Аладруин. Сумасшедшая история одной любви

Мистический цикл

Аннотация: Живешь себе живешь, на работу ходишь, чаек попиваешь и вдруг бац, сваливается на тебя с неба сумасшедшая любовь, причем в прямом смысле этого слова. Галлюцинации еще какие-то начинают одолевать, а ты все пьешь этот вкусный чай и уже начинаешь что-то подозревать! Любовь с претензией на бред сумасшедшего, лучшая подруга темнит, а чудесный белый котенок оказывается белым кроликом! И поставить все на свои места можно только загадочный Аладруин.

Глава 1

Ветки обугленными пальцами тянулись к небесам. Тучи клубились, цепляясь краями за острые вершины деревьев, а после срываясь с крючка, плыли дальше. Шаги трещали по ссохшейся листве. Воздух пах гнилью, чуть прихватившей живое, очаровав его осенним сумраком разложения. Волнами накатывала тошнота, которая не могла извергнуться наружу. По земле стелился туман. Он сгущался, скрывая под собой таящееся на земле. На краю горизонта вспыхнула желтая полоса. Она разливалась цветом разбившегося яйца, упавшего на черный мраморный пол. Закончилась еще одна маленькая жизнь. А может быть только началась? Сложно предположить был ли то закат или рассвет. Здесь я впервые. Экзистенциальное путешествие по глубинам сознания рассыпалось магнетическим порошком, комочками скатывалось между пальцев, собиралось обратно в единое целое. Пошел отсчет времени моего нахождения здесь. Я это почувствовала. Новое место не желало моего присутствия. Я здесь чужая. Надо поскорее убираться. Я развернулась спиной к закату.

Земля оборвалась неожиданно и я, взмахнув руками еле удержалась на месте. Вниз с шипением полетели камни. Да и разбейся я сейчас вдребезги, летя вниз головой, там внутри моего тела возможно не нашла отражения моя выходка. Еще одно неосторожное падение. Возможно…

Холодок пробежал по спине, сзади кто–то был. Я оглянулась – никого. Глухой клокочущий рык ввел меня в оцепенение. Но кто это был, я не смогла увидеть. По ноге проползла красная в черных кольцах змея. Я даже не шелохнулась. Она вынырнула из тумана. Что же еще там внизу? Овраги кишащие змеями? Лучше бы этого не знать.

– Ты слышишь, слышишь, – шипела, пела, пела, она.
– Слышу, – повторила я на автомате.

Детский смех звучал везде: справа, слева, носился по кругу. Но не веселый. Когда неожиданно падаешь чтобы не заплакать, дети смеются, стараясь не показать свою слабость перед тем кто сильнее. Ему вторила грусть плещущая осколками клавиш пианино. Кто–то потянул меня за правую руку, затем за левую, кажется они решили сыграть со мной. Я одновременно играла на клавишах и вращалась по кругу, краем глаза наблюдая за собой.

Кто-то шептал около уха:
 – Она не знает куда идти.
–  Смотри у нее амулет.
– Ты думаешь она найдет выход отсюда?
– Спроси у нее сам, ты же был ее любимчиком.
– Глупости, это она принесла горящую свечу в тот вечер. Смотри мои пальцы до сих пор черные.
Ветки дерева затрепетали. Пальцы, ветки, круговерть.
– Давай покажем ей выход?
– Зачем? Пусть останется с нами.
– Она не видит нас.

А меня все кружило и кружило Черная полоска неба слилась с желтой полоской солнца в пеструю ленту змеи обвившей мою ногу.

Мелодия набирала силу, а мир слился в один пестрый крутящийся шар. Когда смиренно принимаешь происходящее как данное, нет уже желания вырваться из него поскорее. Ты вписываешься в событие случившееся с тобой, и становишься его частью. Вплетаешься нитями в каркас, прорастаешь сквозь новые волокна. Смотришь глазами смотрящего на тебя мира. И тогда ты можешь управлять событиями, творящимися вокруг тебя.

Я резко остановилась, От моих рук в разные стороны посыпались тела. Калейдоскоп красок продолжал вращаться, но внутри него я уже видела путь отсюда. Они больше не смеялись, они рычали и шипели как маленькие зверьки, с ярко красными глазами.
 
– Аладруин, – завыли они.
– Аладруи-и-и-н, – вторила, разверзаясь, земля.

Первобытный страх неизвестности сковал конечности, пробежал мурашками по позвоночнику. Он был бесплотным духом, от взгляда которого и самой хотелось выть на все голоса от обрушившейся тоски, безысходности, бесцельности существования в этом месте здесь и сейчас. Хотелось лечь на землю и умереть вместе с теми детьми, неизвестно откуда всплывшими в моем путешествии в сознание.

Наконец демон заговорил
– Я исполню одно твое желание, только одно.
Просить ничего не хотелось. Хотелось падать, обезумев с обрыва, тонуть в океане, рассыпаться на части, быть пеплом уносимым ветром.

Он ждал.

Время остановилось. Стихли голоса.

– Проси
– Я, – не было даже сил говорить, чистая ангедония во  всей ее меланхоличности.
– Я хочу вернуться домой.
– Хорошо, – ответил демон, раскрывая рот до невероятных размеров.
Он поглотил меня. Прожевав, перемолов в космическом пространстве множества астероидов и планет и выплюнув обратно.

Стук барабанной палочки, записанной на диктофон вывел меня из оцепенения. Я выключила Винамп и заварила чай с апельсином и корицей. Близился рассвет.

Глава 2

Произошедшее казалось мне обрывками кошмарного сна. Не было уверенности, что все это произошло со мной. Прохожие бросали на меня испуганные, внимательные взгляды. Я оглядела себя в витрине, вдруг и правда я теперь не я. Но ничего необычного не заметила кроме синяков под глазами, ужасно утомленного лица. Наверное думают, что я работаю на трех работах. Пусть думают. Зазвонил телефон. На экране высветилось имя  Соня. Соня, это моя одноклассница. Мы вместе с ней закончили школу, вместе поступили в университет, а потом каждая пошла работать не по специальности. Мы продолжаем плотно общаться друг с другом, иногда ссоримся, но чаще ладим.

–  Алло, Лизка! Ты где пропадаешь! Приходи сегодня на чай, сто лет не виделись!
–  Да какие сто, на прошлой неделе в кафе сидели.
–  Ты что, это было 2 недели назад.
Я остановилась и чуть не выронила телефон.
–  А какое сегодня число?
–  22 декабря.
Я молчала, вчера на календаре еще значилось 15 декабря. Не могла же  неделя просто выпасть из моей памяти. Еще эти эксперименты с медитацией.
–  Алло, ты где, Лиза! – доносилось из трубки.
–  Хорошо, я приду вечером.
–  Ой, нет давай лучше я к тебе. У меня дома, ну... я тебе расскажу.

Я повесила трубку. Сегодня суббота, да еще и отпуск, поэтому на работе меня никто не ждал. Я живу одна. Семейная жизнь как-то не сложилась, и я поставила на ней крест, с головой погрузилась в работу. Сонька выдергивала меня то приглашениями на чай, то еще какими-то новомодными увлечениями. Мы ходили на выставки, в кино, в бар, и всюду она пыталась меня с кем-то познакомить. Но тщетно. Наверное рожей не вышла, успокаивала я ее и себя.

Я засмотрелась на рекламную вывеску и споткнулась о ребенка, лепившего снежок прямо посреди тротуара. Мысленно выругалась про себя, оглянулась в поисках нерадивой мамаши, но никого не заметила. Мальчик захныкал.
–  Ну ты чего? Не ушибся? – положив руку ему на плечо, я попыталась приобнять его.

