Генерал-майор Виталий Ветров вспоминает. Ч. 2

Медицина лечит человека, а ветеринария – человечество…

Случаи из ветеринарной практики. Ч.2


Взял медведицу на хитрость

                Случай четвертый.

Горно-таежный поселок Матвеевка, у истоков реки Бухтармы.


        Красивейшие высокогорные места горного Алтая, это советская альпийская Швейцария, иначе не назовешь. Высота над уровнем моря примерно от 1800 до 2500 метров, вдали видна вершина Беринтау, высотой 3300 метров. По разные стороны ее отрогов и хребтов проходят водоразделы рек Бухтармы и Коракобы, притока Иртыша, уходящего в Китай. Здесь проходит стык государственных границ Китая, Советского Союза и Монголии, а также горного Алтая и восточно-казахстанской области. Рядом, западнее в 40 км, на высоте 1450 метров, расположено уникальное высокогорное озеро Маркаколь, где водится реликтовая и единственная в союзе рыба ускуч. В последствии в 1976 году здесь образуют Маркакольский государственный заповедник.

        Деревня Матвеевка, это маленький бревенчатый поселок из двадцати изб у самой китайской границы. Из государственных структур в горном поселке только две; пограничная застава огороженная, высоким деревянным забором, стояла в самом центре деревни. В 1938 году белокитайцы вырезали на ней всех пограничников, о чем свидетельствует, рядом стоящий с ней обелиск. Самая дальняя гидрометеостанция СССР, на северо-востоке Казахстана. Кроме того, на альпийских лугах этих гор выпасались элитные табуны Алтайской и Киргизской горновьючной породы лошадей, принадлежащих крупному коневодческому хозяйству в поселке Алексеевка. Связь с районным центром Алексеевка, только по радио, а авиационное сообщение с цивилизацией, осуществлялось маленьким самолетиком По-2, летающим один раз в неделю. На котором мне пришлось прилететь, в этот богом забытый край и улучшить ветеринарное состояние местного коневодства.

              Кстати большая практика, полученная в Маркаколе, здорово пригодится мне в службе. При формировании в Среднеазиатском военном округе в 1980 году двух горновьючных рот, для обеспечения войск в высокогорных районах Афганистана. Два раз в год, летом завозили по две - четыре машины соли лизунца, для лошадей и необходимый провиант в местный магазин. Остальное местные жители выращивали на огородах. В долине, защищенной от всех ветров, существовал свой микроклимат, там росли даже томаты, чему был здорово удивлен. Десять домов местных алтайцев, в основном охотников и лесников. Неповторимые места, медведя и косули, водились снежные барсы и пушной зверь, в общем – заповедный и дикий край. Летом медведи обычно нагуливали жир и витамины, ловя рыбу в горных речушках, а там было много форели, но самым главным кормом медведя был жирный хариус. На субальпийских лугах они в большом количестве поедали ягоду, оставляя на склонах громадные кучи навоза и примятую траву на лежанках.

              Как-то поднимаюсь по склону горы, верхом на монгольской лошадке. Откуда ни возьмись медведь, весом примерно килограммов  400, идет на меня, как танк. Оказалось, вышел я на медведицу с детьми. А в этот период они крайне опасны, за добычей может подниматься в гору, с такой же скоростью, как и по равнине, я от нее пустился, на утек. Оружие у меня только –  малокалиберная винтовка. Одним словом ушел кое-как, лошадка моя вся в мыле. Вторичная встреча была с ней на пасеке, нашего управляющего  отделением. Пасека, примерно около 35 пчелосемей стояла в двух километрах от жилья, в распадке небольшого ручья. Медведица, видимо попробовав ранее мед, стала проказничать и очень нагло, человека совершенно не боялась. Караулили ее три ночи подряд, пасеку обнесли проволокой, с подвешенными пустыми консервными банками, чтобы гремели в ночное время. Но ее нюх и осторожность не приносили нам успеха. Обнаглев, она повадилась уже днем, при этом разворотила 4 улья. Решили медведицу убить, выследили ее, нашли берлогу в скалах, караулили несколько дней, не идет зараза. Все равно взял ее на хитрость.

