Она прожила чужую жизнь. глава 11

Глава 11 (Лариса)

Лариса проходила преддипломную практику на крупном металлургическом заводе в большом городе.  Практика была по специальности, студенток распределили дублёрами экономистов. Когда  её позвали к телефону, очень удивилась. Ни дома у родителей, ни у её знакомых телефонов не было. Странно, наверное, ошиблись. Взяла трубку, несмело произнесла: - Алло.
 
Звонил тренер техникумовской волейбольной команды, которая недавно была набрана и тренировалась в зале горного техникума. Завтра соревнования, Ларисе  надо участвовать.
Положила трубку и гордо посмотрела на работников отдела: вот, мол, какая я, мне звонят по телефону, да ещё из другого города! Но все были заняты своими делами, не смотрели в её сторону, и гордость стушевалась и, свернувшись клубочком, тихо  улеглась  где-то  в  глубине души.

Яркое весеннее солнышко весело прыгало в лужицах, которые во множестве оставил  вчерашний дождик во всех углублениях и ложбинках. Отогревшиеся после зимы воробьи устроили утреннюю перекличку, радостно  сообщая друг другу и всему  миру:   -  Жив-Жив!  Жив-жив!

Лариса спешила в техникум. Она рада была хоть ненадолго отвлечься от кропотливой и нудной  работы над отчётом по преддипломной практике. Но лёгкая тень  беспокойства то и дело омрачала её радужное настроение. Ведь никаких поблажек не будет, отчёт надо составить и сдать в срок. Значит, придётся сидеть над ним ночами. 
Но лучше не думать об этом, лучше просто радоваться яркому весеннему дню в предвкушении того острого и тревожного ощущения, которое испытываешь на соревнованиях.

Подошла  электричка.  Лариса прошла в вагон, села на свободное место и теперь наблюдала за людьми, медленно двигавшимися в проходе вагона.
- О-о-о! -  громко  воскликнул пожилой  мужчина, сидящий напротив, указывая на кого-то позади Ларисы.
- О-о-о! Посмотрите на это чучело! Вырядился, как петух! И как только в свои брючки влез? Не иначе,  как  с мылом их натягивал. Стиляга!

Лариса оглянулась. По проходу важно шествовал молодой человек необычного вида. Удивительно, как выдерживали тоненькие ножки в узких чёрных брючках верхнюю часть тела, одетую в громадный клетчатый пиджак, зауженный в бёдрах, но с широкими, огромными, явно подбитыми  ватой, плечами. На ногах красовались массивные коричневые  туфли на толстой  подошве-платформе, казавшиеся особенно громоздким и неуклюжим контрастом узким брючатам. И ещё - большие  светозащитные  очки на пол-лица. Одним словом, стиляга! Визг моды того времени.

- Стиляга! - с презрением  повторил  пожилой мужчина. - Наверное такого же сегодня в космос запустили!

Лариса думала о своём, и потому не сразу осознала смысл услышанной фразы.  Мужчина встал и пошёл к выходу, а она смотрела  ему  вслед и думала: - Что он имел в виду?
Страна ещё не залечила раны после второй мировой войны, ещё не редкостью были развалины  разбомблённых зданий, даже в центре города.  Но уже вовсю шло освоение космоса.  Первый спутник, запущенный  на орбиту Земли, был советский.  И  сразу же по радио начали отсчитывать время «космическим звуком» - «пи-пи-пи ...»,  столько раз, сколько сейчас полных часов — один, шесть или двенадцать. Совсем недавно запустили и удачно вернули на Землю двух собачек — Белку и Стрелку. Наверное, и человек  когда-нибудь полетит в космос. Но, пожалуй, это будет не скоро.

Как здорово, как романтично! Какое счастье, что она родилась и живёт в такой замечательной стране! Она гордилась своей страной, своим умным и талантливым народом, своими справедливыми и поистине народными вождями. Она  искренне жалела и  сочувствовала детям,  которые родились и жили в других странах, в странах «загнивающего и умирающего»  капитализма,  особенно в Америке. Бедные, несчастные дети! Нет у них такого счастливого, прекрасного детства, как у советских детей.
Она постоянно слышала об этом по радио, читала в газетах и журналах. И, конечно же, это была  правда.  В советской печати всегда только правда. Любую неправду, неточность или грубость не пропустят.
 Особенно ярко и красочно все ужасы капитализма были разрисованы  в карикатурах на страницах журналов «Крокодил» и «Перець»,  которые Лариса очень любила рассматривать. Люди, которым повезло оформить на них подписку, подшивали и хранили годами эти толстые фолианты.  Такие  подшивки  были у её одноклассницы, и  Лариса специально приходила к  ней и там, часами сидя на полу, листала большие  яркие страницы с карикатурами.  На подписку этих  журналов существовал строгий лимит  и заполучить их можно было только при  условии,  если прежде подпишешься  на целую кучу газет и политических журналов. У одноклассницы мама была парторгом в депо и, наверное, соблюдала эти условия.

