Возвращение из страны пирамид. Глава шестая

Глава шестая. Голод и смерть.


- Мы уже сбились с ног, а нашли только несколько раздавленных батончиков Сникерс, едва уцелевших среди обломков разбитого авиалайнера. От них еще больше есть и пить хочется.
- Не напоминай мне больше про разбитый самолет. Этот тошнотворный удушающий запах и рваные останки, расчлененных катастрофой. людей. Меня мутит от этих воспоминаний. Остановила я Сашу.
Ахмед о чем-то долго бубнил себе под нос на своем непонятном языке, а потом сказал.
- Здесь недалеко была банановая плантация. Идем туда. Если нам повезет,  мы найдем бананы. Это на берегу реки.
- Лучше умереть сытыми. Поддержали мы его идею.

Через пол часа добрались до берега Нила, и пошли вниз по течению, чтобы не заблудиться. Нил, как и сотни лет назад, мирно нес свои воды к средиземному морю.
- Найти бы лодку и уплыть отсюда куда-нибудь далеко, где есть чистый воздух и светит на голубом небе яркое солнце. С тоской вздохнула я.
- Наверное, больше не осталось на земле ни одного чистого уголка, если даже здесь, где не было ядерных взрывов, творится такой ужас. Я боюсь представить, как выглядят сейчас места боевых действий.
Недалеко на берегу мы заметили костер. Когда подошли поближе, то обнаружили два небольших катера пришвартованных около деревянной пристани. Они были привязаны канатами к металлическим кольям, вбетонированным в глыбы, валяющиеся на рыхлой черной илистой земле, покрытой порыжевшей травой. Возле костра грелись и жарили на решетке рыбу, укутанные с ног до головы в теплые одеяла, двое мужчин. Ахмед подошел к ним и о чем-то долго беседовал по-арабски, потом, обратившись к нам, сказал, что банановая плантация находится совсем рядом, куда мы сразу вместе и направились.
Большая банановая плантация выглядела просто ужасно. Бурая листва совсем высохла, а на стволах кое-где вяло свисали, словно перезрелые, гроздья почерневших плодов.
- Они от радиации так почернели. Заключил Слава.
- И потому, что солнца на небе давно нет и холод собачий. Процесс фотосинтеза остановлен на долгие месяцы, а может уже и навсегда. Вся растительность на земле погибла, и скоро совсем нечем будет дышать. Горестно подтвердила я.
- Все равно больше нечего есть. Сказал Саша, отламывая от грозди размякшую ветку плодов.
Ахмед последовал его примеру.
Внезапно стало светлее от зеленоватого свечения, озарившего часть черного неба. Вскоре над нами с огромной скоростью и абсолютно бесшумно пролетело несколько крупных объектов, оставляя в низких тяжелых серых облаках зеленый светящийся след.
- Что это было? В один голос спросили мы друг у друга, но не нашли этому явлению никаких объяснений.
- Может быть у военных есть новые технологии по дезактивации радиоактивных элементов?
- Они полетели в сторону Каира. Сообщил Ахмед, который более или менее ориентировался на местности.
Немного помолчав, он добавил.
- Я хочу домой в Каир. Если военные и будут кого-то спасать, то в первую очередь, начнут с крупных городов. В Каире мы точно найдем пропитание и убежище.
- Если выживем!
- Я хочу перед смертью попрощаться со своими близкими.
- Я тоже не хочу умирать сидя на одном месте, или  слоняться по городу, охотясь за крысами.  Сказал Слава.
- Или крысы станут охотиться за нами, а может, и люди. Но как мы туда доберемся? Ни один автомобиль не заведется. Вы же сами убедились, когда я пробовал сегодня завести несколько брошенных машин. Засомневался Саша.
- Мы можем плыть по Нилу. Возьмем у местных катер, наберем бананов, и поплывем по течению. В реке пузом кверху плавает много дохлой рыбы. Мне сказали, что она вполне съедобная. И воды в реке полным-полно. От жажды точно не умрем.
- Сдохнем от лучевой болезни, или от рака.
- Зато не так медленно, как от голода.
- Откуда ты знаешь, отчего можно быстрее умереть? Разозлилась я на сына. Сама мысль о смерти собственного ребенка приводила меня в отчаяние, и я в очередной раз представила, что уже потеряла дочь, отчего меня затрясло.
- А Каир далеко?
- До него приблизительно семьсот километров по воде.
- И сколько мы будем плыть? Месяц? Спросила я, а потом сама удрученно ответила.
- Да и какая, собственно разница?!

В последние дни мы все чаще говорили о смерти, как о чем-то неизбежном и естественном, потому что понимали - жить нам осталось мало, и поэтому Ахмед пошел договариваться на счет катера, а мы, в это время пополняли запасы почерневшими банановыми гроздьями.

- Это дорога в один конец - последний путь. С тяжелым сердцем подумала я, когда мужчины оттолкнули от берега катер при помощи длинного деревянного шеста, взятого на илистом берегу Нила.

***

Я проснулась от сильной боли в голове и суставах. За бортом нашего катера все еще плескалась мертвая вода старого Нила. Мы совсем потеряли счет времени. От слабости во всем теле, развившейся не то от голода, не то из-за лучевой болезни, мы почти не вставали, и в кошмарном полусне, методично раскачивались на безжизненных волнах. Наши тела покрылись многочисленными сочащимися язвами, которые уже не болели. Боль, как оказалось, тоже можно контролировать.
Я смотрела на ткань навеса, который во время нашего пути закрывал нас от осадков. В ней появились проплешины, и через них я, уже в который раз, увидела зеленое свечение. Этот свет сопровождал нас всю дорогу до Каира. Мы не понимали, что он из себя представляет, но уже точно знали, что не спасает от радиации.
Может, мне показалось, а может, привиделось, но я почувствовала чье-то постороннее присутствие. Повернув голову в сторону, я увидела высокую фигуру, склонившуюся над мертвым телом Ахмеда. Это был Анубис – Божество древнего Египта с головой шакала. Когда он заметил, что я его вижу, встал, повернулся ко мне своей звериной мордой и что-то произнес на чужом, неведомом мне языке. Слов я не разобрала, и не испугалась его страшного облика, решив, что он заберет и меня, вслед за Ахмедом. От этой мысли стало легче, и я закрыла глаза, готовясь уйти. Внутренним зрением я увидела большие сооружения посреди пустыни, в которых узнала пирамиды Гизы, но выглядели они иначе, чем я их представляла. В ровных сверкающих золотом гранях, отражался солнечный диск, свет от которого шел из кусочка чистого неба, показавшегося среди расступившихся черных туч. Отраженный луч ослепил меня.