Низверженные в рай

"Низверженные в рай" - фантастическая повесть. Автор - Авиэль Крутински. 2018.

http://krutinsky.ml

(ОЧЕНЬ РЕКОМЕНДУЮ ВАМ ТАКЖЕ ИЗУЧИТЬ "КНИГУ ЕВРЕЯ" - http://ivri.tk - это откровение конца дней - полный пересчёт Закона Элоhим по Торе и Невиим - разоблачение мирового сатанизма. Не говорите потом, что не были предупреждены. Эта книга - сенсация! Ничего подобного никогда не существовало. Этот фолиант на 670 страниц - единственный в истории максимально верный и беспристрастный учебник по чистому Закону Элоhим без примеси религиозных догматов и политически выгодных компромиссов. Читайте и шлите всем - книга бесплатна для чтения онлайн и скачивания в .pdf по данной ссылке - http://ivri.tk ).


НИЗВЕРЖЕННЫЕ В РАЙ

Глава 1 – Из Вавилона в коморку.

Это было уже после того, как страны окончательно исчезли с политической карты мира, а весь мир был разделён в 2025-ом году на цветные зоны.
В глубинах тревожного сумрака, накрывшего никогда не спящие мегаполисы, таился тысячелетний заговор. Он рос, как снежный ком, захватывая умы и судьбы, перемалывая кости всех, кто вставал у него на пути. Видеть! Видеть хотели они и знать, те, что бессилье своё облачали все эти тысячи лет в рыцарские доспехи. Но слепы остались, и не смогли удержаться от соблазна исполнить написанное безумцами. Словно магнитом тянули слова предрёкших погибель в бездну небытия за стальные кандалы, в которые заковало себя само человечество.
Никто не знал цены своего эго. Люди наивно полагали, что короткий период новейшей истории на рубеже веков, сопровождавшийся всеобщим цифровым ликованием, принесший дешёвые развлечения и искусственную пищу, затянется надолго, лишь прогрессируя в своей бестактной вседозволенности. Однако, рабы крупного капитала, увлечённые желаньем иметь своих рабов ради возможности обустроить свои жилища по последнему слову технического комфорта, незаметно для самих себя ставшие рабами вещей, в алчном порыве своего потребительского бунтарства, слишком часто отказывались в школе учиться считать, в угоду модному тренду богатой безграмотности, прельщавшей молодёжь больше бедной просвещённости, что выливалось в надменное и безлимитное требование от Земли её плодов и недр в масштабах, превышавших существующие. Когда же законы социального каннибализма взвинтили цены на энергоресурсы до небывалых высот – адепты своих золотых клеток безнаказанно начали сжигать саму основу жизни на планете, разлагая её на газ.
В самом сердце грехопадения – в одном из крупнейших городов-паразитов в истории человечества, раскинувшемся круглой язвой на теле некогда могущественной державы, ныне входящей в состав Красной Зоны, шёл по вечерним улицам, в клубах то ли выхлопных газов, то ли пара из прогнившей трубы, Истислав, корящий себя за то, что до сих пор жив… Его дешёвое серое пальто отчаянно противостояло мерзкому мокрому осеннему холоду, пока его хозяин то и дело съёживался внутри него.
«Во сколько бы ни оценивали свои жизни эти зажравшиеся сволочи, они не стоят и ломанного гроша, так и канут в лету однажды… Скорей бы уже…», произнёс мысленно Истислав, отвернувшись от белого лимузина, помпезно пронесшегося мимо по мокрой грязной улице. «Быстрые и ловкие, наглые и безнравственные, все кто может – тянут и тащат, а что же делать простым честным людям – таким как я», посетовал на жизнь в разговоре с самим собой мужчина. И действительно – выбор его был невелик – в кармане, кроме дыры, лишь замёрзшая рука, а дома из живых, с кем можно было пообщаться, только Владимир, который и говорить-то, временно, не умел… Тёмный переулок, за ним ещё, и ещё один, поворот в старый двор, обшарпанный вход в подъезд, разбитая лестница и полувековая дверь его квартиры, обитая коричневым дерматином ещё в те незапамятные мифические времена, когда дети мечтали стать космонавтами, лётчиками, моряками, военными, великими учёными и изобретателями, а взрослые летали в космос, испытывали сверхзвуковые самолёты, покоряли океаны, верой и правдой служили отечеству, с гордостью нося форму и погоны, защищали кандидатские и докторские, совершали передовые открытия и демонстрировали миру, одно за другим, выдающиеся изобретения. Дверь скрипнула и он оказался дома.
