Шахерезада Часть V Глава III

       - Все мужики привал, - сказал Василь, проводник их экстремального путешествия по самым высоким горам Непала, и, сделав специфичный знак аборигенам, сбросил свой рюкзак.
       Группа туристов подтянулась к нему, а аборигены столпились особняком от них.
       - Что дальше?
       - Что дальше, что дальше… За два дня спустимся до одной деревеньки тут, там носильщики наши сменятся. Там по желанию сможем пробыть два-три дня, идем с большим опережением, так что в запасе у нас достаточно времени. Дальше снова потопаем ножками, а уже на двух тысячах высоте, нас ждут лошади, которые нас доведут до транспорта до Бхактапуры, там размещение в гостиницах и конец путешествия - сказал он
        - Я подыхаю, а этим мулам хоть бы что, - сказал Сашка, глядя как группа аборигенов разговаривает и над чем-то смеется.
        - Не называй их так…
        - Как? Мулами? А кто они? Мулы и есть…
        - Если они узнают, как ты их называешь, они тебе вернут не отработанные деньги, бросят твой хлам и пойдут по домам, они очень гордые…
        - А чего тогда монатки наши тащат, гордые…
        - Это их работа, они отрабатывают деньги, а без них ты и двухсот метров тут не пройдешь со своим багажом…
        - Ой, да ладно…
        - Не ладь, ты не знаешь, что это за народ, они живут в условиях практически полного отсутствия кислорода, они не знают комфорта, к которому мы привыкли, да для них даже рассказы о метро, фантастика, они очень простодушные, независимые и гордые. Они совсем другие, они не понимают ни лицемерия, ни лжи, ни зависти, ни ненависти, ни воровства, ничего, что нас так и отличает от них…
        - Ладно-ладно, я понял, - сказал Саша
        - Ни хрена ты не понял, ладно неважно, мужики, - обратился он уже ко всей группе, - я хочу вам рассказать кое-что, чтобы у вас было время на осмысление и вы не выглядели дебилами, короче, деревня куда мы идем, не совсем обычная в нашем понимании.
        - Еще более необычная, чем то, что мы уже видели? - кто-то сказал гоготнув
        - Ну, в общем да, -улыбнулся он в ответ
        - Ладно, выкладывай, что нам нужно знать, мы все во внимании…
        - Короче, в этой деревне царит матриархат, там бабы имеют по нескольку мужей и они являются законом в этой деревне…
        - По нескольку мужей? Это как? – не веря в услышанное спросил Генка
        - Вот так, там одну женщину выдают замуж сразу за несколько братьев, это как-то связано с наследованием земли, но в детали я не вдавался
        - Пипец… И как они делят ее между собой?
        - Тапочками, - заржал он в ответ
        - В смысле тапочками?
        - Если на пороге ее спальни чья-то обувь из мужей, другим хода нет, а впрочем, кажется по очерёдности…
        - Я бы свою жену убил, если б узнал, что она с моим братом… - кто-то сказал в группе
        - А дети?
        - Что дети? Дети называют всех отцами, но официально старший брат является отцом всех детей и ревность в их отношениях полностью отсутствует…
        - Жесть!  А если сами бабы к нам будут приставать?
        - Не будут, - засмеялся он, - там если женщине понравился мужик из другой семьи, сначала нужно провести церемонию братания с уже имеющимися у нее мужьями, но это большая редкость, тебе в общем не грозит быть соблазненным, - смеясь, похлопал он Сашку по плечу, - кстати, хотите прикол? – продолжил он, - в некоторых таких поселениях есть традиция, женщины надевают специальные шапки с рогами, количество рогов на ней указывает количество мужей
        - Так вот откуда пошло выражение «наставить рога» - заржали мужики
        - Ладно… В общем так, у вас до прибытия в эту деревню есть два дня, чтобы переварить это и не выглядеть ослами, к бабам не приставать, а то на безрыбье за такое долгое путешествие кому-нибудь моча еще в голову ударит… И еще, Сашок, ты вроде карточными фокусами владеешь?
        - И?
        - Любят они чудеса, охотничьими спичками их уже не удивишь, так что вспоминай свои навыки, и все вспомните что-нибудь, чем больше мы удивим их, тем лучше нас примут и еще надо им какие-то подарки сделать из того, что им может пригодиться, что-то полезное в хозяйстве, консервы само собой, а остальное, пошарьтесь в общем у себя, что уже не пригодиться и не жалко отдать…
        - Поскорее бы дойти, сил нет, так горячей пищи хочется, хоть какой-нибудь и покурить нормально, - и обратившись к Василю, Митяй спросил, - там будет что пожрать горячего, или тоже высоко?
        - Там будет горячее, хоть и высоко, а вот с куревом там тоже без удовольствия, впрочем, дойдем, узнаем, ладно пять минут и пошли, - закончил он свою речь и пошел в сторону разговаривающих аборигенов.
