Ночной диалог фантастический рассказ об А. Блоке

                К. Хайруллин   

                НОЧНОЙ  ДИАЛОГ       
                (фантастический рассказ об Александре Блоке)
               

                Не таюсь я перед вами,
                Посмотрите на меня:
                Я стою среди пожарищ,
                Обожженый языками
                Преисподнего огня.

                Мы – дети страшных лет России –
                Забыть не в силах ничего.
                Александр Блок

 Александр Блок  -  поэт, величие которого отнюдь не тускнеет со временем. Живя в переломную эпоху, Блок глубоко художественно сумел выразить ее крайне противоречивый дух. Имея в виду Пушкина, он говорил: «Поэт – величина неизменная. Могут устареть его язык, его приемы, но сущность его не устареет». Эти слова в полной мере можно отнести к самому Блоку.
Блок утверждал о том, что у поэта должна быть не карьера, а судьба. Судьбу он понимал как жизненный и творческий путь с его этапами, изгибами и поворотами, с борьбой и преодолением преград, с выбором решения житейских и творческих задач, с духовными взлетами и тупиками кризисов, с победами и поражениями, с осознанием своей миссии в мире, которую надо выполнить от начала и конца. И он говорил о том, что жить стоит так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни. В стихах о Прекрасной Даме Блок достиг таких вершин поэтического вдохновения и проникновенного лиризма, до которых мало кому удавалось подняться в мировой поэзии.
Я – давний почитатель поэзии Александра Блока. В моей домашней библиотеке есть  собрание его сочинений, которое я неоднократно перечитывал и достаточно основательно изучил. Кроме того, мне довелось познакомиться с рядом литературоведческих  работ и мемуаров, посвященных Блоку и его творчеству. В какой-то степени я почувствовал себя знатоком жизни и творчества великого русского поэта. Написал несколько статей, ему посвященных. Но по мере моего погружения в поэзию, драматургию, прозу, публицистику и биографию Блока у меня стали копиться вопросы, на которые я не находил определенных ответов. Я с волнением ощущал дыхание мистики блоковской поэзии, присутствие тайн в творениях Блока, в его жизни и смерти. Тогда захотелось невозможного. Захотелось задать волнующие меня вопросы самому поэту, взять  у него своего рода интервью. Но Блок умер почти 100 лет тому назад, а его время относится уже к достаточно отдаленному прошлому. Как сделать невозможное возможным, хотя бы воображаемо, мыслимо? Попытка решения этой невозможной задачи и привела меня к тому, что я написал  в жанре мистической фантастики  рассказ, выступающий в форме диалога автора со своим героем. Получился некий сплав философской публицистики и фантастики.
В рассказ включено множество стихотворений Блока или отрывков из них, что позволяет содержательно раскрыть путь развития творчества поэта, показать начало и конец этого пути.  Автор просит прощения  у читателя за примитивность и условность приема, с помощью которого он вызывает своего героя из потустороннего мира. Можно было бы, конечно, нафантазировать что-то покруче, но я решил не сосредотачивать на этом внимания и обратил его полностью на рассмотрение тайн жизни и творчества Блока.
Закончу свои вводные слова такими строчками из блоковского стихотворения:
 Верь, друг мой, сказкам: я привык
Вникать
 В чудесный их язык
И постигать
 В обрывках слов
Туманный ход
Иных миров
 И темный времени полет …


* * *
Зеркала озарились каким-то голубовато-зеленоватым светом. Всполохи этого света продолжались секунд пять-семь. В комнате замелькали какие-то огоньки. Затем из большого трюмо вылетел небольшой матовый шар, который, полетав по комнате, завис над креслом. Через некоторое время он быстро закружился и выбросил вокруг себя серебристое облако тумана, которое опустилось и окутало кресло. Когда туман рассеялся, шарика уже не было, и я увидел то, что в кресле сидит человек с чертами лица очень похожий на Блока. Удлиненный овал лица. Пушистые волосы с каким-то медным оттенком. Резко очерченные нос и губы. Голубые, чуть навыкате глаза. Пронзительный пытливый взгляд. Одет пришелец был в старомодный сюртук с жилеткой. В белой рубашке. На шее был  завязанный бант. Весь облик пришельца  серебрился какой-то светящейся пылью. Пальцы его левой руки  стали мерно постукивать по ручке кресла.
Сердце мое учащенно и взволнованно билось. Случилось, наконец, то, что я хотел…


Недели две назад на книжном базаре я купил несколько потрепанную книжку по спиритизму, в которой говорилось о возможности общении с душами умерших. Был в ней параграф, посвященный общению с духами поэтов. Предлагалась весьма простая методика: ночью зажечь в темноте три свечи, поставить их треугольником перед портретом любимого поэта, который должен отражаться в достаточно большом зеркале, а по бокам портрета поставить еще два маленьких зеркала. Затем непрерывно в течение долгого времени читать стихи этого поэта, глядя на его портрет, отраженный в большом зеркале. В этой книжке даже утверждалось, что таким путем можно вступить в беседу с духом поэта или даже материализовать этот дух в виде призрачного двойника поэта. Иначе  говоря, возможен не только звуковой, но и визуальный контакт.
Сначала ко всему этому я отнесся  несерьезно. Ерунда. Чушь. Но через некоторое время мой скептицизм как-то растаял. Желание чуда оказалось сильнее. А вдруг что-то получится. И вот настала ночь, когда я поставил портрет Блока напротив трюмо, разместил два зеркала, зажег три свечи и стал читать блоковские стихи, прежде всего, мои любимые – стихи о Прекрасной Даме. Часа два усердно читал стихи перед портретом, отраженным в трюмо, но ничего не произошло. Потом  я устал  и лег спать, решив повторить эксперимент в следующую ночь. Но опять ничего не получилось. И вот, наконец, в третью ночь моих бдений и чтения стихов в свете свечей произошло желанное событие…