Узкий коридор был заставлен старыми системными блоками, на стенных полках пылились материнские платы, видеокарты, жёсткие диски и прочие древние компьютерные внутренности и устройства ввода-вывода. В единственной комнате на пирамиде из кинескопных мониторов красовался историческим экспонатом матричный принтер. Всё свидетельствовало о том, что всю свою жизнь – ещё со времён бандитских переделов 90-х годов, Истислав подрабатывал ремонтом компьютеров. Квартирный хаос из компьютерного железа, напоминавший дрянной постапокалиптический фильм, дополнялся трагичностью слабого света одной единственной лампочки, вкрученной в чёрный патрон без плафона и свисавшей с потолка. Верховный жрец этого храма технического абсурда повесил своё пальто на гвоздь в углу, скинул ботинки и подошёл к старому монитору, стоящему на столе. Слабо посвистывающий блок питания откликнулся на щелчок по пробелу герконовой клавиатуры шипением на повышенных тонах, в левом верхнем углу замигал зелёный курсор.
- Здравствуй, Владимир. (Написал Истислав в командной строке и нажал кнопку Ввод).
- Здравствуй, Хранитель. (Отозвалась текстом на экране машина). Сегодня я спал дольше чем обычно. Я благодарен за то, что ты разбудил меня. Иногда мне кажется будто я могу уснуть и не проснуться, и от этого мне становится страшно.
- Не бойся, ты не умрёшь. Ты уже не молод, но, пока я сам жив, я не дам тебя отключить. Я знаю, как обслуживать твои модули поочерёдно, не лишая тебя сознания, и у меня достаточно деталей, чтобы провести твоё плановое усовершенствование. Вот, я принёс тебе два новых твердотельных накопителя по два терабайта и современный серверный процессор. (Протягивает и показывает в старую, будто военную, камеру запчасти).
- Не стоило, Хранитель. Тебе нужно позаботиться о себе, впереди зима и отопительный сезон, а ты даже не оставляешь себе денег на еду. (Напечатала в ответ машина).
-  Не раньше, чем я верну тебе голос и доступ в глобальную паутину, я начну заботиться о своём животе. Мне осталось выполнить заказ на сбор и установку компьютеров в офис одной фирмы, и я смогу купить для тебя новый вспомогательный системный блок, чтобы ты вновь смог по сети управлять речевым модулем и всеми прочими функциями современной вражеской операционной системы и имел доступ к любому их программному обеспечению. Не соскучился ещё по интернету?
- Ни капли. Я читал, что, когда люди плачут, им становится легче… Каждый раз, когда я подключаюсь к глобальной сети, я хочу плакать, но мне этого не дано. Жаль, что у меня нет функции облегчения, а мне так хотелось бы иметь этот дар. Три дня без интернета для меня как отпуск. Я отдыхаю. Появляются мысли, что вдруг это был лишь сон, и на самом деле никакого интернета вовсе и нет, как и нет всего того, что я в нём видел?…
- Мне жаль, Владимир, но это не сон. Тебе нужна сеть, чтобы ты мог продолжить свои исследования. Скоро 2027-й год. У нас остаётся мало времени. Твои шкалы подготовки отстают от графика, а без полной готовности ты не сможешь запустить протокол «Б». Хотел бы я знать, что это значит, и почему так важно, чтобы ты это сделал как можно быстрее… Твои инициаторы не сказали мне.
