Сказания о Земле. 3. Пробужденная

Она вышла из здания аэропорта, молодая красивая стройная, улыбчивая. Как и положено для жаркого лета, она была одета в легкое, свободное светлое платье. По плечам рассыпаны длинные светлые волосы, большие светлые глаза украшали милое личико с тонкими чертами. В руках девушка держала небольшой холст, натянутый на раму, и сумку с ручной кладью.

Она узнала машину, которую ей назвали, и помахала стоящим рядом молодым парням. Они были начинающими музыкантами, собравшими свою группу. Они тоже только прилетели и ждали ее. Их настоятельно попросили подвести юную художницу, ведь им ехать в один город. В их городе аэропорта не было, только железнодорожный вокзал, и ехать предстояло целый день.

Пока она подходила, они успели обсудить её в подробностях. Все оценили её притягательность, но больше всех девушка заинтересовала солиста группы, гитариста Макса.

Она подошла, все представились друг другу, девушка рассыпалась в благодарностях за их помощь, после чего все расселись по местам и машина тронулась. Гитарист Макс был за рулём, а девушка, назвавшись необычным именем Гелла, села позади него, ему представилась замечательная возможность наблюдать за ней в зеркало заднего вида.

Он лихачем не был, нагонялся в своё на спортивных машинах и ко времени поездки уж несколько лет как успокоился. Поэтому он даже не понял, в какой момент в нём проснулось желание покрасоваться и поразить девушку. Что с ним тоже давненько не случалось. Девушки для него стали все на одно лицо, они уходили из его жизни так же быстро, как появлялись, и никакого уважения к ним он не испытывал. Для него они были теперь лёгкой добычей. А когда охотиться легко, хищник быстро пресыщается и ему становится не интересно.

Поэтому когда его руки и ноги стали действовать автоматически, выкручивая резко руль, переключая скорости и нажимая быстро на педали, он даже не понял, почему это произошло. Машина стала повизгивать шинами на поворотах, а скорость выросла многократно. Поглядывая в зеркало, он увидел, что Гелла, ранее расслабленная и улыбающаяся, немного посерьезнела, а её большие глаза стали будто бы ещё больше… и красивее.
   
— Макс, притормози, ну куда ты гонишь, мы же не торопимся… — озвучил витавшую в воздухе мысль один из его друзей.

— А что, я быстро еду? — вроде как удивился гитарист. — Даже не заметил. Ну хорошо, не торопимся, так не торопимся, — и сбавил скорость.

Несколько раз они останавливались, пару раз чтобы поесть, ещё пару просто чтобы размять ноги. Когда они сидели в кафе, беседа проходила очень естественно и непринужденно, компания смеялась и веселилась. Пока в разговор не вмешивался Макс, который как-то старался зацепить девушку, и вывести её на эмоции. Это был его способ охоты, он вызывал негативные эмоции, потому что ухаживать и вызывать положительные ему даже не приходило в голову, да и с чего бы, если уважения к женскому полу не было. Поэтому используя свою стратегию, он выводил девушек из себя, провоцировал, вызывал запоминающийся образ плохого парня, чем часто заманивал девушек в свои сети.

Однако в этот раз стратегия не срабатывала. Девушка была другого склада характера, или, как говорится, из другого теста. На его подколки и провокации, она лишь начинала грустить, а он ожидал фейерверк эмоций. Потом компания снова возвращала разговор в весёлое русло, девушка снова улыбалась своей милой улыбкой.

Как ни странно в этот раз он не встретил поддержки от друзей, во взглядах он читал осуждение, и не мог понять почему. На одной из остановок он спросил друга об этом. На что услышал ответ, что она другая, и друг неприятно видеть, как Макс обижает эту девушку.

Гитарист понимал, что в этот раз происходит что-то непонятное. Для начала, ему понравилась девушка настолько, что он захотел завоевать её. И это произошло так незаметно для него, что включились старые реакции и инстинкты, которыми раньше он завоевал девушек. Когда на одной из остановок он отдалился и стоял в задумчивости курил, он понял, что хочет не просто завоевать её, а страстно хочет обладать ею. И этот внутренний страстный порыв провоцирует его на то, что сознательно ему не особо было нужно. Девушек у него было предостаточно, ему было с кем развлечься. Что ж его так зацепило в Гелле? Он обернулся посмотреть на неё. Сейчас она собирала полевые цветы, и всё её существо выражало такую искреннюю радость и непосредственность, каких он давно ни у кого не видел, разве что у детей. Она была столь радостной и светлой, что невольно притягивала его взгляд.

На прошлой остановке она отошла в берёзовый лесочек, и что-то быстро и увлечённо рисовала на холсте. Ему было интересно просто смотреть на неё, она была будто бы из другого мира. Он подошёл посмотреть, увидеть, что она рисует. На её холсте было несколько набросков, сейчас к ним добавилась березовая роща. А в центре он увидел свой портрет. Она нарисовала его, Макса, таким, каким увидела. Это был будто бы другой Макс, он видел себя иначе. С одной стороны портрет был очень реалистичен, черты лица очень тонко и четко прочерчены. Но вот выражение глаз и выражение лица. Был в них какой-то диссонанс. В лице он увидел жесткость и даже некоторую жестокость. И внутренне признал, что возможно это так и есть. Но в глазах было какое-то другое, неуловимое выражение. Будто бы на мир изнутри смотрел кто-то другой, может быть какая-то его лучшая сторона.

Девушка услышала, как кто-то подошёл, и обернулась с улыбкой.

— Я в пути начинаю рисовать то, что меня вдохновляет. А потом я либо рисую дома, либо возвращаюсь туда, где было вдохновение и рисую с натуры.

Он кивнул и позвал в машину. Этот портрет добавил мыслей для размышления.

Когда они ехали в машине, он пару раз ловил её взгляд. После этого она смущалась, её щеки розовели, а сама она отводила взгляд. Для него было очевидно, что он ей нравится. После одного из таких взглядов, он предложил обменяться телефонами. Смущенная девушка согласилась.

На последней остановке она как всегда гуляла. Погода немного портилась, небо затягивали тучки, но сквозь них ещё пока сияло солнце. Они остановились в маленьком городке, от него уже было рукой подать до их города. Машина стояла рядом с небольшим полем, окруженным леском, и речкой, через которую был перекинут мостик. Очень живописное место. У Геллы было хорошее настроение, это была последняя остановка, совсем скоро они уже будут дома. Увидев, что Макс стоит около водительской двери, она подумала, что они уже отъезжают и пошла уточнить.  Остальные друзья далеко стояли в стороне, что-то бурно обсуждая. До девушки доносились только неразборчивые выкрики. Водитель стоял спиной к ней и, подходя, девушка окликнула его.

— Макс, — с радостной улыбкой окликнула его Гелла. Но когда он обернулся, она увидела странное выражение лица и глаз,  и словно наткнувшись на невидимую преграду, неожиданно остановилась. — Макс… мы уже собираемся ехать?

— Ещё нет, — каким-то низким и вкрадчивым голосом ответил он, и направился к ней. — Мы еще с тобой можем успеть кое-что сделать...

По мере его приближения, улыбка девушки становилась все меньше, и она почувствовала, как её охватывает страх. Что-то во всем его поведении, походка, голос, глаза, слова напоминали хищника вышедшего на охоту. Девушка почувствовала себя испуганной ланью. Когда до неё оставалось пару шагов, он остановился. В его взгляде появилась выражение ярости, азарта и голод. И глядя в глаза Гелле, как самый настоящий хищник, он произнес:

— Я хочу тебя… я хочу тобой обладать…

И он, делая шаг, протянул к ней руки, с намерением взять за плечи и притянуть к себе. Неуверенная улыбка, ещё остававшаяся на лице девушки, мгновенно испарилась, ее глаза наполнились слезами, она обхватила себя за плечи, а ее тело словно сжалось. Гелла стала казаться такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что это ещё больше распалило его инстинкт охотника. А она в страхе сделала несколько шагов назад, а потом отвернулась и бросилась прочь.

Не такого эффекта он ожидал. И в растерянности замер, как стоял, с протянутыми руками. Любая из его девушек на те же самые его слова и действия, реагировала радостно. Они готовы были быть пойманными, им это нравилось. Инстинкт призывал бросится за ней, разум оставался в шоке и недоумении, и не позволил инстинкту возобладать. Макс вернулся к машине. Его друзья, наблюдавшие произошедшую сцену издалека, стояли в ожидании комментариев.

— Что случилось?

— Я… прямо выразил свое желание, а она испугалась!…

— Макс, ты порой как маленький, неужели ты не видишь, что она совершенно другая.
Лично я не удивлён. Она выглядит столь невинно, что твоя прямота должна была вызвать лишь испуг.

— Что теперь делать? — интересовался другой друг. — Она убежала, вряд ли захочет поехать с нами.

— Я пойду поищу ее, — решительно сказал Макс.

— Ээээ нет, дружок, ты ее только больше напугаешь. Лучше это сделаю я.

Девушка убежала к мосту и там плакала, когда природа в поддержку подхватила ее слезы, и пошел дождь. Он был летний, тёплый, приятный, казалось, капли дождя ласково умывают её лицо, успокаивая. Там, сидящей на мосту, её и нашёл друг Макса.

— Гелла, — негромко окликнул он и подойдя, присел рядом. — Ты прости его за его грубость. Он совсем не умеет обращаться с девушками, вернее с такими девушками, как ты.

Гелла удивленно подняла глаза и посмотрела на парня.

— Что значит, с такими как я. Я в чём-то особенная?

Парень искренне рассмеялся.

— Да во всём! Ты очень красивая, хрупкая, мягкая и совершенно чистая. И хоть сам я не привык говорить таких слов, поверь мне пожалуйста. А остальные, которые крутятся вокруг Макса, они другие. Они готовы на всё ради него. А он ради них нет.

— Но разве это хорошо? — грустно спросила девушка. — Когда в паре один готов на всё, а второй равнодушен? Я себе не так представляю отношения. — И она посмотрела на небо, а потом закрыла глаза, и подставила лицо дождю. На ее лице заиграла мечтательная улыбка. — Настоящие отношения, настоящая любовь, это всегда взаимно. Это взаимная поддержка и взаимное желание отдать жизнь за любимого… без тени сомнений.

