Друзья, враги и любимая жена

В коммунальной, игрушечных размеров кухне светло, но не празднично. За скрипучим столом, под окном сидят: синюшного вида мужичок и женщина, благой наружности. У синяка заплыли глаза, и он смотрит на мир через узенькие щелочки, она же – глазами юной, опечаленной красавицы. Пышные ресницы беспрестанно хлопают, на краешке верхнего века застыла хрусталиком слеза. Смотрит на синяка она с укоризной, на лице мечется чувство беды, а щёки горят ало и трепетно. Тем не менее, во взгляде можно легко угадать, что он ей близок, дорог, и за него она готова пойти хоть под термоядерный гриб, хоть в разлитую по нечаянности серную кислоту.

Женщина не молчит, что-то говорит, из груди её рвётся нечто похожее на голос, в котором угадывается нотки усталости и безысходности.

- Коленька, ну сколько можно пить ? – Рвёт себе женщина душу. - Не жалеешь ты себя… Прошу, брось ты эту дурь… уже третью бутылку с утра… Из-за неё, проклятой, мы с тобой всё потеряли. К нам друзья уже не ходят. Кум с кумой забыли наш дом, сторонятся… Приглашаю их, а, они говорят, им некогда… Друзей всех лишились. Ты хоть пожалей меня…

Синяк поднял голову. Узкие щелочки глаз задвигались и, видимо, увидев встревоженное лицо женщины, взалкали теплоту кухни и слегка пробудили охмелённый мозг.

- Аааа… Люся, это ты… что-то давно я тебя не встречал… какого чёрта… не видишь, что я намагниченный идеями сижу, зачем меня трогаешь ?

Глаза красавицы ещё больше захлопали и, как показалось, синяку в глазах у неё забурлило, запрыгало,точь-в-точь как у самолёта пропеллеры на турбовинтовых двигателях. Она продолжала:

- Зачем… зачем меня делаешь нервной, сегодня за ночь пузырёк валерьянки выпила… Вчера из-за тебя поссорилась с последними нашими друзьями… Воскобойниковыми… Они начали выговаривать, что муж у меня запойный, а я чуть в морду им не вцепилась…

Мужичок наморщился и окинул взглядом стол, заваленный журналами, книгами. В центре стояла початая бутылка водки, рюмка и тарелка с нарезкой из солёных огурцов. Отвернувшись, он махнул рукой. Пара цветастых журналов из под локтя двинулась и шлёпнулась на пол.

- А ну их этих шаромыжников… - продолжал он. - Воскобойниковых я давно недолюбливал… Негодяи они, мерзоидные личности, им бы потянуть с нас живую копейку, частенько Ванька за мой счёт бухал в пивнушке… выпьет кружку, щерится ехидно, а расплачиваться и не думает… А Ирка, жинка его, как заняла тысячу на своё день рождение, так до сих пор и несёт. Эти людишки только и жируют за чужой счёт. Финансовые ревизионисты! Им всё до барабана. Чуть спотыкнёшься с деньгми… перестанешь поить и подкармливать, так и дружба врозь… Пусть теперь гуляють без меня ! Не дам больше взаймы ! И не напою за свой счёт ! У меня теперь новые друзья ! Так вот !

- Это что за друзья такие, Коленька… ? – Замерла и напряглась Люся. Хрусталинка пала с ресницы на её лицо и покатилась к низу.

- Обыкновенные… то есть я не то сказал, они не совсем обыкновенные, я бы даже сказал – сверх обыкновенные, элитные… в пиджаках и костюмах, женщины в золоте… так и поблёскивают на солнце…

- И кто они, эти друзья ? С соседнего дома алкаши и алкашки, которых ты в дом тягаешь и самогонку глушишь с ними по ночам, спать соседям не даёте… ?

- Какие алкаши, Люся !? Эти ребята умные, не тебе чета, они масштабные люди… только со мной общий язык находят, да ты их знаешь…

- Я знаю !? Бредишь !?

- Успокойсь… не дуди в ухо… ты их по телевизору видишь… они такие ухоженные, в чистых, не вонючих носках… Вот вчера, например, ко мне мой друг Михо Саакашвили приходил… Он мне так и сказал, вот выздоровеешь,Колюха,дружбанище мой до мозга костей, я тебя в команду свою возьму, будешь вместе со мной с коррупцией, хохляцкой, бороться… Озолотишься. Бабок нагребёшь. Жене сапоги купишь и на курорт свозишь… Борьба с коррупцией сегодня в цене, кто с ней борется – тот в Рублёвке самый высокий замок строит.

Женщина чуть привстала со стула и телом подалась назад. Залепетала:

- Ты что, Коленька ? Никого вчера не было…

- Был ! Был ! Вчера Мишико вот за этим столом сидел… Я ему говорю: «Михась, как дела ? А он отвечает: «Отлично,Колянчик, век бы с тобой дружбу водил… Эх, Колька…, - благовествует мне по-дружбански Мишико. - Меня Порошенка с коррупцией задолбал, рвёт, гад, народ на половые тряпки… ни с кем не делится. А я Мишке, кенту своему так и говорю: «Ничего, Мишико, мы ещё всем покажем !»

- И часто к тебе этот «швили» приходит ? – Настороженно спрашивает Люся.