Ребенок развернулся и я закричала от неожиданности. Передо мной был тот мальчик из моего  полу-сна полу бреда. Он молчал и сверлил меня взглядом, обнажая маленькие клыки.

–  Ты принесла ту свечу, – наконец прохрипел он.
Улица опустела. Исчезли прохожие, в глазах потемнело, тротуар закачался. Я старалась нащупать опору, чтобы не упасть. Все поплыло. Больше я ничего не помню. Очнулась в не знакомой обстановке на диване с полотенцем на лбу. На кухне кто-то суетился, напевал мужской голос. Комната была небольшая, обставлена старинными вещами, очень чистая. В дверном проеме показался молодой человек с подносом в руках. Заметив мое воскрешение он обрадовался. Поставив поднос на столик, протянул руку для знакомства:
– Майкл! Эээ, Миша, но зови меня Майкл.
–  Лиза, –  выдавила я из себя, –  где я? Что случилось?
–  Я проезжал мимо на машине и увидел, что тебе стало плохо. Я врач - психиатр. Прощупал пульс, посмотрел зрачки. Похоже у тебя голодный обморок. Ты, что не ела неделю? Я взял на себя смелость отвезти тебя к себе домой, поскольку вламываться в твою квартиру счел дурным тоном. – Он засмеялся. Приятно, доброжелательно. – Обещаю не приставать!
–  Знаете, я совершенно не помню, что со мной произошло за эту неделю, и вы правы, я безумно хочу есть!
–  О, так угощайся, и давай на ты, здесь есть булочки, масло, варенье, яичница!
Я накинулась на еду как с голодного острова, только за ушами трещало. Майкл смотрел на меня и улыбался. Отхлебнув из чашки с чаем, я чуть не поперхнулась.
–  Что это?
–  Это чай, –  смутился он, –  обычный цейлонский, черный. Тебе не нравится?
–  Не знаю. Я уже много лет его не пила.
–  А, что же ты пьешь? Небесную росу? – он вновь засмеялся.
–  Нет, чай. Моя подруга Соня снабжает меня каким-то особым чаем, на травках. Не знаю, что это, но кроме него мне ничего не хочется.
–  Да? Как интересно.
Я доела все, что он мне принес, выпила 2 кружки чая и чувствовала себя довольной как удав. Теперь оставалось только сладко поспать. Однако я колебалась. Спать в чужой квартире, да к том же у психиатра? Спросить у него или нет.
–  Майкл, –  наконец начала я.
–  Да?
–  Скажи, а сегодня возле меня никого не было? Может ребенок, мальчик?
–  Нет. Ты была совершенно одна,  я увидел, как ты теряешь сознание.
–  Странно. А ты сталкивался с галлюцинациями у пациентов. У тебя же есть пациенты?
–  Да и да на оба вопроса, это частое явление в психиатрии.
–  Лиза, тебя что-то беспокоит? Не волнуйся я никому не расскажу, врачебная тайна.

Я мялась, не хотелось прослыть сумасшедшей, но этот случай всерьез меня напугал. Сменить высокооплачиваемую должность на место в клинике для психически больных. Говорила же мне Сонька, бросай эту карьеру, не доведет она до добра!
Глаза бегали, руками я сжимала край салфетки, жевала губы. Сделала несколько вдохов и выдохов и начала.

– Понимаешь, я хочу рассказать кое–что, может быть ты посчитаешь меня сумасшедшей, но мне больше не к кому обратиться. Не идти же на прием к психиатру в местную больницу.


Глава 3

Не вовремя зазвонивший телефон оборвал мой рассказ. Соня. Я и совсем забыла, что она должна была прийти сегодня ко мне в гости. Я не успела сказать даже «Алло», как звонок смолк. Я забеспокоилась, это на нее было не похоже. Раздался щелчок нового сообщения Whatsapp. Опять Соня, какие-то координаты с Osmand. Чертовщина. И еще один щелок «Помоги, я в беде». Это сообщение занесено в память каждого телефона и отправляется автоматически, достаточно нажать одну кнопку. Я как завороженная сидела и смотрела на координаты, соображая что же дальше делать. Соня – симпатичная блондинка, всегда с легкостью шла на контакт, впрочем была довольно хитра. Что же с ней могло произойти? Она всегда искала любые способы подработки, и я помню случаи когда мне приходилось вызывать «Сову», чтоб освободить ее из какого-то притона, куда она попала, как она говорила по не знанию. Я ей больше верила, чем не верила. Ведь иначе без доверия как можно с кем-то дружить.

Вот и сейчас она попала в передрягу. Майкл смотрел на меня выжидающее, я обещала рассказать ему, впрочем уже ничего я ему не расскажу.

– Майкл, мне срочно надо ехать.
– Куда? Что произошло?
– Я еще не знаю, но чувствую, что-то неладное. Соня, подруга прислала GPS координаты, вновь ввязалась в переделку.
– Я тебя подвезу,  – тут же вскочил он, – тебе в таком состоянии никуда нельзя. Лучше бы тебе остаться.
– Это исключено! Как бы еще спецназ не пришлось вызывать, – замотала я головой.
– Все так серьезно? – Майкл округлил глаза.
– Нуда, – я вскочила, пошатнулась и села на диван. – Сейчас, сейчас.

На улице уже стемнело. Температура держалась около ноля, снег раскис, превратился в грязную предновогоднюю кашу, как всегда. Не бывает у нас нормальной зимы. А мы уже мчались по пустым дорогам по неведомому адресу. Говорить ни о чем не хотелось. Сердце бешено колотилось в груди. Я сжимала пальцами телефон, грозясь раздавить его и смотрела на карту, сравнивая маршрут движения.

– Это здесь! – махнула я рукой, – поворачивай.
Мы остановились на окраине города у заброшенного двухэтажного каменного дома. Внутри было темно. Окна заколочены.
– Дверь приоткрыта. Соня! – громко позвала я, – если это розыгрыш, ты у меня получишь! – Но мне никто не ответил. – Сейчас я ее наберу. Черт. Связи нет. Но как она?
– Да она тебя разыграла! Она не могла отправить отсюда координаты места без связи. – нахмурился Майкл.
– Вот жеж, подруга блин! – я пнула дверь от чего та заскрипела и отворилась.
– Лизааааа, – донеслось откуда–то из глубины дома.
– Сонька! Ты слышишь, Майкл? Слышишь? Вот снова!
– Нет, – мужчина покачал головой, – я ничего не слышу.

Я толкнула дверь и вошла внутрь.
– Подожди, – только и успел сказать мой новый знакомый, как дверь за мной тут же захлопнулась.

Я осталась совершенно одна в темном помещении, откуда–то потянуло гниющими носками. По моей ноге кто–то пробежал, от чего я взвизгнула и подпрыгнула на месте. У двери отсутствовала ручка. Пинки не помогали отворить ее.

– Соня! Майкл! Вы меня слышите! – голос зазвучал в моей голове. Необычно, непривычно, сухо, скомкано. Эхо, которое гуляет в старых домах, здесь отсутствовало полностью. Тишина звенела в ушах, до спазмов в желудке.
– Лиза! – донеслось до меня справа.
– Сонька! – ответила я на автомате.
– Зачем она пришла?
– Мне холодно!
– Она не пройдет это испытание.
– Уходи!
– Пусть вначале разгадает загадку.
Кто–то мерзко захихикал.

