дай распоряжение потопить корабль. Мы уже вряд ли будем захватывать новые суда, так что пускай весь оставшийся порох используют для того, чтобы потопить этот корабль.
- Да, мой капитан.
Раздался стук каблуков, означающий, что Дарелин направился в свою каюту.
- Бардрок, Кардгар. Отнесите этот сундук в трюм и поживее, уроды.
Орки подхватили ящик, словно это была пустая картонная коробка, и отправились на нижние палубы. Едва они дошли до трюма, как Бардрок открыл сундук и помог Геральду выбраться.
- Парни меня уже предупредили, рад видеть тебя живым, друг, - с этими словами зеленокожий орк крепко обнял юношу, что у того аж кости затрещали.
- Я тоже рад тебя видеть, здоровяк!
- Твоя суметь обмануть смерть, человек. Это есть очень похвально, - прорычал Кардгар с легкой ухмылкой.
- Отдыхай, Геральд, чуть позже мы принесем тебе еды.
- Спасибо вам большое, друзья, я наконец-то чувствую себя в безопасности.
Глава сорок четвертая
***
Когда ты безвылазно сидишь в каюте, без окон и куда не проступает свет, то невольно теряешь ощущение времени. Единственное, что было хоть каким-то подобием часов на корабле – расписание смены дежурства. По вечерам Геральда навещали Балси и Гархикк, днём Бардрок и Шенни, утром Биллихоп и Бо, а по ночам иногда наведывался Кардгар. Так что скучать не приходилось. После возвращения Геральда на “Ладью Харона”, серокожий орк начал относиться к юноше с некоторым суеверным почтением. Еще бы, несмотря на то, что орки уже почти две сотни лет живут бок о бок с людьми, эльфами и дворфами, они до сих пор не смогли свыкнуться с их менталитетом, распорядками и традициями. Сарказм и иронию они и вовсе не видят в упор. Для них есть шутка и оскорбление, и, боги судьи моим словам, черта с два можно догадаться, обидится орк на шутку или нет. Если ответ окажется отрицательным, то в лучшем случае ты останешься изувеченным, а если твоя реакция плоха, то обнаружишь лезвие топора, стремительно приближающееся к твоей переносице. Хуже с юмором у людей из провинции Асанояке, у них традиции и правила чести мало чем отличаются от орочьих, за исключением того, что у жителей восточной провинции есть цивилизация и письменность, в то время как у орков есть клинопись и искусство резьбы по кости, нередко у еще живых экспонатов. Уж в этом деле мастерству орков можно лишь позавидовать. Причем не понятно, почему у орков так все плохо с юмором. Даже если орка воспитывали люди, то он всё равно будет воспринимать всё буквально. Удивительный народ.
Почти каждую ночь Кардгар приходил в трюм к Геральду, садился напротив него и не спускал с него своих блеклых глаз, словно пытаясь что-то понять или же почувствовать. Говорил он всё так же мало, вероятно из-за того что и слов немного знал, либо из-за того что стеснялся своего акцента. Но иногда он на ломанном общем языке спрашивал что-то по типу:
- Как твоя смог вернуться из мир смерти?
А Геральд ему отвечал:
- Я не знаю, Кардгар, видимо мне просто повезло.
После такого ответа орк вновь уходил в свои мысли и долго их пережевывал и переваривал, пытаясь выискать нить истины на волнующий его вопрос. Если раньше Кардгар всегда стоял, гордо выпрямив свою могучую спину, чтобы показать свое превосходство над другими, то теперь он как-то даже плечи опускал, чтобы оказаться на одном уровне с Геральдом. И что на него нашло?
Конечно, происходило так, что никто из друзей не навещал Геральда, и эти моменты были особенно дороги юноше, потому как он мог самозабвенно вздремнуть. Но самые сладостные визиты были от Бардрока и Балси, потому что они единственные додумались, что Геральду могла понадобиться еда, потому приносили юноше часть своих обедов и ужинов. Голод на корабле прекратился, спасибо “Сизому Соколу”, который, по рассказам Бо, от взрыва раскололся надвое и из него, словно муравьи посыпались сотни людей. Все морские обитатели насытились этой трапезой. Что до пищи для обитателей “Ладьи Харона”, то почти все продукты хоккайцев уже были в форме овсянки, так что она преимущественно была гарниром к рыбе или птицам. Не всегда удачным, конечно, зато съедобным.
Шенни и Бо во время визитов рассказывали разные небылицы и их спутники лишь смущенно мотали головой. Если верить Шенни, то он и вовсе смог завоевать сердца парочки сексапильных сирен, в одиночку отбить нападение кракена, а так же стал близким, но тайным товарищем капитана Дарелина Сторна. Если в кракена еще можно поверить, то в дружбу с Дарелином – невозможно.
Гархикк во время своих визитов как-то старался не смотреть в глаза Геральду. Всем своим видом он прямо говорил «Поцан, я украл твой кашилек, но ты эт, заделай вид, мол ты эт не заметил, окэ, поцан?». На воре и шапка горит, как говорится.