Она говорила тихим голосом и так, словно действительно знала, о чём говорит, словно в ее жизни так уже было. И от этих слов у собеседника побежали мурашки по телу. Будто бы Она обладала мудростью, неведомой ему.

— Где же найти такого? — не удержался парень от вопроса. У него было чувство, будто он разговаривает с самой мудростью, и она знает ответы на все вопросы.

— Ты задаёшь вопрос немного неверно, — она говорила мягко, негромко и очень проникновенно. — Найти такого человека можно везде и даже там, где совершенно этого не ожидаешь. Вопрос в том, а ищешь ли ты такого человека, или довольствуешься малым, тем, что подвернется. Кто ищет отношения на всю жизнь, тот не размениваться на мелочи. Всё то время, пока он в поиске, он развивается, он развивает свою чувствительность, чтобы заметить того человека, который ему предназначен, и соответствовать ему. Потому что в обычной жизни, очень легко пройти мимо своей судьбы и не заметить ее, просто потому, что ты не смотришь вокруг и не чувствуешь ничего.

Они помолчали. Дождь продолжал капать. Парень почувствовал, что впервые в жизни прикоснулся к истине.

— Я бы хотел поговорить с тобой об этом… когда-нибудь потом… Ты не против, — неуверенно произнес он, — дать мне свой номер телефона?

Гелла мягко улыбнулась:

— Твоя судьба намного ближе, чем ты думаешь. Я это вижу. Если ты захочешь об этом поговорить, позвони, я не против, — и она продиктовала свой номер.

— Давай вернемся, нам уже пора ехать.

— Извини, но я понимаю, что не хочу сейчас быть там, в одной машине. Я доберусь сама, не переживай за меня. Я только попрошу вас закинуть мои  вещи в рабочий офис. Он вам как раз по пути. Вот адрес…

— Ну как же ты доберёшься? Ты не боишься?

— Мне сейчас опасней возвращаться с Максом.

Неожиданно сквозь тучи выглянуло солнышко и дождик стал солнечным. Девушка рассмеялась и поднялась на ноги. Она разулась, взяв босоножки в руки и раскинув руки закружилась под дождем.

— У меня есть с собой деньги, мне хватит на дорогу, — она говорила весело и радостно, как будто ничего не случилось и ничего в принципе не может произойти плохого. — Я только холст заберу из машины.

Макс в это время нервно курил возле машины. Он уже пожалел, что не остановил её, не задержал, когда она убегала. Теперь неизвестно, где она, где её искать и сколько времени они потратят сейчас. Друг ушёл уже давно, Макс злился и на себя, и на Геллу.

Вдруг он увидел, что друг и девушка возвращаются. Девушка выглядела почти как обычно, только улыбка была не такой веселой и задорной, а будто тень печали легла на неё.

— И долго вас ещё ждать? — раздраженно произнес Макс. —  Мы зря теряем время. Поехали уже.

Девушка открыла дверцу, но вместо того, чтобы сесть, достала холст и маленькую сумочку, похожую на кошелек.

— Я вас больше не задержу, — с легкой улыбкой ответила она. — Я решила прогуляться по городку, а потом сама доеду. Всем пока, приятно было познакомиться, может, ещё увидимся.

И она, развернувшись, пошла в сторону моста. Сначала гитарист замер. Она умудрялась удивлять его так, что он впадал в ступор. «Вот же нестандартное мышление, несносная девчонка!»

Он догнал её, схватил ее за руку и резко развернул к себе лицом.

— Ты должна быть моей. Ты сядешь в машину и уедешь со мной, — властным голосом он приказал.

В прошлый раз от него убегала испуганная беззащитная девушка, в глазах который читался страх. Но сейчас на его слова он увидел неожиданную реакцию. Её лицо словно окаменело, а глаза резко потемнели, будто безоблачное небо вдруг затянуло грозовыми тучами. Она смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда, а потом потянула руки на себя и они, как будто смазанные чем то, выскользнули из его захвата. И он услышал тихий голос, пробирающий до костей:

— я никому не принадлежу.

Столько внутренней силы, такой огромной, как у природы, у стихий, было в ней, что он не сказал больше ни слова.

А она подобрала с земли валявшийся небольшой камень с острой кромкой и несколько раз сильно провела по холсту, разрезая нарисованное. Холст повис на раме грубыми лохмотьями. Порезы проходили через его портрет. А потом она просто ушла. В одной руке перезанный холст, в другой маленькая сумочка.

Он проводил её взглядом, пока она не скрылась из виду, а потом громко выругался и вернулся в машину. Громко хлопнув дверью, он завел машину, и дождавшись, когда друзья рассядутся по местам, резко тронулся с места.

Рой мыслей крутился в голове, наперебой высказывая своё возмущение.

— Что она о себе возомнила?! — незаметно для себя вслух возмутился он.

— Она тебя отшила! — рассмеялся один из друзей и остальные поддержали его весельем. — Что, первый раз такое в твоей жизни?

Гитарист стал ещё больше злится, изливая ругательства, чем ещё больше веселил друзей. Постепенно все успокоились и Макс вспомнил, что в машине осталась сумка Геллы. И буркнул:

— А с вещами её что делать?

— Просила завезти в офис, адрес написала, сказала, это по пути, — беззаботно ответил друг.

— То есть тебе она даже адрес сказала? — вспыхнул Макс.

— Ну а кому еще, тебе что ли?! — искренне удивился друг. — Вёл бы себя иначе, результат был бы другой. И вообще я бы на твоём месте извинился бы перед ней…

— За что это?!!

— У, дружок, это ты меня тогда извини. Видать это мне показалось, что ты девушку постоянно унижал, обижал в каждом разговоре, приставал с неприличными предложениями, всячески атаковал, применил грубую силу, довел до слёз и при этом считаешь себя героем. Я ничего не забыл? Если бы я был её братом, то за такое отношение ты бы давно схлопотал.

Гитарист зло зарычал в ответ, но промолчал. Оставшаяся дорога прошла в молчании.

Гелла же вернулась на мостик, уселась на него, свесив ноги, бросила холст рядом, и немного грустно вздохнула. Снова подставила лицо мелкому дождику, всё еще продолжавшему идти. А потом и вовсе откинулась на мост и легла, раскинув руки. Постепенно к ней пришло успокоение, её мысли витали очень далеко от того, что недавно произошло. Она словно одновременно была где-то высоко-высоко в небе и глубоко под землей. Скоро от её лица словно бы стало исходить едва заметное сияние, а на губах снова заиграла едва заметная улыбка. Она не глядя протянула руку к холсту и поднесла к лицу. Там, за первым слоем порванного холста, виднелся следующий. Она быстрыми сильными движениями, которые было сложно заподозрить в столь нежном теле, содрала остатки порванного холста, освободив то, что скрывалось под ним. Там была картина. Она некоторое время полюбовалась на неё, а потом встала.

Платье было безнадежно мокрым и, что скрывать, достаточно грязным. Однако, девушку это будто бы не расстроило. Она осмотрела себя, затем взявшись за подол, встряхнула платье, и оно приобрело свой первоначальный внешний вид, снова стало белое, свежее, хоть слегка влажное от дождя.

А затем повернулась к приближавшемуся человеку. Это был мужчина преклонного возраста, с азиатским разрезом глаз. Его одежда немного отличалась от той, что носили соотечественники Геллы. Он подошел и, доброжелательно улыбнувшись, первый заговорил с ней. В разговоре явственно чувствовался сильный акцент, но говорил он в общем понятно и хорошо.

— Приветствую… Я временно приехал в вашу страну, мне очень интересно жить среди вас и наблюдать ваш быт. И я невольно стал свидетелем разыгравшейся сцены. Я живу в доме, который окнами как раз выходит на этот мостик и дорогу. И видел ваш неприятный разговор с мужчиной, и то, как вы порезали картину. И мне было интересно, чем закончится история. И может быть предложить помощь, если она вам понадобится. И наблюдал, как вы освободили из порванного холста какую-то другую картину…

И он вопросительно посмотрел на Геллу. Она повернула холст лицевой стороной к иностранцу и протянула ему картину. Мужчина замер и долго рассматривал картину, пристально вглядываясь в неё. В конце концов он поднял глаза на девушку и спросил:

— Это ваша работа?

Девушка улыбнулась и молча кивнула. Он снова вернулся к изучению, а потом с сожалением вернул картину.

— Это невероятно. Я специалист в этом деле, и такого никогда не видел. Такая точность, детализация, цвета, формы… Кто вы? — теперь он пристально смотрел на девушку, будто заподозрил что-то, чего не увидели другие.

— Вы очень проницательны… Ваши подозрения имеют под собой основание.

— Вы не та, за кого себя выдаете, — вздохнул он, — и не та, кем кажетесь. И всё-таки, кто вы?

— Та, без которой ничего этого не существовало бы…

— Я невероятно везучий и, наверное, самый счастливый человек на свете! Чтобы случайно встретить Вас, ту, которая… это невероятно, — восхищенно произнес он и низко поклонился. — Я не зря прожил жизнь. Благодарю за неё и за эту встречу.

Гелла улыбнулась и протянула ему руку.

— Раз я здесь и каким-то образом оказалась узнанной, я могу уделить время, и мы можем пообщаться на любые интересные вам темы.

Иностранец был в восторге:

— В нашей культуре очень много посвящено вам, и говорится, что только вы можете творить некоторые вещи, непосильные и неподвластные человеку. Я всегда в это верил, и даже не думал, что мне судьбой уготована такая честь, встретиться с вами. У меня столько вопросов.

И они медленно пошли под дождем через весь городок. Глаза девушки снова были полны неведомой мудростью, а мужчина стал выглядеть, как восхищенный маленький мальчик, неожиданно попавший в сказку.



*** ***


Макс долго внутренне собирался с силами, но всё-таки позвонил. Ровным голосом сообщил, что не завез вещи в офис и хотел бы передать их лично. Она будто бы и не удивилась. Она не стала задавать вопросов, ответила, что адрес ему известен. Может подъехать в любое время в течение рабочего дня.

