Ревность

- Я хочу тебя увидеть. Что ты делаешь сегодня?
Спросила она у него, машинально поглаживая белого мягкого медведя, который лежал на ее обнаженных коленях.

- Сегодня приедет Маша, поэтому не звони мне, пожалуйста, и не пиши смс свои вечные.
Сказал он тихим голосом и многозначительно замолчал, через паузу продолжив

– плачешь? Ты же знаешь, что у нас нет будущего, я его себе не представляю, я не потяну двоих детей, меня не поймут родители… С ней хоть как-то, хоть что-то… ты не понимаешь, ты как маленькая!

- Знаю. Нет, не плачу, сказала она, пытаясь придать голосу уверенность и вытирая глаза, просто молчу. Ладно, пока…

В машине как всегда был бардак. Открыв дверь, она вспомнила его голос «я не могу в такой грязной машине ездить, дай пакет!» Он сердито складывал все из машины в один пакет, но как же она любила его таким, раздраженным и злым, сердитым. Каждый раз подходя к машине и открывая дверцу она слышала его голос…  Молча взяв пакет и собрав весь мусор, который накопился за неделю в машине, она вспомнила, что сто раз давала себе слово убирать сразу и снова забывала.

На сиденье лежала бутылка. Ей вспомнился их второй раз, когда он сказал – я приеду прямо сейчас после работы, всегда мечтал заняться сексом в машине. Они долго искали укромное местечко, она даже спросила у подруги - где не видно в нашем районе? Заехав за бассейн, заглушила машину и перелезла на заднее сиденье. Тени за окном пугали ее, он обнял ее и стал целовать ее грудь, сняв кофту и лифчик… Ты такая классная… повторял он, целуя ее шею, грудь, губы…  И вдруг вдалеке появились фары чистящей машины. Она занервничала и стала прикрываться кофтой. Да не видно ничего, у тебя же тонированные сзади стекла.

- А вдруг видно? Испуганно ответила она, прижавшись к нему, ее глаза блестели в темноте, а он дрожал от желания. Машина давно уехала, а она все сидела на нем сверху, прижавшись к шее. Не очень удобно, констатировала она

- нормально, у тебя такие груди…

она смотрела в окно и думала о том, что машина не лучшее место, и в кровати намного уютнее, вспоминала его черепаху, которая перебирала камешки, пока она утопала в его глазах растворяясь под его телом…

- Ну что ты? вернул он ее в реальность. - Я хочу тебя.

- А что если у дерева, стоя? Спросила она и отстранилась от него так, что он уткнулся прямиком глазами в ее грудь.

- в его зрачках промелькнуло сомнение и недовольство

– нет, увидят, совсем сумасшедшая ты!

А что, так было уже – подумалось ей… и вспомнилось как давно еще в юности она занималась сексом с парнем у дерева, а мимо проносились машины, а потом они молча лежали в сырой траве среди росы прямо посередине парка Сокольники.
- я не знаю, кто из нас более сумасшедший – честно ответила она и стала целовать его всюду, где могла дотянуться.

И вдруг снова занудно загудела чистящими щетками поливальная машина. Она ползла медленно, словно специально задерживая их в объятьях друг друга, она смотрела на эти фары в ночи как завороженная, а потом посмотрела ему в глаза и засмеялась.
- это уже вторая, скоро третья поедет, успеем? Лукаво улыбнувшись ему уголками глаз, снова бросилась к нему объятья.

***
Она ехала по полупустой трассе, сама не понимая толком куда и зачем, но зная, что хочет что-то сделать, чтобы наконец убить в себе все чувства к нему. За машиной маршировали капли дождя, тарабаня по стеклу ритм. Она включила колонки погромче. «Остановись, я знаю, ты можешь, изменись, и все изменится тоже, остановись… ты с бесом в одной одежде». Ей хотелось нажать на газ и въехать в ближайший забор, но дома ждала дочь. В колонках играла Лютема До дрожи.