Так и продолжалась бытность Геральда, правда ему периодически приходилось прятаться в сундуке или за бочками, когда в трюм заходил кто-то еще из команды. Чаще всего это был Валенсин или же Джейкон. И если первый заходил, чтобы сделать проверку содержимого, то Джейкон приходил к своей заначке с обнаженными рисунками девиц и эльфийек. В общем, визиты Стагхорна всегда оставляли неприятный осадок на сердце у Геральда, а так же в углу у его заначки. Боюсь представить, что бы случилось, если бы Шенни обнаружил эту заначку. Вероятнее всего “Ладью Харона” могли бы из-за этого принять за китобойное судно. Не самая приятная слава, должен заметить.
Но чем дольше Геральд сидел взаперти, тем сильнее росло его желание вырваться и перерезать глотку Дарелину. Но это было сложно осуществимо, потому как капитан Сторн спал мало, а так же был первоклассным фехтовальщиком, потому он не боялся ни могучих орков, ни юрких гоблинов, ни изворотливых эльфов, умея подстроиться под манеру боя каждого. Поговаривали, что он смог сразить вооруженного дикого орка одной лишь столовой ложкой, но никто не вдавался в подробности боя. Поэтому идти в лобовую равносильно самоубийству. Нужно действовать хитро, что тоже сложно, ведь Дарелин – тот еще старый хитрый лис, а посему нужно думать дальше. Какое есть уязвимое место у капитана Сторна, в которое можно ударить? Нужно думать, думать, думать!
К Геральду зашли Балси и Гархикк, это означало, что уже наступил вечер. Гархикк был ворчливее, чем обычно. Балси понял зарождающийся у Геральда вопрос и лаконично ответил:
- Табак остался только у Дарелина и он отказывается им делиться с нами, при этом разгуливает по палубе и раскуривает этот дорогой хоккайский табак.
- Эт табак так вкусна ваняет, аж клыки аближешь, да эт педераст не хочет никак делица.
- И как часто он курит? – поинтересовался Геральд.
- Да наверн каждые пол часа – час, хер знает эт педераста.
- Скажи, а можно ли в табаке заметить запах пороха?
- В эт табаке-то? Наврядли, эт табак ядреный очень, запашок прям ваще охохо.
- А зачем ты спрашиваешь? – с недоверием спросил Балси.
Геральд заговорчески огляделся и в полголоса сказал:
- Я собираюсь убить Дарелина.
- Ты спятил!? Как ты это решил провернуть?
- Добавить порох в его табак, а когда он закурит – хлоп!
- Многа пораха над, поцан. Мешочек гдет.
- Ровно такой, какой был у меня и который ты прикарманил себе, потому что считал меня мертвым?
Гархикк лишь тихонько пискнул, но некуда было отпираться, он вытащил из-за пазухи маленький мешочек, который когда-то давно достался Геральду от гоблина с черного рынка. Гархикк какое-то время крутил его в своей когтистой лапе, а затем подкинул его Геральду, рявкнув:
- Рьех бьях, грикх.
- Как грубо, - покачав головой сказал Балси.
- Гархикк, ты наверняка разбираешься в гоблинской технике. Расскажи мне про этот порох.
- Эт порах? Он оч ядреный. Помощней таво, чем Дарелин тут бросался. Из эт пораха мутится лучшая гоблинская настойка, поцан.
- Вы делаете спиртное из взрывчатки? – с ухмылкой спросил Балси.
- А чо паделать, - пожал своими маленькими плечами Гархикк, - Изобретеньеце не является гоблинским, коли не может шандарахнуть применяющего. Да и от пораха торкает знатно оч.
- Нужно подсыпать этот порох в его табакерку.
- Ты – безумец, Геральд. Он же с ней не расстается никогда!
- А знаиш, эт план мне по душе, поцан.
- Так что мне нужно будет за час до рассвета прокрасться к нему в каюту и осуществить замысел, - отметил Геральд.
- Не-не-не, поцан. У тя нет шансов. Ты крупный, лехко запалишься. Я эт сделаю.
Тут уже и Геральд и Балси удивились. Где это видано, чтобы гоблин отважился бесплатно идти на суицидальное задание.
- Какая муха тебя укусила, Гархикк?
- А чо? Эт педераст мя задалбал. Да и если укакошим его, больше деньжат срубим.
Гоблины, во всем они в первую очередь подсчитывают свою прибыль.
- Ну хорошо, - сказал Геральд, возвращая Гархикку мешочек с порохом, - Но будь аккуратен.
- Не баись, поцан, никто и не заметит, что я был там. Хлоп и всё!
Дальше уже разговоры были обо всякой ерунде. Геральд впервые взглянул на Гархикка, как на героя, хотя и трусом этого мальца назвать трудно. Он просто трезво оценивает свои силы, свои риски и идет напрямую. Когда это всё закончится, нужно будет непременно с ним сдружиться получше. Всегда полезно быть другом гоблина. Всегда полезно быть чьим-то другом.
