Увы, милорд! Глава 13

Самое приятное в работе - собираться домой

…После третьей чашки какао – чашки были крохотные, ведь у Терри с собой был лишь блокнотик – Кармелита более или менее отогрелась. Теперь она дрожала и постукивала зубами исключительно из-за волнения.
– Ми… милорд, – она жалобно поглядела на Джеллиоса. – Вы её… она… Где?
– Она, – Джеллиос подавился, не в силах произнести имя. – Спасла нас… И вот.
– И… всё? – тихо уточнила Кармелита.
Джеллиос кивнул, да так и остался стоять с опущенной головой.
Терри посмотрел на них и вдруг пошёл к водопаду. Скрылся под ним.
Пока его ждали, Джеллиос с пятой попытки развёл огонь, ему всё ещё было холодно.
Вернувшийся Терри выглядел мрачнее, чем до этого.
Джеллиос вскинул брови, и друг покачал головой.
– Как же так? – жалобно вскрикнула Кармелита. – Мы… дружили! Мы столько лет дружили… а я не знала, что Реми… что она… Почему я не знала?! Почему она не сказала мне? Нам! Папа бы помог! Она же сотрудничала с Верхушкой! Она же!.. Мы бы помогли! Искали средства… Мы бы!
– Истерика, – с каким-то извращённо-мрачным удовлетворением произнёс Доминик. – Значит, будет в порядке. А вот ты мне не нравишься! – в упор глянул он на Джеллиоса.
– Да? – криво усмехнулся тот. – И чем же? Впрочем, я не красна девица, и не лучшее вино, чтобы нравится тебе!
– А ну ложись! – огорошил его Доминик.
– Что?
– Ложись, говорю! – рявкнул лучший друг. – Буду из тебя эту гадость выводить!
– Какую гадость? – Джеллиос был слишком ошеломлён, чтобы спорить, и безропотно разлёгся на камнях.
– Все вы такие, сильномогучие маги, бесстрашны и беспечны! А потому совершенно беспомощны при некоторых обстоятельствах!
И на ошалевший взгляд Джеллиоса соизволил пояснить:
– Ты весь пропитан льдом. Изнутри. Неужели не чувствуешь?
– То-то я согреться не могу! – сообразил «сильномогучий» огненный маг. – Выходит, в водопаде были кристаллики магического льда?
– Были, – кивнул Доминик. – Он вообще не природный, этот водопад. Видишь?
Действительно, водопад, сначала широкой лентой закрывавший вход в пещеру Рамдаша, теперь иссякал.
– Изнутри это сейчас выглядит как потрёпанный осиный улей, – сказал Терри.
– Ясно. Рамдаш нашёл выветренные эрозией скалы и заделал дыры льдом. На солнце лёд таял, отсюда и водопад. Отлично сделано! – с невольным уважением сказал Джеллиос. – Всё-таки он был сильный маг.
– Его бы энергию и силу да на добрые дела, – проворчал Терри, что-то чиркая в блокноте. – Так. Теперь не вертись. Будет щекотно, но потерпишь!
И он перевернул листок блокнота прямо над распластанным на камнях другом.
– Ой! Что за тварей ты создал? Ай! Они же кусаются!
– Не кусаются, а выкусывают из тебя кусочки льда, – пожал плечами Художник Жизни. – Кожу они не трогают. Это так называемые ледяные жучки.
– О-очень оригинально! – скривился Джеллиос, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать скрестись, как шелудивый пёс.
– Тебе название покрасивее или результат? – вздёрнул бровь Доминик и вернулся к Кармелите.
Она сидела, обняв колени руками, и навзрыд плакала.
Терри не стал говорить никаких утешительных глупостей: что тут скажешь; он просто сел рядом и обнял девушку за плечи, позволяя ей выплакаться, используя вместо платка его рубашку.
Когда ледяные жучки закончили дело, Доминик нарисовал на листке какие-то крошки, и маленькие помощники, быстро съев подачку, вдруг окаменели. А секунду спустя рассыпались каменной крошкой.
– Зачем? – не понял Джеллиос, поднимаясь с камня.
– Надо, – вздохнул Терри. – Они заражены этим льдом. А я предпочитаю не рисковать.
– Но ведь ты не должен…
– Знаю, – пожал плечами Доминик. – Мне придётся отчитываться перед Советом Магов. Но выхода нет. Тебе лучше?
– Намного, – усмехнулся покусанный жучками милорд. – Ещё бы пожрать… Простите, Кармелита! Поесть бы…
– Я могу поохотиться, – предложил Доминик. – Уж какую-нибудь козу горную я поймаю.
– Нет уж! – твёрдо отказался Джеллиос. – Надо срочно возвращаться! Представляю, что творится в замке!
– Да, действительно. Тогда, – и Терри, хитро подмигнув, вынул из-за пазухи ярко-алую сферу.
– Доработали?! – понял Джеллиос.
– Ага, – довольно оскалился друг. – Уж я постарался. Тут привязка на замок, так что доставит в лучшем виде.
– А вес?
– Учли, не сомневайся! Я ж рассчитывал на четверых… – он осёкся и тревожно глянул на всё ещё всхлипывающую Кармелиту.
– Возвращаемся! – решил Джеллиос.

