К вопросу об Эдвине Друде

               

               



               
 
         

         Настоящая работа посвящена загадкам незавершённого романа Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда», а также исследованию «Ключи к роману Диккенса "Тайна Эдвина Друда"», в котором Дж. Уолтерс детально препарировал текст классика, пробуя проникнуть в его замысел. Интерпретациям последнего несть числа, однако ни одна не стала общепризнанной. Дж.Уолтерс приводит оценки романа критиками: "Очень уж немудрёная тайна Эдвина Друда" (Д. Гиссинг); "…особой загадочности в ней нет… Не так уж трудно сообразить, как будет дальше развиваться действие" (Ф.Марциалс). «Но видимость бывает правдивой, а бывает обманчивой»,  -   написал Диккенс в главе 23 (цит. по изданию "Тайна Эдвина Друда", ЭКСМО, Москва, 2011).

       Исследователи романа согласны между собой лишь в том, что регент церковного хора Джон Джаспер готовился убить своего племянника Эдвина из ревности к его невесте Розе и спрятать останки в чужом склепе. Из романа известно только, что Друд исчез, его дядя ведёт розыск, а спустя полгода говорит, что сам всё «совершил» (гл.23). Но так ли это?
      
       За несколько часов до пропажи Друда незнакомая старуха на улице, попросив деньги, сказала ему о «страшной опасности», которая грозит здесь сегодня кому-то по имени Нэд. Так Эдвина называл только родной дядя, и ему стало «немножко жутко». Друд решил, что «это просто курьёзное совпадение... однако оно не идёт у  него из ума» (гл.14), и вечером в доме Джаспера он был «подавлен» (гл.16).

       В ту же «бурную зимнюю ночь», когда «ураган с громом несётся по опустевшим улицам», а все горожане «уже попрятались по домам» (гл.14), Друд уходит из дома вместе с Ландлесом для того, чтобы на реку «посмотреть, какая она в бурю» (гл.15). Однако не исключена также другая причина: страх от сказанного незнакомкой погнал Эдвина в страшный ураган как в меньшее из зол, подальше от дома и Джаспера с его тёмными предостережениями и намёками о демонах в своём сердце (гл.2).

      Наутро регент, заявляя о пропаже племянника, стоял «бледный, полураздетый и тяжело дыша» (гл.14). «Трудно сказать, кто из двух был более поражён ужасом и изумлением: Невил Ландлес или Джон Джаспер... оба были подавлены и разбиты». Первый сказал, что накануне мирно расстался с Эдвином, а второй, «всё время пристально разглядывавший» его, «упорно молчал». Он не уверен в вине Невила: «Не знаю, что и думать. Мне самому неясно» (гл.15). Но «верю или не верю, это моё дело...даже если человек невиновен, против него может накопиться столько внешне убедительных подозрений, что стоит их собрать, да заострить немного, да направить, как следует  -  и ему конец...хоть так, хоть этак, Ландлесу грозит смертельная опасность» и «тень виселицы» (гл.19). Пока же, «так как не было доказательств, что исчезнувший юноша убит, то не было и оснований держать под арестом» (гл.16).

     Во время поисков в реке тела Друда дядя «трудился, не покладая рук» (гл.15); затем стал «с жаром» обсуждать возможность того, что племянник жив, «всё больше укрепляясь в своих надеждах» (гл.16). Спустя время на плотине были найдены личные вещи Друда. По версии Дж. Уолтерса, выбросил их для сокрытия убийства Джаспер. Но тот написал в дневнике: «Эта находка  -  его булавка и часы  -  убеждает меня в том, что его убили ещё в ту ночь, а часы и булавку выбросили, чтобы его нельзя было по ним опознать. Все обманчивые надежды, которые я строил на его решении расстаться со своей будущей женой, я теперь отвергаю... я найду преступника и обличу его перед всеми. Отныне я посвящаю себя его уничтожению" (гл.16).
   
