Знаменитый Зейский хирург

В жизни каждого человека рано или поздно встают вопросы: что хорошего ты сделал людям, какую память оставил потомкам о себе? Хочу рассказать о враче, длительное время проработавшем в нашем городе, жизнь которого была яркой, содержательной, и может служить всем медицинским работникам примером для подражания.
Борис Евгеньевич Смирнов родился в 1898 году в селе Сузунский завод Алтайского края в семье священника. Учился в сельской школе, а после – в мужской гимназии в Бийске. В 1918 году после окончания гимназии, поступил в Томский университет на медицинский факультет. Но учебу пришлось отложить: его мобилизовали в армию Колчака. Служил рядовым бойцом 51-го Сибирского стрелкового полка в Барнауле. А через год его отправляют в унтер-офицерскую школу в Новосибирск, откуда он дезертирует. После разгрома Колчака Борис оказался подследственным – его заподозрили в добровольном сотрудничестве с белыми. Больше года велось судебное разбирательство, после чего суд Алтайского губернского ревтрибунала оправдал будущего знаменитого врача.
В 1922 году Борис Смирнов вновь поступает в Томский университет, и снова – на медицинский факультет. Но и на этот раз учебу пришлось оставить: за связь с эсеровской организацией его отправляют на три года в ссылку – город Вятку. И только летом 1925 года Борис Смирнов восстановился в правах студента. А по окончании вуза был направлен в Зею – в малоизвестный тогда, в довоенное время, небольшой таежный городок.
Его оставляли в Чите, предлагали работу в других крупных городах России. Но он был предан своему родному городу, где его уважали и любили. Но а кроме этого Борис Евгеньевич был заядлым охотником и рыбаком, а ещё – и пчеловодом: имел свои ульи.
Шёл 1930 год. Зейская больница в то время имела всего 15 коек. Но благодаря умелому руководству нового главного врача и хирурга больница в нашем городе через некоторое время превратилась в крупное лечебное учреждение. И всю свою трудовую жизнь Борис Евгеньевич проработал главврачом ЦРБ и её ведущим хирургом. С одним только перерывом: во время Великой Отечественной войны он был главным хирургом эвакогоспиталя в Чите – находясь с 1941-го года на службе в армии. Но а демобилизовавшись в мае 1945-го – снова вернулся в Зею на прежнюю работу.
Доставленный в эвакогоспиталь раненый боец был забинтован целиком, как кокон. Немало удивившись этому обстоятельству, Борис Евгеньевич «распеленал» раненого. И отшатнулся, даже глазам своим не поверил. Из спины солдата торчал стабилизатор неразорвавшейся немецкой мины.
Были вызваны сапёры, которые ничего не взялись делать до поры, пока мина не будет извлечена из тела полностью. За эту «операцию» взялся Борис Евгеньевич, который сперва попросил медицинский персонал удалиться. После того как извлек мину, он позвал саперов и передал им страшный «презент» от фашистов.
Подвиг Смирнова вызвал в то время многочисленные отклики читателей. Виктор Батис писал:
Под белым халатом – ремни портупеи,
Под белым халатом – военная форма.
Усталые руки хирурга немеют,
Но, как и обычно, - точны и проворны.
А с фронта идут и идут санлетучки,
А раненых с фронта привозят составы,
И как бы он ни был устал и измучен,
На отдых хирург не дает себе права,
Это о той поре, когда Зейский район входил в состав Читинской области и наш врач Борис Евгеньевич Смирнов был ведущим хирургом Читинского эвакуационного госпиталя всю войну: с 15 ноября 1941 года по 4 мая 1945 года.
– Борис Евгеньевич лично принимал дежурства у ночной смены. Персонал, зная строгость и крутой нрав главного врача, к его приходу «вылизывал» не только палаты и коридор, но и все старались сами выглядеть подтянутыми и одетыми по всей форме. Уничтожались все до единой мухи. На планерке я докладываю обстановку и в конце обычной фразы: «Мух в отделении нет», – вдруг замечаю: на белоснежном халате главного врача на плече сидит муха. Пережитый в тот момент ужас я помню всю свою жизнь, но тогда обошлось…». Из воспоминаний медсестры Ахметьяновой Валентины Егоровны.
