Встреча

Наконец объявили о прибытии рейса из Новосибирска. Федор волновался, сейчас он увидит Риту. Он ужасно соскучился. Рита должна была прилететь еще две недели назад, но что–то там не получалось, какая–то волокита с документами.
Сначала они с Ритой решили привезти к себе на каникулы девочку. Потом выяснилось, что у девочки есть брат, который без нее не может. Рита звонила каждый день в одно и то же время, и Федор с нетерпением ждал звонка, слушал родной голос и чувствовал, что и она тоже скучает по нему. Про детей почти не говорили. Господи, до чего же ему повезло, что у него есть Рита. Все эти годы они жили друг для друга. Этим летом собирались поехать с друзьями отдыхать на Озера. Это что же, теперь отдых отменяется? Да, но друзья едут с маленькими детьми. Ну и пусть, они с Ритой собирались отдыхать вдвоем. Костры, купание по ночам . Он плохо представлял, что Рита все лето будет ухаживать за чужими детьми, сможет любить еще кого–то, заботиться не только о нем. Ну, ладно, лето можно пережить.
Самолет уже приземлился, но ждать пришлось еще долго – таможенный досмотр, проверка документов, получение багажа. Наконец показались первые пассажиры. Он сразу увидел Риту и почти побежал навстречу, стараясь не задеть никого из встречающих. Рита вела за руку маленького мальчика, а рядом шла, что за наваждение!? – рядом шла Галочка. И одета она была, ну да, вот эту легкую белую с синим, курточку они с Ниной купили для дочери по талонам, когда Галочка пошла в первый класс. Федор запомнил эту куртку, ему все время приходилось ремонтировать замок – его часто заедало. Федор замер – это было девять лет назад, Галочке сейчас шестнадцать. А эта девочка, эта Ксюша, вовсе не похожа на Галочку. Нет, похожа, конечно, но не настолько, чтобы вот так обознаться. Галочка крепенькая, темноглазая.

Рита тоже увидела Федора. Она с детьми шла ему навстречу, и Федор почувствовал вдруг, что его Рита и эти двое маленьких детей – они, как одно целое. И еще понял, что она уже решила для себя очень важное, независимо от того, какое решение примет он.
Ладно, это все потом, а сейчас вот она Рита, такая милая, такая необыкновенная, его Рита. Он обнял её, зарылся лицом в ее волосы, ощутил родной запах. 
– Федор, милый, нет, нам нельзя расставаться так надолго, – прошептала Рита, и, отстранившись от него, взглянула на детей. – Ты посмотри, кто приехал к нам.
На них снизу вверх, задрав головы, смотрели двое маленьких ребятишек. Девочка, она действительно, была очень похожа на Галочку, крепко держала за руку младшего брата.
– Знакомьтесь, – сказала Рита, – это дядя Федор, а это Ксюша и Миша.
Федор присел на корточки перед детьми, приветливо улыбнулся: – Давайте знакомиться.
Дети не улыбнулись в ответ, смотрели серьезно, настороженно.
– Что с вами, Мишка, Ксюша? – удивилась Рита. – Вы чего боитесь?
– Ага, боимся, – сказал Мишка.– Сейчас этот самолет, на котором мы прилетели, обратно в Новосибирск полетит. Ксюшка сказала, если мы будем плохо себя вести и, если мы ему, твоему дяденьке Федору не понравимся, он нас быстро назад отправит.
Федор засмеялся:
– Вы мне уже понравились, честное слово. Пусть самолет обратно без вас летит. Поехали домой!
В машине дети устроились на заднем сиденье. Мишка скоро уснул, положив голову на колени Ксюше.
– Ксюша, ты тоже поспи, ехать еще долго, а ты и в самолете нисколько не подремала, – обернулась Рита к детям.
– Нет, тетя Рита, я нисколечко не хочу спать.
– Федя, как приедем надо сразу позвонить Клавдии, что долетели, что уже дома – я обещала позвонить сразу.
– И тете Нине обязательно надо позвонить, она тоже волнуется – добавила Ксюшка.
– Тете Нине? Кто такая тетя Нина? И почему волнуется? – поддержал разговор Федор.
– Тетя Нина. Мы у нее часто жили, у нее еще Галочка есть, и Саша, и Борисович, и еще Пифагор у них есть. Обязательно надо позвонить.
