Забытое чувство

I
Серебряно-серый купол петербургского неба вместил в себя весь город. Как из решета, сбрызгивала суетливых прохожих мелкая морось. Город начинал свою привычную вечернюю жизнь. Метро будто заглатывало тёмную массу из торопливых человечков, направлявшихся домой после долгого и утомительного рабочего дня. Улицы гоготали эхом автомобильных моторов и гремели чугунным звоном трамваев. По ним скользили люди. Иногда даже поскальзывались и падали, но сразу же второпях поднимались и продолжали привычный путь с досадливой миной и распахнутым пальто.
По одной из многих таких улиц пробивался наш герой сквозь сумбурный поток людей и собственных мыслей. Он бежал – ведь, как всегда, опаздывал. Возможно, это была одна из причин, по которой он был несчастлив. Он мог даже составить целый список таких несчастий, куда стоило бы включить невыносимо долгое пребывание на холодном воздухе в ожидании трамвая, или те случаи, когда выключают горячую воду, а тебе завтра нужно быть при параде.
Он опаздывал везде и всюду, не любил непунктуальность, но опаздывал. Ругал себя каждый раз, что где-то засуетился или что-то забыл подготовить, поэтому в спешке нередко забывал какие-то вещи, деньги, проездной и один раз даже голову. Конечно, не его, а пластиковую. Это очень забавная история, но в прочем, не о ней.
И вот герой уже спустился в метро, погрузившись в особый мир, имеющий свои законы и нравы, и теперь мчится по рельсам в железобетонной трубе. Иногда он задумывался о том, как же грандиозен инженерный замысел сего сооружения. Потом размышлял о мостах, тоннелях и укреплениях – его это восхищало, зрачки расширялись и уголки губ поджимались вниз в выражение, которое говорило: «Ничего себе!».
Сойдя с поезда, он направился против хлынувшей к переходу толпы – здесь всегда перекрестное движение, которое сталкивало людей, путающих право и лево. Недавно наш герой даже читал про жизнь в густонаселенном Токио, в том числе об одном перекрестке, где люди идут с четырех разных сторон, и при этом все пешеходы очень вежливы. Да уж, каково было бы удивление для японца услышать русскую фразу «Я тут стою, нельзя ли обойти?!» от какой-то тётки, которая встала прямо посреди потока людей и начала что-то усердно искать в своей сумочке.
Парнишка шел быстрыми, бьющими по кафелю шагами, иногда спотыкаясь. В переходе стояла беременная женщина, всем своим видом вызывавшая жалость. И он подумал – почему так вышло, почему ей пришлось оказаться здесь? Жизнь ее вынудила или это обычный способ заработка? Денег не было, поэтому пришлось перевести взгляд и идти дальше, как и многие другие. На часах уже было без четверти пять, так что он поспешно нырнул в поезд, который сердито хлопнул дверьми и унесся в тоннель.
Думаю, пора познакомить читателя с нашим героем.

II
Андрей, на самом деле, был удивительным молодым человеком, хотя ничем особенным не выделялся.
Он очень хотел поменять свою жизнь, но не знал как – что-то мешало ему стать счастливым. Размышлял, копался в себе, однако все не мог прий-ти к какой-то конкретной причине.