Глава сорок пятая
***
Гархикк сидел в вороньем гнезде и разглядывал свои когтистые лапы. В отличие от остальных гуманоидных рас, у гоблинов и орков было по четыре пальца на руках, из-за чего их неоднократно приписывали к одному подвиду. На деле гоблины и понятия не имели, откуда они взялись, но очень быстро заполнили своим существом земли. Никто ровным счетом и не знал, что случилось раньше: гоблины продемонстрировали свой скверный характер, тем самым вызвав у старших рас презрение, или же все произошло в корне наоборот. В любом случае мир боялся орков, а гоблинов открыто презирали. Мало кто вообще хотел иметь с ними дело. Потому многие гоблины, вроде Гархикка, с ранних лет боролись за свое существование, причем нередко и друг с другом. Коммуна этих зеленокожих уродцев была очень разобщенная, и не будь они столь плодовитыми, то гоблины наверняка уже давно исчезли с лица мира, поубивав друг друга в какой-нибудь междоусобной войне. Единственное, что может сплотить низкоросликов – цена вопроса. У гоблинов врожденная тяга к богатствам и в то же время небывалая скупость. Торгуются они по поводу и без, а чтобы смести конкурентов, готовы на любые ухищрения. Гоблины редко берутся за дело, если оно не принесет денег в ближайшей перспективе, поэтому мало кто из этой младшей расы становится пиратом. Это не столь выгодное дельце. Вот чёрный рынок – другое дело. Да и многие из гоблинов нередко становятся наемными убийцами, в угоду их скрытности и проворности.
Торговля никогда не занимала Гархикка, пускай он, как и все гоблины, имел к ней врожденный дар. Другое дело – убийства. Ему чуть меньше двадцати лет, что по гоблинским меркам являлось приличным возрастом, а его жизнь уже переполняла скука. Стояние за прилавком почти двадцать четыре на семь ему надоедало, заказы на убийства были однотипные: залез на балку, выжидаешь цель, падаешь на неё, вонзая клинок в аорту. Хлюп-хлюп и готово. Это было настолько разработанная схема, что Гархикк регулярно пытался её разнообразить чем-то. Было в нём что-то такое, чего не понять другим гоблинам. Это – творчество. Для него убийства были настоящим произведением искусства, именно по этой причине он отказался от привычной твердой земли, в угоду морей, ведь здесь был более разносортный люд для творчества. Если орки сражались сугубо ради самой битвы, исходя из своих языческих предрассудков, то Гархикк сражался ради момента агонии, что испытывает жертва перед неминуемой кончиной.
Он столь добровольно согласился на убийство Дарелина по многим причинам, и сложно выделить какую-то одну, как первостепенную. Так или иначе, деньги были определенно где-то в конце этого списка. Капитан Сторн успел ему надоесть, как минимум потому что требовал от Гархикка того же объема работ, какие не под силу даже некоторым людям, словно бы специально, чтобы позлить или извести свою команду. Садист хренов.
Гархикк хрипло вздохнул. Сейчас была не его смена на вороньем гнезде, но один точный удар по макушке и этот бедолага пролежит без сознания до окончания своей смены. Гоблину сейчас не нужны лишние свидетели. Прокрасться в каюту к Дарелину требует немалых предосторожностей, таких как ночь, темнота, выкалывание парочки любопытных глаз. Так или иначе, солнце уже скрывалось за горизонтом, еще пару десятков минут и можно приступать. Самое мерзкое для гоблина – ожидание, чувство бездействия для них в тягость, потому многие гоблины глушат его в своих отварах, многие из которых смертоносные яды для старших рас. Гоблинские напитки ядренее дворфийского пива, кружка которого может повалить неподготовленного. Пойло гоблинов подается в маленьких рюмочках и пьется залпом, чтобы ненароком не опалить ротовую полость. Когда рвотный позыв проходит, а он непременно придет как минимум от запаха, алкоголь начинает действовать. Яркая палитра галлюцинаций, попробовавший в самом деле выпадает из жизни на сутки. А ведь есть напиток под лаконичным названием “зялена фейка”, так вот его строго запрещено взбалтывать, иначе жди беды. Его создатель, Хрьянкхир Беспалый, получил такое прозвище не просто так.
Гархикк бы сейчас все отдал за стаканчик гоблинской настойки, но до суши еще не скоро, а этот сукин сын запрятал весь табак у себя, не желая ни с кем делиться. Ну, ничего, совсем скоро у Гархикка будет столько табака, сколько он пожелает, и ничто не сможет его остановить в раскуривании самокруток. Это вроде бы мелочь, но, в то же время, действует так успокаивающе. Эти гармоничные вдохи и выдохи, клубы дыма, что неторопливо выплывают изо рта и рассеиваются где-то над головой. Да, гоблины были подвержены дурным привычкам, но в этом весь их вид. Как-никак живешь всего каких-то пятьдесят лет, а если особо везучий, то протянешь до семидесяти, а если ты увлекаешься изобретательством, то дай богам волю, протянешь в лучшем случае до следующего утра, сохранив все пальцы, руки, ноги, глаза и прочий расходный материал. Гоблины часто страдают из-за постоянных стрессов, ведь в их небольших, относительно их же лап, головушках происходят процессы, неподвластные пониманию обычного люда. Если вновь вернуться к теории, что гоблины – младшие родственники орков, то орки являются воплощением силы и отсутствия интеллекта, а гоблины – зеркально противоположны. Но в этой теории есть небольшой изъян. Представители гоблинов и орков не имеют общего потомства. Опыты проводились лучшими учеными умами Коллегии Фаулхэксе и Элвенмунской Академии Магов и Волшебников, однако опыты приводили к гибели представителя гоблинской расы. Чаще всего в порыве страсти орки их просто ненароком давили. Уменьшение порции афродизиака так же не привело к успехам. Но речь не об этом.