– Я тебе хотела рассказать все уже дома, да вот не успела, опередили меня – старалась шутить Рита, –  и Нину, и Галочку с Сашей ты, конечно, знаешь. И Арнольда Борисовича тоже. Вот такие бывают в жизни сюрпризы, Федя. Знаешь, Нина, ну конечно знаешь, Нина – чудесная женщина. Я очень рада, что познакомилась с ней, с Клавдией, со всеми.
– Рита, давай дома поговорим, я все же за рулем, – не выдержал Федор, – а вы мне тут такие новости  выкладываете – сногсшибательные.

Каникулы пролетели как один день. Это было необыкновенное лето с путешествием на озера, с прогулками в чудесные парки, с поездкой в Берлинский зоопарк, самый лучший в мире. Это всевозможные подарки и праздники. Чего стоил, например, Праздник шоколадного пудинга дома или Праздник сладкоежки в одном из лучших ресторанов Кельна.
Но праздники имеют свойство заканчиваться. Приближалось время отъезда детей. Рита ждала разговора с Федором. Каждый раз, когда она думала о том, что будет дальше, – у неё внутри, около сердца все сжималось. Там, в Новосибирске, она решила, что с Федором или без него, но она останется с детьми. Здесь, рядом с ним, она не могла даже представить себе, что они расстанутся. Нет, это невозможно, слишком у них все хорошо. А дети? Рита не могла оставить и их.
Федор был дома один. Рита с детьми уехала в город за подарками, которые они увезут с собой в Новосибирск.
Федор видел, как привязалась к детям Рита, как счастлива она рядом с ними, да и ребятишки так изменились за эти два месяца, выросли, загорели.
Федору тоже хорошо с ними со всеми, но что его сдерживает? Страх обязанностей, ответственность за две судьбы? Изменения в налаженной жизни? Отдыхать всегда хорошо, легко, а потом? Начинается работа, а Федор и так не поехал на эти летние гастроли, потом детей надо устраивать: Ксюшу учиться, а Мишку куда? Рита же не может все время сидеть дома. Все чаще Федор видел её задумчивой. Рита хочет оставить детей, он это чувствовал, хотя она об этом с ним и не говорила.
Федор поднимался по лестнице на второй этаж, к себе в кабинет. Проходя мимо комнаты, где жили дети, он остановился около открытых дверей. Он ни разу не заходил сюда, все вопросы с детьми решала Рита. Рита целовала их на ночь, купала, находила бесконечные занятия в непогожие дни: то рисуют, то поделки из бумаги, то кукольный театр делают.
Правда Ксюша часто прибегала к нему в гостиную: «Давай поиграем». Федор находил ей несложные ноты, и они вместе играли на большом рояле, или играл Федор, а Ксюша слушала, иногда подпевая. Они  даже устраивали настоящие концерты для Риты с Мишкой с русскими романсами и ариями из опер. Ксюша удивляла Федора своими способностями, необыкновенными способностями. «Ей необходимо хорошее музыкальное образование», – это он знал точно.
Федор зашел в детскую, присел на чью-то кровать, продолжая думать о Ксюше: «Дочь. А ведь она меня ни разу за все время не назвала папой, а я её – дочкой. Конечно, два месяца слишком маленький срок, чтобы стать родными».
Рядом с кроватью стоял стол. На нём аккуратно стояли стаканчики с карандашами, кисточками, лежала цветная бумага, альбомы, в корзиночке были сложены заколки для волос и украшения из цветных бусинок, разные девчоночьи безделушки. Федор взял в руки красную резинку: «Наверное, это надевается на косички, чтобы не расплетались». К резинке были прикреплены два крошечных мягких медвежонка: один был одет в брючки, на другом было платьице.
«Здесь спит Ксюша», – догадался Федор.
Федору вдруг стало невыносимо тоскливо. Он представил себе, что через несколько дней ничего этого не будет! И никто не будет топать по лестнице, в самое неподходящее время,  и он не будет запинаться о Мишкины машинки, которые разъехались по всему дому, и не надо будет никого загонять по вечерам спать. И эта комната снова будет пустой, а дом станет снова большим и тихим, а зеленоглазая девочка. его дочь, со своим маленьким братом будут расти где–то, без него, без Риты.
 «Все можно изменить! Чего я боюсь? Я как буду жить дальше? А Рита?  Она меня никогда не поймет, а сейчас все зависит только от меня», – Федор облегченно вздохнул.
За карандашницей он увидел шкатулку.
 «Старинная вещь, – Федор никогда не видел ее раньше, – значит, это Ксюша с собой привезла».