Голоса галдели на перебой, перекрещиваясь друг с другом, мешая понять о чем они говорят. Они звучали то справа, то слева, то носились по кругу, пока я не схватилась за голову и закричала. Все стихло также неожиданно как и началось. Впереди что–то блеснуло. Еще раз, вновь. Это было похоже на Тесла шоу с молниями, иначе откуда же им здесь взяться. И словно в подтверждение моих слов каждый всполох молнии теперь сопровождал музыкальный звук.
На стене напротив вспыхивали буквы, которые складывались в слова.

Глава 4

Буквы то вспыхивали то гасли, мешая прочитать все, что там было написано. Каждая вспышка сопровождалась новым музыкальным звуком, постепенно мелодия ускорилась и уже давила на уши усилившейся громкостью. Она гремела на все голоса оглушающим оркестром, зажимая мою голову в литавры, стуча по ней барабанной палочкой.  Слова ослепляли до боли в глазах. Я не могла прочитать абсолютно ничего. Вдруг все стихло, стена погасла. Я сделала шаг вперед. Неожиданно прогнивший пол подомной завибрировал и провалился вниз, я еле успела отскочить в сторону. Остатки досок с шипением погружались в открывшуюся бездну. Стена вновь замерцала. «Рикки» высветилось на ней. Буквы гасли, обгоревшими лепестками падая на пол, кружась у моих ног. В воздухе пахло гарью.

– Рикки? – повторила я, – да кто это?
За моей спиной кто-то пробежал. Я обернулась. Звук носился по кругу, то топоча, то смеясь. Кто-то хотел поиграть со мной.
– Рикки? Это ты? – прошептала я
Вновь смех.

– Она не выберется отсюда.
– Пусть разгадает загадку.
– Давайте ее отпустим.
– Нет, она нам еще нужна.
– Иди! – выкрикнул чей-то голос.

Под ногами вспыхнула еле заметная светящаяся дорожка. Меня всю трясло. Наверное я схожу сума. Ноги подкашивались. Неуверенной походкой я медленно пошла вперед. Когда же все это закончится? По бокам дорожки светились биолюминисцентные растения. Это новый виток в науке. Скоро на улицах уже не будет обычных фонарей, вместо них высадят таки вот елки или березы.

Понемногу я успокоилась. Мысли приходили  в порядок. Путь оказался не близкий. Однажды я смотрела фильм, который называется «Игра». Богатый бизнесмен заказал себе на день рождение подарок, потому что ему было скучно жить. Смысл состоял в подобной полной неожиданностей игре.  Но я то ничего не заказывала да и жить мне не скучно. У меня полноценная, интересная жизнь.

Да кого я обманываю? Работа, дом, из друзей только Сонька, даже кошки нет. Я прикусила нижнюю губу. И правда, зачем я живу? Чтобы приносить доход компании в которой я работаю. Чтобы копить деньги, которые некому будет даже оставить.
Тоска накрыла меня новой волной. В полной прострации я брела по еле светящейся дорожке в неизвестном мне направлении мысленно жалея себя, и чем дальше, тем становилось хуже. Я опустилась на колени потому что сил идти уже совершенно не было. Но меня хватило только на несколько движений. Я легла на холодный пыльный пол, свернулась в позу эмбриона и закрыла глаза. Будь что будет, мне уже все равно, мне не к чему возвращаться. На внутреннем экране сознания проносились образы из моего счастливого, детства, полной надежд юности, как мы всей группой в институте мечтали приносить пользу этому обществу. О нашем желании двигаться вперед. Подбадривали друг друга. А когда дверь ВУЗа закрылась за мной, уносящей диплом наступила пустота. Никому не нужный документ, с никому не нужным образованием без дела так и пролежал в сумке.

– В нашей стране почти нет областей, где бы вы могли применить ваши знания, – говорили мне на заводах и предприятиях. – Вы можете попробовать уехать за рубеж и там поискать вакансии.

Эти слова я слышала практически каждый день. Сонька оказалась умнее. Я вспоминала как в институте, стоя на автобусной остановке мы увидели объявление «Подработка для студентов. Доход от 20 000р». А ниже номер телефона. Я тогда фыркнула, а Соня оторвала номер и позвонила. Ей назначили встречу, на которую она потащила и меня тоже. Однако в приемной, обставленной дорогой мебелью, меня попросили остаться, а ее впустили.

 – Девушки, мы договаривались только на 1 человека. Кто из вас мне звонил?
Соня кивнула и зашла. Ее не было примерно час. Затем она вышла с большим пакетом, счастливая, воодушевленная и со словами: «Ну, сейчас заживем! – подтолкнула меня к выходу» Дома мы попробовали травяной чай, который показался мне немного странным. Подруга уверяла, что это чудо чай для омоложения, долголетия, крепкого здоровья и т.д. А после начались медитации, тесты, опросы и прочая канцелярия. Однажды я даже побывала в институте мозга, после которого мне был выдан годовой запас этого чая. Ничего толком не объясняли, но настоятельно рекомендовали пить только его. Чай мне нравился, я не возражала. Однако вот уже год как мне становилось все хуже и хуже.

Кто-то пнул меня в бок и засмеялся, выведя из меланхолии. Неожиданно для себя я вскочила на ноги и бросилась за хулиганом. Впереди мелькал силуэт маленького мальчика в белой ночной пижаме.

– Ах ты паразит! – закричала я.
Но пробежав пару метров, врезалась лбом в нависшую балку, которую не заметила в темноте. Перед глазами все поплыло, к горлу подкатывала тошнота, кажется я рассекла бровь.  Вытерев кровь рукавом и конечно больше размазав ее, я подняла голову.

В стене прорисовывалась массивная дверь. Дверное кольцо грубой работы с головой льва, резные узоры не тронутые временем и четыре камня по бокам двери. Около кольца было нечто похожее на кодовый замок с фигурками различных тварей: орел, медведь, лиса, змея. Судя по всему их надо было выставить в определенном порядке.
 Я села перед дверью и напрягла свой замученный мозг.
–Думай, думай. Может быть это пищевая цепочка? Орел поедает змею, его съедает лиса, а ту побеждает медведь?
– Темно то как, ничего не видно.

Кто-то опять захихикал.

–А ну-ка заткнитесь все! – громко крикнула я.
Около двери лежал еле заметный огрызок свечи. Я всегда ношу с собой зажигалку. Не потому что я курю, просто поджигаю благовония на занятиях йогой. Чиркнув пару раз стало понятно, что зажигалка на исходе. Ничего не получалось.
– Черт. Да что же все это? Что тут происходит.

Холодало. Я попыталась выставить фигуры, но пальцы настолько замерзли, что тугие валики с изображениями  не двигались. Еще одна попытка добыть огонь из зажигалки оказалась безуспешной. Я ходила из угла в угол пиная камни с изображениями. Около двери обнаружились углубления, по форме напоминающие основания камней. Чтобы хоть как–то согреться, я принялась толкать камни в отверстия.

Первый дался с большим трудом. Тут и пригодились мои занятия по кроссфиту, но сил почти не было. Камень никак не хотел двигаться с места. Похоже он во что-то упирался. Я пнула его сильнее. Прирос он что ли? Каменный столб неожиданно упал. Обливаясь потом, волоком я дотащила его до первого отверстия и опустилась на колени совсем без сил. Отдышавшись, приняла ряд безуспешных попыток поставить его. Где–то с пятой у меня получилось.