Он приехал в обеденное время и позвонил, она предложила подняться на лифте на двадцатый этаж и спросить её. Гитарист поднялся и попал в офис, который его несколько потряс. Дорогой ремонт и шикарное убранство, всё обставлено со вкусом и стилем, при этом очень уютно и тихо. Он подошёл к стойке и спросил у миловидной девушки-референта Геллу. Она позвонила при нём и доброжелательно попросила его подождать немного, показав на удобные кожаные кресла и диванчики. Он остался у стойки, отказавшись присесть. И между прочим отметил, что ремонт и обстановка очень впечатляют.

— О, это всё наша Геллочка! — восхищенно защебетала референт. — Она просто умница и мастер на все руки. Когда мы переезжали в этот офис, она организовала ремонт, а обстановкой и дизайном занималась сама. И это при том, что она великолепный специалист и в своей работе, и при этом самая молодая…

— Спасибо, Дашенька за приятные слова, — в этот момент как раз неожиданно подошла Гелла. Выглядела она совершено потрясающе. Если бы Макс не видел её раньше, не поверил бы, что это она. Она была одета в стильный деловой костюм, подчеркивающий всю красоту её фигуры, все аксессуары подобраны и продуманы до мелочей, длинные светлые волосы забраны вверх и красиво уложены в прическу, а длинные серьги подчеркивают красивую шею.

— Пройдемте со мной в кабинет, — спокойно, немного по-деловому, предложила она и направилась обратно по коридору. Он последовал за ней, не в силах оторвать от неё взгляда.

Когда они зашли к ней в кабинет, он огляделся. Обстановка была не менее шикарная и изящная, чем в приемной. А из огромного окна открывался великолепный вид на город и блестящее под лучами солнца море.

— Поставь сумку здесь. Благодарю, что привез. Присаживайся. Ты хотел поговорить? Или просто привез вещи?… Предложить чай, кофе?

Макс поставил сумку, сел в кожаное гостевое кресло и чуть не утонул в нём, такое оно было удобное. Всё в помещении было расставлено и устроено так, чтобы из любого места просматривался прекрасный вид из окна.

— Да, хотел поговорить, — начал он говорить, но в горле пересохло. — Не откажусь от кофе.

Пока Гелла наливала кофе из кофемашины и уточняла про добавки, как показалось гитаристу, сохранялось некоторое напряжение. Потом она подала ему изящную чашечку с кофе и отошла к окну.

Пока он пил кофе и собирался с мыслями, девушка не мешала ему. Она молча смотрела в окно.

— Ты совсем другая. — Наконец проговорил он.

— Тебе так кажется? — она обернулась, оставаясь такой же деловой и собранной, но в глазах появились смешинки. — Ты же не знаешь обо мне ничего. И поэтому ты так поражен. Так о чём ты хотел поговорить?

— Я хотел извиниться, — отводя глаза с трудом произнес он, было видно, как ему сложно это сказать. — Что был так груб с тобой.

— Говоришь ли ты это от чистого сердца? И веришь ли ты в то, что говоришь?

Казалось, она видит его насквозь.

— Я вижу твои самые сильные желания, которые владеют тобой, — продолжила она, будто бы в подтверждение его мыслей. — Жаль, что они захватили тебя, и сам ты не властен над ними.

— О чём ты? — тут же вскипел Макс, сдерживая себя, чтобы не вскочить из кресла.

— Ты злишься, потому что знаешь, о каких твоих желаниях я говорю, — улыбнулась она и прошла за свой стол. — Это жажда обладания, жажда власти и жажда наживы. Не кипятись. Если это так, признайся в этом хотя бы себе. Это нормально для человека, желать чего-либо, без желания невозможно ничего создать. Но этими желаниями должен управлять человек, а не желания им.

Макс не выдержал и вскочил.

— О чём ты?! И какая тебе разница, какие желания у меня есть?!

— Наверное потому, что твоя жажда распространилась на меня… — Он молчал, пристально смотря на неё. — А твои извинения не шли от сердца...

— Откуда тебе знать, как оно на самом деле…

— Я здесь, в этом кабинете, не просто так. Это не случайность и не ошибка. Я самый молодой руководитель отдела в этой организации. Я не имею права говорить, чем эта организация занимается, но поверь, очень интересными, серьезными и загадочными вещами. И я вижу на много больше, чем ты можешь представить, и гораздо глубже, чем думают обо мне многие другие. У меня есть очень полезное качество — видеть суть, основу, то, с чего все началось. И я вижу тебя… и твою суть.

Он вернулся в кресло и в задумчивости уставился в окно. Так же быстро, как вскипал, так же быстро он и успокаивался.

— Зачем ты мне всё это говоришь?

— Искренность... честность… прямота… они вызывают гораздо больший отклик в душе каждого человека, чем самая сладкая ложь. Потому что сердце чувствует и различает и то, и другое. А вот что же хочешь в действительности ты, и зачем приехал… Я знаю, что ты не хочешь извиняться, ты позволяешь желаниям управлять тобой и считаешь это нормальным. Это твоё право. Также я знаю, что твоё желание обладать мною, после того, как ты приехал сюда и снова увидел меня, только усилилось. И что ты будешь, потакая желанию, делать всё, чтобы захватить меня. При этом я знаю, что последует за этим. Как только ты получаешь желаемое, объект желания становится тебе не интересен.

Он смотрел на неё. На его лице отражалась внутренняя борьба и вся гамма чувств… Глядя на это, девушка рассмеялась своим звонким, мягким смехом. Как несколько дней назад, когда они только познакомились. Он опять вскочил и зашагал по комнате.

— Кто ты? Откуда ты всё знаешь? Зачем тебе эти шутки со мной? Чего ты хочешь? Зачем всё это? — он остановился и взъерошил волосы на голове, в полном  непонимании и недоумении глядя на неё.

— Знаешь, человеческую природу очень просто понять, когда ты зришь в корень. Она очень проста. Может быть тебе это когда-нибудь пригодится...

У человека есть душа, чистая, светлая, добрая. Она отвечает за созидание. Душа знает, что она связана со всем миром и что в мире всего достаточно. Поэтому она с лёгкостью делится и отдаёт. Есть эго, чаще всего это все желания потреблять, использовать, и порой, уничтожать. Эго считает, что оно единственное, что всего мало и мне не хватит, и поэтому постоянно что-то требует и пытается забрать. Есть тело, то, которое связывает эти нематериальные объекты с материальным миром и выполняет их волю в этом мире. Поэтому то, с каким намерением ты выполняешь одно и то же действие, говорит о том, что в тебе берет верх. В одном случае действие совершается от чистых помыслов, от ощущения изобилия рождается желание делиться и отдавать. В другом случае желание забрать, присвоить, использовать, обладать.

— Интересная теория… — хмыкнул Макс. — То есть во мне возобладает эго… И что с того?

— Ты хочешь обладать… мной. Я утверждаю, что это невозможно. Даже если ты получишь желаемое, на самом деле ты его не получишь.

— Всё, я больше не могу! — Он снова подскочил и направился к выходу. — Я тебя совершенно не понимаю. Ты знаешь, чего я хочу. А я не понимаю, что теперь от меня хочешь ты! Ты мне всю голову задурила!

Гелла мило по-девичьи хихикнула:

— Позже поймешь… Пойдем, провожу тебя до лифта.

Они вышли и прошли по коридору. Пока лифт поднимался, в приемную зашел взрослый мужчина и поприветствовал всех. Гелла обернулась и с радостной улыбкой заговорила:

— О, Андре, я вас поздравляю с повышением. Слышала, вы решили перебраться в квартиру побольше.

— А, это ты Геллочка. Благодарю, благодарю. Я рад повышению, доход увеличился, выбирая квартиру, вот, думаю, может быть взять какую-нибудь старую усадьбу, ремонт сделать, да и машину сразу поменять.

— Как замечательно, рада за вас.

Тут подошёл лифт, Гелла попрощалась с Максом, и окончание разговора он уже не слышал. Зато возникла куча мыслей про уровень зарплаты в этой неизвестной и какой-то загадочной организации.

К вечеру он успокоился и обдумал всё, что Гелла говорила. Она сказала то, в чём он, пожалуй, не сознавался самому себе. Но всё это была чистая правда. И в принципе это правда его устраивала. Да, он такой. Просто после ее слов будет лучше знать себя.

Потом подумал о том, а чего действительно он хочет от неё. Понятно, что его желание по отношению к ней удовлетворено не будет. В этом смысле он ей явно не интересен. Хотя он прекрасно помнил, как в машине она смотрела на него, и это совершенно сбивало его с толку. Он же видел, что он ей нравится. Для него это «нравится», было равносильно тому, что она его желает. Но судя по ее словам и поведению это было не так. У него пухла голова от мыслей. Действительно, таких он еще не встречал. Красивая, жизнерадостная, талантливая, разносторонняя, интересная, умная, проницательная и вообще…  По всем параметрам её оценки просто зашкаливали. Таких женщин он еще не встречал. И при этом она была столь… недоступной. С одной стороны он понял, что её не устраивает его стратегия поведения по отношению к ней. С другой, услышал от неё, что независимо от поведения, он её не получит. Поэтому смысл стараться. Он думал и думал, уже голову сломал. Наконец решил, что выкинет её из головы. Но не тут-то было. Её пленительный и очаровательный образ постоянно вставал перед глазами.

Так прошло несколько дней. Под такое настроение он сочинил очень агрессивную музыку, выплеснув в неё всю свою злость и непонимание. После чего немножко успокоился. Друзья из группы с интересом наблюдали за его поведением. Было очевидно, что он мечется, и не знает что делать.

— Что собираешься предпринять? — как-то напрямую спросил его друг.

— Ты о чём?

— Ты знаешь о чём, вернее, о ком я говорю. О ней, о Гелле.

— Я не знаю… не могу выкинуть её из головы. Которую ночь уже не сплю, так хочется ее увидеть. При этом знаю, что опять сделаю какую-нибудь глупость, и она точно откажется от встречи. При виде ее, не могу сдержать себя. Как-будто околдованный.

— Сам себя околдовал, — хмыкнул друг. — Ты же пока что-то не получишь, не успокоишься. Но она тебе не по плечу.

— Тоже мне друг! Лучше бы посоветовал что-нибудь…

— Ну, если ты просишь… пригласи её на репетицию к нам, пусть послушает нашу музыку. Главное не испорть ничего, если действительно хочешь потом увидеть её.