– Работая операционной медсестрой в Октябрьской участковой больнице, общалась я с ним непосредственно. За неделю до его приезда готовили больных, палаты, медикаменты. Приезжал он на 2-3 дня, оперировал по несколько человек. Первые сутки наблюдал за ними, затем уезжал, и персонал выхаживал этих больных. Но Борис Евгеньевич из Зеи звонил, интересовался состоянием здоровья прооперированных. В моей памяти он остался таким: идёт по коридору, халат нараспашку, взгляд устремлён вдаль, чем-то озабочен, но всё видит и слышит. Любой больной мог подойти к нему с вопросом, он всегда остановится и поговорит. К персоналу был строг, требователен, но и внимателен, знал обо всех и всё, даже дела семейные». Из воспоминаний медсестры Тимофеевой Веры Аохиповны.
Авторитет врача был велик: когда больной узнавал, что к нему в глухомань летит «спаситель наш», он уже сам наполовину выздоравливал. Летал по районам Борис Евгеньевич чаще с зейским пилотом Павлом Ковихом. Рейсы совершали в любую погоду, азимут зачастую брали «на глазок». Отправлялись на санзадание в Тынду, Тындинский и другие дальние рейсы.
Борис Евгеньевич был увлеченным человеком. Он прекрасно знал русскую и зарубежную литературу, произведения музыкальной классики, имел хороший голос, увлеченно пел, подыгрывал себе на гитаре. Был организатором и активным участником художественной самодеятельности. Играл в любительских спектаклях.
Девизом Бориса Евгеньевича были слова: «Свети, сгорая!», подчеркивающие полную самоотдачу специалиста, его бескорыстное служение людям.
Известен и такой случай, который произошел вскоре после возвращения Бориса Евгеньевича из читинского эвакогоспиталя в родной город. Хирурги зейской больницы назначили операцию мальчику – ампутацию ноги. Но узнав о приезде Смирнова, решили все же проконсультироваться с ним. Он осмотрел ногу мальчика и сказал: «Ну нет – мы за эту ногу еще поборемся». И сохранил её мальчишке. Ваня (так звали мальчика) поправился и выписался из больницы здоровым. А повзрослев, пошел служить в армию.
Послевоенные годы были для всего нашего народа, в том числе и для медицины, не лёгкими: не хватало лекарств, бинтов. Но послеоперационные абсцессы были редкостью потому, что Борис Евгеньевич доходил до педантизма, заставляя медперсонал самым тщательным образом проводить стерилизацию медицинских инструментов и перевязочного материала.
До первой встречи со знаменитым зейским хирургом я уже много был наслышан о нем. А познакомился с ним летом 1952 года, когда мы с его сыном Юрием после окончания 10 классов поехали поступать в иркутские вузы. Мне тогда родители смогли выделить из скудного семейного бюджета на дорогу и дальнейшее проживание всего триста рублей. А Юрию родители дали тысячу – с условием, что будут ежемесячно ему высылать переводы. Борис Евгеньевич потом долго удивлялся моей прыти, говоря: «Как это ты, Коля, с такими маленькими деньгами рискнул поехать в такой большой город?» А позже, будучи студентом мединститута, летнюю практику я всегда проходил в больнице нашего города. Так что об этом человеке и о методах его работы знаю не понаслышке.
Роста Борис Смирнов был чуть выше среднего, полноватый, розовощекий, в белой шелковой рубашке, со жгучими черными глазами, с ослепительной улыбкой. Смеялся громко, заразительно. С людьми он всегда был вежлив, обходителен, внимателен. Его неиссякаемый оптимизм, шутки-прибаутки вселяли в больных чувство уверенности, укрепляли их бодрость духа.