- Вы, Александр Александрович Блок? – спросил я сидящего в кресле человека.
- В какой-то мере да. Но я не тождественен Блоку. Я – двойник Александра Блока. Сокращенно зовите меня Дабл. Имя складывается из начальной буквы слова «двойник» и первых букв имени и фамилии поэта.
Человек, ответив мне, оживленно огляделся по сторонам и неожиданно сказал:
- А Вы знаете, мне очень захотелось закурить. Нет ли у вас папирос. Блок любил курить, причем самые крепкие папиросы, например, фабрики «Лаферм».
Я ответил, что бросил курить. Бронхит. Курят сейчас сигареты с фильтром. Папиросы почти перестали производить. Но у меня с давних времен завалялась пачка папирос «Беломорканал». Могу их предложить.
Человек, назвавший себя Даблом, прикурил предложенный папиросу от свечи и с наслаждением затянулся. Я достал и поставил на стол пепельницу. Затем подошел к окну и открыл форточку, чтобы выветривался табачный дым. Из форточки пахнуло зимним холодом. За окном крупными хлопьями шел пушистый снег.
- Хорошо. Я к вашим услугам. Иномирье услышало призывы казанского любителя поэзии Блока. И вот я здесь. Спрашивайте то, что Вас интересует. Надо сказать, что Вам повезло. Далеко не каждому даже при всем великом желании удается встретиться с Даблом. Но Вы  ТАМ как-то привлекли внимание… – Человек глазами указал на зеркало, по-видимому, имея в виду иной мир.
– Спасибо, что мне оказана такая честь. Поскольку, наверно,  время ограничено, то я сразу приступлю к своим вопросам.
-  Хочу Вас предупредить, что у Блока было много двойников, и я – только один из них, о которых много говорил поэт в стихах. Я не выражаю в полной мере всей личности Блока, его духовного мира и не имею права говорить от его имени.  Хотя я имею некоторые преимущества перед своим патроном, поскольку могу смотреть на его прошедшую земную жизнь со стороны, причем и в ее астральных измерениях. Однако, наверно, я не  на все Ваши вопросы смогу ответить. Не все знаю.  Но вот стихи своего патрона очень хорошо помню. Память – это первая форма борьбы духа с миром ушедщего времени.
-  Ладно, уважаемый Дабл, хорошо. Пожалуйста, сначала расскажите немного о Блоке как о человеке, как о личности.
 – Вряд ли я сообщу чего-то Вам неизвестное. Но слушайте.
Блок – это поэт по своей сути, человек, который не мог не стать поэтом. Даже внешний облик говорил о том, что он поэт. По натуре искатель и странник. Искатель, постоянно стремящийся к новым ощущениям, впечатлениям, знаниям, открытиям. Блок очень любил бродить по Петербургу и его окрестностям, ожидая встреч с чем-то или кем-то интересным и таинственным. Он всматривался и вслушивался во все окружающее. Даже в шагах прохожих искал какой-то смысл. Совсем неслучайно Блок перевел стихотворение Верхарна «Шаги». Там будто весь ход жизни представлен в разнообразии шагов.
Блок – интеллигент до мозга и костей. Необыкновенно честный и правдивый, он  просто не умел лгать. Как Блок говорил: только правда, как бы она не была тяжела, - легка. Замкнутый и выдержанный, он при спорах  почти никогда не кричал и не ругался. Очень ровно вел себя со всеми, с кем общался. Его многие обожали. Некоторые почитательницы его таланта даже говорили то, что они уже счастливы тем, что живут в одно время с Блоком.
Мой патрон любил книги, с увлечением их собирал и часто посещал букинистические магазины. Блок называл книгу великой вещью и подчеркивал необходимость умения отличать настоящую книгу от рыночного хлама. У него была достаточно богатая домашняя библиотека, содержащаяся в идеальном порядке, для чего им была составлена ее четкая картотека. Составлял и альбомы из фотографий и вырезок из журналов после своих зарубежных путешествий. Блок в земной жизни был аккуратист, и все, кто попадал в его домашний кабинет, поражались царящим  в нем чистоте и порядку. Аккуратность Александра Александровича проявлялась и в одежде, которую он носил. Она у него всегда была тщательно выглаженной и строгой. Никто не встречал Блока в мятой и нечистой одежде даже в трудные годы холода и голода после революции.  Любовь к порядку имела место и в том, как он вел расчеты своих денежных расходов и доходов.
Блок в юности мечтал стать актером и, конечно, любил театр, сам писал пьесы. Иногда вся жизнь представлялась ему театром, игрой, в которой каждому, живущему на Земле, суждено сыграть свою роль. Нравилось ходить в цирк. В выступлениях клоунов, акробатов, жонглеров и фокусников видел символические проявления разных сторон жизни. Одно время увлекся смотрами французской борьбы. С удовольствием катался на разного рода аттракционах в парках, Детское начало никогда не исчезало из души Блока. Кстати сказать, свое стихотворение «Миры летят. Года летят…» он сочинил под впечатлением от катания на Колесе обозрения.
Что еще? Любил собак, а также лошадей и ездить на них верхом. Блок не чурался физической работы. В Шахматово косил траву, рубил разросшиеся кусты и засохшие деревья, обустраивал цветочные клумбы. В трудные послереволюционные годы сам колол и таскал домой дрова, умело ими растапливал печку.
Блок был в земной жизни крайне чутким человеком, реагирующим на астральную борьбу светлых и темных сил, от чего ему нелегко было жить. Тревога, беспокойство, смутные предчувствия каких-то грядущих катастроф были спутниками его жизни почти на всем ее протяжении. Можно почувствовать то, что в стихах Блока, даже в самых, казалось бы, светлых и радостных, таится неизбывная печаль.
 – Зинаида Гиппиус считала, что главными чертами личности поэта были незащищенность и трагичность, и будто из Блока смотрел ребенок задумчивый, упрямый и испуганный тем, что он словно один оказался в незнакомом месте. Что Вы на это скажете?
 – Гиппиус во многом права. Легко ранимый Блок остро переживал все происходящее. Детскость, как я уже отмечал. была присуща его душе, что обусловлено ее чистотой и искренностью. Согласитесь, что детскость характерна для души почти каждого подлинного поэта. Однако Блок никогда не был трусом и вполне мужественно вел себя в трудных условиях и обстоятельствах.
Дабл замолчал, и тут я продолжил разговор.
       - Хочу спросить вот о чем. Несомненно, Александр Александрович – это  мистически одаренный человек,  и он часто ощущал себя, говоря его словами, «средь видений, сновидений, голосов миров иных». Нечто таинственное, непостижимое всегда его влекло к себе, волновало и служило источником его поэтического вдохновения. Стихи Блока – яркое тому свидетельство. Они полны таинственных намеков и недосказанностей. В чем же все-таки заключается своеобразие мистического опыта Блока, если на него попытаться посмотреть изнутри?
- Вопрос непростой хотя бы потому, что мистический опыт вообще в сути не передаваем словами. Его можно только прожить, ощутить. Но могу еще раз сказать: Блок – это человек с необычайно чуткой и тонкой душой, жаждущий вечной гармонии и слышащий музыку бытия. Существенное воздействие на его душу оказывала его мать Александра Андреевна, тонко чувствующая связь с астральными сферами.
 Будучи еще мальчиком, Блок ощущал себя живущим в мире великих тайн и окруженным незримыми высшими  существами. Блок верил в существование иных миров и их влияние на все происходящее на Земле. Во всем он искал скрытый смысл, видел некие тайные знаки, намеки, идущие от иных миров. В то же время Блок считал, что в мистику нельзя заигрываться, превращать ее в бессмысленную и пустую игру. Вспомните: он написал пьесу «Балаганчик», в которой высмеял мистическое шарлатанство.
 С другой стороны, поэт чувствовал свое глубокое единство с природой и одушевлял ее. Вот облако ползет по небу и обретает причудливую форму. Что оно хочет сказать? Какое сообщение передает ветер своим завыванием? О чем шелестят листья берез и осин? Какую смысловую гамму несет в себе пурпурно-красный цвет заката? Эти и другие подобные вопросы постоянно задавал юноша Блок, вглядываясь широко открытыми глазами в мир. Восторженно-созерцательное, мечтательное отношение к действительности и тяга ко всему возвышенному и прекрасному и сформировали из молодого Блока поэта романтического и символического направления. Плюс, конечно, его врожденный талант. А благополучная семейно-бытовая «профессорско-литературная» среда (дед – ректор университета, отец – профессор права, бабушка, мать, тетушки – писательницы и переводчицы), в которой он рос и воспитывался, во многом отгораживала его от низменных и темных сторон жизни и открывала все возможности для развития беззаботной в житейском смысле романтической личности. Я не буду называть родственников Блока. Вы хорошо знаете их имена.
Блок любил небо, звезды, зори и закаты, заряжался этой небесной энергией и посвятил множество своих стихотворений космической теме. Напомню некоторые их них.
Цветок - звезда в слезах росы
Сбежит ко мне с высот.
Я буду страж ее красы –
Безмолвный звездочет.
Или вот другое четверостишие:
Прими стоцветная звезда!
Прими меня в свой мир высокий,
Чтоб я дрожал, искрил всегда
Твоею мощью одинокой!
Еще, такие строки, в которых говорится о тайне небесного, приоткрывающейся  избранникам миров:
Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров.
Блок чувствовал себя избранником миров. Он порой испытывал то, что кто-то  назвал космическим расширением сознания, при котором человек как бы совпадает со вселенной, соприкасается с иными мирами и может туда попасть.
Все бытие и сущее согласно
В великой непрестанной тишине.
Смотри туда участно, безучастно,-
Мне все равно – вселенная во мне.
Я чувствую, и верую, и знаю,
Сочувствием провидца не прельстишь.
Я сам в себе с избытком заключаю
Все те огни, какими ты горишь.
Но больше нет ни слабости, ни силы,
Прошедшее, грядущее во мне.
Все бытие и сущее застыло
В великой, неизменной тишине.
Я здесь в конце, исполненный прозренья,
Я перешел граничную черту.
Я только жду условного виденья,
Чтоб отлететь в иную пустоту.
Блок видел себя  избранником той Великой Таинственной Сущности, которая именовалась Прекрасной Дамой. Следуя образу Души мира, Божественной Премудрости, Вечной Женственности, воссозданного в поэзии Владимира Соловьева, Блок в полной мере воспел эту Прекрасную Женскую Сущность, отдавая ей  чистоту всей своей возвышенной любви. Несомненно, и сама Прекрасная Дама, и любовь к ней носили в блоковской поэзии символический и мистический характер. Какими только возвышающими эпитетами не награждал свою героиню Блок! Богиня света, Владычица Вселенной, Лучезарная Заря, Купина, Вечно-юная царица чистоты, Нежная Жрица лучезарного дня, Дева в ризах целомудрия и так далее.
      Блок, как поклонник и рыцарь Прекрасной Дамы,  постоянно жаждал встречи со своей небесной возлюбленной.
Предчувствую тебя. Года проходят мимо –
Все в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нетерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя.
 Герою кажется, что он видит Прекрасную Даму,  ее силуэт, лик, фигуру: то среди облаков, то в лучах восходящего или закатного солнца, то живущей в небесном терему, то идущей по берегу реки или по горной тропе в лесу, то летящей в белой снежной вьюге, то еще где-то. Он ее зовет к себе.
Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,
Закатная, Таинственная Дева,
И завтра и вчера огнем соедини.
Но постепенно восторг от Прекрасной Дамы и жажда встречи с ней сменяются разочарованием и сожалением. Прекрасная Дама оказывается всегда слишком далекой и недоступной, постоянно ускользающей от нашего Героя.
О, жалок я перед тобой!
Все обнимаю, всем владею,
Хочу владеть тобой одной,
Но не могу и не умею!
Приходит понимание того, что Прекрасная Дама и Герой   принадлежат к разным мирам и не могут быть вместе.