В замке по их возвращению царила тихая паника.
Проснувшиеся утром слуги, обнаружили пропажу не только хозяина, но и его друга-гостя, и обеих девушек. А также Суна.
Конечно, как взрослые люди, они могли просто предположить, что все отсутствующие просто поехали в одно из селений по делам. Но, во-первых, как у людей, давно работающих с магом, практически у всех была отлично развита интуиция, и она подсказывала, что дело нечисто. Во-вторых, вышедшая к завтраку Айши была бледна и встревожена. А в-третьих, Васса обнаружил сломанную дверь кабинета, которую и взялся ремонтировать после завтрака.
 Слово за слово, неугомонная Линздад вытянула из Айшвари то, что она знала, пересказала остальным, и в итоге никто уже не верил в общую поездку, зато все беспокоились и ожидали если не худшего, то просто не очень хорошего.
За Самуэлин, не пожелавшей спускаться ради завтрака, поднялась Самри. Всеми правдами и неправдами она уговорила своенравную девицу спуститься в малую обеденную залу.
Невыспавшаяся Самуэлин вяло отмахивалась от назойливых слуг, предлагавших ей то чай с лимоном, то воздушный пирог, то ещё что-то… Ей ужасно хотелось плакать, но она считала ниже своего достоинства выказывать чувства перед слугами.
Неизвестно, чем бы кончилось это противостояние, но вдруг по замку прошёл мягкий гул, а когда он затих, все услышали негромкий хлопок, будто на пол упала туго набитая подушка.
– Вернулись! – вырвалось у Самуэлин.
Она вскочила, более не заботясь о приличиях, подхватила измятые юбки и кинулась из обеденной залы.
Остальные переглянулись и на некотором расстоянии пошли следом.
Они стояли у лестницы на второй этаж.
Доминик поддерживал ослабевшую Кармелиту, Джеллиос вцепился в перила самостоятельно.
– Милорд!
– Милорд! Хозяин!
Голоса слились в один, и все трое повернулись.
– Мил… – Самуэлин сделала шаг вперёд.
Джеллиос не посмотрел ей в глаза, но по его лицу она, видно, что-то поняла. Осеклась на полуслове, ахнула и мелкими шажками отступила назад. А потом развернулась и кинулась бежать по коридору.
– Милорд Джеллиос? – неуверенно произнесла Айшвари. – Вы нашли? Мой отец… вы его…
– Его больше нет, Айши, – вместо молчащего Джеллиоса мягко ответил Доминик, – Прости, если ты сочтёшь это дурной вестью.
– Нет, что вы! – вскинула руки добровольная помощница. – А Реми? Вы успели?..
Джеллиос дёрнулся, когда прозвучало это имя, и Айши, недаром бывшая дочерью колдуна, тоже всё поняла.
– Простите… – она опустила голову и, всхлипывая, побрела прочь.
Ничего не понявшая Линздад торопливо присела в реверансе перед вернувшимися, и кинулась за подругой.
– Барбора, накормишь нас? – глядя куда-то в пустоту, попросил Джеллиос. – Голодные мы ужасно…
– Конечно, милорд, – торопливо заверила повариха. – Идёмте, всё свеженькое… Я пирог испекла и суп сварила, как вы любите…

Через несколько часов Доминик постучал в комнату Самуэлин.
– Могу я войти? – спросил он у покрасневшего кончика носа, высунувшегося в узкую щель.
Нос кивнул, и дверь распахнулась шире.
– Вы собираете вещи? – окинув взглядом комнату, спросил Терри.
– Мне нечего собирать, – тихо ответила Самуэлин. – Платья, которые сшила портниха, оплачены Джеллиосом. А свою сумку я бросила при Переходе… в дилижансе у вашего дома.
– Так вот как вы сюда попали, – понимающе кивнул мужчина. – Проследив за мной… Впрочем, думаю, вы можете забрать платья. Вряд ли Джеллиосу они пригодятся. Но я пришёл не за этим.
Девушка вскинула голову, и в её взгляде Терри увидел страх за своё будущее.
– Я дал себе труд написать Совету Магов о доработанном Переходе, – не стал затягивать паузу Терри. – Совет очень заинтересован в получении средства, так сокращающего путь. Вот такую сумму вы получите, если предоставите в пользование Совета двести сфер с Переходом, – и Доминик протянул Самуэлин бланк.
– Двести! – она не удержалась от восклицания. А увидев сумму, так вытаращила глаза, что Терри испугался, как бы они не выскочили.
– Кроме того, Совет предлагает вам постоянное сотрудничество, – продолжал он. – Конечно, ваш труд будет щедро оплачиваться, но условие таково, что приступить вам следует немедленно.
– Я согласна, – выдавила Самуэлин.
– Прекрасно, – слегка поклонился Де Амараи. – Я был уверен, что вы здравомыслящая девушка, Самуэлин Розабель Де Агостин. Собирайте всё, что сочтёте нужным, Джеллиос разрешил вам забрать и набор инструментов, которым вы работали. Я поставил в известность о вашем местонахождении вашего брата. Скоро он будет здесь. Всего хорошего, Самуэлин. Возможно, мы ещё увидимся когда-нибудь по рабочим моментам… – Терри снова поклонился застывшей девушке и направился к двери.
– Подождите! – вскрикнула она. – Доминик! Ну, скажите мне… Я ведь… я не знала, что всё так серьёзно! У милорда с Реми! И я не… Я не хотела, чтобы она погибла… Неужели милорд никогда меня не простит!?
– Простить может лишь великодушный человек, Самуэлин, – не поворачиваясь, ответил Терри. – Таким был прежний Джеллиос. А сейчас… в нём осталось очень мало не то, что великодушия… а вообще – человеческого. Оно исчезло вместе с Реми…

Исчезло… сколько уже дней прошло? Два? Три?
Джеллиос смотрел на дождь за окном и страстно желал кинуться под эти струи. Возможно, они охладят пылающий ком в его груди. Погасят злой жар в глазах и сжигающую изнутри лаву. Джеллиос не сомневался – плюнь он сейчас, и вместо слюны изо рта вылетит огненная струя и подожжёт ковёр.
А может, плюнуть? Плюнуть на всё это существование, на этот драконов замок! Пусть пылает! Он сюда не просился! Ему тут не место! Ему вообще сейчас нигде не место! Нигде не хочется быть…