- Часто, как только денька два поуптребляю самогоши… вливаюсь в образ… так он и приходит… Что тот, Мишико ?! Ко мне сам Горбачев является… Но обычно приходит после трёх дней каждодневного приёма во внутрь водки и обязательно «Московской», зареченского розлива. Я его прогоняю, этого предателя… Прочь, говорю, Иудушка ! А ежели я неделю бухаю «Белый Журавль», ростовского ликёро-водчного, то сам Жириновский усаживается на стол… Бывалоча сядешь с ними и пошло, и поехало, разговоры так и вяжутся морскими узлами… Я ему много интересных мыслей вложил. К примеру, это я! - ударил себя в грудь Коляша. - Я уговорил Владимира Вольфыча идтить на выборы Президента. Он не хотел, упирался, но я хлоп его по плечу и говорю ему: «Батька, токмо ты сможешь быть у руля… Россия это же бешеное пространство ! Тута одни поля да степи и цистерны с нефтью… Здеся нужна твёрдая рука… такая как у тебя ! Через день-другой смотрю по телеку как мой друг Жириновский объявляет о начале президентской гонки… Подействовали мои слова…

Женщина всплеснула руками:

- Боже, только не это…

- Что не это? - Подался вперёд синяк. – Жириновского не хочешь видеть в президентах !? Люся, да как ты можешь так рассуждать ? Россия у порога пропасти… выбор надоть делать только сейчас ! Только сильная рука спасёт страну… А ты?! Тяжко мне слушать тебя.

- Аааа! - вскрикнула она. – Боже, только не горячка, только не белочка…

- Какая белочка !? Я может сообща спасаю страну от коррупции и не минуемой ямы… А помнишь, когда у меня Новый год плавно перетёк в 23 февраля…

- Ну да… два года назад это было… Ты тогда с балкона в сугроб нырял, орал, что это волны Чёрного моря…

- Так вот, ко мне в канун праздника Дня защитника Отечества пришёл сам Дональд Трамп. Это мой заокеанский друг. Благодаря мне он стал Президентом. Помнишь, как по телеку орали, что это Путин подставил ему руку на выборах президента Америки. Не фига ! Это я Дональдику, сердешному, слил голоса на выборах… Чтоб он без меня делал, этот щиблый !

- Ой, Коленька, плохи твои дела, – закрывая ладошкой рот, вскрикнула Люсенька. – Это точно горячка. Завтра тебя снова заберут на лечение.

- Какое лечение !? Я своих друзей никогда не брошу. У меня их куча ! – Повысил голос Коленька и начал перечислять, загибая пальцы на руках. – Вовчик Путин, Кобзон, Рогозин, Вольф Амадеус Моцарт, Сашка Пушкин, Ангела Меркель, Собчачка…

- Какая собака ? – Вытянула шею Люсенька. – Какой Ангел ?

- Ааа, Люся… – снова махнул рукой Коленька. – Ты как-то мыслишь не по-европейски, убого… Вот скажи мне что ты думаешь относительно войны в Сирии и припаркованных автомобилей у дверей Государственной Думы ?

У Люси от этого вопроса дёрнулась щека и ей показалось, что в дверь кто-то стучится: очень глухо и совсем не по человечески, как будто не кулак бьёт в металлическую дверь, а какое-то инородное тело, совсем неземное… Она слегка сжалась в комок и ресницы её ещё больше захлопали.

- Коля, ты слышишь ? – Спросила она испуганно.

- Чё, слышишь… ? Не въехал я в твои слова… переведи на русский. - Заводил локтями по столу Коля, ещё три журнала шлёпнулись на пол.

- Ну, это… в дверь… кто- то стучит.

Шея Коли развернула голову в сторону прихожей. В полумраке вырисовывались шкаф для одежды, низкая тумба и огромный ящик для хранения обуви. Он пучил глаза, всматривался в полутёмность, но всё плыло падало на потолок, в том числе и старые женские сапоги и его чисто вымытые женской рукой туфли. От напряжения у него задрожала губа, и ему захотелось уважения к себе.

- Люся… ты это не обращай внимание… Это, наверное, министр иностранных дел Англии ко мне царапается… Как только хлестну я самогона, карбидного, так он и прётся… за советом… Дурная он личность… мерзоид первостепейнейший… гей по натуре… В общем сволочь и негодяй… Ну ты его по телевизору видела… рыжий такой… мордатый… на клоуна похож… Он мне всё время в лицо бумажками тычет, говорит, вы, русские, зажимаете рот Радченкову, гениальнейшей личности современности… А я ему в ответ я в вас геях радченковских ничего не понимаю… А он наседает и приговаривает: дай мне совет как избавить мир от гетеросексуалов и прочих традиционных личностей… Кстати, Люся, а кто такие гетеросексуалы ? Что это за звери такие ?

- Коленька, это я, ты, алкаши твои, Воскобойниковы… в общем весь мир…

- Ну ладно… ну его… всё это… Сегодня, если кто придёт, Люся, скажи, что я занят и никого не принимаю. Беру антракт на время… Так что это… тому, кто скребётся в дверь… этому представителю МИД так и скажи, Коля сегодня работает с документами, как мой друг Ельцин… Пойду вздремну… Управляйся тут сама.

Он привстал со стула, оперся давно немытыми, липкими руками о край стола. Кипа журналов с левого угла ссыпалась на пол. Люся посмотрела юными и неподкупными глазами на своего мужа. Ресницы её уже не хлопали как обычно, а были неподвижны. Она впивалась взглядом в него, а на лице её было написано: «всё равно, Коля, я люблю тебя»…