Андрей – один из тех многих неопределившихся со своей будущей профессией учеников, на которых учителя и завучи всегда смотрят косо и которых считают маленькими не способными к самостоятельному решению детишками, хотя он ни в коем случае не был таковым, а напротив, подходил к этому выбору достаточно серьезно. Он даже стал заниматься на курсах по литературе и физике – по предметам, которые давались ему особенно трудно. Но желание разобраться в них было сильнее чувства беспомощности, и он продолжал заниматься, веря в свои силы. Многих же может удивить такой выбор – ведь это две абсолютно противоположных науки! Между тем, Андрей считал, что сухие теоремы скучны без ритмичности четырехстопного ямба, а ведь никто никогда не пробовал объяснять физику в лирической форме – возможно, это бы помогло запоминать формулы…
Все, кому не лень, считали своим долгом давать ему «советы» в форме типичной фразы: «Тебе нужно определиться, от этого зависит вся твоя жизнь!». В таком случае он поддакивал и обещал обязательно последовать совету, идея которого была не ясна. То есть каким таким волшебным образом он сможет вот так вот взять и выбрать профессию всей своей жизни на данном этапе, когда ему всего лишь семнадцать лет и он еще не видел лучшей её части! В такие моменты в душе Андрей злился на нового «советчика», а настроение опускалось до дна Байкальского озера. Он злился и на себя. От таких мыслей часто тянуло на свежий воздух.
Однако оставим его наедине со своими мыслями и взглянем на него поближе. Лицо Андрея не было болезненно-бледным, как казалось ему самому, напротив – на щеках его играли маленькие красные полоски, особенно когда ему нужно было выступать с речью или когда приходилось врать. Да, врать он не умел, но зато сочинять истории неплохо получалось. Глубина его карих глаз сглаживала недостаток, состоящий в фиолетовых от недосыпа кругах под ними, хотя для нашего столетия это уже не проблема, а привычка. Чуть растрепанные русые волосы были на правый бок. Иногда темные брови хмурились, и на лбу появлялись длинные морщинки. Он не очень любил улыбаться, показывая миру свои зубы, так как стеснялся их и, более того, утверждал, что грустный вид ему больше к лицу.
Напротив, его подруга Лена ругала за такие мысли, стараясь убедить его в том, что он настолько красив, что ни одна фотомодель не сравнится с ним. Может, она преувеличивала, может, и нет. Одно известно с достоверностью: она раскрывала в нем самые лучшие качества. Вместе они состояли в теплых дружеских отношениях, проверенных временем и погодой, почти в братских.
Лена была непостоянна, как ветер. Она меняла цвет волос, ногтей, гардероба – словом, была в поисках самой себя. Разве что постоянна в любви к своей семье, в их числе и к Андрею. Некоторые считали ее, как говорится, себе на уме. Но ей было абсолютно всё равно, что думали другие, в отличие от Андрея. Вместе они постоянно болтали о всяких глупостях, но с таким важным выражением лица, словно были на приеме у английской королевы. Один для другого являлся чуть ли не единственной поддержкой и опорой. О них говорили, как в той пословице, – два сапога пара...
Но вернёмся к герою.

III
«Неужели…» – подумал Андрей, выходя с курсов по литературе. Сегодня разбирали акмеистов, и хоть занятие было безусловно интересное, но этот раз как-то особенно хотелось спать, поэтому запомнилось мало. Выйдя на улицу, он остановился и стал медленно втягивать холодный, но всё-таки свежий воздух…
Снег смягчал резкий свет фонаря. Задумчиво тянулись электролинии. Под белые шапки спрятались крыши домов. Острые шпили растворялись в небе. Улица стояла в безмятежности. Но стоило свернуть на М. проспект, как спокойствие исчезло, на мысли резко обрушился гвалт автомобилей – нужно быстрее нырнуть в метро.
Вот и привычный круг: турникет, эскалатор, вестибюль, люстры, платформа, люди, желтый свет, гул поезда... остановка. Встать поближе к выходу. Поезд продолжил бег.
Андрею нравилось думать под стук колес. Он любил смотреть, как заходят и выходят люди, рассматривать их одежду, вглядываться в лица – и стараться понять, счастлив ли человек, злится ли, а может, расстроен, пытался догадаться, как зовут его, сколько лет, почему он такой грустный или счастливый, кем он мог бы работать и так далее…
«Осторожно, двери закрываются» – он рванул из вагона, решив, что зазевался, но, когда вышел, не узнал свою станцию. «Где я?» – непривычная мысль коснулась разума. Присев на скамейку, он посмотрел влево и вправо, посидел где-то с минуту. Ему показалось, что он потерялся. Потерялся в себе, в мире, и теперь находится между станциями, которые проезжает каждый день. Только увидев надпись «Невский проспект» на багровой плиточной стене, он понял, что проехал лишнюю остановку. «Ну как можно быть таким рассеянным!» – подумал Андрей, но тут же оправдал себя полнолунием, магнитными бурями и сбоями в матрице.