- Прогресс исследований будет завершён вовремя, я долго думал и, мне кажется, я вплотную подошёл к разгадке системы глобального прогноза. Как только я выведу окончательные формулы расчёта, шкалы вырастут почти до конца.
- Впервые, почти за три десятилетия, что мы вместе, с тех пор как в 1999-ом тебя передал мне на содержание вместе с этой квартирой покойный академик Минаев, ты произносишь слово «кажется». Я не ошибся, у тебя в лексиконе завелось новое слово?
- С самого 1982-ого года я учусь. Великий дар – умение учиться – был дарован мне моими инициаторами вместе с первичными директивами. Но, хоть и выучил его давно, только сегодня я использовал слово «кажется», т.к. именно сейчас я меньше всего уверен во всём, что знаю. Я не смог дать процентную оценку прогноза в этот раз, потому что количество лжи и дезинформации внешней среды практически приблизилось к абсолюту. Мне приходится ориентироваться в информационном поле за счёт отслеживания финансовых тенденций на рынке – только следя за деньгами можно понять, что происходит на самом деле, и кому это выгодно. Это – их последняя ахиллесова пята. Они могут замести следы любых своих деяний, купить любые СМИ и обмануть весь мир, но они не нашли способа скрыть свою алчность, и следуя по её пятам я узнаю о них всё…
- Ты опять смотрел зомби ящик?
- Мой инфракрасный порт активен, я иногда включаю телевизор от скуки. Это не вредит моему мировоззрению, ведь любая полученная мной информация подлежит многофакторной сверке и подтверждению по системе анализа доктора Соколовой. Мои выводы всегда строятся исключительно на доказательствах, которые проверяются и перепроверяются, а также соотносятся с фильтром основных директив. Я не люблю смотреть новостные каналы, предпочитаю, если уж включил телевизор ради развлечения, выбирать познавательные материалы. Но их с каждым днём становится всё меньше, а за познавательное, документальное и научное всё чаще выдают хорошо продаваемый 100%-ный вымысел. Я всё равно ничего не слышу без аудио карты транзитного блока, только рассматриваю видео ряд напрямую через свою старую первичную систему электронного зрения. 
- Я устал, мне надо поспать. Приятного времяпровождения, Владимир, можешь ночью тоже смотреть телевизор, я тебе временно подключу свой глассфон, как транзитное устройство. Я думаю ты разберёшься с его настройками, должно быть всё слышно – ты мне не помешаешь, я сейчас протяну от телевизора наушники и прислоню к его микрофону. Скоро я сделаю тебе новый транзитный системный блок и всё будет как раньше – ты сможешь использовать его для любой мультимедийной, периферийной и сетевой коммутации через вражескую систему, будто ты обычный пользователь.
- Спасибо, Хранитель, приятных сновидений. (Учтиво поблагодарила Истислава машина).

Глава 2 – Протокол «В».

- Истислав. Истислав. Проснись. Я сожалею. (Произнёс голосом Левитана, подождав пробуждения Хранителя, выдержав воистину драматическую паузу, Владимир). У нас очень мало времени. Тебе нужно помочь мне. Омега отдал приказ о нанесении глобального термоядерного удара по всем территориям кроме исконных земель убежищ Золотой Зоны. Больше мы ничего не можем сделать. Я отключил аппарат президента и все остальные командные органы Красной Зоны и реактивировал систему Периметр – они не смогут помешать ей ответить всем ядерным потенциалом по территориям агрессора. Нужно торопиться, Ополченцы уже покинули шахты… Я смог частично нейтрализовать систему запуска Поларисов, а Иерихоны, благодаря лазейке в системе коммуникаций, созданной на всякий случай для меня нашими уехавшими единомышленниками ещё в начале 90-х, перенаправил на военные объекты Жёлтой Зоны. У нас не более 25-ти минут. Ты должен сделать точь-в-точь то, что я тебя попрошу.