    Роза пробует «распутать этот клубок противоречий» у Джаспера: «Исчезновение Эдвина он упорно называл убийством, в согласии со всем своим поведением во время следствия, после находки часов и булавки. Если он боялся раскрытия преступления, разве ему не было бы выгоднее поддерживать версию о добровольном исчезновении? Он даже заявил, что будь связь между ним и племянником чуть слабее, он и его стёр бы с лица земли, "даже его". Разве стал бы он так говорить, если бы это сделал? Он сказал, что слагает к её ногам свои шестимесячные труды во имя справедливой мести. Разве мог бы он вложить такую страстность в это отречение, если бы труды его были притворными?.. Это вот реальные факты» (гл.20).   
   
    Есть подсказка: «Известно, что у человека, который часто напивался пьян или неоднократно подвергался гипнозу, возникают, в конце концов, два разных сознания, не сообщающихся между собой, как если бы каждое существовало отдельно и было непрерывным, а не сменялось по временам другим (так, например, если я спрятал часы, когда был пьян, в трезвом виде я не знаю, где они спрятаны, и узнаю, только когда опять напьюсь)» (гл.3). 
   
     В романе описан третий способ воздействия на сознание с похожим результатом.

    «Опиум, милый, вот это что. Ни больше, ни меньше. И скажу тебе, к этому зелью все несправедливы, всё равно как, бывает, к человеку: что о нём дурного можно сказать, это все слышали, а что хорошего  -  про то никто и не знает» (гл.23), -  говорит хозяйка притона. «Пары опиума подстилают всю "Тайну Эдвина Друда"»,  - комментирует Дж.Уолтерс первый проект обложки этой книги. Слова его ближе к истине, чем полагал он сам.

    Джаспер «принимал опиум от болей, мучительных болей» (гл.2), существуя, «как в тюрьме, в постылой действительности или блуждая среди райских и адских видений, в стране грёз»(гл.19). Роман начинается сценой в притоне, где его хозяйка и её клиент, выкурив зелье, находятся в изменённом состоянии «разорванного сознания», в котором мечты становятся явью (гл.1). В последней главе он открывает свои галлюцинации, кои суть подлинный ключ к тайне романа.

   В видениях регент совершал  «рискованное и опасное путешествие»  с неким спутником, который с ним борется и перед концом умоляет о пощаде. «Я... проделывал это здесь сто тысяч раз...Нет, миллионы и миллиарды раз!». Это всегда было приятно, хотя и одинаково: «А зачем? Что ещё мне было нужно? Ради чего я сюда приходил? ...Да, я нарочно за этим приходил. Когда уж не мог больше терпеть, я приходил сюда в поисках облегчения». Джаспер объясняет: «Я делал это так часто и так подолгу, что, когда оно совершилось на самом деле, его словно и делать не стоило, всё кончилось так быстро!..так быстро, что в первый раз показалось мне нереальным» (гл.23). 
 
   При последнем посещении хозяйка втайне готовит зелье «не такое крепкое, как всегда», дабы «заставить тебя говорить, миленький». Новый способ дал побочный эффект: «Слишком скоро всё это сделалось и слишком легко. Я вызову ещё виденья, получше. Это было самое неудачное. Ни борьбы, ни сознанья опасности, ни мольбы о пощаде. И всё-таки...Всё-таки - вот этого я раньше никогда не видел!.. Посмотри, какое оно жалкое, гадкое, незначительное!.. А-а! Вот это реально. Значит, это на самом деле. Всё кончено» (гл.23).

   ...За четыре года до того в диккенсовском журнале был издан роман его друга, У.Коллинза, «Лунный камень», герой которого бессознательно из-за принятого опиата  совершает кражу драгоценности и не помнит этого. Роман имел шумный успех. И Диккенс сочиняет сюжет, который оценил так: «Очень любопытная и новая идея, которую нелегко будет разгадать… богатая, но трудная для воплощения». В сравнении с "Лунным камнем" его фабула, где фигурирует другое свойство опиума  -  создавать миражи, не отличимые от реальности,  -  намного оригинальнее.
 
    Спустя сто лет тему развил фильмом "Однажды в Америке" Серджио Леоне, сказав: «Весь фильм  -  это опиумная грёза Лапши… То, что его грёза не всегда правдоподобна, меня не волнует... Самое важное  -  ощущение галлюцинации, путешествия во сне, порождённое опиумом, с которого начинается и которым заканчивается фильм». Опийный обман не раз обыгрывался и в прозе.
   