Он взял шкатулку в руки, хотел открыть, но внизу раздались оживленные голоса, смех, голос Риты:
– Федя, ты где?
– Я иду к вам, – отозвался Федор, спускаясь по лестнице. – Ну, как ваш шоп–тур, удачно?
– Федя, вечно ты путаешь слова: шоп–тур, это когда едут за границу за покупками, а по магазинам ходить – шоппинг называется.
– Да какая разница, как называется, правда, Ксения? Главное, чтобы и интересно и полезно было. Давайте, я вам помогу отнести ваши покупки наверх. Вы там пока разбирайте, а мы тут займемся обедом.
  –  Я тоже пойду с вами, мне тоже интересно, что мы там напокупали, – Рита направилась к лестнице.
– Нет, отец сказал: «Обедать», значит обедать, – Федор обнял Риту за плечи и повел в кухню.
Рита удивленно посмотрела на него: «Отец!?»
А Мишка  уже тащил пакеты с подарками  по лестнице наверх в комнату – Догоняйте меня!  – Догоним, Ксюша? – Федор протянул девочке руку.
Ксюша осторожно вложила ладошку в протянутую руку отца.
– Федя, я же потом не разберусь со всеми этими подарками, давай я пойду к детям, – предложила Рита, когда Федор вернулся в кухню. –  Послушай, что с тобой? Ты сам не свой. Что–то случилось?
– Рита, милая, случилось. Даже не представляешь, какая ты у меня умница, как правильно ты все решила насчет детей. И не на лето, конечно, навсегда. Давай прямо сегодня  начнем готовить запросы, документы. Ну, что там на детей надо?
– Документы? На детей? Федор, я тебя верно поняла?
– Да, Рита, верно.
Рита не понимала, что произошло, почему Федор вдруг принял такое решение. Решение, которого она так ждала.
– Пойдем к ребятишкам, а то они действительно, что–нибудь натворят. – Федор не мог и не хотел сейчас ничего объяснять.
В своей комнате дети оживленно показывали Федору и Рите покупки. Эти игрушки – паровоз с вагонами, заводных обезьянок, конструктор, куклу для Ксюши они купили в таком волшебном магазине, их продавал настоящий сказочный гном. Там они пообедали в кафе, все было так необыкновенно красиво и всю вкуснятину им тоже приносили смешные гномы, и они с Мишкой уже знают, как по–немецки сказать «спасибо». Вот в этих кроссовках они будут заниматься спортом. А это – какая красота! Это они купили в магазине детской одежды – брючки, шортики, курточки, маечки, все такое яркое, нарядное.
– Тетя Рита, это уже можно складывать в сумку? Мы же скоро поедем? – Ксюша достала из пакета большую красивую дорожную сумку.
– Ксюша, с  этой сумкой мы обязательно поедем. Только давай не сейчас, зимой. Всей семьей поедем в горы кататься на лыжах и санках, а сейчас новые вещи разложите по вашим полочкам в шкафу, — сказал Федор.
Ксюша вопросительно взглянула на Риту.
– Да, Ксюша. Есть такое предложение у нас с папой, чтобы вы с Мишкой навсегда остались у нас жить, если вы конечно захотите.
– Мы давно  уже хотим, – тихо сказал Мишка, – правда, Ксюша?
Но Ксюша недоверчиво смотрела на отца: «Это правда? Неужели вы действительно так решили?»
Чувствуя растерянность девочки, Федор хотел её отвлечь. Первое что попалось ему на глаза, была старинная шкатулка.
– Ксюша, а что это за ларчик у тебя? Драгоценности хранишь?
Девочка с готовностью подала ему шкатулочку:
– Там лягушка. Такая красивая, зеленая, – она открыла крышку ларчика, достала вырезанную из малахита лягушку, положила Федору на ладонь, – посмотри, какие драгоценные глазки у нее. Это мама мне подарила, когда я в школу пошла. Мама сказала, что эта лягушка принесет мне счастье. Знаешь, какая у меня, какая у нас с Мишкой красивая мама. Была .
Потрясенный Федор вспомнил слова деда: «А когда лягушки встретятся, случится необыкновенное, необыкновенно хорошее». Федор держал на ладони малахитовую лягушку, другой рукой он прижимал к себе русую головку девочки. Ксюша замерла. Мишка, заметив это, оставил свои игрушки, подбежал к Федору: «И меня обнять» и засопел под теплой рукой Федора.