Звонок

Авторы: Алёшина Ирина Владимировна, Степанова Галина Алексеевна 

Повесть "МАЛАХИТОВАЯ ЛЯГУШКА" вышла в издательстве "Мангазея" в 2007 году,
под общим псевдонимом "Алиса Максимова"

Главы повести:
Звонок
Фёдор
Рита
Фёдор и Рита
Нина
Света
Фёдор и Рита. Ссора.
Катя.
Решение
Новосибирск
Клавдия и Катя
Ксеночка
Светлана Анатольевна
Встреч
День рождения


Рита распахнула настежь окна. Весенний, влажный воздух, гомон птиц,  приглушенные зеленью сада звуки улицы заполнили комнаты.
Рита улыбнулась, – ей очень нравился их новый дом. Как долго они с Федором мечтали о нем, именно о таком – красивом, удобном. Просторная столовая с овальным столом посредине, большая комната для отдыха с камином, библиотека, красивая деревянная лестница на второй этаж, где были спальни, душевые кабинки, ванна, туалеты – все нравилось. Нравилась небольшая застекленная веранда, крыльцо, на котором любит сидеть по вечерам Федор. Рита садилась рядышком, и они говорили о прошедшем дне, строили планы или просто вместе молчали.
В доме пришлось сделать косметический ремонт – раньше здесь жила большая немецкая семья. Трое маленьких детей, ждали четвертого, дом стал маловат для быстро растущей семьи, поэтому его и продали. Отец с матерью были художниками. Они радовались, что у малышей так рано обнаружилась склонность к рисованию, и всячески поощряли эти занятия. Но дети, в отличие от родителей, рисовали не на холстах, и не только красками.
– Наверное, у них была ветрянка, – смеялась Рита, увидев расписанные зеленкой стены и двери в детских комнатах, – представляешь, ветрянка у всех сразу, все в крапинку.
В подвале Рита обнаружила коробки со старыми игрушками. Сверху лежал плюшевый одноглазый мишка, это же надо, – точно такой был у нее в детстве, тоже вместо одного глаза была пришита пуговица. Это была ее любимая игрушка. А вот мягкий белый заяц в клетчатых штанах, – с ним, наверное, ребятишки хорошо засыпали и видели теплые сны. Заяц тоже был слегка вымазан зеленкой. Рита перебирала игрушки, улыбалась. Очевидно, прежние хозяева дома не захотели выбросить игрушки, может быть, думали, что они еще кому–нибудь пригодятся. Или забыли про них? У нее не поднималась рука вынести коробки в мусорные баки.
Рите стало немного грустно. Интересно, какой бы она была матерью. Наверное, тоже позволяла бы рисовать на обоях, по всему дому валялись бы игрушки. Сколько они прожили с Федором? И никогда даже не заговаривали о ребенке. Была любимая интересная работа у обоих, много друзей, теперь вот хороший удобный дом, может быть, слишком просторный для двоих. Несколько лет назад она, ничего не сказав Федору, записалась на прием к известному в городе гинекологу. Осмотры, всевозможные анализы, показали, что все у нее в порядке. Необходимо прийти супругу? Да нет, у супруга все нормально: двое прекрасных уже больших детей. Значит, так тому и быть. Рита отогнала грустные мысли: «Хватит страдать, пора за работу». Сегодня она работает дома, завтра ей нужно сдать в издательство готовую рукопись. Работы еще много, но она успеет, потому что никто отвлекать ее не будет, – Федор уехал с театром на гастроли, вернется через неделю. Рита без него скучала и старалась заполнить работой все свое время.
Рита налила кофе и села за компьютер.
– Привет, лягушка! Давай поработаем. – На компьютере сидела зеленая малахитовая лягушка. Это был талисман Федора, который достался ему по наследству от деда. Но поработать ей не удалось, мелодично зазвонил дверной колокольчик. Рита спустилась вниз, открыла. У порога стояла фрау Ингрид. Она жила рядом, через два дома. Очень приятная старушка. Нет, конечно, никакая она не старушка, несмотря на свой возраст – ей уже за семьдесят. Всегда ухоженная, подтянутая, стройная женщина, очень активная, жизнелюбивая. Всю жизнь она работала художником по тканям, сейчас на пенсии, но, сколько у нее занятий, сколько дел! На следующий же день, после того, как Федор с Ритой переехали в этот дом, она первой пришла знакомиться с новыми соседями. По ее рассказам выходило, что на их улице живут исключительно хорошие, добрые, очень талантливые люди. Ингрид испекла свой фирменный лимонный кекс – изумительно красивый и очень вкусный. Вообще, у Ингрид все было красивым, – дом, цветник во дворе, сама она всегда была одета прекрасно. А когда она пригласила Риту с Федором к себе в гости, те были ошеломлены, сколько красивых тканых вещей было в ее доме, а в подвале была оборудована мастерская, где стоял настоящий ткацкий станок. Все соседи, действительно, были хорошие, а с Ингрид они часто вместе посещали выставки, концерты, и им никогда, несмотря на большую разницу в возрасте, не было скучно.
Несколько дней назад Ингрид пришлось сделать в госпитале сложное обследование под общим наркозом.
– Как вы думаете, Рита, это очень опасно, общий наркоз? Ведь можно уснуть и не проснуться, а у меня еще столько дел, – улыбалась Ингрид, но Рита видела, что ее очень пугает эта процедура.
Рита успокаивала её, как могла:
– Насколько я понимаю, фрау Ингрид, это опасно, когда привозят больного на операцию с улицы, и без подготовки дают наркоз, а у Вас совсем другое дело – Вас готовят, все учитывается: вес, рост, переносимость лекарства.
Вечером она поговорила с Федором о предстоящем медицинском обследовании Ингрид.
– Представляешь, анализы у нее будут брать утром, а вечером она собирается домой.
– Ты хочешь сказать, что она после наркоза в состоянии будет вести машину? – спросил Федор.
– Я тоже об этом думаю, – сказала Рита, – давай звонить.
