Чешуя-1

 "Лучше места и не найти", - думал старик, вытаскивая сеть. - "Кому я нужен, старый да глухой?.. Придется помирать..." - он зашмыгал носом. - "Не-е...  успею еще. Вон лодка хорошая, продать можно. А утоплюся - кто продаст?" - это был разумный вопрос. - "То-то! - повеселел старик. - Продам лодку и поживу еще маненько. Эх... жалко старуха померла...  Такая была... ух! "
    Он вздрогнул - показалось, блеснуло что-то в сетях, да не разглядеть было подслеповатыми глазами. Сплюнул старик в сердцах: "К бабке пора!.." - пустую тяжелую  сеть бросил на дощатое дно, сел на весла, развернул лодку носом к берегу и уставился невидящим взглядом на линию горизонта.
   
     Позади него в сетях билась маленькая рыбка.
- Отпусти, старче… - еле слышно шептала она,  - что хочешь... на волю...
Закатные лучи играли на чешуе золотом, рыбка судорожно дышала жабрами, тускнели ее глаза. Собрав последние силы, она возопила, что есть мочи:
- Э-эээээй!..

Вытаскивая сеть из лодки, старик заметил рыбку. Она еще дышала, но была без сознания. Хоть и мала была добыча, но для голодного - все радость.  Старик дрожащими руками стал выпутывать рыбешку.
- Э!..  э!.. ты это... эт самое... не мри!.. погодь... погодь... пого-оодь... - причитал старик торопливо. Мокрые руки не слушались, рыбка никак не высвобождалась. Наконец, старик добавил к своему лепету пару волшебных слов и рыбка плюхнулась на дно лодки.
- Не мри, сказал! - довольный старик повторил волшебные слова, полез за ведром, нашел, и, зачерпнув воды, выпустил туда свой будущий обед.
- О как! - торжествующе сказал дед, когда еле живая рыбеха шевельнула хвостом. - Хорош супчик!
   Рыбка отдышалась. В голове еще был туман и испуганно колотилось сердечко, но она все же высунулась из воды и робко спросила старика:
- Может, поговорим?
Дед был занят. В одной руке он нес тяжелую сеть, в другой - ведро с рыбкой, поэтому не заметил маленькой рыбьей мордочки.
- Де-еееед! - заорала рыбка.
Тот даже не споткнулся.
    Рыбку осенила чудовищная догадка:
"Глухой! Только не это!!!..."
   Это был удар судьбы под дых.

Рыбка была не дура. И так просто сдаваться не собиралась. Она ушла на дно, продумала план действий и как только старик с шумом поставил ведро на стол, полюбоваться уловом, она усилием воли всплыла брюхом и обездвижилась.
- Сдохла! Тьфу! - обозлился старик.
Но потом он пригляделся внимательнее - рыбака не проведешь! - и радостно воскликнул:
- Вот жеж с.. ка! Прикинулась! Играется!
- Сам дурак! - смутилась рыбка и, вильнув хвостом, спряталась на шершавом дне.
Дед, конечно, не расслышал и продолжал задумчиво смотреть в ведро.
- Умная! Рыбка-то. Как такую есть? Или больная?..

 В рыбацкой лачуге царила тишина раздумья. Думали оба - и старик, и рыбка.
   А больше там думать было некому.

Старик долго думать не любил. Путался. Поэтому решил с рыбкой не тянуть и все-таки съесть.
- Ну а чё? Больная? Так я тоже больной. Еще посмотрим, кто кого.
Посмеялся дед. Взбодрил его смех. И мысль смешная промелькнула: "Съем мертвую рыбку и сам помру".
    Заглянул он в темную воду - где там рыбка-то схоронилась?
Она всплыла:
- Чего тебе? - и посмотрела пристально в дедовы слезящиеся глаза.
Дед перекрестился: "Ну чисто старуха моя! Свят, свят... Да ну ее! Точно - ядовитая. А мне еще лодку продавать..."
     Сел он возле ведра и стал рассматривать рыбешку неведомой породы.
А она, высунув голову из воды, все открывала рот, будто задыхалась.
Дед опять засмеялся:
- Гляди-ка! Вот чумная! Вроде разговаривает...
Он наклонился ближе к рыбке:
- Дура ты! В воду дыши. А то надышишься и издохнешь. Вона у меня какой воздух тута... испорченный.
     У рыбки случилась истерика. Она закатила такой монолог! Всё высказала глухому старику. А что ж эмоции сдерживать, когда оскорбления сыпятся одно за другим. Да еще и ситуация патовая.
    Конечно, если б старик ее дурой не обозвал, она бы так не разорялась. Но это было последней каплей. Довел старик рыбку. Впервые за тысячу лет, она плакала по-настоящему и все накопленное торопливо, захлебываясь, выкрикивала деду.    
    Она бесновалась в ведре, выдавая старинные ругательства, давно вышедшие из употребления. Ну и ладно. Все равно никто ее  не слышал.
    Старик смотрел на рыбкины кульбиты с неподдельным восхищением. Такого он точно не видал никогда!
- Цирк!  - утирал слезы дед. - Чё вытворяет, а? А я ее съесть хотел... Не! Пущай вон в ведре выдрыгивается. Вместо птички мне будет. В клетке. Тю-тю-тю... - ласково сказал рыбке дед и  стал придумывать, чем кормить живность.