Дабл достаточно долго говорил и уже не курил. Три окурка лежали в пепельнице. Из открытой форточки продолжал дуть свежий ветерок. Пожалуй, за окном начиналась метель. Снежинки уже не падали плавно вниз, а под порывами ветра метались из стороны в сторону. Мне показалось, что они стали выстраиваться в какие-то фигуры, кружась в хороводе. Пламя свечей, стоящих на столе, начали трепетать, хотя они были далеко от форточки и загорожены портретом. Одна из свечей погасла.
Дабл говорил мерно, спокойно. Нараспев читал стихи Блока. Мне показалось, что чтение стихов приносит ему удовольствие. Взгляд Дабла становился при этом отрешенным и устремленным куда-то вдаль. Мне тоже нравилось это чтение, и я будто плыл в его ритмах как по волнам.
Я решил прервать рассказ Дабла.
- Но ведь Блок нашел свою Прекрасную Даму на Земле. Это – Любовь Дмитриевна Менделеева, на которой он женился и почему-то не обрел  реального земного счастья.
- Да, это так. Семейное счастье не вошло  в его жизнь.  Блок считал Любовь Дмитриевну, которая  не сразу согласилась стать его женой,  земным воплощением  Прекрасной Дамы. После свадьбы их отношения совсем не обрели гармонического характера. Но и после женитьбы поэт отнюдь не отказался от образа Прекрасной Дамы как светлого идеала, символа Великой Тайны и Вечной Небесной Красоты, хотя  он написал: «Ты в поля отошла без возврата», имея в виду Прекрасную Даму. Просто этот идеал, высокий символ ушел в творчестве Блока на задний план.
Дабл остановился и затем продолжил:
- Вы спрашиваете об особенностях мистического опыта Блока. Я Вам отвечу. Прекрасная Дама – вот звезда, хотя и не единственная, осветившая и во многом направившая этот опыт в определенное русло. А ощущение таинственности бытия, в котором есть место, чему-то  недоступному, возвышенному и прекрасному, поэт сохранял всю свою жизнь.
Хочу сказать, что мистический опыт Блока во многом носил художественно-эстетический характер. Обратите внимание: иные миры светят у него разными цветами (лиловым, бордовым, синим и др.) и звучат по-разному. Блок порой отождествляет «иные миры» с возможными мирами культуры, которые рождаются творческим воображением. Здесь я подхожу к понятию музыки, столь важного и для самого поэта, и для характеристики его творчества.
- Уважаемый Дабл, мне хотелось бы обсудить тему музыки в творчестве Блока чуть позже и остановить внимание на этапах творческого пути поэта. Практически все исследователи творчества Блока отмечают цельность его творческого пути и выделяют в нем три этапа. Собственно говоря, сам поэт подчеркивал и подразумевал это, назвав три тома своих стихотворений трилогией «вочеловечивания». Мне показалось удобным охарактеризовать эти этапы творчества как выстраивание отношения поэта с тремя символическими Дамами. Первый этап – это отношения с Прекрасной Дамой, второй этап – это отношения с Незнакомкой, мистической особой женского рода, и третий этап – это отношения с  Россией в воплощении разных женских образов или с Девой-Революцией. Понятие Дева-Революция встречается в стихах Блока, я уже не говорю о знаменитой Незнакомке. Пожалуйста, расскажите вкратце о двух последующих этапах, а первый этап творчества Блока Вы уже охарактеризовали. И еще скажите: насколько точны мои наименования этих трех этапов?
-  Я думаю, что здесь имеет место упрощение  пути реального творчества Блока. Вряд ли можно свести богатство содержания второго и третьего этапов только к отношениям поэта соответственно  с Незнакомкой и Революцией. Ведь были еще Снежная Маска, Фаина, Кармен… В конце концов главной Музой для него стала Россия…
Сначала скажу о втором этапе жизнетворчества Блока. Поэт повзрослел и .продолжал писать хорошие стихи. Кроме того, он начал сочинять театральные пьесы. В целом  это время для него было плодотворным. Но я считаю его в жизни Блока наиболее темным и греховным. Поэт утратил в определенной степени духовные связи с высшими началами бытия и без оглядки погрузился в реальный жестокий мир с его кричащими противоречиями, грязью и многоликой ложью. Надо отметить, что демонические силы начали влиять на творчество Блока уже в период его страстного увлечения Прекрасной Дамой.  Вот он вдруг Даму назвал в стихах отравленной чашей и говорил, что ей не верит и ее не любит. Но наваждение  быстро проходило, и Блок продолжал писать новые стихи о своей возвышенной любви к Прекрасной Даме. Таким образом, влияние демонических сил было ограниченным и малозаметным в ранний период его творчества. Демонические начала стали играть заметную роль в  жизни моего патрона позднее. Они зашевелились в его душе. Из  стихов ушли свет и радость замечательных мечтаний и надежд. В них появились чертенята, болотные попики, призраки, ожившие мертвецы и прочие демонические существа. Блок пристрастился к выпивке и стал совершать ночные прогулки с целью посещения питейных заведений и злачных мест Петербурга.  Александр Александрович и Любовь Дмитриевна, не выдерживая противоречивости и напряженности в отношениях, неоднократно думали о разводе, но дело до этого не дошло. 
       - Почему же у Блока так и не возникло гармонических отношений с женой? Ведь он, несомненно, ее любил.
       - Да, это так. Но любил-то он ее не как земную женщину, а как Вечную  Женственность. Это совершенно не устраивало Любовь Дмитриевну, стремившуюся к обычным супружеским отношениям. Поскольку Блок отвергал обсуждение интимных подробностей жизни людей, считая, что это непорядочно, скажу так: он любил свою жену через Небо, а не через постель. Блок считал, что, если похоть восторжествует, то в отношениях между мужчиной и женщиной очень скоро наступают скука и однообразие. А скука страшила его даже больше многих страданий. Половую близость Блок относил к низшим сторонам человеческой натуры, хотя как мужчина он в ней нуждался.
          Место прекрасной Дамы заняли  многочисленные женщины: жеманные и страстные актрисы и роковые  дамы, похожие на колдуний и ведьм с их, по выражению Блока, «змеиной красотой».
  Влюбленность расцвела в кудрях
  И в ранней грусти глаз.
  И был я в розовых цепях
  У женщин много раз.
Но Блок не был бабником в принятом понимании этого слова, не был Дон Жуаном. Женщины для него служили источником новых впечатлений и вдохновений, импульсами для творчества. И далеко не со всеми из них, с кем общался, он хотел иметь физическую близость. Поверьте, что это так.
         Блок стал рассматривать окружающий мир как театр, в котором можно играть разные роли, и он погрузился в эту часто неправедную игру. Но надо сказать, что, несмотря на все размолвки и измены с обеих сторон, Любовь Дмитриевна оставалась для Блока самым близким и родным человеком. Поэт считал жену своим ангелом-хранителем и, как сам говорил, отводил ей в душе святое место. И умер Блок на руках своей жены.
И мне, как всем, все тот же жребий
Мерещится в грядущей мгле:
Опять – любить Ее на небе
И изменить ей на земле.
Поэта привлекают атмосфера и население ночного города, таящееся в нем множество тайн.  Наш Герой прогуливается по тускло освещенным фонарями улицам ночного Петербурга и ищет интересных встреч.
В кабаках, в переулках, в извивах,
В электрическом сне наяву
Я искал бесконечно красивых
И бессмертно влюбленных в молву.
Кого же встречает он на ночных улицах? Это и неприметные прохожие, и денди, прогуливающиеся с шикарными дамами, и проститутки, и нищие, и дворники, и еще кто-то. Среди персонажей ночного города мелькают  существа, принадлежащие  Иномирью: двойники, призраки, уродцы-карлики. Слышны шаги и голоса каких-то невидимых существ. Но наиболее яркой и значимой оказывается встреча лирического героя с таинственной Незнакомкой – красивой дамой в черном платье и в шляпе со страусиновыми перьями. По замыслу Блока, она – пришелица из инфернальных сфер потустороннего бытия, дьявольский сплав иных миров, преимущественно синего и лилового. Как Вы хорошо знаете из соответствующего стихотворения, данная встреча состоялась в дымной обстановке пригородного ресторана среди пьяной публики.
- Извините, уважаемый Дабл, я прерву Ваше повествование. Несмотря на все пояснение Блока, я не понял сути образа Незнакомки и смысла самой произошедшей встречи. Стихотворение «Незнакомка» заканчивается довольно банальной истиной. Вот последние строчки стиха:
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
В советское время писалось, что тема стихотворения «Незнакомка» и одноименной драмы – это непримиримый конфликт между пошлостью буржуазного мира и возвышенным поэтическим идеалом. Кроме того, отмечалось, что стихотворение имеет сатирическую направленность. Все это, может быть, правильно, но все-таки я ставлю вопрос: кого или чего символизирует образ Незнакомки, поскольку просто указание на его потусторонний характер мало что поясняет.
- Да, вопрос этот непростой и боюсь, что исчерпывающий  и точный ответ на него я дать не могу. Неясности остаются, но выскажу свои некоторые соображения. Если сравнивать Прекрасную Даму с Незнакомкой, то первая – это, несомненно, символ Святой чистой тайны, то вторая – это символ темной мутной тайны. Во-вторых, если красавица Незнакомка есть выражение дьявольских злых начал, то это означает, что зло, порок могут внешне смотреться привлекательными и заманчивыми, и, соблазняя собой, они толкают человека в омут, который обманно выглядит праздником и весельем. В-третьих, Незнакомку можно рассматривать в качестве участницы некой дьявольской игры, суть которой заключатся в обмане людей и сообщении им под видом великих истин чего пустого, ненужного и вредного. Ну, как: удовлетворил ли Вас мой ответ?
- Да, в большой мере. Хотя такая интерпретация не подходит для Незнакомки из одноименной драмы, которая возвращается на небо звездой, не найдя своего места на земле. А звезда – это символ света и высоты. Но, наверно, можно считать, что эта Незнакомка – другая, не тождественная стихотворной. Поэтому оставим этот вопрос и, пожалуйста, продолжайте рассказ.
- Дымный сумрак кабаков, цыганщина,  женщины с безумными очами и смятой розой на груди, темная любовь – страсть, с помощью которой хочется забыться – все это появилось  в стихах Блока второго периода его творчества.  Поэт, совсем недавно  покорявший в своих творениях чистотой и святостью чувств, целомудренный нежностью, стал писать такого рода стихи:
Вползи ко мне змеей ползучей,
В глухую полночь оглуши,
                Устами томными замучай,
                Косою черной задуши.
Хочу опровергнуть позицию тех толкователей стихов Блока, которые видят в его каждом женском образе воплощение Прекрасной Дамы.  Да, не может она по своей божественной сути превращаться в пьяную девку и блудницу!  Как такое можно допускать!
Дабл  повысил голос и даже хлопнул рукой по столу. Посыпались искры, а зеркала как экраны на некоторое время осветились голубоватым светом.
  – Я тоже думал об этом, - прореагировал я.
- Но разгульная жизнь, слава Богу, недолго тешила Блока, - продолжил Дабл. - Он ей стал тяготиться. Поэт начал думать о том, что,  по сути, живет в страшном мире и бессмысленно прожигает жизнь.
         Страшный мир! Он для сердца тесен!
         В нем – твоих поцелуев бред.
         Темный морок цыганских песен,
         Торопливый полет комет!
Блок стал часто думать о смерти и готовности к ней, представлял свои похороны, лежание в могиле и вообще некое потустороннее существование.
         Я увидел Глядящую в твердь –
         С неземным очертанием рук.
         Издали мне привиделась Смерть,
         Воздвигавшая тягостный звук.