Они настояли на том, что Ингрид оставит свою машину на стоянке на несколько дней, а Рита в назначенное время отвезёт её в госпиталь и  вечером привезёт из госпиталя домой. Так и сделали. Рита привезла фрау Ингрид домой, приготовила чай, а потом несколько раз звонила ей, справлялась о самочувствии.
– Не беспокойтесь, Рита, все в порядке, немного кружится голова, такое ощущение, что выпила бокал шампанского, очень приятное ощущение, – шутила Ингрид.
Шутки шутками, а какими будут результаты обследования.
Прошло несколько дней, и вот Ингрид с букетиком цветов и  пакетом в руках стоит у порога.
– Вы извините, Рита, что без звонка, но у меня такая радость, я должна непременно поделиться с Вами первой.
– Проходите, пожалуйста, проходите, садитесь, сейчас будем пить чай, я знаю, у Вас все хорошо, – Рита искренне обрадовалась соседке, поняла, что анализы хорошие, что все будет в порядке, да и не могло быть иначе, если у человека столько планов и задумок.
– Это Вам от меня, – Ингрид протянула цветы и сверток. Рита развернула, там были прекрасные салфетки, сделанные художницей, чайные салфетки лоскутного шитья.
– Это Вам, я сделала их специально для Вас. Я должна Вам кое–что сказать, Рита. Анализы у меня отличные, это здорово, это значит, еще поживем, но я сейчас не об этом, – продолжала она очень серьезно, – я ведь действительно, очень боялась умереть от наркоза. Я живу в этом городе уже много лет, у меня здесь много друзей, знакомых, вот, целая записная книжка адресов и телефонов. Так вот, накануне обследования, я обзвонила всех, думала, если случится что, это не будет для них неожиданностью. Позвонив, я как бы сама простилась, услышала голоса дорогих мне людей. Знаете, Рита, я никого ни в чем не виню, не подумайте. Все меня успокаивали, говорили добрые слова, уверяли, что все обойдется, все будет в порядке. Но ни один человек, ни один человек, кроме Вас, Рита, не сказал: Ингрид, я отвезу Вас домой, у Вас после наркоза будет кружиться голова.
– Как от шампанского, – улыбнулась Рита. – А знаете, что я придумала, мы сейчас с Вами выпьем по глотку настоящего Советского шампанского. Вам же никуда сегодня не ехать, а повод у нас есть.
Они посидели совсем немного, Ингрид должна была еще подготовиться к занятиям в студии с больными детьми, да и Рите нужно было поработать. Расстались, договорившись вечером перед сном обязательно погулять в парке.
Не успела Рита вернуться к компьютеру, зазвонил телефон. Федор!? Он должен был позвонить в это время. Рита взяла трубку. Нет, это был звонок из России. Взволнованным, срывающимся голосом незнакомая женщина попросила пригласить Федора. Рита по её голосу поняла, что женщина очень  расстроена и она торопится, видимо, этот международный телефонный разговор, да еще в дневное время, обойдется ей недешево.
– Извините, – вежливо сказала Рита, – Федора нет дома, он будет через неделю. Что-то передать?
– Вы передайте, пусть позвонит по телефону в Новосибирск, – женщина торопливо продиктовала номер. – Это очень важно, это о его дочери, ему нужно знать.
– Что–то случилось с Галочкой? – встревожилась Рита. – А почему звоните Вы, где Нина?
– Вы не поняли, его дочь зовут Ксюша, пожалуйста, пусть позвонит срочно.
Женщина положила трубку.
– Вот только Ксюши нам и не хватало для полного счастья, – растерянно сказала Рита..
Она пыталась работать, но ничего не получалось. Рита взглянула на часы, сейчас должен был позвонить Федор. Как быть? Рассказать ему об этом странном звонке – можно сорвать его выступление. А может, это какая-то ошибка, может быть, чей-то розыгрыш. Непохоже. А вдруг шантаж. Рита не знала, что и думать.
Федор позвонил и сразу, как Рита ни старалась говорить веселым, беспечным голосом, понял, – что-то произошло. Теперь скрывать было бесполезно, разволнуется еще больше, и Рита рассказала мужу о телефонном разговоре.
– Запиши номер телефона, – попросила она, – и не волнуйся, мне кажется, это простое недоразумение, все выяснится. Но обязательно позвони, может быть, это действительно, срочно.
Федор тут же позвонил Нине, узнал, что у них все в порядке, дети здоровы, и в своей английской школе очень успешны, порадовался за Нину – защита кандидатской прошла отлично. В общем, все нормально. Теперь ему предстояло позвонить по незнакомому номеру. Какая еще Ксюша? Он оттягивал разговор, но потом решил, что лучше все сразу расставить по своим местам. Набрал номер и через минуту услышал далекий женский голос. Ему показалось, что когда–то очень давно, наверное, в детстве, он уже слышал этот голос, ошибиться он не мог, – у него абсолютный музыкальный слух.
– Простите, я Вас знаю? – спросил он
– Нет, вы знали мою сестру Катерину. Вспомните лето девяносто четвёртого, дача в Ключах, улица Цветочная. Вы прожили там всего несколько дней, – женщина волновалась, голос срывался. – Так вот, потом родилась девочка. Это ваша дочь, зовут Ксюшей. Сейчас ей восемь лет.
Федор сразу вспомнил то лето, дачу на улице Цветочной, девушку с зелеными глазами. Он никак не мог предположить, что такая короткая встреча может иметь неожиданное продолжение.
У него дочь? Отчего решили, что это его дочь? Прошло девять лет и что за нужда сейчас разыскивать ее отца.
– Нужда. Именно нужда, Вы правильно сказали, – неожиданно зло, с отчаяньем в голосе сказала женщина, – Вы должны забрать Ксюшу, потому что ее мать, моя сестра, она умерла, Вы меня слышите, умерла.
Федор молчал. Почему «должен», он никому ничего не должен.
– Значит так, решайте. Если не согласитесь, мне придется сдать ее в детский дом, другого выхода у меня нет, – в трубке раздались короткие гудки.