Небо укуталась звездами, пора приступать к делу. С обезьяньей проворностью Гархикк спрыгнул с вороньего гнезда, цепляясь за тросы своими когтистыми фалангами. Пропустив ночную смену, которая неторопливо прохаживалась по палубе, имитируя бурную деятельность, Гархикк опустился на доски и спрятался в тени бочки и огляделся. Орки, что стоят на страже оружия, мирно посапывали в обнимку. Валенсин находился на мостике, была его очередь управлять судном. Дарелина нигде не было, а, значит, он был в своей каюте. Заходить туда было равносильно самоубийству. Если его поймают, то он не сможет дать отпор, если он сбежит, то все судно перероют и найдут Геральда. Из двух зол Гархикк решил выбрать наименьшее. Если план не сработает, то он знает, где спрятаться. Пищей так же он обеспечен, гоблины не особо брезгливый народ. Но, была не была, Гархикк вышел из своего укрытия и вдоль стены прокрался к двери в каюту капитана. Гоблин взглянул в замочную скважину, вроде никого. Никаких звуков за дверью так же не разносилось. Он попробовал аккуратно повернуть ручку, но видимо дверь была заперта изнутри на замок. Никаких задвижек и навесных замков предусмотрено не было, Гархикк сам видел, как Дарелин несколько раз выходил из своей каюты. Благо любой уважающий себя вор и убийца должен иметь под рукой отмычку. Гоблин хранил её у себя в когте на ноге, специально подпиленном для этого кармашке. Процедура болезненная, но чрезмерно полезная. Гархикк вставил отмычку и пару раз повернул ею, пока не прощупал замок. Раздался приглушенный щелчок. Замок поддался и Гархикк огляделся. Орки все так же мирно посапывали, никто не обратил на него внимания. Гоблин заглянул в замочную скважину, все спокойно. Он приоткрыл дверь и быстро юркнул в неё.
Каюта капитана была очень просторна, на ней было полно шкафов с разными аксессуарами, слева стояли бочки, наверняка те самые с табаком, справа же кровать, на которой спал Дарелин, скрестивший руки на груди. Его двухместная кровать была подвешена к потолку четырьмя канатами. Несмотря на легкую качку, кровать продолжала оставаться в одной плоскости. Вся хитрость была в шарнирной системе, что опираясь на принцип гироскопа сохраняла положение человека неизменным. Изобретатель был чёртовым гением.
В глубине каюты стоял стол с картой и устройствами для определения маршрута, а так же заветная цель визита Гархикка - табакерка. Аккуратно, следя за каждым своим шагом, гоблин прокрался к столу. Его безумно нервировало то, что Дарелин ни храпел, ни сопел, это могло означать что угодно. Неспешно Гархикк открыл табакерку, отсыпал в неё порох, аккуратно перемешал порох с табаком, благо они были и вправду не отличимые друг от друга, а запах пороха бережно прикрывался ароматом табака. Закончив с делом, Гархикк неторопливо побрел обратно. Дарелин всё так же лежал неподвижно. Гоблин уже схватился за ручку, как его словно током разразило. Ведь именно здесь находился заветный табак, этот старый пёс вряд ли бы заметил пропажи парочки граммов. Гархикк вернулся к бочонкам и начал их обнюхивать. Он так увлекся этим занятием, что не расслышал как скрипнули тросы. Он открыл заветный бочонок, зачерпнул горстку хоккайского табака и услышал спокойный низкий голос:
- Знал же, нельзя доверять гоблинам.
- Вот же бл… - начал было Гархикк, но крепкий удар по голове прервал его на полуслове.
Глава сорок шестая
***
- Геральд, вставай! Гархикка поймали! – раздался громкий шепот Балси.
- Что? Как? – юноша еще не успел проснуться, после ночного визита Кардгара, потому сел на свое сконструированное ложе из парочки тюков с тканями и старался вглядеться в напуганное лицо друга слипающимися ото сна глазами.
- Что-то пошло не по плану! Утром его обнаружили подвешенным на мачте, через полчаса начнется казнь.
- Я обязан присутствовать, - сквозь зубы сказал Геральд.
- Ты с ума сошел? Тебя же поймают и казнят на пару с ним.
- Да, казнят, - Геральд встал с ложа, прихватив с собой свою саблю, - Но из-за меня казнят другого, а это неправильно.
- Неправильно? Это говорит тот же Геральд, который поднял на уши весь Мунстерн, пока убегал от орка? По твоей же вине того здоровяка в темницу посадили.
Однако Геральд пропустил этот едкий комментарий мимо ушей, он подошел к выходу из трюма и выглянул за дверь.
- Если я спрячусь в этой бочке, то смогу безнаказанно наблюдать за происходящим. Я что-нибудь придумаю, и мы вызволим Гархикка.
- Ты дурак, Геральд. Если тебя поймают, то считай, что жертва Гархикка была напрасна.
Юноша усмехнулся.
- Не беспокойся, у меня есть план.
- Ну, хорошо. Я подам тебе знак, когда ты сможешь выйти и залезть в бочку.
Балси вышел из каюты, оставив Геральда одного. Ясное дело, что у юноши не было никакого плана. Но что-то внутри так и кричало, что Геральд обязан присутствовать при страданиях Гархикка, иначе душа его не будет чиста. И почему он, будучи пиратом, так беспокоится о чистоте своей души?
