Кровавая Мэри

   – Помоги лифчик застегнуть.
   – А как ты без меня справляешься?
   – Ладно, одевайся, я сама.
   Трошин пошел на кухню, полюбовался темнеющим небом с розовыми облаками, закурил и снова полюбовался небом с облаками.
   – Так ты решился? – спросила Варя.
   Уже оделась. Кофточка его любимая, с глубоким вырезом. Глаза серьезные. Если бы не вырез и пылающие щеки – вылитая строгая учительница.
   Трошин не спешил с ответом. «Нет» – нельзя, другое говорить не хотелось. Сейчас скажет: «я больше так не могу».
   – Я больше так не могу, – сказала Варя.
   – Ты права, – ответ двусмысленный, но он давал передышку.
   – Чаю хочешь?
   Трошин хотел чаю, но небо стремительно темнело. Поцеловал Варю, оделся, в дверях остановился.
   – Сегодня поговорю.
   Зачем сказал? Вполне можно было отделаться обычным «пока», потом добавить «я тебя люблю», услышать «звони» и спокойно выйти на улицу, расстегнув куртку, чтобы выветрить запах духов.
 
   В автобусе Трошин думал о гречневой каше. Сегодня четверг, значит на ужин будет гречневая каша. Завтра – жареная картошка, но это завтра. Сегодня – каша. И это после вина, бифштекса с луком и тушеных кабачков. Вино, правда, он купил дрянное. Начал экономить? Никогда за собой такого не замечал. А вот купил. Ну, купил и купил!
   От автобуса до дома пять минут через сквер с чахлыми топольками. Фонарей мало, но лужи различимы. Вот три окна. Светятся. Нина дома, стоит спиной к улице, курит. Ведь обещала бросить! Значит, только при нем не курит.
   Трошин вынул ключи, передумал, нажал кнопку звонка.
   – Что так поздно? – Нина спокойна, в руке сигарета, знает, что ругать не будут. Сегодня он виноватый.
   – Четверг, ты знаешь расписание.
   – Я думала, вам уже надоели эти посиделки. Ужинать, значит, не будешь?
   – Только чай, в этом кафе еще прилично кормят.
   Чай вкусный, с бергамотом, Трошин такой любил. Нина предпочитала без отдушек, значит старалась для него. Кружку держал двумя руками, так было удобно и приятно. Кружка с большой ручкой, его любимая. Вспомнил, что не помыл руки, украдкой понюхал пальцы – вроде пахнут только табаком.
   – Маринка не звонила?
   – Звонила, решила в декрет уходить через две недели.
   – В субботу приедут?
   – Она не знает, что-то с машиной. Саша с утра в мастерскую. Если починят, к ужину будут.
      Трошин взял кусок сахара, обмакнул в чай, положил в рот. Сразу заныл зуб. Все-таки надо удалять, лечить там нечего. Завтра позвонит, запишется на прием.
   – Мне надо с тобой поговорить.
   Вот и все. Сейчас будет главное. Хотелось промолчать, но не сдержался:
   – Хорошо, давай поговорим.
   – Ты ее любишь?
   Знает, конечно. Не по чужим запахам, не по его задержкам, а просто чувствует. Чувствует другую женщину.
   – Кого?
   – Твою любовницу.
   Взяла пепельницу с подоконника, зажгла новую сигарету.
   – Я тебя люблю.
   – А ее?
   Трошин крепче сжал кружку.
   – Я, например, своего любовника не люблю.
   – У тебя есть любовник?
   Нет у нее никого! После работы сразу домой, дорогое белье не покупает, обо всех коллегах рассказывает ровно, никого не выделяет.
   – Конечно, я еще молода и привлекательна. Мне даже подтяжки делать не надо.
   Поправила лифчик, приподняв грудь. Красивая грудь, знает, что ему нравится. Был бы любовник, не стала так делать. Трошин молчал, не зная, что сказать.
   – Я хочу познакомиться с твоим увлечением.
   Ну и хорошо! Считай, что выполнил свое обещание – разговор состоялся. Пальцы не дрожат, но кружку лучше поставить на стол.
   – Как ты себе это представляешь?
   –Пригласи ее к нам. В субботу. Маринке тоже будет интересно. Ради такого случая она на такси приедет, если машину не починят.
   – Я подумаю. Что ей принести к столу?
   – Бифштекс с луком, как ты любишь.
   Он забывает стирать СМСки. Только идиот использует год рождения в качестве пароля!
   – Твой придет?
   – Ему неудобно. Он женат.
   – Пусть с женой приходит. Устроим большой семейный ужин.
   – Это можно.
   Сидит, смотрит в стену. О чем думает?
   – Разведемся после субботы?
   – Раньше не успеем. Квартиру оставишь, уедешь к своей Варваре.
   – Нина…
   – Слушаю внимательно.
   – Я люблю тебя!
   – Я это уже слышала.
   – А ты?
   – А я с тобой развожусь.
   Перенесла пепельницу на подоконник. Отвернулась, рукавом промокнула глаза.
   – Нина, у меня ничего серьезного... Я никуда не уеду.
   – Позвони ей сейчас и скажи, что не уедешь. Прямо отсюда, не вставая.
   – Нина…
   – Позвони!
   Трошин подошел к окну, закурил, попытался обнять за плечи. Не уклонилась, просто стояла и смотрела на фонари за окном. Плечо твердое, незнакомое. Трошин опустил руку, вынул телефон. На экране высветилось новое сообщение. Очень короткое. Один вопросительный знак. Нина посмотрела на экран.
   – Печатай «да».
   – Что, «да»?
   – Что согласен сейчас к ней приехать.
   – Решила за меня?
   – Если не нравится «да» – печатай «нет».
   Трошин вышел в коридор, надел куртку, открыл дверь.
   – Переночую в гостинице, – сказал громко, удивившись твердости своего голоса.
 
   На площадке он сел на ступеньки, достал новую сигарету. Долго мял, нюхал, потом встал, чтобы достать из кармана брюк зажигалку. Дверь открылась, вышла Нина. Когда успела накрасить губы?
   – Трошин, я с тобой.
   – Куда со мной?
   – В гостиницу. Но сначала в бар, хочу бокал «Кровавой Мэри».
   Трошин хотел сказать, что в холодильнике у них есть водка и сок, но передумал.
   – Отлично, я сам хотел это предложить.