        Тухлую тушку рыбы надел на обыкновенный рыболовецкий якорек со стальным тросиком и установил у входа в расщелину. Трос приварили к длинному штырю и вбили глубоко в  землю. Через два дня в ущелье рев неимоверный.

        Якорек зацепился за корень языка, и медведица от боли не шелохнется. Пристрелил ее на привязи, разделали мы тушу, в предвкушении свежего каурдака и долгожданных медвежьих окороков, но не тут то было. Даже не задумываясь, я сделал срез мышцы и просмотрел его через прижатые обыкновенные стекла, под лупой и правильно сделали. Медведица была больна трихинеллезом и давно, шкура тоже уже никудышная. Убив, ее мы просто облегчили ей страдания, тушу облили керосином и подожгли, чтобы дикие звери, в частности барсуки не заразились от больного мяса.

        Достался нам живой трофей – два медвежонка по три месяца. Одного для забавы отдал на местную пограничную заставу, второго оставил у себя. Жили медвежата до тех пор, пока не стал рвать в казарме и избе постель и ломать утварь. Пришлось расставаться со зверями, была мысль отдать их в цирк, да слишком хлопотной было их доставка в Усть-Каменогорск. Так и убежал мой медвежонок в горы с цепью на шее, по направлению к родной берлоге, таким же образом последовал его брат с заставы. Наряды погранцов несколько раз видели наших воспитанников, вблизи деревни, действительно, они были ручными  зверьми.


Бог дал, Бог взял

                Случай пятый.

Южный Казахстан. Арысский район.  Лето 1966 года. Отделение овцесовхоза «Буржар».

        Животноводческие фермы крупного овцесовхоза, насчитывающего 120 тысяч овец, расположены вдоль  течения теплой реки Арысь. Здесь же разбросаны многочисленные поселения местных скотоводов и обилие таборов, кочующих азиатских цыган «люли». Место крайне удачное, с севера песчаная степь, а на юге азиатский небольшой оазис.

        Виталий Ветров - уже дипломированный ветфельдшер, занимается борьбой с кровопаразитарными болезнями крупного скота. Работа грязная и нудная, повременное, внутривенное введение лекарств, не дает возможности оторваться от больных животных и проехать на центральную усадьбу.

        Кроме того, замучило овцеводство, с ее вечными проблемами. В отделении Буржар, при каждой из пятнадцати отар, у него до сорока голов, личных овец. Чем не советский и преуспевающий бай! – по тем временам. Поспорил с одним ненормальным управляющим, из соседнего колхоза по имени Орынбасар, что за четыре часа съем целого вареного барана (хороший баран весил до 18 кг чистого веса).

        На кон поставил 100 баранов. В случае выигрыша, забираю у местного начальника коня «ахалтекинца», которым он очень гордился, но по причине инвалидности, не мог долго сидеть верхом на коне, тем более долга передвигаться в седле. (стоил он две «Волги»). Спор привлек внимание многих обывателей, тем более что, среди местного населения, запрещенные собачьи и петушиные бои, были очень популярны. А здесь разыгрывается целая автомашина Газ-21 «Волга». При сходе местных авторитетов и аксакалов, Виталий в возрасте 17- ти, с половиной лет и при своем живом весе 90 кг с большим трудом выиграл условия спора. Болельщики в основном были на стороне Орынбасара. Я в полтора десятка минут не укладывался в установленное время, меня попросту рвало, а из-за этого возникла потасовка, среди противостоящих сторонников.  А зачинщиками были местные цыгане, в своре они преследовали свои интересы. Правда, затем почти три дня лежал в теплой воде реки Арыси, из пор кожи отходил бараний жир! Не знаю, почему не умер от обжорства, как известный баснописец Крылов, но тяжесть в желудочно-кишечном тракте, чувствовал дней десять. Радость владения конем была недолгой.

