Поздняя любовь немолодого мужчины
Мимо проплывают леса, поля, деревеньки, а я сижу в одиноком купе и читаю письмо, которое будит во мне бурю эмоций, воспоминаний и щемящей грусти.
История эта началась в скором поезде.
Настроение в тот день было паршивое. Я уткнулся в журнал, пытаясь отключиться от назойливых мыслей.
Неожиданно повеяло знакомыми духами — терпко-сладким ароматом, который всегда мне очень нравился.
— Так, — подумал я. — Интересно, кто же хозяйка этого чудного запаха?
Я поднял глаза и…
Это было невероятно. Передо мной стояла… девушка моей мечты. Нет, ну не мечты, конечно. Просто все мы в голове представляем некий идеал, который кажется нам воплощением совершенства.
И вот это все абсолютно непостижимым способом материализовалось в моем купе.
Среднего роста, не худая, но и не толстая, с большими озорными глазами и шикарным хвостом из светлых волос… Джинсы, белые сапожки и короткая спортивная куртка с громадным шарфом, обернутым несколько раз вокруг шеи…
Судя по возрасту, она годилась мне в дочки.
Не избалованный вниманием женщин, которые мне всегда нравились, и пресыщенный вниманием как раз тех, кто не вызвал у меня симпатий, я перевел взгляд на журнал и наверняка показался ей страшнейшим занудой и невоспитанным упырем.
Меня это мало волновало по причине того, что, как говаривал один мой знакомый, «в этом возрасте и с нашими финансами с нами можно только дружить».
Дружба, конечно, тоже хорошо, но что толку в мимолетном знакомстве?
Послышалось негромкое сопение. Это моя попутчица пыталась засунуть свою огромную спортивную сумку на верхнюю полку.
«Гордая», — подумал я и встал, чтобы помочь. Мне всегда нравились гордые и независимые женщины, которые сами решают свои проблемы, но и не отказываются от предлагаемой помощи.
Девушка с благодарной улыбкой посмотрела на меня и расстегнула куртку. Забыв обо всем на свете, я уставился на ее шикарную грудь, обтянутую вязаным свитером. Она ничуть не смутилась, а передала мне куртку и попросила повесить ее на крючок. Этот жест доброй воли окончательно сломал меня, и я улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
— Вы меня извините, настроение на нуле, а так-то я человек воспитанный, — попытался я пошутить.
— Я это заметила. Бывает… Никто не застрахован от отрицательных эмоций.
— Давайте знакомится, — предложил я. — Меня Саша зовут.
— Очень приятно, а я Настя.
— Настя, а вы далеко путь держите? Я вот еду в творческую командировку. Хочу посмотреть, как живут люди.
— Вы писатель? — удивилась девушка.
— Что-то вроде того.
Я не мог оторвать от нее взгляда. «Сейчас подумает, что я слюнявый озабоченный старикашка», — промелькнула страшная мысль.
— А я еду к друзьям в спортклуб.
— Вы, наверное, занимаетесь спортивной гимнастикой?
— Откуда вы знаете? — удивилась девушка. — Да, у меня даже разряд есть. Но сейчас я еду прыгать с парашютом. Это мое второе хобби, и я всегда свободное время провожу именно в небе. Оно такое удивительное и бескрайнее, а ощущение полета незабываемо.
Я поймал себя на мысли, что все, что она говорит, настолько естественно, что мне интересно ее слушать. Не просто вести вежливый диалог, а именно разговаривать и слушать. У нее был негромкий, низковатый голос.
— На самом деле я еще только учусь на журфаке. Надеюсь, стану журналистом и буду писать хорошие и правильные статьи. А вы где работаете?
Где я работаю? Знал бы я сам, где я работаю...
— Да я...
В этот момент дверь в купе открылась, и вошел проводник. Он проверил билеты, хитро на нас посмотрел и обронил недвусмысленную фразу:
— Ну все! До утра остановок не будет, так что едем без подселения.
Боги мои! За что? Такие подарки на склоне лет! Неужели судьба сжалилась и послала мне наконец предмет моих самых тайных и несбыточных мечтаний?
«Благодарю тебя, Всевышний, я твой должник до конца этой земной жизни», — сказал я про себя и посмотрел на Настю.
Фраза проводника ее ничуть не смутила, и она предложила:
— А пойдемте поедим чего-нибудь. Чего тут сидеть в одиночестве?
— Отличная мысль, — поддержал я, и мы отправились в вагон–ресторан.
Что было дальше? Да все как-то получилось само собой.