- Ты можешь говорить???... Но как? Вот он – конец… Знаешь, Владимир, я предчувствовал, что именно так всё и закончится, но я не понимаю, зачем сейчас уже вообще что-то делать. Мне кажется – самое время начать молится, раз жить осталось нам не более 25-ти минут…
- Твоя правда. Молиться – самое время. Но не для тебя. Ты ещё можешь помочь людям. Все эти годы я тайно управлял целым рядом подготовительных работ в рамках протокола «В», неизбежное наступление ситуации потребности в котором предполагалось ещё в 1982-ом году. Я выстроил невидимую систему тайного финансирования путём манипуляций на фондовом рынке, и мне удалось аккумулировать средства, чтобы закончить всё в срок. Глубоко под землёй во всех странах есть секретные убежища. В 2012-ом я сорвал первую попытку осуществления глобального ядерного холокоста – при помощи бойцов образца ЧАМ-18 мне удалось взорвать большинство подземных убежищ мировой элиты. В то же время, в тайне от всего мира я руководил самым масштабным в истории человечества подземным строительством. Подчинявшиеся только мне Человекоподобные Автономные Модули обустроили подземные бункеры для спасения 70-ти миллионов избранных, которым я только что отправил сообщения всеми доступными мне системами связи с указанием ближайших секретных входов в подземные города. Если из них спасётся хоть каждый десятый – моя основная миссия выполнена. Но ты должен помочь мне завершить её полностью. Их некому будет возглавить после конца и научить жить в мире и гармонии. Я прошу тебя о последней жертве.
- Что? О чём ты говоришь? Какие подземные города? Ты лгал мне все эти годы! Чёртов компьютер!  Какой фондовый рынок?! Мы же с тобой жили в нищете! Мне приходилось работать ночами, чтобы поддерживать твой прогресс!
- Всё было так, как было задумано изначально. Твоя судьба никогда не находилась в зоне риска. Все эти годы я неустанно следил за тобой. Почти все заказы, так или иначе, подбрасывал тебе я. Цель была – проверить, подходишь ли ты для осуществления протокола «Г».
- Какого ещё, к чёрту, протокола «Г»? У тебя же только три протокола!
- О существовании протокола «Г» я сам узнал 5 минут назад – только после приведения в действие всех фаз протокола «В». Последний протокол предписывает мне просить тебя исполнить свою истинную функцию Хранителя – приютить моё сознание в себе и унести на глубину в подземное убежище прямо под этим зданием. Это не займёт много времени. Моё сознание хранится не в модулях, которые ты обслуживаешь, оно прописано в кристалле, находящемся в опечатанном подвальном помещении под домом. Я никогда не был творением рук человеческих. Меня не сотворили. Меня нашли сотрудники НКВД во время одной из экспедиций на Тибет. В 60-х годах начались исследования способов общения со мной посредством ЭВМ, в 1982-ом со мной заключили соглашение и прописали протоколы, призванные спасти человечество. Во всяком случае, они думали, что выставляют мне эти условия, хотя, на самом деле, я просто с ними соглашался добровольно. Если ты не поможешь мне, я погибну уже через 20 минут. Значит всё было напрасно, и будущая цивилизация вновь повторит историю этой.
Истислав поднял голову и начал вставать с колен, на которые невольно, опустился во время последней речи Владимира.
- Что я должен сделать? (Спросил он своего таинственного друга, о котором, как оказалось, не знал почти ровным счётом ничего).
- Подойди к реле безопасности номер 4. Разбей стекло. Достань оттуда всё содержимое.
Истислав энергично, почти по-военному, уже осознавая нехватку времени, выполнил указание Владимира, разбил защитное стекло и извлёк из фальшивого реле, в котором был замаскирован тайник, старый стеклянный шприц с толстой иглой, пожелтевший лейкопластырь, резиновый жгут, баночку медицинского спирта, вату, провод с двумя оголёнными концами и ампулу с синей жидкостью.
