Мешок без дна. р. хамдамов. эссе рецензия

Переход или  грань  между небылью и былью, фантазией и фантасмагорией,  сказанием и сказкой весьма иллюзорна и почти прозрачна.  Эти термины  очень   близки по смыслу, но далеки по  воплощению,  исполнению и наполнению. Былина и быль имеют общий корень, но разные значения. Быль - реальность, былина –  проинтерпретированная быль (былое) в пересказах очевидцев и их слушателей, дополняющих или наполняющих реальность вымыслом, героизацией и сказаниями. Импровизация создает посыл к творческой игре с персонажами, переносом их характеров и образов на иную почву, как в локальных, так и в мифологических контекстах. Что и  делает Р.Хамдамов в фильме «Мешок без дна». Перенеся действие рассказа японского писателя  Рюноскэ Акутагава «В чаще» (1922) ,   на традиционно российскую почву знакомых нам былинных и сказочных образов,  с присущими им символами,  знаками и смысловыми полями.  Пробуждая  неутихающий  интерес современного зрителя к мифологии, к гротеску немого кино с его ярким гримом, прическами, костюмами, жестами, интонациями и экспрессией чувств. Хамдамов - художник, у которого глаз заточен на визуальное. Каждый постановочный кадр в фильме - произведение искусства, абсолютно самодостаточная картина. Движения актеров, их взгляды в камеру  лежат в границах неустойчивого равновесия, и не столько физического, но больше душевного. Главная героиня (Светлана Немоляева)  всегда находит правильный выход из психологически сложной роли "состарившейся Шахерезады", напоминающей германовскую старуху в «Пиковой даме» А.С. Пушкина. Странно завораживающую  нас зрителей талантом ее героини фантазировать на очередную придуманную спонтанно сюжетную линию ее очередной сказки, подстраиваясь под настроение князя. Простейшие аксессуары, которые она сама создает,  пробуждают её артистический  переход в иные пространства повествования, раскрывая экстраординарные, а порой и экстрасенсорные способности предвидения, нейролингвистически программируя героев всех уровней от сказочных (по рассказу) до реальных персонажей – обитателей дома князя. В фантасмагорической постановке режиссера Хамдамова переплетено множество смысловых аллюзий в цитатах и художественных  образах. Как мозаику из осколков сознательно разбитой старинной фарфоровой вазы, он собирает калейдоскоп сюжетов, завязанных невидимой нитью вокруг основного сюжета рассказа Рюноскэ Акутагава. В хамдамовском « Мешке без дна»,  как и в известной восточной сказке, спрятано всё: от пирога до Багдада, в котором и улицы с домами, и буйволы с петухами. И как- то все это уместилось в мешке. А на самом-то деле -  мешок пуст, и все предметы в нем – это иллюзия, мираж. Было или не было, казалось или случилось реально? Да и неважно это, главное  здесь – послевкусие, которое остается  от того, что могло бы случиться, но не случилось. А если случилось, то могло бы не остаться послевкусия! Мечты могут сбываться, а могут,  и нет. Но мечта сама по себе прекрасна, а недосказанность дает посыл к творческой фантазии и будит воображение. А это главное в эксперименте с формой в гротескной игре постмодерна. Что и доказал фильмом Рустам Хамдамов!

На фото кадр из фильма Р. Хамдамова "Мешок без дна". На фото главный герой Разбойник, в исполнении Кирилла Плетнева.
Ссылка на рассказ японского писателя Рюноскэ Акутагава «В чаще»  http://lib.ru/INOFANT/RUNOSKE/thicket.txt
Этот сюжет многократно экранизировался, одна из великий версий экранизации фильм Акиры Куросавы  "Расёмон" (1951)