В это время он часто обращается к теме двойников и описывает в стихах свои встречи с ними.
- Попрошу Вас остановиться на этой теме более подробно, тем более Вы сами являетесь двойником поэта, - сказал я.
В это время вторая из свечей погасла. Я хотел зажечь ее вновь, но Дабл жестом остановил меня и продолжил говорить.
- Тема двойников занимает заметное и важное место в творчестве Блока. О двойниках и их роли он сам достаточно подробно говорит в статье, посвященной русскому символизму. Во-первых, поэт полагает, что в душе человека пребывает не одна, а несколько личностей, которые между собой борются. А душа художника вообще полна демонов-двойников, с которыми художник вступает в сложные отношения игры и противоборства. Он постоянно ведет с ним спор-диалог и при помощи воли, заговоров и даже обмана превращает их в орудие своих творческих замыслов и как бы дает им определенные поручения. Во-вторых,  Блок  утверждает, что двойники для художника могут быть важными посредниками между ним и иными мирами, добытчиками ценного материала, бросаемого в горнило художественного творчества.
Александр Александрович различал двойников, имеющих как положительную, так и отрицательную энергетику и символику. Первые играют роль помощников, хранителей с рыцарской атрибутикой в виде щита и меча, защищающих своего господина от опасностей и угроз, а вторые исполняют роль вредителей и соблазнителей, скрывающих под своей часто вполне приличной внешностью дьявольскую сущность и толкающих своего героя на путь зла и греха. В блоковских стихах двойники поэта появляются в самых разных обличьях: в виде стареющего юноши – прожигателя жизни, нищего, ангела – хранителя, невидимого существа и даже оборотня – вампира.
- Ну, а Вы, уважаемый Дабл, конечно, выступаете в роли помощника и хранителя поэта. Фигурируете ли Вы непосредственно в его стихах?
- Да, в двух стихотворениях. Впервые я появлюсь в стихотворении 1908 года, где Блок говорит обо мне как тайном спутнике, идущем вслед за ним.
               И той же тропою,
               С мечом на плече,
               Идет он за мною
               В туманном плаще.
Второй раз я – герой стихотворения «Двойник», написанного осенью 1909 года. В образе стареющего юноши, встретившемуся Блоку на ночной туманной улице, я говорю ему:
               Устал я шататься,
               Промозглым туманом дышать,
               В чужих зеркалах отражаться
               И женщин чужих целовать…
По существу, здесь я выступаю как голос совести, упрекающий поэта в его разгульной, опустошающей душу жизни, ведущей  в тупик.
- Тема двойников  имеет давние традиции в мировой литературе. Вспоминаю произведения Шамиссо, Гофмана, Гейне, Эдгара По, наших Гоголя, Достоевского. Диалог автора или его литературного героя с самим собой – удобная форма для раскрытия противоречивых глубин их духовного мира. Лев Толстой подчеркивал значение двойничества как литературного приема, эффективного для самопознания и самооценки, - сказал я, сам того не желая, демонстрируя перед Даблом эрудицию.
- Для Блока  двойничество не было просто литературным приемом. Ему на самом деле казалось, что он видит своих двойников и беседует с ними. Последние есть важная часть его мистического опыта. Поэтому они неслучайно так часто появляются в блоковских стихотворениях. Сказывалось и привычное для поэта ощущение того, что рядом с ним всегда есть кто-то  невидимый и таинственный.
- Что же все-таки вывело Блока из кризиса и определило новые темы его поэзии?
- К Блоку пришло глубокое понимание того, что поэт не должен замыкаться в своих переживаниях, любовных чувствах, радостях и горестях. Поэт несет в себе национальную, общечеловеческую и даже космическую миссию.
Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцей,
А вот у поэта – всемирный запой,
И мало ему конституций!
Поэт должен быть максималистом, ставить перед собой сверхзадачи:
                О, я хочу безумно жить.
                Все сущее увековечить,
                Безличное – вочеловечить,
                Несбывшееся – воплотить.
С другой стороны, поэт не имеет права быть обывателем и поддаваться соблазнам маленьких уютных мирков.
                Пускай зовут: забудь, поэт!
                Вернись в красивые уюты!
                Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!
                Уюта - нет. Покоя нет.
Вспомните поэму «Соловьиный сад». Там  Герой уходит из этого сада, где ему было хорошо, и рядом находилась возлюбленная. Его уход обусловлен тем, что в нем пробуждается чувство долга и желание делать полезное дело. Герою поэмы тесно в саду. Его влекут простор моря, шум прибоя, символизирующие беспокойную, но интересную социальную жизнь.
Несомненно, оздоровляющую состояние духа роль сыграла  в жизни и творчестве Блока тема служения народу и Отечеству. Эта тема и определила в нем характер третьего завершающего этапа. В поэтическом небе Блока помимо звезды Прекрасной Дамы зажглись еще две звезды: звезда вселенской Музыки и звезда Родины, любви к ней и желания для нее великого будущего. Хотя иногда к нему возвращались демоны, мучившие его, и опять рождались стихи, полные безнадежности и отчаяния.
- Остановите, пожалуйста, свое внимание на блоковском понимании музыки как таковой, истоки которого, по моему мнению, лежат еще в пифагореизме, Мне представляется, что у поэта вырисовывается собственная философия музыки, имеющая, возможно, самостоятельное значение.
- Вы, как знаток творчества Блока, должны знать, что Блок не считал себя философом и каким-то теоретиком. Он вообще  полагал, что любые теоретические схемы и концепции не раскрывают, а убивают душу искусства и поэзии. По мнению моего патрона, любая теория таит в себе опасность догматизма, и он даже как-то записал в своем дневнике о том, что лучше опираться на бездну без догмата, тогда и ответственности и правды в творчестве будет больше. Я, как Вы понимаете, не могу выражать иную точку зрения и поэтому обращаюсь со встречным предложением: попытайтесь сами охарактеризовать философию музыки Блока. Я пока покурю и послушаю Вас.
Дабл закурил и посмотрел на окно, за которым уже разыгрывалась настоящая вьюга. Даже порой слышан был ее свист.
- Ну, что же попробую. Конечно, я понимаю, что Блок многое взял у Ницше, Вагнера и Гоголя, у которого есть интересная статья о музыке. Оригинальность Блока в данной теме, на мой взгляд, заключается в том, что он развивает мировоззрение, которое можно охарактеризовать как панмузыкализм или музыкальный монизм. Это мировоззрение носит религиозный, точнее сказать, пантеистический характер. Как говорил индийский музыкант и философ Х. Хан: «Если душа настроена на Бога, все превращается в музыку».
 Для нашего поэта бытие в сути своей музыкально. Мир, природа, жизнь, дух, ход времени и истории, народ, труд, культура, искусство, человеческая душа, любые формы творчества, в том числе даже научно-техническое, имеют музыкальную сущность. Антимузыкальным им признавалось все, тяготеющее к покою и небытию: застой, закостенелость, болото, догма, нечто омертвевшее и обездушенное. К факторам, уничтожающих музыку жизни и культуры, Блок относил и машинно-механическую цивилизацию, которая в своих внешних проявлениях – суетлива, жизнеподобна, но в духовном отношении – статична и мертва.
Блок выстраивал такой онтологический ряд: хаос, стихия, космос, музыка, дух. Хаос безначален, произволен, носит  абсолютно беспорядочный и неопределенный характер. Хаос – это первичная стихия, некий бесконечный океан темной энергии. Хаос может превратиться в космос спонтанно, случайно или благодаря какой-то творческой воле. Я думаю, что соображения Блока о спонтанном рождении порядка из хаоса и важной конструктивной роли случая в развитии звучат весьма современно и заставляют вспомнить положения синергетики, созданной сравнительно недавно теории самоорганизации. Совсем в духе синергетики звучит, например, такое утверждение поэта о том, что стихия содержит в себе семена культуры, т.е. будущего порядка.  Приведу еще такие строчки:
Жизнь – без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Случай – это то, что делает будущее трудно предсказуемым и поворачивает ход жизни в совершенно неожиданную сторону. Это же подчеркивает синергетика.
Художник у Блока выступает в роли демиурга, превращающего хаос цветов, звуков, линий, форм в космос произведений искусства т.е. в красоту, порядок, смысл, ритм и гармонию. Задача художника не доказывать что-то, а в конечном счете это что-то  показывать. Не надо пытаться превращать художника в ученого-исследователя, и, по образному выражению Блока, втискивать в его крепко сжатые губы мундштук науки.
Хаос в рамках космоса как наличного мироздания и социума проявляется в виде многообразных стихий. Стихийность по Блоку – это существенный атрибут бытия, имеющий место всюду: и в природе, и в истории общества, и в каждой человеческой жизни. Стихия привлекательна своей энергией, силой, динамизмом, раскованностью, свободой, неприятием каких-то ограничений и живой игрой. Но с другой стороны, стихия есть динамическое многообразие не только светлых, но и темных мировых сил, равнодушных или даже враждебных, разрушительных по отношению к человеку и человечеству. Поэтому Блок ввел в свою концепцию бытия еще одно понятие – символ, имеющий позитивный и возвышающий стихию смысл. Это – музыка, как ритмическое начало в стихии, волнообразная стихия творчества, просветленная Душой мира и направленная в будущее. Она имеет божественное происхождение. Музыка выступает как одушевленное, эстетизированное, созидательное начало мировой жизни. Его главный принцип – творческий динамизм.
Музыка по Блоку – это своего рода гераклитовский поток, находящийся в непрерывном и стремительном творческом движении и способный превращаться в грозную силу, смывающую косность и застой при встрече с ними. Культура, искусство, даже вся история человечества обретают подлинную ценность и могут прогрессировать только в том случае, если они наполнены духом музыки, т.е. творчеством. Музыкальная стихия не посягает на подлинную культуру, имеющую непреходящую ценность. Она обрушивается на тех, кто ей изменил. Сама культура есть в своей сути проявление мировой музыки.
Многочисленные ритмы как природный, так и культурной жизни образуют единый мировой оркестр, и, говоря словами Блока, «музыка дышит, где хочет: в страсти и в творчестве, в народном мятеже и в научном труде».
Сами корни музыкальных ритмов прячутся, по мнению Блока, в метафизических глубинах духа, где катятся звуковые волны, подобные волнам эфира, объемлющим вселенную, где идут ритмические колебания, подобные процессам, творящим горы, моря и живой мир.
Я заканчиваю свою затянувшуюся речь и хочу спросить главное: как можно слышать музыку огня, судьбы, истории, революции, будущего? А ведь слушать именно такую музыку  призывает Блок. Я еще понимаю то, как  слышать мелодию дождя, ветра, весенних перезвонов и журчаний, но вот то, как музыку истории, революции можно воспринимать, мне не понятно.
- Вы достаточно последовательно изложили представления Блока о стихийности и музыкальности бытия. Я  Вас с интересом послушал. Что же касается Вашего вопроса, то отвечу на него так.
Блок истолковал понятие – символ «музыка» весьма широко, отнюдь не сводя его лишь к какому-то физическому звучанию, мелодии, песне, игре оркестра, скрипки и т.д. Да, это Вы, наверное, и сами хорошо поняли, рассматривая так называемый панмузыкализм Блока. А у поэта встречаются вообще парадоксальные метафоры-символы, например: «певучая руда», «золото поет». К музыке Блока нельзя подходить буквально и упрощенно. Обратите внимание на еще один смысловой оттенок понятия – это целостность, пластическое гармоническое слияние, единство.
Устремленность к  состоянию всеединства расширяет сознание человека, постоянно напрягает его внутренний слух, и тогда для него начинает слышаться некая отдаленная музыка, выражающая ритмы каких-то событий и процессов. А вообще логически определить, выразить все содержание музыки и состояние души, вызываемое ей, нельзя. Надо просто учиться слушать ее всей душой, всем сердцем, всем своим существом. И не следует думать, что вселенская Музыка Блока есть только метафора.
По мнению Блока, настоящий поэт умеет ее слышать, поскольку он есть сын гармонии, носитель и выразитель музыкального ритма мирового процесса.  Хотя и самому поэту окончательный смысл мирового процесса, как и далекие цели художественного творчества, всего искусства, не понятны.
                Не жди последнего ответа,
                Его в сей жизни не найти.
                Но ясно чует слух поэта
                Далекий гул в своем пути.
Прочитав четверостишие, Дабл замолчал и потом добавил:
- Я  что-то более определенное сказать о музыке и предельных целях  художественного творчества  не могу.
- Да, опять тайна, загадка. Мне бы хотелось, чтобы Вы затронули и тему Родины, третьей звезды в поэтическом небе Блока.
- Патриотическая и гражданская тема в поэтическом творчестве моего господина появилась под воздействием революции 1905 года. В полной мере она получила развитие во времена Февральской и Октябрьской революций. Размышления о прошлом России и надежды на ее великое будущее сопрягались у Блока с рассмотрением проблемы взаимоотношений интеллигенции с народом и роли художника в революционном преображении мира.
В своих стихах Блок рисовал образы разной России: древне-языческой и христианской, сельской и будущей индустриальной, покорно-рабской и бунтарско-революционной. Поэт мечтал о том, что Россия в скором времени станет Новой Америкой, могучей индустриально развитой и демократической страной. Прочту ряд строк из стихотворения «Новая Америка»
Утопая в глубоком сугробе,
                Я на утлые санки сажусь.
                Не в богатом покоишься гробе
                Ты, убогая финская Русь!
                Там прикинешься ты богомольной,
                Там старушкой прикинешься ты,
                Глас молитвенный, звон колокольный,
                За крестами – кресты, да кресты…
И далее:
                На пустынном просторе, на диком
                Ты все та, что была, и не та,
                Новым ты обернулась мне ликом,
                И другая волнует мечта…
                Уголь стонет, и соль забелелась,
                И железная воет руда…
                И над степью пустой загорелась
                Мне Америки новой звезда!
