Фёдор и Рита

Сосновый бор в последний день августа был тих и задумчив. Воздух был так густо насыщен запахами лета, что даже ветерок с реки не мог пробиться сквозь его плотную завесу.
– Все равно уже пахнет осенью. И вода в речке уже не такая спокойная, как летом и бежит торопливо, как будто ей надо успеть закончить летние дела. – Федор подходил к подвесному мосту. Ему необходимо было побыть одному, подумать, как быть дальше, поэтому он так обрадовался просьбе Нины «проведать дачу».
Все мысли его были только о Рите. Федор прожил с Ниной восемь лет, да три года они еще дружили. Прожил очень хорошо, спокойно, постоянно чувствуя рядом с собой родного человека. Он в какой-то книге прочитал, что женщины бывают трех типов: женщина – мать, женщина – ребенок, женщина – друг. Нина была для Федора и матерью, которой у него не было в детстве, и другом, и любимой женой, с которой так просто и уютно. У них было очень много общего. И если бы Федор не встретил Риту, не узнал, что бывает так сложно, так больно, так удивительно. Федор даже про себя боялся произнести это слово: любовь. Сколько раз он говорил его со сцены, сколько раз он играл любовь, не зная, что это такое. В жизни сыграть любовь нельзя, она или есть или ее нет, и жить без любви можно, если никогда ее не знал.

Услышать голос, прикоснуться к руке. Федор никогда не думал, что это может стать главным в жизни. Теперь он понял, почему его оперные герои совершали безумства, умирали, если теряли надежду, если знали, что никогда не увидят ту, без которой не представляли свою жизнь.
Испытывала ли Рита то же самое, Федор не знал. Она была с ним – и это главное. Рита бывала на всех его спектаклях, но если она не могла прийти, то Федору казалось, что он поет перед пустым залом. Рита всегда сидела на разных местах и часто Федор не находил ее взглядом, но это было и не обязательно – он просто знал, что она здесь.
У них были одинаковые привычки, вкусы, они одинаково думали и часто произносили вместе одни и те же слова.
Говорят, у каждого человека есть своя половинка, но очень редко бывает, что они встречаются и становятся одним целым. Если же половинки встретятся, но не останутся вместе, то тогда случится  плохое или не случится хорошее. Говорят, что есть такой кармический закон.
Федор не очень верил во все эти кармы, законы Вселенной, эгрегоры, но свою жизнь без Риты он теперь не представлял. В его судьбе была прочерчена четкая линия: он до Риты и он с Ритой.
 
Что же делать? Нина, хорошая, милая, такая родная и привычная. Дети. Он уделял им не слишком много внимания, в основном заботы о детях лежали на плечах Нины и ее родителей, но отцом был хорошим, и ребятишки его любили. Нина добрая, интеллигентная, она поймет. Конечно, и с детьми он будет видеться, но реже, чем сейчас. А Рита? Они ни разу не касались этой темы, никаких разговоров о будущем у них не было. Первый шаг должен сделать он, Федор. А если, если все не так! Если он сам все придумал, и никакая это не любовь.

Федор перешёл мост, но не пошел в гору, к своей даче, а спустился к реке. В этом месте берег был чистым, трава не истоптана дачниками – здесь не купались и рыбу не ловили, наверное, из-за высокой травы, которая росла в воде. Федор сел на большой плоский камень. Камень был теплый: «Горячий камень», как у Гайдара», – подумал он. Разулся – земля, покрытая чуть пожухлой травой, тоже была теплой. Федор смотрел, как течение тянет за собой длинные узкие стебли осоки, трава покорно стелилась по воде, не отпуская ни одного стебелька вслед за течением. Слева от камня произошло едва заметное движение, Федор присмотрелся и увидел лягушку. Лягушка была зеленой, небольшой, аккуратненькой и спокойно сидела рядом с его кроссовками. Федор слегка пошевелил пальцами, лягушка даже не шелохнулась.
– Ты, кто? Царевна? – Федор сказал это достаточно громко, но лягушка не испугалась, осталась на месте.
– Прости, царевна, нет у меня лука со стрелами, и не похож я на царского сына, так что придется тебе остаться в лягушках. Была бы ты малахитовой, взял бы я тебя к себе, у меня для тебя и подружка есть.
Федор вспомнил, как они с дедом искали в траве потерянную малахитовую лягушку, потом нить воспоминаний потянулась дальше, дальше.  И, очень четко, как будто рядом, он услышал слова деда, которые тогда, в детстве, не понял: «Вот так в жизни и бывает, – сказал дед – потеряешь свою любовь, и судьба у тебя получится другая, не настоящая, не твоя».
 – Так ты за этим и прискакала, царевна, чтобы… – повернулся Федор в сторону лягушки, но ее уже не было.
Федор встал, перекинул через плечо спортивную сумку и пошел в гору, к даче. Там он вскипятил чай, быстро перекусил бутербродами и, даже не совершив свой обычный, почти ритуальный обход огорода, стал собираться в обратный путь. Уже закрыв дверь дачи на замок, он оставил сумку на крыльце, и нарвал букет темно-оранжевых цветов эхинацеи, похожих на огромные ромашки.

С вокзала позвонил Рите, узнал, что она дома и сразу поехал к ней.
– Ты же на даче должен быть? – посмеивалась Рита, –  хотел «пообщаться с природой в полном одиночестве»?
– Солнце мое, дай мужику раздеться, умыться, борщом накорми, чаем напои, а потом и вопрошай – в тон ей отвечал Федор, не выпуская Риту из кольца своих рук.
В конце ужина, который прошел на кухне, по-домашнему, Федор стал вдруг серьезным:
– А чай пойдем пить в комнату, поговорить надо.
– Что–то случилось? – в минуты волнения Рита становилась излишне спокойной.
– Пойдем, пойдем, не волнуйся, все нормально – Федор уже ставил на поднос чашки.
– Я знаю, Рита, что любая женщина хочет, чтобы «это» произошло как положено – цветы, черный костюм, шампанское. Но я не хочу, и ты не хочешь, я в этом уверен, чтобы у нас было «как у всех», поэтому вместо роз – эхинацея, вместо шампанского – чай со смородиновым листом, вместо черного костюма – джинсы. Подожди, подожди, помолчи, а то я буду говорить очень долго и все не то. – Федор продолжал тихо и серьезно, – Рита, я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я все обдумал, все решил. Нина пока ничего не знает, но всю жизнь врать я не могу. А я хочу прожить с тобой всю жизнь долго и счастливо, а если повезет, то и умереть в один день. Я все сказал. Тебе решать. Не торопись с ответом. Я подожду. Дня два подожду. Да, еще, Нине я все скажу сегодня, не зависимо от твоего ответа.
– А если я скажу «нет», что тогда будет? – так же серьезно спросила Рита
– Я буду ждать, когда ты скажешь да – другого пути у меня нет: или с тобой, или ни с кем.
– Хорошо, Федор. Послезавтра вечером я буду у тебя на спектакле. С ответом.
– Ужасно не хочется уходить, но мне еще сегодня надо поговорить с Ниной. Проводи меня.
Они долго стояли в прихожей, не в силах расстаться.
– Ну что ты, вот глупая.  Я ухожу, чтобы вернуться, надеюсь, навсегда.