Приютив рыбку, старик кинулся ее выращивать и откармливать.
- Уж больная дохлая рыбеха, - приговаривал он, копая червя поутру, - Надо бы тебе жирок-то наесть. Небось, наголодалась...
   Жалел он рыбку и закармливал червячками, любуясь, как она завтракает, обедает, потом опять обедает и еще... потом ужинает...
Рыбка злилась, но ела - это была ее нервная реакция. Она ела, ела, плевалась и кляла чертова старика. Но была подневольной! А старик сдаваться не собирался - размеры рыбки его не устраивали. Да и привязался он к ней всей душой:
- Я из тебя нормальную рыбу сделаю! - говорил старик. - Уж я-то знаю... уж я-то разбираюсь... тока в рыбах и разбираюсь...

     Появилась у старика цель. А вместе с целью стала осмысленной его одинокая жизнь.
- Ишь, как повеселело! - подмигивал дед рыбке. - Жизнь-то наладилась! Ты ешь, ешь, - умильно говорил он ей, подсыпая червя.
     Рыбку  уже тошнило от земной пищи. Это была настоящая пытка! Она смотрела ненавидящим взглядом на своего тюремщика и внушала ему:
- Чего тебе надобно? Скажи! Помечтай! Пожелай!..
     Но старику ничего было ненадобно. А рыбка, к великому сожалению, могла проявить свои всемогущие способности только по чужому велению. Сама - никак! Для себя - никогда! Тьфу!
   
    Рыбка жирела, тихо впадая в депрессию. А возрожденный старик радостно лопотал - сам с собой, или закатывал путанные монологи своей питомице.
   Она слушала - куда денешься! - высунув голову из ведра, и, мрачно уставившись на болтливого старика, позволяла себе довольно смелые комментарии, от души. Но голосишка ее не хватало для стариковского уха. Только покойная старуха могла до деда докричаться. Так ее уж нету!
   
    Старик по жене своей - сварливой, драчливой и крикливой - шибко скучал. Вспоминал семейное житье-бытье - в подробностях и душевно, со слезой да хохотом. Порой так довспоминается, что плачет и не успокоится никак. От чего слезы - от смеха ли, от горя ли, рыбка никак не могла понять, но кивала ему и глазами сочувствовала - все ж живая душа. А помочь ничем не могла.
- Да за что мне такое наказание?! - отчаянно вскрикивала замученная рыбка, пока старик вдавался в воспоминания, тряся плечами и головой от слез - то ли радости, то ли печали.
- Уж лучше б съел меня! - орала что есть мочи рыбка, выскакивая "дельфинчиком" из ведра. - И подавился!! - добавляла она, уходя на дно.


Так и жили они: старик кормил - рыбка ела, старик по старухе тосковал - рыбка злилась. Скукота и беспросвет.
    Но однажды, в момент очередной лирической дедовой минутки, пришла в рыбину голову правильная мысль: если дед тронулся умом на своей покойнице, значит, наступит момент, когда он скажет что-нибудь вроде:"Э-ээх!  Мне б щас старуху мою!.."
А тут уж дело за малым! И рыбка покажет себя во всей красе!
     Она настолько обрадовалась, что почти полюбила старика за такое преданное супружество. Рыбка была совершенно уверена, что еще совсем немного, еще чуточку терпения и внимания, и заветное желание будет высказано. Теперь ее задачей было не пропустить нужные слова и она внимательно вслушивалась во все стариковские монологи и его неразборчивое бурчание под нос.   
   
     И наконец, как-то вечером это свершилось.
- Вот воскресла бы бабуська моя... - мечтательно произнес дед. - Теперя уж зажили б мы с ней душа в душу. Я б ее, красавицу мою... Такая была у меня.... - слов  у  старика не хватало, он разводил руками, щупал  воздух, обозначая объемы желанной, хлопал себя по ляжкам, качал головой и вздыхал.
     Рыбка даже дышать перестала, не веря своей удаче, потом звонко шлепнув хвостом, ушла на дно. Творить.

http://www.proza.ru/2018/02/07/209