Генерал-майор Виталий Ветров вспоминает. Ч. 3

Медицина лечит человека, а ветеринария – человечество…

                Случаи из ветеринарной практики.

Поимка «вражеских шпионов»

                Пограничные будни

Танковая директриса Сидими, урочище Золотая падь, Хасанский район Приморье, осень 1973 г.


           В полосе нашей мотострелковой дивизии дислоцировались второй и пятый укрепленные районы, которые несли боевое дежурство непосредственно на границе, в сооружениях, называемых артиллерийскими полукапонирами. Располагались они, как правило, впереди нарядов и секретов погранзастав. Ради интереса выезжал в населенный пункт на самой границе – Погранпетровку и смотрел на равнинную часть китайской территории с ее обитателями, однако было очень забавно наблюдать жизнь социалистических коммун враждебных соседей.

          Однажды с заместителем командира отдельного пулеметного артиллерийского батальона по тылу, второго укрепленного района дальневосточного округа, майором Леонидом Васильевым, охотились  в том районе на косуль, которых в тот год было неимоверно много. По глупой ошибке завалили уссурийского барса, затем тайно вывезли его в поселок Барабаш. С целью сокрытия отстрела, громадной кошки, занесенной в Красную книгу, на чердаке армейского санитарно-эпидемиологического отряда Виталий выделал, отличное чучело. Так начиналась его таксидермическая карьера, которая затем будет совершенствоваться в западном полушарии.

          Осень 1973 года, идет нескончаемый проливной дождь, сопровождаю колонну топливозаправщиков из порта Посьет и окружного склада горючего  поселка Гвоздево. Расстояние по горно-таежным перевалам, а их было шесть, составляло около 170 км, да и вся дорога занимала более 6 часов. Осенью все мосты сметают разливы рек, а весной их восстанавливают. И так происходит ежегодно.  Впереди на нашем маршруте вздыбившаяся река Сидими. Топливозаправщики Уралы прошли через брод, а Виталий Ветров с кривым от спиртяги горючником Александром Курочкиным на советском джипе Газ-67, через разбитый 300 метровый мост, кое-как перебрались на противоположную сторону бурной реки. Время уже за два часа ночи, темень, хоть выколи глаза! Проливной дождь не прекращается.

          Остановились осмотреться и отлить. Из-под моста вылезает чумазый мужик и преграждает машине дорогу, поначалу я его принял за местного браконьера или дезертира. Но какой браконьер или рыбак в такое время и такой глуши. Просит довезти до населенного пункта на непонятном языке и жестами. Я даю добро, садись в машину, он свистит в сторону реки. Из кустов выходят еще три оборванных человека. Обросшие, худые и грязные «хунвейбины». Из оружия: у водителя автомат, а у меня только пистолет ПМ. Александр Алексеевич спит, как убитый, тормошу его, ноль реакции, только мычит как боров. Трухнул, однако, здорово! Что было на уме у этих охламонов, неизвестно! Через час догнали колонну, на душе стало веселее. Китайцы сидят настороженно, ведут себя смирно. На кпп погранзаставы Барабаш сдал их пограничникам. Оказалось, что китайцы перешли границу и в розыске находятся уже четыре дня. Пограничники блокировали весь район поиска, но безуспешно. В то время часто бывало, что солдаты КНР убегали от невыносимых условий службы и голода на нашу территорию. Впоследствии, после допросов, их таким же образом отправляли восвояси.

          За поимку «вражеских шпионов» приказом Командующего Тихоокеанским Пограничным округом награжден почетным знаком «За охрану государственной границы» П. степени, который мне торжественно вручил командир 50 пограничного отряда полковник С.М. Соловьев 28 мая 1974 года.



Боится  баран бестолковый!

                Извилистые маршруты Приморья.

Залив Петра Великого, Японское море.

