Жорик-диверсант

Случилась эта история, когда я была еще маленькой девочкой, в самом конце шестидесятых годов двадцатого века.  Жорику тогда было чуть меньше пятидесяти лет.

В то время он работал водителем в автобусном парке, но не на рейсовом автобусе, а на заказном - возил гостей столицы на экскурсии в ГУМ, ЦУМ, Петровский Пассаж и другие подобные места, ради которых, собственно, и организовывались на предприятиях малых городов средней полосы России поездки в Москву.

В тот день он привез группу "туристов" на Красную Площадь.

Изначально, по утвержденным на предприятии документам, предполагалось, что все будет выглядеть чинно и политкорректно. Туристы должны были посетить Исторический музей, погулять по Красной Площади, посмотреть смену караула у Мавзолея, послушать бой Кремлевских Курантов, а потом зайти в ГУМ, дабы, восхитившись аритектурным шедевром снаружи, полюбоваться его великолепием изнутри.

Сами понимаете, поскольку вся поездка затеивалась исключительно для того, чтобы товарищи туристы с самым хищным и полубезумным видом совершили кросс по секциям ГУМа в поисках дефицита, культурной программой "экскурсанты", мягко говоря, предпочли пренебречь.

Ну, Жорику, сами понимаете, было абсолютно безразлично, куда отправилась уже изрядно успевшая досадить ему своей бестолковостью орава женщин, предвкушающих победу над конкурентками в очереди за дефицитом больше, чем саму покупку вожделенного товара. Для Георгия Гавриловича было важно только то, что в салоне наконец-то стало тихо, и до возвращения перевозбужденных, немного помятых, но нагруженных покупками "экскурсанток" он мог позволить себе отдохнуть около полутора часов.

Сами понимаете, уважаемый читатель, что году эдак в 1969 возможности водителя  экскурсионного автобуса чем-то заняться в ожидании возвращения пассажиров были весьма ограничены.

        Мобильных телефонов еще не было, игрушек типа тетриса - тоже, магнитофоны были только катушечные и такого размера, что возить с собой их и катушки к ним было затруднительно, да и стоили они совсем недешево, а пасьянс "Косынка", который Жорик лихо раскладывал дома сразу из двух колод карт, разложить было негде. Так что, и этот вид развлечения для Жорика был практически недоступен.

Ему оставалось лишь полюбоваться красотами главной площади страны, почитать газету, послушать радио или подремать.

Красоты окружающего пейзажа были для нашего Жорика, возившего подобные "экскурсии" почти каждый день, настолько привычны, что давно уже не волновали. К музыке, за исключением песен военных лет, он был равнодушен, а слово "почитать" к нему вообще не относилось.

Ирина Николаевна в шутку утверждала, что ее супруг прочел за свою жизнь целых две книги - "Мойдодыр" и воинский Устав. Последний - еще до войны и по принуждению, граничившему с изнасилованием.

Правда, отправляясь на "профилактику" в госпиталь или на отдых в санатории и дома отдыха, он всегда "для солидности" возил с собой толстенную книгу мемуаров маршала Жукова. Проходили годы и даже десятилетия, но закладка так и оставалась на своем месте, на  третьей или четвертой странице.

К слову сказать, в первой половине девяностых годов Жорик мужественно прочел и третью книгу - "Унесенные ветром" - но только потому, что Ирина Николаевна, моя мама и я сама по очереди заставляли его читать, угрожая лишить беднягу привычных благ.

        Ирина Николаевна обещала "забыть" приготовить завтрак, обед, и ужин. Моя мама вслух предвкушала, как, в случае необходимости, она позовет ремонтировать первую же попавшуюся розетку   к тому времени уже овдовевшего конкурента Георгия Гавриловича в борьбе за звание первого петуха в курятнике, Петра Аркадьевича (см. "Жорик и попугай"). А я с самым невинным видом отказывалась играть с Георгием Гавриловичем в нарды до тех пор, пока он не прочтет хотя бы пару страничек.

Сами понимаете, что попавшему в "окружение" Георгию Гавриловичу пришлось выбирать - сдаваться или погибнуть. Кряхтя и матерясь, он предпочел сдаться.

Прошу прощения за отступление. Воспоминания - вещь хорошая, но вернемся к нашим баранам, пардон... к Жорику.

