Колумбайн

 Я не могу разбить чьё-то стекло, когда сам истекаю кровью. У меня не получается сделать то, что делают люди. Они бьют, калечат и все проходит и посрать на то, что боль передалась другому, зато у тебя утихнет, хотя бы на секунду, две, а потом идти вперёд и снова. Снова. Снова повторять, разбивать, а осколки впиваются в руки. Они впиваются в мои руки, и я не могу их просто оставить. Их боль становится моей болью, как бы я не пытался избавиться от этого. Не могу сбежать от боли. Как бы сильно я не давил на газ, я всегда чувствую её позади, дышащей мне в спину.
    Нервная система на пределе и кажется, что скоро этому придёт конец. Иногда переживания отступают и ты чувствуешь, что можешь вздохнуть полной грудью и ты... Дышишь. Пробежка по парку, утренняя роса на листьях деревьев. В эти моменты кажется, что ты наконец-то выбрался, что все изменяется, время начинает течь вширь и ты вместе с ним расширяешься и расширяешься, все больше и больше до размеров вселенной, будто этому нет конца и грани. Но потом в какой-то момент жизнь опять начинает замыкаться, создавая новые круги, новые циклы.
 Я не могу сказать, что обрушаю всё, что меня держало и начинаю новый путь, когда могу склеить осколки прошлого.
    Я не хочу, но оно так получается. Это разрушает меня и похоже этому нет предела. Это трещина в моей душе. Червоточина, которую я не могу заткнуть. Она будет пожирать меня, словно я бесконечен. Но нет, всему приходит конец, даже мне. Я хочу, хочу жить с чёрной дырой, хочу жить бесконечно. Смотреть, как мир изменяется, пусть даже истекая кровью. Но жизни есть предел, а трещинам нет.
 Люди. Людей не пугают эти временные круги, циклы. Они будто их не замечают, будто все в порядке и так. Но я вижу их повторение, их зацикливания, оттого и вижу свои. Страх, от которого не сбежишь. Нужно что-то сменить, сломать что-то нерушимое в моей душе. Поэтому я стою сейчас у порога этого здания. Снова перепрыгнуть выше своей головы. Сколько можно, опять цикл.
 Время- безумный жонглёр, что вращается по кругу на своём одноколесном велосипеде. Нет наставника, который бы смог изменить этот образ. Сколько бы я не искал, а поверьте я искал. Нет чужого плеча на которого я смог бы положить дрожащую руку и отдаться ему, уверенный в том, что он знает как лучше. Создание, которое бы направило меня на верную дорогу, сломало бы череду бесконечных петель и жизнь полилась бы вширь и ввысь. Но я все больше вдавливаю педаль газа в пол, а поворотов до сих пор не вижу. Поэтому я открываю дубовую дверь этого здания.
Боль, от неё не сбежать. Её надо выплеснуть, как делают люди. Но я не могу, во мне что-то сломано. Что-то важное. Шестеренка выбилась из механизма и теперь все не так, всё идёт слишком быстро. И те, кого ты любил добавляют трещин в твою душу, потому что не могут иначе, потому что они работают, потому что они - механизм. Но я не такой, я не механический. Мне важны человеческие осколки, мне важны их слезы. Я не причиню боль, потому что я знаю её вкус. Я не такой, я не механический. Но жить с этим так больно. Поэтому холодная смерть в моей правой руке. Поэтому дверь захлопывается за моей спиной.
 Сломан мой корабль. Дальше его путь будет устремлён только под воду. Время гниёт, но жонглирует все быстрее. Нет лекарства от того, что убивает меня. Каждый день оставляя дыры в моей душе. Сострадание убивает меня. Все книги, все эти мыслители- писаки, они всего лишь играли в игру, а я поверил им. Их мысли принял за чистую монету. Их мысли стали моей жизнью. Я - калейдоскоп разногласий. Здесь и происходит тектонический сдвиг. Мое сердце болит. Доктор сказал, что эта боль в моей голове. Но как она может быть иллюзией, когда так реальна. Когда оглушительным звоном отдает в мои барабанные перепонки. Я всего лишь хочу прекратить все это, остановить циклы, а потом сломать их замёрзшие остатки. Хочу знать, как люди справляются с тем, с чем я справиться не могу. Поэтому я поднимаю холодную смерть двумя руками. Поэтому в этот раз я наступаю кожаными ботинками с толстой подошвой, чтобы не чувствовать. Наступаю на них, иду по осколкам.
 Я не ломаю прошлое, если могу склеить все обратно. Это будет моими шрамами на их руках, которые они будут пытаться скрыть. Это будет их кровавыми слезами на моих глазах. Лучше отрежьте свои руки, потому что ваша боль будет в моем сердце. Не снимайте розовые очки передо мною, потому что мой взгляд разобьёт их вдребезги. Я нашёл шестеренку и попытаюсь вставить её на место. Поэтому я целюсь и холодная смерть становится частью меня.
 
 Мне всего лишь нужно чужое плечо. Такое же разбитое, как я, но все такое же живое. Пусть наши сломанные механизмы будут вращаться одинаково. Мне сказали, что сочувствие - самая важная черта человека, которая отличает его от животных и предметов. Но почему тогда больно. Нужно существо, которое уничтожит эту боль, не просто заглушит, как делают все, а уничтожит. И жизнь снова польётся светом. Я бы был счастливым камикадзе в его душе. Осколки, оно бы знало, что это за осколки, пусть даже не понимала бы, но знала. Но я уже слишком далеко. Умирающий астронавт в бесконечном космосе. Тут нет никого. Педаль вдавлена до предела, а впереди кирпичная стена. Я не сломаю правила, если смогу склеить их вновь. Нет наставника.
 Поэтому я вставляю шестеренку. Поэтому осколки хрустят.

Поэтому я стреляю.