Зимний цикл. Зимние праздники

Зима начинается с какого-то смутного ожидания. Его приносит с собой первый большой, по-настоящему зимний снегопад. Он стеллит белое покрывало на умершее прошлое, засыпает следы, заметает очертания вчерашнего мира. И молча отходит в сторону, погружая мир в безмолвие, словно предлагая: “Вот тебе новый лист твоей сегодняшней жизни, начни все сначала. Напиши новые письмена своей истории. Только не торопись, подумай сначала, хорошенько подумай. Я тебе даю время и белый лист для творчества”. И … вот только что теперь со всем этим делать? Как использовать?
Но вот по белому снегу идет первая цепочка следов, потом вторая, третья. Через какое-то время снова все исчерчено, истоптано, примято. И следы эти, эти тексты, всё обычные, привычные, те же самые, что были скрыты снегом. Привычка – приобретенный инстинкт. Это она продолжает писать одни и те же тексты на вновь выпавшем белом листе. И все-таки смутное ожидание остается. Мы ждем чего-то … нового. И зимние праздники, так или иначе, крутятся вокруг этой новизны.

Новый Год, возможно и не совсем явно, но все-таки позиционируется как ожидание не просто очередного этапа жизни, а непременно такого этапа, который качественно изменит нашу жизнь и непременно к лучшему, наполнит ее любовью, богатством, успехом. Как это случится и кто это сделает, в праздники не думается. На то они и праздники, что отрывают душу от прагматичной реальности и отправляют в мечту. И очень хочется хотя бы одну ночь, хотя бы несколько минут одной ночи прожить так, словно с тобой, с твоей жизнью,  и правда в ближайшем будущем случатся самые прекрасные метаморфозы.

За Новым Годом через неделю у нас следует другой важный праздник – Рождество. Праздник религиозный со своими обрядами и традициями, но обряды и традиции большинством давно забыты и празднуется он по сценарию всех остальных праздников: подарки, застолье, фейерверки. А ведь в нем сокрыта глубокая Тайна и живет человеческая надежда – воплощение Бога в беспомощного младенца, соединение божественного и человеческого ради … новой жизни, нового человека… и смутное ожидание, что это новое будет непременно лучше старого. Впрочем… если надежда на это и остается, то очень очень туманная и малозаметная.

И вновь через неделю праздник – Старый Новый Год. Уже в самом названии полный непереводимый на другие языки абсурд. Этот праздник – больше повод для шуток над собой, чем полноценный праздник. Впрочем, для дополнительных застолий и его используем иногда, почему бы и нет.
Но здесь в этом празднике, опять где-то глубоко не на поверхности, а под ней, под нашим смехом и весельем скользит грустная усмешка над нашими надеждами и ожиданиями. Все новое оборачивается старым, начинаем догадываться мы. Это только кажущееся новое, а на самом-то деле просто подновленное старое. Белые листы оказываются исчерчены теми же самыми письменами.

Впрочем, дальше следует еще один праздник – Крещение. Необыкновенный, водный, очищающий. И мы идем дружно в храм за крещенской водой. А самые смелые и отчаянные лезут в крещенскую прорубь – иордань. И этот экстремальный шаг – словно всплеск последней надежды на изменение. Морозная вода, она особенная. Да еще такая, как крещенская, которая освящена вековыми чудесными преданиями. А вдруг она что-то и правда сможет сделать с нами. Что-то и делает,… наверное,… возможно,… я не пробовала… Но сделанное ею надо ведь как-то сохранить и развить, куда-то продолжить… т.е. опять требуются наши усилия, от которых мы и хотим убежать в праздничную суету, надеясь, что пока мы празднуем, все случится само собой, чудесным образом. При этом упуская из вида, что тем самым сами торим для себя привычные дорожки и тропинки, а не ищем новых.

Под занавес зимы последний волшебный праздник – Масленица. Она может быть снежной, может быть капельной. Но в любом случае она будет шумной, раздольной. И снова гуляния, блины, карнавальная круговерть. И снова ожидание … только теперь уже весны. Зимние надежды сжигаются вместе с чучелом Масленицы. Всё, чему суждено сбыться-случится, уже зародилось где-то в темных глубинах судьбы. Остается ждать теплых весенних лучей, которые сгонят давно уже не белый снег и выманят наружу к солнцу, теплу и ветру ростки новой жизни.

Волшебные праздники закончатся. Бурными грязными ручьями утекут неясные ожидания, что томили душу в начале зимы. В жизнь войдет определенность работы и отпусков, встреч и расставаний. Мечты сменят планы, романтику урежут рамки прагматизма. Зимние украшения сложат в коробку и уберут куда подальше, до новой зимы, до новой смутной тоски по чему-то невероятному, несбыточному, волнующему, что будет еле заметной тенью танцевать в хлопьях первого, по-настоящему зимнего снегопада.