В «Крокодилах» и «Перцах» художники очень искусно разрисовывали стиляг, подчёркивая и выделяя туфли, тонкие ножки, огромные ватные плечи и особую стиляжью гордость — причёски под названием «коки».
Для хорошего «кока» надо было иметь хорошие волосы. Но не все молодые люди это понимали, и часто выстроенные с большим трудом причёски не выдерживали малейшего ветерка, который шаля и издеваясь, делал что хотел с тонкими жидкими волосиками, отягощёнными жирным клейким бриолином.
И тогда стиляги имели довольно комичный, жалкий вид.

Поезд подошёл к конечной станции. На привокзальной площади Лариса села в трамвай и поехала в спортзал, где должны проходить соревнования волейбольных команд из разных техникумов. В городском транспорте всегда стояла на площадке.  Молодая, постоит. Всё равно спокойно сидеть не получится, всегда нервничала и оглядывалась по сторонам, думая, что надо уступить место людям постарше.  Уважение к старшим внушалось и в семье, и в школе. Так что уж лучше совсем не садиться.

На соревнованиях с удовольствием следила за мячом, увлекаясь, втягиваясь в общий ритм игры и внутренне чувствуя настрой команды. После соревнований они с подругой Валей не спеша шли к остановке трамвая.
- Слышала новость? Сегодня ведь человека в космос запустили!
- Да ты что! - ахнула Лариса, сразу вспомнив фразу пожилого мужчины в поезде.
- А ты не знала? -  недоверчиво переспросила подруга. - Об этом весь день по радио говорят.
- Да  где же мне было слушать радио? - Ларисе было досадно, что о таком событии она узнала только сейчас. - И что же передают?
Подруга с восторгом рассказывала  всё, что  слышала о полёте в космос  Юрия Гагарина. Лариса слушала, и волна гордости переполняла всё её существо.
Какое счастье, что она родилась и  живёт в такой замечательной,такой необыкновенной стране!
               
Начались занятия в техникуме. Группа была выпускной, и не просто выпускной, это был первый выпуск недавно созданного  техникума. 
Повзрослевшие девочки с видом превосходства смотрели на первокурсниц. Преподаватели постоянно напоминали, что скоро госэкзамены и распределение, и что от уровня знаний будет зависеть, куда  направят на работу. Ходили слухи, что всю группу оставят в городе, и только несколько мест будет в других городах этого же совнархоза, то-есть,  в пределах области.

И  вот, наконец, госэкзамены. Принаряженные, торжественные преподаватели. Для них это тоже экзамен —  первый выпуск техникума. Экзаменационная комиссия состояла из всевозможных представителей: от совнархоза, управления по образованию,  партийных органов,  предприятий  отрасли, и ещё Бог весть каких шишек разного масштаба.

Студентки волновались, то одна, то другая подходила  к классной руководительнице  с одним и тем же  вопросом: - Нина  Ивановна, как вы думаете,  я сдам? 
Нина Ивановна успокаивала, советовала сосредоточиться, не волноваться. Лариса тоже подошла к ней с этим вопросом.
- Лариса! Тебе ещё об этом волноваться! Уж за кого, а за тебя я абсолютно спокойна.
Но всё равно волновалась. Может, всеобщая нервозность и напряжённость окружающих какими-то неведомыми путями проникли в её сознание и заставили учащённо  биться сердце, холодеть кончики пальцев и обливаться потом до самых ладошек?

Наконец, зашла в аудиторию. Переступая порог, почувствовала, как улетучиваются все её страхи, как чётко и сосредоточенно  начинает работать мозг, заранее настраиваясь выдать именно ту информацию, которая потребуется для ответа. Поздоровавшись, подошла к столу, спокойно вытащила билет, назвала номер.  Одним  взглядом охватила  все три вопроса, облегчённо вздохнула. Всё знакомо, она всё хорошо знает.  Подготовившись к ответу, подошла к столу — все члены комиссии внимательно смотрели на неё: преподаватели ободряюще, представители выжидательно. Отвечала чётко, спокойно, толково, ровным голосом, её заинтересованно слушали. Сколько раз ей приходилось объяснять уроки ленивым  и туповатым  сокурсницам, стараясь примерами и доходчивым рассказом добиться понимания предмета!