        Настигая пришедшую в охоту кобылу в табуне, мой жеребчик влетел под проходящий по железной дороге товарняк. Старики-аксакалы долго ругали меня и очень здорово, что недоглядел такого коня. А управляющего Орынбасара, за то, что он безмозглый и связался с мальчишкой

        Ничего не сделаешь. «Бог дал, Бог взял» – распространенное философское суждение мусульман.



Не учли конокрады

                Случай шестой.

1970 год. Северо-восточный Алтай, озеро Маркаколь.

        Высота до полторы тысячи  метров над уровнем моря. Деревня на берегу чистейшего озера с интересным названием Урунхайка. Гористая местность, с обильными хвойными лесами и богатыми альпийскими лугами. На берегу озера, размером около 500 квадратных километров живут эстонцы, до сорока семей, непонятно откуда появившиеся в этих краях. Со стороны они похожи на сектантов, вели замкнутый образ жизни, не общаясь с внешним миром, занимались натуральным хозяйством и рыбным промыслом, где была изумительная рыба - «ускуч», эта несравненно вкусная рыба, чем-то была похожа на байкальского омуля. Эстонцы так знатно ее вялили, что, проехав пол-света, я еще ни где не пробовал подобного деликатеса. По всей вероятности, эти ссыльные еще с прошлого века прибалты. Принесли сюда, на этот маленький берег свою древнюю науку рыбаков балтийского моря. Которая была у них в крови. Наш путь лежит по опасной горной дороге в сторону госграницы в деревню Орловка, на пограничную заставу, с печальной историей, в период разгула белой контры в 1936 году всех пограничников, также вырезали китайцы. В семидесятых годах у пограничников тоже были серьезные задачи, связанные с тем, что и сейчас местные контрабандисты-скотокрады приловчились по 50-100 лошадей угонять в Китай на продажу. Сделать практически ничего не возможно, кругом высокогорье, перевалы и дремучие, непроходимые леса, а пограничные секреты не всегда в тумане успевают перехватить табун. Технические средства контроля были еще редкость, да и за переход любого зверя через границу отследить было, весьма проблематично.

        Только скотокрады не учитывали тот фактор, что некоторые старые лошади имеют привычку после блуда возвращаться домой, заодно приводить с собой наиболее податливых соплеменников (полюбившихся особей).

        Так получилось и тогда. Проданные лошади, через месяц вернулись из Китая в родной советский совхоз.

        Мы, естественно, поставили их в карантин на ветеринарной станции, привили по всему перечню инфекций. Параллельно, на нашей стороне (СССР) было семь лошадок, заблудших из Китая. Участвую в разрешении межгосударственного конфликта, по передаче контрабандной живности законным властям.

        Время, после военного конфликта на острове Даманском и Джаналаш-коле, напряженное. Китайцы и мы друг к другу враждебны, но местные жители ведут почти, что дружественную торговлю. Например, поселок Алексеевка, где стоит погранкомендатура, на половину разгорожен двумя рядами колючей проволоки. Одна сторона поселка советская, другая китайская. Даже родственники проживают по разные стороны

        Приехал для передачи лошадей заместитель начальника Зимунайского погранотряда. Комиссия: начальник Бобровской погранкомендатуры, главный ветеринарный врач района, практикант Виталий Ветров и представитель генерального консульства КНР, по Восточному Казахстану.

        Вышли под прицелом китайского пулемета на нейтральную полосу, встретились с китайцами, обменялись «ратификациями», вручили беглых лошадок, забрали своих и по домам!

        Уже зная хорошо обстановку, часто выезжали на Черный Иртыш (река Коба, по-китайски), на китайскую территорию порыбачить и побраконьерничать.

        Страшно был хорош там хариус. Да и размеров попадал неимоверных. Однажды обстреляли нас китаезы, пришлось бросать машину, скорую ветеринарную помощь и убегать вплавь. Небольшой инцидент вскоре уладили, а ветеринарный транспорт возвратили  нам, за тех же пришлых лошадей.


(с) Виталий Ветров