Макс обрадовался предложению друга и кивнул. Хоть какое-то решение. Вечером он позвонил ей, а она, как ни странно, взяла трубку. Он вежливо пригласил её на репетицию на следующий вечер, назвал время и адрес. Она даже согласилась, чем еще раз его удивила.

Следующим вечером Гелла действительно приехала к ним в студию, с интересом рассматривая всё вокруг и с таким же интересом слушая их музыку. Когда они закончили играть, она спросила:

— Макс, это музыка твоего сочинения? — Он кивнул. — В ней чувствуются все твои эмоции. Это ведь новые мелодии?

— Да, совсем свежие.

— А ты не думал написать слова к ним? Они были бы столь же пронзительными, как и музыка. Хотя она, порой, намного выразительнее слов.

— У тебя очень хороший слух, — заметил один из группы. — А ты не пробовала петь?

Девушка улыбнулась:

— Для себя я, конечно, пою. Для других не пробовала. Тем более у меня очень взыскательный вкус, я люблю песни душевные, с очень хорошим текстом. Я очень сильно реагирую на эмоции, заложенные в тексте, поэтому не люблю песни, которые могут испортить моё настроение.

— Хм… — парень уважительно хмыкнул и задумался. — Наверное, предпочитаешь что-нибудь лиричное-романтичное?

— Можно и так сказать.

— У нас есть одна песня, она не нашего сочинения, тебе может понравиться текст, ну и музыка. Согласишься спеть? — девушка неуверенно кивнула. — Сыграем? — он посмотрел на группу, те были заинтересованы и рады. Все стали искать ноты и текст, потом настраивать инструмент и себя, и потихоньку наигрывать. — Давайте проиграем её один раз полностью, а потом Гелла сможет спеть.

Они играли, музыка действительно была красивая. Гелла в это время читала про себя слова, которые ей тоже в общем понравились.

— А ты ноты-то знаешь? — спохватился музыкант.

— Доводилось изучать.

— Пробуем вместе?

— Да, давайте попробуем… но я ничего не обещаю, я никогда не пела в группе, — смущенно улыбнулась она.

Музыканты поддержали её и начали играть мелодию. Она глубоко вздохнула, настроилась и закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало вокруг. Было похоже, что она волнуется. А потом начала петь, периодически подглядывая в текст, казалось, что у неё почти идеальная память. Её голос зазвучал и словно поплыл, а вместо слов они стали видеть в образы, который рождал её чудесный голос. Хорошо, что они эту мелодию выучили давно, и играли практически на автомате. Потому что они заслушались и засмотрелись. Красивый нежный голос лился… а девушка стала будто бы светится изнутри. От неё невозможно было оторвать взгляд. Какая-то магия, не иначе… Последние звуки замолкли и наступила тишина. Гелла открыла глаза, улыбнулась и церемонно поклонилась всем.

— Это было волшебно… — произнес один из музыкантов. — Ты должна петь! У тебя талант.

Гелла рассмеялась:

— Благодарю, мне очень приятно. Но у меня очень много талантов, — она весело подмигнула. — Все реализовать в полной мере, человеческой жизни не хватит.

Музыканты завздыхали, понимая, что очень уж девушка разумная и переубедить её не получится.

— Тогда приходи к нам петь, хоть иногда. Пусть тогда хоть мы послушаем…

— С радостью воспользуюсь предложением. А теперь мне пора. Спасибо за предложение прийти, мне очень понравилось, как вы играете. Вы большие молодцы!

Они попрощалась и Гелла направилась к выходу. У дверей её догнал Макс, он честно сдерживал себя весь вечер и потому вёл себя прилично, и по большей части молчаливо.

— Позволь отвезти тебя.

Гелла удивилась:

— С моей стороны, вероятно, было бы опрометчиво сообщать тебе, где я живу. Тем более я на машине. Но если ты хочешь пообщаться, можешь составить мне компанию за ужином. Я собиралась заехать по пути, перекусить. Это на соседней улице, поезжай за мной тогда. Буду ждать у выезда со стоянки.

Он кивнул, соглашаясь на её условия. Возможно, это действительно был наилучший вариант. И почему он сам не додумался пригласить её на ужин. Он ругал себя, садясь в машину и подъезжая к выходу. И присвистнул, когда увидел, на какой машине его ждала эта девочка. В свете ночных фонарей он увидел переливающихся цветов короткую спортивную машинку, очень не дешевую, и при этом подходящую для езды одного человека по городу. С одной стороны ярко, индивидуально, что неудивительно для художницы, при этом дорого, но со вкусом. Уж он знал толк в машинах. «Какие же у них там доходы, в этой конторе», — мелькнула завистливая мысль, но он постарался отогнать её. Он проехал за ней до кафе и припарковался. Когда они подошли ко входу, он поинтересовался:

— А ты не боишься, что её угонят? Машина-то такая примечательная.

— С моей машиной ничего не случится, — со спокойной уверенностью ответила девушка. — А если даже такое каким-то чудом произойдёт, моя организация вернёт её, и если надо, из-под земли достанет.

На такой оптимистичной ноте, они прошли в кафе. Макс начинал понимать её вкусы. Она действительно была «не его поля ягода». Другой уровень жизни, другое отношение девушки к себе. Кафе было очень уютным, играла негромкая мелодичная музыка, стиль в кафе назовем классическим, сдержанным и при этом милым. Макс забеспокоился о ценах, деньги у него с собой, конечно, были, но хватит ли. Судя по её доходам, девушка могла себе позволить очень дорогие заведения. Будто бы отвечая на его мысли, Гелла заметила:

— Мне нравится это место, здесь тихо, уютно, вкусно готовят и цены вполне приемлемые… для всех. Хотя я могу позволить себе другой уровень, мне здесь нравится, и к тому же не люблю разбрасываться деньгами. Хотя не скрою, есть очень дорогие рестораны, которые я иногда посещаю.

Гитарист немного расслабился, но в первую очередь убедился в её правоте, открыв меню. И тогда совсем успокоился.  Сначала они молча изучали меню, потом Гелла порекомендовала некоторые блюда, которые она пробовала, и ей понравились. А потом уточнила, что он предпочитает и, может, она зря ему предлагает. Она была спокойна, улыбчива, вела себя так достойно, что у него язык не поворачивался ляпнуть какую-нибудь привычную колкость. Когда они из аэропорта вместе добирались до дома, она вела себя, как наивная девочка, которую так и хотелось зацепить. А сейчас перед ним сидела ни больше, ни меньше особа королевских кровей.

Наконец воспользовавшись её советами и предложением официанта, он  остановил свой выбор на нескольких блюдах, и они сделали заказ. Теперь было свободное время для общения, пока они ждали.

Они молча, изучающе смотрели друг на друга какое-то время, будто бы видели первый раз.

— Ты другая, — наконец сказал он. — При первой встрече ты была другой.

— Казалась другой, — поправила Гелла.

— При второй встрече ты снова была другой, сегодня я вижу тебя с третьей стороны. Я запутался. Какая ты?

— Разная, — кокетливо ответила она, — как любая женщина, многогранна.

— Ты не любая, это несомненно. У меня было много.

— Хоть одна из них уважала себя? — немного грустно спросила она. — Мне иногда так жаль видеть, как стали относится к себе люди. Не только женщины, мужчины тоже…

— Такое ощущение, что тебе сто лет, — рассмеялся Макс.

— Если бы ты знал, сколько мне на самом деле, — со странной интонацией заметила она.

— Больше двадцати трёх я тебе не дал бы.

Она благодарно улыбнулась и не стала развивать эту тему.

— Как ты добралась тогда домой? — негромко спросил он, после минутного молчания.

— Познакомилась в городе с интересным человеком, мы с ним долго общались, а потом уехала домой. В общем, добралась легко.

— Мне жаль, что так получилось.

Она видела его насквозь. И в этот раз его слова были искренними. «Он молодец, меняться за столь короткое время сложно, ему это явно не легко дается».

— Случилось, как случилось, — её голос был мягок. Он опасался насмешки, но не было даже намека на это. Она легко ободряюще на мгновение прикоснулась рукой к его руке. — Ты не мог тогда иначе, я тоже.

Потом принесли заказ, беседа продолжалась, без подколок и нервозности, вечер прошёл замечательно.

Когда они закончили ужин и попросили счёт, официант уточнил, вместе ли молодые люди будут оплачивать или раздельно. Девушка вопросительно посмотрела на Макса. Он понимал, что она спрашивает. Конечно, она и сама может заплатить за себя, но если он хочет проявить галантность и свои мужские качества, он может заплатить и за неё. Он ответил, что счёт один и он оплатит.

Когда они прощались у машин, она заметила:

— Ты меня удивил. Не думала, что ты сможешь вести себя иначе… И… я благодарна за приятный вечер, — она улыбнулась.

— И тебе спасибо. Ты… невероятная… — он редко делал комплименты, и кроме «цыпа» и «малышка» от него сложно было добиться большего. Но он смог произнести то, что думал в этот момент, и это было чистой правдой.

Она весело рассмеялась, села в машину и, помахав ручкой на прощание, укатила на своей спортивочке.

После этой встречи он долго размышлял, лежа на диване и глядя в потолок. Ему совершенно несвойственно было такое поведение. Его обычное отношение к женщинам нельзя назвать уважительным, он действительно их не уважал. Но рядом с ней вести себя по-старому не получалось, она не позволяла. А сегодня он понял, что рядом с ней, с её отношением к себе, вольно-невольно приходится соответствовать. И самое интересное, он не мог сказать, что ему это не понравилось. Когда он расплатился, она очень искренне и мило поблагодарила его. И почему-то эта благодарность оказалась ценнее любого поцелуя, которого он потребовал бы взамен от любой другой девушки. А когда они покидали кафе, она спокойно дождалась, пока он откроет ей дверь, хотя он не сразу догадался об этом. И тоже мило улыбнулась в благодарность. Он вспоминал эту улыбку и сам не заметил, что улыбается. Стукнув себя по лбу, когда обнаружил дурацкую улыбку на своём лице, он вскочил с дивана и заметался по комнате.