          «Владивосток далеко, но город он нашенский»,  так говорил наш великий вождь  В.И. Ленин. От таежного гарнизона Барабаш до Владивостока по дороге вокруг Амурского залива около 300 километров. Зимой же по льду залива напрямую, всего лишь 50, с гаком. В целях сокращения расходов на топливо и экономию времени, все автобатовцы самостоятельно практиковали поездки во Владивосток по льду Амурского залива. Официального на этот счет разрешения не выдавалось, но риск оправдывал себя, за день можно было обернуться в город и назад.
          Февраль 1973 года, идем колонной из Владика домой, вечереет. Виталий на машине ЗИЛ 130, в колонне предпоследний, за ним идет техническое замыкание. Настроение радостное, впереди предвкушение привала и естественная возможность расслабиться, потому что Воинская автоинспекция уже вся наша. Прошли больше половины пути по льду, вдруг вижу, мой грузовик Зил-130 потащило резко влево, с очень большим креном, и вода уже плещется по полику кабины. Опытный водитель-узбек уцепился за баранку и в полном смысле одурел. «Прыгай!»,  что есть, мочи ору ему в ухо. Не понимает и боится  баран бестолковый! Изо всей силы бью его кулаком  по морде, машина почти лежит на боку. Я плюхаюсь с размаху в воду! и водителя тащу за собой в противоположную от крена, сторону. Узбечонок весь в крови, плачет, я оттянул его от трещины во льду. Машина уже на дне, глубина метров 15. Мокро, собачий холод, мы по пояс в воде, яйца отваливаются, а до берега еще целых 5 километров. Видим огни машины технического замыкания, техпомощь осторожно  крадется среди торосов, машу шапкой, стой негодяй! Все сбрасываем с себя, в одних трусах втискиваемся в кабину и вчетвером гоним до станции Приморской. В магазине взял бутылку питьевого спирта и буквально влил его в себя и узбека Рашида. Подобная профилактика спасла нас от неминуемого воспаления легких.
          Машину утопил с тремя тоннами цемента. Жаль, была совершенно новая! Наказаний не последовало, все было объективно. Месяцем раньше там же ушла под воду гражданская «летучка» с полугорами миллионов рублей и кассиром с Гвоздевского золотопесчаного карьера. Машину пытались поднять на поверхность, пропиливая толщину метрового льда, в два с половиной километра, но все безуспешно. Видно там была криминальная подоплека.



Пристрастился местный косолапый

                Прелестная осенняя пора 1973 года.

Анучинский район,  Приморского края. Первозданные  отроги Сихотэ-Алиня.

          Почему-то сразу вспоминается книга мудрости первопроходца и этнографа Владимира Клавдиевича Арсеньева, с его героем Дерсу Узала, и невероятными приключениями. На съемках одноименного фильма, мне пришлось присутствовать в 1973 году в Шкотовском районе советского Приморья. Когда восемь лошадей, из 11 отдельного кавалерийского полка, подмосковного Алабино, заболели инфекционной анемией лошадей. Лечили их всеми возможными способами и средствами, а в конечном итоге сдали в Уссурийске на мясокомбинат. Но знакомство с актерами и  «киношниками» Мосфильма запали в душу на всю жизнь.

          По долгу службы я обеспечиваю фитосанитарную разведку и контроль заготавливаемого картофеля и овощей для дивизии. Заодно вожу колонну грузовиков Зил-130, до пятнадцати единиц, груженых сельхозпродукцией. В этой команде старший только я офицер, в остальных  машинах водители, старшие машин - сержанты и рядовой состав, на подхвате, они же и грузчики.

          За сутки делаем всего один рейс, от автомобильного батальона в Пороховой Пади до Анучинского района и обратно в Хасанский район. За это время покрываем расстояние всего лишь в 650-700 км, и только в одну сторону.

          Неизведанные края Дальнего Востока, проторенные, первопроходцами, влекли Виталия всегда. С детства.  Он подолгу с тоской смотрел на сопки, море и тайгу, уходящую в небо! Риск, романтика, скорость, авантюризм увлекали до невозможности. Выполняя эту нехитрую задачу, водители работали упрямо, дружно, никогда не видел споров или ссор среди них. Но, несмотря на все, могли, ради хохмы, проучить друг друга и довольно таки серьезно.

          Одним словом у меня была высококвалифицированная «играющая команда». Месячный ритм такой работы изнуряет, изматывает, все доходит до автоматизма и высокой степени слаженности коллектива.

          Однажды, под утро, приезжаем на новый участок, в деревню Самарка. Нашел дом местного сельскохозяйственного начальника. Выходит заспанная баба, (как оказалась бухгалтер колхоза) прошу у нее попить воды.

          Она говорит: «Там в сенцах, в кадке, а ковшик висит на стене». Если хочешь спать, спи со мной, а не хочешь, иди на сеновал, солдатам место там тоже найдется. Я заглотил два полных ковша и пошел спать на лапник у баньки, притулившейся у леса. Водила тоже последовал моему примеру. С устатку я не сразу врубился, в кадушке была натуральная медовуха.

          Просыпаюсь резко от страха и затхлого дыхания прямо в лицо! Телок тычет мне мохнатой мордой в голову. Чуть не одурел от испуга, надо мной стоит самый настоящий медведь. Я как заору! А голоса своего совершенно не слышу. Кое-как пришел в себя. Хозяин дома с челядью смеются. Говорят: «Медведь местный, ручной, не бойся, а пришел он на запах бражки».

          Вот такие были фокусы!  А то пришлось бы застирывать штаны!

          Оказалось, что заместитель командующего нашей армии по тылу, генерал Петр Михайлович Фурижных, большой шутник, часто парился в этой бане и после оргий оставлял остатки спиртного в тазике у входа, куда и пристрастился местный косолапый.

          дополнено и изменено 18 октября 2004 г. Виталий Ветров                г. Москва


(с) Виталий Ветров