Домингас Часть 6

   Местечко, куда мы прибыли, оказалось крошечным портовым городом – сюда заходили каботажные суда; в основном же народ занимался рыболовством. Было несколько мелких предприятий – что-то вроде верфи, где красили сейнеры, швейное производство, торговля и еще какие-то непонятные конторы. Продолжавшиеся в стране волнения почти не сказались на городке, если не считать, что он утратил связи с внешним миром: не работала ни  почта, ни телеграф, нарушено было и регулярное сообщение по суше, и только море оставалось единственной возможностью каким-то образом отсюда выбраться. Но крупные суда заходили сюда редко.

   Понятно, что в городишке не было ни иностранных  консульств или представительств, ни каких-либо организаций, куда  можно было бы обратиться, да и кто здесь правил оставалось совсем непонятным.  Обратиться к местным властям, не имея никаких документов, я не рискнул, а решил осмотреться, найти какую-нибудь работу и переждать.

   Быстро распродав наше походное имущество, на вырученные гроши мы сняли убогую комнату в кирпичном доме, стоявшем неподалеку от берега речки, впадавшей в залив. В принципе, комната была бы ничего, если бы не вонь да насекомые. Мы мыли и скоблили пол и стены, травили клопов и тараканов, но все было безуспешно, пока не раздобыли извести и медного купороса. После обработки «бордосской зеленью» стен и потолка мерзкий запах исчез, а затем мы избавились и от насекомых.

   Первую небольшую работенку я получил на швейной фабрике. Фабрика – громко сказано: это скорее  мастерская – два десятка швейных машин, сидят негритянки и шьют одежду из местной грубой ткани. У некоторых работниц за спинами дети, матери работают, дети спят. Сюда меня привела наша соседка – швея, с которой  познакомилась Домингас. У несчастной женщины поломалась машинка, и хозяин грозил ей штрафом, если машина не будет работать. И мне  пришлось наладить эту, а заодно  еще несколько швейных машин и приспособлений. Это было вроде  шабашки – пара дней за мизерную плату. Но главное было не в деньгах, а в хозяине мастерской.  Он оказался пронырливым и сведущим  во всех городских делах человеком. Я осторожно стал его расспрашивать о  местных влиятельных людях, кому бы  могли понадобиться мои услуги, какие здесь царят порядки, да и вообще, как можно отсюда выбраться. Он подтвердил, что в столицу, т.е. Луанду, можно добраться теперь только морем, но для этого нужны большие деньги и документы. Если документов у тебя нет, то в полицию лучше не соваться потому, что белых не любят и эти ребята могут тебя заподозрить в шпионаже или еще в чем-нибудь нехорошем, например, в торговле наркотиками, а доказать им, что ты хороший тебе не удастся.

   Вполне приличные документы можно сделать через какого-нибудь капитана дальнего плавания, естественно за большие деньги. Он выдаст тебе официальную бумагу, что подобрал тебя на борт, например, при гибели какого-то судна или придумает какую-нибудь другую легенду. Как бы там ни было, но даже такая липовая бумага здесь признается, а есть документ – ты уже человек…
   Получив такую информацию, я призадумался.

Вечером мы с Домингас и малышом сидели на берегу океана и размышляли вслух, что делать дальше. Это был первый вечер, когда после всех мытарств мы выбрались на морской берег, чтобы просто посидеть и послушать, как плещут набегающие волны – ведь Домингас никогда не видела море…

   На следующий день я отправился на верфь: работа там находилась почти всегда. Вот и сейчас красили небольшой сейнер. Трудились две бригады. Одна очищала корпус корабля от ракушек и ржавчины. Другая – покрывала суриком очищенное. Покраска шла вяло, дедовским способом, и было такое впечатление, что рабочие совсем не заинтересованы в ее окончании – красят да и красят, как попало, не соблюдая ни технологию, ни технику безопасности. Да и прямо сказать – к работе тамошний пролетариат энтузиазма особого не испытывает: как ни старайся, больших денег не заработаешь! А о том, чтобы рационально организовать трудовой процесс, даже не помышляй. И первое время мне было трудно. Сколько ни предлагал хозяину сделать что-то по-другому, он только отмахивался.

   Но однажды на ремонт стало сразу два судна. Одно, как всегда, под покраску, а на втором требовалось заменить винт. Для этой работы нужны были уже специалисты и приспособления, а у хозяина ни того, ни другого не оказалось. Механик бегал как  ошпаренный, а  хозяин верфи только разводил руками. И я взялся за эту работу!

   Корабль поставили на стапеля. Я осмотрел винт, прикинул, какие требуются механизмы и приспособления и как все это сделать; договорился с капитаном, сколько он заплатит, поторговался для приличия. Потом отобрал четырех парней и объяснил каждому его обязанности, и мы приступили.

   Была морока снять с вала старый винт, однако с помощью корабельных лебедок с  этой задачей мы, в конце концов, справились, а установить новый винт оказалось проще.

   Мы управились раньше, чем требовал заказчик, а за это полагался бонус…
   Успешная перестановка винта сразу же повысила мою репутацию и позволила мне завести знакомства непосредственно с моряками. От них я узнал, что, хоть примерно, творится в мире, какие и когда приходят суда, какой следует ожидать заказ – теперь не я искал работу, а она находила меня, и мало помалу наши финансовые проблемы стали отступать.

   Денег, правда, всегда мало, но опасение того, что Домингас с малышом придется голодовать, теперь не висело над головой. Но надо было решать главный вопрос – хоть как-то легализоваться!

   Ситуация стала накаляться. Местный полицейский, который всегда болтался, как только приходили корабли, на пирсе с целью пресечения контрабанды (а на самом деле с целью вымогательства), обратил внимание на мою персону и стал меня выслеживать. Парни, с которыми я работал, зная, что он будет требовать взятку, всегда предупреждали меня о его появлении, и я старался не мозолить ему глаза.

   Время шло, а я так и оставался «нелегалом». Стало ясно, что рано или поздно этот долговязый полицай до меня доберется – я был у него «под колпаком», а ему –   просто лень за мной гоняться…