На последний  вопрос билета  «Узкие места на производстве», рассказала то, что знала из учебников, а в конце ответа, как пример, сказала: - Я была на практике в рельсобалочном цехе. Там узким местом производства были  нагревательные колодцы. Планом оргтехмероприятий предусмотрено добавить пять  колодцев, что  позволит  загрузить прокатный  стан на полную  мощность.
  Она замолчала, закончив ответ, и тут неожиданно раздались аплодисменты. Лариса изумлённо подняла глаза. Члены экзаменационной комиссии улыбались и хлопали в ладоши.  «Наконец-то, хоть один практик нашёлся! Молодец. Умница».
 Радостная и обескураженная, вышла из аудитории. Госэкзамены сдала на отлично. Ура!

Техникум закончен. Странное чувство облегчения и сожаления охватило Ларису. Ходила по коридорам, заходила в пустые аудитории и, как будто впервые, другими глазами видела, узнавала знакомые места, прощаясь с ними. Скоро последний  раз переступит порог техникума, и кто знает, придётся ли ей когда-нибудь сюда вернуться?
Кто знает?

Теперь все с нетерпением ждали  распределения  и получения дипломов.
И вот наступил  этот долгожданный день. Все столпились в  коридоре. Вызывали по  одному, в алфавитном порядке. Милочка и Валя уже получили  направления  в  Днепродзержинск, Лариса ждала своей очереди, вполне уверенная, что её направят туда же, ведь при предварительном опросе они втроём выбрали именно этот город, совсем не претендуя остаться в областном центре.

Наконец, назвали её фамилию. Зашла в кабинет. За большим столом сидел заместитель директора  техникума, сбоку стола что-то писала секретарша.
- Проходи,  Лариса,  присаживайся,  -  зам директора исподлобья, поверх стёкол очков, внимательно смотрел на неё. Затем медленно поднял бланк  направления,  долго что-то там вычитывал.
- Мы тебя направляем на работу в Горловку.
  Лариса ничего не поняла. Какая Горловка? Почему?
- Распишись, что ты согласна, - заместитель подвинул к ней заполненный бланк и авторучку.
- Какая Горловка?! Почему, откуда Горловка? Я не поеду в Горловку! И расписываться не буду. Мы с подругой вместе поступали в техникум, дружим со второго класса, вместе просились направить нас в Днепродзержинск.  Мы хотим  работать в одном городе и желательно на одном  заводе. Нет, ни в какую Горловку я не поеду! -  она решительно отодвинула от себя бланк и авторучку.
Заместитель  полистал  папку  с  её  личным  делом, нашёл заявление, долго его изучал.
- Да, действительно, ты просилась в Днепродзержинск. А на какой завод направили твою  подругу? - он полистал какие-то бумаги. - Та-а-ак! На азотно-туковый, - торжествующе поднял голову, посмотрел сочувственным взглядом. - Лариса, ты знаешь, что такое азотно-туковый завод? Ведь это такое вредное  производство! Там постоянно загазовано, а из труб идёт в воздух рыжий дым. Ты же поездом мимо ездила, видела, наверное? Знаешь, как этот дым в народе называют? Лисий хвост! - он торжествующе смотрел на неё, пододвигая бланк и ручку.
- Нет. Я не подпишу, -  Лариса  встала со стула. - Я подпишу только  Днепродзержинск, даже несмотря на лисий хвост.

В мрачном настроении вернулась на квартиру. В голове  роились сотни мыслей. Снова и снова вспоминала разговор с заместителем директора. Было горько и обидно. Ну какая им разница? Почему решили послать её в другую область, из всей группы одну. Почему?

На следующий день снова сидела перед  заместителем директора, и он снова уговаривал её ехать в Горловку, описывая страшными красками все ужасы азотно-тукового завода.  Лариса  упорно  отказывалась.  Это  был  крах всех её надежд  и  мечтаний.  Это было,  как приговор суда.
- У вас ведь четыре места в Днепродзержинске, почему же вы не даёте мне направление? - настаивала с отчаянием. Заместитель полистал свои списки:
- Туда выданы направления  Корниенко и Динабург. 
Услышав эти фамилии Лариса грустно улыбнулась. У этих девочек были очень высокопоставленные родители, и было ясно, что для них уже давно подготовлены тёпленькие, не пыльные, денежные места в областном центре.
- Я  вас  не  понимаю, - Лариса  в  упор смотрела  на заместителя директора, -  Вы ведь знаете, что я лучше всех, с отличием, закончила техникум.  И ведь лично вы заверяли, что в областном центре останутся лучшие. Я не прошу оставить меня в городе. И, вы ведь лучше меня знаете, что ни Корниенко, ни Динабург в Днепродзержинск не поедут. Вот и дайте им направления в Горловку, им абсолютно всё равно. А я у вас так прошу направить меня именно в Днепродзержинск, там мои лучшие подруги, мы так мечтали жить в одном городе, - взгдяд её был умоляющим и каким-то не по возрасту  безысходным. 
Заместитель  директора мрачно барабанил пальцами по столу. Снова не  договорились ни о чём.