Она представляла, как он пьет с ней чай, передавая ей ложку, как они смеются, а потом идут в комнату и ложатся на кровать, как она обнимает его и кладет голову на грудь, как он целует ее губы и гладит ее ноги ладонью, спускаясь все ниже, она представляла и слезы капали на пол, затекали за шиворот, перетекали на шею сдавливая грудь словно удавка.

Вот так люди сходят с ума от ревности, подумалось ей.
Она задала навигатору «Цветы». – дайте мне пожалуйста самую дешевую гвоздику. 70 рублей – ответила ей голос с акцентом. Спасибо.

В супермаркете были только мятные жвачки. Она хотела купить скотч, чтобы чем-то привязать гвоздику к ручке двери, но в продуктах скотча не нашлось.
Отломав у красной  гвоздики ножку, она положила ее на заднее сиденье автомобиля, словно реквием по мечте… по нам… подумалось ей. Поминки…

- поминки по моей любви, которую ты так старательно убиваешь… сказала она уже громче в пустоту ночи.

Припарковав машину на трассе, чтобы ее не было видно во дворе, она стала методично соображать: гвоздику взяла, жвачка – есть, кисточка, вода, краска – гуашь, так, чуть не забыла кетчуп…

«Через минуту ты уйдешь и в переходах растворишься… физика и химия происходит между нами…» надрывалась группа Торба на круче в колонке авто. Ей вспомнилось, как он уходил от нее много раз в метро, торопясь на работу или собеседование на станции Преображенская площадь. И каждый раз, всегда останавливался на секунду и смотрел ей вслед, пока она не отъезжала. Ей было так трудно нажать на газ и уехать тогда… хотелось, чтобы он вечно стоял на верхних ступеньках входа в метро и смотрел на нее.

- я буду помнить это всю жизнь, подумала она и открыла дверь машины.

Рассовав по карманам все, что было нужно, она бережно прижала к груди гвоздику, застегнула молнию мужской куртки и накинула почти на глаза капюшон.

Сначала она подошла к окну. 2-й этаж. В комнате включили ночник… На кухне погасили свет, они уже поели... поели... Видимо сейчас она пойдет в душ, ляжет рядом с ним на кровать, рассказывая что-то свое и улыбаясь… Она стояла и ощущала холод, холодный ветер задувал в ее лицо, словно пытаясь вернуть ее к себе, но она не обращала внимание ни на что кроме пятна окна, окно расплывалось в ее глазах, превращаясь в его силуэт за занавеской, слез уже не было, зато была боль – всепоглощающая, пронзающая насквозь боль, проникающая во все уголки тела и сознания, стучащая, требующая выхода боль.

- сейчас он застилает кровать, поправляет подушку, ложится, о чем они говорят? Я не слышу… я не слышу… повторила она вслух и словно очнувшись вдруг побежала к подъезду.

Нащупав в кармане жвачку она засунула себе в рот сразу 3 штуки, три…. Повторила она шепотом, нужно заклеить три глазка. Мятный вкус разливался во рту приятным холодом, ей вспомнился мятный чай, который он купил в магазине и заварил, для нее… А потом снова заварил, уже для другой… В подъезд зашел мужчина… позже, позже, прошептала она себе и глубоко вздохнула, пытаясь остановить бешено колотящееся сердце…

«Я не псих… только скажи не псих… будут мои глаза видеть себя в твоих… слышать твой смех… я не псих… не псих… только скажи не псих…» звучала музыка в ее голове… И ей вспомнилось, как он приехал к ней и в магазине требовал бесплатный пакетик, а потом они зашли в квартиру и опираясь на кухонный стол, она смотрела на его губы и когда потянулась поцеловать, он сказал ей – так странно, целовать в один и тот же день сначала одну девушку, а потом другу, а после он вошел в нее сзади  и когда все закончилось, вдруг спросил – чем он лучше меня, скажи? Она опешила, потому что не понимала вопроса, потому что для нее лучшим был он…

Ей вдруг представилось, как он входит в ту, другую сжимая ее ягодицы, в его комнате, прямо сейчас. Она рывком открыла дверь подъезда. Сзади нее вошел пожилой мужчина, она еще сильнее надвинула капюшон на глаза и застыла в двери. Мужчина ушел наверх.