В закрытое окно стучал дождь. Далёкие раскаты грома всё ещё были слышны, но грозовые тучи уже ушли к Побережью Апонари, оставив над горами затянутое серостью небо.
«Подходящая погода», – уныло думал Джеллиос, перебирая бумаги. В комнате горел свет, но уюта это не добавляло. Ему вообще сейчас ничего не добавляло уюта. Серость, пустота и тоскливое одиночество, поселившееся в сердце.
Джеллиос перевёл взгляд на цветочный горшок с Саламандровой Ягодой. Куст сгибался от крупных плодов и словно выгнулся вопросительным знаком, недоумевая, почему перестали снимать урожай.
Брошу её есть, к драконовой матери, раздражённо подумал Джеллиос. Зачем? Раньше я так цеплялся за человеческую сущность… А теперь даже не хочется… Тоже мне привилегия – быть человеком! К чему теперь мне это? Нет, ягоду больше не ем!
Когда, интересно, количество перейдёт в качество и я стану… кем? И как это будет? Наверное, скоро. Ягоду я не ем, чувства при мне… Она вернула мне их… Она…
Сердце кольнуло, и Джеллиос выронил письмо из Совета магов. Воспоминания. Воспоминания, чтоб им в Саламандровом огне сгореть, были всё ещё свежи, остры и причиняли дикую, нечеловеческую боль…
Джеллиос с ненавистью посмотрел на письма, скопившиеся за такое короткое время. Странно, раньше дела делались как-то быстро и незаметно. Почему он этого не замечал? Наверное, потому… Почему он не замечал, что был счастлив?!
– Кретин потому что, – сам себе ответил Джеллиос. – Саламандры кусок!
Кстати о саламандрах… Что-то крылатки перестали прилетать. Джеллиос выпустил их в тот же вечер. Кармелита позвала его и спросила, что делать с дракончиками. Без хозяйки они тосковали, метались и вопили пронзительными голосами. Джеллиос открыл клетку. Некоторое время крылатки ластились к нему, шипели и кусали за пальцы. А потом сорвались, пометались по комнате и вылетели в распахнутое окно.
Слуги сказали, что дракончики то и дело прилетают в замок: поесть и отдохнуть. Дневные по ночам спали на кухне, вцепившись в скалки Барборы, а ночные днём предпочитали забиваться в пустые корзины, стоявшие в углу кухни. Чем они заняты в другое время, Джеллиос не знал, да это его и не интересовало. Его сейчас вообще ничего не интересовало…
В замке было тихо и уныло.
Самуэлин уехала – за ней прибыл дилижанс, и Деметрио Де Агостин долго и многословно извинялся перед Джеллиосом за надоедливую сестру. Джеллиос отвечал односложно, у него совсем не было сил и желания любезничать. За него расстарался Доминик, восхваляя создательницу Мгновенного Перехода, показывая письмо от Совета Магов и рассказывая о заманчивых предложениях для Самуэлин. В конце концов, они там до чего-то договорились, и Деметрио пообещал приглядеть, чтобы сестра ни в коем случае не отвильнула от работы.
Потом он уселся в дилижанс, и они уехали.
С ними уехала и Айшвараканти. Она успела подойти к Деметрио, они поговорили, и брат Самуэлин счёл полезным познакомить Айши с кем-то из Совета.
Сильнее всех расстроилась Линздад; всё же ей нужно было общение с кем-то ближе к ней по возрасту. А потом, поразмыслив, она взялась обучать уму-разуму Ингрид, играя роль то ли старшей сестры, то ли подруги.
Здоровяк Васса не отходил от деда Вьюнша, помогая ему в разных делах. Так что все были при деле.
Кроме Джеллиоса.
Даже оставшимися в замке магическими беспорядками занимались сейчас Терри и Кармелита. Вместе они придумывали каких-то невероятных существ, которые выискивали магические ловушки и уничтожали их. Правда, потом зверей тоже приходилось уничтожать. Кармелита расстраивалась, Терри писал объяснительные Совету Магов, а Джеллиос, пару раз попросивший друга прекратить очистку, нарвался на тяжёлый взгляд и был послан по драконову адресу. И отстал. В конце концов, какая разница, что тут происходит? Как только замок будет полностью очищен, магическая привязка, которую непонятно как создал его отец, развеется, и Джеллиос сможет покинуть эту драконову обитель! И забыть о ней, как о страшном сне!
И всё же, куда подевались эти противные крылатки? Вот паршивые дракошишки – порхают непонятно где!
Почему-то волнение о них осталось единственным сильным чувством, не дававшим Джеллиосу совсем замереть в бездействии.
Потому что ты сам от них недалеко ушёл, криво усмехаясь, думал владелец замка. Ты – такой же паршивый драконишка… Даже не Саламандра… И вопрос в том – человек ли? Летаешь, пышешь огнём и далее по списку…
– Да где эти… – сердитое восклицание прервал стук в стекло.
За окном мелькали искомые крылатки.
– Припёрлись? – ворчливо спросил Джеллиос, распахивая окно. – Небось, жрать захотели?
Крылатки, вереща, кинулись ему на грудь.
– Что такое? – не понял мужчина.
Дракончики хватали его за одежду, тянули и шипели, сердясь на непонятливость человека.
– За вами идти? – дошло до Джеллиоса. – На улицу? Под дождь? А впрочем, он почти кончился. Ладно, летим.
Он бросил на столе надоевшие письма, вскочил на подоконник и вылетел за крылатками в сырой начинающийся вечер.

Кармелита сидела на ковре в их с Реми общей гостиной. На диване стоял чемодан, с которым Кармелита приехала в замок.
Рядом с чемоданом сидел Доминик.
– Вы точно хотите уехать, Кармелита? – лицо мужчины казалось совершенно безмятежным, разве что очень грустным, но пальцы нервно постукивали по крышке чемодана, выдавая волнение.
– Не знаю, – рассеянно отвечала Кармелита, ероша ворс ковра. – Хочу, вроде бы… Мне тут… тяжело. Но дома… Не понимаю, как я там буду… Мы уехали вместе, а приеду… только я? – голос её дрогнул, и Терри поспешил пересесть на ковёр рядом.
– Думаю, вам всё же станет легче, – ласково сказал Доминик. – Дома ваши родители, ваша комната и…
– Родители! – вдруг произнесла Кармелита и круглыми глазами посмотрела на Терри. – Родители Реми! Как им… Кто им скажет, что… Ооо… – и слёзы неудержимо потекли из её глаз.
– Мда, – неопределённо крякнул мужчина. В задумчивости потёр подбородок.
Это действительно был пренеприятный момент. Вроде понятно, что Джеллиос должен взять на себя эту тяжкую обязанность, ведь в его замке произошла трагедия. А с другой стороны, Джеллиос защищал Реми, как мог.
– Это я виновата, – прошептала сквозь слёзы Кармелита. – Если бы я сразу сказала правду! А я скрыла… из гордости скрыла! Побоялась ранить своё достоинство, чтоб его саламандры съели!
– Виноваты многие факторы, – возразил Доминик. – Я тоже. Если бы я сам пошёл тогда за чаем, или остался бы в кабинете… Поэтому бросьте винить себя.
– Не получается пока, – всхлипнула девушка. – Как я могу привыкнуть, что… Ведь она моя лучшая подруга!
– Я понимаю, – мягко сказал Доминик, поглаживая её по плечам. – Джеллиосу сейчас тоже очень трудно. Он даже раздумывает не стать ли Саламандрой…
– Ох! – перепугалась Кармелита. – Зачем? А как же замок? И все его слуги?
– А что слуги, замок… – пожал плечами Терри. – Переберутся обратно в дом Джеллиоса, и будут жить. Или найдут нового хозяина…
– Но зачем?
– Ему трудно. А если он станет Огненной Саламандрой, боль уменьшится или совсем уйдёт.
– Но ведь это слабость! – возмутилась Кармелита и даже плакать перестала. – Мне тоже трудно, но превратиться я ни в кого не могу! Приходится терпеть! Вы объясните ему, что так нельзя! Объясните?
– Постараюсь, – кивнул Терри. – В конце концов, он мой лучший друг, и мне совсем не хочется терять его. А знаете, Кармелита, кого мне ещё не хочется терять?
– А? – вскинулась заплаканная златовласка.
– Вас, Кармелита, – шёпотом признался Доминик, наклоняясь к ней.
Его светлые волосы перепутались с локонами Кармелиты, и на несколько минут оба забыли обо всём на свете…