Следующие 3 камня непропорционально уменьшались в весе. А последний с легкостью дотащила 1 рукой. Удивлению и радости не было предела. Так, теперь осталось проверить еще раз зажигалку. Я замерла и закрыла глаза. Хоть бы получилось.
Сработало! Огонь вспыхнул флагом Победоносца и осветил кодовый замок в двери. Я зажгла огрызок свечи. Поднесла ее к застывшему замку, чтоб несколько секунд разогреть масло, удерживающее валики. Звенья задвигались, позволяя выставить их в необходимом порядке. Я толкнула дверь. Ничего.

– Да как так то? – Вырвалось у меня. Я разозлилась. – Это что еще за издевательство такое!
Схватившись одной рукой за голову я зашагала взад вперед, размышляя, что могло быть не так и краем глаза заметила, что один из столбиков не попал в паз. Самый легки, он сдвинулся от моего хождения и метания.
После возвращения его наместо раздался щелчок, означающий что код подошел. Дверь отворилась.

Глава 5

На пороге стояла улыбающаяся Сонька, вся укутанная в новые белоснежные меха. И где только деньги берет. Однажды я упрекнула ее – не жалко ли зверушек? На что она ответила и глазом не моргнув, что не жалко. Зачем ей жалеть маленькую норку, или альпаку, если та и так умрет.

– Все умрут , Лиза, говорила она мне тогда, – все, только вот эти зверушки мне еще подарят тепло на несколько лет, а так бы гнили их шкурки в норе.
Я щурилась, прицеливаясь в ее лицо и думала, лучше сразу врезать или послушать вначале объяснения. Тем временем Соня отодвинула меня и шагнула в квартиру.
– Ну что, встречай гостей, хозяйка! – заулыбалась как можно шире.

 Тут я с удивлением обнаружила, что нахожусь в собственной квартире, в тапочках на босу ногу. Автоматически захлопываю  дверь и продолжаю изображать искреннее изумление граничащие с кровавой расправой, возможно на глазах всех соседей дома.
– Каких таких гостей? – наконец я прихожу в себя, краем глаза косясь на 2 огромных пакета в руках у девушки.
– А вот каких, – взвизгнула подруга и достала из-за пазухи маленький белый комочек.
Комочек пискнул и уставился на меня голубыми глазами. К маленькому ошейнику на шее прикреплена бирка. «Рикки»  – прочла я.
– Рикки, – повторила я, да с такой смесью эмоций, что мне бы позавидовал любой профессиональный актер театра и кино.
– Рикки, – кивнула Соня, – это твой новый друг, холь его и лелей, а то совсем с катушек съедешь со своей карьерой. Он нуждается в твоей любви, Лизка!
– Кажется я уже, – промямлила я, медленно сползая по стене на пол.
– Ой, я сейчас! – Сонька бросилась на кухню за водой, и уже через секунду, набрав воду в рот, брызгала ей на меня как священник на крещении.
– Хватит, хватит – замахала я руками, еще на голову вылет, а она может.

Я встала, и с невозмутимым видом прошла на кухню, поставила чайник и приготовилась слушать рассказ. Котенка Соня взяла в приюте для животных. Конечно на это было сразу несколько причин, ну кто бы сомневался. Во-первых, она подумала о том, что мне все же нужна компания, которая отвлечет меня от работы, во-вторых было очень жалко животинку, и в-третьих, что показалось мне самой весомой причиной – это очень модно! Сейчас все модные блогерши на Youtube помогают животным, они ездят в приюты, кормят их, играют с котятами, щенятами и пристраивают животных в добрые руки. Сонька ввязалась в эту сферу и уже имела кое какие успехи. Если у тебя от природы густые волосы, гладкая кожа и шикарная фигура и обаятельная улыбка, ты можешь протолкнуть все, что угодно. Собственно этим подруга и занималась. А Рикки – это полу породистый котенок. Вначале я подумала, что он глухой, но оказалось, у животного есть черное пятнышко на правой задней лапке.

– Послушай, а чем же его кормить? А лоток? А игрушки? А, что еще надо котятам?
– У меня все есть! Вот, – обвела она рукой 2 больших пакета, – все отдали с ним бесплатно. Лоток, корм ну и прочее. Ну давай наливай уже чай, чайник то вскипел. Я и пироженки принесла!

А я сидела, смотрела на Рикки, имя которого видела не так давно и с трудом понимала, что все это был лишь сон. Как же его звали, Майкл? Кажется так. Мужчина, который мне очень понравился. Это всего лишь сон. И от этой мысли мне становилось все грустнее.

– Лизка. А что у тебя кто–то был? – девушка показала на две кружки с недопитым черным чаем. Вы что пили? – она понюхала содержимое. – Это что чай? Лизааа.
Я кивнула, чай, черный, и рассказала ей все. Вызывать скорую, или не вызывать, это теперь уже ее дело. Майкла тем самым не вернуть. Я даже мысленно посмеялась над собой, влюбиться в мужчину из моего сна. Но все было настолько реалистично. Хотя откуда здесь могли взяться кружки и грязь на ботинках. Все смешалось. Я уже не могу сказать с уверенностью когда я сплю, а когда бодрствую.
– Так. Погоди, – вымолвила она, игнорируя мой рассказ, – т.е ты утверждаешь, что мой травяной чай давно закончился и ты неделю пила черт знает что?
Я кивнула.
– Но мы же договаривались, – чуть не расплакалась она, – что ты мне сразу сообщишь.
– Я не обратила внимание, да и было не до этого.– Про первый случай с Альдруином я решила промолчать.
– Знаешь, давай мы сейчас все это уберем по местам, а потом …
– А потом я пойду спать, оборвала я ее. Ну правда Соня, я не важно  себя чувствую и этот сон еще. Ну посмотрю кино, поиграю с Рикки, а потом спать.
– Хорошо, но все это – Соня обвела рукой пакет с черным чаем и кофе, – я заберу с собой. Только травяные чаи собранные на лучших полях Родины. Уральские и Сибирские травки. Ну красота же, витамины, сплошная польза! А это все красители, Лизка. Кто знает, что туда положили!
Я закивала головой.

Через час Соня ушла и мы с котенком оккупировали диван, чтобы  смотреть очередную серию моего любимого сериала.
– Алик, – шепотом заговорила Соня в Whatsapp. – Алик, мне кажется что-то пошло не так. Она пропустила неделю. Я не знаю что делать, да еще она начала что-то подозревать.

