День икс гл. 3

                Глава третья

                Утро для Оксаны начиналось до восхода солнца, если выпадала первая смена. Она металась по квартире,  нарушая все врачебные заповеди. То бишь,  зарядку не делала, завтракала на ходу – чашкой  крепкого кофе и бутербродом с чем попало. О своем сердце  не думала, как советовала  собственным пациентам-ровесникам. В поликлинику не ходила пешком, а ездила маршруткой.
                Зато никогда не опаздывала на работу. Это было святое – работа.
                – На пенсию не пойду. Подожду,  когда меня вытурят, – говорила она Дине. – А так – не дождутся!
                Знала, что не вытурят, какие бы козни ни строили коллеги, попавшие  по блату в одну из лучших поликлиник города. Помогала не только репутация опытного врача, но и характер – умение держать удар, а также удивительное чутье на потенциальных недругов.
                Может, потому близких подруг у  Оксаны и не водилось, хотя приятелей хватало. В каждом был какой-то изъян, с которым не хотелось мириться.  С возрастом она научилась говорить «нет» тем, кто набивался в друзья вопреки ее желанию.   После  нескольких лет одиночества Дина оказалась именно тем человеком, с которым расставаться не хотелось.
                Конечно, характерами  подруги разнились.   В поступках  Оксана была решительней, круче, как говорит молодежь. Вопрос, что делать дальше, терзал ее не долго. Это Дина боялась ошибиться: а вдруг обидит кого-нибудь? А вдруг она не так поняла ситуацию?
                Поэтому  Оксану удивляло отношение  Дины к мужу.
                –  Слушай, а чего это он тебя перебивает бесцеремонно на половине фразы, а ты помалкиваешь? – не выдержала    она,  как-то заметив, что  Олег в любой беседе ведет первую скрипку, не давая жене слова. – И это при посторонних! Мне же интересно и тебя послушать!
                – Он считает, что я разговаривать не умею! – пожала плечами Дина. – Утверждает, что я говорю хуже, чем пишу.
                – Ты-и?! – возмутилась Оксана. –  А он когда-нибудь слышал тебя на встречах с читателями? Он там тебя видел?
                – Нет. Он туда принципиально не ходит. А то вдруг окажется, что  я не дура! Ему же приятно считать себя намного меня умнее, – улыбнулась Дина.
                – Боже мой, а ты терпишь?! Я вообще заметила, что ты слишком деликатничаешь со своими… оппонентами.
                – Да  я по жизни протестантка! –  слегка обиделась Дина. – И на работе вечно воевала с начальством, и  везде, где вижу несправедливость, не могу молчать. И тогда все говорят, что у меня ужасный характер.   Олег мое   возмущение называет истерикой, стоит мне только обидеться.
                – Сама виновата. Распустила его. С молодости нужно  воспитывать мужа.
                – А ты воспитывала? И удавалось?
                – Не всегда, – призналась  Оксана со вздохом.– Когда-нибудь расскажу подробнее.
                До  сорока лет  Оксана  успела два раза выйти замуж и  столько же разойтись. Первый свой брак она  теперь считала идеальным, признаваясь себе, что развод по ее инициативе был  «дурью взбалмошной идиотки».  Ну кто уходит от любящего мужа, когда хорошие мужики   – редкость во все времена?! Да еще с пятилетней дочкой на руках!
                Борис  с первого курса пялил на нее свои  выразительные еврейские глаза, да с таким обожанием, что все девчонки в общаге ей завидовали. Он же был симпатягой! Отличником! Ему папа-декан квартиру в кооперативе купил,  когда перспективный сынок перешел на пятый курс! Ему же светила аспирантура!
                В общем, пока  Оксана меняла кавалеров, которым нравилась ее  улыбчивая физиономия, а также стройная фигура, но не нравилась койка в общежитии, Боря терпеливо ждал своей очереди…
                Впрочем, других желающих   поставить в паспорте   Оксаны штамп о замужестве в этой очереди не  нашлось.  Для Бори она настала перед  распределением выпускников в интернатуру. Девочки из общаги были первыми кандидатками на высылку в какую-нибудь убогую больничку  районного масштаба.   Оксана   запаниковала. Ей хотелось остаться в Днепропетровске, который полюбился за долгие годы учебы.  Родители  обещали поменять квартиру на тот город, где осядет их доченька.
                О Боре Оксана  вспоминала лишь на студенческих вечерах, когда тот приглашал  на танец. Она не отказывала, но и не поощряла своим поведением. Голову на плечо парню не укладывала,  помалкивала, слушая, как перехватывает его  дыхание. И  Боря дурацких вопросов не задавал, не просился в провожатые после танцулек.  Он только смотрел, но как!
                Внешне он  Оксане нравился,  только казался  слишком робким. А она любила победителей.
                За годы учебы они обменялись несколькими фразами. Попробуй теперь наладить контакт!