Он быстро решил на какой поезд сесть и, наконец, успешно приехал на Сенную. Объявили остановку, поезд резко начал тормозить. Вдруг все завертелось. Народ хлынул из вагона на платформу. Все толкаются. И... «Кррр-рек!» – треснуло у него под ногой. Тут же Андрей почувствовал, как кто-то наступил ему на правую пятку. Не сразу сообразив, он оглянулся.
Ничего особого – просто подошве его ботинка надоел гнёт хозяина, и, объявив независимость, она отделилась, лежит теперь на кафеле, нагло лыбясь истертыми зубчиками.  А между тем прохожие бросали любопытные взгляды и разбегались кто куда.
«Ой, прости» – донеслось откуда-то из шума. Это так извинилась виновница, которая моментально испарилась. В «Реестре Реакций На Происходящее», который есть у каждого в голове, не нашлось подходящей эмоции, поэтому сначала Андрей не понимал, что нужно чувствовать в такой ситуации. А потом на него сразу хлынули и отчаяние, и обида, и смущение, и страх, и злость, и удивление.
Он медленно поднял несчастную подошву, доковылял до ближайшей свободной скамейки. Справа сидел какой-то мигрант из южной республики, который говорил на языке, известном только ему и человеку по ту сторону телефона, слева сидел в стельку пьяный бездомный, а посередине сидел наш бедный герой. В тот момент он задавался тем же вопросом, что и Чернышевский: что делать?
Мимо ходили ко всему безразличные люди, у всех свои заботы. Герою не верилось, что все это происходит с ним. Нет, на его месте обычно сидят другие люди, потерявшие гораздо больше, чем просто подошву – дом, любовь, семью, деньги. А он всего лишь удачу. И так весело ему сделалось в этот момент, настолько весело, что он рассмеялся во всю ширину улыбки, которая поистине украшала его. Не было счастливее человека в тот момент. Андрей глядел на прохожих, а те, наверно, думали, что он сошел с ума.
Тут к нему подошла маленькая белокурая девочка лет пяти и спросила:
– Дяденька, а почему вы смеетесь, вы что, дурак? – и сама залилась таким умилительным смешком, что на щеках заиграл румянец.
– Вот ты где! – внезапно схватила её за руку мама, – я тебе сколько раз говорила не убегать и не разговаривать с чужими!
 Тут же девочка вместе с мамой упорхнула, мелькнув розовой курточкой. Андрею очень понравился вопрос девочки, он подумал: «Может, я и правда дурак, чего переживать из-за ботинка? Все равно он уже расклеивался».
И с давно забытым чувством... чувством непревзойдённого победителя он зашагал, не оглядываясь, вперед, с поднятой головой, у всех на виду, к переходу, в прямом смысле сверкая пяткой. Такого чувства, наверное, не испытывает даже солдат, марширующий по Красной площади. Ему хотелось, чтобы люди смотрели, удивлялись и смеялись вместе с ним, и чтобы в их жизни такие утраты были самыми серьезными.
Внезапно зазвонил телефон.
– Ты же в курсе, что биологичка завтра зачет устраивает? – вместо привычного «привет» услышал Андрей – это была Лена. Он так обрадовался, что она позвонила именно в этот момент!
– Нет, ну ты представляешь, что со мной только что случилось!
И он, не упуская ни одной детали, рассказал ей обо всём, что только случилось, а в ответ слышались вздохи, восклицания и смех. Даже телефон журчал, мигал и сиял.

Февраль 2017