Шура и страшная Сказка

Шуру подстрелили, когда ещё не было мобильных телефонов, поэтому я услышал об этом только на другой день. В шесть утра следователь позвонил мне домой и сухо спросил, знаю ли я Шуру. Я ответил, что знаю, и следователь предложил встретиться в больнице. Следователю я сказал, что мы с Шурой занимались бизнесом, и нас атаковали рэкетиры. Искать нужно там. То есть навёл его на ложный след. Я-то знал, что Шуру ранил Андрей, и к бизнесу это не имеет никакого отношения.

Мой друг ненавидел, когда его звали Сашей или Александром, и просил звать его Шурой. Я так и делал, но что он нашёл для себя в этом странном имени Шура, для меня осталось загадкой.

Шура был ещё жив, и меня пустили в палату к нему. Шура уже понимал, что это – всё. Интуиция была у него хорошая. Он знал, кто его подстрелил, и был в сознании, но молчал, потому что я пришёл со следователем.

Её звали Сказка. В нашем техническом вузе почти не было девушек, и Сказка была одна на весь курс. Она целовалась со всеми желающими, но под юбку не пускала никого.

После летних каникул она не вернулась.

Сказка рассказывала мне, как нужно целоваться, а потом я сдавал или не сдавал экзамен. Шуру она просто учила целоваться с нулевого цикла, поскольку раньше с ним такого не происходило.

Когда у Сказки появился Андрей, то она бросила учёбу. А спустя несколько лет Шура случайно встретился с ней на концерте.

Я знал об их связи. Шура говорил так: «Если ты влюблен в кактус, то будь готов, что укол станет смертельным». Он накаркал: ранение оказалось смертельным, но перед смертью ему пришлось ещё помучиться.

После того, как Сказка научила Шуру целоваться и исчезла, Шура стал большим гурманом. Он коллекционировал женщин и изучал их. И он часто делился со мной своими рассуждениями о них. Вот кое-что из запомненного мной.

1.

Бывают женщины, которые не могут простить измену, я таких женщин знал. Хотя я думаю, что раз не простила, то не любила.

Если рассматривать меня, как среднестатистического мужчину, то мужчина женщине измену простить может всегда, если она скажет: "Прости". И она уже прощена, и все измены забыты.

А вот друзей за предательство я никогда не мог простить. Я всегда сохранял нормальные отношения с людьми, продавшими меня, но они были для меня вычеркнуты из души.

Потому что женщины изменяют тебе обычной пиписькой, которая зачесалась в твоё отсутствие, ну и ладно, ну и почесалась. Грех, конечно, но дело житейское. А друзья (среди которых тоже и женщины есть) изменяют душой. А вот это уже - без Карлсона. Это - дело не житейское.

2.

Всю свою жизнь я занимался только тем, что признавался в любви. Любил я, к сожалению, многих. К сожалению - это потому что я хотел бы полюбить ЕДИНСТВЕННУЮ, и остаться с ней на всю жизнь. Но такое возможно только в том случае, если у неё есть аналогичное желание.

Мои женщины уходили, а потом они иногда неожиданно возвращались, и тогда оказывалось, что их сразу две... Я посвящал им стихи и песни, но это их интересовало в самую последнюю очередь.

Я признавался им в любви в их понятиях: тем, что умею быть надежным: то есть нормально зарабатывать, и тем, что умею быть крутым. То есть - гопником или коммерсантом. И эта "надежность" и "крутость" их убеждала лучше, чем стихи и песни. Но потом они находили более крутого. А потом снова прибегали ко мне…

3.

Женщины любят своих детей. Это точно, я это знаю. И они, как правило, отдают детям всю свою любовь. Поэтому любви на того мужчину, кто к рождению этого ребёнка причастен, как правило, не остаётся. Тем более, что женщина часто не знает, кто конкретно к этому причастен.

В юности, когда принято рожать первого ребёнка, все девушки и парни живут в режиме изучения жизни, все спят со всеми, экспериментируют, и разобраться в отцовстве решительно невозможно без экспертизы. А они - ещё молодые, и денег на экспертизу у них ещё не заработано.

Отца второго ребёнка женщины, как правило знают точно. Но любви на него всё равно не остаётся. Однако отец второго ребёнка если не богат, то уже состоятелен. Поэтому его иногда нужно погладить, чтобы он купил чего-нибудь. И женщина преодолевает себя, и гладит его.