    ...Итак, что же было на самом деле? Джаспер дома «курил иногда на свой собственный лад», иными словами, в большом количестве. Острую необходимость в этом он должен был испытать, когда рухнули его планы: в ночь пропажи Друда и в день, когда Роза отказала ему. Усиленная доза опиума вызвала особо зрелищное видение, принятое поэтому за правду, а потом за воспоминание о ней. Но сомнение закралось из-за его скоротечности. Регент пришёл для перепроверки в притон и закурил ослабленное зелье, не зная об этом. Его видение преобразилось и впервые стало отвратительным как по форме, так и по сути, что беспрекословно заставило поверить в реализм галлюцинаций.

    Третий вариант для него не существовал, так как в призраки Джаспер не верит. Как-то Дёрдлс рассказал ему один случай: «Ну так вот, в прошлом году, об эту же пору, только неделей позже, занимался я тоже с бутылочкой, как оно и положено на праздниках, привечал её, голубушку, по-хорошему...А тут и заснул. И что же меня разбудило? Призрак вопля. Ох, и страшный же был вопль, не приведи Господи, а после ещё был призрак собачьего воя … вроде как когда собака воет к покойнику. Вот что со мной приключилось в прошлый сочельник ... я всех расспрашивал, и ни одна живая душа во всём околотке не слышала ни этого вопля, ни этого воя. Ну, я и считаю, что это были призраки. Только почему они мне явились, не понимаю». Злобно усмотрев намёк на ересь, регент с презрением отверг её: «...Я думал, вы не такой человек» (гл.12).    

    Однако опытная хозяйка притона удивилась краткости его видения. Она дважды выслеживает Джаспера в городке. В первый раз старуха «приехала сюда искать иголку в стоге сена, ну и не нашла» (гл.14), ограничась предостережением Друду насчёт неизвестного ей «Нэда». Теперь же она навела справки о клиенте, провела ночь в местной гостинице и здесь не могла не услышать былую «сенсацию» о пропавшем Друде (гл.23).

    Судя по всему, она сочла это подтверждением слов Джаспера, потому что утром, придя в собор, негодующе грозит кулаками в сторону регента. Вслед за тем старуха "разоблачает" его. Мотив её неизвестен на этой стадии повествования. Упомянут лишь «алчный слух» и «жадный» взгляд на чужие руки с деньгами, а также её «злобный смех» и «злобное торжество» по поводу Джаспера (гл.23).
 
   Торговка опиумом есть ключевой элемент в романном пазле: она сообщает нужным персонажам факты, двигающие интригу. Благодаря подслушанному опийному полубреду клиента в притоне Друд вовремя узнал о грозящей опасности, а об откровениях того  и там же -  некий мистер Дэчери: «Уж так-то его знаю - получше, чем все эти преподобия, вместе взятые».
   
    Рассказ её в тексте опущен. Но ещё до него старуха сообщила, что в прошлый сочельник какой-то Эдвин подал ей деньги на опиум, и Дэчери, «вдруг изменившись в лице, вперяет в неё острый взгляд», сбивается со счёта денег и его бросает в жар. Он явно знает о той встрече и теперь получил подтверждение её обстоятельств. После полного рассказа старухи Дэчери оценил его своей тайнописью как исчерпывающую улику.   

   Кто же такой этот Дэчери и как он мог раньше узнать о той встрече? Дж. Уолтерс утверждает, что Дэчери есть никто иной, как Елена Ландлес, которая имела своеобразные качества и носит большой парик. Однако она раньше ходила «…по этим самым улицам, окружённая всеобщим уважением» обывателей (гл.17), и те никак бы не приняли потом знакомую юную девушку за пожилого джентльмена на основании такого нехитрого маскарада. 
       
    Дж.Уолтерс пишет про его внешность: «…ясно одно: если снять с него парик, под ним окажутся тёмные волосы». Они соответствуют описанию другого персонажа: «Это был темноволосый человек лет тридцати», имевший «нечёсаную шевелюру»  (гл.11). Речь о Баззарде, офисном клерке, которому «спутанные лохмы» проще упрятать, чем причесать. Хозяин «всегда обращался со своим служащим с непонятным для стороннего человека почтением». «Этот помощник вообще был таинственное существо» с редким хобби: «Он написал пьесу...Трагедию...И никто...ни один режиссёр, ни под каким видом, не желает её ставить» (гл.20). Он «не на своём месте» как конторщик и числится в отпуске, когда Дэчери с седой шевелюрой, добавляющей и солидность, и видимый возраст, пытается разобраться в реальной драме.
    
