Розовый джинн из синей бутылки. Глава 23

Глава 23. Афонарясий


        Утром Алеша потряс Васю за плечо, потом еще и еще. Мальчик не знал, что горемычная душа Василия Егоровича Краснознаменского, пройдя отмерянный путь послевоенного сироты, петэушника,  токаря, героя социалистического труда, перестроечного безработного и, наконец, алкоголика и бомжа Васи, закончила земной путь три часа назад на топчане в подвале. Алеша тронул холодный лоб и, испугавшись догадки, быстро вылез через подвальное оконце  и побежал в церковь.

        Недавно отремонтированное широкое крыльцо церкви вкусно пахло свежими досками. В тесном зальце только что кончилась служба. Отец Афанасий, в очках, с пегой седеющей бородой благословлял прихожанок, подходивших к руке. Он был сухонький, небольшого роста, облаченный в темную одежду.
 
       Было жарко и душно от  большого количества людей. Алеша сначала растерялся и смутился, глядя на свечи, на строгие лики Иисуса Христа и Божьей матери, потом решительно  подошел к нему:
      
       -  Там дядя Вася заснул и умер. Пойдемте! Он про вас говорил…
       Отец Афанасий внимательно глянул в испуганные глаза ребенка, кивнул:
       - Подожди на крыльце.

       Через несколько минут он вышел в коричневой куртке, черной строгой шапочке, длинном подряснике.
       - Далеко идти?
       - Нет недалеко, вон в том доме, в подвале…
       - В подвале, бомж Вася?
       - Ага, - Алеша зашмыгал носом.
       - А ты кто ему будешь?
       - Никто.
       - А живешь где?
       - Нигде, - тихо сказал мальчик, нахмурился и замкнулся. – Я забыл, там в окно надо лезть, вы не пролезете…
   
       Отец Афанасий промолчал, больше вопросами не докучал, шел рядом. Около дома у контейнеров с мусором стояла с метлой и совком дворничиха, собирая мусор. Она увидела батюшку и поздоровалась.
       - Людмила, у тебя ключи от подвала есть? - спросил он.
       - Есть, батюшка! А что стряслось?
       - Вася, похоже, того, преставился. Посмотреть надо.
       - Сейчас фонарик возьму в лифтерской, там освещения нет.
      
       Людмила открыла подвал, посветила фонариком.  В углу на куче тряпья, на боку, лежал Вася. Отец Афанасий дотронулся до лба, глянул на серые грязные щеки усопшего в седой щетине и перекрестил. Потом крепко взял за руку мальчика.
      - Пойдем, ему теперь не поможешь, он Богу душу отдал. Прими, Господи, душу раба твоего Василия…- перекрестился. - Людмила, вызови полицию.
    
      Ведомый Афанасием, Алеша плакал молча, всхлипывал, размазывая слезы по грязным щекам свободной рукой. Потом выдернул руку и разревелся навзрыд. Отец Афанасий не мешал, тоже молча шел рядом, давая ему выплакаться.
      - Сейчас поешь, потом поговорим, когда успокоишься, - устало сказал он, когда вернулись в церковь, и закашлялся.
 
