Голотурия

По песчаному дну глубокого залива, в царстве тьмы лениво ползала Голотурия, питаясь тем, что пошлет ей бог Нептун. Проглотит пищу – и завалится на бок, лежит себе, переваривает.

Маленькая бойкая Рыбка внезапно вынырнула из-за обломка скалы и подплыла к безмятежно лежащей Голотурии. Рыбы, как известно, немы, голотурии – тем более, так что разговор между ними происходил с помощью сигналов, недоступных пока приборам, изобретенным людьми. Рыбка насмешливо вопрошала:

- И не надоело ползать по дну, среди чернильного мрака, проводя всю жизнь в еде и сне? То ли дело моя, рыбья жизнь. Каждый день столько новых впечатлений, встреч, хотя и риска тоже. Вот сегодня утром я чудом избежала невода, прошмыгнув через разорванную ячею, в то время как многие мои соплеменницы стали добычей рыбаков. Днем я едва ускользнула от большой, прожорливой рыбы, которая погналась за мной. Зато я часто всплываю на поверхность и вижу ослепительное сияние солнца. А ты даже не знаешь, что это такое, этот божественный свет, озаряющий мир и пронзающий своими лучами верхние слои воды. Как он прекрасен, солнечный мир! Я видела берега залива с прекрасными городами, тенистыми рощами, уютными бухтами, белопарусными кораблями, снующими из порта в открытое море и обратно… Как мне жаль тебя, Голотурия. Тебе никогда не доведется узреть хотя бы тысячную часть того, что видела я. – И Рыбка скользнула вверх, к озаренной солнцем поверхности моря, вильнув на прощание хвостом.

«Как, должно быть, прекрасна жизнь этого юркого, вездесущего создания, - думала Голотурия. – Мне суждено до самой кончины прозябать в пучине моря, а ей – странствовать в морских просторах, открывая для себя все новые и новые грани удивительного мира».

…Вечером на море разгулялся шторм. Огромный вал выбросил на песчаный берег разбитые шлюпки, всяческий прибрежный мусор, раковины, рыб. И несчастная Рыбка, трепеща и задыхаясь на мокром песке, думала: «Как же, все-таки, замечательно быть Голотурией. – Ей не грозит участь быть вышвырнутой волнами на берег, ее не раздробит винт парохода, она не угодит в сети, ее не съедят живущие у поверхности вод хищные рыбы, ей даже ныряльщики не страшны, ибо не опускаются на такую головокружительную глубину. Как она счастлива!»