Настя была тем удивительным человеком, которого ты чувствовал как самого себя. Если она смялась, то ты тоже хохотал от души, если рассказывала какие-то грустные вещи — ты грустил вместе с ней.
Она была говорунья и удивительная рассказчица. Она завораживала своим голосом и манерами.
Ты смотрел на нее как на божество, сошедшее с небес только на один этот вечер. Ты боялся упустить ее, потерять. И каждую секунду ждал, что видение исчезнет.
Все прошлое вдруг показалось таким пресным и скучным, что когда придет время расставания, ты поймешь, что дальше вести прежнюю жизнь уже не можешь.
Настя очень нежно нажала на ту струну души, которая запела райской птицей и разбудила такую бурю эмоций, что впору было сойти с ума.
— Настя, а у вас кто-то есть из молодых людей? — спросил я неожиданно для самого себя.
Она посмотрела на меня очень внимательно. Этот взгляд сказал так много, что ей можно было и не отвечать, но она совершенно спокойно произнесла:
— Да все как-то некогда было, да тем более этот молодняк… Озабоченные они и какие-то пустые…
После этого она стала задумчивой и часто смотрела в окно.
…Было уже поздно, когда мы вернулись в купе. Я пропустил ее вперед и, повернувшись к двери, собрался уже было выйти, чтобы дать ей спокойно переодеться, как вдруг ощутил, как она обняла меня сзади и прижалась всем телом…
Утром она чмокнула меня в щеку и сказала:
— Ну все, мне пора. Там, на столе, я тебя оставила адрес, если захочешь меня снова увидеть. А не захочешь, так я не обижусь. Все было прекрасно, и я рада нашей встрече.
Всё. Купе опустело, как будто из него выкачали весь воздух и погасили свет. Только что ушла частичка моей души, и я остался опять один и опять никому не нужен.
Господи, спасибо тебе за этот вечер и эту незабываемую ночь. Я уже и не мечтал обо всем этом. Бережно я взял со стола маленький клочок бумаги, приложил к губам и почувствовал комок в горле. На глаза навернулись слезы…
…Записка Насти привела меня на летное поле, где сидела группа, готовая к погрузке в самолет.
Дорога сюда оказалась очень сложной. Внутри меня сидело какое-то чувство неправильности происходящего.
Моя жизнь шла своим чередом, я ничего не хотел менять. Я прекрасно понимал, что Настя — молодая, красивая и успешная девушка. Ну зачем ей нужен я?
С другой стороны, я отчетливо понимал, что когда-нибудь конфетно-букетный период закончится и дальше нас ждет всеразрушающий быт, от которого мало кому удалось убежать.
Но меня наперекор всему тянуло к ней. Это было похоже на сумасшествие.
Я вдруг отчетливо понял, что люблю не конкретного человека, а свою мечту, воплощенную в жизнь, и это понимание напрочь выбивало меня из глубокой и надежной колеи.
Я подошел к парашютистам. Насти среди них не было.
— А она сейчас прыгать будет, — сказали ребята и показали на самолет, который заходил на точку выброски.
От него отделилось 5 точек. Через некоторое время они сложились в фигуру круга, потом распались, открыли купола и уже медленно, планируя из стороны в сторону, полетели к земле.
Один из группы явно планировал в мою сторону.
— Неужели она меня разглядела? — подумал я.
Настя приземлилась совсем близко, деловито собрала парашют и направилась ко мне.
Наши глаза встретились, и я понял, сколько сил ей стоило сохранять спокойствие и не побежать мне навстречу, чтобы потом не вызвать насмешек товарищей.
— Привет! — радостно и как-то очень тепло сказала она.
Я чмокнул ее в щечку.
— Прости, я без подарка.
— Да брось ты эти условности. Главное, что ты приехал, а все остальное — ерунда. Пошли, я сейчас сдам все это барахло, и мы пойдет к нам в столовку, пообедаем. Ты же ведь проголодался? — улыбнулась она своей обворожительной улыбкой.
Мы пили компот из сухофруктов и ели бутерброды. Я могу поклясться, что самый фешенебельный ресторан Парижа никогда не готовил ничего вкуснее.
— Ты можешь остаться на пару дней? — спросила Настя.
— Ну, в общем-то, я проездом, но ради тебя я готов остаться здесь навеки, — сострил я.
— Ну, навеки — это слишком долго, — засмеялась она. — А вот если останешься, то мы можем прыгнуть вместе. Хочешь стать экстремалом?
— Экстремалом? Шагнуть в бездну с рюкзаком за плечами?
— Не бойся, я же буду рядом, да и купол сам раскроется, тебе и делать-то ничего не придется.