      В церквушке было тепло, в отдельной комнате стоял большой стол, накрытый веселой клеенкой в цветочек. Отец Афанасий посадил его за стол и попросил  женщину в платке накормить. Когда Алеша поел и успокоился, позвал его в свою комнатку. Там было много книг, в углу стоял старенький компьютер.
      - Ну, рассказывай, как тебя зовут?
      - Алеша Живи.
      - Что с тобой случилось, Алеша?
      - Ничего, - насупился он.
      - Да ты не стесняйся. Сразу вижу, большой и самостоятельный, - подбодрил. - Но если помощь нужна, чем могу, помогу, - добавил он, утробно кашляя. Он все время покашливал. Видно, болеет такой болезнью, которая давно внутри сидит, - подумал мальчик. «А поправится только там, в Карелии…».
      - Вам здесь не поправиться, - сказал Алеша. - Вы поправитесь в Карелии, там, в монастыре работать будете главным начальником.
      - А ты почем знаешь? - насторожился отец Афанасий.
      - Знаю… - смутился Алеша.
      - А что еще знаешь? Откуда я родом, где жил?
      - Вы родом из большого города, жили… в Карелии. Там тоже в монастыре работали.
      - Верно. Рассказывали тебе про меня?
      - Вася сказал, что вы - хороший. Он вас Афонарясием звал. Говорил, вы как фонарь здесь на окраине для всех светите. Он вчера меня спас, когда я прыгнуть с моста хотел...
      - Значит, за тебя Богу душу отдал, теперь тебе жить за него и за себя надо. Вася про мою жизнь в Карелии не знал, а ты откуда знаешь?
      - Я когда знать хочу, видеть начинаю. Но не всегда, только когда догадка идет.
      - Ясновидение, значит. Так, так… - задумался отец Афанасий. - Ну, рассказывай, что у тебя случилось, Алеша.
      - Всё случилось. Меня мама потеряла на пустыре в Лысогорске, когда я родился, потом в детдоме меня тетенька усыновила. Она, наверное, хорошая была, но я ее боялся. Она меня ругала, хотела, чтобы я отличником стал. Не любила. Однажды я задачу не мог решить. Она разозлилась на меня  сильно. Я испугался и спрятался в угол. Она хотела вытащить меня из угла. Но я не хотел, чтобы она меня трогала. Представил огонь, и она сгорела.  Но я ее не поджигал! Я не преступник! Вы верите?! - испуганно спросил мальчик.
      - Верю. Всякое бывает. Она не курила?
      - Курила.
      - Тогда понятно...
      - Потом меня отвезли в больницу, отправили в детдом. Там ребята надо мной смеялись, дразнили Факиром. Мне сон приснился, что в детдоме будет пожар. Я об этом сказал воспитательнице, но она не поверила и меня наказали. А потом был пожар, она решила, что это я нарочно поджег. Я понял, что меня в тюрьму посадят и сбежал. Хотел в реку прыгнуть, а Вася меня схватил и к себе привел. Он добрый был… Еще тетя Марина, добрая и красивая, тетенька-полиционер. Она всё про меня знает. Но я не хочу ее искать, опять отправит в детдом. Вот…
     - Интересная у тебя, Алеша, история. Как фамилия  этой тетеньки, что тебя усыновила?
     - Брюханова. Но я не Брюханов, по-настоящему я Живи.
     - Это что фамилия?
     -  Детдомовская. Я настоящую маму найти хочу, - закончил мальчик и замолчал.
     - А есть ли она? – осторожно спросил отец Афанасий.
     - Ведь кто-то меня родил?! Вдруг она не знает, что я ее ищу? Подумала, что замерз тогда.
     - Может быть, - согласился отец Афанасий. - А может и не быть. Ты, Алеша, мальчик большой, многое повидал. И мудрый уже стал. На всё воля Божья.
     - Не мудрый я, а ребенок. Мне мама нужна, - возразил Алеша.
 
      Отец Афанасий хотел погладить его по голове, но, глянув в необычно глубокие пронзительные глаза мальчика, опустил руку.
      - Про то, что ты видишь события наперед, Алеша, кто-то знает?
      - Только тетя Марина. Я еще многое чего могу! - похвастался мальчик. - Например, огонь заклинать, бумажку глазами двигать!
      - Где ты всему этому научился? - удивился отец Афанасий.
      - У мамы Эммы. Они с тетей Людой магией занимались. Я понарошку повторял, подглядывал за ними, у меня получалось. А у нее с тетей Людой ничего не выходило.
      - Магия - дьявольское дело, сатанинское, - покачал головой отец Афанасий.    - Твой  дар - Божий дар, редкий и тяжелый. С ним осторожно надо, не рассказывай про него всем. Хорошо?
      - Хорошо. А еще я хочу полетать на розовом облаке профессора Хентуаки, - про это я никому не говорил. Только вам сейчас сказал.
      - А это что такое?
      - Это облако из полистрилена, который изобрел ученый Хентуаки, на нем можно летать, как на воздушной подушке. Знаете, как здорово и красиво! - прошептал Алеша.
      - Ты еще и фантазер! - улыбнулся отец Афанасий.
      - Не фантазер, про это профессор Хентуаки по телевизору говорил! - возразил Алеша.
      - Ладно. С тобой-то, что делать будем? - задумался отец Афанасий.
      - Мне маму надо найти, - серьезно сказал мальчик.
      - Ладно, душа моя. Поищем. Нужно сообщить о тебе тете Марине, чтобы она нам помогла.
      - Не надо! Она не поможет! – испугался Алеша. – Она отправит меня обратно в детдом!
      - Ну, это мы еще посмотрим, - возразил отец Афанасий. – Подожди тут, я за мобильником схожу.
      - Я не хочу в детдом!..

      Отец Афанасий вышел, Алеша выглянул в небольшой зал церкви: иконы, горящие свечи, несколько прихожанок стоят у икон – и, подождав, когда он зайдет в другую дверь, побежал к выходу.

(Продолжение глава 24)