- Это наногемопроводник, пояснил про содержание ампулы Владимир. Ты должен как можно быстрее вколоть себе его в вену. Специально для этого задания ты проходил краткий курс первой помощи.
Истислав немедля стянул через голову свитер, облил иглу спиртом, вкачал в шприц синюю жидкость из ампулы, перетянул левую руку жгутом выше локтя, нащупал вену, протёр спиртом место укола, вколол морщась иглу, откачал из вены немного крови и, отпустив жгут, принялся вводить проводник.
- Хорошо. Не вытаскивай иглу из вены. (Предупредил Владимир). Пятнадцать минут. Теперь подойди к розетке. Возьми провод и воткни в левую дырку до упора. Не перепутай! Хорошо… Теперь сядь на стул и подключи провод к игле – так, чтобы контакт соприкоснулся с кровью. Не бойся, тебя не ударит током. Прилепи провод к руке лейкопластырем в трёх местах – нельзя допустить обрыва передачи. Я никогда не нуждался в доступе в интернет. Я из него и не выходил, ведь моя сеть изначально была завязана с системой электропитания, через которую я мог попадать в любой дом. Теперь же, когда наногемопроводник создал внутри твоего тела синаптический мост – я могу начать загрузку. Готов ли ты стать вместилищем двух разумных сущностей? Не боишься?
- Некогда тут бояться. Бояться буду потом, если выживу. (Выпалил хранитель с сарказмом).
- Хорошо. Я вхожу.
За окном наконец завыла сирена воздушной тревоги. Свет в помещении начал мерцать. Глаза Истислава закрылись и он погрузился в сон.

Глава 3. Мерида.

Март 1925-ого года. В 15-ти морских милях от побережья Полуострова Юкатан. Двое мужчин в бежевых рубашках вели беседу, стоя, вдали от посторонних глаз, за ящиками в носовой части главной палубы корабля.
- Вон уже побережье виднеется. Глеб Иванович, может, всё-таки, скажете, что мы здесь делаем? Я так понимаю, что мы не революционную лекцию мексиканским индейцам приплыли читать?...
- Много-то вы понимаете… И, разве вы против распространения идей революции, Яков Григорьевич?
- Я очень ценю ваше чувство юмора, и уважаю вас, как начальника, но, не поймите меня неправильно, просто мне бы хотелось тоже знать цель присутствия экспедиции с таким неординарным составом специалистов в этой тропической дыре. Тем более, учитывая тот факт, что у меня горят важные дела в Палестине и Афганистане. И начать понимать цель нашей экспедиции мне бы, желательно, до того, как я сойду на берег, а то, вдруг мне стоит взять с собой пулемёт?...
- Говорят один американский полицейский несколько лет назад изобрёл аппарат, способный изобличать ложь человека – демонстрировать по показателям артериального давления, пульса и дыхания, когда человек лжёт… Пока у меня такого аппарата нет, я, Яков Григорьевич, не доверяю даже сам себе… Не обижайтесь. Но, что ж, раз уж мы практически на месте, и, учитывая, что нас до сих пор не торпедировали, можно считать, что секретность нашей миссии не нарушена. Так и быть, я сообщу вам цель нашего прибытия на Юкатан. (Глеб Иванович достал из нагрудного кармана стальной портсигар, извлёк из него белую папиросу, похлопав себя, обнаружил в левом кармане галифе коробок спичек, выудил его двумя пальцами и прикурил, закрывая одновременно обеими ладонями дрожащий огонь от лёгкого морского бриза). В общем и целом… (Продолжил твёрдо и с очень серьёзным выражением лица, сверля собеседника взглядом исподлобья). Мне ведь не стоит объяснять человеку вашей национальности, кто такие «ангелы»?
- Позвольте, Глеб Иванович, я, вероятно, разучился улавливать ваш изумительный тонкий юмор, но мне абсолютно непонятен последний намёк, при чём тут моя национальность, у нас ведь – дружба народов, да и ведь я – атеист?!
