Младший сержант

Резали шпаргалки так, для себя конечно, коль собака уведёт не найдёшь сердечный. Красные, зелёные, синие квадраты, чтоб не перепутать нам, своего поймать же. Хоть собаки вроде бы, по следу ходили, но ведь молоды же все, мы когда-то были. Что в мозгах у них сидит и в чём спесь играет, лучше уж страховку так, чтоб не оплошали. Так чуть разбрелись они и давай гонять нас, блоки всякие и всё, что собак касалось. По уставу так прошлись, будто бы по верху, звёзды на погонах их, светят глаза слепят. Зашипят они порой, тут про всё забудешь, солдафоны боже мой, всё в привычке вроде. Следовая напоследок, вроде бы осталась, ну по фантикам бежать, это как-то гадко. Но приказы обсуждать, мы были не в праве, ведь оценку и сержантам в этом выставляли. Проверяющий смотрел, так быстрей закончить, будто знали все они иль к столу спешили. Д,Грез лихо след тут взял и понёс по сопкам, не куда сержант сказал, а чуть-чуть в сторонку. Он работал на своё, верхним шёл чутьем он, но, а запах ветер сдул, и он шёл в сторонке. Разные собаки ведь, нижним кто идет так, почти след как будто в след, носом тычет землю. Но, а мой же охламон, голову задравши, воздух нюхает и всё и петляет браво. Фантики мелькнут и всё, будто бы исчезнут, тут не знаешь, что искать, фантики иль цель ту. Из-за сопки машет он, будто нарушитель, а Д,Грез увидел то, напрямик поехал. Надзиратель тут исчез, прямо же за сопкой, нарушителя поймав, повернули взад мы. Вроде правильно же шли, сказал тут смотрящий, чуть в сторонке, но меж сопок, точно попадали. Лёшка как бы тут сказал, ветер дует сильный, вот мой пёс так и нырял, запах ища в ветре. Так попортят же собак, в этой школе драной, да во всех же школах так, где и деток учат. На машины и в ту часть, всё по распорядку, на погоны клеить так, сопли же тут надо. Да уж время быстро шло, теперь наш приехал, из отряда Маканчи, всё узнал про всех он. Да вручили нам погон, там-где мы присягу, по прибытию сюда, будто принимали, есть сказали служим мы, да Союзу служим и встать в строй, и встали мы, кто же нас осудит. И в отбое не спалось, вспоминал не много, как на стрельбах же стрелял, а гранату боже. Усики разжал, кольцо, выдернул и смотришь, и улыбка злая так, пробежалась вроде. Офицер кричит кидай и за плиту быстро, взмах руки и бросил так в землю у окопа. Офицер тут за плиту, дёрнул же курсанта, а граната отскочив, прям в окоп попала. И осколок отлетел, рядом так с плитою, в землю будто бы упал, офицер поднял тот. На подарочек тебе, память лучше будет, не удержишь память ту, всё в ней не удержишь. Так и в мыслях он заснул, снилась тут бурда же, промах с девкой во степи и граната пала. Прям не жизнь осечки те, следуют по жизни, до беды не далеко, вляпаешься в жизни. И подъём тут разбудил, быстро собирались и машины подошли, ели мы собаки. Сразу из питомника, мы собак тут взяли и на плац их привели, морды им одели. Приготовлен уж рюкзак и панаму сдали, форму же одели так, по машинам братцы. Всё опять так же вокзал, по приезду вышли, по вагонам же опять, быстро подогнали. Ну понятно, свора псов, да ещё каких же, так сорвутся же порвут, не порвут, сшибут так. Вроде быстро уж назад, ехали как будто, что нас ждёт там впереди, в том туманном будто. Из вагонов прям в газон шестьдесят шестой уж и к отряду на пролом, газанули вроде. Шли без остановок так, не было заездов, перегоны так прошли, и в отряде к месту. Собак прямо тут в вольер, пища уж готова, там вожатый новый так, срок отводит новый. Лёшка понял уж потом, их с застав убрали, где-то там скосили так, а ведь там патроны. Разместили группу так, прям в учебном центре, разбежались все уже, по отряду где-то. На плацу стояли в ряд, шесть же человек нас, двое на трое и так или порой обедать. Потом шли собак кормить, сними погулять же, тренировки тут чуть-чуть, площадь не канала. Тут отрядные рвачи, вроде бы шипели, попадешь вот к нам гляди, обломаем спесь же. На них мы, не глядя так, будто не смотрели, всё давно же мы прошли, пальцы гнут злодеи. Жили мы отдельно так, ждали ту же участь, на заставы разместить, нам службу канючить. Двое наших тех борзых, снова возмужали, всю учебку не видал, как они канали. В разных отделениях, мы тогда там были и тренировали нас, разные кумиры. Видно сразу ту шпану, хоть как до служили, не попались ведь ни где, видно посылали. И тот посланный попал, мама выручала, ну, а с этих гусь вода, не причём же браво. Вскоре нас в комендатуру, повезли в Бахты те, там уж как-то развезли, по заставам милым. В Первомайку выпал путь, Лёшке стрелка стала, на заставе той служить, до конца державно. Тут опять в вольер собаку, сдал в каптёрку шмотки и знакомится пошёл, со своими только. Деды были молодцы, да держались кучкой, в управлении они, командир дед будто. В отделении моём, как я сразу понял, старшина будет каптёр, два уж поварёнка. Два вожатых, ну и сам, дед инструктор вроде, был не в теме уж тогда, потерял собаку. Но в столовую зашли, вместе не по делу и с другой же стороны, да бачок открыли. Лёшка наглости такой не видал покуда, мясо там кусками в раз, резали и ели. Дед с конюшни тут пришёл, молодой, что делает, здесь как будто, дедов рой, но осекли деды. Он здесь командир теперь, отделением-правит и он наш, так, что постой, закатай баранку. Везде правила свои и им подчинятся, как на зоне посмотри, хоть ложись, хоть падай. Да была здесь полоса, зона погранична и колючая везде, проволока лично. Понял Лёшка, что страна, точно, как концлагерь, опоясана она, четырьмя заборами. Два системных и за ним маленький колючий, чтоб животные и зверь, от системы ну-ка. Да на завтра уж в наряд и дозором будто, правый фланг идти топтать, что узнаем завтра. Выдали тут АКС и противогаз же, да штык нож не дать не взять, и сапёр лопату. Вот уже со школы он, каски не встречал той, появился АКС, и каска пропала. Выдали тут камуфляж, диковато было и берет, а на штанах карманы нашиты. Чтоб подсумок не таскать, объяснили Лёшке, ведь удобнее же так, но ушить немножко. Лёшка взялся за шитьё, всё подшил не много, вроде к службе то готов, а про службу слышал. Завтра так познаешь же, службу на границе, а чего там походить, не по сопкам бегать. Да не скушав калача, не говори чёрствый, развернётся тут душа и узнаешь боль ты.