    В Клойстергэме он появился после пропажи Эдвина, но ищет не его, а собирает материал на некоего «должника» (гл.23) по крупицам и без особого успеха. Трудность этого доказывает, что нападение на Друда вообще не состоялось, ибо, если тот чудом остался жив после него, регент был бы уже повешен на основании британского "Кровавого кодекса" тех лет за покушение на убийство.
 
     Когда молодые люди договорились покончить с помолвкой, Друд сказал Розе, что дядю «успокоит и заставит здраво взглянуть на вещи» добрый опекун её, Грюджиус, у которого и служит Баззард (гл.13). Такая уверенность говорит о доброжелательном отношении опекуна к Джасперу на тот момент. Но реакция впоследствии на обморок регента оказалась на редкость индифферентной: опекун «бесстрастно разглядывал» его (гл.23) без сочувствия и помощи. Пока он не знает, как относиться к регенту.  Значит, кто-то переубедил его, и это мог быть Друд, сбежавший  к нему в Лондон от дяди, подозревая того в злом умысле. Внедрение после этого в городок Баззарда с изменённой внешностью соответствовало образу действий Грюджиуса, всегда движимого «неустанными поисками правды и неуклонным стремлением сделать всё по правде» (гл.11). Услышав же про страсть Джаспера, он ощутил «внезапный прилив энергии» (гл.20): мотив стал ему ясен.

    Первый результат был получен через несколько месяцев, когда «такой спокойный» (гл.13) правдолюб посылает заочно Джасперу «от всего сердца...проклятие» (гл.21). Причиной могли стать компрометирующие сведения о прошлом регента. «Мистер Грюджиус не скрывал своей неумолимой враждебности к Джасперу, но и он никогда, даже отдалённым намёком, не возводил её к такому источнику», как «страшное подозрение» о нём и Друде. Значит, он знал, что Эдвин жив, но Розе об этом не сообщает ни он, будучи «великим молчальником» (гл.23), ни сам Друд, который старухе на её вопрос, есть ли у него подружка, категорично ответил «Нету» (гл.14). Дэчери же та не могла увидеть, живя в закрытом пансионе.

   Второй результат был получен посредством этого сыщика, который узнал от хозяйки притона тайные желания её клиента. Друд оказался прав в своих опасениях. Однако любые иллюзии, даже криминальные, не наказуемы. Необходимо выяснить, представляет ли Джаспер угрозу сейчас, когда помолвки уже нет? Способ проверки был один: устройство их встречи в условиях, допускающих насилие, но с подстраховкой. Перед пропажей Друда регент совершал «странную экспедицию» в подземелье со склепами, где был замечен мальчишкой, чьё «подглядывание» тогда его разъярило (гл.12). Значит, здесь он намечал скрыть останки Друда, и сюда придёт непременно, чтобы проверить своё видение о его гибели либо изъять то, что поможет того опознать.
   
   На рисунке к обложке будущего романа, созданном по указаниям автора, изображён Джаспер поражённый встречей в подземелье с молодым человеком. Самым эффектным было бы, чтобы им являлся Друд. Как сообщил сын Диккенса со слов отца, Эдвин должен был погибнуть. Это подтверждается тем, что автор советовал посмотреть иллюстратору будущего издания камеру для смертников. Один из «самых худших» наркоманов (гл.23) мог совершить убийство, лишь поверив своим иллюзиям больше, чем реальности.   

    Восстановить справедливость, по законам жанра, были способны Невил Ландлес со своим «тигриным» темпераментом, его сестра Елена, ничего не боявшаяся, несмотря на юность, «ни при каких обстоятельствах» (гл.7), младший каноник с навыками борца и «привыкший к риску» их друг Тартар, выйдя из засады и захватив регента. В судебном процессе Джаспера морально раздавил бы экс-опекун Ландлесов из числа таких филантропов, кто безжалостнее «боксёров» (гл.17). В финале романа следовало ждать, исходя из литературной традиции и по мнению многих, заключение браков между его молодыми и свободными персонажами.