Крылья и колёса

                - Ну, вот, надо ехать, - вздохнул Михаил Александрович Резинкин. Известие о предстоящей командировке не вызвало у него энтузиазма. Ехать не хотелось. Точнее, он не был против самой командировки. Предстоящая работа, в общем, не страшила, было в ней даже что-то новое, увлекательное.
                Не хотелось выезжать из дома, нарушать отлаженный ритм и быт. Ехать на вокзал, устраиваться в купе, в котором едут ещё трое незнакомых людей, – это удручало. Ведь сколько всего нужно сделать! И переодеться в дорожное, и достать из чемодана то, что пригодится в пути, и постелить постель. И всё это в спешке и тесноте. А потом ещё и проделать то же в обратном порядке.
                Не добавляли оптимизма и неожиданные железнодорожные новшества: едущие на верхних полках пассажиры отныне не могут без разрешения своих соседей снизу сидеть на нижней полке и, главное, пользоваться столиком!
                - Это что же, забросишь наверх чемодан, и сам тоже вниз слезать не смей? А как же поесть, чаю попить, просто посидеть? - недоумённо спрашивал в кассе Михаил Александрович, покупая билет. Билеты как назло оставались только на верхние места.
                Чемодан… При мысли о нём Резинкин затосковал. Ещё же собирать вещи, выбирать, что взять, уложить! На это уходило немало времени, нервов, сил.
                «И ведь многое из того, что берёшь, потом оказывается не очень-то и нужным, а кажется, что без этого никак не обойтись», - думал он, оглядывая аккуратно сложенные на полочках вещи.
                «Хорошо птицам», - неожиданно подумал Михаил Александрович, взглянув в окно. За окном на ветвях берёзы сидела ворона и чистила клюв. Вот она прекратила своё занятие, склонила голову набок, что-то увидела, взмахнула крыльями и улетела. Резинкин проследил за ней взглядом. Ворона была уже далеко и вскоре скрылась из вида.
                - И ничего им не надо паковать, выбирать, тащить на себе, - с завистью сказал он вслух.
                Вспомнилось, как не так давно наблюдал он стаю скворцов. Вот сейчас они бегают, пищат, суетятся, что-то выискивают и клюют. И вдруг в один момент все оттолкнулись от земли, расправили крылья и сорвались с места, полетели куда-то по своим делам.
                «Как просто и здорово! - неожиданно отчётливо понял Михаил Александрович. - И ничего ведь не надо! Подпрыгнул, взмахнул крыльями и лети, свободный, куда хочешь. Всё, что нужно, – при тебе. И никаких тебе билетов, сборов, чемоданов». Он вздохнул и принялся паковать вещи.
                …Поезд отходил поздно вечером, почти ночью. Собираясь и улаживая весь день неотложные дела, Резинкин порядком устал. Обустройство в вагоне, которое он так не любил, утряслось как-то само собой. Чемодан уже тоже покоился на своём месте.
                «Эх, птицы, птицы, - думал Михаил Александрович, залезая на верхнюю полку, - хорошо вам. А впрочем, - мелькнула у него новая мысль, - у вас тоже не всё гладко. Это хорошо, что собираться не надо и лети себе налегке. Но зато всю дорогу пыхти, трудись, часами маши крыльями без сна и отдыха в любую погоду. А тут хоть и намучаешься сначала, зато потом лежи себе, а поезд тебя сам везёт».
                - Да, во всём есть свои положительные стороны, - пробормотал он, поворачиваясь носом к стенке и потихоньку засыпая под мерный стук колёс.