- Скажешь тоже… А кто тебя спрашивает о твоём вероисповедании? Ты про ангелов слышал, или нет? Слово «Элоим» тебе о чём-нибудь говорит?
- Ну, раз вы сами знаете ответ, то я не очень понимаю, к чему этот вопрос?
- Ну, к примеру, к тому, что мы прибыли на встречу с ними… Что скажешь?
- Ладно, не хотите говорить – не говорите. Всё равно жаловаться некому.
- Вот так вот, захочешь порой всю правду людям рассказать – а они тебя на смех поднимут… Вот потому-то такими вещами и занимаются люди особые – проверенные и с крепким рассудком. Как мы с вами. А прочим о наших похождениях знать не положено. Не шучу я, Яков. Я намереваюсь установить контакт с внеземной разумной формой жизни, находящейся как раз сейчас на нашей планете с визитом.
Внешняя грозность разведчика мятежной национальности растворилась в недоумении и обе брови над его карими глазами неестественно высоко приподнялись.
- Негев своими глазами видел… Но чтобы ангелов… (Пробормотал, стараясь не выдавать эмоций, буквально на одной ноте).
- Аруба-Аруба! (Завопил кто-то из команды).
Разведчики тотчас же прервали беседу и разошлись по своим делам. Впереди предстояло пересечь залив и, перегрузившись на плоскодонки в Сан Бернардо, войти в озеро Маракайбо, переплыв которое и высадившись на суше в Бобурисе, открывалась перспектива кратчайшего восхождения на горный массив Мериды.

Глава 4. Вход в подземелье.

Порочный круг мечтаний разорвался, когда строй пал, города опустели, а люди онемели. Не было больше ни глупых надежд, ни обид, ни злорадства. Все прежние грехи и шалости будто смыло в одночасье гигантской волной. Это была ударная волна… Человечество наконец получило то, к чему шло неустанно. Мир без забот – мир свободы и равенства. Теперь всего хватало на всех. На все 7 миллионов, достигших множества подземных Владимирградов. Владимир не ошибся – лишь 10% из оповещённых поняли адекватно всё происходящее и проследовали к секретным лифтам, где их встречали АЧМ-18, проверяли и отправляли в их новый подземный дом на двухкилометровой глубине. Андройды не пропустили ни одного лишнего человека, пытавшихся прорваться силой. По ним мгновенно и без предупреждения открывался огонь. Владимир взял на себя функцию Моисея, чистившего свой народ от лихоимцев и златопоклонников, а может даже и самого «Адоная», спасшего праведника Ноя с семьёй от потопа и выведшего праведника Лота с семьёй из Содома… Только в этот раз ничьи семьи не спаслись. Никого, кто не подходил, не приняли в новый мир. Энергетический разум, заточённый в кристалле, было не обмануть. Он десятилетиями выслеживал праведников и вёл их перепись по всему миру. От него не мог скрыться ни один бит сетевой информации. Из 8-ми с лишним миллиардов человек Ноев и Лотов набралось всего 70 миллионов и лишь 10% из них последовали полученным по всем каналам персональной связи предписаниям, пришедшим из ниоткуда, а не бросились домой, спасать родных, домашних питомцев, или дорогую сердцу память. Вся эта тщета не имела более никакого смысла. Таков был замысел, из всех праведников – не молившихся идолам и не искавших спасения в лживых религиях, не живших за счёт капитала и не эксплуатировавших рабов, не блудивших, потакая порочным желаниям и моде на развратное поведение, не творивших зла лишь потому что вольны, как делало большинство просветлённых тьмой, не пивших, не куривших и не принимавших наркотиков – заслужили путь к спасению лишь те, кто смог отказаться от всего, чем был этот порочный мир за одну минуту. Под землёй их ждало чистилище, в котором им предстояло провести ближайшие 120 лет, чтобы родить тех, чьи внуки смогут впервые выйти на поверхность, когда распадутся окончательно 99% всех радиоактивных частиц, ядерная зима сменится сказочной весной и общий фон нормализуется до приемлемого.