Глава 5

Прошло несколько дней. Рикки изучал территорию – мою однокомнатную квартиру, быстро освоился. Сонька уехала со своим воздыхателем в Альпы, отмечать новый год, который наступит уже завтра ночью. Незаметно подкралось 30 декабря. У меня закончился кошачий корм, некоторые продукты. На улице стояла необыкновенно теплая зимняя погода, говорю же зимы у нас не бывает. Пора пополнить запасы продовольствия. Дорога в магазин проходила через парк. Т.е конечно можно было пройти гораздо прямее и быстрее, но я любила этот парк. С ним было связано множество воспоминаний. Первое свидание, первое признание в любви, бессонные ночи проведенные на скамье под луной, да много всего здесь было. Вот и сейчас я иду по знакомым дорожкам, подхожу к небольшому озерцу, где постоянно кормят уток, но сегодня почти никого нет. На берегу сидит случайный посетитель парка. Я вздохнула, набрала полную горсть сухариков и замахнулась, чтобы кинуть уткам. В этот момент произошло несколько вещей: зазвонил мой телефон, селезень громко крякнул и взлетел, захлопав крыльями, сидящий обернулся, чем вызвал у меня всплеск руками и сухарики разлетелись по берегу в разные стороны. Парень вскочил с места, тыча в меня пальцем и закричал:
– Ты, ты, ты, ты.
– Майкл? – только и могла вымолвить я, когда удивление прошло.
Майкл выглядел совсем иначе чем в моем сне, его глаза бегали, волосы были взъерошены, пальто не застегнуто. Он схватился за голову и снова сел на берег.
– Майкл, – позвала я его.
– Ты, этого не может быть. Мне нельзя ни с кем разговаривать, я думал, это сон. Ты сон, он придет за тобой, он за всеми приходит. Уходи. – бормотал он.
Мой новый знакомый оказался не психиатром, а психом. Вот это неожиданность. Я сразу приуныла, размышляя что же дальше делать. Не бросать же молодого человека здесь, пусть он в реальности и оказался не тем, кем был во сне. Снежинки тихо падали на его волосы, лоб, пальто. А вы наверное замечали как становится тихо, когда идет снег. Словно возникает барьер, поглощающий любые звуки. Отделяющий этот мир от другого. Я вздрогнула, вспомнив комнату из сна. Но сейчас вокруг царила приятная атмосфера неспешности. Время остановилось. Майкл сидел на берегу, а я стояла и смотрела на него, думая о том, как было бы хорошо, если … если ничего бы этого не было, если бы все проблемы разрешились и у него и у меня. Могу ли я чем–то помочь ему? Может быть стоит довести его до дома и забыть раз и навсегда. Стереть из памяти. Но если в нашей жизни появляются люди, значит они для чего–то нам нужны. А если мы появляемся в чьей–то жизни? Значит они в нас нуждаются больше всего на свете. Я вздохнула. Подняла глаза. Оптическая иллюзия света и снежинок открыла моему взору туннель. Он уходил далеко-далеко вглубь маленького парка. Расширяя его границы, стирая их, превращая в единую точку. Из этой точки что-то приближалось. Мне не было страшно. Уверенность в том, что сейчас сон или явь полностью отсутствовала. Существо уплотнялось, снежинки роились, как сумасшедшие. И тут я почувствовала толчок в грудь. В этот момент Майкл вскочил и заслонил меня собой.

– Уходи, – закричал он неизвестно кому, то ли мне, то ли иллюзии, – он заберет тебя! Уходи!
Ноги налились свинцом, все тело сковало, я не могла шевельнутся от накатившего на меня ужаса. Волосы встали дыбом буквально на всем теле. Сделав неуклюжую попытку отскочить в сторону, я нелепо упала в снег. Рядом на спине лежал Майкл с прижатыми к груди руками. Как удивительно, что в полдень здесь никого нет. Мы были совершенно одни во всем парке, даже утки разлетелись. Снегопад усиливался, снег падал нам на волосы, одежду, постепенно хороня под плотным слоем, скрывая от всего остального мира. Я закрыла глаза, идти никуда не хотелось. Двигаться не хотелось, я забыла как дышать. Я поплыла по холодной реке тишины, делая взмах то одной рукой, то другой, улетая в безвоздушное пространство. Неожиданно снег зашевелился и из реки вынырнул белый комочек. Рикии, подумалось мне. Он уставился на меня голубыми глазами и потянулся ко мне розовым носом. Рикки, он останется один в моей маленькой квартире, умрет от голода пока я лежу здесь в снегу и замерзаю. Сонька вернется только через 10 дней. Взрослый кот бы выжил, но котенок.

Неожиданно над моим ухом громко гавкнули. Большой теплый влажный язык облизывал мое лицо, черный нос подталкивал меня, собака не переставала гавкать.

– Эй, дамочка, вы чего тут разлеглись? Вам плохо? Скорую вызвать?
Я открыла глаза, надо мной стоял мужчина, а я рядом его собака породы сенбернар.
– Девушка, вы живы?
Мужчина помог мне сесть. Я завертела головой в поисках Майкла.
– А где он?
– Кто? С вами кто-то был?
– Майкл! Мужчина в пальто.
– Здесь никого не было, вы лежали одна. У вас ничего не пропало? Сумка, ключи, кошелек?
– Сумка открыта. – ну конечно, кошелек вытащил, вот сволочь, – я схватилась за голову.
– Пойдемте я вас провожу, в больницу или в полицию?
– Нет, – я замотала головой, – нет, лучше домой.
– Ну как хотите, – сказал мой спаситель и взял меня подал руку, – все благодаря ему, – он указал на пса, – он бывший спасатель, помогал откапывать лыжников из снега после лавины, а сейчас на пенсии. Вас так плотно снегом укрыло, что никто бы и не заметил, а он учуял. Может все таки в полицию?
Я замотала головой
– Ну как хотите, снова повторил он.
 
Глава 6

До дома я дошла быстро, но пока поднималась на второй этаж, вспомнила, что так и не купила корм. Хорошо, что ключи не украл. Надо же какой псих. Ругала я себя за неосмотрительность. В кошельке была мелочь, основная сумма не пропала, также там находились мои визитки, карточки и прочем. Все придется блокировать. Рикки встретил меня громким мяуканьем. Так обычно и делают кошки, он же не мог спросить, что случилось и почему я пришла без еды.

Я села на стул в прихожей, лихорадочно размышляя что же дальше делать. Руки тряслись, мысли путались. Опять это видение. Может быть они связаны. Майкл, от чего он хотел меня уберечь? Непонятно. Все таки надо его найти.
Идти в магазин уже не хотелось, поэтому я просто заказала доставку корма из Интернет магазина, а себе выбрала коробочку китайской лапши. Все привезли в течение часа, пробки, ну кто бы мог сомневаться, все спешат за подарками. Я почти никому ничего не дарю больше. Помню однажды Соня устроила очередной свой ютуб-челлендж и мы с ней ездили в торговый центр, снимали с елки пожелания от детдомовских детей, затем ехали в магазин покупали машинки, медвежат, железную дорогу, кукол и везли все это в детдом. Дети были рады. Дети привыкли, что им все дарят, за ними стирают, убирают. Не знаю хорошо это или плохо. Я сама выросла с бабушкой, но спасибо ей за то, что приучила меня к самостоятельности. А вот что будет с ними?

Тридцать первое декабря – смена года. Тот момент когда двери прошлого захлопываются и надежда на светлое будущее тихонько стучится в дверь. Тук–тук. А вот услышишь ли ты ее стук, успеешь открыть, это уже никому неизвестно. Обычно я открывать не успевала, либо крепко спала в это время. Надежда топталась под дверью, барабанила и орала пьяным голосом: «Открывай, мать его!» Однако я ничего не слышала, а может быть это и вовсе не надежда была, а так прошлое не хотело уходить. Кто его знает.

Вот и сегодня день прошел без приключений и на том спасибо и ближе к полуночи я уже спала. В последнее время меня беспокоит потеря момента реальности, я не могу точно сказать сплю я или бодрствую. Нет четких ориентиров, которые бы указали мне на реальность происходящего. Кажется я схожу с ума. Я боюсь этого момента. Боюсь очнуться однажды привязанной к постели в психиатрической клинике, как я видела в одной больнице. Старушка, белая как снег, рвалась куда-то, звала, ждала, но никто к ней конечно не приходил, потому что она не знала как ее зовут, кто она.
Я сидела на берегу того самого места, где встретила Майкла в последний раз и задумчиво кидала крошки уткам.

– Привет, – раздалось из-за спины.
– Привет, – машинально ответила я и обернулась.
Майкл в черном пальто, в шарфе стоял с непринужденным видом, как будто и не крал у меня ничего. Я ждала объяснений.
– Лиза, я должен попросить у тебя прощение за случившееся. Знаешь, – он помолчал, – мне нужна была твоя вещь, чтобы я смог настроится, не знаю как это все объяснить происходящее, но ты же видела меня там, в реальности, когда ты не спишь, я псих, Лиза. Только здесь я могу общаться с тобой, нормально разговаривать. – Он вновь замолчал и опустил голову.