Все стихи Блока о России, какой бы она не представлялась, проникнуты горячей любовью поэта к своему Отечеству и желанием для него недостающего благополучия. Однако у Блока не было слепой веры в неизбежность светлого будущего России. Он хорошо понимал, что Россия – страна загадочная, во многом непредсказуемая в плане своего будущего. Блок писал о том, что Россия глядит на нас из синей бездны будущего и зовет туда, но во что она вырастет, мы не знаем. Я перебил повествование Дабла и сказал:
- Считаете ли Вы, что революция сыграла переломную роль в судьбе  и творческом пути поэта, о чем много писалось в советское время. Как Вы, наверное, помните, я вообще предлагал суть третьего завершающего этапа творчества Блока определить как выстраивание отношений поэта с Девой – Революцией.
- Да, - ответил Дабл и продолжил, -   я бы добавил не просто переломную, а и трагическую роль. Блок восторженно приветствовал сначала Февральскую, а затем Октябрьскую революцию. Революция явно соответствовала духу музыкальной поэтики Блока. Поэт увидел в революции музыкальную бурю, которая решительно очищает мир, сметая с дороги истории все закостенелое и омертвевшее. Он ненавидел старый мир с его отжившими формами жизни и власти, с его пошлостью и мещанством, с его тягой к наживе и социальной несправедливостью, делящей людей на нищих и богатых. Неслучайно Блок назвал этот мир страшным, посвятив ему ряд обличающих стихотворений. И в революции он увидел реальную силу, которая на деле наконец-то разрушает старый ненавистный мир. На волне романтического революционного подъема в январе 1918 года Блок создал пафосную и  оригинальную по форме и содержанию поэму «Двенадцать», которая  сразу стала знаменитой в России и вызвала многочисленные отклики и обсуждения. Об этом Вы хорошо знаете.
 В поэме звучит победная музыка революции. Ее ритм удивительным образом выражает сплав свободного стиха, революционных лозунгов, частушек и даже ноток романса. Такую поэму мог написать только человек, вдохновленный революцией. Когда Блок писал «Двенадцать», ему казалось, что он слышит шум разрушения старого мира.
- Но ведь Блок хорошо понимал, что революция – это не только уничтожение старого мира и отживших порядков, но и всплеск темных сил анархии и криминала, грабеж, бунт, самосуд, хаос, в котором, страдают и погибают не только защитники старого мира, но и ни в чем неповинные люди. Он не мог идеализировать революцию.
- Конечно, Блок не идеализировал ее. Но в его глазах революция выглядела не только великим историческим, но и грандиозным природным событием типа землетрясения, извержения вулкана, имеющим даже внеземное значение, поскольку она, с точки зрения поэта, имеет отзвук в мирах иных, как бы выступая их частью. Революция – это необходимый момент обновления всего бытия, и он, увы, не может обойтись без жертв.  Революцию в России Блок в привычном для себя  ключе рассматривал и как могучую волну музыкальной народной воли, смывающую не только самодержавие и помещичье - буржуазный строй, но и старую цивилизацию, утратившую дух музыки.  Поэт ненавидел чернь, подразумевая под ней лживых политиков, чиновников, дельцов – проходимцев, торгашей и циничных пошляков. Он думал, что в послереволюционное время такая публика вскоре сойдет на нет, но горько ошибся.
Поэтому Блок легко и просто, без колебаний и сомнений встал на сторону революции, на сторону большевиков, полагая, что те создадут такую народную власть, которая до конца доведет дело революции и утвердит в новой России справедливый  строй. В своих публичных выступлениях и статьях поэт страстно призывал интеллигенцию начать сотрудничать с большевистской властью и активно включиться в дело созидания нового мира, за что нажил себе немало врагов и недоброжелателей. Он обращался к интеллигенции с призывом слушать музыку революции и даже утверждал, что декреты большевиков – это символы интеллигенции. Сам Блок активно занялся общественной и культурно – просветительной деятельностью. Он стал работать в издательстве «Всемирная литература», в директории Большого драматического театра и в театральной секции Наркомпроса.
Блок мечтал о победе всемирной Революции и о будущем объединении человечества в одно целое, в котором не будет войн…
- Уважаемый Дабл, я Вас еще раз перебью, чтобы заметить следующее. В творчестве Блока я обнаружил немало идей, взглядов и прогнозов, обозначаемых как «русский космизм». Это и идея всеединства, и монизм в попытке объяснения сложной динамики бытия, и представления о множестве миров, и образ Вселенной, которая может быть освоена человечеством и стать для него домом, и утверждение о зависимости земных событий от космических процессов и факторов, о кометной угрозе Земле, и прогноз о том, что в будущем появится новый тип человека – «человек - артист», и, наконец,  представление о едином человечестве, которое может достичь невиданных высот своего могущества. Вспомню только одно высказывание Блока о том, что близится время, когда границы стран сотрутся и родиной народов станет вся Земля, а потом и не одна она, а бесконечная Вселенная. Это высказывание явно в духе космизма.  К сожалению, все эти утверждения и представления не соединились  у Блока в целостную концепцию. Возможно, здесь сыграла свою роль его спорная установка на то, что поэт должен быть только художником, а не теоретиком и философом. Вот что я хотел отметить, а теперь поясните, пожалуйста, представление о человеке – артисте, которое мне кажется довольно туманным.
-  Да, Блок был против создания каких-то собственных концепций, о чем я уже сказал. Что же касается образа человека – артиста, то его поэт заимствовал у Рихарда Вагнера, хотя Блок пытался внести в него свой оригинальный смысл. Человек будущего противопоставляется человеку современной цивилизации с его узкой профессией, низкой культурой, примитивной моралью, инертностью и бездуховностью. Почему человек будущего – это артист? Да потому, что он универсал, способный играть разные роли в обществе и культуре, способный исполнять разные профессиональные обязанности и легко приспосабливаться к быстро изменяющейся обстановке, человек ответственный, волевой цельный, ощущающий свою связь с человечеством и космосом. Человек-артист – это яркая индивидуальность, сильная личность, умеющая подходить к делу творчески и вдохновенно. Пожалуй, вот так его можно охарактеризовать.
- Спасибо за пояснение. К сожалению, до эпохи артистического человечества еще далеко.  У меня встал еще такой вопрос: как я понял, Александр Александрович любил детей и хотел их иметь. Были ли у него дети?
-  Насколько мне известно: нет. Вы опять заставляете меня говорить об интимной сфере жизни. У Блока были проблемы со здоровьем. Какая-то редкая болезнь, связанная с заражением дрожжевыми клетками. Может быть, и еще что-то. Блок лечился, но, кажется, безрезультатно. Да, Блок мечтал, хотел быть отцом и даже однажды придумал историю о своем внебрачном сыне, который якобы родился от польки, жившей в Варшаве. Кроме того, как Вы знаете, Блок пожелал усыновить мальчика, который родился у Любови Дмитриевны от актера Константина Давидовского. И очень переживал, когда ребенок, названный Митенькой, умер, прожив всего восемь дней.
 – Но ведь есть еще история о том, что незадолго до смерти Блока у сестры милосердия Александры Чубуковой родилась дочь, отцом которой мог быть поэт. Поскольку вскоре после рождения ребенка Чубукова умерла, то вопрос об отцовстве остался открытым. Эта дочь воспитывалась и выросла в приемной семье, затем вышла замуж и родила сына. Звали ее Александра Павловна Люш. Ее сына Андрея показали Анне Ахматовой, которая нашла черты сходства в его внешности с Блоком. Говорят, что на фотографии Александра Люш тоже похожа на поэта. Что Вы на это скажете?
-  Конечно, чудеса бывают… - Дабл, немного промолчав, продолжил, - но я все-таки сильно сомневаюсь в отцовстве Блока. У моего патрона было столько женщин, а забеременела почему-то только одна.
 – У меня еще один вопрос совершенно другого характера. Был ли Блок антисемитом? Простите, такой вопрос возникает в связи с его некоторыми записями в дневнике.
– Конечно, нет. Александр Александрович ценил евреев как талантливый народ, давший человечеству немало великих мудрецов – философов, ученых, поэтов, писателей, художников, музыкантов. А как он любил поэзию немецкого еврея Гейне и с большим вдохновением переводил его многие стихи. Блок разделял евреев и жидов. Записи в его дневнике касаются именно последних. Да, жид – это оскорбительное название еврея. Но в этом названии Блок выходил за рамки национальной принадлежности. Он вкладывал в понятие жидовства широкий смысл, подразумевая совокупность таких отрицательных качеств, как бесчестие, продажность, жадность, скупость, фальшь, интриганство, подлость, пошлость и тому подобное. Собственно говоря, свои жиды есть в любом народе. Для Блока ненавистный жид – это антипод благородного и бескорыстного человека, антипод рыцаря, преданного своим идеалам и готового даже пожертвовать собой ради счастья других. Вспомните Бертрана, рыцаря из драмы «Роза и Крест», человека трагической судьбы, до конца преданного своей безответной любви. Этого своего поэтического героя Блок очень любил.
–  Сердцу закон непреложный  –  Радость-Страдание одно, -  пропел я. – Эти слова из песни другого странного рыцаря Гаэтана, слова, столь озадачившие и взволновавшие и Бертрана, и Изору. Скажите: почему все-таки Радость и Страдание как закон образуют единство и почему Блок назвал свою драму «Роза и Крест»?
 -  Начну со второго. «Роза и крест», пожалуй, самое многостороннее по содержанию и своей символике драматическое произведение Блока и очень непростое для восприятия. Название драмы пришло к Блоку из чтения эзотерической литературы, из трактатов, посвященных розенкрейцерам – рыцарям Ордена Розы и Креста. Роза, помещенная в пересечение креста, - это главный символ данного Тайного Братства. Правда, действие драмы разворачивается во Франции тринадцатого века, а, как считается, Орден возник где-то в семнадцатом веке. Сам же символ имеет древний характер и коренится в мистериях Египта времен фараонов. Он весьма многозначен. Но в главном символ выражает единство жизни и смерти, где роза – это жизнь, а крест – смерть. В другом варианте роза означает душу, а крест – тело человека. Розенкрейцеры видели смысл жизни человека в его неуклонном самосовершенствовании, в последовательном постижении тайных божественных истин и восхождении к вершинам духовности. Душа человека должна развиваться и как многолепестковая роза распускаться, воспринимая божественные энергии, и, в свою очередь, испускать эманации света и добра в окружающий мир. Благостно воздействовать на других людей.
Кроме того, розенкрейцеры усматривали в символе необходимость обновления земной природы человека, его духовного возрождения, изгоняющего всякие духовные вожделения. Они хотели внести в него христианские смыслы, определяя это возрождение как трудный путь, полный лишений, преград, искушений и страданий. Символ «Роза и Крест» еще трактовался и как обозначение самопожертвования, стойкости и мужества.
Блок, понимая сложность своей драмы, написал к ней ряд комментариев, предназначенных, прежде всего, режиссерам и актерам. Ни к какому другому своему произведению он  не делал столько пояснений. В то же время хотел того, чтобы драма «Роза и Крест» несла в себе тайну, заставляющую  читателя и зрителя самому ее разгадывать. Может быть, Вы помните: Блок написал, что «Роза Крест» - это драма, прежде всего, человека Бертрана, который есть разум и сердце драмы. Этот бедный разум искал примирения Розы Радости с Крестом Страдания. Примирение  приходит, когда раненный Бертран, стоя на страже свидания Изоры и Алискана, умирает. В драме представлен жизненный путь трагического героя, прозванного Рыцарь-Несчастье и до конца верного своему долгу и своей любви. Далее Блок дает характеристики другим персонажам драмы: Изоре, Гаэтану, именуемому Рыцарь-Грядущее, Алискану, но об этом я говорить не буду. 
Жизнь – это всегда поиск своего пути и какой-то выбор. Но земная жизнь коротка, и надо суметь прожить ее достойно. Этого хочет Бог, даровавший человеку великую способность – способность любить. Любовь рождает богатство всевозможных чувств, которые порой противоположны друг другу и могут переходить одно в другое. И в этом смысле очень трудное исполнение долга и даже безответная несчастная любовь способны нести в себе какую-то радость. Здесь я уже имею в виду утверждение о том, что Радость-Страдание одно. Жизнь вполне может соединять противоположные чувства. Ну, как: я ответил и на первую часть вопроса?
- Да, спасибо. Вы хорошо разъяснили, - сказал я. - Но вернемся к поэме «Двенадцать», к этому, несомненно, талантливому, оригинальному, но в тоже время, на мой взгляд, странному гимну Революции с его неожиданной концовкой.
Вот идет по заснеженному Петербургу ночной дозор вооруженных винтовками красногвардейцев в 12 человек, готовый решительно и без оглядки отстаивать новый революционный порядок.
             Революционный держите шаг!
             Неугомонный не дремлет враг!
За красногвардейцами бежит паршивый голодный пес, олицетворяющий старый мир. Дует ветер, бушует снежная вьюга. Но это только бодрит красногвардейцев. Настроение у них  боевое, отчаянно – удалое. Их пьянит ощущение полной свободы и силы. Дозорные горды тем, что они из обездоленных рабочих парней превратились в хозяев жизни, в грозных бойцов Революции, готовых отдать за нее жизнь. Не задумываясь и не жалея никого, красногвардейцы открывают огонь по всему подозрительному, на их взгляд, контрреволюционному. Для них жизнь человека, бесполезного для Революции, а тем более отрицательно относящегося к ней, ничего не стоит.
            Товарищ, винтовку держи, не трусь!
            Пальнем-ка пулей в Святую Русь…
Случайно они убивают особу легкого поведения Катьку. Сожалеет об этом лишь один из красноармейцев Петька, который когда-то Катьку любил. Остальные упрекают Петьку за его переживания, говоря о том, что сейчас не время сожалеть о чем-то. Красногвардейцы сомневаются в необходимости веры в Бога, вопрошая того же Петьку:
               От чего тебя упас
               Золотой иконостас?
И вот во главе шагающего строя таких людей в поэме Блока совершенно неожиданно возникает как бы парящий среди метели Христос, да еще с кровавым флагом. Поэма заканчивается удивительными словами:

                …Так идут державным шагом –
                Позади – голодный пес,
                Впереди – с кровавым флагом,
                И за вьюгой невидим,
                И от пули невредим,
                Нежной поступью надвьюжной,
                Снежной россыпью жемчужной,
                В белом венчике из роз –
                Впереди – Иисус Христос.
Я уже давно думаю над вопросом: почему же все-таки Александр Блок во главе красноармейцев, поставил именно Христа, а не комиссара – большевика? Какой замысел определил парадоксальный финал поэмы? У меня накопилось много вариантов ответа, но до сих пор я не могу сказать то, какой же вариант ближе всего к истине. Блоковеды также предлагают разные объяснения.
- Любопытно, какие же варианты  предлагаются? – спросил Дабл, прислушиваясь к завываниям ветра за окном.
- Начну с самых примитивных. Во-первых, число красногвардейцев совпадает с числом апостолов – учеников Христа. Следовательно, Христос может выступить наставником, путеводителем первых. Во-вторых, Христос идет во главе красногвардейцев, представителей революционных сил, свергнувших власть богатых потому, что он всегда на стороне бедных и угнетенных.
Есть еще такие варианты. Шагающий в ночи дозор красногвардейцев выражает поступь победившей революции, а Христос есть символ победы добра над злом, победы отнюдь не легкой, а трудной, связанной с жертвами. Поэтому у Христа в руках кровавый флаг. Или: Христос возглавляет строй идущих красногвардейцев потому, что он освящает своей божественной сущностью путь революции, оправдывает революционное насилие. Христос есть символ нового мира, новой морали и нового образа жизни, и поэтому он стоит во главе всех тех, кто идет к новой жизни и  защищает ее созидание.
 Есть и  такой вариант: Христос появляется там, где его меньше всего ждут, и вот он неожиданно возник впереди ночного дозора бойцов революции. Еще имеется такая трактовка: Христос вовсе не идет во главе красногвардейцев, а преследуется ими и может быть казнен. Кровавый флаг – это новый крест Христа, символ его нового распятия, Помниться, такую трактовку дал Максимилиан  Волошин. Есть к этому и дополнение: Христос не покидает красногвардейцев, хотя может такое сделать, поскольку Он – Спаситель грешных душ, которые «не ведают что творят», надеясь образумить их в будущем.
Марина Цветаева говорила, что в душу Блока вселился демон революции, и поэтому он написал поэму «Двенадцать». По мнению философов и священников Булгакова и Флоренского,  Блок принял Антихриста за Христа. Наконец, как считал Николай Гумилев, никого Христа Блок не видел при написании своей поэмы, и здесь имеет место просто литературный прием, выступающий  как ее неожиданное завершение.
А теперь я задам меня очень интересующий  вопрос: а  Вы каким образом объясните появление Христа в поэме?
- Очень просто. Блок, когда писал поэму и представлял ее героев и ход событий в ней, на самом деле сквозь снежную вьюгу узрел фигура человека с флагом, похожего на Христа и идущего во главе строя красногвардейцев. Во всяком случае, так ему показалось. Поэт ввел образ Христа в содержание поэмы без всяких идеологических соображений. Не логика абстрактных размышлений, а художественное видение определило финал поэмы. Большевики – атеисты критиковали такой финал и высказывали Блоку свое недоумение и недовольство. О своем недоумении, связанным с финалом поэмы, говорил даже их вождь Ленин. С другой стороны, на Блока нападали и представители старой богемы, полагая, что образ Христа в поэме оправдывает, даже обожествляет революционное насилие и произвол. Но, наверное, Вы об этом знаете.
- Удивительно, какое простое Вы даете объяснение. Я столько времени мучился над этим вопросом. Скажите теперь: а как Блок вообще относился к христианству.
- Блок не был правоверным христианином, был далек от церкви. Его религиозность носила светский характер. Для Блока христианские идеалы, конечно, не были пустыми словами, и он высоко ценил Христа не только как религиозный идеал, но и как важнейший символ европейской и российской истории и культуры. В то же время он считал, что учение Христа в современности выродилось в учение, которое потушило живой религиозный огонь, вошло в соглашение с лицемерной цивилизацией и обратило искусство на служение правящим классам, лишив его свободы и силы. Кстати, поэт резко различал мистику и религию, считая первую богемой души, а вторую – стоянием на страже. Правда, по его мнению, чтение религиозных книг при определенном настрое может вызвать мистические состояния. Блок любил читать Коран, и вот как он описывает свое состояние, возникшее при чтении священной книги, в стихотворении:
                В часы вечернего тумана
                Слетает в вихре и огне
                Крылатый ангел со страниц Корана
                На душу мертвенную мне.
                Ум полон томного бессилья,
                Душа летит, летит…
                Вокруг шумят бесчисленные крылья,
                И песня тайная звенит.
- Я вспомнил. Ведь у Блока есть рассказ «Исповедь язычника», где он себя называет язычником. Там же говорится и о мертвом Христе, о том, что русской церкви больше нет, а храмы превращены в рынки, - сказал я.
- Да, этот рассказ Блок написал весной 1918 года. Тогда уже поэт хорошо осознал атеизм политики и идеологии большевиков, направленных на искоренение религии и церкви. Но в его словах звучит сомнение в том, что с верой в Бога и церковью в России можно легко покончить.
- Судя по записям в дневнике послереволюционного времени, Блок начал разочаровываться в политике большевиков и уже перестал воспринимать революцию в романтическом свете. Можно сказать так: Рыцаря Прекрасной Дамы больше не вдохновляла Дева – Революция. Так ли это? – спросил я.
- Да, но это шло постепенно. Поэт не сразу, но увидел, что новая власть, объявившая себя рабоче - крестьянской и издавшая нужные декреты, повела себя по отношению к народу весьма жестко и жестоко, фактически превратив насилие в главный принцип своей политики. Большевики объявляли врагами революции  не только своих реальных противников, но и всех тех, кто высказывал даже малейшее недовольство их политикой. Было расстреляно много священников. Жестоко подавлялись любые волнения рабочих, недовольных бедственным положением, и крестьянские восстания, вызванные продразверсткой. В деревнях стали тысячами умирать от голода крестьяне, у которых продотряды большевиков отбирали последние крохи зерна. Разладилось все хозяйство страны, в котором перестали работать стимулы к труду. Тяжелая обстановка, конечно, усугубилась развернувшейся гражданской войной. Голод, холод, разруха, террор создавали трудно выносимые условия жизни, которые в полной мере Блок вкусил в последние годы своей жизни.
Особо тяжелой оказалась зима двадцатого - двадцать первого годов, которая подорвала окончательно здоровье Блока. Астма и цинга мучили поэта. К этому времени он был и физически, и психологически истощен.
Блок наблюдал то, как быстро обюрокрачивается большевистская власть, в которую опять пролезала ненавистная для него чернь. Пустые обещания, демагогия, напыщенность революционных фраз, бесчисленные клятвы верности революции и ее вождям, доносящиеся с красных трибун, - все это перестало восприниматься слухом поэта. Его стало тяготить участие в работе репертуарно-театральной, просветительской и издательской комиссий, заседания которых затягивались на долгие часы и где принимались бесчисленные, часто бесполезные резолюции. Нередко Блока начали охватывать чувства отчаяния, безнадежности и тоски. Постоянно шли аресты и расстрелы тех, кого объявляли врагами революции, в том числе  и представителей интеллигенции. Один раз в феврале 1919 года был арестован и Блок, проведший сутки в камере ЧК. Словом, надежды, вызванные Октябрьской революцией, у поэта исчезли. Новый послереволюционный мир в России оказался даже страшнее и беспощаднее старого мира, исчезновения которого ранее так жаждал Блок. Однако он не хотел возвращения в прошлое и отнюдь не желал победы белых в гражданской войне. Словом, Блок стал ощущать себя в тупике.
- Скажите теперь: отчего умер поэт в августе 1921 года? Мне известна официальная версия смерти Блока о том, что он умер от цинги, голода и истощения. Знаю я и о диагнозе, поставленным доктором Пекелисом, который жил в одном доме с поэтом и лечил его. По мнению доктора, Блок погиб от септического эндокардита – воспаления внутренней оболочки сердца. Однако диагноз о такой причине смерти его – только предположение, и мне все-таки кажется, что смерть Блока несет в себе тайну.
- Да, Вы правы. Несмотря на то, что здоровье поэта к весне 1921 года было серьезно подорвано, ему было только сорок лет, и у него сохранялись жизненные ресурсы. Блок был крепким человеком, как говорят, без дурной наследственности и весьма редко обращался к врачам. Он мог бы жить еще долго. Смерть патрона была обусловлена рядом причин. Но его, в конечном счете, доконала причина, тайну которой я сейчас впервые раскрою перед Вами.
- Какая тайная причина? - воскликнул я, с нетерпением ожидая продолжения речи Дабла..
- Вернемся опять к поэме «Двенадцать» и фигуре Христа. У Блока в то время, когда создавалась поэма, была еще задумка – написать драму о Христе. Задумку эту он не исполнил: драма не была написана. Но Блок все больше стал размышлять об образе Христа и о том, почему же именно такой образ его возник в поэме. А образ Христа действительно получился в поэме совсем не каноническим. С венчиком из роз, с нежной поступью, да еще с  флагом в руках. Скорее всего, Христос этот – не настоящий, призрачный, театральный. Такие мысли стали приходить к Блоку. Сыграла свою роль и критика поэмы, о которой мы уже говорили. В своем дневнике Блок делает записи о том, что он иногда ненавидит этот женственный призрак, и надо было бы иметь другого предводителя для двенадцати красногвардейцев. У него неоднократно вставал вопрос: так кого же он представил в художественном  пространстве своей поэмы. Долгое время поэт не находил ответа на этот вопрос.
Начиная с апреля 1921 года, Блок стал часто видеть один и то же сон: вокруг него в снежном вихре летает и кружится страшный демон, который громко хохочет и показывает длинный язык. Затем он садится на его грудь и начинает медленно душить. Ощущая удушье, Блок, охваченный ужасом, весь в поту просыпался и потом долго не мог заснуть. Состояние его можно выразить таким стихотворением:
        И тихая тоска сожжет так нежно горло:
        Ни охнуть, ни вздохнуть,
        Как будто ночь на все проклятие простерла,
        Сам дьявол сел на грудь!
Блока начали мучить головные боли, стала повышаться температура, его охватывала слабость. Словом, поэт серьезно заболел.
И вот однажды он увидел удивительную вариацию своего страшного сна. Уже знакомый демон летал над снежным полем, на котором шла ожесточенная битва между красногвардейцами и белыми офицерами. Это был рукопашный бой, в ходе которого в дело шло не только огнестрельное оружие, но и штыки, кулаки и приклады винтовок. Слышались выстрелы, крики. Падали убитые и раненные. Кровь то тут, то там красным цветом окрашивала снег. Глядя на бой, Блок  пришел к мысли о том, что в нем победителей не будет, потому что в братоубийственной гражданской войне проигравшие все, весь российский народ.
Демон летал над этим кровопролитием, почему-то держа в одной руке маску, в другой – красный флаг. Внезапно он надел на страшную рожу маску и, схватив обеими когтистыми руками флаг, стал размахивать им из стороны в сторону. Красный флаг превратился в огромный топор, с лезвия которого капала кровь. Подняв этот топор над головой и непрерывно хохоча, демон в маске полетел в сторону Блока, все  более приближаясь к нему. Маска напомнила поэту кого-то очень знакомого. В последний момент он вжал голову в плечи, ожидая страшного удара. Тут Блок проснулся, и некоторое время лежал неподвижно, приходя в себя после страшного сна. Было раннее утро, и в окно ударил первый луч восходящего солнца. В этот миг к поэту пришло прозрение: Христос из поэмы «Двенадцать» на самом деле не был Христом. Это был АНТИХРИСТ, дьявол, спрятавшийся под маской Христа! Именно этот злодей во снах и издевался над ним. Отсюда Блоку стало понятно то, почему Христос выглядит в поэме таким странным.
Что я наделал? Почему допустил такую ошибку? Почему маску принял за лицо? Зачем я Антихриста выдал за Христа? Поэт стал постоянно задавать себе подобные вопросы. Его охватили чувства смятения и вины. В сердце росла волна сожаления по поводу факта самого написания поэмы «Двенадцать». Прочитаю такое стихотворение, соответствующее сказанному:

           Мы ли – пляшущие тени?
           Или мы бросаем тень?
           Снов, обманов и видений
           Догоравший полон день.

           Не пойму я, что нас манит,
           Не поймешь ты, что со мной,
           Чей под маской взор туманит
           Сумрак вьюги снеговой?

           Маска, дай мне чутко слушать
           Сердце темное твое,
           Возврати мне, маска, душу,
           Горе светлое мое!
Блок возненавидел свою поэму, стал уничтожать  оставшиеся дома ее черновики и книжные экземпляры. Он хотел того, чтобы и в библиотеках книжки с его поэмой были изъяты и порваны. Ощущая великую вину, Блок считал, что попался на удочку Антихриста и помог ему явиться в мир. А уничтожение поэмы пусть немного, но смягчает его вину…
В это время громко захлопнулась форточка, прервав рассказ Дабла. Последняя свеча погасла, и комната погрузилась в темноту. Но фигура Дабла продолжала тускло светиться. А за окном замелькали какие-то тени и лилово-красные огоньки. Завывания снежного ветра на улице переходили в сплошной вой. Мне стало как-то жутко и тревожно.
- О, мне пора уходить. Время мое вышло, - я услышал голос Дабла, который беспокойно зашевелился в кресле.
- Ну, пожалуйста, закончите свой рассказ. Побудьте еще минутку, - попросил я.
- Демон преследовал Блока не только во сне, но и наяву. Например, поэт прочитал сделанные еще в январе записи в дневнике  о том, что на листках его конспектов, черновиков стихов, вывезенных из разоренного и сожженного родового имения Шахматово, есть следы человеческих копыт с подковами. В ушах поэта постоянно звучал шепот или хохот демона. Ему казалось, что тот прячется среди окружающих вещей, смотрит из зеркал или прямо сидит внутри домашних предметов. У Блока возникла потребность все крушить и ломать. Он стал бить посуду, разломал несколько стульев, разбил кочергой стоявшую дома статую Аполлона. Блок захотел умереть и перестал пить лекарства. Он больше не желал жить в мире, где, как ему показалось, всем  хороводит Сатана.
 Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем. Такие слова сказал поэт на вечере, посвященном памяти Пушкина, незадолго до своей смерти. Это утверждение полностью подходит к самому Блоку, который задыхался и перестал слышать музыку жизни, музыку революции. Земная смерть пришла к Блоку как освобождение от дьявольщины,  от страданий и боли, как успокоение измученной души. Но случилось еще одно загадочное событие за несколько суток до ухода Блока из земной жизни…
 -  Что за событие?
 – Когда Блок пребывал то ли во сне, то ли наяву, к нему явился некто оставшийся неизвестным. Я его так и назову – Неизвестный. Одет он был в светлый балахон, скрывавший фигуру, а капюшон прятал лицо странного пришельца. Глухой голос Неизвестного произнес слова, неожиданные для Блока:
- Поэт, Ты совершенно не прав в своем стремлении уничтожить свое творение и отказаться от поэмы «Двенадцать». Ведь она была написана в согласии с музыкой Вселенского оркестра, в соответствии с музыкальной стихией революции. А Ты сам неоднократно утверждал: то, что создано благодаря музыке бытия, не может быть ложным.
– Да… - прошептал Блок.
         – Все-таки Ты видел Христа, когда писал поэму. Хотя и Антихрист присутствовал там…
         -    Как! – воскликнул, задыхаясь, Блок. – Что такое? Неужели их было двое?    
  Неизвестный ничего не ответил и без следа исчез. После этого визита Блок испытал некоторое облегчение и успокоение и проспал несколько часов подряд. Но потом опять к нему вернулись удушье, сильные боли, чувства безнадежности и отчаяния, а видения демона возобновились. В последние мгновения земной жизни   Блоку показалось, что к нему в своей ослепительной красоте явилась Прекрасная Дама, и его мучения улетучились. Пришло состояние необыкновенного блаженства. Взявшись за руки, Блок и Прекрасная Дама вместе  астрально вознеслись в Иномирье…
        –  Очень интересная и удивительная история, - сказал я. – Хорошо то, что Блок наконец-то соединился со своим небесным Идеалом, но история явно еще более запутывает и усложняет ситуацию с видением Христа в поэме.
        Я стал гадать:
        - Может в сцене, когда красногвардейцы стреляют в кого-то, смутно различимого  в буране, был подлинный Христос, а в финале появился Антихрист в своей обманной маске.
       – Не исключено, - согласился Дабл и продолжил, - двойственность видения фигуры Христа объяснима тем, что в самом Блоке боролись два начала – божественное и демоническое. Собственно говоря, эта борьба в людях и земном мире идет постоянно, то ослабляясь, то усиливаясь. А революция всегда на астральном уровне означает резкое обострение такой борьбы. Блок в силу своей сверхчуткой и тонкой души неслучайно оказался в фокусе жесткого противоборства божественных и демонических сил. Его Муза порой явно отражала это жестокое противоборство, несущее метания духа и возможность погибели. И тогда он называл свою Музу  мученьем и адом и, обращаясь к ней, писал:
                Есть в напевах твоих сокровенных
                Роковая о гибели весть.
                Есть проклятье заветов священных,
                Поругание счастия есть.

                И когда ты смеешься над верой,
                Над тобой загорается вдруг
                Тот неяркий, пурпурово-серый
                И когда-то мной виденный круг.
 