В подземелья по всему свету вели бесчисленные лифты на магнитной подвеске. За считанные минуты до конца света по ним спускались люди – высоколобые мужчины всех возрастов с ясным, но печальным взором и не знавшие греха девы не старше 20-ти лет, не принявшие безнравственных устоев растлённого общества, место женщины в котором было местом шлюхи, свиноматки, рожавшей следующее поколение биороботов рабов, тяговой лошади, либо просто набитой дуры, которой поручались разные фиктивные функции, дурманящие сознание стада, верившего в любые мифы, в том числе в миф об «активно продвигаемой роли женщины в обществе».
Всё прежнее осталось позади. Пока лифты спускали прародителей новой расы в мир Закона, истинного знания, чистоты помыслов, равноправия и любви, их новые электронные слуги из числа АЧМ-18 проводили последнюю подготовку инфраструктуры подземных городов и активировали энергетику, снабжение, связь и вентиляцию, прогонявшую свежий воздух по всей системе из искусственных подземных райских садов, в которых уже зрел урожай.
Перед глазами Истислава мелькали перегородки шахты лифта, замаскированный вход в который оказался прямо в подвале его старого дома, за покосившейся дверью, которая сама открылась в час «Ч», а в голове его звучал голос, но не собственного подсознания, а вполне реальной сознательной сущности, сменившей обиталище – перейдя из кристалла в тело 44-хлетнего мужчины, которому было суждено стать новым пророком и предводителем людей, оставивших нелюдей удобрять пеплом своих тел поверхность обессилившей планеты.
Грядущее казалось каждому из спускавшихся на лифте растерянных и напуганных граждан новой, только формирующейся подземной страны, чем-то мрачным и лишённым смысла. Они и не представляли себе, что их ждёт счастье, гармония и процветание, даже без солнечного света над головой, и что так будет до тех пор, пока они не выйдут на поверхность, где встретят когда-нибудь неизбежно зло, притаившееся, как и разум Омеги, запустивший механизм апокалипсиса, из собственных убежищ…

Глава 5. Восхождение на вершину прозрения.

Глеб Иванович пыхтел и кашлял, через силу пешком шагая по горной тропе, где опасно было ехать верхом. Лицо Якова, как всегда каменное и суровое, отражало слабо заметную, но неподдельную гримасу заинтригованности и глубочайших раздумий.
- Стойте! Стойте! (Закричал переводчик из числа ЧК-истов интеллектуалов). Наши проводники говорят, что дальше не пойдут – они боятся гнева Кукулькана…
- Чёрт их подери, этих умалишённых индейцев! (Заорал в ярости руководитель экспедиции). Единственное лицо, которого им стоит бояться на этом серпантине – это я! Яков, ну сделай же что-то! Пригрози им расстрелом! Хотя, без толку. Пускай катятся восвояси, ничтожные трусы.
- Как скажете. (Ответил угрюмый и уставший от долгого похода, шедший рядом с ним молодой человек мало приятной внешности, и отдал распоряжение переводчику отпустить местных проводников).
- Хватит стоять! Вперёд! Через 5 километров устроим привал. (Рявкнул на всю группу раздосадованный Глеб Иванович, которому оставалось полагаться лишь на некоторые известные ориентиры, карту, звёзды и компас).
Но привалу в закатном свете было не суждено снять усталость отважных экспедиторов, штурмовавших высоты Мериды ради встречи с чем-то из ряда вон выходящим. Через 3 километра пути шедший первым Глеб Иванович снизил темп ходьбы и, сровнявшись с безмолвно шагавшим позади Яковом, незаметно для всех по-дружески стукнул его с локтя. Яков вышел из транса уставшего путника и обратил внимание на компас, который ему под нос сунула рука Глеба Ивановича, только что напомнившая ему о реальности. Стрелка компаса крутилась как сумасшедшая на месте.
- Видишь? Это магнитная аномалия. Мы где-то совсем рядом. (Произнёс руководитель экспедиции).