Два удара по двери, это знак. Геральд юркнул в приоткрытую дверь, нелепо перекатился по палубе, дополз до бочки и залез в неё. Она была на четверть наполнена морской водой, скорее всего она предназначалась для мытья полов. От неё безумно разило протухшими тряпками, но выбирать не приходилось, нужно было ждать. Балси накрыл бочку крышкой и Геральд погрузился в полумрак, нарушаемый небольшой дыркой в обшивке. Через неё Геральд видел мачту и Гархикка, подвешенного за руки канатом. Он, наверное, провисел так всю ночь и выглядел очень ослабшим. Наверняка ему еще пару раз хорошенько треснули по морде, а уже после этого подвесили. Где-то в глубине души Геральд был рад, что не находится на месте гоблина, в то время как все остальное кричало о том, что именно юноша должен быть на месте Гархикка.
Время шло, команда начала высыпать на палубу. Никто из них не испытывал ни малейшего желания наблюдать за очередной казнью, но, по уставу корабля, присутствовать обязан каждый, без исключений. На какое-то время кто-то закрыл обзор Геральду своей тушей, но Балси рявкнул:
- Отойди, Питерс, за тобой не видно ни зги.
- Чагой? – отозвался Питерс.
- За тобой ни черта не видно, отойди в сторону.
Питерс не блистал интеллектом, а уж тем более тягой к конфликтом, потому лишь пожал плечами и сделал шаг в сторону. Дарелин Сторн уже вышел к мачте и терпеливо дожидался, когда все будут в сборе. Спустя некое время ропот возрос, все были на месте. И Дарелин громогласно сказал:
- Итак, господа! Это… создание, посмело нарушить один из главных уставов “Ладьи Харона”. Матрос Гархикк Харкс осмелился не просто войти в мою каюту без дозволения, так еще он решил добродушно позаимствовать моего табаку, - капитан Сторн начал неторопливо расхаживаться взад и вперед, переводя взгляд то с одного, то на другого члена команды, - Сперва, я хотел ему отрезать руку за воровство, но такие вещи должны быть уроком каждому. Поэтому, Валенсин, пятнадцать ударов плетью этому отродью, после чего отрежь ему правую руку. Руку оставь, а остальной мусор выброси за борт.
- Капитан, а почему именно я? Пускай этим займутся орки.
Дарелин сверкнул глазами.
- От ударов орков он подохнет раньше, чем произойдет десятый удар. Я не позволю этому болотному выродку помереть так быстро. Я жажду видеть раскаяние в его глазах.
- Поцалуй мой зад, педераст. Чёрта с два ты увидишь, что я тип жалею о садяном, - раздалось ворчание Гархикка.
Среди команды пронеслись смешки, которые пресек всё тот же холодный взгляд Дарелина.
- Валенсин, немедленно привести в исполнение. Громбар, Дингар, привяжите гоблина к мачте.
Орки вышли вперед, им было до сих пор немного стыдно за то, что они проспали вторжение Гархикка, и они до сих пор боялись, что следующим приказом будет отправиться на морское дно, чтобы покормить рыбок. Без особого сопротивления гоблина опустили, привязали за руки и за ноги к мачте грудью вперед, чтобы предоставить обнаженную спину обвиняемого под удары и отошли назад, подальше от глаз капитана.
Валенсин вышел вперед, держа плеть, сотканную из обрубков канатов. Какое-то время он разминался и потягивался, а затем приступил непосредственно к наказанию. Удар. Тельце гоблина встрепенулось, но Гархикк не издал ни звука. Еще удар. Он плотно стиснул свои клыки и зажмурился. Удар. Когти впились в мачту. После пятого удара Гархикк уже не сдерживался, а открыто стонал и выкрикивал разного рода проклятия на гобледуке.
Геральд не видел спину Гархикка, но он видел его лицо, искаженное от боли, но в, то же время, сохраняющее силу и уверенность. Сердце юноши сжималось от каждого удара. Он хотел поднять крышку, но, по всей видимости, Балси сидел сверху. Чертов пёс, он предусмотрел желание Геральда вмешаться. Юноша начал раскачивать бочку из стороны в сторону, то и дело ударяясь о её бока своими плечами. Балси несколько раз ударил ногой по бочке, как бы говоря, чтобы Геральд прекратил, но у юноши были иные планы на этот счет. Еще один толчок, бочка на мгновение замерла, а затем повалилась на бок. Балси кубарем покатился в сторону, крышка отвалилась, и из бочки хлынул поток воды, а следом за ним выполз Геральд, сжимавший свою саблю в руках. Команда расступилась и с удивлением рассматривала Геральда.
- Неужто это сам Геральд Хаксли? – иронично протянул Дарелин Сторн, - Какой сюрприз, что даже мёртвые захотели присутствовать на казни.
- Дарелин, сукин сын, ты уже давно сидел у меня в печенках и сегодня ты умрёшь, - дрожащим голосом проговорил Геральд.
Нависла тишина, которую нарушил смех капитана.
- Вот ведь шутник! Валенсин, иди, разберись с ним.
- С превеликой радостью, мой капитан.
Эльф отбросил плеть и обнажил свою рапиру. Гархикк приоткрыл глаз и с легкой ухмылкой наблюдал за происходящим.