Сердце прыгало на две ступеньки вперед, опережая ее шаги, словно пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки как из тюрьмы на волю. Она сглотнула слюну, и вынула одну жвачку изо рта. Заклеив сначала глазок его двери, затем глазки соседей, присела на корточки, вынула кисточку и белую краску. Кое-как трясущимися руками нарисовала контур трупа, сверяясь с фото на экране телефона. Эта нелепая затея пришла ей в голову совершенно случайно, когда она, пытаясь отвлечься от мыслей о нем с другой, залезла на сайт приколов. Идея связать ручки дверей соседей ей показалась не очень интересной, а вот увидев идею с контуром трупа у двери и кетчупом вместо крови, ей вдруг подумалось, что может быть этот смешной нелепый и детский символизм поможет ей убить все чувства к нему. Они просто умрут вместе с этим нарисованным трупом, а цветок будет напоминать о тех чувствах, что зрели в ней так долго, не находя выхода, потому что он все время убегал от нее…
Внизу заскрипела дверь подъезда, девушка отпрянула от двери и сделала вид, что ищет ключи. Когда мужчина прошел, она снова присела к полу – нужно торопиться, несмотря на ночь, здесь ходит слишком много людей… Она быстро дорисовала контур трупа белой краской, прикрутила гвоздику к ручке двери пакетом, который удачно нашелся в ее кармане. Вылила немного кетчупа посередине. Дрожа, потянулась к кнопке звонка. Но поняв, что он выключил звук, слегка постучала в дверь, потом еще раз.

Выбежав из подъезда она, не оглядываясь, побежала – в голове стучала только одна мысль – он меня просто убьет за это… мне не пять лет… но он же знает, знает что я чувствую… зачем он так со мной?

Она остановилась за углом дома и взглянула в его окно. Ночник горел все также, но она понимала, что хотя бы сейчас он не обнимает ее и их уединение нарушено…

***
Это твоя работа? Признавайся. Метро шумело и трещало в ее голове вокруг них, потоком текли чьи-то тела мимо… она смотрела только в его глаза, не отрывая взгляда.
- поцелуешь, скажу кто.
- честно?
-да.

Он слегка прикоснулся к ее губам.

- нет, не так, по-настоящему, требовательно сказала она.

Приподнялась на цыпочках и он поцеловал ее. Пространство ухнуло куда-то вниз, ноги подкосились, все вокруг поплыло, словно они катались на каруселях, будто сотни маленьких круглых поездов вагонов метро катились вокруг с бешеной скоростью… она открыла глаза и увидела его взгляд, он был теплым и колким одновременно, секунда и теплота превратилась в осколок льда – настоящий Кай, подумалось ей... с замороженным сердцем… как мне растопить его сердце? Зеленые глаза внезапно стали голубыми, и он сказал

- говори!

Может быть я, а может и не я…

Ты врешь! Говори правду. Его глаза были злыми и холодными. Как будто с ней разговаривал другой человек.

Вдруг скользнула в уголках его рта змеиная улыбка – такой улыбкой он улыбался не чтобы улыбнуться, а когда его что-то злило… и когда он что-то задумал…
Ты это сделала! Зачем? Ты что не понимаешь, что ты испугала Машу, а ты в курсе что вызывали участкового?

- посадишь меня? Прищурилась она.

- Ладно, мне пора. Зло сказал он. Я поехал. Это бред какой-то что ты творишь.

- Она хитро прищурилась и взглянула ему прямо в зрачки глаз – плохо у тебя с логикой, я не жую жвачки, только рондо…

Он вошел в вагон и когда двери уже закрывались, обернулся. Они смотрели друг на друга пока поезд не уехал в туннель. - вернись, просто вернись. -
Сказала она вслух. Мимо неслась толпа, шли люди, и только их шаги звучали в ее голове.

- Следующая станция Сокольники…