        Путь в километрах им предстоял не большой, но путешествие по горам Непала было тяжелым и опасным. Он вспоминал как сам первый раз приехал сюда в подобный тур, но он был плохо организован и к концу похода они были все измотаны и практически не общались друг с другом, но его, тогда еще пацана, это путешествие впечатлило. Приехав домой в Питер, он открыл турфирму, специализирующуюся на Непале и экстремальных путешествиях по нему и, сам, участвуя в них как проводник, выносил с каждой поездки новые договорённости с местным населением, улучшая таким образом маршрут и комфортность самого путешествия.
         Маршрутов к этому дню уже было несколько, и они отличались друг от друга степенью сложности. Тот маршрут, в котором он участвовал сейчас, был одним из самых сложных и включал в себя восход на Джомолунгму, затем спуск и переход по самым высоким горам. Весь тур занимал почти два месяца. Он договорился в разных точках маршрута с аборигенами. Те, что сейчас несли их багаж, сопровождали их на восхождение и спуск на Эвересте и были самые высокооплачиваемые, им он отдавал по тысячи баксов, что для Непала были баснословными деньгами.
         Непал был нищей страной. Самый доходный для местных бизнес - это строительство домов, который не превышал по оплате двухсот долларов, а об остальном и говорить нечего. Средний годовой доход одного непальца составлял максимум сто баксов, так что для туристического бизнеса здесь было самое настоящее золотое дно, в чем он сам собственно и преуспел. Потом начали появляться конкуренты, но он на них даже не обращал внимание. Здесь места всем хватит.
         Спустя два дня, почти к полудню, они наконец достигли цель своего очередного перехода, эта была маленькая деревенька Улушу, находящаяся в ущелье меж гор и даже дома этой деревни, будто были прилеплены к скалам, а не высокие, но с достаточно толстыми стволами деревья, делали это место необычайно живописным и уютным. Однако, веселого радушия, с которым обычно их встречали, он не увидел, наоборот, их лица были чем-то озабочены. Что-то было не так.
         - Тангат, что происходит? – спросил он своего спутника, который владел наречиями разных поселений и был переводчиком их группы, на протяжении всего их путешествия
         - Они говорят, что ужас идет, - сам не понимая, что происходит, сказал он, - пойду разузнаю получше…
         Спустя несколько минут он вернулся и сказал:
         - Я не буду тебе говорить всего, в общем, они говорят, что старший муж Айри услышал дрожь земли…
         - Не понял, я ничего не чувствую…
         - Старший муж Айри и ее младший сын они обладают даром чувствовать горы и вот они сказали, что горы злятся…
         - Странно… Хорошо, а мы можем рассчитывать на их помощь в переходе? – приблизившись уже к Айри вместе с Тангатом нервно спросил он, так как носильщики должны были их покинуть, а самим весь груз им не донести
         - Да, но наши носильщики должны тоже остаться…
         - Не понял, зачем?
         - Мнигма говорит, что сейчас идти куда-либо опасно, что надо подождать
         - Что за чушь…
         - Если они так говорят, то лучше их послушать, - безапелляционно сказал Тангат
         - Хорошо, мужики ночевать будем в палатках, носильщики никуда не уходят, давайте разгружайтесь, - бросил он группе и носильщикам
         - Все палатки были установлены. Младший муж Айри ушел готовить обед на всю ораву, а дети всей этой маленькой деревни, бросив плетение корзин и прочее, кинулись помогать их группе. Позже пришли и взрослые соседи Айри и теперь они большой компанией сидели возле костра, ели нечто вкусно приготовленное для них и беседовали. Сашок показывал карточные фокусы, которым радовалось не только местное население, но и их оставшиеся носильщики. Затем, к тому времени как стало темнеть, они засобирались на ночлег и тут выяснилось, что вся деревня планирует спать на открытом воздухе, что в конце апреля даже для аборигенов, было не разумным. Воздух ночью здесь был морозным.
         - Что не так? – спросил Василь
         - В дом нельзя, муж Айри говорит горы сердятся, - получил он простой ответ
         Он пошел поговорить со своей группой, и они совместно решили выделить женщинам и детям палатки, оставив себе три, в которой планировали спать по очереди. Часа в два народ сменился, но он не пошел спать, а остался возле поддерживающегося костра. Уже рассвело и его начало плющить. Он встал и хотел было пойти в одну из трёх палаток, которые они оставили себе, когда землю под ним затрясло и он упал, больно ударившись коленями, но встать он не смог.
         За все тридцать пять лет своей жизни ему ни разу не доводилось присутствовать при землетрясении. Это было страшно. Земля сотрясалась. Горы тряслись буквально. А воздух, став вдруг пыльным, наполнился ревом падающих камней и где-то сходивших лавин. За его спиной, на дом Айри падали камни, который под их весом,сложился полностью и его бревна торчали теперь во все стороны. Во всем этом грохоте он различал крики аборигенов и отборный русский мат своей группы. Он думал, что это никогда не кончится, но вдруг все остановилось.