Дарелин же достал свою трубку и начал неторопливо её расчищать.
Команда окружила Геральда и Валенсина, создав некое подобие арены. Давненько же они не видели хорошей драки. Рука у юноши дрожала, вот уже столько месяцев он не практиковался в фехтовании, да и сабля его была давно затупившейся после рубки пальм.
Дарелин отсыпал немного хоккайского табака из своей любимой табакерки.
Валенсил атаковал первый, сделав резкий выпад, но Геральд инстинктивно парировал удар, правда напоролся на удар коленом в живот. Он отскочил назад, удар был крепким, но не столь смертелен, как проникновение рапиры в плоть.
Дарелин чиркнул огнивом и неторопливо приблизил пламя к трубке. Гархикк язвительно прыснул и прошептал:
- Бум.
Глава сорок седьмая
***
Прогремел взрыв, хотя точней можно его охарактеризовать как хлопок. Все взгляды устремились на его источник. От пороха в табаке трубка раскололась, а вместе с ней и часть лица Дарелина. Его нижняя челюсть отсутствовала и из неё струилась алая кровь. Рука державшая трубку была изорвана, сохранив лишь большой палец, который держался на парочке сухожилий. Осколки трубки торчали из лица капитана Сторна. Один осколок попал ему в глаз, а часть мундштука застряла у него в глотке, попутно выбив передние зубы. Дарелин какое-то время стоял, осматривая свою руку и членов команды, а затем рухнул на спину, захлебываясь в потоке алой крови, что струилась из изорванной аорты.
Валенсин ошарашено глядел на умирающего капитана, не в силах что-либо сказать. Геральд воспользовался слабостью оппонента и ударом гарды отправил эльфа в нокаут.
Нависла тишина, нарушаемая хрипом умирающего Дарелина. Всю команду охватило оцепенение. Один лишь Гархикк был доволен, несмотря на изодранную до мяса спину. Такое зрелище явно стоило того. Первый из оцепенения вышел Геральд. Он подошел к гоблину, перешагнув через тело капитана Сторна, и тремя ударами сабли смог разрубить путы, связывавшие Гархикка.
- Ты в порядке, приятель?
- О да, поцан, эт педераст издыхает, так-то ему и нада.
Геральд наклонился над Дарелином и с довольной ухмылкой проговорил:
- Ну что, сукин сын, убедился, что мои слова были пророческими? Не того ты решил выбросить за борт, ублюдок неотесанный, - впервые в единственном глазе капитана Сторна были нотки ужаса. Он не мог говорить, он был ошарашен и сражен, а главное был беспомощен, ведь каждый из команды желает сам вонзить в него кинжал, - Я бы мог тебе сбросить за борт и понадеяться, что морские дьяволы сами с тобой расправятся, но это слишком самонадеянно. Я живой пример неэффективности этого метода. Не беспокойся, шакал, у тебя будет шанс покормить местную фауну, - Геральд выпрямился, - Кардгар, принеси мне веревку, будем ловить на живца.
Орк с довольной ухмылкой приблизился к Геральду, разматывая трос.
- Да, это подойдет. А теперь помоги мне упаковать этот подарочек морским обитателям.
Дарелин пытался как-то сопротивляться, но он потерял слишком много крови. Слабость была в каждом его движении, однако он не терял надежды спастись. Он пытался извиваться, отбиваться и царапаться.
- Мда, жалкое зрелище, но капитан Сторн, мы должны сотрудничать. Кардгар, сломай ему руку и ноги.
От отвращения даже Геральд немного поежился, но продолжал смотреть, команда же отступила на пару шагов назад. Никто никогда не мог бы предположить в юноше такую жестокость. Сам Геральд за собой её не ожидал. Но бывают моменты, когда лишь жестокая и мучительная смерть неприятеля может принести спокойствие и истинное наслаждение, особенно если этот неприятель заслужил это. Хруст, за ним следовал хрип. Кардгар ломал кости Дарелина о колено, словно хворост для костра. Когда приговоренный потерял сознание, Геральд отвесил ему тяжелую пощечину, вернув тем самым Дарелина в мир живых. После этого они с Кардгаром уже тщательно связали капитана Сторна, и привязали свободный конец веревку к борту.
- Есть ли последнее желание? – Геральд наклонился над Дарелином. Его глаз сиял от ненависти, но он более не пытался что-то сказать. Сил осталось немного, но при этом он оставался в сознании, - Нет? Вот и славненько! Отправляйся же к Харону, сукин сын.
С этими словами Геральд ногой столкнул Дарелина за борт. Он сильно ударился о водную поверхность, и возможно из-за этого потерял сознание. Но его голова была над водой, так что он не захлебнулся бы раньше времени. Какое-то время ничего не происходило, а затем набравшаяся смелости акула попробовала на зубок тело капитана и уже после этого началась трапеза. Тело Дарелина растерзали акулы и морские дьяволы. Голова еще какое-то время была на плаву, но затем всплыла акула и разом заглотила череп покойника, оставив от Дарелина лишь неприятные воспоминания.
Геральд какое-то время смотрел на кровавое пятно на поверхности моря, а затем обернулся к команде. В их глазах читался страх, они явно не знали, что произойдет дальше. Тишину нарушил Бо.
- Геральд, дружище, а что делать с Валенсином?