Крылатки привели Джеллиоса куда-то к юго-западным скалам, где поднималось сразу три небольших действующих вулкана.
А если взлететь на самый высокий скальный пик, то на горизонте виднелся лес Мхонг.
Окинув окрестности взглядом собственника, Джеллиос убедился, что если начнётся извержение, то никаких особых катастроф не предвидится. Во-первых, лес достаточно далеко и от гор его отделяет река, во-вторых, никаких населённых пунктов рядом нет, так что никто не пострадает. Сделав такие выводы, Джеллиос удовлетворённо вздохнул и тут же удивился сам себе. Какое ему дело до возможных вулканических проблем? Эти места даже не принадлежат ему!
- Совсем умом сподвинулся, - буркнул Джеллиос, усаживаясь на край вулкана.
Подумал, скинул сапоги и с блаженным вздохом протянул ноги к не слишком далёкой лаве. Снизу поднимался горячий пар, булькало, пузырилось и угрожающе вздыхало чёрно-золотое с алым месиво. Джеллиос решил, что ему нравится это зрелище, и вздохнул. Раз нравится, значит, в нём осталось ещё меньше от обычного человека, чем он предполагал. Процессы идут довольно быстро, а он и не сопротивляется им. Не замедляет, не устраняет причины…
- Возможно, скоро будем порхать вместе, - сказал Джеллиос устроившимся рядом крылаткам.
 Те зашипели, полезли на колени, цепляясь за штаны острыми коготками. То ли лапам стало горячо, то ли просто требовали ласки.
- Ну, что, что? Зачем вы меня сюда притащили? Не на вулканы же любоваться?
  Вместо ответа крылатки устроились на коленях и, кажется, собрались спать.
- Совсем обнаглели, - вздохнул используемый вместо перинки милорд, но гнать зверей не стал. Осторожно почесал чешуйчатые бока, так, как это делала Реми.
- Ладно, - он сглотнул вдруг образовавшийся в горле комок. – Часок посидим, и домой. Понято? Я пока… успокоюсь. А то замучил всех в замке своей кислой рожей…
Крылатки сладко сопели в четыре ноздри, а успокоиться у Джеллиоса всё не получалось.
Напротив, нахлынула такая тоска, что хоть прямо сейчас в жерло кидайся! А что? Жить дальше? Управлять замком или просто вернутся домой и заниматься текущими делами, словно ничего не произошло? Приказывать слугам, ездить по делам, разрабатывать и создавать ландшафты, получая за это оплату… Тратить её по необходимости на себя, потому что больше не на что и не на кого… Драконов хвост, тоска-то какая!
- Не хочу, - прошептал Джеллиос. – Не хочу ничего… без тебя!

Крылатки встрепенулись, подскочили и завертелись волчками, оттаптывая колени. Разумеется, вцепляясь, чтобы не упасть.
Джеллиос зашипел от боли – мелкие напасти протыкали ткань и царапали кожу.
И тут он ощутил причину их волнения.
А секунду спустя увидел!
Она села на противоположный край вулкана, сложила крылья и ласково посмотрела на Джеллиоса.
- Снова расстроился? – услышал он в голове голос матери. – Говорила же – зови!
- Мама… - Джеллиос вскочил, роняя крылаток.
Заверещав, дракончики взлетели и, подумав, уселись у него на плечах.
- Рассказывай, - велела мать. – Что случилось? Ты сам на себя не похож! И… погоди-ка! Ты как сюда забрался?
- Прилетел, - признался Джеллиос, чувствуя себя неуютно под строгим материнским взглядом.
- Ты перестал есть Ягоду? – хмыкнула Саламандра. – Решил справиться сам?
Джеллиос неопределённо дёрнул плечами, и опустил голову.
- Так, - Саламандра, словно кошка, поджала лапы, устраиваясь на горячих камнях. – Я вижу, простым решением тут дело не обошлось. Рассказывай немедленно! Или мне магию применять?
- Не надо, - сник великовозрастный сын. – Я расскажу…

Что бы ни думали по этому поводу отвергнутые поклонники, но раньше Кармелита никогда не целовалась.
Нельзя же считать поцелуями робкие «чмок-чмок» в щёку во время прогулок в родительском саду при луне? А на большее ни смелости, ни умения у тогдашних кавалеров, трепещущих при одном имени Кармелиты, не хватило бы.
А вот сейчас…
- Что это? – шёпотом спросила Кармелита, вцепившись в рубашку Доминика Де Амараи.
- Что? – не понял он. – Вам… было неприятно? Я противен вам, Кармелита?
- У меня в голове звенит, и перед глазами звёздочки, - призналась златовласка. – И вообще!
- Что вообще? – робко спросил Терри.
- И вообще, после того, как вы украли мой первый поцелуй, вы обязаны на мне жениться! – вырвалось у мало что соображающей синеглазки, после чего она испуганно ахнула и прикусила язык.
Доминик вдруг расплылся в торжествующей улыбке.
- Вы не поверите, Кармелита, - проникновенно сказал он. – Но именно это вам и грозит! Я собираюсь последовать за вами в Староретиш и попросить у родителей вашей руки.
- Девятнадцать мне исполнится зимой, - призналась будущая невеста, храбро подвигаясь к возможному, - да куда он денется! -практически жениху.
- Я подожду, - шёпотом согласился Доминик. – Вы пока привыкните ко мне.
- Я уже… привыкла, - она спиной прижалась к груди мужчины, удобно устраиваясь в его объятиях.
- Да? Тогда называй по имени, не прибавляя этого дурацкого «милорд», и на «ты».
- Я попробую, - покраснела Кармелита.
И вдруг всхлипнула.
- Что такое?  - переполошился он.
- Реми… Я так счастлива, а она… Я счастлива из-за неё! Благодаря ей! За ней приехала Карета… И я увязалась следом…
- Не плачь, - Терри повернул её лицом к себе. – Реми бы порадовалась за тебя, я точно знаю. И она сделала большое дело: сила, подобная Саламандровым Слезам, не должна находиться в плохих руках.
- Но почему именно она? Не понимаю!
- Я тоже не понимаю, - Доминик обнял Кармелиту, принялся гладить по золотым локонам, словно стараясь изгнать все дурные мысли. – Поверь, я тоже не понимаю…