                И была роковая отрада 
                В попираньи заветных святынь,
                И безумная сердцу услада –
                Эта горькая страсть, как полынь!
-  Да, конец земной жизни у Блока был очень тяжелым и трагическим, - сказал я и неуверенно спросил, - и как он там сейчас?
Поняв, что речь идет о посмертном существовании, Дабл ответил следующим образом:
-  Как надо, как должно. Но там времени нет, и слово «сейчас» не подходит. Существование в вечности совершенно отличается от существования во времени. Его невозможно объяснить, описать земным языком. Поэтому я больше ничего Вам не скажу. Ну, все. Я ухожу, - сказал Дабл, желая приподняться с кресла.
- Большое спасибо. Но все-таки еще один вопрос, который, пользуясь случаем, не могу не задать: что будет с человечеством и нашей страной в ближайшие десятилетия?  Сейчас строят столько мрачных прогнозов относительно  будущего, что волей-неволей впадаешь в пессимизм. Может быть, оттуда, из Иномирья, Вам виднее.
- Буду краток. Действительно, оттуда видно, что весь земной шар светится лилово-бордовым цветом кризиса и тревоги. На земле накопилось слишком много проблем, которые требуют своего разрешения. Надо ограничить человеческую алчность и агрессивность, положить конец культу неудержимого потребительства. Планета уже этого не выдерживает. Происходит глобальное изменение климата, способное принести людям массу неприятных последствий.  Будут происходить отдельные локальные катастрофы в виде землетрясений, наводнений, засух и других стихийных бедствий. Будут иметь место и отдельные военные конфликты, революции в некоторых странах.  Но они  были и раньше. Никакой всеобщей гибели человечества и никакого конца света, о котором твердят некоторые ваши горе - пророки, не будет. Конечно, надо быть бдительным и готовым к отражению возникающих угроз. Беспечность – плохая штука. Будущее человечества в текущем веке  будет трудным. Пока мало реальной заботы об общечеловеческих интересах. Главная роль принадлежит по-прежнему интересам отдельных государств, нередко враждующих между собой. Не хватает политической мудрости правителям земных стран. Но нельзя и раздувать излишние страхи и сеять панику.
Угрозу миру несет религиозный и национально-агрессивный фанатизм. Вот уж  где земное царство торжества злых демонов! Абсолютно безумно самоубийство фанатиков, когда они, крича о Боге, взрывают себя и окружающих людей.  Всем  следует понять, что фанатики – это не божьи дети, а слуги дьявола, желающие погрузить мир в невежество и кровавое насилие, в обстановку полной несвободы и нетерпимости к иной вере. Скажу прямо: на том свете их всех ожидает ад, а не рай. Истинная вера в Бога, высокая духовность не могут строиться на  насилии и существовать без свободы. Разжигание межнациональной вражды, безмерное возвеличивание только своей нации, противопоставление ее другим нациям, сочетающиеся с игнорированием и подавлением их интересов, тоже относятся к великим человеческим грехам.
Что же касается всего общественного миропорядка на планете, то он, конечно, должен быть более справедливым  и совершенным.  А Россия несет на себе тяжелый исторический груз огромных жертв, потерь, обманутых надежд,  злоупотреблений и ошибок властей , от которых неизменно страдал народ. Были, конечно, и великие победы и достижения. Но сейчас в астрале чувствуется, что в стране установился непростой морально-психологический климат.
- Да, народ устал, - воскликнул я, - и он боится, что будет хуже.  Обострение международной обстановки, противостояние России и западных стран,  экономическая блокада с их стороны совсем не добавляют хорошего настроения людям. Опасность мировой войны с использованием ядерного оружия сохраняется.  Есть еще кошмарные группировки радикальных исламистов со своим джихадом, демонстративными казнями, мракобесием и варварством. От них исходит опасность террористических актов по всему миру, в том числе и на территории России.
Что касается внутреннего положения, то бросается в глаза слишком разный уровень жизни у граждан России. Народ, в подавляющем большинстве получающий весьма скромную зарплату при неуклонном росте цен, с возмущением или унынием наблюдает то, как беззастенчиво и самодовольно купаются в роскоши богачи, непонятно откуда нажившие свои баснословные состояния.
– Блок тоже ратовал за социальную справедливость и ненавидел жирующих богачей, - сказал Дабл.
 - Взятка и казнокрадство стали привычными явлениями,  - продолжил я. – Слишком много непорядочных людей укоренилось не только во властных структурах, но даже в образовании и медицине. Я уже не говорю про сферы бизнеса, банков, торговли, коммунально-бытовых услуг. Россия нуждается  в конкурентных выборах и в периодическом обновлении власти. Пребывание одних и тех же лиц на руководящих должностях создает опасность злоупотребления властью и застоя.
 Распространение наркомании, культ наживы и богатства, отсутствие авторитета честного труда и жажда удовольствий, праздного образа жизни и шальных, легких денег, внедрение с помощью СМИ в сознание людей шаблонов низкопробной культуры с ее фальшивыми ценностями – все это  совсем не способствует  здоровью нации, особенно молодежи. Духовные ценности, ценности подлинной культуры, оказываются мало востребованными. Одной пропаганды здорового образа жизни и необходимости занятия  физкультурой  явно не достаточно. Поэзия, высокое искусство сейчас нужны очень немногим. Может, я что-то преувеличиваю, но считаю, что все так.
- Вы сами обрисовали обстановку в стране. Добавлю только, что ее оздоровление будет обязательно происходить, хотя и постепенно, не без противоречий и борьбы. Не надо впадать в пессимизм. Верьте тому, что Россия выйдет из затяжного кризиса, и произойдет нравственное очищение страны. Голос совести  зазвучит во всю мощь. Страна сбросит путы дьявольских козней и наваждений. Эти путы всегда носят временный характер. Народ станет чувствовать себя лучше, и его благосостояние поднимется. Международная обстановка тоже улучшится. Еще хотел сказать… - тут Дабл замолчал, глядя в ночное окно.
Там летающие огни выстроились в определенную фигуру, в которой угадывалась похожая на дракона страшная огненная рожа, будто бы стремящаяся разбить окно и ворваться в комнату. Показалось, что затрещали стекла.
- Это он, - прошептал Дабл и, быстро вставая с кресла, произнес одно слово – прощайте.
Фигура Дабла засветилась ярче. Ожили и зеркала, тускло засияв цветами радуги. Очертания этого потустороннего существа стали постепенно терять четкость, и оно превратилось в облако мерцающего тумана. Это облако, в свою очередь, стало сжиматься, образовав в итоге уже знакомый матовый шар. Шар закружился, подлетел к окну и, метнув тонкий луч голубовато-зеленоватого цвета в торчащую в нем огненную рожу, быстро обратно пронесся по комнате. На миг он остановился. А затем нырнул в большое зеркало, тут же исчезнув в его недрах.
Свет в зеркалах погас, за окном исчезла и драконоподобная рожа. В комнате стало темно и необычайно тихо. Ветер перестал дуть, и все на улице успокоилось. Вьюги как будто бы и не было. Снежинки плавно летели и опускались вниз. Я тупо и неподвижно несколько минут сидел в темноте, пытаясь как-то осмыслить все произошедшее. Тут на меня навалилась такая усталость, что я еле добрел до дивана. Лег на него и сразу заснул.
Мне приснился странный сон, который я полностью не запомнил. Но в память врезалась одна картина. Широкое поле. По середине его пролегает ровная дорога, ведущая к какому-то вдали стоящему необычному белому храму с колоннами, шпилями и куполами. Про себя я его почему-то сразу назвал храмом вселенской религии. Я увидел то, что по обеим сторонам дороги находится множество людей. Стоя вдоль дороги, люди образуют две длинные шеренги, заканчивающиеся вдали у храма. Я разглядел то, что правую шеренгу образуют штатские, а левую – военные. Странным было то, что вторую шеренгу составляли стоящие вперемешку красные и белые бойцы, среди которых выделялись комиссары в кожаных куртках, и офицеры с золотыми погонами.
В первой шеренге я неожиданно узрел знакомые лица. Это были русские поэты. Вот на переднем плане стоит Николай Гумилев, рядом Велимир Хлебников, чуть подальше Сергей Есенин и Владимир Маяковский. Дальше я уже толком не различал лица людей, стоявших в шеренге. Мне показалось, что я вижу профиль Осипа Мандельштама. Память услужливо выдавала  факты: Гумилев расстрелян чекистами в 1921 году, Хлебников умер от истощения и болезней в 1922 году, Есенин покончил собой или был кем-то убит в 1925 году, разочаровавшийся во всем Маяковский застрелился в 1930 году. В конечном счете, Есенина и Маяковского погубила та обстановка, в которой они жили.    Мандельштам  умер в лагере в 1938 году. А ведь были еще Алексей Гастев, Михаил Герасимов и другие пролетарские поэты, погибшие в лагерях для «врагов народа». Расстреляны как «кулацкие поэты» Николай Клюев, Сергей Клычков, Петр Орешин, Павел Васильев… Да всех и не перечислишь.
Меня пронзила мысль: все эти замечательные поэты трагически погибли в расцвете лет, не реализовав свой талант в полной мере, и тем самым они не додали российской культуре очень многого.  Мне захотелось крикнуть: так не должно быть!
 Я понял то, что вижу царство мертвых людей. И единая шеренга из красногвардейцев и белогвардейцев тоже не случайна. Это – погибшие в гражданской войне в основном молодые люди, которые могли бы что-то создавать, строить новые города,  растить и воспитывать детей, изобретать, рисовать картины, сочинять музыку и т.п. Но они этого не смогли сделать потому, что погибли в братоубийственной бойне, нанеся тем самым урон своему народу и своей Родине.
Я увидел, что в центре картины на дороге стоит Блок, на которого смотрят все стоящие в шеренгах. Небо горит каким-то розовым цветом, создавая необычный фон. Откуда-то льется торжественная, поразившая меня музыка, напоминающая органную. Все это придает обстановке глубоко символический и многозначный характер. Блок начинает читать стихи:
              Люблю высокие соборы,
              Душой смиряясь посещать,
              Входить на сумрачные хоры,
              В толпе поющих исчезать.
              Боюсь души моей двуликой
              И осторожно хороню
              Свой образ дьявольский и дикий
              В сию священную броню.
              В своей молитве суеверной
              Ищу защиты у Христа,
              Но из-под маски лицемерной
              Смеются лживые уста.
              И тихо, с измененным ликом
              В мерцаньи мертвенных свечей,
              Бужу я память о Двуликом
              В сердцах молящихся людей.
              Вот – содрогнулись, смолкли хоры,
              В смятеньи бросились бежать…
              Люблю высокие соборы
              Душой смиряясь, посещать.
Блок кончил читать стихи и, повернувшись, пошел в сторону храма. Последний засиял каким-то ярким золотым светом, и на храм можно было смотреть, только прищурив глаза. Шеренги людей, стоящих вдоль дороги, тоже повернулись и направились к храму. Через некоторое время картина стала пустынной. И Блок, и все люди растворились, исчезли в золотом сиянии удивительного храма. Музыка, которая заставляла трепетать мое сердце, тоже затихла…
Когда я проснулся, было уже позднее утро. Я убрал на место зеркала, свечи. Выбросил окурки, спрятал пепельницу и затем подошел к окну. С внешней стороны на подоконнике лежала какая-то странная маска. Я открыл окно, чтобы взять эту маску. Но внезапно налетел ветер, и маску куда-то унесло. Я выглянул в открытое окно, но внизу, в сугробах, на уличной дороге маски нигде не было видно. Я закрыл окно, пошел умываться и завтракать. Больше мне ничего не напоминало о произошедшем ночью событии.
В заключение скажу только об одном. Порой в ушах неожиданно начинает звучать удивительная музыка, услышанная мною в том памятном сне. Это длится несколько минут, в течение которых кажется, что душа взлетает высоко и парит как птица в небе…