Много людей спас за свою жизнь хирург Смирнов. Врачевал и работников метеостанций, затерянных в далекой тайге, и оленеводов, и геологов, и лесорубов, и охотников. Тысячи операций, малых и больших, были сделаны им. Более двадцати лет проработала с ним операционная медсестра Валентина Васильевна Петрова. А к оленеводам и охотникам нуждающихся в срочной медицинской помощи, он летал с бесшабашным, отчаянным пилотом Павлом Ковихом. Работа в те годы у медицинского персонала Зейской ЦРБ была значительно напряженнее, чем сейчас: она обслуживала три района – Зейский, Сковородинский и Джелтулакский (ныне Тындинский). И везде зейский хирург успевал. А там, в глухих таежных зимовьях, обстоятельства порой заставляли решаться на такие операции, какие осмеливаются делать лишь в крупных клиниках страны. Но он был хирургом от Бога – и происходило чудо.
Он был нетерпим к явлениям недисциплинированности, расхлябанности, нерадивости в работе. С нарушителями трудовой дисциплины был крут. Зато очень любил и уважал людей трудолюбивых, инициативных – особенно среди молодежи. В этих случаях он всегда был другом и наставником, всегда готовым поддержать, помочь и словом и дело.
Борис Евгеньевич учил людей работать, и сам постоянно учился, проводя свои отпуска не на курортах и в санаториях, а в клиниках ведущих хирургов страны, осваивая новые методы операций. Так операции на пищеводе он делал по методу своего учителя, томского профессора Савиных, а на желудке – по методу знаменитого московского хирурга Юдина.
Все удавалось зейскому хирургу «божьей милостью». А вот лучшего своего друга, талантливого детского врача Александра Александровича Соколова вылечить не смог. Соколов длительное время страдал язвой желудка, которая консервативному лечению не поддавалась. И был один выход – операция. Не хотел Борис Евгеньевич оперировать своего друга, рекомендуя ему прооперироваться в областной больнице. Но Соколов сказал: «Буду оперироваться только у тебя». Сама операция прошла благополучно, а вот после операции что-то не заладилось, и Александр Александрович умер. Тяжело переживал смерть своего друга Борис Евгеньевич, и сразу же ушел в отпуск. И улетел в Ленинград.
За свой безупречный и многолетний труд Борис Евгеньевич был награжден орденами: «Красная Звезда», «Трудового Красного Знамени», «Знак почета» и медалями, значком «Отличник здравоохранения». В 1954 году ему было присвоено звание Заслуженный врач РСФСР. С 1967 года Зейская центральная районная больница носит его имя.
…Десятого июня 1998-го года возле дома где он жил, улица Полины Осипенко 47, был проведен митинг, посвященный 100-ю со дня рождения Бориса Евгеньевича, на котором о нем было сказано много теплых слов теме, кто с ним работал, теми кому он спас жизнь: Н.В. Митюшиной, В.В. Петровой, А.В. Колесовой, В.А. Тимофеевой, Н.А. Сачковым. На фасаде дома в этот день была установлена мемориальная доска. А в городском краеведческом музее этой дате была посвящена выставка.
С тех пор прошло много времени. А легенды о высоком мастерстве этого хирурга живут в народе до сих пор. Быть может люди что-то сочиняют, чего на самом деле не было. Быть может что-то приукрашивают. Но неоспоримым остается одно – это был великий труженик и замечательный врач, спасший людям тысячи жизней.
Уникальная личность Бориса Евгеньевича привлекала и привлекает до сих пор творческих людей. О нем много писали и газеты и журналы. Известный журналист Сергей Богатко рассказал о нем в своей книге «Зейская быль». А поэт Виктор Батис написал о нем стихи.
В этом году исполнилось 110 лет со дня рождения Бориса Евгеньевича. Много сделал добра людям доктор Смирнов, оставив в их сердцах светлую память о себе.
Умер Борис Евгеньевич скоропостижно 10 декабря 1959 году в Ленинграде, на 62-м году жизни. А похоронен в Зее.