я первая Ева

 меня называют Лилит,
 мне было известно имя Бога,
 и я поссорилась с ним.
 с тех пор я витаю
 в его тени
 среди семисмысленных
 значений книги
 это знают все ангелы.
а ты забудь,
потому что это всего лишь история,
что повторяется из учебника в учебник…
меня изменило время,
многие тысячи лет… .
но ведь что-то осталось…
ты сумел разглядеть это что-то...
и мишура сегодняшнего дня
не остановила тебя... .

сердцу доверять нельзя:
этому ты учил меня давно.
но я доверяю.
и знаешь, почему?
даже две темноты
не похожи одна на другую,
а уж тем более люди…
мне вдруг стало ясно,
что всегда существуют два "теперь",
и что настоящее ...
вещь вовсе не такая  неделимая,
как мы обычно думаем.

кому какое дело до значения слов,
если они, в числе других,
прилипают к твоему  слову.

представь,
как силен и предусмотрителен язык!
да, словом надо заниматься,
пока оно еще не слово.
занимался же ты в юности любовью,
пока это еще не была любовь...
и  вечером  достаточно было вытянуть руку:
ночь падает тебе в ладонь…
нашим зрением становилась душа,
а слухом – мрак… 
ты говорил тогда,
что я напомнила тебе душистые масла,
которые прожигают насквозь все,
на что попадают.
я и сейчас думаю,
что надо просто привыкнуть к себе.
когда привыкнешь, уже  легче.

откуда нам знать,
кто прав,
если на нашем веку было столько тех,
кого мы обязаны были уважать,
и так мало тех, кого  мы  любили...
потому я ищу того,
кто  прочтет книгу моей судьбы.
кто вновь укажет мне путь
к другой половине моего голоса.
он должен существовать так же,
как над каждой вековой тенью
должна выситься вековая липа.

расскажу о том, как я его нашла...
стояла осень,
а ей неведомы грамматика
и правила правописания . 
и насмерть бились мои души :
темная и светлая.
если ты не допустишь,
чтобы одна убила другую,
это будет для меня самым большим подарком...
(не следует недооценивать тайну,
лучше недооценивать ухо,
которое ее не принимает.)

и есть в жизни каждого из нас
такие  песни,
которые сначала звучат во сне,
затем надолго забываются,
и только потом  их слышишь,
как тогда,   наяву.
они как приговор  или помилование.
это и была такая его мелодия.
потому что он слеп, а я такая, какая есть.

может быть, наше тело и наша душа –
это горючее?
горючее для чего?
может, время –
это сила, которая движет телом,
а вечность –  горючее души?

снег всегда белый,
но каждый год  он разный.
также и с любовью.
любовь жива до тех пор,
пока она изменяется.
стоит ей перестать изменяться,  это конец.
и останется чистый прозрачный озноб,
через который не пробивается ничто,
даже звезды.

в человеке
любовь занимает ровно столько места,
сколько оставляет для неё ненависть.
и если глубоко лежит ненависть ,
то мелко лежать любви...
у каждого свой огонь, и своя соль.
что мы знаем  об этом ?

театр   одного актера, монолог

по мотивам романа  "Хазарский  словарь" Милорада Павича.