         Он поднялся с корячек, потирая колени и осмотрелся. Айри со своей семьей столпились вокруг чего-то, и он пошел туда, к нему присоединились и несколько членов его группы.
         Когда они подошли, то увидели, что младшему мужу Айри, который так умело и вкусно готовил, размозжило отрикошетившим от скалы камнем голову, ему стало дурно. Затем, оказалось, что жертв было больше. У семьи их соседей погибло двое детей. Но никто не плакал, все стоически переживали свои утраты.
         Айри что-то крикнула, и ее семья пошла к развалившемуся дому, но старший муж Айри остановил всех. Между ними началась перепалка, что для семей в подобных поселениях было сверх странным явлением. Женщины пользовались здесь абсолютным авторитетом, и никто не мог перечить им. Однако, Мнигма остановил всех.
         - Что он говорит, - спросил он у Тангата
         - Говорит, что горы не остановились…
         - Будет еще одно землетрясение?
         - Он говорит, что нужно уходить от скал, что горы все еще сердятся
         - Мужики, отойдите от скал как можно дальше, бросайте все, поторапливайтесь, - крикнул Василь своей группе, (для него слова мужика, хоть и занимавшего странную бабскую позицию в этой семье, все равно были авторитетнее, тем более правда его слов уже подтвердилась).
         Группа его послушалась и бросив палатки стала отступать к имевшейся здесь большой поляне, заканчивающейся глубоким обрывом, самому удаленному месту от скал. Глядя на них, за ними пошли их носильщики, а затем уже и Айри со своей семьей и всеми ее соседями. Они все только достигли ее пределов, как горы снова начало трясти.
         На этой поляне они прожили весь этот день и следующий, перетаскав в перерывах палатки и все, что могли, чтобы обеспечить всех одеялами, консервами и водой. Они потеряли счет повторяющихся афтершоков, молясь чтобы поляна под ними не треснула, и они не провалились бы куда-нибудь вниз, провожая взглядами каждый срывающийся камень, некоторые из которых, достигали их спонтанного лагеря и падали вниз за ее пределы.
         - Боже, хорошо, что мы не на Эвересте, нас бы просто накрыло лавиной ко всем чертям, - сказал Геннадий
         - Да, боюсь без жертв там не обойдется, мы везунчики, - ответил он ему, - вовремя ушли
         - Что делать будем? – спросил Павел Андреевич, - мы, наверное, как-то помочь должны им?
         - Поможем, только чем? Землетрясения не прекращаются, надо Мнигму спросить, что он по этому поводу думает, - и передав Тангату, что его интересует, последний пошел к Айри и Мнигме.
         Когда, спустя две недели, он посадил свою группу в автобус до аэропорта Катманду, то подумал, что никогда эту группу и этот поход не забудет. Да, это путешествие было не забываемым. Они пробыли в Улушу несколько дней вместе со своими носильщиками. Помогли им разобрать дом. На следующий день похоронили погибших, но слез и воплей они так и не услышали. Это был невероятно стоический и дисциплинированный народ. С этими людьми они разделили и свои палатки, и свою провизию и все что имели. Когда череда землетрясений кончилась они сноровисто начали строить себе новый дом, в строительстве которого принимали участие все, включая их, а потом им нужно было продолжить свой путь, потому что время, которое у них было в запасе истекло и надо было спускаться. Рейс на самолет никто отменить не мог, (хотя никто не знал, что их ждет дальше, когда они спустятся с гор).
          Носильщики, которые сопровождали их на Эверест и при спуске с него покинули их там же, а они с жителями Улушу двинулись по своему маршруту. Денег, из-за оказанной ими помощи, женщины деревни отказались взять, и чтобы как-то компенсировать работу их мужей и помочь материально при таком бедствии, он подарил им и палатку, и рюкзак с провизией и многое, что могло оказаться полезным для них. Затем группа пересела на лошадей и спустилась вниз. В Бхактапуре их ждало ужасающее зрелище. Город был разрушен почти до основания. Везде в обломках искали погибших людей. Дома и сооружения превратились в руины, но и здесь чувствовалась сплоченность местного населения, которое не поддавалось отчаянию. Гостиница, которая была им забронирована была также разрушена и им пришлось жить в палатках и в городе. Вся группа в оставшиеся пару дней не бездействовала и также как и все население, участвовало в раскопках людей из под завалов.
          Он махнул своей группе рукой на прощание и пошел к джипу, в котором его уже ждали «конкуренты» по бизнесу. Вместе они закупили еду, лекарства, одеяла и сейчас им предстоял путь в горы, чтобы предложить пострадавшим в деревнях посильную помощь, любую, какую они могли бы им оказать, потому что оставаться безучастным в такой ситуации было невозможно, так как именно сочувствие и сопереживание и делало людей настоящими людьми.

Следующая глава...
http://www.proza.ru/2018/02/15/2141