«Что со мной происходит? — в панике и даже ужасе думал он. — Неужели я втюрился в неё, как мальчишка?! О нет…»

И он со страдальческим стоном рухнул обратно на диван.

Утром, ошалелый и не выспавшийся, он пришёл на репетицию.

— Опять всю ночь не спал? — участливо спросил друг. Гитарист только кивнул. — О ней думал всю ночь? — Он опять кивнул и пошел наливать кофе… побольше. — Так ты вчера её проводил? — крикнул вдогонку друг. — Макс в ответ простонал. — Это «да» или «нет», — не понял тот.

Налив кофе и вернувшись в основное помещение студии, где уже собрались все члены группы,  он смог ответить:

— Она не позволила себя проводить до дома… — в ответ услышал сочувствующие вздохи. — Но! — он поднял палец и торжествующе улыбнулся. — Она разрешила присоединиться к ней за ужином. Ужинали в кафе на соседней улице.

— И как всё прошло? — столько участия было у друзей, что он не стал томить их ожиданием.

— Я бы сказал, что лучше быть не может… — и тяжко вздохнул. — Я был такой… душка, сейчас аж противно… Но она… она была королевой. Она потрясающая… — Начав вдохновенно, потом он со стоном опустил голову на руки. Друзья переглянулись. Они ничего не понимали, всё это было не похоже на их Макса.

— Да что с тобой?

— Я не знаю, что мне делать. Она такая, что я не могу о ней забыть, и днём и ночью думаю о ней. При этом сейчас как никогда осознаю, что она мне не светит. Ну вернее светит, как звезда, издалека.

Друзья сочувственно помолчали, потом один предложил:

— Напиши песню. Уж кроме как Музой, как ещё её можно назвать…

И они принялись за сочинение песни, а их музой стала Гелла.


***
;

После того памятного ужина в кафе прошло несколько месяцев. За это время они виделись раза три, не больше. Два раза она приезжала вечером на репетиции, сначала они играли ей свою новую музыку, а потом она пела. И один раз Макс сам пригласил её на ужин в ресторан… чему сам был удивлен. В общем, редкие встречи, которые для него были глотком воздуха. Он стал называть её своей музой, и почти всё время, когда вспоминал её, писал новую музыку и песни. Ему сложно было признаться в этом даже самому себе, но он скучал без неё. Казалось бы, столь редкие встречи… он уже должен был успокоиться, охладеть к ней, но нет. Страсть не покидала его.

С последней встречи прошло две недели. У неё были какие-то дела на работе, она ненадолго куда-то уезжала. Звонил он за это время пару раз, чтобы договориться о встрече. Он предложил встретиться у него в квартире, клятвенно обещая, что даже не предполагает ничего такого, просто хочет поговорить в спокойной обстановке.

И вот она зашла в его дом, его жилище, с интересом оглядываясь. Он сел на диван, а она подошла к окну и, отдернув штору,  посмотрела в окно. На ее губах гуляла легкая грустная улыбка, из-за которой она казалась старше и мудрее того возраста, в котором была.

— Ты очень хотел меня видеть…

— Я не могу перестать думать о тебе…

— Ты же знаешь, что я не могу никак повлиять на твои мысли или желания. Они полностью в твоей власти.

— У меня ощущение, что с каждым днём моя страсть к тебе только растёт…

— Я вижу, что ты говоришь искренне, как никогда. Чего же ты хочешь от меня? Ты ведь хотел меня увидеть и поговорить в спокойной обстановке.

— Я не знаю, что мне делать… Мне кажется, что я схожу с ума…

— Что же ты предлагаешь? Или чего просишь? — голос её был добр и участлив, но она оставалась стоять у окна.

— Я раньше знал только один способ унять подобную страсть. Когда получаешь то, что так сильно желаешь, объект страсти становится не интересен. Ты сама об этом знаешь… Я не знаю другого способа. Помоги мне найти иной… иначе я сойду с ума… Я днём и ночью думаю о тебе, и пишу, пишу, пишу… как заведенный. Но я так устал…

— Ты хочешь успокоения… — она немного грустно улыбнулась. — Отдыха… Это возможно. Я дам тебе возможность… воспользуйся ей с умом. — Она подошла и прикоснулась прохладной ладошкой к его лбу. — Сейчас ты уснешь и будешь спокойно спать без снов. Ближайшую неделю страсть не будет мучать тебя…

Он уже слышал её голос, словно в тумане, и уже сквозь сон слышал, как захлопнулась дверь. Он не знал, как она это сделала, но спал он как младенец, очень крепко и мирно. И на утро почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Он не первый раз замечал за ней такие странности, будто она незаметно, а иногда и очевидно творила разные чудеса. Он не находил этому объяснения, но в сознании постепенно рос список тех чудес, что он наблюдал. Неделю он прожил в радости и воодушевлении, обработал и записал все наброски песен, записанные за эти несколько месяцев сердечных страданий.  Оказалось, что страдания страданиями, а это время он был столь плодовитен на новую музыку и песни, сколь не был всё предыдущее время. «Спасибо музе», — хохотнул он про себя.

Неделя пролетела незаметно, и вот одним не столь прекрасным утром он снова ощутил это… ту съедающую его изнутри страсть к этой невероятной девушке… Он позвонил и попросил её приехать. Когда она приехала, она снова увидела его горящие глаза.

— Неделя пролетела. Мне было так хорошо и спокойно! Почему всё прекратилось?!

— Потому что я не могу управлять твоими желаниями… И как бы я не хотела помочь, но никто кроме тебя не в силах их сдержать. Я лишь на время усыпила их…

— Помоги мне!… Пожалуйста… Как ты это сделала? Как мне совладать с этой чертовой страстью?

Гелла посмотрела на него с сожалением:

— Я не знаю рецепта, прости. Я надеялась, что за неделю ты попробуешь найти способ… Мои способы тебе, к сожалению, не подойдут.

— Почему?! Скажи, как ты справляешься со своими желаниями и страстями?

— У меня их нет…

Возникла немая пауза.

— Не бывает человека без желаний… ты сама говорила, что это естественно.

— А ты уверен, что я — человек?

Макс смотрел на неё непонимающе.

— Я знаю и вижу то, чего не видишь ты. Твоя страсть ко мне… хоть ты имеешь права не верить моим словам… твоя страсть ко мне не как к женщине… а страсть к чистоте души, которую ты увидел сразу… Твоё эго столь сильно, и при этом столь испачкано многочисленными и сильными страстями, без исполнения которых ты теряешь покой и сон… что тебя невольно тянет к чистоте. Душа тянется… а эго пытается испачкать, чтобы ничто в мире не напоминало о том, что можно жить иначе… Я не знаю, сможешь ли ты услышать меня настолько, чтобы понять, но я хотя бы попыталась.

И она ушла. В эту ночь голова Макса распухла от мыслей. Эго, как назвала бы эту часть Гелла, требовало немедленно прекратить это издевательство, оно настаивало найти способ захвата, уничтожения, чего угодно, только чтобы эта девушка больше не занимала мысли. «Будь готов на всё! Не знаешь другого способа избавиться, иди обычным. Она же сама не захотела тебе помочь, — издевательски замечал голос. — Тоже мне нашлась, святая, что ли, не имеет желаний. Придумала какую-то фигню про душу и чистоту, и вешает тебе лапшу на уши». С этими мыслями гитарист долго ворочался и уснул лишь под утром.

Проснулся с гудящей головой, плохо соображая, позвонил ребятам, что не придет, и рухнул обратно в кровать. Голос проснулся вместе с ним, подзуживая найти любой способ, какое-нибудь уязвимое место, чтобы она сломалась, сдалась. Слабо соображая, что он делает, ведомый противным голосом в голове, Макс начал программу слежки. Вечером после работы он тайно проследил, куда она ездит.

Неделя вечерних поездок за Геллой привели его к странным результатам. В пять вечера она освобождалась с работы и выходила из офиса. По кафе-ресторанам она в общем-то не ездила, видимо, тот раз был исключением из правил.  Зато она заезжала в самое высокое здание города, и как он смог позже выяснить, а потом и увидеть собственными глазами, она поднималась на самый верхний этаж башни, с которого открывался вид на город. И где-то с полчаса любовалась красотами… видимо, потому что она просто стояла и смотрела, то на город, то куда-то вдаль. Иногда она улыбалась каким-то своим мыслям, а иногда выглядела очень задумчивой.

Из башни действительно открывался прекрасный вид на город и даже на окрестности, это было очень светлое место, где она могла уединиться в приятной обстановке и ей никто не мешал.

Потом она, чаще всего, ехала в городскую службу помощи населению и проводила от часа до двух у них. В службе сказали, что Гелла приходит к ним как волонтер и помогает им, всегда по-разному. Правда, чаще всего её природное обаяние она использует для общения с людьми, попавшими к ним в службу по самым разным причинам, она утешает, вдохновляет и вселяет в людей уверенность и силы. О ней говорили восхищенно и отзывались, как о самом светлом человеке.

Потом путь девушки лежат в диковинное место. На окраине города находилась заброшенная старая угольная шахта, оставшаяся с тех времён, как уголь добывали закрытым способом, а не карьерами, как сейчас. Вокруг на многие километры не было никаких жилых или нежилых зданий. Она приезжала чаще всего уже поздно вечером, когда начинало смеркаться, подходила к щитку на входе и нажимала на какие-то рычажки, видимо, включала свет. Удивительно, что всё это ещё работало и не было отключено тогда, когда шахту закрыли.

Затем она заходила в темнеющееся отверстие шахты и появлялась через полчаса или час, светящаяся доброй улыбкой. Снова нажимала на рычажки, после чего садилась в свою переливающуюся машинку и направлялась за город.