Когда Джеллиос выговорился и умолк, переводя дыхание, Саламандра тоже долго молчала, покачивая гребнем и думая о чём-то своём.
- Не уберёг, значит, девочку, - наконец произнесла она, и Джеллиос понуро кивнул.
- Удивительно всё-таки, - вздохнула мать.  – Я и подумать не могла, что кто-то придумает способ снимать память воды и узнает силу Слёз. Придётся проследить, чтобы подобного не повторилось! Но сперва надо привести тебя в порядок. Ишь, распустился! Не могу же я оставить тебя в таком состоянии.
- Я справлюсь, - криво усмехнулся Джеллиос. – Просто… Она… Я… Найти бы смысл для новой жизни…
Саламандра молчала.
Встревоженный Джеллиос поднял голову и увидел, что в огромных золотых глазах матери блестят слёзы.
- Мам! – горечь недавней утраты поблекла перед новой возможной бедой. – Мама! Слёзы! Ты что! Ты ведь плакала уже дважды!
- И что? Только тебе можно расстраиваться? – отмахнулась лапой мать. – Я была права – хороший ты сделал выбор. Хорошая девочка… И город хороший получился!
Она глубоко вздохнула.
– Мам, – почти прошептал Джеллиос, – Мам... Ну, что ты... Не плачь! Не надо плакать!
– А если хочется, – всхлипнул прекрасный зверь, качнув огненно-золотистым гребнем. – Я женщина всё-таки!
– Но ведь... ты же... – Джеллиос готов был со скалы прыгнуть, лишь бы дотянуться до неё! Лишь бы не дать выкатиться слезе!
– Что я?
– Умрёшь! – в отчаянье выкрикнул он. – Я читал старые писания! Когда Саламандра плачет в третий раз, она умирает!
– Много ты понимаешь, – вдруг фыркнула мама. – Перерождается она, а не умирает! Ну, сперва окукливается, не самый приятный момент. А потом перерождается.
– В кого? – тупо спросил Джеллиос.
– Да в человека, – вздохнула мать. – Только уже навсегда. Представь, какое неудобство! Ни купания в лаве, ни полётов над океанами, ни охоты на диких животных! Ходи себе на двух ногах, салатики кушай!
– Тогда... Зачем ты плакать собралась?
– А как же? – она снова всхлипнула. – Единственный сын наконец-то женится!
– Жен... чего? – поперхнулся новоиспечённый жених. – Это на ком это... – он осёкся, заворожённо глядя на огромную бриллиантовую слезу, катящуюся по сияющей материнской чешуе.
Саламандра подняла изящную лапу, поймав жемчужину.
Потом взмахнула крыльями, и огромное тело с невообразимым изяществом ввинтилось в воздух.
Миг, и Саламандра опустилась рядом с Джеллиосом.
– А у тебя кто-то другой появился на примете? – хитро подмигнула она сыну. – Держи, – и драгоценный дар бережно перекочевал в дрожащие ладони человека. – Ни в каких писаниях этого нет, но Последняя Слеза имеет гораздо большую Силу. И что важнее, она постоянна… Что делать - сам знаешь…
Джеллиос таращил глаза, даже не обращая внимания на взбудораженных близостью Саламандры крылаток, которые от перевозбуждения топтались ему по плечам и кусали за уши.
– И не вздумайте без меня свадьбу справлять! – грозно рыкнула с высоты роста Саламандра. – Маячок поставлю на лавовое озеро, где последнюю шкуру сниму. Это вам. Добывайте парлекс, он качественный будет, красивый. Обзаводитесь хозяйством. Через год я вернусь.
– Спасибо, мам, – не веря в происходящее, наконец смог прошептать Джеллиос. Он не сводил взгляда с жемчужины, чувствуя, что все другие слова застряли в горле. Да какие тут слова...
– До встречи, – Саламандра склонила голову, легонько дыхнув на склоненную черноволосую голову сына тонкой струйкой огня.
Красные пряди вспыхнули ярче, и Джеллиос, подняв голову, наконец-то рассмеялся.

Солнце поднималось из-за горизонта, освещая верхушки скал сквозными золотистыми лучами, а Джеллиос всё ещё бережно лелеял и баюкал в ладонях жемчужину. Он поглаживал пальцами её совершенно гладкие округлые бока, согревал дыханием и осторожно тёрся щекой о прохладную скользкую поверхность. И ему казалось, что там, в жемчужной глубине, нетерпеливо стучит маленькое сердце.
– Да что же это я? – спросил он у жемчужины. – Чего я жду? – и тут же сам себе ответил: – Просто мне немного страшно… Страшно, что ничего не получится… Я дурак, да?
Жемчужина потеплела в ладонях, и Джеллиос прерывисто вздохнул.
– Не волнуйся… Я больше не стану медлить…
Приблизив ладони к лицу, Джеллиос осторожно поцеловал жемчужину и пошептал:
– Реми… Прошу тебя, вернись!

Самри топталась на пороге кухни, терпеливо дожидаясь пока мрачная Барбора закончит помешивать суп.
Повариха ушла в процесс, можно сказать, с головой, и не обращала внимания на тяжёлые вздохи Самри.
Впрочем, та всё понимала и не торопила, хотя все уже собрались за столом, и пора было подавать обед.
За последнюю неделю в замке произошло столько разных событий, что слуги уже и не знали, чего ждать дальше. Хозяин то и дело пропадал, чтобы вернуться то просто уставшим и голодным, а то и израненным, а потом, что хуже, опустошённым душевно. Вместе с ним пропадали и гости.
А в последний раз пропала, и больше не возвращалась, Реми. Такая милая и забавная девушка, которая хорошо относилась ко всем слугам, помогала хозяину Джеллиосу с очисткой замка, и которую все полюбили. По крайней мере, Самри была уверена, что у хозяина к Реми нечто гораздо большее, чем просто симпатия и благодарность за помощь.
А вот теперь Реми исчезла. Сун, кстати, тоже исчез, но о нём никто особо и не тосковал,  больно уж мутный был парень.
Уехала неприятная гостья Самуэлин, и вместе с ней уехала бывшая чернорабочая Куделька. Хотя какая она Куделька! Красавица девка оказалась! Линздад успела подружиться с ней, и теперь ходила хмурая, хлюпала носом, и всё валилось у неё из рук.
К тому, же, никто точно не знал, что именно успела рассказать Айшвари перед  отъездом, но у Линздад некоторое время были круглые испуганные глаза, и она совсем перестала болтать и сплетничать.
Надолго её, конечно, не хватило, и услышанного оказалось достаточно, чтобы понять – Реми не вернётся. Она то ли погибла в горах, спасая жизнь их хозяина и Кармелиты, то ли превратилась во что-то из-за какого-то ужасного колдуна. Но итог один. Реми больше нет, и в замке поселилась печаль. Милорд постоянно исчезает куда-то, а возвращаясь, ходит злой, срываясь на разных вещах. Давеча вазу расколотил, только потому, что она слишком ярко блестела на солнце.
- Суп! – провозгласила Барбора, и Самри вздрогнула – задумалась некстати. Она подхватила горячую супницу и понесла в малую обеденную залу, по пути размышляя, не придётся ли им вскоре переезжать обратно? Замок очищен, Кармелита хочет домой, и милорд Доминик собирается сопровождать её. Как же хозяин останется здесь один? Самри то с остальными не в счёт, они тенями передвигаются, делая свои дела. А вот хозяин, похоже, отвык быть в одиночестве… Тем более, когда вмешались чувства… Как же он теперь?