Каждый  день в течение  двух недель  Лариса приходила в техникум,  доказывала, просила, и каждый день возвращалась ни с чем.
- И  чем тебя так привлекает этот  «лисий  хвост»? - недоумевал заместитель директора.
- А я не понимаю, почему вы не хотите направить в Горловку тех, для  кого это не имеет значения, - парировала Лариса.
- Ну, хорошо, - вздохнул заместитель директора. - Я объясню тебе ситуацию. Дело в том, что Горловка находится в другом совнархозе,  и там обязательно проконтролируют, прибыл ли специалист, которого они нам заявили. Если те девочки, которых ты имеешь в виду, не прибудут по направлению в нашем совнархозе, то их папочки всё уладят, а там это грозит неприятностями, - он  сокрушённо  развёл руками. - Поверь, Лариса, я бы с удовольствием пошёл тебе навстречу, но — увы!

Лариса молчала. Снова ей пришлось столкнуться с изнанкой жизни.  Девочке  шестнадцати лет не по силам что-то изменить в этом мире.

- Но зачем тогда было обманывать? Зачем надо было говорить, чем лучше успеваемость, тем больше выбор?
Заместитель директора пожал плечами.
- Вообще-то мы не обманывали, действительно, всегда отличники имеют преимущественное право выбора при распределении.  Но у нас с тобой получился  исключительный, особый случай. Мы должны послать в другой совнархоз грамотного  специалиста, поскольку  это лицо нашего техникума. Тем более, что это первый выпуск.

Лариса устало провела пальцем по столу, посмотрела на прилипшие пылинки.  Бесконечный пустой разговор, как будто речь идёт о вещи, пусть даже очень важной, а не о судьбе человека. Ею овладело странное  отупение и безразличие.  Она  как будто со стороны  видела  себя,  понуро сидящую возле стола.
Ларисе, сидевшей у стола, было плохо, Ларисе, наблюдавшей со стороны, было всё равно.  Более того, она даже с осуждением относилась к той, первой себе. Зачем так настаивать, всё равно ничего не добьёшься. Да и зачем добиваться?  Ведь эта твоя жизнь - только  репетиция, черновик. У тебя есть ещё и другая, параллельная жизнь, где-то там впереди, в будущем. И вот там, в другой, настоящей  жизни, ты всё сделаешь, как надо, учтёшь все свои  ошибки и просчёты.  Там  ты  будешь  жить, а сейчас пробуй, тренируйся.
Она  очнулась,  оглянулась  по сторонам,  удивлённо подумав: -  Что это было?

Наверное, заместитель директора что-то важное говорил ей, потому что сейчас ждал ответа.  Ларисе было неловко оттого, что она его не слышала.
- На  какой завод в Горловке  вы хотите  меня направить?
- О! Вот это деловой разговор! - заместитель директора стал поспешно листать лежавшие перед ним  бумаги. - Ага! Вот! Горловский азотно-туковый завод, - у него даже пальцы рук задрожали. Лариса смотрела насмешливо.
- Что? Опять лисий хвост? Что же вы теперь будете мне говорить? Ведь так красочно вот уже две недели подряд описываете мне ужасы  азотно-тукового завода. И куда же агитируете? На такой же азотно-туковый? Да ещё в Горловку?! Нет. Не поеду!. 

Она уже поняла, что всё давно решено и распределено, и единственное, чего она может добиться, это получения свободного диплома. И куда потом? Да и свободный диплом получить практически невозможно.
- А  какие ещё есть направления,  кроме Горловки?
- Ещё Сталино, в том же совнархозе, - заместитель  улыбался заискивающе,  видно ему, уже пожилому человеку, было неловко, что так опростоволосился перед девочкой с этими азотно-туковыми  заводами. - В Сталино химический завод.
- Хорошо, - сказала  Лариса, - я поеду в  Сталино  на химический  завод.  Давайте   ваши бумаги, я распишусь.

Внимательно прочтя бумаги, расписалась в том, что даёт согласие прибыть после окончания  техникума  на работу в город Сталино на химический завод.

А  Милочка и Валя все эти две недели «болели» за Ларису надеясь, что ей  всё же удастся добиться  направления  в  Днепродзержинск. Когда она объявила, что едет  в Сталино, девочки были разочарованы.
- Как же так! - возмущались  они, - а ты ещё помогала этим тупицам учиться, на одну только Корниенко столько времени извела, после уроков оставалась, и раньше на занятия приезжала. А теперь она твоё место заняла!

Но приняв решение, Лариса не хотела снова возвращаться к обсуждению той несправедливости, с которой она так отчаянно сражалась.
Она не любила,  когда её жалели. Жалость оскорбляла.
- Ничего, поеду в Донбасс, там выйду замуж за шахтёра, они много денег зарабатывают. Приеду вас проведать на собственной машине, - отшутилась, улыбнушись.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)