                Пришлось   Оксане самой подготавливать почву для первых побегов будущих отношений:
                – Боря, – сказала она, поймав парня после коллоквиума в коридоре института. – А ты не знаешь, какие на кафедре травматологии перспективы на аспирантуру?
                – Ты туда хочешь? – почему-то испугался Борис. – Это же не женская профессия!
                – А куда советуешь?
                Потом   Оксана слушала краем уха советы влюбленного Бори,  пока  они шли по улице до трамвайной остановки, и ломала голову над следующим шагом к задуманной цели.
                – Я не весь город знаю… Может, покажешь мне красивые места? Я сегодня свободна.
                Самым красивым местом Боря считал парк Шевченко, забитый влюбленными парочками. Безлюдных мест он боялся: в  толпе себе подобных ему было легче изображать парня, не затурканного наукой,  а почти легкомысленного. Он даже  подержал Оксану за руку, когда та взобралась на бордюр, чтобы пройтись по нему.
                Перед расставанием Борис  чмокнул ее в щечку, чем  рассмешил и немножко разжалобил. Какой нетронутый! В наше безнравственное   время!  Когда в общаге по вечерам дружно скрипели койки под студентками, давно уже лишенными девичьей чести! А что уж говорить о мальчиках?
                Через три месяца Оксана   переехала  к Борису на законных правах жены. Сонечка родилась через год, и  Борины папа с мамой отдали им свою домработницу – на должность няньки, а сами по выходным с великим удовольствием осваивали роль бабушки и дедушки. Родители   Оксаны остались в своем городишке.
                Словом, внешне все было окей,  да только поговорка «стерпится – слюбится» почему-то не сработала.   Оксана изо всех сил изображала  верную жену, чтобы не обидеть благородного  во всех отношениях Борю. Он так охотно подчинялся ее прихотям, что  Оксане все чаще хотелось взбрыкнуть.
                – Я раньше думала, что постоянный ясный день не может надоесть никогда, – призналась она однажды Дине. – А мне так дождика захотелось вдруг! Нет, ливня! Даже грозы с молнией, чтобы встряхнуться от этой спячки!
                Дина только вздохнула в ответ, когда  Оксана добавила:
                –  Я знаю, тебе не понять. У тебя гром и молния ежедневно, во все сезоны!
                – И что же тебя толкнуло на развод, если вы не ссорились? – спросила Дина.
                – Просто влюбилась. Я уже работала на участке,  в поликлинике, а он был хирургом-травматологом. Приличным,  между прочим. Разводным. И жутко красивым.  Я вообще на красоту падкая, – засмеялась Оксана. – Как и ты.  Что было дальше, не хочу и ворошить. Стыдно, понимаешь? Тем более что своим благородством Борис меня  добил окончательно. Квартиру свою мне оставил, сказал, что вернется к родителям, а жилплощадь отпишет Сонечке. Бр-р-р… Как вспомню… А мне некуда было деваться, согласилась. Дочка каждые выходные проводила у дедушки-профессора и бабушки. С папой.
                –  А второй раз когда замуж вышла?
                О втором замужестве Оксана не любила вспоминать даже в минуту откровений. Наказание благородством оказалось  невыносимым. Боря не только  забирал на выходные дни Сонечку, гуляя с нею, читая книжки, но и алименты аккуратно выплачивал, добавляя к ним подарки. При этом он успевал заниматься наукой, защитил одну за другой две диссертации, став самым молодым доктором медицинских наук в родном институте. А еще он ежедневно справлялся о самочувствии бывшей жены, словно сильно сомневался в ее душевном здоровье.
                И все это было не театром, а его сутью – доброго человека!
                – А  под боком был другой – ленивый паразит, еще и бабник, но такой харизматичный, что понадобился целый год, чтобы оторваться от него разумом и душой.   Я просто заболела им, понимаешь, Дина? А  однажды  прозрела за полчаса, поверишь? И знаешь, как? Увидела, как его отчитывает наша заведующая. И такое у него было жалкое личико…Боже!
                – А  Боря назад не звал? – спросила Дина.
                – Нет, увы…
                – Так кто от кого ушел?
                – Я собрала чемоданчик Толика, выставила за дверь и повесила на ней записку:  «Прошу  не звонить».
                – А говоришь, что я вовремя не принялась за воспитание мужа,– напомнила Дина.
                – Сначала   я и воспитывала, даже получалось. Он же у меня был парень деревенский, приходилось учить правильно вилку с ножом держать, сморкаться в носовой платок и зубы чистить не один раз в день, а два. В общаге этому не научат, если мама с папой вовремя не подсуетились,  до института. Разница в воспитании Толика  и Бори была космическая… А я, слепая курица, думала, что это поправимо. Он, кстати,  из поликлиники ушел, чтобы со мной не встречаться. С тех пор я одна и кукую. И ничего, так даже лучше. Сама себе хозяйка. 
                Не хотелось Оксане признаваться, что затяжное одиночество – это ад, если с надеждой на чудо просыпаешься каждый день, а оно не случается.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/08/996