История умалчивает о том, чем он собирался заполнить свободное время в тот самый день, о котором идет речь. Предположений делать не буду, поскольку занятие для нашего страдальца нашлось довольно быстро, причем довольно неприятное, и помимо его воли.

Не знаю, что он ухитрился в этот день съесть и отравиться, но с Жориком случился нежданчик - не в то время и не в том месте "схватило живот". Да как...

Не знаю и не хочу знать, что ощущал несчастный Георгий Гаврилович, но, видимо, почувствовал он нечто совершенно выдающееся, потому что его недомогание практически мгновенно превратилось в крупный конфуз, так что, даже если бы он и попытался добежать до ГУМа, где для страждущих гарантированно имеется несколько специализированных заведений, неизменно обозначаемых буквами М и Ж, то ничего, кроме пренеприятного происшествия с  вполне человеческим душком и милицейским протоколом, из этой затеи не вышло бы, да и то только в самом лучшем случае.

В худшем случае его ждала бы политическая статья со всеми вытекающими отсюда последствиями. Шутка ли - обгадить главную площадь страны и главный магазин страны в присутствии иностранных туристов! Это, знаете ли, было бы покруче диссидентства.

Хорошо, что у нашего засранца хватило ума не искать проблем с законом и не  позориться перед инозасранцами. Он не стал рисковать. Чтобы не  портить экологию в таком важном месте, он торопливо завел мотор и поехал домой.

Я не знаю, какое время занимает дорога от Красной Площади до нашего дома сейчас, с учетом всех пробок, но в 1969 году, когда движение в Москве было абсолютно свободным, дорога занимала всего минут 10-15.

Тем не менее, сам Жорик, множество раз рассказывавший эту историю на самые разные лады (в зависимости от количества употребленного к тому моменту алкоголя), в одном всегда был неизменно тверд. Георгий Гаврилович утверждал, что, когда он подъехал к дому, ему нужно было уже не в туалет, а в ванну.

И опять все было бы совсем не так скверно, если бы наш герой, пытаясь встать со своего рабочего места, не понял бы, что это грозит ему вполне предсказуемыми последствиями, возможно, даже более суровыми, чем на Красной Площади.

Нет, никакой политики соседи ему приписывать не стали бы. И милицию вызывать тоже не стали бы, тем более, что милиционер дядя Вася, светлая ему память, жил в нашем доме на четвертом этаже и был человеком неизменно отзывчивым. Соседи просто пошли бы по вонючим следам, которые привели бы их к нужным дверям.

Обнаружив, что следы привели их в берлогу Георгия Гавриловича (которого за особенности характера сослуживцы давно уже прозвали Гавнил Гавнилычем), соседи навряд ли удержались бы от законного повода как следует отполировать физиономию нашего экологического диверсанта, который, к тому же, умел и любил драться.

После этого у нашего нашего несчастного засранца был бы фингал под глазом и много-много работы по восстановлению экологии не только собственного рабочего места, но еще и лестничного пролета, лифта, лифтовых площадок, а также прилегающей территории, а если по-простому - двора.

Подобная перспектива Жорика не порадовала, и он задумался о том, что бы такое ему предпринять, чтобы скопившаяся в его штанах субстанция при движении не выливалась наружу. Бедняге нужно было аккуратно дойти до квартиры, но он не знал, как это сделать.

На его счастье, в бардачке нашелся кусок шпагата, припасенный сменщиком Георгия Гавриловича на случай атомной войны. Со всеми предосторожностями, стараясь не расплескать "добро" в кабине водителя, Жорик разрезал шпагат на два куска и завязал этими кусками брюки в районе щиколоток.

Загерметизировавшись, наш засранец оценил ситуацию, понял, что до катастрофы у него есть не более пяти минут, и поспешил домой с двумя желаниями - донести, не расплескав, и не встретить по дороге никого из соседей.

        К счастью, ему повезло, и он без особых осложнений добрался до своей квартиры, куда и ввалился "ароматным подарком" собственной супруге, у которой, на его счастье, был выходной день.

Тут необходимо сделать еще одно отступление.

Дело было в том, что наш Жорик был с самого детства избалован своей матерью до полного свинства. Он даже мыться сам не умел. Вы удивлены? Мы с мамой тоже были, мягко говоря, очень удивлены, когда узнали, что не просто взрослый, а уже немолодой мужик не умеет сам принять душ. Мы были в шоке, когда узнали, что его, как малого ребенка, всегда моет Ирина Николаевна, а до нее это делала его мать, первая жена и т.д.