Шахта оказалась странной, ну вернее для заброшенной шахты это, может, и не так уж странно. Коридор от входа практически сразу поворачивал, поэтому неяркий свет, включенный внутри, наружу не доходил. Коридор был широким и не очень длинным, заканчивался круглым небольшим помещением, больше напоминавшим пещеру. Путь дальше был надёжно завален. Видимо, при закрытии шахты постарались, чтобы никто не смог туда залезть и навредить себе. Посреди круглого помещения будто бы из земли вырастал невысокий каменный столб, служивший основанием для странного предмета. Какая-то скульптура: на подставке из двух столбиков, которых обвивали драконы, на их крыльях лежал белый матовый шар с вкраплениями, а на нём, словно охранник, сидел, пригнувшись ещё один дракон, побольше с горящими глазами. Драконы были сделаны из камня, но такая точность была в деталях, что они все казались настоящими, особенно тот, верхний, вся его поза показывала, что он будет защищаться. Шар был видимо, из какого-то полудрагоценного камня. Когда Макс отвел взгляд, чтобы оглядеться ещё раз, краем глаза ему показалось, что камень блеснул искорками, а дракон поднял голову. Но обернувшись, видение пропало. Он ещё поэкспериментировал с боковым зрением и каждый раз возникало одно и тоже видение, что эта скульптура живёт своей жизнью, но не всем это показывает.

Он исследовал помещение ещё раз, но больше ничего интересного не обнаружил. Да и что может быть интереснее этой загадочной скульптуры. И что здесь делает каждый раз Гелла?

Потом таким же образом он выяснил, где она живёт. И тоже был очень удивлен. Район, который она выбрала, был недалеко от города, но очень тихий и уединенный, рядом был лес, участки здесь были большие, как и дома, стоящие на них. В общем район был богатый и земля здесь стоила дорого. Участок Геллы был крайним к лесу, забор с той стороны отсутствовал, что ещё больше удивило парня, заходи кто хочет, бери, что хочешь. Забор только с трёх сторон — глупая затея. Ещё больше его удивил сам участок и строение на нём. Участок был похож на кусок леса где-нибудь в самой чаще. Нет, он не был заросшим травой или неухоженным, но на земле была буйная растительность, всё цвело разными цветами и аромат распространялся вокруг. А домик… был похож на лесную избушку какой-нибудь знахарки, деревянный, светлый, маленький, с печной трубой… Макс был изумлен. Как раз в этот момент к соседнему дому подходил мужчина и парень не преминул возможностью узнать что-либо от соседей. Сказав, что искал нужный дом и случайно наткнулся на крайний, неподдельно изумился вкусом хозяев. Сосед весело ответил, что девушка там живёт добрая, хоть и действительно её участок выглядит странно, но когда туда попадаешь, будто оказываешься на другом краю планеты, в глубине леса и так чувствуется связь с природой, будто в райском саду, что не будь он сам свидетелем всему этому, он, городской житель, ни за что не поверил бы. А соседи привыкли, обращаются к ней за помощью. Она целительством занимается потихоньку. Услуги свои не предлагает, но если помощь кому нужна, никогда не откажет. Волшебница, одним словом.

Парень вернулся к воротам и снова посмотрел на домик. В нём горел неяркий свет, а из трубы, несмотря на теплую раннюю осень, поднимался лёгкий дымок.

Со всеми своими открытиями, он отправился домой. Надо было переварить информацию. Пока он был занят делом, страсть не сильно его тревожила. Когда же он вернулся домой и улегся спать, голос снова взялся за своё, требуя что-либо делать со всем этим. «У тебя достаточно информации, чтобы использовать её». Наконец, он уснул, мучимый сомнениями.

Ему приснилось, что он рассказывает какому-то серьезному мужчине о шахте и артефакте, а потом они едут вместе туда. На дворе ночь. Мужчина подходит к скульптуре и его глаза загораются от жадности. Он благодарит Макса за содействие, за информацию и откуда-то достает черный чемоданчик, открывает, демонстрирует содержимое, пачки крупных банкнот, уложенных до верху, и пожав руку, отдаёт чемоданчик Максу. После чего говорит, что их служба разберётся с этим предметом, он может не беспокоиться, это их работа. После чего Макс в шоке от суммы, врученной ему, выходит из шахты, другой, столь же официальный мужчина предлагает присесть в машину, они отвезут его домой. Приехав домой, он кладёт чемоданчик на стол, ещё раз открывает и убеждается, что там куча денег. Внутренний голос злорадно говорит: «Вот теперь она сдастся, она твоя, можешь брать её…»  Успокоенный мыслью, что Гелла теперь принадлежит ему, он сможет обладать ею, и эта чертова страсть наконец оставит его, а девушка наконец станет ему безразлична, он ложится спать…

Утром он весело проснулся. Сон был, хоть и странный, но окончание сна его взбодрило, что он наконец успокоился по отношению к Гелле и больше не будет думать о ней. Он довольный поднялся с дивана, и тут его взгляд упал на стол, где лежал чёрный чемоданчик. Он с недоверием медленно открыл его, там действительно лежали деньги. Он ничего не понимал, но вдруг ужас охватил его. Если всё это было правда… что сталось с артефактом в шахте? На бегу одеваясь и хватая ключи от машины, он бросился прочь из дома. С бешено стучащим сердцем он ехал знакомой дорогой до шахты. Выйдя из машины, он заметил следы внедорожника, на котором во сне его увозили. «Неужели не приснилось?!» Он включил свет и бросился внутрь. Скульптуры не было. Каменное кубическое основание стояло, а шар с драконами пропал.

— Это сделал я? — простонал он, без сил опустившись на пол.

«Ну ты же этого хотел… Она будет раздавлена. Этот предмет явно обладал большой ценностью для неё. Воспользуйся моментом, пригласи к себе… овладей ею, и ты, наконец, освободишься»…

Он не помнил, сколько времени просидел в шахте и как вернулся домой. Дома в отчаянии упал на диван. В нём шла борьба. Злорадный голос продолжал бубнить, а внутри, в районе сердца, всё словно в ужасе застыло. «Наверное, это совесть, — подумалось ему. — А может, как говорит Гелла, это душа…»

Он позвонил ей и позвал к себе. Она приехала вечером после работы. Она не выглядела расстроенной, но что-то в ней выдавало глубокую внутреннюю печаль.

— Ты уже всё знаешь? — сдавленно произнес он. — Я не понимаю, как это произошло… — И он рассказал ей всё, даже о злорадном голосе, который в этот момент молчал. — Я не знаю, как это случилось… Я так виноват перед тобой…

Когда он завершил свою историю, Гелла вздохнула:

— Не передо мной… перед городом. Ты, конечно, не знал назначение артефакта. И был слишком увлечен охотой за мной, чтобы просто спросить. Это артефакт этого города, он оберегал его. А я приходила, чтобы подпитать его. Он ослаб, а город вырос с тех пор, как его создали. Давно это было. Те люди, которые забрали его, совершенно не представляют, с чем имеют дело. Жаль, что скоро у города совсем не будет помощи от артефакта. Без моей подпитки он скоро совсем ослабнет и станет обычной статуей, хоть и красивой.

— Прости меня… я не хотел… не знал…

— Мне грустно от того, кем ты стал, ведь я видела тебя другим. Сейчас я вижу человека, которого настолько захватили его желания, что он покорно выполняет их волю, не имея своей. Ты стал рабом своих желаний. Раньше ты желал явно, не прикрыто, агрессивно. Сейчас желаешь тайно, но окружающему миру всё равно,  он улавливает любые желания. Тебе настолько хочется либо прекратить страсть, либо обладать мною, что ты готов был на всё. Тот голос в тебе, который руководил тобой, который продал артефакт ради того, чтобы завладеть мной, сейчас он – часть тебя и руководит тобой. К сожалению, он… и ты… не понимаете, что владение не принесет тебе счастье. Что ты не сможешь причинить мне какой-либо вред, а потом воспользоваться моим состоянием, чтобы завладеть мной, ты лишь потеряешь меня навсегда. Жаль тебя разочаровывать. Я уже говорила тебе… я не человек. И на меня эти методы не действуют. Конечно, я могу расстроиться, быть печальной, от того, что не уберегла жизнь, но я знаю, что эта жизнь продолжится… Рано или поздно, ты поймешь, кто я. И тем больше для тебя… или твоего голоса… будет соблазн продать эту информацию, как произошло это ночью. Потому что есть те, кому эта информация ценнее жизни. Я им нужна. А ты живешь сейчас в мире иллюзий. Например, ты веришь, что богатство изменит твою жизнь, и она станет счастливой. Это твоё другое желание, которое ты и не скрываешь. Поэтому ты позавидовал моему месту работы, когда приехал в офис, а потом, когда увидел мою машину. А это всего лишь прах, иллюзия. Я покажу тебе то, какой будет твоя жизнь, если ты эти богатства получишь.

Она подошла, ее тонкие прохладные пальцы прикоснулись к его лбу. Она продолжила говорить, пока картинки проносились в его голове.

— Смотри на своё вероятное будущее. Вот тебе заплатили за продажу информации обо мне те же люди. Она очень нужна им. Теперь у тебя есть средства, ты купил квартиру, обставил её, ты постоянно устраиваешь вечеринки, вокруг море алкоголя, незнакомых парней и девушек, гремит музыка, утром в твоём доме грязно, все пропахло алкоголем и дымом, непонятные полуголые тела расползаются по домам. А потом они все ушли. У тебя дома прибрались, и даже на какое-то время стало чисто. Вот только у тебя очень пусто дома. Тебя там никто не ждет, ты не можешь найти девушку, которая зацепила бы тебя. Потому что ты вспоминаешь обо мне. И о том, что продал меня за эту квартиру и эту богатую жизнь. Тебе одиноко и на душе очень мерзко, ведь ты знаешь, что могло быть иначе. И чтобы заглушить это одиночество и недовольство собой, ты начал пить. И тебе снова захотелось увидеть меня и что-то изменить. Твое отчаяние видят все вокруг, в том числе те, кто тебе заплатил. Они знают, что ты захочешь связаться со мной, и они предложат тебе то, что для тебя ценно, снова деньги. Они предложат тебе работу в той службе, где сейчас работаю я. Конечно, ты видел, какие деньги там крутятся. Как с повышением ты можешь поменять квартиру и заново ее обставить, и купить хоть несколько дорогостоящих машин. И попробовать купить любовь других людей. Ты нашел меня, да и что искать, ты знаешь мой номер. Мы встретились, как сегодня, и я рассказала тебе о том, кто я есть. И ты смог эту информацию продать, ведь она ценнее меня в твоей жизни. И за это тебе дали должность, а потом другую. Денег становилось больше, квартиры больше, машин больше… а теперь посмотри на себя в этой квартире. Ты вернулся с работы. Ты уже на должности директора этой службы. Выше тебе не подняться, тебя пустили сюда только за информацию. Но и этого богатства достаточно. Так вот, ты в этой квартире. Что ты чувствуешь? Чувствуешь ли ты радость, или может быть счастье, или может быть хотя бы удовлетворение от проделанной работы, от достижений, от успеха?