- Как что? Свяжите и закиньте в трюм. Как бы он меня не бесил, он был лишь жалкой пешкой в руках у Дарелина. Но если он встанет у меня на пути, то я его уничтожу.
- А почему это приказы отдаешь ты? – раздался голос из толпы.
Толпа расступилась, выпуская вперед Джейкона Стагхорна. Его шайка Морских Волков радостно заулюлюкала, приветствуя своего лидера.
- Чего тебе нужно, Стагхорн?
- Если ты не забыл, то именно я являюсь Джейконом Стагхорном! Будущим величайшим пиратом и грозой четырех морей и одного залива Империи Элдаронг! И это будущее решится сейчас!
Команда корабля разделилась на две толпы, одна половина за Джейкона, вторая за Геральда. Никто не хотел драки, но и командовать кораблем тоже не все горели желанием. А вот поддержать одного из дурачков – пожалуйста. Громбар и Дингар, орки, которые должны охранять оружие, напрочь сбились с толку. В большинстве случаев орки не дружили с причино-следственной связью, в их понимании она ограничивалась "в моя рука топор, моя ломать твоя череп". Они должны были подчиняться капитану, капитан умер, тогда кого слушаться? Их мозги кипели от столь сложных мыслительных процессов. Среди неопределившихся был Биллихоп. С одной стороны он был членом Морских Волков, а с другой стороны Геральд его друг.
- Друзья! Не нужно устраивать мордобои, они ничего не решат! – крикнул Биллихоп, стараясь привлечь внимания толпы.
- Человек прав, - вышел вперед Кардгар. Уж его-то любой послушается, - У моя, орков, есть священный традиция. Если два орк хотят стать вождь, они обязаны пройти обряд Мок’Гора. Поединок один орк, против другой орк. Победитель – вождь. Никто не сметь вмешаться. Кто осмелится – того моя самолично разрубить топором на два.
Доводы почти восьмифутового орка казались релевантными, так как авторитет его был закреплен его воинственным нравом и знанием факта, что Кардгар никогда не бросает слов на ветер. Вновь создалась импровизированная арена из зрителей. Геральд со своей саблей стоял, скрестив руки на груди, Джейкону же вручили рапиру Валенсина. Драка один на один явно не входила в планы этого “Будущего Величайшего Пирата”, то ли дело классическая драка десять на одного, или ножом в спину. Такие методы борьбы были ближе по духу Джейкону, в них хотя бы силы равны. Не заметил неприятеля или позволил себя окружить – сам дурак. Он очень нервничал, и когда подобные люди нервничают и боятся своего оппонента, они все поступают одинаково глупо. Они пытаются заговорить зубы.
- Ну что, Геральд? Я так и знал, что все в итоге окончится так. Едва мы с тобой заговорили. Я знал, что ты не наверняка пожелаешь меня свергнуть, предательски и бесчестно отравить, или что-то в том же ключе. У тебя же на лице написано, что ты вор, врун и обманщик, не способный бросить вызов в открытом бою.
Руки Геральда стали трястись от злости, он отбросил саблю и медленно начал приближаться к Джейкону. Джейкон же воспринял этот знак неправильно.
- Что, Геральд? Решил сдаться? Понял, что тебе со мной не совладать? Так и быть, я тебя пощажу, ведь я – добродушный капитан, не то что ты, чудовище. Раненного и обессиленного капитана бросил за борт на растерзания акулам. Сам понимаешь, что такие малодушные люди не нужны мне в команду, и я…
Точный удар Геральда, попавший в челюсть, прервал монолог Джейкона. Юноша взял Джейкона за руку, держащую рапиру, подставил ногу и повалил его на палубу, после чего сел сверху и начал мутузить его по лицу кулаками, вкладывая в каждый удар всю ту ненависть, что накопилась за столько лет жизни.
- Геральд! Ай! Я пошутил! Прошу! – визжал Джейкон Стагхорн, - Не надо! Пощады! Пощады!
Юноша схватил этого клоуна за шиворот и встал, поднимая его за собой. Кровь стекала из разбитого носа самодура. Во рту Стагхорна так же недоставало нескольких зубов. Джейкон боялся повторения судьбы Дарелина и потому начал хныкать.
- Молю чебя, пощади! Ну, я шглупил, ш кем не бываеч. Давай мир, а? Пожалуйсча, пощади! У меня больная и шлабая мама! Ей нужна моя помощь!
Джейкон тараторил безумолку, то и дело всхлипывая. По его лицу вместе с кровью крупными градинами стекали слезы. Геральд какое-то время молча смотрел ему в глаза, а затем, ударом локтя в нос, отправил Стагхорна в нокаут.
- И за этой тряпкой вы шли!? Это и есть ваш бесстрашный и великий будущий капитан Джейкон Стагхорн!? Чего молчите!? Где ваше улюлюканье, безмозглые шакалы!?
Воцарилась тишина. Почти все сторонники Джейкона сняли свои красные банданы и бросили их к своим ногам. Им было стыдно, не потому что их лидер так унизился, а потому что они столько месяцев слепо поклонялись его мнимому величию.
Геральд осмотрел команду.
- Ну что, есть еще желающие побороться за власть!?