На глаза наворачивались слезы. Ну вот опять мне не везет.

– Так что же нам делать? – спросила я чтобы не расплакаться.
 – Жить!
– Где, здесь?
– Ну а что такого? – Улыбнулся он. – Только здесь, здесь также живет и он. Ты уже знакома с ним.
– АЛАДРУИН! – закричало со всех сторон.
Неожиданно нас окружили черные стены. Майкл стремительно превращался в точку.
– АЛАДРУИН! – выло и вопило отовсюду.
По коже пробежал мороз. Скребануло когтями по полу да так, что я подпрыгнула.
– А что происходит с теми кто сует нос куда не надо? – зашептали женские голоса.
– Ты знаешь чем заканчиваются поиски виновника.
– Он не убивал ее.
– Она сама все подстроила.
– Слышишь, слышишь, слышишь.
– Ты дышишь, дышишь, дышишь.
– Твоя тень летит за тобой!
– Выпусти ее.
– Он все видит, видит, видит.
– Лизааааа, – закричал Майкл.
– Где ты?
– Ты, ты, ты – отвечали стены.

Пол рухнул.

Лежа в пыли и грязи я ощупывала себя. При любых других обстоятельствах падая этажом ниже я сломала бы себе ногу. А может быть даже и руку. Однако все осталось целым. Место, где я оказалась было знакомо. Я кажется уже была здесь. Белая плитка на полу, зеленая плитка на потолке.

– Чтобы быстрее смыть кровь.
– Или чужую блевотину, – стены опять зашептались.
– Смотри, она нашла дверь.
– Хватит ли духу открыть?

Голоса преследовали меня. Я действительно увидела старую деревянную дверь. Потянула за ручку, она открылась. Картинка была немного смазана, словно глаза закрывала вуаль. В помещении находились люди в белых халатах. Все они слушали одного человека. Ростом он был выше всех и заметно крупнее. Рядом на стуле за стеклом сидела девушка. Она показалась мне знакомой, но я не могла рассмотреть ее лица. На столе стояли аквариумы с белыми крысами. Головы крыс покрывали маленькие шлемы с подведенными проводами. Я точно была здесь ранее. Институт мозга! Ну конечно! Но когда? Когда же я успела здесь побывать? Голова гудела. В звук голоса профессора вплеталось постороннее звучание, что мешало различить его речь. Я пошла по коридору дальше, чтоб проверить смогу ли я устранить шум или как–то перестроить его. Если я нахожусь во сне, то значит здесь нет ничего невозможного.
Я не заметила как от скопления лаборантов оторвалась тень и полетела за мной. Звук становился все громче.

Я пнула дверь ногой, от чего она отлетела в сторону, от увиденного я открыла рот. Я вертела головой, хлопала глазами и не могла понять что же это такое передо мной.

Под потолком раскачивались клетки с людьми. Музыканты с гитарами, а иначе их никак не назвать, в точно таких же шлемах как крысы в аквариумах играли свой тяжелый рок или металл, я не совсем разбираюсь в этих стилях. При каждой высокой ноте в центре комнаты вспыхивала молния и раздавался оглушительный грохот.

– Протяни руку.
– Коснись ее.
– Ты же особенная, Лиза
Музыкант обернулся ко мне. От чего я открыла рот еще больше. Майкл. Он указывал мне на дверь. Не знаю как я поняла его, но я опрометью бросилась в соседнюю лабораторию.
– Елизавета Петровна, как вы себя чувствуете? – профессор обращался к девушке сидящей за стеклом.
Она подняла голову. Это была я. Тень все еще витавшая надо мной потянула пальцы к моей шее.
– Нет!– закричала я.
Все лаборанты, кроме профессора, обернулись в мою сторону.

***

– Елизавета Петровна, – услышала я сквозь давивший на уши кисель, – вы снова перестали пить рекомендуемый вам чай? Не так ли?
Я еще успела удивиться откуда это он может знать про чай, но подозрения о том, что я здесь уже была не давали мне покоя.

Тень не переставала душить меня, постепенно я уже ничего не видела вокруг, не осознавала происходящее, и мои жалкие попытки высвободиться не имели успеха. Последнее, что я заметила – приближающийся Майкл. Он ворвался вихрем в комнату и  наносил сокрушительные удары гитарой по тени. Тень то ослабляла хватку, то вновь принималась за меня. Тьма накрыла меня. Я очутилась в мягком коконе. Холодок пробежал по позвоночнику. Я пошевелила пальцами, протянула руку к обволакивающей меня плотности. Бархатистость не пропускала не единого звука. Плотность сгущалась, нежно окутывала мое тело ложементом. Я чувствовала себя куколкой внутри, готовой вот-вот обрести крылья и выпорхнуть бабочкой. Не было ощущения бесконечной тоски, бесконечной печали, которое я познала при первой встрече с Аладруином. Осознание того, что не надо шевелиться пришло само собой. Кокон сам выпустит меня, когда настанет время, усилия здесь излишни. Это схоже с зыбучими песками, чем больше ты трепещешь, чем активнее пытаешься выбраться, тем более увязнешь в гуще. Она заполнит твои легкие, уши, глаза и гибель уже неизбежна. Я лежала и ждала, мысленно представляя себя вне оболочки.

Спустя время я услышала царапанье. Снаружи кто–то прорывался ко мне.

– Майкл, Майкл! Я здесь! – мне казалось, это именно он.
Но в ответ царапанья продолжились. Послышалось мяуканье. Образ моего котенка, имя которого я увидела в заброшенном доме, пришел ко мне на помощь. Это маленькое чистое существо, как фотон проходило сквозь толщу тьмы. Спустя некоторое время кокон испещрило множество отверстий. Лучи света проникали внутрь создавая ощущение звездной ночи. Я словно была на высоком уступе под множеством сияющих миров. Каждый луч давал надежду на лучшее, на спасение. Оболочка поддалась, она ссыхалась, трескалась как  скорлупа высохшего плода.

Разорвав ее руками я села. Сияние исчезло. Посреди комнаты стоял мужчина на перевес со сломанным гитарным грифом в разорванной одежде. Пол вокруг него усыпан щепками, каплями крови, обрывками струн. Стены потемнели, кое-где проглядывала штукатурка, облупленная плитка, паутина. Под потолком одиноко раскачивалась лампа, тусклым светом заливая пятно послужившее местом битвы. Майкл тяжело дышал, тень тонкой лентой сковывала его конечности. Сжимая кольцами как удав.

– Майкл, – закричала я и бросилась к нему.

Как только он открыл рот в него тут же заползли черные щупальца. Похоже это наша последняя встреча, вспыхнуло у меня в голове. На глазах выступили слезы. Попытки освободить его заканчивались плачевно. Каждый раз как только я протягивала руки касаясь его и тени, вспыхивала молния, и меня отбрасывало назад. Много раз я поднималась и вновь пыталась его освободить, но все повторялось. Я даже не заметила как мои пальцы почернели. Ничего не выходило. Тень окутала мужчину с головы до ног, растворяя в себе. Его образ таял как снег в новогоднюю ночь, истончаясь, стираясь. Слезы лились из моих глаз, я просила не забирать его, оставить. Тщетно. Собравшись силами, я бросилась чтобы в последний раз коснуться их. Мои руки прошли сквозь угасающие фантомы. Все. Он ушел.