Вы уже отошли от шока, уважаемый читатель? Можно продолжать?

Если да, то наберите воздуха в грудь, как советовал наш незабвенный М.Н.Задорнов.

На Жориково "счастье" именно в этот день Иришку срочно вызвали на работу заменить заболевшую сотрудницу. Дома были только теща и собака!

Вы думаете, что наш засранец использовал сложившуюся ситуацию для того, чтобы научиться мыться самостоятельно? Ошибаетесь! Ему и так было хорошо.

Думаете, что он договорился со своим сменщиком, чтобы тот его подменил, а сам вонял до прихода супруги? Щаззз!!! Обмечтались!!! Он отлично знал длинный язык своего напарника...

Думаете, что наш Жорик попал в неразрешимую ситуацию? Не надейтесь.

Если этот эгоист чего-то хотел, то окружающим было гораздо проще молча выполнить все его требования, чем столкнуться с его сложным характером, на который гарантированно наложились бы непредсказуемые последствия его контузии на всю голову...

В тот день единственным человеком, который оказался в его распоряжении, оказалась его несчастная теща. Ей и была оказана "великая честь" искупать Георгия Гавриловича.

Ни мы с мамой, ни Ирина Николаевна так толком и не поняли, как ему удалось  заставить Серафиму Петровну не только полностью вымыть себя любимого, но и выстирать свою вонючую одежду. Удалось! Точка! Хотя, если немного поразмышлять...

Характер зятя и его способности устроить скандал на пустом месте были известны Серафиме Петровне очень хорошо. Каковы будут последствия в случае ее отказа, она себе представляла отлично, дочку свою жалела, разрушать ее семью не хотела. Перспектива нюхать миазмы до вечера под аккомпанемент истошных воплей зятя ее обрадовать не могла по определению. Видимо, поэтому, несчастная теща набралась мужества и, сцепив зубы, отмыла вонючее дитятко до блеска, до стерильной чистоты.

Вы удивлены, мой уважаемый читатель? Вам эта история кажется немного неправдоподобной? Сейчас я развею ваши сомнения...

Дело в том, что после того, как Георгий Гаврилович несколько раз глухой ночью после большой пьянки, находясь под приличным градусом, спросонок ошибся маршрутом и посетил ее шкаф, перепутав его с туалетом (да-да, это его вполне реальные проделки явились прообразом посещения доктором Лазаревым шкафа Шапокляк), а она сначала вместе с Иришкой выдворяла его со своей территории, а потом плескалась в его вонючей моче, приводя в порядок содержимое шкафа, удивить Серафиму Петровну, кроме жуткой вони, никогда не страдавшему стыдливостью Жорику давно уже было нечем...

Представляете, как ей, бедненькой, было кисло?
 
Учтите, в 1969 году никаких гелей для душа или пен для ванны наша промышленность еще не выпускала, а импортные купить было практически невозможно.  Мылись люди банным мылом, намыливая им мочалочки из люфы или просто тряпочки (с губками в стране тоже была большая напряженка).

Кстати, стиральные машинки тогда тоже были редкостью, а о теперешних машинках-автоматах никто даже и не мечтал. Я впервые увидела стиральную машину-полуавтомат только году эдак в 1979, да и то в прачечной-самообслуживании. А уж о том, что у меня дома будет машинка покруче, я, как и миллионы советских женщин, даже мечтать себе не позволяла.

Несчастная бабка стирала все вручную и еще ухитрялась радоваться, что горячую воду после летней профилактики уже включили, и ей, пожилой женщине крохотного ростика (около 140 см) не надо сначала ту воду нагревать, а потом таскать тяжеленное горячее ведро из кухни в ванную комнату.

Опять я отвлеклась...

Вымытый и переодетый в чистую и сухую одежду Жорик, естественно, воспрял духом и запросил есть. Он быстренько пообедал, не обращая ни малейшего внимания ни на подозрительно зеленоватый цвет надышавшейся его миазмами тещи, ни на ее вполне озверелый вид. Жорик получил желаемое, и был счастлив. Больше его ничего не интересовало.

Наевшись до отвала, наш герой вспомнил о том, что его ждут, и отправился работать дальше.

Так что встретил Георгий Гаврилович своих "туристок" вовремя. И даже салон успел проветрить, потому что случилась эта "история с душком"  то ли в конце лета, то ли в самом начале осени.