Короткие рассказы из детства. Полкан

Ранним утром бабушка как обычно открыла ставни, но сегодня солнце не слепило глаза, все небо затянуло серыми тучами, моросил мелкий дождь. Он тихо стучал по стеклу, словно убаюкивал, хотелось укрыться одеялом с головой, и продолжать спать. Бабушка суетилась на кухне, готовила завтрак, сетовала, что надо было хоть чуть-чуть протопить печь, что времени уже совсем нет, нужно спешить на работу. Ворчала, что дождь зарядил на весь день, что мама не позаботилась, и не дала с собой резиновые сапоги, что теперь погода не разбери-поймешь, и что лето на лето не похоже. А я лежала в теплой постели и думала, что мне совсем не хочется вставать, умываться, заплетаться, и даже завтракать совсем не хочется.
Бабушка подошла ко мне, откинула одеяло, потрогала лоб и сказала:
- Уж не заболела ли ты?
- Угу, заболела – ответила я,- и снова залезла с головой под одеяло.
- Как же не кстати! Сегодня у нас  в магазине учет, и я никак не смогу остаться дома – переживала бабушка..
- На столе молоко, булка и вареные яйца, ты встань, поешь, а потом снова ложись. Я постараюсь не задерживаться,- говорила бабушка, укладывая вокруг головы длинную косу в прическу.
Она закалывала её длинными, черными  шпильками,  и получался венок. А для украшения, спереди, и по бокам прически, втыкала шпильки со стеклянными шариками, становилось очень красиво.
- Всё, бегу-бегу, а ты, коли пойдешь на двор, по нужде, так надень галоши, да дождевик с капюшоном, не мочись зря.
- Ладно, - крикнула я.
Как только бабушка ушла, сон куда-то пропал. Я встала, налила молока в кружку, отломила булку. Вкусно!  Потом вышла в сени, надела на босы ноги бабушкины  галоши, они были велики, и я прошла несколько шагов, волоча галоши за собой.
- Наверное нужно надеть шерстяные носки, - подумала я.
 Мама всегда заставляла надевать шерстяные носки  , когда я ходила в ботах в школу. Где у бабушки лежат  шерстяные носки я не знала. За две недели, что я гостила, дождь пошел первый раз.
- Может в сундуке, - подумала я.
В столовой, под зеркалом, стоял сундук, покрытый тонким, пестрым  ковриком, с оленями. Он был закрыт на маленький висячий замок. Я подергала за замок, закрыт крепко, и начала искать ключ. Совсем недавно, я видела у бабушки целую связку ключей, она закрывала чулан, а ключи положила в передник. Я сунула руку в карман передника, который висел за дверью, на крючке, но ключей там не было. Я еще поискала, но так ничего и нашла. Тогда я взяла шпильку от бабушкиной прически и начала ковырять в замке. Я однажды  видела, как отец открывал чемодан, точно такой же шпилькой, когда потерялся ключ.
У него получилось открыть очень ловко, а я крутила шпильку и так, и эдак, но замок не поддавался, шпилька уже погнулась, я как могла ее выпрямила, потом еще покрутила и шпилька сломалась, застряв в замке. Я тащила ее назад, но она сидела крепко, хотела вытащить ее ножницами, но отломился еще кусочек, и теперь оставшуюся часть я совсем не могла достать.
- Пойду без носков, - решила я.
 Отломив кусок булки, надев полиэтиленовый дождевик с капюшоном, да  резиновые бабушкины галоши, я вышла во двор. Мелкий, моросящий дождь смешно стекал по рукавам и по подолу дождевика.  Полкан  сидел под крыльцом, и только морду было видно в открытую дверцу. Вместо конуры, ему соорудили под крыльцом целый дом, а чтобы было уютнее и теплее, постелили старый, съеденный молью ковер. Полкан, увидев меня, звонко тявкнул, а я покормила его булкой и пошла за ворота. На улице никого не было. Метрах в десяти от дома, у края дороги была проложена траншея под газовые трубы.  Бабушка ворчала, что деньги собрали, а трубы всё не везут, что уже полгода ждут, когда же эту траншею зароют. Траншея была глубокая и широкая, кое-где лежали мостики из досок.
Я бегала по мостику туда – обратно и радовалась, что меня не мочит дождь, что здорово придумала бабушка надеть дождевик. На галоши налипала грязь, и я решила ее счистить о край доски, но нечаянно галоша соскочила с ноги и упала в траншею. Никого поблизости не было. Тогда я побежала во двор за лопатой, но и лопатой достать галошу не получилось. Я вернулась во двор. Полкан, все так же радостно тявкал, увидев меня. Не долго думая, я залезла к нему в конуру. Внутри конуры было тепло и сухо. Я обняла Полкана, пожаловалась на упавшую галошу,  пригрелась и уснула.
Проснулась я от громкого лая. Бабушка уже давно пришла с работы и не обнаружив меня дома, оббежала все дворы, и даже искала на речке, что за оврагом. А когда от отчаяния решила заглянуть в конуру, то  Полкан громко залаял, и даже близко не подпустил, будто защищая меня. Когда я выбралась наружу, с грязными босыми ногами, растрепанными волосами, пахнувшая непонятно чем, бабушка  сказала:
- Ты меня в могилу сведешь! Надо матери телеграмму отбить, пусть везет тебя домой, в город.
А потом бабушка отмывала меня в бане, хлестала веником на горячем пологе, а я кричала как резанная. Мне было совсем не больно, я притворялась, чтобы бабушка не ругала меня за сломанный замок на сундуке, и за галошу, которая лежит на дне траншеи.
©Любовь Белая