Я опустилась на пол и зарыдала. К обожженным пальцам подступала адская боль. Тошнило от запаха гари, меня трясло. Не знаю сколько я так просидела, казалось что я сейчас потеряю сознание от нахлынувшего. На мое плечо легла рука.
– Лиза, – тихонько сказал детский голос
За моей спиной стоял тот самый мальчик, об которого я запнулась. Он протягивал мне свечу.
– Держи, Лиза, ты должна найти его.
Свеча упала на пол, я потянулась за ней, а когда подняла голову, рядом со мной уже никого не было. На месте, где стоял мальчик накапал воск. Капли складывались в некое подобие карты. Они не застывали, а продолжали течь. Я поднесла свечу, чтобы воск продолжал стекать вниз. Карта прорисовывалась все отчетливее.

Глава 7

Утро первого января пришло хмурым небритым. Новый год похоже был с похмелья как и большинство населения планеты. Тучи висели за окном, не зная плыть им дальше или задержаться еще и повисеть подольше. Собирался дождь, это первого то января. Котенок уже играл на кухне изюминкой и нетерпеливо ждал когда я покормлю его. Произошедшее не давало мне покоя. Вот так новый год. Я заварила чай, насыпала кошачий корм в миску своему питомцу и принялась за приготовление овсяно-блина, сейчас это самый модный фитнес–завтрак. Я хоть и живу практически в полной изоляции, но за новостями слежу. Блин испекся быстро, минут за пять. За завтраком я не переставала думать, что бы это все значило. Майкл определенно пытался мне что-то сказать с помощью этой непонятной карты. Может быть он хотел дать мне свои координаты. И почему я не взяла его номер телефона?  И мальчик и котенок, между ними определенно было общее, но что все это могло значить? Почему именно у меня так могла поехать крыша? Чай оказался допит, а завтрак доеден. Рикки уже спал, я спать уже не собиралась, а подумывала не обзвонить ли мне психиатрические больницы и не поискать ли Майкла. Но тут же рассмеялась своей затее, какой нормальный человек будет звонить первого января, да никто и трубку не возьмет. Но то, что Майкла надо было спасть было ясно как день.

На полу возле обуви лежала моя же визитка, я подняла ее чтоб выбросить, ведь она уже испорчена, но заметила надписи. Ул.Труда 9. Надпись выполнена корявым почерком, так пишут или старики или.. Майкл. Неужели, он написал мне свой адрес?  А я то сижу гадаю как мне его найти.

Дубль Гис  как обычно принялся обновляться, затем завис. Чертова система, не могут сделать все нормально без косяков. Я нетерпеливо барабанила пальцами по столу, затем решила почитать новости – немного криминала, немного позитива, в целом все как всегда. Наконец то Дубль Гис соизволил загрузиться. Так посмотрим. Труда 9, это же совсем рядом от моего дома. Психиатрическая больница? Раньше я помню мы с Сонькой совершали пробежку по берегу пруда, мы худели. Правда ни ей ни мне по настоящему и худеть то не надо было, просто занимали свое время и отдавали дань моде, были в спортивной форме. Но мы никогда особо не интересовались, что же находилось по этой улицы, до конца дороги по которой мы так и не добегали. Лишь однажды увидели как к зданию, огороженному забором, приближается машина , из нее выходит недовольная, хмурая пожилая женщина и молодой человек. Наверное бабушку привез, подумали мы, а может и тещу. Так вот, что это было за здание. Психиатрическая  больница.

Я размышляла, когда же мне лучше отправиться туда, но терять ни минуты было нельзя, я чувствовала, что Майкл уходит от меня. Наскоро одевшись я вышла из дома.
Не имея абсолютно никакого плана в голове, я размышляла, что же я скажу глав врачу, я не родственница, не жена Майклу, я вообще его видела только во сне и 1 раз в реальности. Как бы меня тоже там не закрыли.

До больницы я дошла примерно за  сорок минут. Как и следовало ожидать, ворота закрыты, на мои звонки и стук никто не отвечал. Наверное выходной. Послонявшись туда, сюда, я не смогла проникнуть на территорию здания и уже было собралась уходить. Как заметила собачьи следы. Они вели к забору. Решив, что наверняка там есть лазейка, я направилась именно по ним. Точно. В заборе дыра, сквозь которую если постараться я смогу пролезть. С трудом я все же протиснулась в щель. Ну теперь меня тут тоже закроют, хихикнула я. А мне это уже становилось веселым. Котенка только жалко. Что с ним будет. Ну ничего он же сидит у меня запазухой, приютят санитары.

Во дворе оказалось тихо. Спокойно. Припорошено свежее выпавшим снежком. Никого не было. Дверь больницы металлическая тяжелая, к моему удивлению и радости оказалась не заперта. Потянув ее я ожидала услышать скрип, гудение и мысленно съежилась, но она отворилась плавно, хоть и тяжело.
***
Наивно было полагать, что мне легко удастся проникнуть в больницу, найти Майкла. Но вот что дальше? Вывести его оттуда? Забрать? Попытаться вылечить? Я не знала что будет дальше. Как и следовало меня ждали. Санитары в белых халатах схватили меня под руки и повели прямиком в кабинет к главному врачу. Ну все допрыгалась.

Глава 8

– Это все уважаемый. Вот вся моя история и теперь я сижу перед вами. Ваш черед сообщить мне все. Но знайте, без Майкла я не уйду. – Я закинула ногу на ногу перед профессором из моего сна. Да тем самым из института мозга. Сейчас он сидел в кожаном кресле, вертел в пальцах ручку, внимательно меня слушал и временами тер подбородок. Рикии лежал рядом со мной на диване, время от времени нападая на мою руку.
– Елизавета Петровна, – начал он вкрадчиво. – Но вы же понимаете, что все, что вы нам рассказали может быть только плодом вашего воображения. Майкл, как вы его называете. Михаил Львович, действительно пациент нашей психиатрической клиники. Спешу вас заверить, что он не покидал больницу до нового года и не мог так просто увидится с вами на пруду. А то, что вы описали нам, это вымысел, фантастика. Вы случайно не писательница? Может быть просто пригрезилось. Знаете ли у писателей такое бывает и не редко. Вот помните как у Булгакова Иван Бездомный? Тоже ведь попал в заведение наподобие нашему и встретился там с Мастером.
Я закивала головой. А на глаза опять навернулись слезы. Ну вот и все. Все пропало.