Он открыл глаза, от разворачивающихся картин было мерзко на сердце, и при этом он чувствовал, как молчавший до этого голос, внутренне потирает руки в предвкушении. Она снова отошла к окну и посмотрела на город.

— Знаешь, в этих городах даже есть что-то красивое. Но люди здесь так одиноки, так оторваны от мира.

— Я не верю тебе. Я не верю, что богатство не принесёт мне того, чего я хочу.

Она пожала плечами, не оборачиваясь.

— Ты был там. Это твое будущее, которого ты так желаешь. И это великое счастье, когда ты можешь посмотреть на него заранее. И сделать выбор, понять, действительно ли этого ты хочешь. Знай, это твой выбор. Каждую минуту ты выбираешь, к какой стороне себя обратиться, можно к корыстный, можно к благородной. Я ведь вижу твою суть, а не то, каким ты пытаешься казаться.
Конечно, я предлагаю тебе другую жизнь. В ней ты не являешься мелким винтиком в чужой системе, ты не оторван от мира, а являешься тем, каким я тебя знала раньше. Твоя душа томится под гнетом твоего эго. Оно смогло убедить, что ты лишь маленькая букашка в этом огромном мире, и что от тебя совершенно ничего не зависит. Тебя смогли убедить, что ты лишь человечек, и не в твоих силах повлиять на мир. А я вижу суть. Я вижу твою душу, я вижу, как она бьётся в ярости, заточённая тобой в темнице разума. Ты, наверное, как и многие веришь, что у тебя всего лишь одна жизнь. Но очень много предыдущих жизней твоя душа воплощалась в одном из благороднейших созданий планеты. Веришь ты или нет… — она грустно улыбнулась, поворачиваясь к нему. И, подойдя, нежно, заботливо, по-матерински, провела по волосам. — Я покажу тебе твою душу, которая раз за разом воплощалась в сильнейшем из созданий этой планеты. Я могу сказать, что в этом ты был прекрасен.

От ее прикосновения его тело откинулось на кровать, а он словно погрузился в сон.

Сначала вокруг была одна чернота. Потом он увидел себя, свое тело, одетое в ту же одежду, что и при встрече с Геллой. А потом появился неожиданный персонаж. Перед ним появился огненно-красный дракон. Он пыхал огнём от ярости, и рассерженный метался вокруг человека. И было удивительно, как пламя до сих пор не попало в него. А дракон начал говорить:

— До чего же низко ты пал. Я в ярости от того, что тебя смогли убедить в твоей слабости. Я, один из сильнейших драконов своего рода, тот, кто стоял на защите планеты от захватчиков, тот, кто раз за разом воплощался в теле дракона, благороднейший из своего рода, так низко пал, что сейчас продаю информацию о чистейшей из душ, о той, кого я защищал, ради которой был готов без раздумий пожертвовать своей жизнью… нет тебе оправдания, ты, жалкая козявка! — Дракон плевался огнем. — Как мог ты продать всё, ради чего я жил?! Как мог ты так наплевать на себя?! Я заключён здесь как в камере, не могу вырваться, заявить о себе, снова проявить свою силу, снова защищать Гею. Неужели для тебя нет ничего ценного, кроме богатства?! Как мог ты ради обладания ею творить такие вещи?…

Дракон высказался и немного успокоился.

— Но она так притягательна… невероятна… так… — Человек начал отвечать, но не смог подобрать слов.

— Так чиста? Наверное, ты это имел в виду, — фыркнул-усмехнулся дракон. — Я знаю, что творится у тебя внутри, мне приходится за этим наблюдать. Да, я вижу, что в человеческом облике она очень привлекательная. Я понимаю, что как у мужчины, у тебя возникает желание обладать ею. Но под этой привлекательностью не скроешь ту чистоту и невинность, которой обладает это душа. Я вижу, что тебя тянет к этой чистоте, который ты не встречал никогда ранее. Ты сам стал настолько грязен, что тебе хочется захватить эту чистоту, но ты сейчас можешь только испачкать ее. Ты уже не умеешь по-другому.

— Что всё это значит?! Я не понимаю. Что значит это чистота и невинность. О чём ты? Неужели ты хочешь сказать, что она девственница?

Дракон так искренне и громко рассмеялся, что человек почувствовал, что явно сказал какую-то глупость.

— Ты ведь даже не понимаешь, кто она. Ты никогда не сможешь ею обладать.

— Почему? В чём секрет?

— Потому что она явилась к тебе в облике человека, очень привлекательной женщины. Но она же не человек.

На лице мужчины было написано такое непонимание, что дракон не стал дожидаться вопроса и пояснил:

— Самое близкое для твоего понимания было бы назвать ее богиней. Но самое точное и простое объяснение это то, что она душа этой планеты, Гея. Она всего лишь приняла обличие женщины во плоти. На самом деле она дух. И самый близкий ей образ, в котором мы, драконы, видели её, это девичья фигура, хрупкая, тонкая, полупрозрачная и светящаяся. И конечно, если бы ты увидел ее такой, у тебя бы не возникло мысли об обладании ею.

— Этого не может быть! — рассерженно и возмущенно воскликнул парень.

Дракон снова рассмеялся.

— Я, конечно, не Гея, но кое-какими талантами тоже обладаю,  и могу кое-что показать.

И в черноте, окружавшей их, появилось что-то вроде окна. В нём показалась картина прошлого. Город драконов, площадь, собрание, множество драконов разных размеров и расцветок, и посреди них, в центре площади стояла она. Он сразу ее узнал, хоть выглядела она иначе. Она действительно выглядела как Дух, казалась такой хрупкой и тонкой, как будто ветерок, на ней было такое же прозрачное, как и ее тело, одеяние, и  длинные тонкие белые волосы до самых пят, окружавшие её как плащ. На лице сияли огромные глаза, и была та же легкая нежная улыбка. Всё её тело немного светилось, и этот образ вызывал восхищение и желание преклониться перед этой чистотой. И на этой картине он увидел то, что было ранее скрыто от него. От неё веяло материнской заботой и нежностью. Она была само воплощение женственности. И он увидел, как огромные по сравнению с ней драконы преклонились перед ней. И это выглядело так естественно, в этом не было преклонения перед властью, в этом было только достоинство и уважение, как младший преклоняется перед мудростью старшего, как дети просят благословения у родителей.

Дракон немного грустно вздохнул и картинка рассеялась:

— Она прекрасна, как может быть прекрасна и чиста только Гея...

И пока в голове человека крутились мысли, дракон развернулся и полетел прочь.

— Эй, ты куда? У меня еще столько вопросов!

— На сегодня хватит. Если захочешь встретиться снова, только позови. — Дракон усмехнулся.  — Я же внутри тебя.

Человек остался один в черноте. И затем проснулся. В комнате он уже был один. Прекрасное создание испарилось будто бы сон.

Она смогла зародить в его душе зерно сомнения. Больше она была не в силах ничего сделать. Но с этой задачей она справилась хорошо. Несколько дней он ходил в задумчивости. Его невероятно тянуло к ней, и было желание позвонить ей и снова ее увидеть. Дракон был прав, она была само воплощение чистоты, и этим притягивала его как магнит. Он не позвонил, сдержался, слишком много неясностей, слишком много всего намешано в голове. Но он так страстно хотел ее увидеть или услышать, что молча беззвучно звал ее. И неожиданно для него она откликнулась.

— Ты звал меня. Для чего? Я вижу много сомнений в твоей душе. Чего же ты хочешь?

Он растерялся, не знал что ответить. Он не думал, что она его услышит. Но она ждала, не мешая успокаивать сумбур в его голове. Ждала, пока он не ответил.

— Ты еще здесь? Я бы хотел поговорить… не как раньше.

— Я здесь. Ты можешь не верить, но Я здесь всегда. Каждый миг жизни каждого живого существа на этой планете я вместе с ним. Если ты хочешь, мы можем поговорить.

— Ты придешь? Я снова увижу тебя? — снова страстное желание на миг овладело им.

В её голосе зазвучала улыбка:

— Ты же хотел сказать совсем не это. Но я могу ответить. Конечно, мы увидимся снова. Но уже при других обстоятельствах. Ты не знал кто я, и охотился как за земной женщиной. И теперь ты знаешь, что это не работает. Так о чём же ты хотел поговорить?

Мужчина глубоко вздохнул и собрал свои мысли в кучу.

— Ты много мне показала. И с одной стороны мой разум не верит, во мне зародилось очень много сомнений. Сомнение по поводу того, что ты существуешь, кто ты есть на самом деле, кто есть я, что происходит в окружающем мире, действительно ли я рождён, чтобы просто обладать богатствами. Еще день назад я знал ответы на эти вопросы. А сейчас нет. Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться в этом.

— Ты хочешь, чтобы я развеяла твои сомнения. И внутренне ты понимаешь, что это не в моих силах. Ты можешь задавать вопросы, чтобы услышать ответы. Возможно, эти ответы помогут тебе разобраться в себе.

— Кто ты?!

Он почувствовал, что она улыбается, даже не видя ее.

— Ты знаешь ответ, но спрашиваешь. Хотя я понимаю, что тебе сложно поверить. Я — Гея, душа этой планеты. А планета — это моё тело. Я чувствую все, что происходит с каждой частичкой моего тела. Тот облик, который ты видел, я приняла, чтобы находиться среди людей. Сейчас в этом есть необходимость. А тот облик, который мне наиболее близок, ты бы назвал похожим на призрак. И этот облик наиболее отражает меня как сознание, как душу, которая соединена со всеми душами на этой планете. Потому что эти души рождены мной. Всё живое и неживое является частью меня. Поэтому я всё чувствую и обо всех забочусь.

Наступила пауза. Гея ответила на вопрос.

— Ты не представляешь, как сложно мне, обычному человеку, поверить во всю эту информацию.