Впрочем, выглядел хозяин не слишком плохо. В этом Самри убедилась, водрузив в центре стола супницу и испытующе вглядываясь в лицо Джеллиоса.
Ни мрачности, ни горя она не углядела. Хозяин выглядел сосредоточенным и в то же время обеспокоенным. Подобное сочетание удивило Самри, но расспрашивать она не решилась. Мало ли какие у хозяина дела!
Зато милорд Доминик, на правах лучшего друга, мог быть не столь щепетилен.
- Джеллиос!
- А?
- Я спрашиваю, сколько неочищенной площади осталось в замке?
- А тебе зачем?
- Ты забыл? Я собираюсь доставить Кармелиту домой, но бросать тебя тут одного…
- Едьте! – отмахнулся Джеллиос. Он рассеянно зачерпывал ложкой суп, но не ел, а выливал его обратно.
- Я не собираюсь бросать тебя тут одного, - возразил Терри.
- Ну, как-то же я справлялся… - бездумно рассматривая столешницу, пожал плечами Джеллиос. – И потом…
- Что? – насторожился Терри.
- Ммм… ничего, - судя по лицу Джеллиоса, с ним происходило что-то странное.
- Вы как будто чего-то ждёте, - подтвердила предположения Доминика Кармелита.
- Жду, - признался Джеллиос.
- А чего?
- Это секрет!
- С чего это? – удивился Доминик. – Что за секреты завелись? Это что-то хорошее?
- Хорошее, - впервые за столько дней улыбнулся Джеллиос. – А не говорю – сглазить боюсь! И так долго слишком… Я думал, сразу!
- Да что будет-то? – взмолилась Кармелита. – Точно ничего плохого? Если плохое, скажите сразу! Можно, я уеду, не дожидаясь?
- Говорю же – хорошее! – ухмыльнулся Джеллиос. Принялся наконец-то за суп.
- Не тяни дракона за хвост! – рассердился Терри. – Чего ждёшь?
- Кого! – уточнил Джеллиос.
- Вашу маму, да? – робко спросила Кармелита.
- Реми, - шёпотом сказал Джеллиос, поднимая от тарелки сияющий взгляд, и посмотрел на ахнувшую Кармелиту:
- Ну, что, будешь ждать?
- Буду, - обморочным голосом подтвердила она. – Но как… как же так?
- Потом расскажу,  - Джеллиос быстро опустошил тарелку и потянул к себе мясной рулет.
- Нет, сейчас! – попытался отобрать у него тарелку Терри. – Откуда? Как?
- Не знаю, - упирался Джеллиос, продолжая тянуть блюдо с рулетом к себе. – Вернётся, расспросим.
- А она точно… - не договорила от волнения Кармелита.
- Точно, - едва не опрокинул отвоёванный рулет себе на колени Джеллиос.
- Что ж ты раньше молчал? – возмутился Терри. – Мы тут…
- И я тут, - серьёзно сказал Джеллиос. – Сперва всё было так… вот как было сначала! А потом… говорю же – сглазить боюсь!
- Хорошо, - сощурив зелёные глаза, согласился Терри. – Мы дождёмся. А потом с тобой поговорим!