— Хочешь довести меня до инфаркта? Я и так, когда тебя вижу, практически сознание теряю, — произнес я то ли серьезно, то ли с юмором.
Светило яркое солнце.
Настя сама подобрала мне комбинезон, при мне уложила мой парашют и прикрепила к нему устройство автоматического открытия, поставив его на 11 секунд.
— Вот, все это время мы будем рядом, а потом разойдемся, чтобы купола смогли нормально раскрыться, — деловито сказала она.
— Ты что, хочешь сделать из меня мастера спорта?
— Я просто хочу, чтобы тебе все понравилось, — произнесла девушка и посмотрела мне в глаза.
Опять этот взгляд. Влюблено-озорной и очень домашний.
Господи! Что я делаю? Зачем мне все это? Она на много лет младше меня, зачем я пудрю мозги и себе, и ей? А может, я просто боюсь признать, что влюбился? И не просто влюбился, а утонул с головой в объятиях этой девушки, которая за несколько дней стала для меня ближе и дороже всей моей прошлой жизни?
Новый этап? А ты к нему готов? Ты готов круто поменять свою жизнь и практически начать все заново? И где гарантия, что ей через пару лет не встретится ее ровесник, талантливый и перспективный?
— О чем задумался? О прыжке? Это не страшно, — прервала Настя мои мысли.
Самолет начал набирать высоту. Вообще-то я не люблю отрываться от земли, да еще на каком-то безумно шумном и ненадежном устройстве с крыльями.
Настя, наверное, это поняла и взяла меня за руку.
Ее маленькая ручка в моей лапище казалась игрушечной, но сколько силы и энергии она мне передала! Прикосновение любимой женщины. Сколько уже написано романов, томов и стихов! Но каждый раз ты испытываешь это чувство с неожиданным удивлением. Тебе кажется, что в твоих руках весь огромный мир. Ты готов на любые испытания, потому что тебе в этот миг ничего не страшно.
Пришло время прыгать. Открылась дверь. Настя встала передо мной, я обхватил ее руками и она, подавшись назад, вывалилась со мной в бездну. От страха я просто закрыл глаза. Только шум ветра в ушах. И… Я ощутил на своих губах губы моей любимой женщины, которые я узнал бы из тысяч других.
Она целовала меня. Целовала в то время, как мы камнем падали вниз.
Забыв про все на свете и даже про эти злосчастные 11 секунд, которые должны нас разлучить, я еще крепче обнял ее и прильнул к ее губам. Я забыл обо всем. О бешеном ветре, о том, что мы летим к земле со скоростью свободного падения, что у нас даже не раскрыты парашюты, что мы можем просто разбиться. В такие моменты думаешь не об этом. В такие мгновения ты даже через толстый комбинезон чувствуешь каждую клеточку любимого тела, и его энергия, любовь и желания передаются тебе, как если бы вы были одним целым.
В жизни бывают моменты, когда 11 секунд кажутся получасом. Это был как раз тот самый эпизод в моей доселе серой и рутинной жизни.
А дальше? Дальше мой парашют раскрылся, как и положено, вовремя. От рывка Настя выскользнула из моих рук резко вниз и, отлетев на достаточное расстояние, тоже раскрыла свой купол.
Мы парили в небе как две большие птицы, которые то сходились, то расходились. А может быть, как два ангела. Мы летели в вечность, и, казалось, нет на свете ничего прекраснее, чем ощущение полета и осознание рядом любимой женщины…
…Снова мы встретились с Настей через месяц. За это время были и телефонные звонки, и переписка по почте, и СМСки.
Она все глубже и все прочнее входила в мою жизнь. Я привык к общению с ней, к ее шуткам, голосу и настроению.
Так бывает, что даже на расстоянии тебе дорог и близок человек, ты часто думаешь о нем, и мысль эта греет твое сердце.
Больше всего меня удручал вопрос: а что дальше?
Хотел ли я продолжения наших отношений, хотел ли что-то поменять в своей жизни? Мог ли я взять на себя ответственность за счастье молодой женщины?
Примерно это (хотя и несколько другими словами) я и сказал Насте, когда мы встретились с ней в моем городе.
Я прекрасно понимал, что причиняю ей боль, но по-другому было просто нельзя.
Продолжать роман и затянуть ее в омут, из которого мы оба не сможем вырваться, будет глупо. С другой стороны, дотянуть все это до ежедневного быта и остывания чувств, которые придут неизменно, как приходит старость, сколько ее не оттягивай, — еще глупее.
В моей жизни уже произошло чудо. Я встретил ту, которую даже и не мечтал встретить в реальности. И мы были вместе, и нам было упоительно хорошо.