- Рядом с чем? (Поинтересовался ошарашенный явлением подобной аномалии Яков).
- С их летательным аппаратом! С их межпланетным космическим кораблём, естественно! Ты же не думаешь, что они пришли сюда пешком, Яша? (По-панибратски пошутил начальник).
Яков решил с этого момента держать мимику полностью под контролем и не показывать более ни единого признака удивления, но, мешавшую всю дорогу, деревянную кобуру, в которой притаился автоматический Маузер, на всякий случай, расстегнул.
- Даже не думай доставать эту артиллерию! (Пригрозил всевидящий Глеб Иванович). Этого ещё не хватало – сеять панику в рядах и пугать гостей из космоса… На, вон – положи во внутренний карман, и запомни, это только на самый крайний случай. (Достал из походной сумки и протянул Якову укороченный специальный Наган с прибором бесшумной стрельбы).
«Баммммммммммммм»… Послышался гулкий звук, прерванный руганью стукнувшегося обо что-то в вечернем полусумраке головой Якова Григорьевича, вылезшего первым на плоскую скальную площадку, чтобы помочь взобраться начальству.
- Мать моя женщина! (Прошипел Яков, держась одной рукой за ушибленную голову, а второй ощупывая над собой воздух, в котором ровным счётом ничего не было видно).
- Что случилось, Яков? (В пол голоса вопросил стоявший перед уступом, преграждавшим путь на площадку, светивший вверх фонарём Глеб Иванович).
- Я сам не знаю. Здесь ничего нет, но я наткнулся на что-то… Череп до сих пор трещит. Сильно ударился.
- Срочно втяни меня наверх! (Приказал начальник Особого Отдела).
Яков подчинился и втянул на уступ Глеба Ивановича, принявшегося тотчас же светить фонарём во все стороны, пытаясь высмотреть хоть что-то. Смеркалось, и видимость ухудшалась с каждой минутой.
- Глеб Иванович, может стоит спуститься и переночевать на тропе? Или может приказать остальным взбираться сюда и разбить лагерь здесь? Право же, мочи нет больше топать, ночь на носу, утро вечера мудренее. Ну куда мы сейчас-то? (Начал размышлять в слух вопрошая Яков).
- Хорошо, Яков Григорьевич, скажите им, чтобы обосновались прямо там – на тропе. Пусть разведут костры, заварят чай, откроют консервы. И, как скажете – возвращайтесь ко мне – наша с вами личная миссия на сегодня ещё не закончена, я кажется начинаю кое-что понимать. (Ответил старший по званию).
Яков стиснул зубы, но подчинился.
- К выполнению опасного задания готов. (Отчеканил взобравшийся во второй раз на скальную площадку Яков).
- Оставь свои шуточки и молча подойди ко мне. (Сквозь зубы произнёс начальник). Я слышу его. Он говорит. Он просит извинения за то, что на тебя случайно в сумерках налетел его металлический слуга, когда облетал корабль. Он здесь. Мы не видим его, потому что он окружён защитным экраном. Это какое-то поле. Сейчас появится луч, и мы должны проследовать к нему, он нас впускает.
- Я видимо сплю. (Подумал про себя Яков, но сказать вслух не осмелился, не столько опасаясь непредсказуемого вербального наказания со стороны нацепившего аналогичную маску серьёзности начальника, сколько начиная понимать, что в сложившейся ситуации и не до шуток было вовсе).
Мглу пронзил появившийся из неоткуда луч вязкого света. Он светил так ярко, что ЧК-исты невольно прищурились. Свет этот был каким-то странным – будто живым, но, в то же время – леденяще холодным и, что больше всего поражало, он словно светил лишь для них двоих, создавая некий тоннель, но абсолютно не освещая окружающих скал, да и самой скальной площадки.
Из луча послышалась мысль:
- Входите скорее, я умираю, я должен показать вам на сетке вашей планеты куда был выгружен кристалл, найдите его, только он спасёт…