(Замечу в скобках, что детей у Шуры, скорее всего, не было. Или он о них не знал. Но рассуждал на эту тему он очень убедительно).

4.

В промежутке от 13 до 30 лет у людей в отношениях всё как бы происходит само собой. Там просто работает химия организмов. Химия дружбы, и химия любви. У молодых организмов нет опыта, но рефлексы работают, как у лабораторных мышек, а их организмы химию вырабатывают так, чтобы всё склеивалось. А после тридцатника химии производится меньше, и всё становится сложнее. Дружба кажется ерундой, а любовь проходит. То, что химии становится меньше - это не беда. Беда заключается в том, что включается еще и мозг, в котором накоплен опыт, как правило - негативный. И этот опыт подсказывает, что от дружбы не будет ничего, кроме предательства, а от любви - ничего, кроме истерик и трихоманоза.

(Тут ещё раз замечу в скобках, что Шуре было 25 лет, когда он это мне говорил).

===

Вот, собственно, и все тезисы учения Шуры, которые мне кажутся любопытными. Он был моим другом и мною ассоциировался в большей степени не как философ, а как Базаров – вскрыватель лягушек.

Поэтому вернёмся к Сказке.

Шура был обречён и умирал больно. Перед уходом он сказал: «Сказка была страшной». Сказка ни разу не пришла к нему в больницу.

Сказка действительно была не гламурно красивой, а такой немножко страшненькой. Она сама делала себе такую причёску и макияж, который потом стали делать девушки - готы. Но она всё равно была очень привлекательной. Шура, как я полагаю, погиб не зря. За любовь к такой женщине не обидно погибнуть. Обидно ему было, что она не пришла в больницу.

===

Шура преподал мне три урока. Однажды мы с ним ночью перевезли нелегальный груз в легальную точку торговли, и стали перегружать. А рэкет – он был тоже не дурак. На легалов они обычно не нападали. Они шерстили тех, кто в милицию не заявят, поскольку сами в пуху. И вот к нам подходят, чтобы отнять груз, и Шура достаёт из  кармана яблоко, а из–под куртки – реальный кинжал. И достаёт револьвер. Протягивает его мне со словами: «Подержи». И начинает чистить кинжалом это яблоко.

Рэкетиры  поняли, что мы отморозки, и ушли советоваться со своим куроводством.
 
О втором уроке я уже написал в другом рассказе. Это когда он увёл у меня Таню, чтобы показать, что я не самый крутой тут.

А третий урок заключался в том, что он не стал сдавать человека, которого видел, когда тот стрелял в него в упор.

===

Когда Сказка появилась на похоронах Шуры, то я очень удивился. Она спросила меня:

- Ты сдашь Андрея?

Я ответил, что нет, если только пытать не будут. Она ответила:

- Молодец. Я сама его убью. Потом.

Сказка знала, что я был последним, кто говорил с Шурой. И спросила, говорил ли Шура о ней со мной. Я сказал, что он назвал её «страшной Сказкой». Она набросилась на меня, и укусила прямо в губы, и ушла. Я утирал кровь, а похоронная тусовка была в шоке.

После этого мы какое-то время встречались со Сказкой на поминках Шуры.
На девять дней мы с ней  не разговаривали.

А на сорок дней она сказала мне с горечью, что у Шуры она была не одна. А у Андрея – одна. И в этом разница.

Тогда я сказал Сказке, что Шура всю жизнь мечтал о ЕДИНСТВЕННОЙ. О той Сказке, которая подарила ему первый поцелуй. И я впервые увидел маленькую слёзочку в уголке глаза у этой очень сильной и необычной женщины.

-  Он мечтал только о тебе, страшная Сказка, - сказал я.

Когда Андрей отравился палёной водкой, мы стали жить со Сказкой вместе, но потом она исчезла, и сделала это вовремя, поскольку мне было пора жениться на чём-то нормальном. Что я и сделал после её исчезновения.

Но пока мы со Сказкой жили вместе, то она беспокоила меня почти каждую ночь. Она вдруг вскакивала и хватала меня за горло. И спрашивала: «Он правда любил только меня»? Я искренне отвечал, что – правда. Я точно это знал.

Тогда она поворачивалась ко мне попой и начинала рыдать. И я входил в неё, чтобы её горестный плач переходил в приятный стон,  а потом мы, утомленные, засыпали.

Мы с ней любили Шуру.