  Каждый год зимой, когда над Меррой рядом с большим солнцем вдруг всходило маленькое, в Староретише праздновался Самый Долгий Зимний День, а потом, когда оба солнца скрывались на двадцать пять часов – Самая Долгая Зимняя Ночь.
Вместе это называлось Долгие Праздники, и все тщательно готовились к ним.
Маги по Устройству Праздников украшали город разноцветными бумажными фонариками, в которых они зажигали огоньки, и развешивали флажки, которые светились и пели поздравления. Везде заливались большие катки, а в полосатых тряпичных палатках дёшево продавали варёную кукурузу, яблоки в карамели, сливочные леденцы и другие вкусные вкусности. А толстые вязаные носки с помпонами, шапочки и варежки – тоже с помпонами, разумеется – раздавали бесплатно.
Везде играла музыка, а на Площади можно было получить подарок и Письмо с поздравлениями.
И ещё много чудесного и замечательного происходило в Долгие Праздники, так что, совсем не удивительно, что Кармелита очень любила их и всегда с нетерпением ждала.
Но даже те ощущения, то ожидания светлого и радостного чуда, не шло ни в какое сравнение с теперешним ожиданием!
Реми!
Она вернётся!
Как? Когда? Кармелита не понимала и не хотела понимать. Главное – её подруга жива! Она не погибла, не рассыпалась миллиардами брызг, как сквозь замороженные ресницы видела смертельно перепуганная Кармелита. Она вернётся, и вместе они поедут домой! И всё-таки справят день рождения Реми! А потом и день рождения Кармелиты!.. И Реми будет подружкой на её, Кармелитиной, свадьбе, а там и милорд Джеллиос, глядишь, тоже…
- Ой! Что-то меня занесло! – покачнувшись, Кармелита вцепилась в руку Терри. – У меня голова кружится…
- Это от счастья, - заявил Доминик, сам сияя не хуже девушки.
Они снова сидели в гостиной, где Кармелита «угрожала» Терри женитьбой, только теперь оба устроились на диване. Доминик откинулся на спинку дивана, а Кармелита, забравшись на диван с ногами, опиралась на его колени. И почти не смущалась при этом.
- Да, наверное, - согласилась она. – Я столько уже намечтала…
- Расскажешь?
- Боюсь, - призналась Кармелита.
- Чего? – изумился Терри.
- Ну… не знаю! Мы вот напридумывали подарков, украсили зал, даже платья выбрали, - голос её дрогнул и сорвался.
- Я понял, - Доминик погладил будущую невесту по золотым струящимся волосам. – Но теперь ты боишься зря. Джеллиос же сказал… Кстати, а что за платье ты выбирала? Мне было жутко любопытно, - сознался он, и щёки Кармелиты вспыхнули от удовольствия. – Оно красивое?
- Красивое,  - вздохнула так и не померившая платье модница. – А у Реми какое! Восторг!
- Это вам Орлеана сшила? Или вы с собой привезли?
- Это оттуда, - ткнула пальцем в угол гостиной Кармелита.
Там стояли сундуки.
- Это подарки гостей с Саракатамбы, - пояснила она удивлённому Доминику.
Рассказала, когда и при каких обстоятельствах они их получили.
- Только я не поняла, как получилось, что нам всё подошло, - пожаловалась Кармелита. – Платья словно на нас шили, украшения идеально подобраны, даже обувь! Реми предположила, что просто там подарки для хозяина замка и его супруги, но всё равно! Размеры разные! А если бы супруга милорда была… ну… толще! Или наоборот?
- Да всё очень просто, - рассмеялся Де Амараи. – В сундуках нет никаких вещей!
- Что ты! Я видела! И мы же платья доставали и мерили!
- Доставали. И мерили, - согласился Терри. – Но изначально платьев там не было. Там магия, Кармелита! Бытовая Практическая Магия. Вы могли достать оттуда всё, что угодно, начиная от походного шатра и ритуального оружия племени Мбзулу, и заканчивая сервизом для ледяного молока на сто десять персон и садовыми фонарями из Ночного Города Кинно.
- Что угодно? – не поверила ушам Кармелита.
- При условии, что оно по объёму не больше сундука, - кивнул Терри. – И, конечно, сама по себе это не магическая вещь.
- И как долго всё это можно доставать? – затаила дыхание недоверчивая златовласка.
- Пока не кончится магическая энергия, - пожал плечами Терри. – Я не знаю, сколько туда вложили, и не умею определять такие вещи.
- А если платье сложить обратно? Что с ним станет?
- Ничего. Такая магия не имеет реверсного импульса.
- Реверсного… чего?
- Ты можешь вынуть из сундука то, в чём нуждаешься в данный момент. Но обратно оно не развоплотится.
- А почему мы вытащили по три платья? – обиженно захлопала ресницами Кармелита.
- Чтобы у вас был выбор, - рассмеялся Терри. – Девушкам ведь обязательно нужен выбор.
- Я бы и из двух выбрала! – надулась Кармелита. – Чего энергию магическую переводить? Ещё ж на свадьбу… - и она прикусила язык.
- Свадебное платье тебе сошьют лучшие маги-портные Мерры, - хитро подмигнув, пообещал Доминик.
Но Кармелита не обрадовалась.
- Как вы думаете, милорд Джеллиос не пошутил? – от тревоги снова переходя на «вы», спросила она.
- Я знаю Джеллиоса с детства. Он бы совершенно точно не стал так глупо шутить! – серьёзно заверил Доминик. – И потом, он ведь тоже ждёт! Разве ты не заметила?
- Да, но всё-таки… - сникла Кармелита. – Я же видела… Я такое видела! Мне до сих пор страшно, милорд!
- Так. А ну-ка: Доминик! Ты! Сможешь повторить?
- Доминик, - шёпотом повторила Кармелита. – Ты точно знаешь?
- Идём! – сдёрнул её с дивана Терри. – Хоть он и брыкается, но ради твоего спокойствия я из него прямо сейчас всё вытрясу!

- Не надо вытрясать, - передумала Кармелита, когда они разыскали Джеллиоса.
Он сидел во дворе на скамейке, прислонившись к стене замка, и выглядел неважно.
Лицо бледное, осунувшееся, под глазами круги от бессонных ночей, и сами глаза не блестят и не горят ожиданием.
- Её до сих пор нет, - с какой-то детской обидой пожаловался Джеллиос. – Почему её до сих пор нет? Я так долго жду! Думал, сразу…
- Эм… дружище, - Терри присел рядом. – Может, всё-таки скажешь нам… в смысле, мы ведь тоже волнуемся. Кармелиту вон спать теперь не загонишь, пока не узнает. А девушкам вредно не спать!
- Да я… - возмутилась Кармелита, но тут Джеллиос открыл рот, и обронил:
- Мама.
- Что? – сперва не понял Терри. – Твоя мама сказала, что Реми… жива?
- Она не сказала, - вздохнул Джеллиос. – Она дала мне жемчужину.
- Саламандрову Слезу? – ахнула Кармелита. – Но ведь это же!..
- Не-ет! – отмахнулся милорд. – Это оказались враки!
- Враки, - слабым голосом протянула Кармелита, ощущая острую потребность прилечь прямо на камни двора. Ну, или присесть на скамейку. Что и поспешила сделать.
- Страшные выдумки,  - уточнил Джеллиос. – На самом деле всё по-другому.
- И ты получил жемчужину?
- Получил, - уныло подтвердил Джеллиос. – И желание загадал. А она всё не возвращается… Я уже и сад осмотрел, и за ворота выходил… Реми, Реми… Где же ты?
- Я здесь, - отозвался голос откуда-то сверху.
- Что? – подскочили со скамьи мужчины.
- Ой! У меня в голове кто-то говорит! – вскрикнула Кармелита.
Все задрали головы.
Эта стена замка была немногим выше каменной ограды, опоясывающей двор, и венчалась изящной смотровой башенкой.
И, вцепившись в перила этой башенки, на людей смотрела Огненная Саламандра.
Она была гораздо меньше, чем мама Джеллиоса, а шкура её была золотой с фиолетовыми узорами. Но в остальном она выглядела точь в точь, как мифические Огненные Саламандры.
- Чттт… Кто это? – от страха и удивления у Кармелиты прыгали губы, и зуб на зуб не попадал.
- Да это же я! – прозвучал в головах всех троих жалобный голос.
- Реми?! – ахнул Джеллиос. – Но почему ты… Откуда ты взялась?!
- Мне кажется, я вылупилась… - переступив лапами, призналась молодая Саламандра. И уточнила:
 – В какой-то пещере из такого здоровенного серебристого яйца!
- И давно это было? – не придумал ничего умнее спросить Джеллиос.
- Три дня назад. Было очень трудно сломать скорлупу, я целый день промучилась. А потом пришлось… ну… в общем, я голодная была, ужас!
- Охотилась? – улыбнулся Джеллиос. В груди его расплывался огромный пушистый и мягкий клубок. Он был весь напоен невообразимой сладостью, переливался и искрился, и от него хотелось плакать и смеяться одновременно.
- Ага,  - призналась Саламандра. – Пока ещё разобралась, как взлететь…
- А почему ты сидишь там? – поинтересовался Терри. – Спускайся!
- А я высоты боюсь, - простодушно ответила Саламандра, и стоящие внизу люди, не выдержав, принялись хохотать.