Пора остановиться.
Жестоко? Глупо? Да любой мужик на моем месте продолжал бы тянуть до последнего, выжимая последние крохи удовольствий. Жить надо здесь и сейчас, верно?
Но я так не мог. Ну характер такой.
Её глаза были полны слез, но она держалась. В общем-то, за это я и любил ее, именно стойкостью своего характера она меня и подкупала.
Я уже навидался женских истерик, слез, обид и ревности. Хватит.
Я был всегда уверен, что любимая женщина — это прежде всего верный друг, который готов пройти с тобой все испытания, который не бросит в трудную минуту и не раскиснет даже тогда, когда все будет плохо.
Настя была мне именно таким другом. Она была готова прилететь ко мне по первому моему зову, сидеть около меня в больнице и идти со мной в огонь и в воду. Хоть я и не давал ей повода, я чувствовал это. Такая преданность делала мою девушку еще привлекательнее и еще любимее.
Но всему есть предел. Мне надо было найти правильные слова, чтобы не убить ту искру, которая загорелась в ней после нашей встречи.
— Неужели ты меня совсем не любишь? — спросила она
— Милая моя девочка, ты единственная за много лет, кого я люблю и даже боготворю. Именно поэтому я хочу тебе только счастья.
— Откуда ты знаешь, что мне лучше или хуже?
Большая слеза стекла по ее щеке и упала в бокал с вином.
— Я прожил достаточно долго и много видел. Я влюбился в тебя, в свою осязаемую мечту. Мне с тобой так хорошо, что я даже не верю, будто все это происходит не во сне, а наяву…
— Зачем ты мучаешь меня? — перебила девушка. — Не проще ли было соврать и сказать, что я просто уродина? Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя и хочу быть рядом? Неужели это так сложно понять человеку в твоем возрасте?
— Человеку в моем возрасте вообще нельзя влюбляться в молодых и красивых девочек, — с грустью произнес я и добавил: — Давай остаyемся просто хорошими друзьями. Неужели это так мало?
— Это не мало, это практически ничего! Ты просто старый сухарь! — Настя встала. — Ну и не надо. Попробую прожить и без тебя…
— Постой! Не уходи! Попробуй понять меня. Мне удивительно хорошо только от одной мысли, что я встретил тебя, что ты просто есть на этой земле. Мне никогда не было так хорошо! Я благодарен судьбе за нашу встречу... Милая моя Настя, ты удивительный человек и я всегда буду помнить о тебе, но мы не можем быть вместе бесконечно. Тебе еще многое предстоит узнать и понять, а я уже прожил жизнь и, к сожалению, знаю, чем заканчиваются вся эта романтика…
Настя подошла ко мне, нагнулась и поцеловала в щеку.
— Живи, как знаешь, но ты был последним, кого я любила.
С этими словами она повернулась и ушла…
Вот так и закончился мой чудный роман. А потом?
Потом было всего лишь одно письмо. Но оно тронуло меня своей искренностью до глубины души, и именно поэтому я сижу сейчас в этом вагоне.
«Знаешь, я постаралась уехать от себя и от тебя. Когда ты далеко, мне легче пережить твои слова и не броситься в машину и не приехать к тебе. Ты очень глупый человек и не понимаешь, что когда любят, то хотят видеть глаза, слышать голос. Хочется, чтобы замирало сердце при виде любимого человека.
Разлука — это всегда вынужденное состояние любви и противоестественное. Только сейчас я это поняла совершенно отчетливо.
Я смотрю на море и вижу нас двоих. Я захожу в ресторан и с безумной надеждой смотрю на каждый столик, веря в невероятное, что ты сейчас поднимешься мне навстречу и со своей обворожительной улыбкой скажешь просто и спокойно: «Не ждала? А я вот решил тебе сюрприз сделать».
И я брошусь к тебе на шею, а ты обнимешь меня — сладко и крепко.
А потом мы пойдем гулять по берегу моря. Будем только мы и шум прибоя.
А дальше? А дальше ты и сам все прекрасно знаешь.
Твоя беда, что ты ведь не веришь в это. Ты почему-то решил, что тебя не могут любить. Твое сердце превратилось в маленький кусочек льда, и ты никого не подпускаешь, чтобы растопить его.
Чего ты боишься? Самого себя? Ты боишься потерять свою независимость или боишься расстаться с маской, которую носишь уже который год?
Не мучай меня, пожалуйста. Скажи, что я должна сделать, чтобы ты поверил мне?»
Свидетельство о публикации №218020600908