Через неделю закончились гастроли. Федор прилетел домой ранним утром, Рита, как обычно, уже ждала его. За завтраком говорили об успешных концертах, о новой Ритиной книге (она работала переводчицей в Кельнском издательстве), но никто из них не решался заговорить первым о том, что их обоих волновало. День прошел как обычно: работа, встречи, репетиции.
Вечером, после ужина вышли на веранду, сели на крылечко.
– Смотри, какие белые яблони, за цветом листьев не видно, – Федор никак не мог начать трудный разговор
– Как в снегу. – задумчиво сказала Рита
– Давай возьмем отпуск зимой, махнем на Алтай. Давно мы с тобой не видели настоящего снега.
– Посмотрим.
Разговор не получался. Рита ждала, что Федор, наконец, все ей расскажет: «Сколько же может продолжаться эта пытка!» Но Федор молчал.
– Ладно. Я пойду спать. Ты еще посидишь? Приходи быстрее. – Рита поднялась с крыльца.

О Кате Федор вспоминал редко. Может быть, когда слышал имя Катерина, или держал в руках ромашки, или вкус парного молока мог напомнить ему те три дня.
Федор искал в своей душе отзвук, отклик на новое для себя имя: дочь Ксюша. И не мог найти. Или не хотел. Почему? Федор не был ни черствым, ни бездушным. Он не был бабником, он очень сильно любил только одну женщину, но он не знал, как отнесется к тому, что произошло девять лет назад, его любимая женщина, его жена.
У него остались очень теплые воспоминания о тех трех днях, о девушке, с глазами, похожими на ромашку. Это было совсем другое чувство, так он не относился ни к Нине, ни к Рите.
«Любовь многолика? Она бывает разная? Нет, настоящая любовь бывает только одна! Тогда почему о ком-то говорят «однолюб», а о другом так не говорят?» – Федор не хотел думать о Ксюше. Он не знал, как поступить.
В спальне не было света. «Рита уже легла, но это ничего. Сейчас я поставлю чай, поднимусь к ней, прилягу на кровать и тихонечко скажу: «Пойдем чай пить». Рита поворчит: «Ну вот, как всегда. Ни днем, ни ночью покоя нет. А варенье будет? – спросит она, – тогда пошли, мне вишневого», – набросит халатик и вперед меня, босиком, побежит по ступенькам вниз, в кухню. И пока я буду спускаться по лестнице, она уже заберется с ногами на свое любимое кресло-качалку, набросит на ноги пушистый клетчатый плед и спросит меня, когда я войду: «Ну и где же ваш чай с вареньем, старый обманщик?» Я налью чай, достану варенье, и мы поговорим. Так было всегда, и я очень хочу, чтобы и сегодня ничего не изменилось. Хотя известие о том, что у мужа есть ребенок от неизвестной женщины, совсем не укрепляет семейные узы и вряд ли радует любящих жен».
Рита не ворчала, как обычно, когда Федор позвал ее пить чай. Встала, накинула халат, надела тапочки, спустилась в кухню, сама разлила по чашкам чай, села за стол и сказала, спокойно посмотрев Федору в глаза: «Рассказывай».