- Шуточки у матери! – ворчал Джеллиос, вытирая пушистые волосы Реми большим зелёным полотенцем.
После уговоров и советов у Саламандры получилось спланировать вниз. Она приземлилась не слишком изящно, но никого не задела, не сшибла с ног и даже не наступила себе на крылья.
Вместо этого она сжалась в какой-то странный компактный комок, подобрав под себя хвост и все лапы, тело её подёрнулось рябью, и у глядевших на неё людей будто разом испортилось и расфокусировалось зрение. А когда через пару секунд всё пришло в норму, на камнях двора стояла Реми.
Не Огненная Саламандра, а обычная девушка.
Кармелита первая повисла на подруге, вереща что-то радостное и одновременно заливаясь плачем.
Доминику удалось уговорить её расцепить плотно сжатые руки и увести Кармелиту в замок, оставив Джеллиоса и Реми наедине.
Джеллиос вцепился ничуть не хуже Кармелиты.
 Стиснул так, что у бедняжки перехватило дыхание, подхватил её на руки и стоял так долго-долго, наслаждаясь прикосновениями тонких пальчиков, поглаживающих его по волосам.
А когда Реми смущённо попросилась в ванну и чего-нибудь поесть, так на руках и унёс в замок; обрадовал ценной ношей слуг, попросив снова накрыть на стол, и терпеливо дождался в гостиной, на диванчике, пока Реми накупается. И сейчас, отобрав полотенце, сам вытирал чёрные с красными прядями волосы, вдыхая их аромат, и страстно желая зарыться в них носом.
- Милорд? – нерешительно позвала Реми из-под полотенца.
- А?
- Я теперь… как буду? Кто я теперь? И почему?
- Ты – самое чудесное чудо на всей Мерре! – серьёзно заявил Джеллиос, стягивая полотенце.
На него уставились смеющиеся фиолетовые глаза.
- Почему – не знаю. Наверное, мама решила напоследок пошутить.
- Напоследок? – побледнела Реми.
- Жива она, жива! – успокоил милорд. – Обещала приехать через год. На свадьбу!
Реми покраснела, опустив голову.
- Что? – теперь побледнел Джеллиос. – Ты… не хочешь, да?
- Хочу! – сердитым шёпотом отозвалась Реми. – Но ведь я  - Саламандра!
- Но ведь я тоже! – рассмеялся он. – А как и кем жить дальше, мы с тобой решим! А сейчас…
- Сейчас я хочу есть,  - напомнила Реми. – Пойдёмте?
- Сперва кое-что другое, - наклонился к ней Джеллиос. – Обойдёмся без пресловутых Белых Танцев… С днём рождения, Реми, что означает Рождённая Заново!

 … - С тех пор прошло уже восемь лет. Семья Огненных Саламандр, Джеллиоса и Реми Риеро Де Поле, разрослась до семи человек, - Кармелита мечтательно вздохнула и встала с кровати, на которой сидела с четырьмя своими детьми. – Они остались жить в замке. Теперь без всякой магической гадости, он стал очень красивым и уютным местом. Они присматривают за Природными Магическими Источниками, возникающими на Мерре, и Совет Магов за это им очень благодарен. А теперь быстро по своим комнатам и спать!
- Ну, мамочка! А дальше? – в голос запищали обе дочери. Мальчики, как и подобает мужчинам, поцеловали мамочку и молча прошествовали к двери, но на пороге застряли, с надеждой взирая на строгую родительницу.
- А что дальше? – пожала плечами Кармелита. - Дальше послезавтра они прилетят в гости, на день рождения Амитас. А сейчас спать немедленно! Завтра нам предстоит трудный день: покупки, украшение дома и прочее!
- А потом день рождения! – сонно улыбнулась младшая, целуя маму на ночь. – И папа подарит мне розовую пони! Он обещал!
- Пони? – повернулась в сторону раскрытого окна Кармелита. На золотистой шторе виднелся смутный силуэт. Летний ветер, прилетавший из сада, шевелил лёгкую ткань, и казалось, что тот, кто стоит в саду, задумчиво раскачивается из стороны в сторону.
- Ага! С бабочкиными крылышками! – торжественно подтвердила скорая именинница и выскочила за дверь.

- Значит, пони? – подкрадываясь со спины и выхватывая из рук мужа карандаш, уточнила Кармелита.
- Она очень просила, - виновато сознался Терри.
- И что ты тут нарисовал? – Кармелита принялась перелистывать новый блокнот. – Одна, две… пять… двенадцать! Доминик! Сколько пони ты собрался дарить дочери?
- Это просто наброски! – пытаясь отобрать блокнот, успокоил Терри. Обнял жену и принялся покрывать золотистую макушку поцелуями.
- Ай! За что? – вскрикнул он, когда Кармелита вывернулась и шлёпнула его изрисованным блокнотом. – Ой! Я же как лучше!
- С бабочкиными крылышками?  - не остановилась Кармелита. – И на какую высоту будет летать это милое создание?
- Ай! Не высоко! Чтоб, если ребёнок упал, то не ушибся.
- А потом? Дом, я серьёзно, куда девать пони, когда Амитас подрастёт?
- Ну… к тому времени может подрасти ещё одна её сестрёнка… Ай! За что?
- За глупости! – рассмеялась Кармелита, запыхавшись.
- Управляющая верхушка Староретиша в лице твоего отца, просила меня заселить детский парк какими-нибудь милыми животными, - подмигнул жене Доминик. – Так что мы можем дарить детям любых существ на все праздники! Их будет куда пристроить! Так как насчёт ещё одной сестрички для… Ай! Больно! – получив блокнотом по лбу, Терри ухитрился наконец-то отобрать пострадавшую от их несогласий писчебумажную принадлежность. Потом он подхватил Кармелиту на руки и закружил по саду.
- Я безмерно благодарен твоим родителям за тебя,  - признался он. – Готов хоть каждый день говорить им спасибо!
- Увы, милорд! – рассмеялась Кармелита. – Тогда ваша благодарность будет не по адресу! «Спасибо» ты должен говорить Реми и Чёрной Карете, приехавшей за ней однажды летним днём!