Юноша в глубине души надеялся услышать отрицательный ответ, потому как осознавал, что среди членов команды есть более толковые фехтовальщики. Но толпа молчала и это успокаивало.
- Вот и славно, - с облегчением сказал Геральд, - Свяжите Джейкона и закиньте его в трюм, возле его заначки с эротическими картинками, вы её не пропустите, он никогда не убирал за собой. Можете даже опустить его лицом в его же непотребства. Балси, ты мой заместитель, поднимаем паруса и движемся в Мунстерн. Бардрок, отнеси Гархикка Болвару, у него должно быть какое-нибудь снадобье, чтобы быстрее поднять его на ноги. Вечером устроим пир в честь нашего отважного гоблина, который сумел всё это провернуть. Сейчас же я отправляюсь спать, и упасите боги, если кто-то побеспокоит мой сон. Кардгар, можешь встать на стражу моих покоев.
- Моя почитать эта за честь, капитан.
- Все всё поняли? – громогласно сказал Балси, - Исполнять!
Геральд неторопливо отправился в капитанскую каюту. Теперь она по праву принадлежит ему. Шенни тихонько толкнул Бо в бок и спросил:
- Эй, а что, на корабле правда всё это время была заначка с эротикой?
- Не знаю, но пойдем скорее, поищем, я уверен, что желающих поглядеть будет полно.
Эпилог
***
- Земля на горизонте! Это Фортуна! – раздался крик из вороньего гнезда.
Вот и всё, путешествие подходит к концу. Геральда еще долго преследовали кошмары о событиях того дня, причем с абсолютно разными сценариями. Самый пугающий был сценарий, что после обретения власти Геральд станет копией Дарелина, подражая его безумной кровожадности. Но, слава богу, проверить это не предоставлялось возможности. Геральд и Балси сохранили порядки и расписания службы на судне, но дали зарок, что после возвращения на Фортуну все изменится. Им предстоит почти полностью переписать свод корабельных законов и правил. Да и большая часть денег, заработанных за эти два набега, будет использована на перекройку корабля, потому что эта чёрная безвкусная каракатица выглядит слишком вульгарно. Да и судно заслуживает явно нового названия. И это название невольно подсказал Шенни, повествуя о своих новых любовных утехах с сиренами. Геральд сразу же вспомнил слова покойного капитана Мальчазреда про сирен, и что они завлекают лишь тех, чьи души охвачены сомнениями. Сомнения. Будучи пиратом, ты не можешь быть наверняка уверен в своем завтрашнем дне. Излишняя самоуверенность может быть губительна, Дарелин тому живое подтверждение. Решено, после прихода в Мунстерн переименовать “Ладью Харона” в “Сирену”.
С капитанством Геральда так же не было никаких проблем, как минимум, потому что он сразу всем раздал запасы табака, а так же всегда обедал с командой за одним столом. Балси оценил примерную величину заработка. С учетом пропорции сорок/двадцать/сорок, в которой сорок процентов достается капитану, двадцать квартирмейстеру, а оставшиеся сорок делятся между командой, а так же с учетом того, что на корабле осталось всего около сорока людей, то на одного члена младшего экипажа порядка двухсот пятидесяти золотых, что весьма немалые деньги по Фортунским расценкам. На эти деньги можно преспокойно прожить около года, если, конечно, тратить в день не более пятидесяти серебряных, что в реалиях пиратов мало осуществимо. И того Балси и Геральд заработают на двоих пятнадцать тысяч золотых. Это годовой оборот небольшого аристократического дома. Радость юношей от услышанной суммы была недолгой, потому как Гархикк разрушил их мечты, рассказав, во сколько обойдется переоснащение корабля, его ремонт, переделка, закупка провизией, выплата пошлины (да, пираты тоже платят налоги), а так же деньги для найма команды. В общей сумме получается что-то около ста пятидесяти золотых, из которых пятьдесят по правилу двадцать/сорок принадлежат Балси, а сто Геральду. Вот только юноша жил в “Западном Солнце” пару недель и задолжал им несколько золотых, а так же необходимо купить себе новую одежду, более соответствующую статусу, а так же вернуть долг Марсель. Если на двести пятьдесят золотых в год еще можно прожить, то на сорок уже как-то из разряда научной фантастики. Если вы считаете, что став капитаном корабля будете купаться в золоте – то ваши влажные мечты мигом разрушатся о жестокую и бессердечную бюрократию. Можно, конечно придумать систему штрафов, наказаний, уменьшить доход команды с сорока до двадцати процентов, но после таких махинаций не удивляйтесь, обнаружив себя идущим по мостику на потеху взбунтовавшейся команды и на радость морских обитателей.
Геральд смотрел, как остров приобретал очертания. Он пережил огонь и воду, неоднократно находясь на волосок от гибели, но, тем не менее, он остался в живых. Любой другой непременно бы сломался, решил бы поменять подобную стихию на мирное проживание в небольшом загородном домике, или же открыв свой трактирчик на большой дороге, но не Геральд. Это было настоящее пиратское приключение, о котором он мечтал с детства, и которого пытался его лишить его отец, Говард Хаксли. И знаете что? Геральд был уверен, что это – лишь начало его жизненного пути.
Конец.
Пение Сирены
© Copyright: Эдгар Езекелян, 2018
Свидетельство о публикации №218020401711
Свидетельство о публикации №218020401711
Рецензии