Розовый джинн из синей бутылки. Глава 20

Глава 20. Кликуша
 
     Перед праздничным концертом Алеша сильно разволновался. Он никогда не выступал на сцене. Зал полный зрителей, которые все будут на него смотреть, приводил его в трепет. Когда объявили номер и вынесли реквизиты: стул, стол и коробку с  табличками, на которых он нарисовал геометрические фигуры и цифры. Он вышел на деревянных ногах, неловко поклонился, растерялся и застыл как истукан.
     - Не боись, Факир! Подвигай бумажку! – выкрикнул из зала Китаец.
Пробежал смешок. Это привело Алешу в чувство.
     - Это потом! – сказал он тонким, звенящим от напряжения голосом. – А сейчас я буду показывать фокусы. Мне нужен желающий, чтобы помогать. Иди, Степанушка.
     - Тут в коробке таблички. Я сяду спиной к залу. Ты будешь показывать залу цифры и геометрические фигуры, а я угадывать, что ты показываешь, - сказал Алеша и сел на стул. – Внимание! Тишина! Не подсказывать!

      Степанушка начал показывать таблички, Алеша ни разу не ошибся.
      - Молодец, Факир! – захлопали, закричали из зала.
      - Завяжи мне глаза! – приказал он Степанушке. – А теперь спрячьте в зале что-нибудь, я найду! Пока Степанушка расправлял повязку, Алеша сосредоточился и огляделся.

      В первом ряду сидела  девочка с рыжими волосами, его возраста. Что-то неуловимо притягательное было в ее продолговатых зеленовато-карих глазах, удивленных и немножко испуганных. Новенькая! – определил он. – Рыжая, как огонь!.. И тут  его словно кипятком ошпарило: - Пожар! Сегодня будет пожар…
Он отыскал глазами воспитательницу.
     - Ева Арсеньевна! Подойдите, пожалуйста! Я хочу вам что-то сказать... – она подошла.
     - Что случилось, Брюханов?!
     - Сегодня будет пожар, я чувствую, будет пожар! Вы можете считать меня сумасшедшим, но если вы ничего не сделаете, будет горе!

     Было в глазах Алеши что-то, от чего Ева Арсеньевна растерялась и остолбенела, лишившись дара речи.
     – Пожар! Где пожар?! Горим!..– пронеслось в первых рядах и пошло гулять по залу. – Пожар! – ребята  и взрослые вскакивали с мест и бежали к выходу. Ева Арсеньевна очнулась и закричала:
     - Стойте! Ты с ума сошел, Брюханов! Ребята, он дурит нас, остановитесь! – но ее никто не слушал.
     - Что ты творишь, Брюханов?! Какой пожар, кликуша! – громко и зычно крикнула директриса, появившись в дверях. – На места! Никакого пожара нет! Он врет! Ну, я тебе покажу за то, что сорвал праздник!

     Минут через пятнадцать порядок был восстановлен. Все вернулись на свои места. Концерт продолжался. Алешу в наказание прямо с концерта посадили в узкую длинную кладовку с  полками, на  которых были навалены старые матрасы и подушки.
«Если будет пожар, мне отсюда не выбраться. Я задохнусь и умру», - со страхом подумал он.
     - Степановна, пожалуйста, не закрывай! - попросил. Но она сердито щелкнула ключом:
     - Посидишь, умнее будешь, пожарник! Неча беду кликать, кликуша! Чуть всем праздник не испортил, бессовестный!

     Алеша бросился к окну, мутному, грязному, с двойной рамой, между рамами на крупных хлопьях пыли валялись дохлые мухи. Паутина в углу окна была похожа на черную тряпку. Второй этаж, прыгать страшно, ноги сломаешь. Алеша опять бросился к двери.  Так он метался в отчаянье от двери к окну минут пятнадцать. Потом  раскачал и вытащил из штукатурки, длинный кривой гвоздь и начал ковырять замок.
     - Кто там скребется? – услышал он с той стороны двери. Приложил глаз к скважине. У двери стояла новенькая рыжая девочка.
     - Выбраться хочу! Ты новенькая? Как тебя зовут?
     - Света. Я приехала вчера. Это тебя наказали?
     - Бежать отсюда надо, Света! Сегодня ночью будет пожар! Я об этом сказал, но мне не поверили.
     - Так это ты на сцене фокусы показывал. И я не верю! Откуда ты знаешь? Так не бывает, хотя фигуры и цифры ты угадывал правильно…
     - У меня дар такой, я вижу наперед, даже когда не хочу. Честно!..
     - А где ключ?
     - У Степановны, это толстая такая, которая постельное белье выдает. Но она не даст. Мне бы хоть ножик достать, чтобы язык у замка отдавить.
     - Ладно, я попробую, - неуверенно сказала девочка. – Только как я тебе его передам, дверь закрыта? – Алеша подергал дверь, она хлябала в дверном проеме, держась только на замке, но щель действительно была слишком узкая, чтобы просунуть нож.
     - Тогда линейку металлическую…
     - Ладно, поищу, - пообещала Света и ушла.
     - Держи! – сунула она линейку в щель. – Еле нашла. Ты действительно не врешь?
     - Не вру! Ты сегодня не спи! Будет страшно! Бежать отсюда надо…
     - Ласточкина, ты что здесь делаешь? Уже дружка нашла! – группа девчонок засмеялась в коридоре, и Свету как ветром сдуло. - Сиди-сиди, поджигатель! Всех сбаламутил, фокусник несчастный, праздник испортил! Уши оборвать мало… - наперебой галдели девчонки.

