Смерть и Афродита

В обед,по обыкновению,зашла Люда к матери. Жили они друг от друга недалеко, старушке стукнул уж восьмой десяток, сердце постоянно пошаливало и Люда навещала её ежедневно.

      В этот раз мать выглядела очень плохо,  была очень грустной и встревоженной. В доме пахло лекарствами. Она сидела за столом, трудно дышала, держалась за сердце и рассматривала старые фотографии. Увидела Люду и расплакалась: « Доченька, прям расстройство одно! Чую я, сегодня-завтра помру. Плохо мне, очень. Нога вот отнялась с утра. Но беда не в этом. А в том,что у меня, оказывается, нет ни одной приличной фотографии на памятник! Люда, не злись! Это важный момент! Вот, смотри. Фотографий из молодости немного, на них я очень красивая. Но разве ж гоже молодые фото на памятник старушке? Нет. А там,где я в старости уже, мне ни одна фотография не нравится! Даже в паспорте,в коричневом костюме. Люда,надо меня сфотографировать. Срочно. Поехали в фотостудию,пока я не слегла!»

    Люда всплеснула руками: « Мама,ну какая фотостудия! Мы сейчас Наташку позовём, у неё телефон дорогущий,она себя как только не фотографирует. В тот день нас с отцом сфотографировала рядом, а мы страшные с утра были, не прибранные. Так она чегой -то пошаманила, сделала нас краше чем на свадебной!»

   Пришла Наташка. Внучка. И говорит: « Бабуля,ты приоденься. Не в этом же тряпье фоткать тебя».  Бабушка обиделась: « Чего это в тряпье? Это почти новая кофта, шерстяная,просто бракованная и нитки повылазили». Но, еле ковыляя и опираясь на палку, прошла к своему шкафу, открыла его и задумалась,глядя в даль вешалок с вещами. Оглянулась на дочь с внучкой: « Ну,и чего мне надеть-то? Может халат вот этот, с ромашками?»

     « Ну какой халат!»- разозлилась Наташка и стала копошиться в бабушкином шкафу. Через минуту достала платье, очень приятного кремового цвета, с рюшечками на рукавах и горловине. Бабушка прослезилась: « Людааа,это ж к свадьбе твоей шилось, помнишь? Да неужто я влезу в него сейчас? Тридцать лет уж прошло!»
        С бабушки сняли кофту, потом тёплый халат, потом лёгкий халат, потом ночнушку, потом футболку покойного деда, и только тогда дошли до белоснежного сухого тельца. Нашли бюстгальтеры, которые бабушка забросила в комод за ненадобностью. Кремовое платье оказалось большим. Наташка побежала домой и притащила свой ремешок от джинс, со стразами и бабочками. Бабушке понравилось своё отражение в старом зеркале трюмо и она сказала: «А чего это на памятники только до груди фотографии клеют? Я в полный рост хочу! Люд,там в чемодане есть туфли мои, достань-ка!»
      Наташка снова сбегала домой и принесла свои капроновые колготки. Ещё бусы, браслет и косметичку. И говорит: « А теперь я тебе,бабушка, лёгкий мэйк сделаю,не спорь. И причёску!»

    Старушка захихикала,рукой снисходительно махнула ,закрыла глаза и отдалась внучке. А та сняла с неё платок, седые волосы распустила,тугую косу заплела и вокруг головы уложила. «Вылитая Тимошенко!»- ахнула Люда. Потом Наташка кремами тональными замазала бабушке все старческие пятнышки, прошлась розовой помадой по губам, вывела серым карандашом седые брови, тушью нашла бесцветные реснички, а к голубым глазам и к платью пришлись легкие кремовые тени. И да, ещё немного румян на бледные щёки. Наташка осталась очень довольна, отошла на три шага и щёлкнула камерой телефона. Показала бабушке. Та замерла. Ахнула. Подошла к зеркалу. Засветилась. Покружилась. Обернулась на плачущую Люду и решительно сказала : « Я вспомнила! Мне ж за хлебом надо! Срочно!» И заторопилась к дверям. «Мама! Куда ты! Мы что, сами на можем? Уж три года как хлеб тебе сама приношу, у тебя же сердце! И нога отнялась! Или не отнялась...»

      И только Наташка,смеясь, всё поняла. «Бабуля, ещё один штрих!» И она попшикала старушку духами. «Теперь иди, все старики  у твоих ног попадают! Забудут про своих старушенций в платках и халатах!»

  Бабушка выпрямилась и красиво зашагала по совхозной тропке к магазину. На кровати осталась лежать ее трость...( А далеко наверху Смерть получала щелбаны от Афродиты, которой опять проиграла в карты)