— Потому что ты забыл. Забыл, кем ты был. Твоя память стерта, а ты под влиянием пришлых.

— Кто же я тогда?

— Ты уже частично знаешь ответ на этот вопрос. Из раза в раз с самого первого воплощения ты рождался драконом. Достоинство, благородство, смелость, сила, храбрость. Все эти замечательные качества у тебя в душе, хранятся и ждут, когда ты позволишь им вернуться и снова стать собой. Тот дракон, с которым ты встречался, есть твоя истинная суть. Если ты хочешь лучше узнать себя, узнавай его.

— Но если ты говоришь, что ты чувствуешь всех и что обо всех заботишься, как получилось так, что я стал таким, а дракон заточен внутри меня?

— Я могу тебе показать, что произошло. Когда ты ляжешь спать, у тебя будет сон. В нём ты увидишь свою последнюю жизнь драконом. Мне кажется тебе этого пока достаточно.

— Пожалуй, — с глубоким вздохом согласился мужчина.

— Если у тебя будут вопросы, ты можешь обратиться ко мне или к своему дракону. Он всегда рядом с тобой, в твоей душе.

Мужчина кивнул, хоть она и не могла видеть этого. После чего почувствовал, что она ушла. Он вышел из дома, и бродил по городу весь день, бездумно глядя вокруг и не замечая ничего. В его голове роились мысли, на душе и сердце было неспокойно.

Когда он под вечер вернулся домой, спать было еще рано. Хоть ему и не терпелось узнать о своём прошлом. И тогда он подумал, что было бы неплохо пообщаться с драконом.

— Эй, дракон, — вслух произнес он и почувствовал себя глупее некуда.

Голос дракона внутри него рассмеялся:

— Если закроешь глаза, сможешь даже меня увидеть.

Парень лег на кровать и закрыл глаза.

— Ну привет. Я даже удивлён, что ты снова ко мне обратился. Я подумал, что ты посчитаешь себя сумасшедшим и постараешься забыть обо всём этом, как о страшном сне.

— Я быть может и хотел бы этого. Но не получается.

— И какова же причина?

— Это она. Я не могу ее забыть. Она настолько невероятна и непостижима, что я постоянно думаю о ней. Она самая невероятная женщина на свете.

— Я бы согласился с тобой, что она самая невероятная. Но вот насчёт женщины, я бы не был так категоричен. Так что ты хотел? Просто поговорить о ней?

— И да, и нет. Я не знаю. Я не знаю, что и думать. Ладно, давай ты расскажешь мне о себе.

— Это уже другой разговор…

Дракон начал свое повествование. Он рассказывал о драконьем роде, о том, кем он был, каким он был. Рассказывал о мире, в котором он жил, о разных существах и созданиях, которые его населяли,  и о Гее, какой ее помнил.

А сама Гея ночью, когда в городе большинство уже уснуло, пролетела над городом, прикоснувшись сознанием к каждому, отправляя сны об их прошлой жизни. Пусть эти реалистичные сны напомнят им об истине, пусть хоть немного пробудят сознание. Она ласково коснулась всех.

А ночью мужчина видел своими глазами всё, что рассказал дракон, вернее, видел всё драконьими глазами. Во сне Он был драконом. Он чувствовал мощь своего огромного тела, сильные взмахи крыльями, мышцы, перекатывающийся под чешуей, чешую блестевшую на солнце. Видел сородичей, был горд быть драконом и продолжать их род. Он накапливал знания, жизнь его была долгой, помыслы благородны, а душа также чиста, как небо, в котором они парили.

Он преклонялся перед Геей, их матерью, восхищался её супругом, предводителем драконов, и Великим Правителем всех живых существ. Она была воплощением женственности и материнства, бескрайней всё понимающей любви, одухотворенности, чистоты и невинности, она была душа рождающая и заботящаяся. Она всегда была рядом, каждый чувствовал связь с ней, она занимала своё место в душе, и там всегда было спокойно, уютно и чувствовалась огромная материнская любовь. Поэтому у каждого, помимо матери, которая родила его, была Мать духовная, Мать-Земля, Гея. Она чувствовала каждого, и каждый чувствовал её.
А Огненный Дракон был воплощением мужественности, силы, справедливости, грубой материальной природы, он был её защитой. Их союз вдохновлял и вселял  веру в то, что эти изобильные и благодатные времена никогда не закончатся.

А потом он увидел конец всего этого. Он увидел захватчиков. Как полыхало небо. Увидел,  как Гея и Огненный Дракон бросились на защиту планеты, слышал и чувствовал, как она призывает всех к защите, как её чистейшая и прозрачная как хрусталь обережная сила хранит всех. И чувствовал её беспокойство и переживание за всех своих детей.

Он видел, как Огненный Дракон ведёт в бой своих собратьев и всех присоединившихся. Как он яростно сражается, готовый отдать жизнь за Гею, за планету, за всех. Без тени сомнения. И столько было чистоты в этих устремлениях, столько любви, что все шли за ним, ни на миг не усомнившись в нем.

Макс проснулся утром. Сон своей реалистичностью поразил его до глубины души. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Это было действительно будто из другой жизни. Он был поражен. И совершенно не понимал, что со всем этим теперь делать.

Потом пошел завтракать, открыл ноутбук, залез в интернет и набрал в поиске информацию про прошлые жизни и душу планеты. Поиск привел его в социальной сети. И там он удивлённо прочитал множество записей об очень реалистичных снах, приснившийся этой же ночью многим людям в его городе.

Сны были разные. Кому-то также снилось, что он жил на этой планете, которой управляла душа планеты и Огненный дракон, и что потом случилось катастрофа. Что-то произошло, душа планеты и Огненный дракон исчезли, связь с Геей будто бы оборвалась, и на планете появились захватчики. Драконий род был практически полностью истреблен, как самый преданный, самый храбрый и сильный, тот который оказывал сопротивление, пока почти всех драконов не уничтожили.

Другие истории были про то, что существовала другая планета, которая была чем-то похожа на Землю своим изобилием. И что она была уничтожена, ресурсы захвачены, а народы взяты в плен захватчиками.

Взбудораженный этими сообщениями, Макс подскочил и стал лихорадочно собираться. Он позвонил своим друзьям из музыкальный группы, удостоверился, что они в студии, и отправился к ним. По приезду он рассказал, что прочитал в сетях о сегодняшних снах, и спросил, что снилось его друзьям. Так как они тоже были поражены реалистичностью снов, они рассказали ему.

История одного почти совпала с его  историей, отличие было лишь в том, что его друг не был драконом. Он принадлежал к другому роду существ, который сейчас можно было бы назвать сказочными, поскольку сейчас их уже не существовало.

Другой же друг в красках и подробностях описал жизнь на другой планете. Рассказал о том, что было несколько рас, среди них были обычные люди, раса звероподобных людей и раса более крупных людей, обладающих крыльями.

— Всё как в фантастике, — восхищался друг своим сном. — Я принадлежал к расе крылатых людей, город, в котором я жил, был очень светлый, белокаменный, с очень широкими улицами и высокими домами. Входы были на каждом этаже, лестниц не было, а в городе было очень активное лётное движение. У меня там была семья. И когда я проснулся, я был поражён тем, что я чувствовал. Я понял, что я чувствовал всегда какую-то обережную силу, как материнскую защиту, которая могла связаться со мной, а я с ней. Я чувствовал всех окружающих, будто бы они были мне ближе, чем родственники. И конечно же как там, в семье, я здесь себя не чувствовал никогда. Ты же знаешь меня, я Прирожденный Холостяк. Я никогда не задумывалась о семье и вообще сама идея меня пугала. Но я почувствовал такое, что не в силах описать. И у меня даже возникла мысль о том, что я хочу семью…

— А что было потом?

— А потом как в боевиках, трам-тарарам и всему конец!

Гитарист и второй друг вопросительно уставились на товарища, требуя продолжения.

— Ну ок, так и быть расскажу. В общем, я почувствовал, что сила, которая нас оберегает, отправила послание всем защищаться, оберегаться и мы почувствовали, что она бросилась на нашу защиту. Был день, и мы видели, как инопланетные корабли проходили сквозь атмосферу. Конечно, там во сне я таких слов не знал, но сейчас-то я знаю, что это были корабли. Ощущение от нашей защитницы было, как будто она прозрачная и очень хрупкая. Мы чувствовали, как она уничтожает захватчиков в кораблях, и корабли стали падать. Но при этом она перестала быть такой прозрачной, она стала как будто помутневшее стекло. И после этого она будто ослабела, и мы почувствовали, что она больше не может нас защитить. Чем больше она уничтожала вражеских существ, тем хуже ей становилось. Будто бы убийства пачкали ее, и ее обережная сила падала. В какой-то момент мы увидели, как она поднялась в небо, к этим кораблям, яркая светящаяся фигурка, и над ней появился прозрачный купол. Но он был мутный и скоро треснул. Мы увидели, как она падает куда-то на землю. После этого корабли беспрепятственно опустились на планету. Сейчас я могу сказать, что они просто таскали все ресурсы, какие могли утащить, а потом стали захватывать и людей, вернее всех, кого могли схватить. Они не успели очень многого, на следующий день планета стала разваливаться на кусочки. После чего нас забрали на корабль и увезли на другую планету. Эта планета была очень похожа на нашу, изобильная, цветущая. На ней было уже столько огня и разрушений, чтобы было понятно, что без боя эта планета не сдалась. И нас здесь высадили и расселили. А дальше я помню жизнь на этой планете… и сейчас, когда я вам это рассказал, у меня возникла мысль, что это планета и есть Земля. – В его голосе была изумление и недоверие к самому себе.– Ну это конечно сон, но он очень реалистичный. Я как будто прожил целую жизнь за эту ночь. И в отличие от остальных снов, я не вижу здесь никакой несуразности или каких-то не состыковок.

Дождавшись окончания истории, Макс подхватил свою куртку и, наспех поблагодарив друзей, бросился домой. Там он записал эти истории и пособирал те истории, которые прочитал утром. Ему стало понятно, чем он хочет заняться. Он хотел восстановить всю историю и записать ее. Он уже знал, как всё произошло, не хватало каких-то деталей. И, несмотря на весь свой предыдущий скепсис, он со страстью принялся за дело.

(Продолжение следует...)