      Алеша пытался отжать линейкой собачку замка, но ничего не получилось. Упорно скреб гвоздем дверь до полуночи. Потом отчаялся и заплакал, смирившись с участью. Свернувшись клубочком на старом пыльном матрасе в углу, заснул.

     В детдоме в честь юбилея долго кипело веселье. Вечером ночные нянечки сидели в своей комнатке, ели куски праздничного пирога с клюквой, угощаясь рябиновой настойкой. Девчонки бегали друг к другу шушукаться, мальчишки покурить. Все угомонились только во втором часу ночи. Когда наступила тишина, Алешу будто кто-то толкнул в бок, он вскочил, испуганно озираясь, вспомнил и бросился к замку.

       В начале третьего в детдоме начался пожар. Кто-то из ребят,  пробегавшись и проголодавшись, сунул припрятанный кипятильник в банку с водой и забыл на окне у  тюлевой занавески с оранжевыми шторами в комнате отдыха. Тут же на окне лежали раскиданные тетрадки и учебники. Банка выкипела и треснула. Запылало быстро. Алеша почуял, как в коридоре потянуло дымом, потом началась паника, послышался топот бегущих ног, крики, он отчаянно лупил дверь. Но все бежали мимо. Наконец получилось, Алеша рванул дверь, отдавив линейкой  язычок замка, выбрался и побежал, каким-то звериным чутьем находя дорогу в удушливом дымном пространстве. Сзади трещало, полетели головешки, когда он выскочил в открытое окно первого этажа.
 
      Через сорок минут мощно загудели пожарные машины, едкий запах дыма заволок все помещения. Во дворе в машину скорой помощи грузили пострадавших, рядом на одеялах, прикрытые и неприкрытые, лежали те, кто задохнулся от дыма. Все суетились, бегали, на Алешу никто не обращал внимания. Он искал глазами Свету. И вдруг увидел ее. Она лежала на боку, на одеяле, как-то странно поджав худые ноги, будто спала, похожая на застывшую птичку. Алеша подошел, начал трясти ее за плечо, и вдруг понял, что она уже не проснется никогда. Задохнулась! Слезы душили его. Он огляделся и  увидел Еву Арсеньевну. Она стояла, скрестив  на груди руки, и, как маятник, качая растрепанной головой, с ужасом смотрела на бушующую стихию огня.
      - Ева Арсеньевна! – громко позвал он, она не слышала. - Ева Арсеньевна, где все ребята! – Алеша подошел вплотную, заглядывая в лицо. Она вздрогнула и отшатнулась от него.
      - Где ты был?! Как ты мог это сделать, сумасшедший?! Это же люди, люди, живые люди! Поджигатель, убийца!..
      - Это не я! Я только знал, что это будет, вы сами виноваты, что не поверили! Меня закрыли в кладовке на ключ, чтобы я погиб! – кричал он.
Но она не слышала.
      - Вот он, поджигатель! Убийца! Хватайте его! Это он во всем виноват! – громко закричала она, пытаясь схватить, но промахнулась.
   
      Алеша увернулся и побежал. Он отбежал подальше, озираясь. Погони не было. Все были заняты своими делами. Снова вернулся, спрятавшись в тени деревьев. Огонь манил его, как магнит. Алеша видел, как Тупо и Китайца увезли в машине скорой помощи. Он знал, что Степанушка погиб в огне.
     - Уходи, слышишь, уходи! – повторял он и кружился, как шаман, между деревьев, воображая себя Великим Костей, покорившим огонь, заворожено заклинал бушующее пламя: – Уходи! Всеми силами тебя заклинаю и приказываю: Уходи!..

      Под натиском воды из пожарных шлангов огонь начал глохнуть, зачадил смрадным дымом из черной дыры провалившейся крыши. Алеша с облегчением вздохнул и огляделся. Втянул голову в плечи и, крадучись, чтоб его никто не заметил, ушел на станцию. Улучив момент, незаметно прыгнул в электричку, которая шла в Лысогорск.

     «Я - колобок, колобок! Я от бабушки ушел, и от дед… дет-дома ушел. Значит, где-то впереди еще лиса. Интересно, когда она меня  съест? До мамы или после...» - невесело думал Алеша, глядя на мелькающие столбы.

     В вагоне было всего несколько пассажиров. На станции перед Лысогорском двери распахнулись, показалась ревизорша в форменном пальто с голубым шарфиком, он сразу ее узнал, полез под скамейку, но ревизорша заметила и потянула за штанину.
      - А ну вылезай, белобрысый! – потребовала она. – Где билет? Вроде я тебя уже видела…
      - А я вас нет, - буркнул Алеша. – Я деньги потерял, тетенька, домой доехать можно?
      - Знаю я вас, потеряльщиков! В полиции разберутся, кто что потерял! - она вызвала по мобильнику наряд полиции из головного вагона.
      - Да-да, белобрысый, худенький, уши оттопыренные! Из детдома сбежал сгоревшего? Идите, покараулю! -  Алеша понял, что его уже ищут, и испугался.

      Полиционеры не шли. Ревизорша загородила проход, не сбежишь. Заметно нервничая, она крутила головой, потом села рядом. Электричка затормозила у Лысогорска. Алеша, не теряя времени, перескочил скамейку, рванулся вперед и юркнул в дверь, расталкивая входящих пассажиров.
      - Куда, пострел, летишь! – крякнул веселый дед с большой сумкой, которого он толкнул в дверях.

     «Я бы все простил своей маме, только бы она нашлась. Только бы нашлась и полюбила меня…», - Алеша быстро обогнул вокзал и выбежал в город.

(Продолжение гл.21)