– Нет, вы меня не понимаете, я действительно видела его в своем сне и разговаривал с ним.
– Милая девушка, – улыбаясь, прервал он меня
– И вас видела!
Главврач вздрогнул. Помолчал, достал папку с документами из стола и посмотрел прямо на меня взглядом из под бровей уже не улыбаясь.
– Ну что же Елизавета Петровна, настало время все вам рассказать. – Он откинулся на спинку кресла и начал, – Вы действительно были в институте мозга после того когда ваша подруга Соня дала вам на пробу травяной чай. И даже два раза. Второй раз вы возможно не помните, это произошло не так давно. Чай разработан нашими лучшими врачами. Хотя и говорят, что медицина не дружит с траволечением, народными средствами, но в растениях которые вы принимали, был выведен один так сказать препарат который говоря простым языком раскрепощает сознание, снимает некоторые ограничения с вашего мозга. Я не буду раскрывать тайны и говорить вам, что именно это за препарат. Но благодаря исследованиям, которые мы провели тогда, нам удалось выявить у вас Елизавета Петровна некие способности, которые нам бы очень помогли. Понимаете, – он отхлебнул из кружки чай, на который я уже косилась с опаской, – понимаете, этой способностью, которая обнаружилась у вас, обладала и моя покойная жена. В вас тоже что-то подобное есть, внешне вы на нее не похожи, не беспокойтесь, – он засмеялся, – я не собираюсь жениться на вас, мое сердце уже занято.
– Но что это за способность?
– Вы обладает уникальным даром, Лиза. Вы можете проникать в сознание людей, когда их разум в реальности затуманен. Ведь никто не знает, что происходит с ними там, когда здесь они как овощи, прости господи. Бодрствуют ли они там, знают ли, что происходит с ними. Теперь из вашего рассказа стало понятно, что знают. Но, то что Майкл ушел, говорит о его окончательном угасании. Я думаю его уже не спасти, у него синдром лобной доли. Забудьте о нем. Он более недееспособен. Он не узнает ни вас, ни меня, абсолютно никого.
Я закрыла лицо руками.
– Доктор, но можно ли что-то сделать?
В кабинет постучали.
–Аладруин Яковлевич, можно к вам? – вошла медсестра в безупречно белом халате.
От услышанного я чуть не подпрыгнула на месте.
– Аладруин? – почти закричала я.
Профессор замахал руками и жестом попросил медсестру выйти.
– Так это вы душили меня? Это из-за вас все произошло?
– Лиза, Лиза успокойтесь.
– А Сонька? Вы с ней что сделали? А ну-ка отвечайте?
– Лиза, ну присядьте.
Я опустилась на диван, все равно уже ничего не сделать.
– Лиза, я тоже обладаю этой способностью, мы с моей женой занимались поиском и возвратом пациентов, их излечением нетрадиционными методами и в этом помогал нам чай, который вы и мы принимали уже несколько лет благодаря Соне. Помните, она получила работу, когда вы учились в институте? Это произошло уже после смерти моей покойной жены. Я думал,  что никогда уже не обрету счастья в жизни. Но Соня, она буквально вернула меня в мир, своей искренностью, честностью, ну ладно. Что это я. И так о вас и обо мне. Понимаете, я намного сильнее вас и дар, который есть у вас надо развивать. Я предлагаю вам сотрудничество. Я не пытался вас погубить, я пытался открыть ваш дар, Лиза. Майкла привел к вам я.
– Да как вы могли! – вскричала я.
– Нужен был эмоциональный всплеск, вы одинока, нуждаетесь в любви, а здесь получается и любовь и ее потеря. То, что нужно для эмоционального всплеска и последующего катарсиса. Это было сопереживание высшей гармонии в трагедии, имеющее воспитательное значение. Лиза, ну простите меня, если сможете. Майкл был лишь инструментом. Увы его не спасти.
– Еще как спасти! Я сделаю это! Понимаете, я пришла сюда за ним, он ждет меня и плевать мне на ваш синдром лобной доли. Я буду искать его там!
– Похвально, похвально, – профессор закивал головой. – Именно этого ответа я от вас и ждал.
– Так все таки есть шанс?
– Я не знаю, – Аладруин развел руками, я не знаю Лиза. Это очень тяжелый случай, ранее нам не удавалось возвратить назад именно таких пациентов. Я был бы очень признателен если вы примите мое предложение
– Я сделаю все, что от меня зависит и намного больше! – заверила я его
– Алик! Ой! – в дверь снова постучались, – это была Соня. Она выкатила на меня огромные глаза, но Аладруин сделал знак, что все она уже знает
Соня виновато улыбнулась и встала за спиной Алика, как она его назвала.
– А что это за игры с Рикки? – продолжила я, бросив взгляд на котенка.
– Рикии, Лиза, возможно ты ничего не помнишь из своего детства.  Можно на ты? Ты помнишь родителей?
Я отрицательно покачала головой
– Рикии, это твой младший брат. Я проверял твое личное дело. Вот оно – Он показал рукой на папку с документами, лежащую на столе. –  На каждого из нас есть дела, поверь мне. В детстве ты страдала нервно-болезненным  состоянием, выражающееся в хождении во сне с бессознательным совершением различных действий, сомнамбулизмом. Обычно родители тебя закрывали на ночь, но в ту ночь просто забыли, может быть устали, а может быть решили, что все уже прошло. Ты взяла свечу, зажгла ее, заперла двери в комнатах и подожгла квартиру. Рикии, твой брат, он погиб. Отцу удалось выжить, а мать не прожила и пары дней после пожара. С тех пор судьба отца стирается из истории, а ты как помнишь поступила на воспитание к бабушке, пролечившись 2 года в клинике для детей. Я лечил тебя Лиза. Поэтому все и знал. Именно тогда у тебя начали появляться способности.
Я закрыла лицо руками, пережить такое, уничтожить свою семью своими руками. Я чувствовала себя мерзко. Конечно я никого из них уже не помнила, даже фотографий не осталось. Бабушка говорила, о каком-то переезде, о катастрофе, но о пожаре никогда. Мне было невыносимо плохо. Меня словно раздавили огромным камнем, даже дышать было тяжело. Как я теперь смогу жить после этого? Да как меня еще к людям выпустили?
– Мы не знаем почему Рикии является к тебе, почему он помогает тебе, но ты любила его, своего маленького брата. И эта связь мальчика и котенка удивительна. Я решил облегчить твое существование этим существом. Но всего что могло свершиться далее уже не предполагал. Может быть твой брат слившийся с образом котенка станет твоим проводником и вы сможете спасти Майкла.
Я не могла прийти в себя. Я сидела на большом кожаном диване опустив голову на ладони, невидящими глазами, рассматривала узоры на полу. Все плыло.
– Аладруин, – произносить имя было непривычно, – а кто эти дети? Мелкие пакостники, которые все время шептались и голоса и детские и женские?
– Дети, – это размноженные образы твоего брата, его страдания, боль, твои страдания и боль. На подсознательном уровне ты не могла избавиться от вины, а чай усилил эффект. Женские голоса, – он промолчал, – это слуховые галлюцинации. Ты особенная, Лиза.
- Вы хотите сказать, что я … психически не здорова, – я усмехнулась сама себе, как будто это могло значить что-то другое.
Аладруин кивнул.
– То есть у меня больше нет шансов. Выбор без выбора. Теперь это мой дом. На работе меня конечно же уволят
– Уже, – пискнула Сонька,
– Ну еще лучше – я округлила глаза, хорошо, что Рикки взяла –  Хорошо, я принимаю ваше предложение. Так все неожиданно. Я только. Обещайте мне.
Аладруин потянулся вперед.
– Обещайте мне, что мы вернем Майкла.
Он улыбался, не давая ни согласия не отрицания.
– Все в твоих руках Лиза.

***

В его глазах отражалась бездна. Они затягивали и погружали на глубокие уровни сознания. Я спускалась по лестнице вниз, вниз, вниз по каменным ступеням. Эхом отдавался каждый шаг. Я вышла на холодный и сырой этаж. Освещения не было, лишь слабое мерцание то справа, то слева. По бокам коридора вспыхивали слова, фразу произнесенные мной сегодня, имена. Возможно это новые души, которых мне предстоит найти. Но стены молчали, никто не говорил мне, никто не смеялся, никто не просил. Там в конце коридора, за решеткой сидел он – Майкл. Он сидел спиной и что-то мастерил.
– Привет, – чуть не крикнула я, но вышло тихо.
Майкл не обернулся и не ответил.
– Майкл, – позвала я его вновь.
На этот раз повернул голову, словно показалось, и продолжил свое дело. Я улыбалась. По крайней мере у меня еще был шанс спасти. Был. Самый настоящий.